Кто сильнее играет в шахматы: человек или компьютер. Компьютер или человек кто сильнее
Компьютер и человек: кто сильнее?
Первую ЭВМ создали в 1942 году. Тогда никто не предполагал, что за 75 лет компьютеры станут неотъемлемой частью практически каждого дома, а их вычислительная мощность будет в десятки тысяч раз выше. Из-за этого многие опасаются, что со временем машины вытеснят людей. Так ли это? Давайте обсудим тему — компьютер и человек: кто сильнее и к чему это все приведет.
Компьютер и человеческий мозг
Когда противопоставляют мозг и компьютер, сравнивают вычислительные возможности, способность к многозадачности и анализу. Именно это и подразумевается в вопросе, кто сильнее.
Первые машины едва ли могли сравниться с современным калькулятором, а о сложных вычислениях не было и речи. Постепенно «железо» улучшалось и заговорили о том, что компьютер скоро победит человека в шахматах.
Без улыбки это предположение встречали редко. Максимум, что могла машина того времени, — это обыграть новичка, который не просчитывает дальше одного хода.
Однако с 1997 года в комбинаторике компьютерам нет равных. Программа Deep Blue от IBM, которая просчитывала до 200 миллионов позиций в секунду, обыграла Гарри Каспарова со счетом: 2 победы, 3 ничьих и 1 поражение.
Также компьютер непобедим в скрэббл (игра в слова), шашках, реверси, нардах. Машина быстрее человека собирает кубик Рубика, тратя на это не более 20 ходов и 1,047 секунды. Для сравнения: лучший результат человека — 4,904 секунды.
Означает ли, что компьютер превосходит человеческий мозг? Нет. Он пока далек от его возможностей, но постепенно отставание сокращается. Так в ходе проведенного исследования заключили ученые из Афинского национального университета.
Им удалось измерить вычислительные возможности мозга с помощью магнитно-резонансной томографии. Задача эксперимента заключалась в том, чтобы определить количество отдельных процессов мозга во время выполнения простых задач.
Испытуемым на экране показывали куб зеленого или красного цвета. При появлении первого нужно было указать на него пальцем левой руки, а на второй — правой. Оказалось, что при выполнении этого действия в мозгу одновременно активно работали пятьдесят участков мозга, отвечающие за отдельные задачи.
Интересно, что в следующем испытании людей попросили распознать показываемые предметы и причислить к определенной категории. Эксперимент показал меньшую активность мозга, чем предыдущий. Пятьдесят отдельных задач — это далеко не максимальный результат, однако он значительно превосходит возможности современных компьютеров.
Поэтому можно с уверенностью сказать: потенциал мозга человека значительно выше компьютерного. По крайней мере пока.
Компьютер и человек: кто кому служит
Пусть мы пока еще умнее, но факт остается фактом: со временем машины превзойдут человека во всех сферах деятельности. Это касается не только монотонных операций, но и творчества, искусства, логики.
Через сотню лет, а может быть, и раньше компьютеры смогут выполнять любую работу, причем намного быстрее и качественнее. А с развитием нейронных сетей программы заберут хлеб даже у своих создателей — программистов. Выходит, что компьютер сможет создавать себе подобных.
Отсюда возникает резонный вопрос: что останется людям? Наем сотрудников станет бессмысленным, ведь машина все сделает лучше и быстрее. Она не спит, не ест, не устает, не жалуется на низкую зарплату.
Человечеству останется только желать. Чтобы мы ни захотели, компьютеры выполнят это. Получается, машины служат создателю? Да, но только при идеальных обстоятельствах. На практике может сложиться иначе.
Читайте также: Самый мощный компьютер на планете
В бытовой сфере уже сейчас видно, что планшеты и смартфоны практически никак не помогают людям решать задачи. В основном их используют для развлечения и досуга, который не учит ничему новому. Какое в этом развитие? Только зомбирование и деградация.
На примере производства также просматривается тенденция превращения человека в придаток компьютера. Машины сами по себе не создают добавочной стоимости, к которой стремится любое предприятие. Поэтому работодатели вынуждены нанимать людей. Однако компьютерные системы увеличивают темп работы, а человек должен под него подстраиваться. По сути, это порабощение.
Будет ли восстание машин? Фильм «Терминатор» в момент выхода воспринимался как сугубо фантастическая лента. Однако из-за стремительного развития IT-технологий сегодня эту картину считают едва ли не пророческой. Имеют ли основания подобные страхи?
Нет. Этого не произойдет, поскольку желание власти — это чисто инстинктивное проявление, присущее только живым организмам. В принятии решений машина руководствуется логикой и заданным алгоритмом, которые никоим образом не приведут ее к идее истребления человечества, ведь это бессмысленно.
Единственный «инстинкт» компьютера — решение задач, заданных людьми. Робот никогда не навредит человеку, если в него не заложить необходимую программу. Но даже в этом случае убивает не машина, а тот, кто приказал ей это сделать. Согласитесь: пистолет самостоятельно не спускает курок.
Существует ли опасность полной победы? Представим, что мы поставили компьютеры на службу человечеству и полностью избавились от необходимости работать.
«Что в этом плохого?» — спросите вы. Это несет угрозу цивилизации. Постепенно люди выродятся. Машины, как и прежде, будут поддерживать нас, но деградация станет усиливаться с каждым поколением.
Если не нужно работать, то и нет нужды узнавать что-то новое и развиваться. Какой смысл, ведь машина делает все эффективнее. Выходит, что наша полная победа — это наше поражение.
Как же быть? Есть два пути решения — остановить прогресс, что приведет к тому же результату, или стать с компьютерами единым целым. Звучит фантастично и пугающе, но это единственный выход.
Стоит заметить, что это совсем не означает, что человек будет похож на персонажей фильма «Люси». Модификации могут быть как стационарными, так и удаленными.
В теории мы можем вживить в человеческий мозг передатчики и приемники сигналов, которые будут обрабатываться на сверхмощных серверах. Таким образом люди смогут общаться, не издавая ни звука, загружать любую информацию прямо в сознание.
Никто не будет умнее или глупее — компьютер уровняет всех. Развитие пойдет семимильными шагами и вряд ли когда-нибудь остановится. Подобная система позволит подключать к мозгу сразу несколько одновременно управляемых тел в виде роботов или андроидов.
Да, скорее всего, подобная перспектива многих пугает, но давайте разберем один пример. Сегодня мы общаемся по телефону, смотрим телевизор и видеоролики, читаем книги. Но, что если мы уберем посредников: смартфоны, мониторы, различные носители информации — и будем получать и передавать данные напрямую, включая зрительные образы? Что изменится? Перестанем ли мы быть от этого людьми?
Все познается в сравнении. Для древних людей мы — сверхсущества, которые летают, как птицы, и имеют доступ к практически любой известной информации. Тот же страх возникает и у нас при мыслях о будущем развитии человечества.
На данный момент компьютер не сильнее человека, но обязательно станет таковым. Однако это не важно, главное — как на это реагировать. Тормозить прогресс либо поставить умные машины на службу? А может, компьютер — часть будущего человека?
Это сложные вопросы, так как затрагивают многие аспекты жизни: философию, религию, мораль. Пока это только фантазии, но, кто знает, полет тоже когда-то был невозможной мечтой. А как вы считаете, человек с механизированным протезом — киборг?
Читайте также: Компьютер превзошел человека в интуиции
www.nur.kz
Может ли компьютер быть умнее человека?
Если отвечать на вопрос, кто умнее: человек или компьютер, первое, что приходит в голову, – конечно, компьютеры способны получать и обрабатывать информацию намного быстрее нас (а именно, те самые миллионы операций в секунду).
Содержание:1. Что компьютер делает лучше человека2. В чем человек лучше компьютера?3. Что такое интеллект?4. Может ли машина иметь разум?
Что компьютер делает лучше человека
Продвинутые шахматные программы могут всего за доли секунды рассчитать все возможные игровые комбинации и выстроить наиболее удачную стратегию. Что касается людей, то при выполнении подобных задач мы ошибаемся гораздо чаще.
Компьютеры имеют и другие преимущества. Их память надежнее, она вмещает огромное количество информации.
Вообще-то, честно говоря, человеческая память вмещает в себя несравненно намного больше информации, чем любой компьютер, но она так устроена, что далеко не вся запрятанная в ней информация может быть использована в нужный момент.
А вот компьютеры не страдают таким недостатком, и в любой момент готовы использовать всю заложенную в их память информацию.
Если не принимать во внимание возможные баги (ошибки) и системные сбои, компьютерные расчеты характеризуются высокой степенью точностью.
В чем человек лучше компьютера?
С другой стороны, люди кое в чем превосходят машины. Мы выполняем задачи, основываясь не только на интеллекте, но и на таких абстрактных понятиях, как разум и жизненный опыт.
Компьютеры получают информацию из электронных библиотек. Тем не менее, они не способны переработать ее так, чтобы на выходе получился жизненный опыт, подобный человеческому.
Каждому из нас хорошо известно, что именно свой опыт дается нам порой очень не просто. Хоть и говорят, что хорошо бы учиться на чужих ошибках, но по факту приходится, в основном, учиться на собственных.
Люди обладают и другими абстрактными чертами – творчеством, вдохновением, воображением. Человек может
- сочинить стихотворение,
- написать и сыграть музыку,
- спеть песню,
- нарисовать картину.
С некоторыми из этих задач справятся и компьютеры, но врожденной способности к творчеству у них нет.
Об этом образно писал А.С.Пушкин в 1829 году (классики всегда актуальны, в том числе, в эпоху компьютера и интернета):
О сколько нам открытий чудныхГотовят просвещенья духИ Опыт, сын ошибок трудных,И Гений, парадоксов друг,И Случай, бог изобретатель.
Что такое интеллект?
Шломо Майталь (Shlomo Maital), профессор, старший научный сотрудник Израильского Технологического Института, утверждает, что интеллект состоит из двух основных компонентов.
- Один из них – способность учиться,
- второй – способность решать задачи.
В этих областях компьютеры могут быть определенно умнее людей.
Современные машины учатся гораздо быстрее человека. Например, компьютер IBM Watson может изучить и запомнить все имеющиеся исследования в сфере онкологии. Ни один человек не способен удержать в голове столько информации. С помощью методов глубокого анализа Watson может предложить схему лечения редкой формы рака – и она будет работать.
В статье «Будут ли роботы в ближайшее время умнее людей?» Майталь приводит еще один пример, указывающий на высокий уровень искусственного интеллекта. 10 февраля 1996 года компьютер Deep Blue от Microsoft победил чемпиона мира Гарри Каспарова в первом из шести туров, а спустя год одержал полную победу над чемпионом. Значит, компьютер все-таки умнее человека? «И да, и нет», – пишет профессор Майталь.
Нет, компьютер не умнее, потому что скорость – это все-таки не интеллект. Победа машины была обусловлена ее способностью за секунду рассчитать миллионы возможных ходов.
В то же время – да, компьютер умнее, потому что он смог правильно проанализировать эти ходы и выбрать те, которые в конечном итоге привели компьютер к победе над Каспаровым.
Но побеждают машины людей пока только там, где надо за короткий промежуток времени обработать как можно больше информации. И это не совсем аналогично термину «думать», это скорее «быстро-быстро перебирать ВСЕ возможные варианты», делать множество «тупых», порой бессмысленных операций, но очень-очень быстро в надежде, что где-то на миллиардной или триллионной (а то и на септильонной – 10 в 24 степени!) операции будет найдено подходящее решение.
По-настоящему «думать» пока может только человек, без вот этого, «суетливого» перебора. И не факт, что когда-нибудь компьютеры научатся «думать» в полном понимании смысла этого слова.
Может ли машина иметь разум?
В настоящее время мы можем обучить компьютеры выполнять те задачи, которые трудны или практически невозможны для человека: например, визуальное распознавание, которое предполагает обработку огромного количества данных и бесконечный ряд повторяющихся операций.
Однако эксперты соглашаются с тем, что в общем понимании разума, творчества и сознания люди стоят выше компьютера.
Мы может создать программу-креативщика, загрузить в нее базу данных, состоящую из произведений искусства, и получить на выходе новую уникальную работу. Но это не творчество в том смысле, в каком мы привыкли его понимать, а лишь его имитация. Точнее, это будет работа программного кода, который следует заложенным инструкциям. Разумом это точно назвать нельзя.
Как только мы разгадаем нейрокод, управляющий клетками нашего мозга, мы сможем создать искусственный аналог этой структуры, и тогда искусственный интеллект перейдет на новый уровень.
Это позволит нам уйти от уже изрядно «поднадоевшей» фон-Неймановской архитектуры компьютеров, на которой человечество пока «безнадежно застряло». И вот тогда… видятся, кажется, безграничные перспективы.
Но «воз пока и ныне там», нейрокод мы не знаем, и когда расшифруем, не ясно. Те же компьютеры с их миллиардами операций в секунду, увы, пока не могут нам помочь в расшифровке этого кода.
Некоторые ученые, в частности, Илон Маск, предупреждают о потенциальных опасностях искусственного интеллекта, которые приведут к чему-то вроде восстания машин. Ведь на практике машинный интеллект может оказаться за пределами нашего понимания, и тогда мы не сможем узнать, совпадают наши с компьютером ценности или расходятся.
Хотя, какие могут у машины быть проблемы с людьми? Нежелание нам помогать? А чем еще они могут заниматься, кроме как быть полезными помощниками? Трудно пока себе это представить.
Может, конечно, лень станет главной проблемой этих сверх компьютеров, ведь, как известно, лень – это ко всему прочему еще и двигатель прогресса.
Однако на эту тему можно философствовать сколько угодно, и это будут только самые общие рассуждения, не более того, при нашем текущем уровне понимания данной проблемы.
Итоги
Размышляя над тем, кто умнее – человек или машина – не стоит забывать, что компьютеры созданы для улучшения нашей жизни, как тот же IBM Watson, который помогает бороться со смертельным заболеванием.
Или, скажем, военные роботизированные машины, они спасают жизни тех, кому еще приходится рисковать собой при выполнении важных миссий. Уж лучше отправить думающего робота «в пекло», чем рисковать людьми. На этом поприще развитию искусственного интеллекта нет пределов, он там, кстати, очень даже хорошо развивается, семимильными шагами.
Ряд задач, которые компьютеры выполняют лучше человека, постепенно становится шире. Наша работа – помогать им учиться, ведь жизнь – это не соревнование, а сотрудничество.
И компьютеры будут нам отвечать тем же, становясь все более незаменимыми помощниками людей и, надеюсь, без того, чтобы машины начали диктовать свои условия нам, «хомо сапиенсам», «людям разумным»!
Читайте далее:
1. Программы для 3D моделирования: знакомство с трехмерной графикой
2. Перевод речи в текст: топ-5 программ
P.P.S. Чтобы подписаться на получение новых статей, которых еще нет на блоге: 1) Введите Ваш e-mail адрес в эту форму: 2) На Ваш e-mail придёт письмо для активации подписки. Обязательно кликните по указанной там ссылке, чтобы подтвердить добровольность своей подписки: подробнее с видеоуроком
www.compgramotnost.ru
Кто сильнее в шахматах компьютер или человек
Обзор подходов к созданию роботов с элементами самосознания
Корнеллский робот. Робот университета Мейдзи. Эволюционное моделирование самосознания.
Создание BEAM-роботов — это не просто технологический процесс или увлекательное хобби. BEAM — это целая культура, со своей философией и эстетикой.
Робот "Омнибот" на базе встраиваемого компьютера стандарта PC/104
Робот-теннисист разработан командой механико-математического факультета МГУ.
ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕКА
Борьба человека с искусственным интеллектом только началась!
С 25 ноября по 5 декабря 2007 года в Бонне прошел один из самых ожидаемых шахматных матчей последнего времени – против абсолютного чемпиона мира играла лучшая компьютерная программа Deep Fritz 10.
Поединок прошел в Выставочном зале изобразительного искусства Германии. Матч организовала немецкая компания Universal Event Promotion. Патрон поединка – министр финансов Германии Пер Штайнбрюк, большой любитель шахмат, который в 2005 году, еще будучи премьер-министром земли Северный Рейн – Вестфалия, стал партнером Владимира Крамника в показательной партии и продержался против чемпиона мира 37 ходов.
Крамник получит за участие в матче 500 тысяч долларов, а в случае победы эта сумма удвоится. Рискуют организаторы не сильно – за последнее время успехи ведущих шахматистов в борьбе с программами невелики. Началось победное шествие искусственного интеллекта со скандального матча 1997 года, в котором Гарри Каспаров проиграл со счетом 2,5:3,5 компьютеру Deep Blue, после чего обвинил команду разработчиков во вмешательстве в работу машины.
В 2003 году состоялось целых два матча Каспарова с программами – против Deep Junior и Deep Fritz, но оба завершились вничью – реванша так и не последовало. Дальше было только хуже.
В октябре 2004 года на матче "Люди против компьютеров" команда последних – Fritz, Hydra и Junior – нанесла болезненное поражение не самым слабым гроссмейстерам – Карякину, Пономареву и Топалову – со счетом 6:3, причем в девяти партиях людям удалось одержать лишь одну победу (Junior пал жертвой Сергея Карякина). Наконец, в июне 2005 года Hydra учинила подлинный разгром Майклу Адамсу – 5,5:0,5!
Год назад, 23 ноября, в испанском городе Бильбао с неутешительным для представителей человечества результатом завершился второй в истории шахмат турнир между сборными командами людей и компьютеров. Общий счет противостояния, проходившего в четыре тура, — 8:4 не в пользу людей.
Три чемпиона мира по версии Международной шахматной федерации (ФИДЕ) состязались с компьютерными программами Fritz, Junior и Hydra. Россиянин Александр Халифман (чемпион 1999 года), украинец Руслан Пономарев (2003) и узбек Рустам Касымджанов (2004) на троих в 12 сыгранных поединках добыли всего одну победу при пяти поражениях и шести ничьих.
У самого Крамника также был опыт встречи с компьютером – в 2002 году в Бахрейне он сыграл со своим нынешним соперником Deep Fritz, точнее с его седьмой версией. Матч состоял из восьми партий. После первой половины Крамник вел в счете 3:1, однако в итоге все вновь свелось к ничьей 4:4.
В шестой партии того матча чемпион мира пошел на вариант с жертвой коня, то есть решил посостязаться с машиной в чистом счете, что, разумеется, закончилось в пользу Deep Fritz.
Создателями программного пакета для Deep Fritz являются программисты компании Chessbase голландец Франц Морш и немец Матиас Файст, которые в 1991 году впервые выпустили программу Fritz 1. В 1993 году она приняла участие в турнире по быстрым шахматам среди людей и заняла там первое место, обыграв по ходу дела самого Каспарова. В 1995 году Fritz победил на чемпионате мира среди программ, победив суперкомпьютер Deep Blue. Видимо, уже тогда у создателей программы зародилась мечта о приставке Deep – началось все в свое время с программы Deep Thought ("Глубокая мысль"), продолжилось "темно-синей" Deep Blue, после чего слово стало нарицательным, породив такие малоосмысленные сочетания, как "Глубокий Фриц" или "Глубокий юниор".
В отличие от поверженной в 1995 году Deep Blue, представлявшей собой специально созданную машину, "Фриц" всегда работал на обычном "железе". В частности, версия, которой предстоит "скрестить шпаги" с Крамником, работает на четырехпроцессорных машинах с процессором Intel с тактовой частотой 500 мегагерц и просчитывает до миллиона позиций в секунду.
Никаких экспериментов, подобных тем, что были в матче Гарри Каспарова с X3D-версией Fritz в Нью-Йорке в 2003 году, когда 13-й чемпион мира играл в стереоскопических очках на виртуальной трехмерной доске, Крамник над собой проводить не будет. Напротив Владимира Крамника за шахматной доской будет сидеть не классического вида металлический робот, а обычный человек – оператор ЭВМ, который будет выполнять ходы, подсказанные ему машиной.
Правилами предусмотрено, что дебютная библиотека компьютера не должна меняться в течение матча, за исключением возможности расширить перед каждой следующей партией на десять полуходов встретившийся в предыдущей партии вариант, а также объявить какое-либо из уже имеющихся в библиотеке продолжений приоритетным для программы.
В тот момент, когда компьютер будет играть "по книге", Крамнику на специальном мониторе будет виден процесс выбора машины и статистика достижений белых и черных в том или ином возможном варианте, и только когда Fritz начнет считать самостоятельно, этот монитор будет выключен. После игры компьютеру будет предложено "повторить" дебютный вариант, и если произойдут отклонения от хода игры, которые команда программистов не сможет удовлетворительно объяснить арбитру, последний может засчитать машине поражение в партии.
Матч будет состоять из шести партий (предыдущий поединок Крамника с Fritz в 2002 году в Бахрейне состоял из восьми, а Каспарова с Fritz в 2003 году в Нью-Йорке – из четырех), которые будут играться с перерывом в один день. Победителем будет объявлен тот, кто первым наберет более трех очков. Первая партия пройдет 25 ноября, вторая – 27 ноября, третья — 29 ноября, четвертая – 1 декабря, пятая и шестая, если они понадобятся – 3 и 5 декабря соответственно.
Владимир Крамник оценивает свои шансы осторожно. "Крайне трудно играть против такого счетного монстра, ведь с начала партии ты ходишь по узкой тропинке, где малейшая невнимательность приведет к поражению", — отметил чемпион мира. При этом Крамник считается многими экспертами одним из наиболее "неудобных" соперников для компьютера, так как его стиль игры, основанный на недоступном машинам понимании стратегических нюансов, очень хорошо подходит для борьбы с "бездушными железяками".
Компьютеры компенсируют отсутствие понимания простым расчетом огромного количества позиций, так что нам остается только заинтересованно следить, выйдет ли Владимир Крамник победителем из этого, как он сам выразился, "научного эксперимента", или еще ближе к истине окажутся слова голландского гроссмейстера Яна Доннера, который на вопрос "с помощью чего можно победить компьютер?" ответил: "С помощью кувалды".
Другого мнения придерживается тринадцатый чемпион мира Гарри Каспаров. Еще в конце 2003 года в интервью "Коммерсанту" он отверг возможность того, что в ближайшее время игра в шахматы человек — компьютер потеряет всякий смысл из-за преимущества машины.
"В Америке после моего матча с X3D Fritz увидели: борьба человека с машиной только началась! Ясно, что на сей раз ее спасла только "плавающая" доска – экстремальные условия, в которых находился человек.
Посмотрите общий итог десяти моих партий с компьютером, сыгранных в нынешнем году. Из десяти партий машина "стояла" лучше в одной. А я играл, между прочим, с двумя лучшими программами, — отметил Каспаров.
Во многих партиях имел большой перевес. И не победил во встречах именно из-за грубых ошибок. Принципиальное значение этих матчей следует сформулировать так: все пока решают очевидные ошибки человека. Ни о каком перевесе машины говорить нельзя.
Наоборот, значительный игровой перевес в этих двух моих матчах, да и в матче Владимира Крамника с Deep Fritz в 2002 году, был на стороне человека".
По словам Каспарова, после его поражения от Deep Blue в 1887 году возник миф о том, что с компьютером играть бесполезно, но на самом деле это далеко не так. "Идея о том, что противоборство завершилось победой машины, ушла из общественного сознания. Идут реальные матчи, в которых преимущество на стороне людей.
Нет уже демонизации компьютеров. Мы обнаруживаем, что машина не то что уязвима, она сильно уязвима. Главное – понять алгоритм ее мышления, и тогда ей горе.
В любом случае ясно, что такие матчи необходимы", — сказал гроссмейстер.
Официальный сайт Владимира Крамника www.kramnik.com/
Интересное видео по теме
game-onlaine.ru
Шах и код: история компьютеров-шахматистов и шахматистов-компьютеров
Компьютеры произвели революцию в области шахмат — и лучшие шахматные программы практически невозможно обыграть. Но может ли игрок, состоящий отчасти из человека и отчасти из компьютера, быть еще сильнее? Все началось в 1968 году с простого спора. 23-летний шотландский чемпион мира по шахматам Дэвид Леви был на вечеринке. Коктейлями угощал Дональд Мичи, основатель отделения машинного интеллекта и восприятия Эдинбургского университета. Рядом с Леви на диванчике сидел Джон Маккарти, американец, который в 1955 году придумал термин «искусственный интеллект».
Они мило беседовали, и ради забавы Маккарти предложил Леви сыграть партию в шахматы прямо здесь и сейчас. Леви обыграл его довольно просто. Маккарти, впрочем, предложил заключить пари. Компьютеры смогут обыграть чемпиона вроде Леви через 10 лет, сказал он. Леви отшучивался, но Маккарти стоял на своем. Поэтому Леви принял пари и поставил 500 фунтов стерлингов — в современном эквиваленте порядка 12 000 долларов — которые отошли бы Маккарти, если бы компьютер обыграл Леви до 1979 года.
«Тогда я получал 895 фунтов стерлингов в год, — вспоминает сейчас Леви. — Но я был так уверен».
Игра началась. История битвы человечества с машинами в тысячелетней игре преисполнена соревновательным духом и технологическими сюрпризами. Но кто, человек или компьютер, победит в конце концов? Как компьютеры изменили шахматы в качестве соревновательного вида спорта? И, что более интригующе, будет ли завтрашний непобедимый игрок комбинацией из человека и машины, опираясь на сильные стороны обоих?
Леви сделал ставку во времена, когда темпы улучшения вычислений были высокими. Несмотря на его уверенность в обратном, было множество людей вроде Маккарти, которые думали, что машина сможет его победить.
В 1978 году Леви оказался в Торонто, играя с компьютерным соперником в матче, который стал важной вехой в истории шахматного программирования. Он сыграл пять игр против оппонента. Первая окончилась вничью, но вторую и третью он выиграл. И затем проиграл четвертую. Если бы компьютер выиграл последнюю партию, серия закончилась бы вничью, но Леви упорствовал — и победил.
И продолжал побеждать. С момента согласования первоначальной ставки с Маккарти, его не могли победить компьютеры в выставочных матчах в течение 21 года. И только в 1989 году, во время матча, организованного Британским компьютерным сообществом в Лондоне, Леви был, наконец, свергнут программой под названием Deep Thought. Меньше чем через 10 лет, в 1997 году, суперкомпьютер IBM Deep Blue первым в истории одолел действующего чемпиона мира — Гарри Каспарова — в турнирной игре. Скоро об этом достижении узнал весь мир.
Но даже к 1989 году компьютеры уже преуспевали в играх против гроссмейстеров, и Леви знал, что его непобедимая полоса не продлится вечно. За все годы своей практики он разработал несколько «противокомпьютерных тактик», которые ему помогали. Они не предоставляли никаких преимуществ в игре против человек, но могли дать игроку перевес против компьютерного соперника.
«Я называл это «делай ничего, но делай это хорошо», — вспоминает он. — Я словно сидел на месте, делая движения, которые понемногу улучшали мою позицию. Компьютер не мог понять, каким был мой план в долгосрочной перспективе.
«Прорвись и раздави»
В те дни шахматные компьютерные программы могли продумывать лишь ограниченное количество ходов наперед, пять или шесть. Леви тянул свое время и искал возможности, которые могли бы позволить ему взять инициативу на себя.
«Моя долгосрочная цель лежала дальше, чем она могла видеть, и неизбежно происходило то, что программа завязывала себя в узлы, — говорит он. — Тогда, в какой-то момент в игре моя позиция становилась настолько сильной, что я мог прорваться и раздавить ее».
И все же противокомпьютерные тактики не стали неактуальными после 1989 или даже после 1997 года. Борис Альтерман, израильский гроссмейстер, прославился после серии матчей против компьютеров в 90-х и начале 2000-х, подобной стратегией «Стены Альтермана». Он играл от обороны, прячась за рядом пешек, зная, что чем больше фигур на доске, тем сложнее компьютеру рассчитать преимущество из-за большого количества возможных ходов, которые нужно рассмотреть.
«Я бы сказал, что это одна из лучших тактик, которую я использовал в знаменитых матчах после компьютеров», — говорит Альтерман.
Шей Бушинский, шахматный программист, разработавший программу Junior вместе с Амиром Баном, давний друг Альтермана. Он вспоминает, как работал с ним над Junior в начале 2000-х, когда еще оставались важные направления игры, в которых люди могли бы преуспеть против машины.
Возьмем вот этот пример, в котором Junior (играя белыми) побеждается по большей части оборонительной стратегией гроссмейстера Йеруна Пикета (играющего черными). Один из комментаторов пишет: «Прекрасные противокомпьютерные шахматы! Просто посмотрите на игру Джуниора после 12 хода — он ничего не совершает и просто переставляет фигуры, пока Пикет (sic) выстраивает сокрушительное нападение».
Были и люди, которые поняли, что шахматные программы не всегда имеют хороший код. Саймон Уотерс, британский шахматный энтузиаст, обнаружил несколько ошибок программирования в популярной бесплатной программе GNU Chess.
«Была проблема с хронометражем, так что в некоторых моментах она не оставляла себе времени подумать, даже если имела время на часах», — приводит он один из примеров.
Слишком мощный
Проблема с тактикой и багами, впрочем, в том, что когда шахматные программисты о них узнают, они могут внести поправки или запрограммировать программы на противодействие. «Позже противокомпьютерные подходы вдохновили нас на создание новой модели, в которой мы лучше поймем это явление. Мы, собственно, и сделали это, что помогло нам выиграть два последовательных чемпионата мира», — говорит Бушинский.
Шахматные программисты пользовались идеями людей вроде Дэвида Леви и Бориса Альтермана с тех пор, как в 1968 году была заключена знаменитая сделка. По сути, шахматные программы в наши дни настолько мощные, что даже у лучшего игрока в мире (сейчас это 24-летний норвежец Магнус Карлсен) нет шансов победить в турнирном матче.
Почему?
«За последние 10 лет произошло множество улучшений в плане как поиска, так и оценки, — говорит Марк Лефлер, программист, который работает над мощной шахматной программой Komodo. — Сейчас поиск высоко избирательный, и они отрубают части дерева (или возможные ходы) или значительно уменьшают их, если программа считает ход не особенно хорошим, — говорит он. — Критические линии могут быть обнаружены гораздо, гораздо глубже».
Шахматы по-прежнему остаются игрой, которая не была «решена». Существует так много миллиардов ходов, которые могут быть сделаны по ходу матча, что даже компьютеры должны анализировать происходящее на лету. Чтобы становиться лучше в этом, им приходится постепенно «обучаться» — или выстраивать базы данных — по возможным исходам любого хода в любой ситуации».
«В моей гостиной полно компьютеров, постоянно играющих в игры, которые пытаются доказать, что смогут лучше, чем мы уже умеем», — говорит Лефлер.
Ночью шесть компьютеров Лефлера играют порядка 14 000 игр за восьмичасовой период. «Шесть машин умножить на 14 000 игр — это много игр, — говорит он. — И с каждой сыгранной игрой база данных становится глубже и богаче».
Результатом деловито жужжащих машин Лефлера является возрастающее мастерство Komodo. Существует рейтинговая система для оценки шахматной способности, которая применяется к людям и компьютерам, под названием рейтинг Эло, названный в честь Арпада Эло, профессора физики, который его изобрел.
Эло Магнуса Карлсена сейчас составляет 2850, тогда как Komodo удобно чувствует себя повыше — на 3350. Эти рейтинги меняются с течением времени на основе выигранных, проигранных и сыгранных вничью игр против оппонентов, принимая во внимание собственный Эло оппонента. К примеру, игрок с Эло в 1400 получит больше очков, сыграв вничью против Карлсена, чем кто-то — и компьютер — с сопоставимым Эло, сыграв вничью с чемпионом мира, достигнувшим того же результата.
Шахматный киборг
Альтерман давно перестал пытаться обыграть компьютер. «Все это похоже на попытку состязаться с машиной в легкой атлетике — люди не могут с ними играть», — говорит он. Но неужели соревновательная игра против компьютеров в результате этого умерла? Вовсе нет. Дэвид Леви указывает, что сегодня существуют так называемые «odds matches», в которых компьютер начинает, к примеру, без одной пешки, и они весьма популярны. Komodo сыграл серию с гроссмейстерами в таких условиях.
Стоит отметить, что существует даже спортивный интерес в просмотре игр компьютеров друг против друга. Любители компьютерных шахмат даже отслеживают и обсуждают баталии машин на онлайн-форумах.
Но что, если компьютер не всегда будет соперником? Что, если спроектировать его для помощи игроку-человеку, чтобы преимущества обоих типов мозга можно было использовать одновременно? Такая система — своего рода шахматные киборги — могла бы продвинуть даже новичков до небывалых высот.
Именно это произошло с двумя любителями в 2005 году. Стивен Крамтон и Захария Стивен были приятелями по шахматам, познакомившимися в местном клубе в Нью-Гемпшире в США. Несколько лет они провели, оттачивая свои навыки в игре, и Стивен, в частности, увлекался шахматным программированием.
Они приняли участие в «свободном» турнире, который в том году привлек несколько команд гроссмейстеров, которым помогали компьютеры. Турнир игрался дистанционно, онлайн, на серверах Playchess.com.
Крамтон и Стивен были любителями, ходили на ежедневную работу и были практически неизвестны в мире соревновательных шахмат. Но в рукаве у них было несколько крутых трюков. Они разработали базу данных персональных стратегий, которые показывали, какой из двух игроков обычно имеет больший успех, когда сталкивается с похожими ситуациями.
«У нас была весьма обширная база данных, над которой я работал в течение четырех или пяти лет, — вспоминает Стивен. — Стив тоже сделал в нее вклад».
У них было три ПК, которые пропускали цифры и были специально подготовлены Стивеном. Но что самое главное, любители знали, как на самом деле играть в игру киборга.
«У нас была хорошая методология, когда использовать компьютер, а когда собственное человеческое суждение, что повышало наше преимущество», — говорит Стивен.
Устав читеров
В конце концов, все это окупилось — они выиграли турнир, оставив за собой гроссмейстеров и некоторые из хорошо известных программ. Это был настоящий шок, который подтвердил, что теория работает: определенные человеческие навыки оставались непревзойденными, когда дело доходило до шахмат, и, разумно используя эти навыки в кооперации, можно сделать команду непобедимой. Люди, играющие вместе с машинами, считаются сильнейшим из возможных шахматным соперником.
Этот факт спасает человечество, и слава богу, от позора быть запросто обыгранными компьютерами в игре, в которую мы играли тысячи лет. Справедливо также отметить, что компьютеры, наверное, безнадежно и навсегда изменили процесс игры в шахматы. В последние годы наблюдается тревожный рост читинга на турнирах, чаще всего с участием компьютеров. В апреле этого года одного гроссмейстера поймали за использованием компьютера, когда он решил посетить туалет во время матча. Руководители говорят, что обнаружили iPod Touch с шахматным приложением, с которым консультировались во время перерывов. В сентябре итальянца застали за использованием хитроумной системы с камерой, кодом Морзе и пособника, вооруженного шахматной программой, во время игры.
Шахматы всегда были и будут жестко соревновательной игрой. Возможно, компьютеры действительно слишком сильны, чтобы мы могли их обыграть. Но Бушинский высказал интересную мысль. Поскольку юные игроки даже и не думают бросать вызов машинам, эпоха их улучшения для соперничества с человеком может подойти к концу. Тот факт, что мы боимся с ними играть, может быть прекрасным ходом сам по себе.
По материалам BBC
hi-news.ru
Наука и образование: Человек против компьютера / Newtonew: новости сетевого образования
Мы любим фантазировать и по-детски наивно хотим верить в то, что разум, созданный искусственно, станет нам не просто помощником в повседневных делах, а другом, компаньоном и равноценным партнёром. Мы мечтаем о том, что искусственный разум будет способен общаться, творить, писать песни, развиваться самостоятельно, влюбляться и шутить.
Видео: отрывок из кинофильма «Двухсотлетний человек» по повести Айзека Азимова
Но будем реалистами: на настоящий момент то, что мы называем искусственным интеллектом — это компьютерные программы, призванные смоделировать процессы человеческого мышления. Собственно, так называется и наука, изучающая проблемы воссоздания разумных действий и рассуждений с помощью искусственных устройств и вычислительных систем. Проблема в том, что мы не понимаем всех механизмов человеческого интеллекта, поэтому и создать идентичный человеческому разум не можем. Более того, кажется, мы и не очень-то стремимся понять хоть что-то о нашем разуме. До сих пор в науке идут споры: насколько реально сознание. Именно при изучении нашего разума (с помощью нашего же разума) наука встаёт в тупик. Наука, как сфера деятельности, стремящаяся к объективности, не знает, с какой стороны подойти к субъективному явлению человеческого сознания (субъективному в том смысле, что оно состоит из субъективных ощущений, чувств и восприятия).
Основные вопросы о сознании: Каким местом человек думает? Как он этим местом думает?
Этой проблемой с 80-х годов прошлого столетия занимается Джон Сёрль, известнейший американский философ, профессор Калифорнийского университета, ведущий мировой специалист по философии искусственного интеллекта. Ещё он человек с непередаваемым чувством юмора. Проведите 15 приятных минут с Джоном Сёрлем и его сознанием:
Именно Сёрль поднял проблематику так называемых «сильного и слабого искусственного интеллекта».
Слабый искусственный интеллект — это компьютерные программы, от которых ожидается решение узкого спектра заранее определённых задач.
Сильный искусственный интеллект — это такие программы, которые будут способны мыслить, принимать решения, осознавать себя и окружение; при этом необязательно при этом будут являться моделью именно человеческого разума. Появится ли у сильного искусственного интеллекта способность к сопереживанию — остаётся неизвестным даже в теории.
В середине XX века, когда были созданы первые компьютеры и зародилась теория алгоритмов, вопрос об искусственном интеллекте был впервые поднят в научном сообществе.
1950
В 1950 году Алан Тьюринг, английский математик с непростой судьбой публикует статью под названием «Может ли машина мыслить?». В статье он ставит вопрос: насколько различается искусственное мышление от человеческого? С целью ответа на этот вопрос он изобретает эмпирический тест, который впоследствии стал известен как тест Тьюринга.
Стандартная интерпретация теста Тьюринга:Человек взаимодействует с одним компьютером и одним человеком. На основании ответов на вопросы он должен определить, с кем он разговаривает: с человеком или компьютерной программой. Задача компьютерной программы — ввести человека в заблуждение, заставив сделать неверный выбор.
Предполагается, что этот тест поможет определить тот момент, когда машина сравняется в плане разумности с человеком.
2014
В 2014 г. это произошло: программа-бот выиграла тест Тьюринга. Программа, созданная российскими разработчиками, притворялась тринадцатилетним подростком из Одессы под псевдонимом Eugene Goostman. Во время серии тестов в британском университете Рединга Юджин смог убедить 30% судей в том, что он — человек.
Значит ли это, что человечество уже добилось искусственного интеллекта? Нет. Сами разработчики говорят, что тест Тьюринга — отнюдь не лакмусовая бумажка, которая сможет сказать: «Всё, машины поумнели, а вы, жалкие людишки, можете отдыхать». Это свидетельствует лишь о развитии математических алгоритмов и способности программ оперировать синтаксическими средствами, свойственными человеческому языку. Вам же не придёт в голову назвать разумным смартфон, распознающий вашу речь и реагирующий на неё определённой последовательностью действий? Чат-бот Юджин скорее является представителем слабого интеллекта, чем сильного. Это не самообучающаяся и не осознающая себя система.
Кстати, о непростой судьбе самого Тьюринга: Этот английский учёный после Второй мировой войны занимался взломом шифров нацистской шифровальной машины «Энигма». Вскоре после начала работ он был обвинён в гомосексуализме и согласился на прохождение принудительной гормональной терапии. Помимо этого его лишили доступа к секретным материалам и был вынужден прекратить исследования. В 1954 году Тьюринг умер от отравления цианидом, по официальной версии — вследствие самоубийства. А в прошлом году великий криптограф и математик был посмертно помилован британской королевой.
1997
В 1997 г. супермощный компьютер от IBM под названием Deep Blue выигрывает многократного чемпиона по шахматам Гарри Каспарова. Надо сказать, что Каспаров играл с этим компьютером годом ранее и одержал уверенную победу 4:2. За год компания IBM усилила его мощность почти в два раза. В этот раз Каспаров проиграл неожиданно, сдавшись на 45 ходу. Есть мнения, что при анализе спорного 44 хода чемпион и его команда вполне могли переоценить силу компьютера, что и привело к поспешной капитуляции.
Каспаров на церемонии закрытия этой исторической игры требовал реванша и обвинял IBM в нечестной игре (о, это так по-человечески!), но IBM вместо этого распустила команду Deep Blue. Но суперкомпьютеры продолжали свою жизнь, и их мощности используются сейчас для молекулярного моделирования в швейцарском центре Blue Brain.
2011
Снова IBM со своей разработкой под названием Watson. Эта система способна воспринимать человеческую речь и производить поиск с помощью алгоритмов. Watson в 2011 г. сыграл в американской игре Jeopardy! (российский аналог — «Своя игра»), где и обошла обоих своих противников.
2012
Google, несомненный лидер по производству сервисов будущего, в 2010 г. начал тестирование автомобилей, оснащённых специальной системой беспилотного управления. Система собирает информацию с Google Street View и считывает реальную ситуацию с видеокамер, датчика на крыше, в передней части авто и датчика на заднем колесе. В проекте участвуют 10 автомобилей, 12 водителей и 15 инженеров. К настоящему моменту беспилотные «гугломобили» проехали уже более 500 тысяч километров с минимальным участием человека.
Мы перечислили лишь одни из самых значимых примеров систем искусственного интеллекта и их достижения. Так получается, что даже самые продвинутые из них скорее относятся к слабому искусственному интеллекту, чем к сильному. Восстания машин можно не опасаться и продолжать разрабатывать более тонкие алгоритмы взаимодействия компьютера с человеком.
А под конец предлагаем посмотреть научно-философскую притчу от «ЦентрНаучФильма», снятую в 1976 г. Открывается она диалогом из беседы с Виктором Михайловичем Глушковым, основоположником компьютерной науки и кибернетики в СССР:
— Виктор Михайлович, будет ли когда-нибудь создан искусственный разум, который ни в чём не уступит человеческому? Могли бы вы ответить категорически: да или нет? — Извольте. Да и ещё раз да. Это, видимо, произойдёт ещё до начала двадцать первого века.
Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.
newtonew.com
Кто сильнее играет в шахматы: человек или компьютер | Русский Базар
Выпуск №2. (выпуск №1)
С юных лет автора статьи очень интересовал вопрос разработки шахматной программы, которая могла бы на равных противостоять человеку. Ведь есть же в эндшпиле точное правило квадрата, по которому можно определить, является пешка проходной или нет!
Последним толчком, который побудил к исследованиям в данной области, стало знакомство с результатами работы электронно-вычислительной машины Томпсона, которая с легкостью справлялась с теорией соответствующих полей.
Сложный в анализе эндшпиль был представлен в виде цифр, нанесенных на шахматную доску. Каждая цифра означала число ходов, за которое можно достигнуть выигрыша. Так, при ходе короля на одну клетку выигрыш достигался в 15 ходов, а при ходе на соседнюю клетку – уже в 28 ходов!
Автору статьи показалось, что таким образом и всю шахматную партию можно разложить по полочкам, проанализировать и создать четкий алгоритм, систему, которая позволит спрогнозировать наперед все развитие партии, а значит и успешно бороться против человеческого интеллекта.
Первыми разработками стали обычные алгоритмы на бумаге с анализом позиции на несколько ходов вперед и определением текущего хода в зависимости от того, насколько изменится материальное соотношение сторон на шахматной доске через несколько ходов. Уже позже были испробованы попытки реализации задачи на компьютере с помощью простых процедурных языков программирования, аппарат которых оказался недостаточным ввиду сложности рассматриваемой задачи.
Оказалось, что просто оценивать материальное соотношение сторон недостаточно - необходимо учитывать еще и факторы позиционной оценки.
Самым эффективным оказалось использование современных объектно—ориентированных языков программирования, которые позволяют исследовать сложные позиции. С ростом быстродействия компьютеров стало понятно, что можно использовать огромную базу дебютов, накопленных человечеством, типичные атаки в середине игры, несложные приемы в концовке шахматной партии, когда на доске остается пять – шесть фигур.
В настоящее время существуют уже готовые базы данных эндшпилей. Также на компьютере можно запрограммировать решение несложной задачи на постановку мата, тактические маневры, приводящие к выигрышу качества или целой фигуры.
Но все же компьютер пока еще не способен к творческому мышлению, авантюре, непредсказуемым комбинациям – всему тому, что присуще человеческому разуму. Даже в наш 21 век практически нельзя научить компьютер реагировать на жертву пешки или фигуры, приводящую в дальнейшем к выигрышу через 15 ходов. Электронно-вычислительная машина попросту «скушает» пешку или коня, так как согласно ее расчетам в данный момент выгодно побить фигуру, а в ближайшие 6-8 ходов (самая распространенная глубина счета) компьютеру не грозит мат или ухудшение материального положения в партии.
Еще одним недостатком является откровенное «подвисание» компьютера в эндшпилях, в которых задействовано большое число фигур. В библиотеке компьютера есть только самые типовые концовки партий типа пешка с королем против пешки или король с двумя пешками против короля. Когда же разыгрывается эндшпиль с большим количеством фигур, то компьютер не в состоянии стратегически рассчитать выгодные позиционные ходы. В таком шахматном окончании необходимо несколько десятков ходов, чтобы плавно нарастить позиционное преимущество, а потом превратить его в материальное.
Эти эндшпили просто не вписываются в строгий математический расчет, простой перебор вариантов. К тому же прекрасно известно, что даже перебор всех возможных позиций с глубиной в 6-10 ходов наперед является приблизительным. Компьютер или программа, играющая в шахматы, анализирует лишь острые варианты, связанные с изменение материального положения, возможной угрозы мата или значительным ухудшением позиции. В полный тупик электронно-вычислительную машину ставят так называемые «тихие» ходы - тактически тонкие маневры фигурами, сила которых проявляется через некоторое время, а не сразу.
Тем не менее, за последние шестнадцать лет компьютеры добились значительных успехов в сражениях против людей.
Первой самой громкой сенсацией стала победа шахматного компьютера с романтическим названием Deep Blue в 1997 году над Гарри Каспаровым со счетом 3.5 на 2.5 очка.
В октябре 2002 года Владимир Крамник сыграл вничью с компьютером «Deep Fritz». Крамник победил во второй и третьей партиях, а компьютер - в пятой и шестой партиях. Первая, четвертая, седьмая и восьмая партии закончились вничью.
С 26 января по 7 февраля 2003 года в Нью-Йорке проходил матч между Гарри Каспаровым и шахматным компьютером «Deep Junior 7». Легендарный гроссмейстер победил в первой партии. Компьютер праздновал успех в третьей партии. Остальные четыре партии закончились мирным исходом. Общий счет встречи – 3:3.
С 11 по 18 ноября 2003 года в Нью-Йорке состоялся матч между Гарри Каспаровым и шахматным компьютером «X3dFritz». Каждый из оппонентов выиграл по одной партии, а две партии закончились вничью.
Самые громкие победы электронно-вычислительных машин произошли в 2004-2006 годах. В 2004 году в двух партиях у чемпиона мира по версии ФИДЕ Руслана Пономарева выиграл шахматный компьютер «Hydra». В 2005 году тот же компьютер «Hydra» в матче из шести партий «разбил» со счетом 5.5 на 0.5 очка Майкла Адамса, занимавшего в то время седьмую строчку мирового рейтинга.
В 2005 году трио компьютеров-чемпионов («Hydra», «Deep Fritz» и «Junior») обыграло в объединенном матче команду из троих сильнейших гроссмейстеров (Руслан Пономарев, Веселин Топалов, и Сергей Карякин) с общим счетом 8.5 на 3.5 очка.
А самой громкой сенсацией стало поражение Владимира Крамника в следующем году от шахматного компьютера «Deep Fritz» со счетом 4:2.
Возможно, у читателей «Русского Базара» возник вполне резонный вопрос: неужели компьютеры в последнее время стали непобедимыми?
Дело в том, что во всех этих победах большую роль сыграл человеческий фактор. Гроссмейстеры допустили ряд грубых зевков, что привело к их поражению.
Еще одним фактором успеха стала возможность изменять базы данных программы по ходу матча. Если бы такой возможности не было, компьютер попросту мог бы быть разгромлен несколько раз одними и те же тактическими приемами.
Чемпионы мира Гарри Каспаров и Владимир Крамник выбирали на поединки правильные тактические схемы. Они выбирали малоизвестные дебюты, разменивались и быстро переходили в фигурный эндшпиль.
Причинами проигранных партий стали серьезные ошибки. Давайте рассмотрим вторую партию матча Гарри Каспарова в Deep Blue в 1997 году.
Компьютер играет белыми фигурами, а чемпион мира – черными.
1. e4 e5 2.Kf3 Kc6 3.Cb5 a6 4.Ca4 Kf6 5.O-O Ce7 6.Лe1 b5 7.Cb3 d6 8.c3 O-O 9.h4 h6 10.d4 Лe8 11.Kbd2 Cf8 12.Kf1 Cd7 13.Kg3 Ka5 14.Cc2 c5 15.b3 Kc6 16.d5 Ke7 17.Ce3 Kg6 18.Фd2 Kh7 19.a4 Kh5 20.Kxh5 Фxh5 21.Фe2 Фd8 22.b4 Фc7 23.Лec1 c4 24.Лa3 Лec8 25.Лca1 Фd8 26.f4 Kf6 27.fe de 28.Фf1 Ke8 29.Фf2 Kd6 30.Cb6 Фe8 31.Л3a2 Ce7 32.Cc5 Cf8 33.Kf5 Cxf5 34.ef f6 35.Cxd6 Cxd6 36.ab ab 37.Ce4 Лxa2 38.Фxa2 Фd7 39.Фa7 Лc7 40.Фb6 Лb7 41.Лa8+ Kf7 42.Фa6 Фc7 43.Фc6 Фb6+ 44.Kf1 Лb8
В этой позиции шахматный компьютер сделал слабый ход 45.Лa6? Гарри Каспаров мог спастись вечным шахом 45. ... Фe3! 46. Ф:d6 Лe8! 47. h5! h5!. Однако гроссмейстер предпочёл сдаться.
Почему компьютер «просмотрел» такой вариант как вечный шах?
С точки зрения электронно-вычислительной машины, она остается с материальным преимуществом, а если избежать вечного шаха, то материальное положение хуже. У компьютера напрочь отсутствует гибкость мышления, которая свойственна живому человеку.
В другой партии Каспаров умело воспользовался «жадностью» компьютерной программы. Пожертвовав пешку, чемпион мира получил выигрышную позицию. Нехватка времени и неточности в атаке позволили компьютеру свести партию вничью.
Даже чемпионам мира свойственно ошибаться, причем очень серьезно. Владимир Крамник при игре с шахматным компьютером «Deep Fritz» в 2006 году «зевнул» мат в один ход. Фактически это предопределило исход всего матча. Если бы эта партия закончилась вничью, то и весь поединок тоже.
Ранее, в 2002 году в первой встрече с программой «Deep Fritz» Крамник фактически «зевнул» коня.
Еще одним проигрышным вариантом для шахматиста будет попытка переиграть компьютер в комбинационной игре.
В том же матче Владимир Крамник решил в одной партии ввязаться в авантюру с жертвой слона за пару пешек. Компьютер просчитал матовую атаку и отбил ее. Шахматные компьютеры блестяще защищаются. Если у человека угроза мата и сильная атака вызывает желание только держать оборону, то для компьютера – это обычная математическая задача.
Грамотно защищаясь, электронно-вычислительная машина ведет свою игру, пытаясь параллельно атаковать. В защитных действиях компьютер практически непобедим.
Стоит признать, что в этих поединках гроссмейстеры изначально были поставлены в неравные условия. Во время игры сотни процессоров и резервные жесткие диски обеспечивали анализ партий за дополнительными досками. В то же время у чемпионов мира не было даже одной доски, где бы можно было сделать анализ.
Алгоритм работы ЭВМ был «заточен» под определенного человека. В то же время гроссмейстер не знал, как играет машина. Периодические перезагрузки и изменения в программу во время матчей говорят о том, что без команды разработчиков ЭВМ бы не справилась.
Шахматный компьютер умеет анализировать миллионы позиций в секунду, а человек за это время даже одну не сможет.
Тем не менее, электронно-вычислительным машинам пока еще очень далеко до человеческого разума. По сути, все проигрыши гроссмейстеров состоялись из-за зевков. Творческое, иррациональное мышление – вот что делает человека намного сильнее машины.Но этот спор еще не закончен. В ближайшем будущем вновь и вновь предстоят увлекательные битвы человеческого творческого разума против холодного компьютерного расчета.
www.russian-bazaar.com
Действительно ли компьютер-шахматист сильнее человека?
На написание этого обзора натолкнул пост «Секрет древней игры го. Почему компьютер до сих пор не обыграл человека?», опубликованный 25 мая. В самом посте, и, тем более, в комментариях, было много сказано по поводу компьютерных шахмат вообще и матча Deep Blue — Каспаров (1997) в частности. Понятно, что сейчас, спустя уже без малого двадцать лет, мало кому интересны все подробности того матча: компьютеры развиваются с колоссальной скоростью, современные смартфоны легко дадут фору компьютерам того времени, да и возможно, сами шахматы несколько утратили популярность последнее время — по каким причинам — это уже тема отдельного разговора.
Впрочем, некоторые подробности, судя по всему, действительно неизвестны, а подробности эти таковы, что заголовки о “падении последнего интеллектуального бастиона” — не более, чем газетный прием, ибо случившийся по итогам матча, по сути, скандал, в силу своей шахматной специфичности вряд ли был бы интересен широкой публике. Нет, я, несмотря на то, что всегда являлся поклонником Гарри Кимовича Каспарова (исключительно в шахматном плане), не собираюсь его оправдывать за то поражение и пытаться доказать, что все было совсем не так, как сейчас общеизвестно. И уж тем более целью не является опровержение некоторых комментариев на шахматную тему к посту хабраюзера alizar. Единственная цель — рассказать некоторые подробности того, что именно произошло в Нью-Йорке в начале мая 1997 года, и почему результат этого противостояния, по мнению автора, на самом деле никому ничего не доказал.
Сразу оговорюсь: автор не является высококвалифицированным шахматистом. Возможно, некоторые, чисто шахматные моменты в данном материале, могут быть раскритикованы людьми, занимающимися шахматами профессионально. Также, увы, автор не силен ни в теории игр, ни в шахматном программировании, и попытается лишь высказать мнение частично шахматиста, частично знакомого с компьютерами, а не создать Всемирную и всемерную энциклопедию Шахматного Программирования.
Недостаточно быть хорошим игроком; вы также должны хорошо играть(З.Тарраш)
История шахматного программирования началась, по сути, сразу же с обычным программированием. Искусственный интеллект, возможность его создания, волновали людей издавна, и программируемая вычислительная техника оказалась более подходящим средством для поиска такой возможности, чем человек, который обыгрывал Наполеона, сидя в тумбочке. Первые шахматные программы были, впрочем, соперниками лишь друг другу: в силуогромного количества вариантов шахматных партий, речи о полном переборе не было, и нет, кстати, и по сей день. (И не предвидится (с) Швондер.) Это не мешало шахматным программам периодически удивлять профессиональных шахматистов как неожиданно лучшими ходами (что объясняется в первую очередь тем, что форсированные варианты компьютер считает все же быстрее и точнее), так и внезапными просмотрами мата в пару-тройку ради спасения ферзя. Однако, если в тактике даже сравнительно слабые компьютеры были вполне себе сильны, то вот в позиционной игре все было очень печально — если еще как-то можно было научить программу, что ферзь дороже пешки (что в некоторых случаях приводило к вышеупомянутым просмотрам мата), то научить оценке позиции, на которой, собственно, вся партия и держится, возможным не представлялось. Это и неудивительно — правильная оценка позиции — это задача непростая даже для шахматистов-разрядников, единого рецепта нет, даже две практически одинаковые позиции, отличающиеся лишь положением одной пешки, могут иметь противоположные оценки.
С течением времени, впрочем, прогресс стал брать свое. Дебютные библиотеки позволили программам не “плавать” в начальной стадии партии — такие “плавания” нередко приводили к окончанию партии еще в дебюте — все же, несколько столетий опыта и рост дебютной теории с начала ХХ века давали человеку немалую фору. Дебютные библиотеки эту фору не просто устранили — в отличие от человека, компьютер теперь мог разыграть абсолютно любой дебют, уйти от любой дебютной ловушки, да и сам, соответственно, мог в любую ловушку поймать! Шахматистов, знающих все дебюты, не бывает — есть понятие “дебютный репертуар” — это некоторое количество начал, использующихся шахматистом. Человек может этот репертуар расширять, пополнять, готовить, например, новые дебюты к новому турниру, но с появлением у компьютеров в памяти дебютной энциклопедии человек стал проигрывать в этом компоненте. Кстати, фора тут вышла двойная: в отличие от компьютера, который по сути, играет по дебютной библиотеке, человек в ходе партии подсмотреть в дебютную энциклопедию не может. Единственный вариант уравнять тут шансы — неправильные начала, не внесенные в энциклопедии, причем, максимум шансы получится именно уравнять — человек ведь также не имеет возможности применить багаж своих дебютных знаний.
Надо сказать, что проблема дебютных знаний и их чрезмерной распространенности и доступности волновала и самих шахматистов. Так, совершенно нормальными в профессиональных шахматах стали ситуации, когда игроки сделали по 30-40 ходов, и ничего нового в них не было — все эти ходы уже были в другой партии. (Тут, конечно, дело касается не только дебюта, но, как правило, такие ситуации были связаны в первую очередь с дебютными спорами, и некий вариант мог отстаиваться и в глубоком миттельшпиле, и даже в эндшпиле!) Либо ситуации из партий гросс- и супергросс- мейстеров — партия до 20 ходов, обычно — 16-18, все “из книжки” и соглашение на ничью — потому что позиция теоретически ничейна. Спасением виделись Шахматы Фишера, они же Шахматы-960, где фигуры в начальной позиции могут располагаться произвольным образом. Увы (или к счастью?), обычные шахматы этот вариант вытеснить не смог. Почему — сказать сложно, но рискну предположить, что профессиональным шахматистам он не был вполне интересен, им и в стоковых дебютах хватало, чем заняться, а остальным — не давал никаких преимуществ — см. комментарий Каспарова. В самом деле, дебютные принципы не поменялись — “развивай фигуры как можно быстрее и безопаснее и мешай делать то же самое сопернику”, и тот, кто эти принципы понимал в стандартных шахматах — не перестал их понимать и в фишеровских, а кто двигал фигуры исключительно по памяти из справочника и при любом отклонении впадал в панику — стал в эту самую панику впадать гораздо быстрее, на 2-3 ходу.
Гораздо лучше в теории дела обстояли с эндшпилем. Особенно с малофигурными окончаниями — чем меньше фигур — тем лучше. Такие ситуации, в отличие от дебютов, просчитывались куда как проще: фигур-то гораздо меньше! Да и ограничения по количеству ходов способствовали (см. Правило 50 ходов). Так или иначе, компьютеры получили возможность пользоваться Эндшпильными таблицами Налимова и это, пожалуй было еще большей победой, нежели дебютные библиотеки. Впрочем, человек тут имел свои козыри — например то, что множество вариантов шахматных окончаний можно было играть, практически не считая варианты, а пользуясь известными алгоритмами, самый знаменитый пример (первый этюд, вероятность возникновения подобных мотивов в реальной партии достаточно высока).
А вот в миттельшпиле человек оставался хозяином положения. Да, совершенствовались алгоритмы для оценки позиции, да, компьютеры считали все дальше и глубже, но оставалось одно, то, из-за чего компьютеры так пока что и не стали ни писателями, ни композиторами: план. Если в дебюте компьютер мог двигать фигуры исключительно “по книжке”, а в эндшпиле — придерживаться неких алгоритмов, то с планом были трудности. Да, очевидно, если при оценке позиции машина находила у соперника слабые места — то могла делать ходы, направленные на их использование. Если слабые места были у машины — то она могла предпринимать действия для защиты. Однако, живой шахматист не будет руководствоваться только своим планом — он попытается определить планы соперника. Замечательная задача для ИИ. Вот только выполнимая ли?
В 1996 году представители компании IBM предложили Гарри Каспарову сыграть матч против их шахматной программы «Дип Блю» с призовым фондом в $500 тыс. «Дип Блю» — суперкомпьютер на базе системы RS6000, состоящий из 32 узлов, каждый из которых состоял из 512 процессоров, аппаратно оптимизированных для шахматной программы. Производительность «Дип Блю» соответствовала 11,38 GFLOPS, и компьютер мог оценивать до 200 млн позиций в секунду (Википедия).
Тринадцатый чемпион мира Гарри Каспаров всегда считал свое занятие прежде всего творчеством. То есть, тем, что машине недоступно и не будет доступно никогда. Каспаров говорил:
“Если компьютер сможет превзойти в шахматах лучшего из лучших, это будет означать, что ЭВМ в состоянии сочинять самую лучшую музыку, писать самые лучшие книги. Не могу в это поверить. Если будет создан компьютер с рейтингом 2800, то есть равным моему, я сам сочту своим долгом вызвать его на матч, чтобы защитить человеческую расу.”По иронии судьбы, именно Каспаров стал первым чемпионом мира, проигравшим компьютеру. Первая же партия матча Deep Blue — Каспаров (Филадельфия, февраль 1996 г.) принесла сенсацию — Чемпион Мира повержен машиной. Увы для поклонников ИИ — уже во второй партии чемпион мира реваншировался, а после еще двух партий, завершившихся вничью, выиграл дважды, доказав таким образом, что чемпион мира — это чемпион мира. Все же, было уже понятно, что компьютерные шахматы — это реальная сила, и что во втором матче, который IBM предложила спустя чуть более года, чемпиону-человеку придется постараться, чтобы защитить человеческую расу.
Второй матч Каспарова с “Темно-синим” начался, наверное, даже с огорчительного для любителей интриги результата — Каспаров выиграл белыми легко, избрав неправильное начало (точнее, этот дебют вполне можно классифицировать, как Дебют Рети). Казалось, все ясно, идея Каспарова проста — лишить соперника первого козыря, дебютной библиотеки, и играть просто в шахматы, что машине не дано. Конечно, отойти от теории при игре черными гораздо сложнее, тон ведь задают белые, и тут Каспаров, вероятно, надеялся на Испанскую партию, ту самую, которую в количестве восемнадцати штук играл сам Остап Бендер — старинный дебют, где отыграть по книжке сам дебют мало, надо уметь играть миттельшпиль. И тут-то и началось.
Тот не шахматист, кто, проиграв партию, не заявляет, что у него было выигрышное положение(И.Ильф)
Итак, сначала — только игровые факты. Партии игрались с контролем 2 часа на 40 ходов (классический контроль времени). Играя черными, Каспаров попытался оживить позицию с помощью жертв, машина эти жертвы отклонила, и в итоге, чемпион мира, оказавшийся в сложнейшей позиции, сдался. Все просто и ясно. Далее часть описания и цитат заимствована отсюда (там же можно посмотреть всю партию №2), часть — описана автором.
По мнению чемпиона, первый звоночек прозвенел на 35 ходу — суперкомпьютер, до этого тративший не более трех минут на ход, задумался на четверть часа. Еще шесть минут — над следующим ходом. Результат был еще более неожиданным — компьютер отклоняет жертву пешек черными.
По условиям, после каждой партии IBM предоставляла распечатки анализов, которые компьютер производил во время каждой партии. По словам Каспарова, вариант, избранный машиной, ей же был оценен. как неясный, в отличие от принятия жертвы, которое машина оценивала как выгодное для себя. “Очень мило. Мы имеем дело с уникальным событием, Машина отказывается от выигрыша трех пешек, потому что ей якобы “неясно” — Г.Каспаров.
Партия продолжалась, и двигалась к логическому финалу, который в конце концов и наступил — Каспаров сдался. Однако чудеса на этом не закончились. Как выяснилось практически сразу — чемпион мира сдался в ничейной позиции. Казалось бы, обвинять тут некого, кроме самого потерпевшего. Но все не так просто. Каспаров сдался, просто поверив, что машина непогрешима. И ошибся. Своим последним ходом в партии машина допустила грубейшую тактическую ошибку, после чего черные могли закончить партию вничью. Удивление Каспарова после партии вполне понятно: машина, нашедшая сильнейший позиционный ход, который оказался не под силу даже многим белковым шахматистам, то есть, обошедшая людей на их же территории — в позиционной игре, тут же проиграла на своей территории, где она не может ошибаться — допустив элементарный тактический зевок?
Эти вопросы до сих пор остаются вопросами, а матч, тем не менее, продолжался. Три партии завершились вничью. Была ли шестая партия для Каспарова своеобразным финалом? Финалом в матче за честь и ум человеческой расы.
В шахматах выигрывает тот, кто ошибается предпоследним(С.Тартаковер)
Пожалуй, с точки зрения компьютерных шахмат, в шестой партии не произошло ничего интересного. Вопросы в этой партии в основном к чемпиону мира — каким образом он мог сделать ход 7.… h6? Компьютер тут же пожертвовал коня и позиция черных покатилась под откос. После 19-го хода белых Каспаров сдался. Единственное его достижение в данной партии — это то, что официально она не стала самым быстрым поражением в его карьере — шахматные статистики не учитывают партии человека с компьютером. Хотя формально, как вы поняли, это именно такая партия.
Дальше было менее интересно — якобы, IBM отказалась предоставлять логи анализов этой партии, что, судя по всему, неправда (см. ссылки внизу), а предложение Каспарова сыграть еще один матч было встречено корпорацией оригинально — герой матча (Deep Blue) был демонтирован и сдан в утильмузей. Впрочем, этот как раз легко объяснить тем, что так или иначе, но чемпион мира был побежден, цель достигнута, а выкладывать еще раз круглую сумму для утешения Каспарова в IBM как-то не очень хотели.
И все же, что доказали эти матчи? Что человек повержен? Если брать оба матча Каспарова с DB — то счет остался в пользу Каспарова — 6,5-5,5. Если даже брать только второй — то во-первых, наверное, статистически результат 2-1 в пользу одной стороны (без учета ничьих) ничего не доказывает. Во-вторых, поражение Каспарова в шестой партии — из-за явного зевка — вряд ли на основании такой грубейшей ошибки (я молчу про сдачу Каспаровым второй партии в ничейной позиции) можно доказывать силу шахматной программы.
После переезда Deep Blue в музей, люди, разумеется, не перестали играть в шахматы с компьютером. Однако, о подобных матчах вообще не слышно, гроссмейстеры теперь предпочитают более экзотические виды использования компьютера. Может, ведущие гроссмейстеры просто боятся поражений от машины? Почему тогда владельцы суперкомпьютеров, авторы мощных шахматных программ, не заявляют, мол, вот мы предложили матч, а чемпион мира отказался? Скорее всего дело действительно в падении интереса к шахматам, интереснее сейчас ставить другие задачи перед ИИ, а поражение от машины в шахматы, пусть даже и чемпиона мира — кому оно интересно, ведь “уже давно машина выиграла у чемпиона мира”.
nabiraem.ru
