Содержание
Космический корабль с россиянами и американцем вернулся на Землю на фоне войны и санкций
Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.
Автор фото, Mikhail Japaridze/TASS
Пилотируемый корабль «Союз МС-19» с космонавтами Петром Дубровым и Антоном Шкаплеровым, а также астронавтом NASA Марком Ванде Хаем успешно приземлился в Казахстане. После начала российского вторжения в Украину западные страны ввели санкции против российской космической отрасли. Глава «Роскосмоса» на этом фоне заявлял о «дезинформации» о том, что Россия «не хочет возвращать американского астронавта» — и просил Ванде Хая не беспокоиться на этот счет.
Посадка состоялась в 147 км юго-восточнее города Жезказган в Казахстане, пишет Интерфакс.
Экипаж после посадки чувствует себя хорошо, сообщил глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин. «По докладу спасателей, экипаж после посадки чувствует себя хорошо», — написал он в «Твиттере».
Дубров и Ванде Хай прибыли на МКС 9 апреля прошлого года на корабле «Союз МС-18» вместе с космонавтом Олегом Новицким. Новицкий вернулся на Землю осенью вместе с актрисой Юлией Пересильд и режиссером Климом Шипенко.
- Экипаж с актрисой Юлией Пересильд и режиссером Климом Шипенко вернулся с МКС
Ванде Хай — последний на данный момент американский астронавт, прибывший на МКС на российском «Союзе». Теперь астронавты NASA используют для полетов на орбиту корабль Crew Dragon компании SpaceX.
Первый пилотируемый полет Crew Dragon состоялся в 2020 году. После того как в 2011 году завершились полеты космических челноков, до того момента ни один американский экипаж не отправлялся на МКС с территории США.
- НАСА возобновляет пилотируемые полеты. Старт корабля Dragon назначен на 27 мая
Рекорд американского астронавта
Ванде Хай установил рекорд США по длительности пребывания в космосе в течение одного полета, следует из сообщения НАСА.
Ванде Хай прибыл на станцию 9 апреля 2021 года и провел 355 дней на околоземной орбите, превзойдя предыдущий рекорд астронавта НАСА Скотта Келли на 15 дней. Это был его второй полет в космос. Он летел в качестве бортинженера корабля «Союз МС-18».
- Фотографии Скотта Келли: год в космосе на борту МКС
«Миссия Марка является не только рекордной, но и прокладывает путь для будущих исследователей на Луне, Марсе и за его пределами», — сказал администратор НАСА Билл Нельсон.
Изначально экспедиция была рассчитана на шесть месяцев, но 14 сентября было объявлено, что Марк Ванде Хай и Петр Дубров продлят свое шестимесячное пребывание на станции еще почти на полгода. Благодаря этому Ванде Хай и побил рекорд Келли.
24 февраля началось российское вторжение в Украину.
- Война России с Украиной: местные власти сообщают об обстрелах жилых районов.
Онлайн-трансляция
Онлайн-трансляция«Они в курсе того, что происходит на Земле»
Пропустить Подкаст и продолжить чтение.
Подкаст
Что это было?
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Подкаст
В тот же день пресс-служба «Роскосмоса» сообщила, что корпорация продолжает выполнять обязательства по работе на МКС — работа по соглашению о перекрестных полетах с США также продолжается. Речь идет о том, чтобы американцы продолжали летать и на «Союзах», а российские космонавты — на американских кораблях.
Рогозин говорил, что сотрудничество России и США в космосе необходимо для безопасной эксплуатации МКС. «Если заблокируете сотрудничество с нами, кто спасет МКС от неуправляемого схода с орбиты и падения на территорию США или Европы? Еще есть вариант падения 500-тонной конструкции на Индию и Китай», — писал он в телеграм-канале.
«Над Россией МКС не летает, поэтому все риски — ваши», — иронизировал глава российской космической корпорации.
15 марта Рогозин писал, что в США якобы «запустили дезинформацию о том, что Роскосмос не хочет возвращать американского астронавта Марка Ванде Хая с МКС на Землю». «Даже маме его сообщили, перепугали пожилую женщину. Бессовестные манипуляторы. Стыд и позор», — утверждал он.
«Не бойся, Марк, все будет хорошо», — успокаивал Рогозин.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
Марк Ванде Хай дважды побывал в космосе. На фото он по возвращении корабля «Союз МС-6» на Землю 28 февраля 2018 года
Еще 20 января в «Роскосмосе» сообщали, что в случае подписания соглашения о перекрестных полетах между Россией и США астронавт НАСА Франциско Рубио войдет в состав экипажа корабля «Союз МС-22» вместо Анны Кикиной, которая отправится к МКС на американском корабле Crew Dragon.
В первый же день вторжения в Украину, 24 февраля, США и ЕС объявили о введении санкций в отношении российской космической отрасли.
Рогозин в ответ заявил о прекращении запусков ракет «Союз» с космодрома Куру во Французской Гвиане и отзыве оттуда российских специалистов.
3 марта он заявил, что «Роскосмос» пока не собирается прекращать сотрудничество по МКС, а 12 марта в обращении к НАСА, Канадскому космическому агентству и Европейскому космическому агентству потребовал «снять с наших предприятий незаконные санкции».
14 марта руководитель программы НАСА на МКС Джоэль Монтальбано, как сообщал Интерфакс, говорил, что переговоры по перекрестным полетам между НАСА и «Роскосмосом» продолжаются и что американские астронавты вскоре отправятся в Россию для тренировок на «Союзе».
«Мы продолжаем планировать проведение перекрестных полетов, у нас запланированы тренировки космонавтов в Хьюстоне в США, а наша команда полетит в Звездный городок для подготовки к полетам на «Союзе», — цитировало его агентство.
На орбите астронавты и космонавты продолжают работать вместе, между ними нет никакой напряженности, уверял Монтальбано.
«Они в курсе того, что происходит на Земле. Экипажи профессиональны, астронавты и космонавты — это одни из самых профессиональных людей, которых можно встретить. Они продолжают работать штатно. Между ними нет никакой напряженности», — говорил он.
Российские космонавты Олег Артемьев, Денис Матвеев и Сергей Корсаков, прилетевшие на МКС 18 марта, были в желтых комбинезонах с синими вставками. «Иногда желтый цвет — это просто желтый цвет. Летные костюмы нового экипажа выполнены в цветах эмблемы МГТУ им. Баумана, выпускниками которого являются все трое космонавтов», — заявил тогда руководитель пресс-службы «Роскосмоса» Дмитрий Струговец.
Афон из космоса. Уникальные кадры космонавтов
–Свершилась ваша мечта, и, казалось бы, о чем еще больше мечтать? В нашем представлении это абсолютная вершина.
– Ну что вы! Как в авиации: выполнил определенный набор полетов, достиг какой-то определенной классной квалификации, смотришь, есть ли возможности дальше двигаться? И, конечно, стремишься, работаешь в этом направлении.
И здесь у нас поле очень обширное для деятельности.
Сказать, что мечта сбылась… Конечно, сбылась, но это не значит, что это все. Это только начало, и надо дальше развиваться. Мы столько не выполнили еще, например, выход в открытый космос, к сожалению, на нашу экспедицию не был предусмотрен. Много работ, которые я не выполнял, потому что они были запланированы на других ребят, а я с тихой завистью смотрел, что они это делали, а мне не довелось. (Смеется)
Работы еще очень-очень много, и мне это интересно, мне все эксперименты очень понравились. И не только эксперименты, а вообще работа, настолько это увлекательно и интересно. Поэтому впереди работы очень много. И мечтаний, и устремлений на будущую работу тоже много.
– А что ждет профессию космонавта в обозримом будущем?
– Конечно, мне бы очень хотелось сказать, что будет развитие в плане техническом – поступление новых кораблей, новых носителей, новых стартовых площадок, новых станций или, по крайней мере, модулей, новых более масштабных задач, с привлечением на орбиту не только таких специалистов, как летчик или инженер, но и врачей, агрономов.
Я читал об этом еще в детстве, и до сих пор в том виде, как оно читалось и мечталось, еще многое не реализовано.
Поэтому просто верю, надеюсь, что мы будем рассматривать нашу работу не только как способ получения заработной платы, а хотя бы как немножечко приближенное к тому, что чувствовали люди, которые создавали эту технику полвека назад, и которые всю свою душу, все свое устремление вкладывали в это дело. Тогда, наверное, будут и какие-то масштабные прорывы, и серьезные достижения.
– Что-то скажете читателям и вообще землянам?
– Я ж тоже землянин!
– Остальным.
– Хочется пожелать экипажу нашего космического корабля с названием «Планета Земля» благополучного полета, бережного, трепетного отношения к своему космическому кораблю и ко всем членам экипажа, которые его населяют.
Хотелось бы хоть в чем-то перенести на Землю ту атмосферу, которая есть на борту станции, она там очень внимательная, не допускающая не то что конфликтов, а даже раздорных мыслей.
По крайней мере, нам надо стараться в этом направлении работать, чтобы вражда, непонимание были не то что побеждены, но, по крайней мере, нивелированы и общим пониманием нашего совместного полета в пространстве и времени, и любовью ко всему, что нас окружает, и, конечно, друг к другу.
У этих «астронавтов» были нужные вещи, но они так и не попали в космос
Это одна из самых трудных работ в мире. И даже если вас выберут космонавтом, полет в космос вам все равно не гарантирован.
По
Дуг Адлер |
Опубликовано: среда, 9 декабря 2020 г.
ПОХОЖИЕ ТЕМЫ:
ЭКИПАЖНЫЕ МИССИИ | NASA
Сотни людей отправились в космос, но многие из тех, кто был выбран в качестве «астронавтов», так и не попали туда.
НАСА
Вскоре после запуска 28 января 1986 года уплотнительное кольцо на правом твердотопливном ускорителе космического корабля «Шаттл » «Челленджер » потерпело катастрофический отказ.
Шаттл развалился на высоте 46 000 футов, чуть менее 9 миль (14,5 км) над уровнем моря, в результате чего погиб экипаж. Среди погибших в тот день была учительница Кристина МакОлифф, которая вскоре должна была представить школьникам два урока из космоса по всемирному телевидению.
Хотя весь злополучный экипаж Challenger , несомненно, был героями, справедливо задаться вопросом, получил ли МакОлифф когда-либо официально звание астронавта . В то время как многие утверждают, что МакОлифф действительно отвечает всем требованиям — учитывая ее специальную подготовку и возможный запуск на борту настоящего космического корабля — большинство организаций, которые управляют такими титулами, скажут, что Маколифф никогда не летала в космос. Следовательно, она не была космонавтом.
Криста Маколифф плавает в невесомости в рамках подготовки космонавтов.
НАСА
Линия в небе
Хотя точной границы, определяющей место, где небо встречается с космосом, не существует, для того, чтобы человека можно было считать космонавтом, необходимо преодолеть определенные пределы или пороги.
В целом считается, что американцы, летающие выше высоты 50 миль (80 км), заслужили звание астронавта — решение частично принято в честь трех пилотов, летавших на ракетоплане X-15 выше этой высоты. Однако Управление полетами НАСА ранее приняло высоту 76 миль (122 км) в качестве границы космоса. За пределами США Международная авиационная федерация объявила 62 мили (100 км), известную как линия Кармана, границей космоса.
Однако ни по одному из этих определений Маколифф вместе со своими новичками в команде Майком Смитом и Грегом Джарвисом не летали в космос и не должны считаться астронавтами.
Это кажется справедливым, так как просто подготовка к космическому полету не дает статус космонавта. Тем не менее, в литературе НАСА люди, принятые на обучение, называются членами класса астронавтов, а иногда люди, готовящиеся к космическим полетам (но которые еще не летали в космос), называются кандидатами в астронавты, членами группы астронавтов или просто астронавтами. .
Эта двусмысленная терминология стирает границы, возможно, для связей с общественностью и/или в целях повышения боевого духа.
С определенной точки зрения НАСА использует термин «астронавт» в качестве названия должности, не обязательно для описания того, кто побывал в космосе. И чтобы сделать ситуацию еще более туманной, люди, которые летают в космосе, подразделяются на подклассы в зависимости от того, как они туда попадают — например, коммерческие астронавты против частных астронавтов.
Статуя Роджера Чаффи, погибшего в результате пожара Аполлона-1, находится в Гранд-Рапидс, штат Мичиган.
Предоставлено Marni и Scott Vyn
Неоконченные симфонии
Помимо этого, интересно посмотреть на некоторых конкретных людей, которые были приняты в класс астронавтов НАСА, но никогда не летали в космос. Причины, по которым эти люди так и не пробились в небеса, разнообразны и убедительны, и они проливают свет на некоторые ловушки и опасности карьеры астронавта.
Некоторые из них трагически погибли еще до того, как у них появилась возможность полететь в космос. Новичок Роджер Чаффи (вместе с ветеранами космических полетов Гасом Гриссомом и Эдом Уайтом) погиб во время пожара «Аполлона-1» в 1919 году.
67. Эллиот Си и Чарли Бассет, с другой стороны, тренировались летать во время проекта Близнецы, когда они погибли в авиакатастрофе Т-38 в Ламберт-Филд, буквально задев завод Макдоннелл-Дуглас, где собиралась их капсула. Их коллеги Тед Фриман и К.С. Уильямс также погиб в авариях Т-38.
Тем временем Эдвард Гивенс, который тренировался летать во время программы «Аполлон», погиб в автокатастрофе, когда его машина улетела в кювет. Патрисия Робертсон, которая должна была лететь на Международную космическую станцию, погибла в результате крушения частного самолета.
Но преждевременная смерть — не единственное, что может помешать кандидату в космонавты отправиться в космос. Некоторые препятствия носят политический и даже эмоциональный характер.
Эд Дуайт был афроамериканским пилотом ВВС США, который был выбран администрацией Кеннеди для прохождения подготовки космонавтов в Школе пилотов аэрокосмических исследований. Однако в конечном итоге НАСА не выбрало его для участия в классе подготовки космонавтов, поэтому он никогда не летал в космос.
СМИ широко освещали Дуайта как первого «черного астронавта». И некоторые считали, что расовая политика того времени помешала ему получить зеленый свет, хотя другие оспаривают это утверждение.
Американский ас-истребитель и летчик-испытатель Чак Йегер, который, как известно, первым преодолел звуковой барьер, даже не рассматривался на кандидатуру космонавта, поскольку он не был выпускником колледжа. (Йигер, воплотивший то, что автор Том Вулф назвал «Правильным материалом», скончался на этой неделе в возрасте 97 лет.)
Ученый Брайан О’Лири был выбран в 6-ю группу астронавтов в 1967 году. Однако он ушел в отставку еще до того, как совершил полет. в космос.
NASA
Брайан О’Лири отказался от крысиных бегов в космос. У него была докторская степень. в астрономии и был выбран в качестве члена группы астронавтов НАСА 6 — класса ученых-астронавтов, многие из которых никогда не ловили места на ракете — но О’Лири боролся с требованием, действовавшим в то время, что он научился летать струи.
Он также считал, что организация недостаточно посвящена науке. Итак, после некоторого самоанализа и неприятного одиночного полета на реактивном самолете О’Лири ушел из НАСА, прежде чем отправиться в космос.
Точно так же Филип К. Чепмен, одноклассник О’Лири, которого также раздражал несерьезный, по его мнению, подход НАСА к науке, уклонился от полета в космос. Мало того, что Чепмен конфликтовал с тогдашним главой отдела астронавтов Диком Слейтоном, он также открыто высмеивал космический шаттл. Чепмен (который даже назвал себя «непокорным») ушел из НАСА перед полетом в космос, в конечном итоге став критиком космического агентства.
По словам Криса Флинна, психиатра и бывшего летного хирурга НАСА, «я полагаю, что ученые, которые не летали, сочли ожидание слишком долгим по сравнению с их профессиональными интересами».
Настойчивость окупается!
Стоит также упомянуть некоторых из тех, кто согласился жить в серой зоне между космонавтами и некосмонавтами в течение чрезмерного количества времени.
Пер Флинн: «Человек должен преодолеть огромные препятствия, чтобы стать космонавтом, поэтому он склонен проявлять настойчивость. Они не откажутся от цели полетов в космос без огромной борьбы за успех».
Ярким примером этого является Дик Слейтон, упомянутый выше. Слейтон был допущен к полетам во время программы «Меркурий», но из-за сердечного приступа он был лишен свободы на долгие 13 лет. В конце концов, однако, он получил последнее место в последнем полете программы «Аполлон»: испытательном проекте «Аполлон-Союз». Дон Линд, тем временем, ждал умопомрачительных 19лет в НАСА, прежде чем он наконец вывел шаттл на орбиту.
Личные путешествия и испытания вышеперечисленных показывают, что принятие в программу астронавтов НАСА не является гарантией того, что вы действительно попадете в космос. Однако, несмотря на то, что они так и не получили официального обозначения астронавт , эти кандидаты, несомненно, олицетворяли дух, стоящий за этим словом.
Дуг Адлер — соавтор книги From The Earth to the Moon: The Miniseries Companion 9.
0086
Экипаж, который так и не вернулся домой: Несчастья корабля «Союз-11» (часть 2)
Трагический экипаж корабля «Союз-11» — Георгий Добровольский (слева), Владислав Волков (справа) и Виктор Пацаев (на заднем плане) — следует помнить как первые люди, занявшие настоящую космическую станцию, и люди, установившие эмпирический рекорд продолжительности пребывания в космосе более 23 дней. Их наследие заключается в том, что они заложили основу для будущих космических станций. Фото: Иоахим Беккер/SpaceFacts
Рано утром 30 июня 1971, Советский Союз приготовился приветствовать трех своих последних героев-космонавтов, вернувшихся на Землю после рекордной миссии. Команда «Союз-11» — Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев — не только провела на орбите более 23 суток, но и успешно заняла первую в мире настоящую космическую станцию. Это был достойный ответ на достижение США по размещению человека на Луне. Когда командир одного из спасательных вертолетов заметил парашют спускаемого аппарата корабля «Союз-11», это было великолепное зрелище.
Вертолеты приземлились, и будущие спасатели бодро направились к космическому кораблю, все еще перегретому и обугленному после входа в атмосферу.
Они не могли предвидеть тот ужас, который они найдут внутри.
Приземление корабля «Союз-11» было полностью автоматическим, от раскрытия парашюта до пуска твердотопливных ракет с мягкой посадкой в основании спускаемого аппарата. Было 2:16 ночи по московскому времени, когда машина прибыла по адресу terra firma . Трое космонавтов побили предыдущий рекорд продолжительности пребывания в космосе в 18 дней, установленный другим экипажем «Союза» в 1970 году, и почти вдвое превзошли рекорд американского корабля «Джемини-7». И вот уже три недели Россия гудит именами Добровольского, Волкова и Пацаева: у мужчин был свой эфир на московском телевидении, молодые девушки превратили Волкова в кумира подростков и звезду пин-ап, а их приземление сопровождалось карнавальной атмосферой.
Никто не мог быть более потрясен, чем Николай Каманин, командир отряда космонавтов, и ветеран-космонавт Алексей Елисеев, которые более часа ждали известия об успешном выздоровлении… но были встречены известием о катастрофе, в форме из трех чисел: 1-1-1.
Эти цифры говорили о чем-то неизбежно трагическом… весь экипаж погиб.
Система пяти чисел, как позже объяснил Елисеев, шла от 5 до 1 для объяснения состояния здоровья космонавтов: они означали, что он в отличном состоянии (5), что он в хорошем состоянии (4), что у него получили телесные повреждения (3), травмы носили тяжелый характер (2) и привели к летальному исходу (1). У каждого члена экипажа был свой номер. Тройка «1» означала, что все трое мертвы. Немедленно Елисеев, Каманин и ветеран-космонавт Владимир Шаталов были доставлены прямо на место посадки в Казахстане, чтобы своими глазами увидеть то, во что никто не мог до конца поверить.
В особенно душераздирающем образе потенциальные спасатели предлагают первую помощь бородатому Георгию Добровольскому. Мало ли они знали в то время, что все трое были мертвы слишком долго, чтобы реанимация могла иметь какой-либо положительный эффект. Фото предоставлено Иоахимом Беккером/SpaceFacts
«Внешне никаких повреждений не было», — вспоминает Керим Керимов, председатель Государственной комиссии.
«Они постучали в сторону, но ответа изнутри не последовало. Открыв люк, они обнаружили всех троих в своих кушетках, неподвижных, с синими пятнами на лицах и кровавыми дорожками из носов и ушей. Их сняли со спускаемого аппарата. Добровольский был еще теплым. Врачи сделали искусственное дыхание. По их сообщениям, причиной смерти стало удушение…»
Поскольку корабль приземлился на бок, извлечение тел было затруднено, и в течение некоторого времени продолжались попытки реанимации, что, несомненно, объясняет длительное отсутствие связи. Тем не менее тепло трупа Добровольского, несомненно, заставило их еще больше попытаться спасти жизни людей. Однако в ходе последующего расследования будет установлено, что вентиляционное отверстие было открыто во время разделения орбитального и спускаемого модулей и что все трое были мертвы более получаса. При этом не менее 11 минут из этого времени они находились в вакууме. «Люди и подопытные животные иногда подвергались быстрой декомпрессии в наземных лабораториях или на научных аэростатах на большой высоте, — писал Груица Иванович в своей книге 9.
0095 Салют: Первая в мире космическая станция , «но экипаж корабля «Союз-11» был первым человеком, испытавшим космический вакуум на высоте более 100 км. Сердечно-легочная реанимация, вероятно, будет эффективной только в том случае, если она будет проведена в течение шести минут после остановки сердца, поскольку после этого мозг необратимо поврежден. У спасателей не было шансов оживить космонавтов».
К моменту прибытия Шаталова и Елисеева тела уже были вывезены с места приземления. Стоя в бесплодной степи, Елисеев — человек, который так часто разговаривал с ними за последние три недели, — был поражен и доведен до слез абсурдностью всего происходящего: идеальной посадки, спускаемого аппарата в хорошая форма, выдающаяся миссия, отличная погода, ровное поле… «и ребята мертвы». Как и многие другие, он винил себя. Герметичный люк после расстыковки был плотно закрыт?
Также задавался вопросом, мог ли он сделать больше, Алексей Леонов, человек, который мог бы быть на месте Добровольского, как описано во вчерашней исторической статье.
В своих мемуарах «Две стороны Луны » Леонов отметил, что он посоветовал экипажу «Союза-11» закрыть ряд вентиляционных отверстий между спускаемым и орбитальным модулями и снова открыть их при раскрытии парашютов. «Хотя это отклонялось от правил полетов, — писал он, — я долгое время тренировался для миссии, которую они выполняли, и, по моему мнению, это была самая безопасная процедура. Согласно программе полета, вентиляционные отверстия должны были закрываться, а затем автоматически открываться после раскрытия парашюта после входа в атмосферу. Но я считал, что существует опасность, что если следовать этой автоматической процедуре, вентиляционные отверстия могут открыться преждевременно на слишком большой высоте, и космический корабль разгерметизируется». К сожалению, совету Леонова космонавты не последовали, вместо этого решив следовать собственным тренировкам.
В Соединенных Штатах реакция была такой же шокирующей, но по другим причинам. С лета 1969 года Том Стаффорд был главой отряда астронавтов НАСА, и среди его обязанностей он помогал контролировать направление, в котором будут осуществляться пилотируемые космические полеты после высадки на Луну Аполлона.
Америка планировала запустить собственную большую орбитальную станцию под названием «Скайлэб» в 1973 году. Экипажи из трех человек проведут на борту этого аванпоста от одного до двух полных месяцев, выполняя различные научные и биомедицинские исследования в невесомости. Во время полета «Союза-11» Стаффорд вместе с женой и дочерьми находился в Европе и должен был выступить на конференции Международной авиационной федерации в Белграде.
«Прежде чем я добрался до Белграда, — писал он, — я услышал новость о том, что… космонавты погибли по возвращении на Землю. Моим первым беспокойством было то, что стресс от длительного полета убил их, и я задавался вопросом, что это будет означать для наших экипажей Скайлэба. Очевидно, нам нужно было знать больше, чем то, что было в новостях». Вернувшись в Хьюстон, Дик Слейтон был того же мнения: год назад Николаев и Севастьянов с трудом выдерживали после 18-дневной миссии, а теперь вернулись Добровольский, Волков и Пацаев .0095 погибших с орбиты через 24 дня.
— Было ли что-то в том, что ты так долго был в невесомости, что могло тебя убить? Слейтон задавался вопросом в своей автобиографии, Deke .
Новости из Советского Союза предлагали отрывочную и не слишком полезную информацию, но не могли обойти стороной правду о том, что это была трагедия огромных масштабов. Тем не менее, даже эта правда была ограничена периферией первоначального отчета, в котором подчеркивались сильные стороны полета и пытались преуменьшить постигшее его бедствие. Доклад начинался лаконично со слов « ТАСС сообщает о гибели экипажа космического корабля «Союз-11…», после чего следует продолжительное обсуждение необычайного успеха миссии и ее повторного входа в атмосферу, а затем резко заканчивается словами «при открытии люка… [спасатели] обнаружили экипаж космического корабля в своих кушетках без признаков жизни. Причины гибели экипажа выясняются…»
Первоначальный «Союз-11» — слева Валерий Кубасов, Алексей Леонов и Петр Колодин — был остановлен незадолго до запуска из-за ошибочного медицинского диагноза.
Фото: Иоахим Беккер/SpaceFacts
По всей России стихия вызвала невиданную волну траура. Люди открыто оплакивали на улицах трех мужчин, которые в течение трех недель каждую ночь появлялись на экранах их телевизоров — космонавтов, которых представляли людьми, а не холодными, безликими суперменами, — и которые дали ясный ответ Аполлону, что Советский Союз вернулся в пилотируемый космический бизнес и прочно лидировал. Теперь вместо трех широко улыбающихся героев, украшенных медалями и гирляндами цветов, у советских людей было… трое похороны .
Эти похороны должны были стать днем траура, когда волны скорби захлестнули всю нацию в память о несбывшейся мечте. Все трое, как показало вскрытие в московском военном госпитале имени Бурденко, умерли от кровоизлияния в мозг, подкожного кровотечения, повреждения барабанных перепонок и кровотечения из среднего уха. «Азот, — писал Груица Иванович, — в крови отсутствовал; она вместе с кислородом и углекислым газом вскипела и достигла сердца и мозга в виде пузырьков.
Образование газов в крови было признаком быстрой декомпрессии. В крови всех троих мужчин содержалось огромное количество молочной кислоты, в десять раз превышающее норму, что свидетельствовало об ужасном эмоциональном напряжении и кислородном голодании».
Примерно через день после катастрофы их тела были погребены в Центральном Доме Советской Армии, все одеты в гражданские костюмы и сверкают золотыми звездами Героя Советского Союза. Только на теле Пацаева имелись видимые следы перенесенной травмы: темно-синяя отметина, похожая на большой синяк, покрывала большую часть его правой щеки. Десятки тысяч убитых горем москвичей вместе с семьями космонавтов и эмоциональным Леонидом Брежневым, в какой-то момент закрывшим лицо рукой, прошли мимо открытых гробов, чтобы отдать последний долг.
Примерно в это же время Том Стаффорд получил известие от Малкольма Туна, посла США в Советском Союзе, что он должен представлять президента Ричарда Никсона на похоронах. Четыре года назад администрация Линдона Джонсона предлагала отправить астронавта на похороны Владимира Комарова, но эта инициатива была отклонена на том основании, что это «частное» дело.
Теперь отношения между двумя космическими державами казались несколько более теплыми, и по прибытии в Москву Стаффорд отправился в лимузине космонавта Георгия Берегового прямо на похороны… прах для погребения в Кремлевской стене. Вместе с экипажем из трех человек аэростата «Осоавиахим-1», разбившегося в 1934 после установления нового рекорда высоты Добровольский, Волков и Пацаев представляют собой одно из двух «групповых захоронений», когда-либо имевших место в кремлевском некрополе.
Ко времени похорон становилось все более очевидным, что смерть космонавтов произошла из-за механической неисправности их космического корабля и не имела ничего общего с их индивидуальным физиологическим состоянием или длительным пребыванием в невесомости. Первоначально врач НАСА Чак Берри был настолько уверен, что ничего физиологического тут быть не может, что указал на выброс токсичного вещества внутри спускаемого аппарата как на одну из возможных причин. Декомпрессия и ее последствия казались наиболее разумным объяснением, что и подтвердили патологоанатомические исследования космонавтов.
Одна из самых горьких ироний заключается в том, что если бы Добровольскому, Волкову и Пацаеву дали скафандры, они бы выжили. Это стало ясно, когда через несколько недель Государственная комиссия под председательством Мстислава Келдыша написала свой отчет. Было создано десять подкомитетов для расследования всех аспектов «Союза», которые могли способствовать катастрофе, хотя врачи почти сразу после обнаружения тел пришли к выводу, что наиболее вероятной причиной смерти была декомпрессия. Специалисты из Москвы, прибывшие на место посадки 1 июля, подтвердили отсутствие трещин и пробоин в корпусе спускаемого аппарата.
По данным бортового запоминающего устройства, орбитальный и приборный модули разошлись на высоте около 80 миль и длились всего 0,06 секунды. «Давление в спускаемом аппарате, — писал Иванович, — в этот момент начало быстро падать. В 1:47:26,5 по московскому времени, за две секунды до сброса орбитального модуля, давление в спускаемом аппарате было 915 мм рт. ст.
, что было нормальным. Но через каких-то 115 секунд давление упало до 50 мм и продолжало падать. По сути, воздуха в кабине больше не было!»
Декомпрессия могла быть вызвана либо преждевременным открытием одного из двух клапанов в верхней части спускаемого аппарата, либо протечкой из люка. Когда главный конструктор Василий Мишин выступал перед группой Келдыша 7 июля, он представил схемы, которые, казалось, подтверждали первую из этих возможностей. Казалось маловероятным, что неправильная команда вызвала преждевременное открытие клапана, потому что оба клапана работали от одного и того же контура . Если учесть толщину клапанной трубки, объем самого спускаемого аппарата и то, что воздух мог выйти при скорости звука легко увидеть, как давление в кабине могло упасть почти до нуля и убить экипаж менее чем за минуту.
Роскошные похороны экипажа корабля «Союз-11» высветили огромное чувство утраты, которое испытал советский народ. Трое мужчин стали национальными и международными героями.
Фото: Йоахим Беккер/SpaceFacts
Положение тел в спускаемом аппарате позволяет предположить, что Добровольский и Пацаев пытались отстегнуться, чтобы закрыть клапан, но не смогли действовать достаточно быстро. В момент разделения орбитального и приборного модулей частота пульса космонавтов варьировала в широких пределах: от 78-85 у Добровольского до 9.2-106 у Пацаева и 120 у Волкова. Через несколько секунд, когда они впервые узнали об утечке, их пульс резко подскочил — у Добровольского до 114, у Волкова до 180, и после этого конец был быстрым. Через 50 секунд после разделения двух модулей пульс Пацаева упал до 42 ударов, что указывало на кислородное голодание, а через 110 секунд у всех троих остановились сердца.
Было бы счастьем предположить, что их смерть, хотя и милостиво быстрая, была также безболезненной… но высотная декомпрессия и воздействие космического вакуума не дают безболезненных результатов. Официальные вскрытия в военном госпитале Бурденко по сей день остаются засекреченными, как и некоторые другие документы, имеющие отношение к катастрофе, но ряд выводов было изготовлено .
Добровольский, Волков и Пацаев испытали бы сначала сильные боли в голове, груди и животе, после чего у них лопнули бы барабанные перепонки и потекла бы кровь из носа и рта. «Из-за дегазации кислорода из венозного кровоснабжения легких, — писал Иванович, — люди оставались бы в сознании 50—60 секунд. Однако они могли передвигаться и пытаться исправить свое положение только в течение первых 13 секунд; это «время полезного сознания», соответствующее времени, которое потребовалось для того, чтобы кровь, лишенная кислорода, прошла от легких к мозгу».
Добровольский и Пацаев располагались лучше всего, чтобы дотянуться и попытаться закрыть вентиль, но не могли определить источник утечки… и на поиски у них было всего несколько секунд. Помня об их прежних проблемах с герметическим уплотнением на носовом люке, это — , а не клапаны — вероятно, было бы их первым портом захода, вероятно, впустую те несколько драгоценных секунд, которые у них остались. Может быть, наконец, они услышали свист воздуха и решили, что это действительно один из клапанов, но время истекло бы для них прежде, чем они успели бы закрыть любой из них.
(После катастрофы Алексей Леонов пытался вручную закрыть всего один из клапанов… и это заняло 52 секунды!)
Только в октябре 1973 года — более чем через два года — западные СМИ в виде Washington Post наконец узнали о том, что виноват был клапан. Между тем, к началу августа 1971 года, когда отчет Келдыша был завершен, был сделан ряд рекомендаций для будущих миссий. Во-первых, клапан должен был быть более устойчивым к ударным нагрузкам. Во-вторых, нужны были быстродействующие дроссели, чтобы закрывать клапаны вручную за считанные секунды. Наконец, и это имело решающее значение, космические скафандры должны были носиться в течение 9 лет.0095 все этапы миссии, на которых возможна разгерметизация.
Когда в прошлом месяце астронавт НАСА Крис Кэссиди летал на Международную космическую станцию, он был одет в потомок скафандра «Сокол», который был введен после катастрофы корабля «Союз-11». Фото предоставлено: NASA
В ответ на последнее требование был разработан костюм «Сокол-К» («Космический сокол») как легкая одежда, которую можно было сшить индивидуально для каждого космонавта и которая была совместима с подкладками сидений на борту корабля «Союз».
Прототип был готов в течение нескольких недель после катастрофы и к весне 1972 были полностью испытаны и признаны готовыми к полету. Со времени полета космического корабля «Союз-12», который, наконец, состоялся в сентябре 1973 года, скафандр и его потомки носил каждый космонавт во время запуска, стыковки, расстыковки, входа в атмосферу и приземления. «В случае декомпрессии на «Союзе», — писали Рекс Холл и Дэйв Шейлер в своей книге «Союз : Универсальный космический корабль », — [Сокол] автоматически изолируется от среды кабины и напрямую снабжается либо чистым кислородом, либо кислородным -обогащенная смесь от запаса в кабине или от автономных систем».
Свидетельством успеха «Сокола» является то, что с 1971 года ни один другой космонавт не погиб из-за декомпрессии своего космического корабля.
Трагедия «Союза-11» во многом тоже сыграла на совести НАСА. Через несколько часов после того, как стало известно о катастрофе, космонавты и менеджеры задавались вопросом, не стало ли причиной смерти Добровольского, Волкова и Пацаева пребывание в космосе в течение трех недель.
Когда во всем обвинили декомпрессию и отсутствие надлежащих скафандров, было внесено изменение в лунную миссию «Аполлон-15», запуск которой должен был состояться несколькими неделями позже, 19 июля.71. Было решено, что астронавты Дейв Скотт и Джим Ирвин будут носить свои скафандры во время подъема с лунной поверхности. «Решение, — говорится в пресс-релизе НАСА от 19 июля, — было основано на переоценке требований к членам экипажа носить скафандры на разных этапах миссии. Оценка проводилась после аварии на «Союзе-11»…»
И это не было просто рефлекторной реакцией: «повторная оценка» «Аполлона-15» включала проверку конструкции и испытания окон, люков, клапанов, фитингов и электропроводки в обоих лунный и командный модули. «Кроме того, — продолжил релиз, — были проведены исследования последствий повторного входа экипажа и кабины с полностью отказавшим окном, нагрузки на конструкцию при сбросе лунного модуля, падения давления в кабине, вызванного отверстиями разного размера, времени надевания скафандра, и аварийные ситуации после приземления».