Почему психология не наука: Почему психология – это не наука? – Science Portal

Почему психология – это не наука? – Science Portal

Психология – это одна из областей человеческого знания. Однако далеко не всякое знание в нашем мире является научным. Разновидностей знания много. Например, опытное (субъективное) знание – то есть знание, полученное человеком на личном опыте: «если стукнуться ногой об кирпич, то будет больно». Религиозное (традиционное) знание: «В воскресенье люди отдыхают, потому что так заповедал Бог». Художественное (эстетическое) знание: «Лучшую подругу Гарри Поттера звали Гермиона Грейнджер». Для простоты можно даже построить табличку:

«Я читал об этом в книге, видел фильм, картину или скульптуру» = художественное знание

«Я в это верю, так принято, так все делают» = религиозное знание

«Я испытал это на собственном опыте, я ощутил это сам» = опытное знание

Каковы же признаки, которые отличают именно научное знание? Когда мы можем говорить, что имеем дело именно с наукой, а не чем-то другим? Для этого существует пять признаков:

1.  Строгая терминология

В научном знании недопустимы слова и термины, которые можно толковать «то так, то этак». Все химики всех стран мира знают, что такое молекула, и что она состоит из атомов. Все математики всех стран мира знают, что такое простое число. Все биологи всех стран мира знают, что такое живая клетка и из чего она состоит.

2. Исчислимость и измеримость

Научное знание неотделимо от измерения. Как описать планету? С помощью измеримых числовых характеристик: массы, плотности, расстояния от Солнца, периода обращения. А как описать ядовитость яда? С помощью летальной дозы на килограмм массы, снова измеримая числовая характеристика. Причём результат измерения у всех исследователей во всех странах мира должен (с учётом погрешности) совпадать – если мы измеряем линейкой длину листа бумаги А4, она будет одинакова у всех, верно? Кстати, о погрешности – в настоящей науке она ни в коем случае не должна принципиально менять характер полученного результата. Грубо говоря, измерение расстояния с погрешностью «плюс-минус сто метров» – это наука, а вот ответ на вопрос «существует ли Бог» с погрешностью «да плюс-минус нет» наукой не является.

3. Воспроизводимость (проверяемость) и неизменность полученных результатов

Решая одно и то же математическое уравнение, учёные в Австралии и в Китае обязаны получить один и тот же результат. При соединении одного и того же количества хлора и натрия в любой лаборатории мира будет получено одно и то же количество поваренной соли. Повторив физический опыт, который Ньютон делал в 1682 году, в 2019 году мы получим тот же самый результат.

4. Предсказуемость

Настоящая наука может и обязана давать точные предсказания. Например, периодическая таблица элементов Д.И. Менделеева позволила предсказать свойства многих химических элементов ещё до их открытия. Астрономы Леверье и Галле с помощью вычислений предсказали, в какой точке неба нужно искать новую планету – и именно там новая планета (Нептун) и была обнаружена. Если проверенные и перепроверенные математические расчёты показывают, что строящийся корабль опрокинется при малейшем волнении моря – ни один идиот не будет достраивать корабль до конца, спускать на воду и проверять предсказанное «на опыте»: конструкцию корабля начнут переделывать, и немедленно.

5. Опровержимость

Научное знание всегда может быть оспорено, опровергнуто – если у нас есть точные факты и данные, опровергающие ту или иную теорию, она должна быть или модифицирована, или вообще отброшена, как никуда не годная. Например, один-единственный физический опыт (Майкельсона-Морли) опроверг авторитетную и существующую столетия теорию неподвижного эфира, – и физикам пришлось создавать теорию относительности.

Математика, физика, химия, биология, лингвистика, астрономия все перечисленные выше требования выполняют. Это – полноценное научное знание, «настоящие» науки. А что же с психологией? А давайте возьмём и проверим по пунктам.

Строгая терминология. Вы можете точно сказать, что такое «радость»? Или «грусть»? Или «счастье»? А вы понимаете, что «радость» у каждого своя – то, чему радуется вождь племени на острове Мумбо-Юмбо, может совсем не радовать, скажем, профессора МГУ; то, чему радуется бандит, может совсем не радовать жертву преступления, и так далее.

Измеримость. Вы можете измерить счастье? Или глубину депрессии? Или вообще какую-нибудь там «скрытую агрессивность»? А если измерения будут проводить два разных психолога – как считаете, получат они одинаковые результаты, или скорее всё-таки нет?

Воспроизводимость. А как мы можем что-то воспроизводить, если каждый человек в каждый момент времени уникален? Для того, чтобы делать какие-то выводы, психологи могут только наблюдать за, по сути, неуправляемыми объектами – а этого недостаточно.

Предсказуемость. Психологи с удовольствием объясняют нам, почему тот или иной человек совершил тот или иной поступок, а вот точно предсказывать, какой поступок совершит тот или иной человек в будущем, психологи не умеют. 10 психологов сделают 10 разных предсказаний – может быть, один из 10 случайно и попадёт, но куда прикажете девать остальных?

Опровержимость. У психологических теорий (скажем, теории Фрейда или теории Юнга) нет моментов, которые в состоянии опровергнуть эти теории, «жёстко» проверить их на истинность или ложность. С точки зрения любой из этих теорий можно объяснить всё что угодно – но вот толку от таких объяснений мало.

Как видите, ни под один из критериев «строгой» науки психология не подходит. Это знание довольно близкое к научному, часто очень полезное и нужное, но при этом наукой не являющееся! Психология (кстати, количество психологических школ по всему миру давно перевалило за 30, причём многие школы друг другу противоречат) может что-то рассказывать или объяснять, мы вольны этому верить или не верить; но вот «доказать» психология не может абсолютно ничего и никогда. За доказательствами – к математикам.

К таким же «не вполне убедительным», «нестрогим» наукам, как психология, относятся: социология, футурология, метеорология, экономика, политология и даже история.

Скажем, на основе одних и тех же летописей историк А утверждает, что Иван Грозный был тираном и психопатом, а историк Б утверждает, что тот же самый Иван Грозный пальцем никого не трогал, разве что по крайней необходимости, и вообще был выдающимся государственным деятелем. На одном сайте прогноз погоды обещает «солнечно», на другом (в то же время и в том же месте!) – «дождь». Один политолог «с цифрами на руках» доказывает, что на выборах в следующем году победит партия X, а другой – столь же убедительно доказывает, что победит партия Y. А уж многочисленные экономисты с их «прогнозами развития» – это совсем унылый ужас и чистой воды «гадание на кофейной гуще»… В настоящей «строгой» науке подобное недопустимо!

Ссылка на источник

Является ли психология наукой и есть ли сознание у кошки / Хабр

В прошлый вторник у нас выступала Ира Овчинникова — научная сотрудница Лаборатории междисциплинарных исследований развития человека СПбГУ, ассистентка-исследовательца в University of Houston.

Большую часть времени на работе Ира исследует, как опыт раннего детства влияет на языковое развитие и как это отражается в мозговой активности, а также занимается изучением расстройств развития.

Делимся с вами записью и расшифровкой эфира.

Меня зовут Ира Овчинникова, я – научный сотрудник Лаборатории междисциплинарных исследований развития человека в СПБГУ. Еще я пишу диссертацию в университет Хьюстона, поэтому я сейчас в Хьюстоне, на 9 часов назад от Москвы, и у меня сейчас где-то середина дня.

Q: психология – это наука?

Это нормальный вопрос, которым задаются все. И студенты психфака, и люди, которые занимаются психологией.

Ответ простой: все то, что соответствует критериям научности и маркируется как наука – это наука. В 30-х годах прошлого века Карл Поппер ввел критерий фальсифицируемости теорий: то есть, любая теория может считаться научной, если ее можно опровергнуть какими-либо фактами, экспериментами на эмпирическом материале. Проблема психологии здесь очевидна: теория будет связана с общими понятиями, которые являются абстрактными, но материальный мир – он здесь и сейчас.

Для того, чтобы отвечать этому критерию, в психологии есть понятие операционализации. Это когда я беру абстрактное понятие и прихожу к конвенциональному мнению о том, как мы будем это понятие высчитывать. Таким примером будет являться скорость ответа на некие стимулы.

Я вообще – когнитивный психолог (скоро объясню, что это значит). Также это может быть скорость обработки, точность ответа, множество других понятий операционализации. Так теории, мысли, идеи, которые относятся к психологии, могут быть как научными, так и вовсе не научными. К ненаучным теориям относится классический психоанализ, например: его просто нельзя опровергнуть. Потому что, согласно классическому психоанализу, вообще все – возможно. При этом, из психоанализа за 60 лет развития мысли выросли теории, которые являются опровержимыми. Например, теория привязанности Мэри Эйнсворт, где нас интересует то, как ранний младенческий опыт влияет на развитие человека.

Далее, в психологии есть когнитивное направление. Его можно считать золотым стандартом науки, оно полностью соответствует критериям научности. К наиболее развитым относятся теории рабочей памяти Алана Бэддели; можно посмотреть множество различных теорий про то, как видоизменялось представление о рабочей памяти, как эмпирический материал, результаты экспериментов позволяли нам, как научному направлению, улучшать эти знания и делать их более точными. В данный момент теория рабочей памяти состоит из нескольких отдельных частей, которые еще не нашли своего опровержения в экспериментах. То есть, согласно Попперу, ни одна из них не будет истинной, но мы говорим, что у нас просто недостаточно материалов, чтобы ее опровергнуть. И еще проблема любой теории – методология науки в целом. Старую теорию может заменить только новая теория. Нельзя просто сказать, что старая не работает, нужно представить новую парадигму, объяснение для старых феноменов и новых парадоксов.

Я занимаюсь исследованиями нейроимиджинга в расстройствах развития в данный момент, хотя начинала 12 лет назад с исследований формирования понятий. Мне всегда было интересно, как люди формируют понятия, как учатся новому, и как происходят ошибки в этой истории. Последние 4 года я занимаюсь нейроимиджингом, психофизиологией, также занимаюсь МРТ у людей с расстройствами развития – это аутизм, дислексия, класс других расстройств.

Q: какие существуют методы нейроимиджинга, где они применяются, как вы их используете?

Нейроимиджинговые методы можно классифицировать по двум шкалам. В целом, это все методы, где мы пытаемся понять, как устроен мозг как биологический субстрат, как он функционирует и реагирует на разные стимулы. Все методы можно поставить на график с двумя осями: Х – это временное разрешение (то, как точно во времени мы улавливаем информацию о процессах), а Y – пространственное разрешение (то, насколько маленькие процессы мы можем увидеть).

Например, МРТ, на которую вас могут отправить для определения проблем с любым органом – это обычно структурная МРТ. То есть, рентгенолог или исследователь будет смотреть, как орган выглядит и находится в пространстве.

И, если это анатомическая МРТ, то я не смогу посмотреть на то, как тот же мозг функционирует – только на то, из чего он состоит. Или меня может интересовать, например, diffusion tensor imaging (DTI) – как связаны разные части мозга. И у такого метода очень низкое временное разрешение, почти нулевое – информация берется за один момент, никакой динамики нет. Зато у него высокое пространственное разрешение, я могу видеть не только отдельные структуры, но и ядерный уровень, хотя я не буду видеть отдельные слои.

ЭЭГ – это обратная ситуация. Я накладываю на человека шапку с электродами, обладающими высоким временным разрешением, и получаю информацию с точностью до миллисекунд. Это очень высокое временное разрешение для человеческого мозга. Но пространственное разрешение будет очень низким, потому что я буду угадывать, какие части мозга реагируют. Придется использовать усредненное представление о том, как в черепной коробке расположен мозг и какие его части отвечают на сигналы.

Q: а как понять, как связаны части мозга? Pathways или анатомические структуры, которые соединяют?

Для этого есть специальный метод – это как раз DTI. Нас в этой ситуации интересует, каким образом вода реагирует на магнит, так как у вас будет происходить изменение направления молекул воды. И по этим направлениям мы выстраиваем пути белого вещества. Здесь надо понимать, что это та часть, где происходит очень большое количество программирования, потому что МРТ – это не фотоаппарат.

Я эту метафору часто использую, когда рассказываю студентам или коллегам о том, как работает МРТ: то есть, у меня нет другой возможности на 100% узнать, что происходит в организме, кроме вскрытия. Но я, конечно, хочу, чтобы испытуемые были живы.

МРТ позволяет с высокой точностью предугадывать, как выглядят наши пути, но это все же – модели. В том числе и тогда, когда вы идете к врачу, и он пытается понять по вашему скану, как у вас связаны разные части мозга. Разные методы обладают разной точностью, и с годами качество методов повышается – это тоже входит в мои задачи. Здесь работают люди с разной экспертизой, и это всегда будет междисциплинарная наука, где люди с образованием в области физики, инженеры, математики, и также, в том числе, люди, занимающиеся когнитивной психологией и психологией развития, будут выстраивать максимально правдоподобную модель.

Q: но у всех людей же одинаково расположены в пространстве сосуды в отделах мозга?

Нет, различия есть. Я не думаю, что сейчас могу точно сказать, но потом покидаю ссылок об этом. В целом, мы всегда надеемся, что все расположено в пространстве схожим образом, крайне близко, но бывают отклонения — и расстройства, и такие, что никак не влияют на качество жизни человека и на восприятие и обработку им информации.

Q: как применяете ЭЭГ в исследованиях?

Надо понимать, что ни одно из исследований, в которых я участвую, не может быть выполнено одним человеком. Это огромный миф: наука уже давно не существует в формате «седовласый человек сидит в белой башне», всегда работают большие команды. Проекты, в которых работаю я, зачастую осуществляются силами 30-40 человек. Всегда большие выборки, большая работа по поиску испытуемых, менеджменту данных.

Например, сейчас в нашей лаборатории в Санкт-Петербурге идет большой проект по исследованию биоповеденческих показателей у людей с опытом институционализации. Под институционализацией мы понимаем людей, которые жили в детских домах или домах ребенка.

Про детские дома все слышали, а дома ребенка — это структуры детского дома для детей до 4 лет (после 4 лет их переводят в детские дома, дома-интернаты). Нам интересно, каким образом такой ранний опыт влияет на развитие – как в детстве, так и в подростковом возрасте и зрелости. Наш основной фокус – это языковое развитие. Есть большая гипотеза о том, что институционализация в раннем возрасте снижает разнообразие и количество языковой информации, обращенной к конкретному ребенку.

Есть большие социальные изменения, которые происходят в этой области: когда людей, которые работают с детьми – воспитателей, нянечек – обучают больше взаимодействовать с детьми, разнообразить их опыт общения. Но всем понятно, что это все равно не «свой» ребенок, и, как бы хорошо эти люди не делали свою работу – а я встречала замечательных воспитателей и нянечек – все равно получается определенная специфика проживания, рабочие условия. И нас интересует, каким образом влияет на ребенка эта специфика, отсутствие близкого взрослого. Под близким мы понимаем того, на которого ребенок всегда полагается, который почти всегда доступен, с которым он формирует безопасную привязанность и с которым у него самые близкие отношения. Обычно, зачастую, это – мама. Этот взрослый формирует, выдает ребенку языковую информацию, помогает формироваться его когнитивной системе. Это влияние мы рассматриваем с точки зрения психофизиологии; меня интересует, как дети по-разному (или одинаково) обрабатывают языковую информацию, языковые стимулы в экспериментах, и сохраняются ли эти различия в подростковом и взрослом возрасте.

Например, есть такой эксперимент, представленный в парадигме oddball paradigm – я его очень люблю. Компонент, который там представлен, называется «негативность рассогласования» (mismatch negativity). Так, например, для детей, типично развивающихся, характерно следующее: до года жизни (примерно) они могут различать звуки разных языков. Так, например, дети будут различать звуки «та», «га» и звук, который я не могу произнести (горловой звук между «Г» и «Д», часть хинди). С возрастом, к году жизни, языковые статистики накапливаются, и ребенок перестает слышать разницу между звуком хинди и русским языком, он просто перестает быть особенным, различающимся. Проявляется это так: вы предъявляете аудиально ребенку повторяющийся ряд звуков «га» (очень много), это становится линией отсутствия изменений. Дальше, когда ребенок слышит звук «та», который для него различен, на мозговой активности вы видите резкое изменение, скачок. Это и есть негативность рассогласования. До года жизни, вне зависимости от того, предъявите ли вы редким стимулом «та» или горловой звук, вы будете видеть негативность рассогласования. Если же вы проведете это эксперимент на типично развивающихся детях после года жизни (русскоязычных, это важно), то вы не увидите этой негативности рассогласования на звук из хинди, или в принципе на звуки из неродной речи.

Нам было интересно, происходит ли такое же запоминание звуков у детей, проживающих в домах ребенка, или же негативность рассогласования остается и в более старшем возрасте. Мы провели эксперимент. Оказалось, что фонологическое осознание – возможность услышать различие между звуками хинди и родным языком — стирается и у детей из домов ребенка. То есть, они получают достаточное количество языкового инпута для того, чтобы обладать информацией о родном языке и речи – то есть, точно умеют определять родной язык.

При этом, если мы проводим эксперименты, связанные с более высокими структурами обработки информации – например, когда детей просят называть объекты, или когда им показывают картинку мальчика и говорят, что это цветок – информация обрабатывается дольше у детей из домов ребенка. Поэтому мы считаем, что там присутствует некоторое отставание в языковом развитии. Это мы видим и на поведенческих методиках; мы никогда не работаем только с психофизиологией, считаем, что это не очень информативно. Работа также и на поведенческом уровне позволяет сопоставить, то, что видно на уровне поведения и на уровне активности мозга. Есть ли полностью совпадающая интерпретация, или я буду видеть различия, и буду считать в такой ситуации, что на уровне поведения иногда различий нет, а на уровне мозговой активности – есть, и это не до конца сглаженное различие. Хотя оно может сглаживаться с годами, в зависимости от того, когда человек попал в семью, как долго он прожил в доме ребенка или детском доме.

Q: какая из трактовок слова «сознание» актуальна?

Я не занимаюсь проблемами сознания. Я понимаю, что существует большое разнообразие трактовок сознания, но сейчас я использую это понятие на достаточно бытовом уровне – как возможность осознавания.

Q: Вы видели контент Виктории Степановой? Можно считать ее психологом? Она считает, что может по фото определить сексуальную ориентацию.

Нет, это невозможно. Не знаю, кто такая Степанова.

Кстати, могу поговорить про псевдопсихологию и то, почему она нас тоже бесит. Возможно, еще сильнее, чем людей, которые не занимаются психологией. Это большая проблема: когда я прихожу куда-то, я не представляюсь психологом. Потому что иначе все подумают, что я сейчас буду рассказывать про ведических женщин, решать чужие проблемы, говорить, как надо правильно жить и рекомендовать психотерапевта.

Насчет психотерапевтов – я могу порекомендовать сообщества, которым я доверяю, или людей, с которыми я училась (или у которых училась). Но все остальные пункты – это совсем мимо меня, я таких советов не даю.

Псевдопсихология раздражает меня потому, что мне сложнее с ней бороться. Я оказываюсь в ситуации, когда я вижу человека, с которым была в хороших отношениях лет 10 назад, и он вдруг ушел в псевдопсихологию, и я понимаю – ой, похоже, мы не будем больше общаться. Для меня это болезненно. Люди, которые только смотрят на псевдопсихологию со стороны, могут просто сказать: ну, я просто не буду с ним знакомиться. Это во-первых.

Во-вторых, псевдопсихология плохо влияет на научную психологию. Она автоматически ставит под сомнение ее научность; «наука ли это» — нормальный вопрос, который все задают. Кроме того, и рассказывать про исследования, которые произошли в психологии, приходится с самого начала. Приходится начинать с методологии Карла Поппера; после него происходило еще много чего – был Марк Полони, например, и большая группа британских и венгерских методологов. И все это приходится рассказывать очень быстро, чтобы потом рассказать всего лишь об одном исследовании.

Я думаю, что это все точно так же может влиять на большое количество людей, которые отвечают за финансирование разных областей науки, особенно в России, и у которых нет возможностей, времени или желания подробно разбираться в том, как работают те или иные области знаний.

Я хотела рассказать про два других своих любимых проекта, помимо проекта по институционализации. Вторая большая область, которая меня интересует в нашей лаборатории – это проект по превалентности (распространенности) расстройств аутистического спектра на территории Российской Федерации. В значимости от того, как мы будем считать распространенность, и насколько окажется распространено каждое конкретное заболевание, расстройство или другая особенность развития, мы, как государство, должны будем изменять финансирование каждой конкретной области. В данный момент нет точной статистики по России по тому, как часто встречаются РАС.

Лаборатория, в которой я работаю, существует в плотном сотрудничестве с фондом «Выход», помогающим семьям с людьми с расстройствами аутистического спектра. Соответственно, мы начинали проект в Санкт-Петербурге, в Приморском районе, для оценки распространенности РАС. Это заняло у нас три года, мы продолжаем этим заниматься. Это очень большой проект. Он связан с необходимостью, во-первых, наладить понимание демографической статистики в целом в конкретном регионе. Команда большая, мультидисциплинарная, работают люди, занимающиеся популяционными исследованиями. Например, когда вы оцениваете популяционное исследование, вы строите модель, в которой вы пытаетесь понять, каким образом вы можете максимально представить генеральную совокупность (это все люди, на которых вы планируете перенести этот результат; например, когда мы говорим про конкретный район, это дети, проживающие в этом районе). Вам нужно оценить численность и демографическое разнообразие генеральной совокупности, чтобы понять, где вы конкретно можете получить качественную информацию об этих детях.

Такие исследования происходят в два этапа. Первый этап – это скрининговый этап; то есть, мы определенным образом работаем с поликлиниками, опрашиваем как можно большее количество людей по короткому опроснику. В нем они отвечают особенности развития своего ребенка, отвечая на вопросы « да/нет». Есть понятие «красных флажков» — особенностей, которые характерны для детей с РАС или для расстройств развития в принципе. Когда человек набирает определенное количество «красных флажков», мы связываемся с семьей и приглашаем их на второй этап. Кроме того, мы стараемся найти детей с минимумом «флажков» — потенциально нейротипичных, и также приглашаем их в лабораторию. На втором этапе мы занимаемся полной оценкой развития, включая батарею, связанную с оценкой РАС. Таким образом, мы определяем распространенность РАС в конкретном регионе, и это позволит нам создавать дизайн исследования, которое можно будет в полной мере провести в России.

За это я люблю работу в своей лаборатории. Она не только дает мне возможность заниматься разными проектами, но и позволяет чувствовать, что я делаю что-то социально полезное.

Третий проект, о котором я хотела рассказать – это проект о расстройстве языкового развития в изолированной популяции на крайнем севере России. Этот проект для меня интересен потому, что под «изолированной популяцией» мы понимаем популяцию из всего 800 человек. Эта конкретная популяция известна этим расстройством. Мы оцениваем, каким образом расстройство языкового развития передается у них, и смотрим, как это представлено на разных поколенческих уровнях. Мы собираем рассказы у бабушек, у мам, у всех ближайших и дальних родственников для того, чтобы оценить их языковое развитие, проводим полный комплекс оценки языкового развития у детей, смотрим, каким образом происходят связи внутри одной семьи.

Q: с чего начать, чтобы научиться помогать развитию ребенка?

Я не могу отвечать на этот вопрос, это слишком индивидуально. Кроме того, совершенно необязательно делать буст развития. Я верю, что люди, которые посещают хабр, читают, пишут на хабре – очень развитая аудитория; продолжайте просто играть и говорить со своими детьми.

Я не занимаюсь индивидуальным консультированием. Я не клинический психолог, это важно. Я имею право работать с клиническими популяциями, но не имею права проводить консультации (и никогда к этому не стремилась).

Q: какое исследование можно провести на ложные воспоминания?

Почитайте Элизабет Лофтус, это очень классно.

Для всех: ложные воспоминания – это такое событие, которое, как вам кажется, случилось с вами, вы уверены, что помните его, но на самом деле его не было. Элизабет Лофтус – психолог, исследователь памяти, человек, который больше всех вложил в развитие исследования ложных воспоминаний; про нее очень интересно читать, даже если вы не интересуетесь психологией.

История с ложными воспоминаниями выглядит следующим образом: когда вы оказываетесь, например, свидетелем аварии, то от того, как вам зададут вопрос, будет влиять то, какой ответ и каким образом вы дадите. Если разных людей спрашивать, с какой скоростью МЧАЛАСЬ машина и с какой скоростью ЕХАЛА машина до аварии, то, статистически, те люди, кого спрашивали со словом «мчалась», будут давать более высокие оценки скорости, чем вторая группа.

Элизабет Лофтус очень много работала (и работает, как мне кажется) с системой заключенных и людей, находящихся в предварительном заключении и это влияло на изменение протоколов допроса на территории США.

Q: ложные воспоминания – это дежа вю?

Ложные воспоминания – это когда вы считаете, что с вами что-то происходило какое-то время назад, и вы уверены в этом. Например, в том, что вы были в Диснейленде. А ваши родственники говорят – не были мы в Диснейленде в твоем детстве, прости. Может быть какое-то более обширное воспоминание. А дежа вю – это когда вам кажется, что о событии, которое только что произошло, вы знали заранее. Дежа вю и ложные воспоминания, как считается, имеют общие корни, но подробнее про дежа вю я не могу сказать.

Q: может ли служить примером ложных воспоминаний детализация сна?

Ведь, как правило, нам снятся размытые образы, а уже четкость и логичность событий произошедших во сне мы додумываем, пересказывая сон.

Я боюсь соврать, поэтому я скажу, что не знаю. У меня есть собственные додумки, но это не может считаться экспертным знанием.

Я хотела еще поговорить на тему «что делать, если у меня образование физика, математика, CS и я хочу работать в нейронауке или когнитивной науке». Во-первых, это классно, приходите к нам, у нас есть печеньки. Во-вторых, перед этим почитайте литературу. Я очень рада людям, которые приходят в когнитивную нейронауку со знаниями из других областей; мне, например, в команде не хватает человека с инженерным образованием, или со знанием классической математики, теории графов.

У меня есть проект про связность головного мозга у детей с опытом институционализации – это проект, который я делаю в этом семестре. Я пытаюсь взять разные метрики коннективности (связности) и написать скрипт, который позволит мне обработать один и тот же набор данных, используя разные метрики, и получить разные результаты, а дальше – написать к этому каждый раз отдельную интерпретацию и отдельное представление о том, какое заключение можно сделать. И так же сделать с данными взрослых людей с опытом институционализации. Проблема в том, что я пишу на Arc, но плохо пишу на Python и совсем не умею работать с Matlab, а это очень пригодилось бы. Мне хорошо было бы иметь в помощь кого-то, с кем можно обсуждать разные метрики. Я начинаю сейчас теорию графов, использую метрики из теории графов, но остается большое разнообразие оценочных систем, например – динамических систем. Это было бы очень в помощь.

Есть одна проблема, которая происходит с людьми, приходящими из областей, которые считаются более естественно-научными. Это как на той картинке из xkcd, где проранжированы разные научные области в представлениях о их точности, и математик говорит: «Да вас отсюда вообще не видно». Люди, которые приходят в когнитивную науку или нейронауку из более точных областей, считают, что, сейчас они возьмут тот метод, который использовали до этого – например, машинное обучение – и приложат его, а потом расскажут мне, как работает вся область знания. Это не срабатывает. Потому что для того, чтобы вам интерпретировать результаты ML (в том числе), или чтобы сделать более точную модель, надо понимать, что происходит внутри. А для этого нужно получить хотя бы часть того образования, которое люди по 10 лет получают.

Это не наезд. Я действительно призываю вас прийти к нам и попробовать что-нибудь сделать, если вам интересно. Я попрошу оставить мои контакты под видео. Может быть, вы сможете присоединиться к одному из наших проектов и даже попасть к нам на постоянной основе; я надеюсь, что в ближайшем будущем у нас появится позиция инженера. Но такая классическая проблема остается.

У меня есть хороший друг, он пишет диссертацию по использованию ML с данными МРТ. Он сам физик. И примерно раз в месяц он мне говорит: данные какие-то непонятные, что тут происходит? И я ему пересказываю кусок cognitive neuroscience. Конечно, я понимаю, что для того, чтобы иметь достаточно знаний на эту тему, нужно большое количество времени, и у него этого времени просто не было. Поэтому, если вы хотите работать в нейро- или когнитивной науке и хотите прийти в проект – пишите в лаборатории, которые этим занимаются. Обязательно найдете проект, который будет вам подходить, и в котором общаться будет приятно и интересно, и вас будут в состоянии адекватно услышать.

Кстати, есть отличная смешная история на тему того, «что делать, если у меня образование физика, математика, CS и я хочу работать в нейронауке». Илон Маск какое-то время назад анонсировал компанию, связанную с нейро, чтобы построить artificial intelligence. И сделал объявление в твиттере: приходите все, нужны только предварительные знания в области инжиниринга или программирования, и нужно, чтобы не было предварительных знаний в области когнитивной психологии, нейро или чего-то подобного. Все бы ничего, но через какое-то время они делали презентацию этой компании, и на картинке с описанием мозга перепутали левую и правую части (это просто сделать, если вы никогда не смотрели на мозг и не представляете, как он устроен). Такая шутка теперь есть. Хотя я очень уважаю Илона Маска.

Q: есть ли сознание у кошки?

Сейчас я воспользуюсь этим моментом. У меня есть чудесный опыт, где я имею прекрасную возможность обсуждать наличие сознания, поведения и прочего у животных. У моих прекрасных друзей есть проект bobig.ru — это научно-просветительский проект, в котором они рассказывают про взаимодействие с собаками, про то, какие аспекты жизни и поведения собак существуют. Они ставят классные ссылки на исследования. Там можно прочитать про сознание у собак – это схожий вопрос, и ответ тоже будет схожий.

Является ли психология наукой? Узкий и более широкий взгляд / Хабр

Является ли психология наукой?

«Отличный вопрос! Кто может на него ответить?»

Известный трюк опытных преподавателей. Когда точный ответ неизвестен, нужно спровоцировать дискуссию, приняв роль арбитра. Тот, кто судит, всегда выглядит умнее того, кто пытается найти ответ. Особенно если вопрос точного ответа не имеет в принципе.

На мой взгляд, психология наукой не является, ибо не соответствует ни одному из современных критериев научности.

Верифицируемость? Погуглите «Опровержение знаменитых психологических экспериментов».

Объективность? Фальсифицируемость? Но психология по определению субъективна, следовательно, объективно фальсифицировать её выводы принципиально невозможно.

«На мой взгляд» – это ключевое для дальнейшего понимания замечание.

Разные способы смотреть на мир

Ответ на любой вопрос зависит от исходной точки зрения. Например, невозможно доказать изменчивость массы объекта, приняв за истину её постоянство.

«Из чего исходим, к тому и приходим» — так в психологии формулируется, а в жизни легко проверяется принцип аксиоматичности.

Если считать единственно верными известные со школьной парты принципы научности, то психологию можно отнести к науке, разве что, следуя логике комментатора моей статьи (не на Хабре).

«В психологии защищаются научные диссертации, значит психология –  наука».

Но существуют и другие аксиомы, более широкие точки зрения, приняв которые можно прийти к новым ответам на старые вопросы.

В течение 300-400 лет (примерный возраст современной науки) рассматривать науку в контексте объективности, верифицируемости, фальсифицируемости (начиная с К.Поппера) было практически полезно. Но как говорят даосы: «Дойдя до предела, вы меняете направление» — текстовая версия символа Инь – Ян.

Настоящие учёные это давно осознали и вышли за пределы узкого понимания Природы как совокупности «объектов», управляемых линейными причинно-следственными цепочками.

Но много ли среди людей настоящих учёных?

Школа, формирующая мышление большинства, давно уже не место, где учат думать. Школа – это место, где учат не думать. Не в том смысле, который вкладывают даосы, говоря об «остановке ума», а в противоположном, «дурном», как выразился бы В.И.Ленин.

К механике Эйнштейна нельзя подходить с мерками механики Ньютона. К механике Бора нельзя подходить с мерками механики Эйнштейна. К механике человека нельзя подходить ни с одной из естественно-научных мерок. Ничего путного не получится, только вред.

Зачем же вредить?

Однако механика Эйнштейна не отвергла механику Ньютона, а расширила границы её применимости, введя более широкие аксиомы. То же относится и к механике Бора. Так почему бы и нам не последовать проверенной логике развития, включив в понятие «Природа» человека?

Но беда в том, что придётся забыть о приоритете.

Остап, сочинивший «Я помню чудное мгновенье …», наутро вспомнил, что до него этот стих уже написал другой человек. Давайте и мы вспомним, что великий психолог К.Юнг разработал принцип психофизического синхронизма, противопоставив его фундаментальному принципу естественных наук – принципу причинности.

Впрочем, и Юнг не был стопроцентно оригинален.

Юнг развивал идеи философа Шопенгауэра (смысловая связь событий) и что уже интереснее, математика Лейбница (изначальная гармония вещей). Интереснее, потому что приближение к пониманию единства «Природы» и «Человека» происходило с двух, тогда ещё противоположных, сторон:

Такое единодушие о чём-нибудь, да говорит.

А чтобы стало ещё интереснее, вспомним, что великий психолог Юнг сотрудничал с великим физиком Паули. У них даже есть совместная работа: Wolfgang Pauli, Carl Gustav Jung. The Interpretation of Nature and the Psyche. Pantheon Books, 1955.

Психолог К.Юнг и физик В.Паули

Но Юнг с Паули тоже могли расслабиться, узнав, что за тысячи лет до них Природу и Человека в единстве рассматривали даосы, достигшие неплохих практических результатов.

Любая теория лишь модель, не имеющая самостоятельной ценности, не так ли? Поэтому лучше меньше думать о научной новизне и больше — о практической полезности.

Поскольку статья написана для Хабра, поговорим о мышлении программистов.

(Мои опыты с программированием закончились в конце 70-х. Тогда были языки и машины, о которых нынешние 30-40 летние даже не слышали. «Дискетки» тогда имели вид картонных карточек с дырками (для машин типа ЕС 1040) или длинных бумажных полосок, опять же с дырками (для «машин» типа «Мир — 1»). Поэтому, пожалуйста, не критикуйте меня сверх необходимого).

Большинство программистов действительно неглупые люди. Но … Вспоминаем даосскую мудрость о переходе крайности в собственную противоположность.

Любая профессиональная деятельность накладывает отпечаток, «профессионально деформирует» психику. У некоторых программистов (больше у «кодеров») подсознательно складывается ощущение, что алгоритмизировать можно всё и вся. Нужно только кода написать побольше и засунуть в машину побыстрее.

Но Н.Бор, к примеру, так не думал. Вместо этого, он придумал принцип дополнительности.

Бор фактически сформулировал идею множественности точек зрения на реальность и единства живого и неживого. Что принципиально не отличается от идеи психофизического синхронизма Юнга — Паули.

При том, что узкопрофессиональное «машинное» мышление делает самого человека похожим на машину, оставляя в узкой нише специальности, заставляет ходить по кругу, тормозит его развитие как профессионала и, особенно, как человека.

Это намёк на

• разработку подходов к созданию «искусственного интеллекта», с одной стороны, и

• личностного роста программиста как человека – с другой.

(Намекать на ИИ мне позволяет то факт, что некогда я заведовал лабораторией в институте, где другой лабораторией заведовал один из отцов-основателей нейросетей, доклады которого я иногда слышал на учёных советах, поэтому кое-что об этом знаю.

Искренне надеюсь, ясно, что это шутка. Но факт такой был).

Парадокс (не)научности психологии

«Это может показаться парадоксом, но все точные науки стоят на идее приблизительности»,- заметил Бертран Рассел.

Курт Гедель доказал теоремы о неполноте всякой формальной системы, фактически поставив точку на школьно-привычной, линейно-причинной трактовке научного подхода.

Получается, что психологи, которые механически перетаскивают в науку о человеке естественно-научные подходы, «украшают Родину цветами» в стремлении показаться большими учёными – шарлатаны?

А те, кто смотрит на Природу с более широких позиций и не умничает сверх меры – ученые?

Получается, что так.

«Как здорово, что мы столкнулись с парадоксом. Теперь появилась надежда на продвижение!». Н.Бор.

Получается, что невозможно полностью «поверить алгеброй гармонию». Но возможно улучшать человеческую жизнь в личностном и профессиональном смыслах.

Получается, что психология не наука в школьном понимании, но весьма полезная в практическом смысле штука. Если её применять должным образом и по назначению. Хотя бы не отрицая с порога на том основании, что единственная наука – это та, где много формул и алгоритмов.

«Если теоремы математики прилагаются к отражению реального мира, они неточны, они точны до тех пор, пока они не ссылаются на действительность». А.Эйнштейн (из доклада «Геометрия и опыт»).

Когда я думаю о себе, как о человеке, меня интересует одно: насколько эффективно я вписываюсь в реальность? И мало волнует, насколько хорошо меня описывает теория. Любая, пусть даже самая научная.

А вас?

Психология: псевдонаука или нет? | Блог 4brain

Давайте сразу ответим на вопрос, вынесенный в заголовок, чтобы те, кому не слишком интересна дискуссия, не тратили свое время на чтение всей статьи. А всем остальным потом расскажем, почему регулярно возникает обсуждение на тему «психология – наука или псевдонаука» и что именно тут имеется в виду.

Итак, начнем с ответа на вопрос. Психология, безусловно, является наукой. В нашей стране функционирует Институт психологии Российской академии наук [Институт психологи РАН, 2021]. В целом по России 445 вузов осуществляют подготовку по специальности 37.03.01 «Психология» как по государственному заказу на бюджетной основе, так и по контракту [vuzoteka, 2021].

Для поступления нужно сдать ЕГЭ по таким дисциплинам как биология, математика и русский язык, научность которых вряд ли вызывает у кого-то сомнения:

А после окончания вуза психологов ждут на работу в школы и детские сады, как государственные, так и частные, на «горячие линии» психологической помощи, в медицинские и консультативные центры и даже в воинские части [jobinmoscow, 2021]. Заметим, что подобные вакансии существуют и в столице, и в регионах:

Всего этого уже было бы достаточно, чтобы считать психологию наукой, потому что вряд ли хоть одна государственная структура пригласит на работу шамана или колдуна. А частные компании и подавно умеют считать деньги, поэтому предпочитают брать специалистов, получивших определенный набор систематизированных и научно обоснованных знаний.

Чтобы было понятнее, что к чему, представьте, может ли супермаркет позволить себе кассира, который не ориентируется в десятичной системе счета? Или рискнет ли энергопоставляющая компания взять электрика, путающего клеммы «плюс» и «минус»? Пример, конечно, упрощенный, и вполне возможно, что кассир и электрик в школе не слишком блистали по физике и математике. Но чтобы работать, они должны овладеть основами этих наук на базовом уровне, а не практиковать какое-то свое видение системы счета или закономерностей подключения электрической цепи.

Всегда быть в хорошей интеллектуальной форме вам помогут наши программы «Когнитивистика» и «Лучшие техники самообразования», с которыми вы освоите на базовом уровне любую науку, какую только пожелаете. А мы переходим к дискуссии на тему «Можно ли считать психологию псевдонаукой и, в принципе, почему психология псевдонаука по мнению некоторых экспертов?»

Исторический экскурс

Начнем с небольшого исторического экскурса, потому что в данном случае он поможет нам понять суть всех споров, которые ведутся вокруг психологии. Официально годом рождения психологии как науки принято считать 1879-й, когда была открыта первая в мире лаборатория, которая специализировалась исключительно на исследованиях человеческой психики.

Эту лабораторию основал немецкий врач и ученый-физиолог Вильгельм Максимилиан Вундт (1832-1920). Он же и считается первым в мире профессиональным психологом. В первую очередь он исследовал сознание человека. Для исследований был использован метод интроспекции или самонаблюдения испытуемых за своими внутренними психическими процессами, мыслями, чувствами и переживаниями без использования каких-либо оценочных критериев или эталонной шкалы.

Разумеется, подобные методы психологии пригодны для ограниченного круга исследований, что уже тогда подготовило почву для некоторого скептицизма в отношении психологии в будущем. Кроме того, сам факт, что психология оформилась в науку лишь в конце 19 века, вовсе не означает, будто все предшествующие эпохи никого не интересовали чувства, мысли, эмоции и поведение человека. Интерес к методам воздействия на человеческую психику прослеживается с давних времен, когда племенные шаманы организовывали ритуальные пляски и некое подобие коллективного пения.

В последующие периоды психология человека была прерогативой философов. Они изучали фактически весь спектр поведенческих, этических и прочих прикладных аспектов психологии. Что же касается биологических механизмов возникновения тех или иных реакций, эти вопросы были сферой интересов врачей и ученых-физиологов. Как видим, основа психологии как науки формировалась достаточно долго, ее составляющие собирались по частям из других наук, что неизбежно сказалось на ее развитии.

В зависимости от того, какая наука была «предшественником» того или другого течения в психологии, наблюдался некоторый «перекос» в сторону либо физиологии, либо философских рассуждений. Получивший в свое время медицинское образование основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд (1856-1939) практически всю психологию отношений сводил к физиологическим потребностям и их конфликту с требованиями социума.

Основоположник бихевиоризма Джон Бродес Уотсон (1878-1958) в начале 20 столетия защитил докторскую диссертацию по теме экспериментального исследования физического развития белой крысы, что непосредственно сказалось на формировании его научных взглядов как психолога. Фактически весь бихевиоризм сводится к цепочке «стимул – реакция», что является изрядно упрощенной версией всего происходящего в человеческой психике.

Ученые, стоявшие у истоков гештальтпсихологии, были в большей степени философами, чем естествоиспытателями, что сказалось на формировании основ данного направления. Так, в центре внимания гештальтпсихологии находится психология личности, ее мышление и восприятие окружающего мира и себя в этом мире.

А гуманистическая психология зародилась в 60-е годы 20 века как протест против доминирования бихевиоризма и психоанализа. В центре внимания гуманистической психологии находятся высшие ценности, тема самоактуализации, свободы и ответственности личности, любви и творчества. Наибольший вклад в развитие гуманистических теорий личности внесли философ и психиатр Виктор Франкл (1905-1997), Абрахам Маслоу (1908-1970), Карл Рэнсом Роджерс (1902-1987).

Такое многообразие течений, наличие крайностей и отсутствие некой объединяющей парадигмы в науке тоже спровоцировало некоторую предубежденность против психологии как серьезной науки. Однако это все, что называется, «дела давно минувших дней». Почему же сегодня психологическая наука и различные псевдонауки, практическая психология и консультирование зачастую оказываются в массовом сознании в одном ряду?

Критерии научности применительно к психологии

Прежде чем мы начнем рассуждать на тему, что такое сегодня психология, наука или псевдонаука, нужно разобраться, по какому параметру можно отнести некое знание к научному. На самом деле «Критерии в системе научного знания» давно выведены [Н. Губанов, 2016].

Критерии научности знания:

• Доказательность или рациональность.
• Непротиворечивость.
• Возможность проверки эмпирическим путем.
• Возможность воспроизвести эмпирический материал.
• Системность или когерентность.
• Эссенциальность.
• Общезначимость или интерсубъективность.
• Однозначное толкование терминов.
• Способность к дальнейшему развитию.

Теперь посмотрим, как ко всему этому относится психология.

Доказательность или рациональность

Как и в любой другой науке, в психологии проводятся эксперименты, выдвигаются и проверяются гипотезы, публикуются отчеты и только потом делаются выводы, которые претендуют, если не на «истину в последней инстанции», то на достаточно высокую степень вероятности и широкие возможности практического применения.

Например, эксперименты Аша повторялись множество раз и в различных вариациях, прежде чем был сделан вывод, что примерно 75% людей склонны к конформизму [S. Asсh, 1951]. Поэтому, если какое-либо исследование в области психологии имеет доказательную базу, оно может считаться научным. Если какой-то вывод сделан на основании простого совпадения или его вовсе предлагается принять на веру, к науке это никакого отношения не имеет.

Другими словами, псевдонаукой следует считать те измышления в области психологии, которые не подкреплены никакими доказательствами, исследованиями, статистикой, а не психологию в целом. То обстоятельство, что сегодня некоторые недоучившиеся «знатоки» человеческой души называют себя психологами, никак не умаляет значимости психологии как науки.

Непротиворечивость

Наука может считаться таковой, если не содержит взаимоисключающих суждений. Так, сила тока в участке цепи прямо пропорциональна напряжению на концах участка и обратно пропорциональна сопротивлению, и никак не наоборот. В гуманитарных науках добиться такой однозначности выводов несколько сложнее, но если проанализировать качественно подготовленный и поставленный эксперимент, противоречий мы в нем не найдем.

Возьмем вышеупомянутые эксперименты Аша по исследованию конформности и увидим, что средний результат в 75% сложился из не очень большого «разброса» показателей. Другими словами, это не какое-то среднее арифметическое значение между результатами в 50% и 100%, а совершенно четкая закономерность, подтверждавшаяся каждый раз, когда испытуемым создавали похожие условия. Когда Соломон Аш модернизировал и усложнил эксперименты, последующие результаты подтвердили обнаруженную закономерность [S. Asch, 1955].

Поэтому, если в психологии встречаются взаимоисключающие суждения, всегда следует проверять, на основании чего они сделаны. Псевдонаучными будут те из них, которые не имеют доказательной базы, сделаны интуитивно либо имеют статус предположения.

Возможность проверки эмпирическим путем

Тут имеется в виду любая проверка опытным путем, не только в лабораторных условиях. Чтобы узнать, что вода кипит при температуре 100 градусов по Цельсию, если атмосферное давление составляет 760 миллиметров ртутного столба, не обязательно идти в лабораторию. Можно просто вскипятить кастрюлю воды на плите и воспользоваться градусником из термостойкого материала.

Чтобы удостовериться в правильности выводов Соломона Аша, лаборатория тоже не нужна. Достаточно посидеть на любом производственном совещании с участием начальства и увидеть, как три четверти коллектива согласно кивают головой, даже если доклад начальника полный бред.

Свои сомнения и даже полную уверенность в том, что это бред, они оставят при себе, если не найдется заместителя, который укажет на «слабые места» в докладе начальника. Причем в наших реалиях все подождут, чтобы заместителю за это точно ничего не было. И только тогда какая-то часть сотрудников на следующем совещании быть может позволит себе выступить со своим мнением.

Возможность воспроизвести эмпирический материал

Под возможностью «воспроизвести эмпирический материал» подразумевается, что всякий раз, когда условия эксперимента будут точно соблюдены, полученные результаты будут совпадать. Конечно, в точных науках это немного проще. Мы можем где угодно измерять силу тока в участке цепи или кипятить воду при атмосферном давлении 760 мм ртутного столба, и всегда получим одинаковые результаты.

В гуманитарных науках добиться полной идентичности обычно не удается, однако и больших отклонений качественно сделанный эксперимент не предполагает. Так, в 21 столетии ученые из Японии повторили эксперименты Аша, которые тот поставил в 50-е годы 20 века. Полученные цифры отличались, однако не настолько существенно, чтобы усомниться в главном выводе: большинство людей склонны к конформизму [К. Mori, М. Arai M, 2010].

Дополнительный бонус экспериментов японских ученых заключается в их выводе, что психология женщин и психология мужчин различается, и женщины склонны к конформизму в большей степени, чем мужчины. Собственно, именно этим, в основном, и объясняется разница полученных результатов, потому что японские ученые проводили эксперименты в однополых группах, а Соломон Аш – в смешанных.

Системность или когерентность

Любая теория или концепция представляет собой стройную логически выверенную систему. Доказательная цепочка имеет целостный характер и не имеет противоречий и «притянутых за уши» доказательств. В доказательную базу включены только те компоненты, которые имеют отношение к сути предмета, и исключено все лишнее, что не относится к делу.

Если теория или концепция в психологии или любой другой науке соответствует данному показателю, она может считаться научной. Если же полученные выводы не имеют логики и системного характера, а условия эксперимента варьировались хаотично без возможности фиксации степени влияния изменения на результат, такие концепции не могут считаться научными.

Эссенциальность

Эссенциальность в какой-то степени является продолжением темы системности научного исследования. Исследование должно быть направлено на выявление сути и всех закономерностей процесса, его причинно-следственных связей, а не просто на описание процесса или явления.

Простое описание процесса или констатация какого-либо факта не могут претендовать на статус научного исследования и не являются таковым по сути. При условии, что исследования будут продолжены и будут соответствовать критериям научности, со временем общее описание может трансформироваться в научную концепцию.

Общезначимость или интерсубъективность

Интерсубъективность означает принятие тех или иных идей, выводов концепций научной общественностью независимо от субъективного отношения к исследователю, исследованию, его значимости и актуальности на сегодняшний день. Это некий обобщенный опыт представления предметов в данный момент времени.

Подробно этой темой занимался немецкий философ Эдмунд Густав Альбрехт Гуссерль (1859-1938), а свои выводы он обобщил в философском трактате «Картезианские размышления» [Э. Гуссерль, 2006]. Как мы помним, наука психология многое позаимствовала из философии, так что философские выводы Эдмунда Гуссерля полностью применимы к психологической практике.

Однозначное толкование терминов

Чтобы воплотить в жизнь все предыдущие пункты, однозначное толкование терминов просто необходимо, иначе ученые не будут понимать друг друга, а массовый читатель ничего не поймет из научных трактатов. В психологии термины давно утверждены в своих значениях.

Наиболее полным на сегодняшний день является, пожалуй, «Большой психологический словарь» объемом 632 страницы, изданный в Санкт-Петербурге [Б. Мещеряков, В. Зинченко, 2002]. Помимо расположенных в алфавитном порядке терминов, словарь содержит тематический указатель по различным направлениям. Например, «Социальная психология», «Психология общения», «Возрастная психология и психология развития», а также инженерная, медицинская, педагогическая психология, и многие другие разделы.

Способность к дальнейшему развитию

Тут, как говорится, без комментариев. Не просто так считается, что «чужая душа – потемки», поэтому материал для новых исследований у психологов будет всегда. Да и как отрицать тот факт, что едва ли ни каждый пришедший в науку исследователь стремится создать свою концепцию и практически каждый психолог презентует свою эксклюзивную методику. С этого начинается почти каждое объявление, содержащее рекламу услуг психологов, психоаналитиков, гештальт-терапевтов, консультантов и прочей публики, «подвизающейся» на ниве познания человеческих душ.

Все ли из них имеют право называться психологами? Выше мы уже разобрали критерии научности знания, поэтому определить заинтересовавшее вас объявление и его автора на предмет соответствия заданным параметрам вы сможете сами. Вы, в принципе, много чего сможете сами, если пройдете наши программы «Когнитивистика» и «Лучшие техники самообразования» и научитесь прогрессивным методам мышления. Ну а мы всегда готовы вам помочь в этом!

Что еще можно сказать о критериях научности знания? В этом плане интересны исследования австрийского философа и социолога Карла Поппера (1902-1994). В 1935 году он сформулировал такое понятие как «фальсифицируемость». Суть в том, что любая идея, теория, концепция может считаться содержащей объективную информацию лишь в том случае, если существует принципиальная возможность проверки этой идеи, теории, концепции. И, соответственно, возможность опровергнуть предлагаемую информацию.

Иными словами, по мнению Поппера, не существует такой научной теории, которую нельзя было бы опровергнуть в принципе. Речь может идти лишь о недостатке возможностей науки на данный момент для того, чтобы что-либо опровергнуть. И самое главное: нужно понимать, какую именно информацию несет идея, теория, концепция, и что именно можно было бы опровергнуть. Такой подход и получил название «фальсифицируемость». Он является противоположностью такого понятия как «верифицируемость», которое предполагает поиск подтверждений идеи, теории, концепции, а не ее опровержения.

Свои взгляды Карл Поппер оформил в виде богатого научного наследия. Его книги по психологии переиздаются до сих пор. В контексте нашей темы наиболее интересна книга «Объективное знание. Эволюционный подход» [К. Поппер, 2002]. И, пожалуй, его работа «Предположения и опровержения. Рост научного знания» [К. Поппер, 2008]. К слову, исходя из своих взглядов, Поппер считал психоанализ не научным течением, и это его мнение тиражируют по сей день многие эксперты.

В частности, на исследования Карла Поппера ссылается научный сотрудник Лаборатории междисциплинарных исследований развития человека в СПбГУ Ирина Овчинникова в своем интервью «Является ли психология наукой и есть ли сознание у кошки» [Habr, 2021]. На вопрос о кошках она, правда, не ответила прямо, однако интервью от этого не выглядит менее интересным. Центральная тема интервью – психологическая наука и псевдонаука в экспериментальной психологии.

Отметим, что дискуссии относительно «научности» психологии как таковой регулярно вспыхивают как в русскоязычном медиапространстве, так и в зарубежных изданиях. Так, немало шуму наделало исследование по воспроизведению топ-100 экспериментов, описанных в трех ведущих авторитетных журналах по психологии в 2008 году. Исследователи решили выяснить, дают ли репликации и исходный эксперимент одинаковый результат по нескольким критериям. Конечной целью исследования была «Оценка воспроизводимости психологической науки» [А. Aarts et al., 2015].

Ранее мы говорили о том, что возможность воспроизвести эмпирический материал является одним из критериев научности. Авторы оговорились, что на сегодняшний день не существует единого стандарта для оценки успешности репликации, поэтому будут использованы субъективные оценки групп репликации. Тем не менее в ходе исследования они обнаружили, что в репликации было воспроизведено, в среднем, от одной трети до половины исходных результатов.

Группа исследователей пришла к выводу, что большая часть повторений дала слабые подтверждения исходных результатов, несмотря на использование материалов, предоставленных авторами оригинальных экспериментов, предварительный обзор методологической точности и высокую статистическую мощность для определения исходной величины эффекта. Полностью с результатами исследования можно ознакомиться в отчете Estimating the reproducibility of psychological science [А. Aarts et al., 2015].

Итак, мы заявили с самого начала и подтвердили доказательствами, что психология – это наука. Мы выяснили, что далеко не все психологи имеют право считаться таковыми и не все идеи и выводы в области психологии являются научными. В целом, психология – наука интересная и полезная.

Вникнув в тонкости практической психологии, вы сможете решить очень многие свои задачи в плане построения карьеры и межличностных отношений. Нужна ли лично вам психология – можно обсуждать и далее, но мы на этом, пожалуй, закончим. Мы желаем, чтобы вы успешно решали все возникающие задачи, и просим вас ответить на вопрос по теме сегодняшней статьи:

Ключевые слова:1LLL, 1Когнитивистика

Психология — Психологос

​​​​​​​

В академическом определении, психология — наука о закономерностях развития и функционирования психики и психической деятельности человека. Психология изучает внутренний, точнее жизненный мир человека и причины поведения нормальных, душевно здоровых людей. Психология ищет научные объяснения, почему человек ведет себя так или иначе.

По удачному определению В.П. Зинченко, психология — объективная наука о субъективном мире человека и животных. Общее представление о психологии, как о науке, можно составить с помощью лекций проф. В.В. Петухова.

Психология граничит с такими науками и сферами жизни, как этология, педагогика, психиатрия, психотерапия и эзотерика. В ней присутствуют элементы и философии, и просветительской деятельности, психология — одновременно часть культуры, творчества и развлечений.

Видов психологии очень много. Как область знания, психология представлена как психология академическая и практическая, отдельно живут прикладная психология, житейская и популярная психология, рядом со всем этим соседствует психотерапевтическая практика, иногда как часть психологии, иногда как самостоятельная сфера жизни.

Слово «психология» имеет и другой смысл. «Психология человека» — это внутренние особенности, отличающие одного человека от другого, а также внутренние причины поведения человека, делающие его выходящим за рамки логики, целесообразности или разумных социальных ожиданий. Когда поведение человека рационально и целесообразно, укладывается в социальные рамки и логику, о психологии вопрос не поднимается. А когда что-то не укладывается в рациональное, когда на поведение человека начинают влиять состояния, чувства и другие непредсказуемые внутренние особенности, начинается разговор о психологии – психологии человека.

Наметил дела, но делать не хочется, занялся другим. Нужно было промолчать — нет, сказал. Хотел сказать мягко, но захлестнули эмоции…

Пошла в аптеку, а зашла в магазин. Денег мало, но не удержалась, купила дорогую сумку. Забыла позвонить — не могу успокоиться, все ругаю себя. Нужно к зубному, а не иду, тяну резину.

Все это не рационально, не целесообразно, никому не нужно, но это происходит. Это внутреннее и психологическое…

Похоже, что психология — это придуманная область жизни, с интересом и пониманием относящаяся к неадекватному поведению человека. Психология, как феномен нашей культурной жизни, появилась тогда, когда на неадекватное поведение мы начали реагировать не просто как на неадекватность, глупость и невоспитанность, а как на достойный уважения и внимания симптом, за которым скрывается что-то серьезное. Именно поэтому «психологию» не понимают и не хотят понимать люди «старой закалки», привыкшие жить по принципу «Надо сделать? — Берем и делаем».

Из писем читателей: «Поначалу обливания показались каким-то подвигом. Однако мне повезло, у меня есть чудесная бабушка, которая быстро вернула меня к реальности. Я пожаловалась: “решила начать обливаться холодной водой, но не знаю, как я это буду делать”. Бабушка сделала удивленное лицо: “Как? Да просто! Берёшь ведро воды и выливаешь на себя”.» — Всё, на этом вся «психология» закончилась.

Аналогично, к «психологии» достаточно отрицательно относятся большое число бизнесменов, видящих в психологах людей, потакающих человеческим слабостям. Бизнесмену безразлично, хочется сегодня сотруднику выполнять свои рабочие обязанности или не хочется, он платит деньги только за ВЫПОЛНЕНО, а за НЕТ — штраф либо увольнение. Если твоя задача делать холодные звонки, никому не интересно, страшно тебе эти звонки делать или не страшно. Не звонишь или звонишь плохо — находим другого работника. И НИКАКОЙ ПСИХОЛОГИИ! Начинающие сотрудники этому учатся, серьезные должности это предполагают. Понадобилось достаточное количество времени, чтобы бизнесмены почувствовали опасность, исходящую от психологии, а психологи поняли, что с бизнесом нужно быть аккуратнее: у него другая философия и другие законы.

​​​​​​​Соответственно, слово «психологическое» имеет два разных смысла: «психологическое» как относящееся к науке психологии (психологический журнал, психологическое образование») и «психологическое» как относящееся к психологии человека (психологические особенности, психологические защиты).

Психологии как науке посвящены многие сайты в интернете. Самые авторитетные и популярные см.→

Наука психология должна быть практичной

Науку делают живые люди, и иногда в очень непростых условиях. Современная российская психология стоит на плечах Л.С. Выготского, С.Л. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева, П.Я. Гальперина и других мужественных исследователей, которые прокладывали дорогу будущему сквозь жестокие ветра. Создав академическую психологию, они заложили фундамент научного подхода в психологии.

Нам нужна наука, но сегодня наука должна быть практичной. Сейчас, когда уже сложившаяся психологическая практика обгоняет теорию, академическая психология должна выйти из своего хрустального замка и начать осваивать, осмысливать те поля, которые уже плодоносят усилиями психологов-практиков. Мы планируем делать это сами, мы будем благодарны за помощь в этих исследований от академической науки. Мы открыты для сотрудничества. См.→

Учебники по психологии должны отражать не только то, что думают коллеги-ученые, но и то, что уже много лет успешно делают коллеги-практики. Новые учебники по психологии должны быть написаны живым, человеческим языком, как писали Уильям Джеймс, Абрахам Маслоу и Виктор Франкл, как пишут Юлия Борисовна Гиппенрейтер и Борис Сергеевич Братусь.

В психологии должна появиться душа, в центре внимания психологов могут и должны быть такие темы, как миссия и смысл жизни, вера и надежда, радость, ответственность, совесть. Это – жизнь. Если психология, как наука, не будет заниматься этими темами, она вне жизни.

«Психология – лженаука?» – Яндекс.Кью — Общие дети, г. Воронеж

Содержание

Почему психология считается лженаукой? Может ли это быть правдой, учитывая, что хороших психологов ещё меньше, чем хороших врачей?

Все так сложилось в силу разных причин.

На самом деле, психология очень молодая наука, ей чуть больше 100 лет. Для науки это ничто, но событий в ней успело произойти множество.

Для начала, на стыке психологии и психиатрии появилась психотерапия. Она выросла из психоанализа, в противовес его учению выросли и другие школы.

Психоанализ, как мы знаем, не особо научен. Хотя сейчас проводят эксперименты с целью доказать его научность.

Но психотерапия и психология — это две разные сферы. Вопрос же про психологию, потому не буду распыляться. Единственное, добавлю, что психотерапия тема отдельная, не путайте ее с психологией.

Кроме уже сказанного, в психологии существуют все болезни молодой науки, одна из которых — разность в том, что изучают психологи и как определяют цель психологии. Да и в целом кучу других терминов. Просто спросите психолога «что такое личность?» и услышите разные ответы. Хотя для науки вообще-то характерно четкое определение терминов. К сожалению, дело обстоит так, что парадигм сейчас много и, по крайней мере на территории РФ и стран СНГ, четко не оформилась линия партии.

А вот на западе относительно оформилась. Там ты либо радикальный бихевиорист, либо когнитивщик/нейросаентист.

Еще одна проблема — порог входа и качество образования. Среди психологов много тех, кто пришёл просто за дипломом. Также много тех, кто не вытягивает образование на должном уровне: хороший психолог должен разбираться в нейрофизиологии, психиатрии, анатомии ЦНС и ВНД, психофармакологии и т.д. Все это является важным фундаментом, для взращивания хороших спецов.

К тому же, существует несколько предвзятое отношение. Открою тайну — в медах тоже плохо учат и выпускают оттуда идиотов. Но только мы привыкли считать что в медах хорошо учат и потому не придираемся. Поинтересуйтесь в ближайшей больнице, сколько там сторонников доказательной медицины (а отдельно еще запишите тех, кто округлил глаза и спросил что это такое).

Если продолжать разговор про отечественную психологию, нельзя не упомянуть СССР. Тогда все науки должны были воздавать хвалебные оды коммунизму и психология не исключение. Откройте труды тех времен и обязательно увидите эти самые оды.

Под влиянием идеологии государства разрабатывались разные представления о человеке и те, что государству были не выгодны — либо не описывались, либо описывались искаженно. Так еще и некоторые эксперименты не реплицируемы.

Ах да, еще же кризис воспроизводимости. Не так давно на множество наук свалился кризис воспроизводимости. В том числе и на психологию. Заключается он в том, что результаты старых экспериментов не воспроизводятся при повторении всех условий. Это очень сильный удар и теперь многие просто сидят и повторяют старые эксперименты, с целью убедиться, что те данные, на которые научное сообщество годами опиралось, не являются фикцией.

В завершении скажу, что на мой взгляд, то, что сейчас является психологией, уйдет в сторону чего-то вроде прикладной нейрофизиологии. И будет, собственно, так и называться, отбросив лишние конструкты

лженаука. Опубликован полный отчет в журнале Science: minskblog — LiveJournal

Просматривая в интернете статьи психологов и особенно психологинь, часто ловил себя на мысли, что читаю полную ахинею, не имеющую ничего общего с реальностью. Иногда складывается впечатление, что заявления экстрасенсов и астрологов звучат логичнее и реалистичнее, чем заявления некоторых психологов. Теперь официально доказано, что реальность еще печальнее

Любая наука, созданная человеком, строится на экспериментах, исследованиях и поисках закономерностей. Чем точнее исследования и очевиднее закономерности, тем больше доверия к самой науке. Для того, чтобы исследование какого-либо ученого было признано научным, оно должно иметь низкий коэффициент вариаций — то есть другие ученые в большинстве случаев должны иметь возможность в точности воспроизвести его, соблюдая те же самые условия:

Для точных наук, таких как физика и химия, коэффициент вариаций обычно не превышает 1%, то есть 99% экспериментов дают одинаковые результаты:

Когда коэффициент вариаций превышает 33,3%, то есть эксперимент удается воспроизвести только в 66,7% случаев, он считается неточным, то есть ненаучным. При коэффициенте вариаций в 50% и выше говорят уже о случайности, тех самых 50 на 50 — или повезет или нет. В астрологии, например, эта цифра составляет около 55%, именно поэтому она считается лженаукой или верованием:

В 2015 году группа психологов из Центра Открытой Науки в штате Виргиния опубликовала отчет в авторитетном журнале Science, из которого становится видно, что коэффициент вариаций психологических исследований превышает 64%, это значит, что воспроизвести удалось только 36 экспериментов из 100:

Эта цифра на 14% ниже, чем обычная случайность, определенная методом научного тыка, и на 10% ниже, чем точность астрологических прогнозов. Все это говорит о том, что психология (не путать с психиатрией) — есть не более чем система лженаучных верований, не имеющих к реальности никакого отношения. Так что когда в следующий раз почувствуете депрессию или необходимость выговорится, лучше выбирайте астролога или гадалку, шанс, что они решат вашу проблему на 10% выше

Расскажите как вы относитесь к психологии и психологам? Ходили к ним когда-нибудь на прием? Помогало?

Еще немного ликбеза:

01. Гильотина, гаррота и человеческие зоопарки или чем отличились европейцы в XX веке
02. Устройство государства. Зри в корень
03. Чем бандит отличается от политика?
04. Чем террорист отличается от оппозиционера?
05. Дискриминация мужчин. Только факты
06. Почему государство разрушает семью?
07. Планируемое устаревание или лампочка, которая светит 100 лет
08. Оружие. Запрещать или разрешать? 18+
09. Плохая власть
10. Суть демократии или чем человек отличается от барашка?
11. Почему скрепы не работают или чем мы отличаемся от загнивающего Запада?
12. Величайшие мифы XXI века. Педофилия и терроризм
13. Политические убеждения
14. О пьянстве за рулем. Почему законы не действуют?
15. Почему Россия никак не догонит Запад

Подписаться на обновления

Психология -это лженаука! — Полный Дзен. — LiveJournal

Любой психолог знает, что психология — это лженаука, как проктология, йога и история. Однако, это тщательно скрывается, поэтому случаются проблемы от их деятельности, которые нередко выливаются в трагедии, как нашумевший  случай с психологом центра «Озон» Лейлой Соколовой, оказавшейся лесбиянкой-мазохисткой.

(с)-«Чужая душа потемки»,-гласит пословица, но психологи не верят в пословицы.

Кроме всего прочего, области психологии существует такая путаница, что если бы Фрейд на пару с Вундтом восстали из гроба, их объявили бы шарлатанами. Связано это, прежде всего с тем, что психология — это наука неопределенных задач и неопределенных субъектов.
Вот какое понятие дает нам Википедия:
Психология (греч. ψυχή — душа и логос — слово, мысль, знание, дословно — душесловие, знание о человеческой душе) — наука о ПСИХИЧЕСКОЙ деятельности, её закономерностях развития и функционировании.
Психология – это Объективная наука о субъективном мире человека и животных (в определении В.П.Зинченко)

В словаре иностранных слов Зеновича:
Психология – это Наука о закономерностях, механизмах и фактах ПСИХИЧЕСКОЙ жизни человека и животных.
Определение же Души в словаре Ожегова гласит: Внутренний ПСИХИЧЕСКИЙ мир человека, его сознание.
Посмотрим там же определение Сознания: Сознание — это ПСИХИЧЕСКАЯ деятельность, как отражение действительности.

Если Вы чего-то поняли из этих определений, то я нет. Скользко как-то. Ну, взяли бы и четко сформулировали: наука о душе. Но это исключено, потому как наука отрицает существование души. Да и церковники бы сильно возмутились, поскольку имеют монополию на знание человеческой души. Тогда можно было обозвать психологию «наукой о психике». Что же такое психика?
Психика (от греч. psychikos – душевный) — форма взаимодействия животного организма с окружающей средой, опосредствованная активным отражением признаков объективной реальности. Активность отражения проявляется, прежде всего, в поиске и опробовании будущих действий в плане идеальных образов.
Понятно что-нибудь?

Мне нет. Это первая проблема психологии.

Обычно в логической цепочке, одно определение слова перетекает в другое и третье, заканчиваясь четким пониманием смысла слова. В голове у нас появляется образ, картинка или так называемый «концепт». Со словом «огурец» появляется десятки ассоциаций, которые сливаясь, становятся целостной картиной с запахом, вкусом, цветом и прочими качествами. В данном случае такого понимания достигнуть не удалось.
Возьмем помощь зала (в данном случае обнаруженную на сайте Парацельс), где говорится «для чего нужен психолог»:
«Психолог должен создавать атмосферу, при которой клиент приближается к озарению. На основе этого озарения он способен принимать жизненно важные проблемы более адекватно, независимо и более ответственно».

Из этого следует, что психология призвана, в общем-то, помогать нам скорее в жизненных ситуациях, чем в жизни, служа таблеткой от острой боли, а не оздоровительной системой. Чем отличаются таблетки от оздоровительных систем? Таблетками, если грубо мы «одно лечим, другое калечим».
Второй проблемой является чрезвычайное множество психологических школ, направлений и ответвлений за которыми теряется сам практический смысл психологии. Я, например, насчитал их порядка пятидесяти, и все сулят счастливую жизнь.

Если мы возьмем, к примеру, психоанализ ,то увидим, что сам дедушка Фрейд разочаровался в своем творении и под конец жизни объявил: «никто не свободен от психологических конфликтов и тем самым от вытеснения и бессознательной мотивации.
Следовательно, НИКОГО НЕЛЬЗЯ НАЗВАТЬ АБСОЛЮТНО РАЗУМНЫМ».
Вот так, мои дорогие, неразумные, френды.

Третий и самый главный минус психологии, из которого вытекают все остальные, заключается в том, что до сих пор никто не сформулировал базовые законы или цели данной «науки», да и терминология у различных школ сильно разнится. Дом вроде есть, а фундамента нет. Ну, это же не порядок.

Гинекология, например, служит практической цели – рождению здорового потомства. За это ей наше гранд мерси. Юриспруденция помогает нам понять, что не всегда черное – это черное, а белое – это белое. Т.е. позволяет увидеть мир неевклидовой геометрии, где вероятность того, что черное является белым, а прямая может быть кривой весьма велика. Даже философия или по-гречески «любовь к мудрости» при всей своей мудрености, имеет вполне конкретные задачи –разрешать вечные загадки, которые ставит пред человеком Жизнь.

Ну и последнее,чисто теоретически, можно предположить, что целью психологии –должна быть «жизнь без боли».Но если у природы отнять этот такой инструмент, как «боль» физическая или душевная, не перестанет ли человек эволюционировать? Не превратится ли он в овощ? И как быть тогда с тезисом Будды, «что вся жизнь есть страдание»? И почему, к примеру, не воспользоваться тем же буддийским рецептом о том, «как прекратить страдания», который принц Гаутама дал человечеству две с половиной тысячи лет назад?
В общем не знаю, как вы, а я к психологу не пойду,посижу лучше с друзьями ,поговорю за жизнь…

Лженаука. Верить ли научным статьям по психологии / Хабр

Уровень значимости и p-значение в математической статистике

С каждым годом растёт количество публикаций в научных журналах, в том числе публикаций по гуманитарным наукам. Согласно определению Бахтина, «предмет гуманитарных наук — выразительное и говорящее бытие. Это бытие никогда не совпадает с самим собой и потому неисчерпаемо в своем смысле и значении».

Неисчерпаемость смысла и значения бытия не мешает анализировать результаты научных исследований статистическими методами. В частности, выводы в исследованиях по экспериментальной психологии часто являются результатом тестирования значимости нулевой гипотезы.

Но есть большое подозрение, что авторы некоторых научных работ не очень сильны в математике.

Статистическая гипотеза — утверждение относительно неизвестного параметра генеральной совокупности на основе выборочного исследования. Для обоснования заключения необходимо тестирование результатов, на которых строится гипотеза, на статистическую достоверность. Надёжность определяется тем, насколько вероятно, что обнаруженная в выборке связь подтвердится на другой выборке той же генеральной совокупности. Очевидно, что провести исследование на всей выборке практически невозможно, а провести многократное исследование на разных выборках очень трудно. Поэтому широко используются методы статистики. Они позволяют оценить вероятность

случайного получения такого различия при условии, что на самом деле различий в генеральной совокупности нет.

Нулевая гипотеза (null hypothesis) — гипотеза об отсутствии различий (утверждение об отсутствии различий в значениях или об отсутствии связи в генеральной совокупности). Согласно нулевой гипотезе, различие между значениями недостаточно значительно, а независимая переменная не оказывает никакого влияния.

В современных научных работах нулевые гипотезы часто проверяют с использованием p-значения. Эта величина равна вероятности того, что случайная величина с данным распределением примет значение, не меньшее, чем фактическое значение тестовой статистики.

Например, уровень значимости 0,05 означает, что допускается не более чем 5%-ая вероятность ошибки. Другими словами, нулевую гипотезу можно отвергнуть в пользу альтернативной гипотезы, если по результатам статистического теста вероятность случайного возникновения обнаруженного различия не превышает 5%, т. е. p-значение не превышает 0,05. Если же этот уровень значимости не достигается (вероятность ошибки выше 5%), считают, что разница вполне может быть случайной и поэтому нельзя отклонить нулевую гипотезу. Таким образом, p-значение соответствует риску совершения ошибки первого рода (отклонения истинной нулевой гипотезы).

Использование p-значений для проверки нулевых гипотез в работах по медицине подвергается критике со стороны многих специалистов. Более того, в 2015 году один из научных журналов — Basic and Applied Social Psychology (BASP) — вовсе запретил публикацию статей, в которых используются p-значения. Журнал объяснил своё решение тем, что сделать исследование, в котором получено

p < 0,05 не очень сложно, и такие значения p слишком часто становятся оправданием для низкопробных исследований. На практике использование p-значений нередко приводит к статистическим ошибкам первого рода — ошибкам обнаружить различия или связи, которые на самом деле не существуют.

В 2015 году немало шуму наделала статья студентки из университета Тилбурга Мишель Нюйтен с коллегами, опубликованная в журнале Behavior Research Methods (doi: 10.3758/s13428-015-0664-2, pdf).

Девушка обнаружила, что примерно половина всех научных статей по клинической психологии (то есть статей, в которых анализируются результаты экспериментов и делаются выводы) содержат как минимум одно противоречивое p-значение. Более того, в каждой седьмой работе есть чрезвычайно противоречивое p-значение, которое приводит к ошибке первого рода. То есть к обнаружению различий или связей, которые на самом деле не существуют.

Мишель Нюйтен констатирует, что часто эти статистические ошибки совпадают с выводами, которые делают авторы научных работ. Это наводит на мысль, что некоторые психологи проводят исследования с прицелом на получение конкретного результата, под который сознательно или неосознанно подгоняют статистику.

В помощь учёным, для проверки корректности статистических вычислений, Мишель с коллегами разработали программу statcheck. Эта программа извлекает статистику из научных статей и заново вычисляет p-значения. Для работы программы нужен ещё инструмент по конвертации документов PDF в формат TXT. Например, Xpdf. Программа написана на языке программирования R, который создан специально для статистических вычислений. Библиотека устанавливается напрямую из репозитория CRAN:

install.packages(“statcheck”)
library(“statcheck”)

С помощью программы

statcheck

исследователи проверили более 250 000

p

-значений в статьях, опубликованных в научных журналах по психологии с 1983 по 2013 годы. Результаты подтвердились: действительно, около половины всех статей содержат ошибки в вычислении

p

-значения.

В августе 2016 года авторы программы пошли дальше и решили деанонимизировать авторов научных работ, в которых обнаружены ошибки. Набор данных с анализом 688 112 p-значений в 50 945 научных статьях по психологии опубликован на сайте PrePrints.

По мнению специалистов, это один из крупнейших в истории аудитов научных статей после их публикации. Эдакий краудсорсинг аудита научных работ (краудсорсинг — потому что результаты автоматической проверки нужно ещё проверить вручную силами сообщества — эта работа затянется на месяцы или годы).

Такая попытка не всем понравилась. Некоторые авторы статей, в том числе авторитетные учёные, недовольны тем, что их работы выставляют на показ и повергают такому аудиту. Например, своё недовольство выразила известный психолог Дороти Бишоп из Оксфордского университета, две работы которой помечены программой
statcheck, хотя в одной работе ошибок не обнаружилось.

Дороти Бишоп считает, что такие автоматические отчёты с указанием «0 ошибок» — это не самый лучший способ сообщать статистику. Якобы попадание в список для аудита дискредитирует авторов таких работ. Относительно другой работы с ошибками Дороти Бишоп

собирается проконсультироваться

со своим соавтором и внести исправления в работу. В то же время она желает провести аудит самой программы

statcheck

, потому что если она допускает хотя бы 10% ложных срабатываний, это наносит урон научному сообществу.

Другие авторы, наоборот, гордятся, что бот выдаёт по их работам автоматический отчёт с указанием «0 ошибок». Симпатичная профессор Дженнифер Такетт спрашивает, можно ли повесить отчёт в рамочку. Вот это правильный подход, с чувством юмора.

Результаты автоматического аудита 50 945 научных статей по психологии ещё предстоит провести. Можно предположить, что примерно в половине из них будут ошибки, как это показало прошлогоднее предварительное исследование на более ограниченной выборке. В любом случае, набор данных опубликован в открытом доступе. Работает полнотекстовый поиск по названию научной работы и по автору.

Так что если вам в ближайшее время попадётся ссылка на какой-то научное исследование по психологии — обязательно проверьте его по базе PubPeer.

Александр Невзоров: психология — лженаука в законе

360 Подмосковье решил узнать, меняют ли политические взгляды структуру мозга.

Недавно в СМИ появилась информация о том, что политические взгляды меняют структуру мозга. Данные на эту тему публиковались со ссылкой на исследования ученых. «360 Подмосковье» решил узнать у известного публициста и телеведущего Александра Невзорова, как он относится к данной научной концепции. Журналист является академиком Международной славянской академии наук и действительным членом Санкт-Петербургского отделения Всероссийского научного общества анатомов, гистологов и эмбриологов. Анатомической работой Невзоров занимался более семи лет.

— Заголовокстатьи— «Политическиевзглядыменяютструктурумозга«.

 — Таких статей десятки. Этих спекуляций плодится каждый год очень много на самые разные темы. Как все, что связано с психологией, это не имеет ни малейшего отношения ни к науке, ни к реальности. То есть надо понимать, что это просто спекуляции на теме. Психологи, которые этим занимаются, как правило, никогда не знают ни анатомии, ни физиологии мозга. И более того, что самое обидное, они не знают безусловных рефлексов. Потому что все эти политические взгляды, равно как и любые другие пристрастия, это все воспитываемые вещи, это все ассоциативные цепочки, это цепь условных рефлексов. А мозг — это как мальчик из китайского цирка, из него можно воспитать все, что угодно. Вы прекрасно понимаете, если бы Маугли привели бы к вам в студию, то он, вероятно, нагадил бы в углу, подрался с зеркалом и не знал бы ни единого слова. При этом в джунглях ему самое место. То есть мы изначально имеем в лице любого Homo абсолютно чистый лист. И уже в зависимости от массы внешних факторов, факторов среды, воспитания, сложных нюансов этого воспитания, сложных воздействий, впечатлений, воспитывается тот или иной человек.

Плюс еще вся эта психологическая бредятина про изменение структуры мозга, про предрасположенность — это все восходит к древней спекулятивной дисциплине под названием френология, отцом которой был Франц Йозеф Галль, а так же его ученик-последователь Шпурцгейм. Вот они высчитывали по форме бугров на черепе, они искренне предполагали, что структуру мозга способна изменить структура черепа. И надавливанием снизу они определяли центры любви к ветчине, центр расположенности к классической музыке или к виолончели, центр любви к родине и так далее.

На эту тему было очень много разных спекуляций. Но ни одно пособие или учебник по нейроанатомии или нейрофизиологии, ни один академический труд не содержит никаких данных о том, что взгляды человека как-то влияют на структуру, форму или функции его мозга. Более того, можете взять мозг одного человека, другого человека, и если вам его выложат на стекло для препарации или для осмотра, не сопроводив никакими данными по истории болезни, вы никогда не определите, грамотен ли был этот человек или нет. Вы с большим трудом, если вы очень опытный анатом, можете с относительной вероятностью предположить, что данный человек мог быть цирковым акробатом, потому что в мозгу есть структуры, которые действительно под воздействием обстоятельств могут немножечко (и то это все очень спорно) развиться. Но говорить про политические взгляды и про то, что они имеют влияние на физиологию и анатомию мозга — это типичная психологическая спекуляция. 

— Аобратнаясвязьвозможна?

 — Мозг человека в том виде, в котором он есть сегодня на данный момент, имеет возраст примерно 1,5 миллиона лет. Вот есть такое понятие, как рубикон Валуа. Это определенный объем мозгового черепа, в котором размещается мозг. И этот рубикон Валлуа — где-то 800-850 кубических сантиметров. И вот он был пройден примерно 1,5 миллиона лет назад. До этого мозг был не хуже, но политических взглядов 1,5 миллиона лет назад ни у кого не было. Было только желание найти падаль, совокупиться в промискуитетной стае, найти корешок, сожрать насекомое, поймать лягушку. Никаких либералов и консерваторов среди парантропов мы нигде не наблюдали.

Если бы у мозга были бы такие функции, как то, что он обрекает своего (хотя нельзя сказать, что человек является хозяином мозга, скорее мозг — это тот орган, который управляет физиологией и сознанием) хозяина на пристрастие к той или иной партии, то у нас политическая жизнь началась бы еще где-то, начиная по крайней мере с эргастеров. Но науке это неведомо. Поэтому говорить, что какая-то особая форма как-то на что-то влияет, нельзя. Только очень сложные, очень тяжелые патологии мозга, маргинальные патологии мозга могут влиять на поведение, на обучаемость. Но это все уже относится к области глубоких патологий, которые нами не рассматриваются потому, что они не являются типичными. Мозг вообще у нас паршивый, чтобы вы понимали. 

— Авчемэтозаключается?

 — Ну это бедненький мозг, выданный на медные деньги, для элементарного выживания. Это продукт очень долгой эволюционной работы, которая началась еще много сотен миллионов лет назад, с первых надглоточных, подглоточных ганглий, первых трилобитов, первых членистоногих. Он достался нам со всем этим грузом эволюционного развития. Естественно, это, прежде всего, мозг животного. И этот мозг лишен очень многих возможностей.

Вот мы не слышим, например, инфразвук, ультразвук, не видим поляризованный свет, не можем наблюдать явления электромагнитного излучения, кроме видимого света. В мозгу нет тех центров, которые способны были бы эту сложную информацию обработать. Это я вам привел только самые простые примеры. То есть мозг весьма убогонький. Это мы себе голову морочим про то, какой он у нас замечательный, как перед нами все вообще распахивается и открывается. А, на самом деле, мы даже в собственную планету не можем углубиться больше чем на 0,3% ее толщины. Ума не хватает, как это сделать. Кольская сверхглубокая скважина — всего 12,5 километров. Это даже не треть коры. О чем разговор? 

— Почемуизразавразпоявляютсятакиетеории?

 — В данном случае я вас знакомлю с хрестоматийными вещами. Тут нет никаких моих домыслов и смелых идей. Это просто такая абсолютная пасконщина. 

— Тоесть всякогородаспекуляции, которыевозникают, онискореепростоотнеобразованности?

 — Нет, не от необразованности, а от психологии. Потому что, если что-то всерьез мешало изучению мозга на протяжении последних 100 лет, так это вот эта спекулятивная дисциплина, которая взялась решать вопросы мышления, сознания, абсолютно не умея принимать во внимание все  достижения физиологии. Еще Сеченов замечательно писал, кто и зачем должен разрабатывать психологию. Объяснил, что, если бы психология приняла бы такую нормальную скромную роль служанки физиологии, то у нее было бы какое-нибудь будущее. А сейчас мы имеем набор совершенно бредовых фантазий. Жулики-фрейды, квантовое сознание, весь тот бред, который даже стыдно вспоминать. 

— Акакэтовообщемоглополучиться? Почемусложиласьтакаяситуация?

— Потому что психология предлагает человеку гораздо более приятный ответ, чем классическая биология, физиология мозга, нейрофизиология. Она предлагает человеку думать о себе как об очень сложном, загадочном существе, с психикой, с каким-то бредовым подсознанием. Конечно, это и лестно, и приятно, и бедный Homo с его малокондиционным мозгом необыкновенно расправляет плечи и чувствует себя частью мировой тайны.  

— Тоестьпсихологиюможносравниватьсрелигией?

 — Нет, религия гораздо более отполированная, отработанная, единая в своем устремлении вещь. Психология — это просто такая дамская забава, которая почему-то вдруг так стремительно и плотно завоевала мир. На самом деле еще Иван Петрович Павлов категорически запрещал употреблять даже психологические термины в своей лаборатории, объясняя, что это чужие, враждебные нам термины. О психологии с величайшим презрением говорили абсолютно все отцы, столпы нейрофизиологии и нейроморфологии. То есть, это такая лженаука в законе.

— Спасибовамбольшое!

Наука: почему ширятся ряды лжепсихологов

Ирина Лагунина: В прошлой передаче, посвященной распространению лженаучных идей в России, мы рассказывали о том, как многие шарлатаны, спекулирующие на невежестве, вытесняют профессиональных психологов. «В этом нет ничего удивительного. Во-первых, широкая публика с трудом отличает психолога-исследователя от психолога практика. Во-вторых, в России стремительно истончается слой ученых, которые могли бы противостоять размыванию четких научных критериев» — так считают заместитель директора Института психологии РАН Андрей Юревич и заведующий кафедрой криминальной психологии МГППУ (Московского городского психолого-педагогического университета) Сергей Ениколопов. С ними беседуют Александр Марков и Ольга Орлова.

Александр Марков: Есть, например, трансперсональная психология, есть ингианская аналитическая психология, есть психоанализ Фрейда. По поводу этих направлений есть разные мнения. Кто-то считает, что это вполне наука, кто-то считает, что это не совсем наука и так далее. Есть какие-то объективные критерии?

Сергей Ениколопов: Их и быть не может. Понимаете, все сваливается в одну кучу, с одной стороны то, что называется колдунами и магами – это одна сторона, другая – парапсихологи, многие из которых искренне действительно участвовали во всех экспериментах, считая, что они могут что-то передавать на расстоянии, воздействовать и готовы участвовать в этих экспериментах. Те же, если вы помните, Роза Кулешова, которую проверял Александр Луриа, Алексей Леонтьев, то есть выдающиеся психологи, которые говорили, что да, действительно, она обладает какими-то способностями, но если есть возможность немножечко обмануть, она всегда это будет делать. И почти все так делали. Повысить вероятность правильных исходов потому, что это вероятностные, нормальные исследования. А то, что вы сейчас задаете, это вопрос о другой составляющей психологии — психология как наука и психология как практика. Психотерапевтическая практика, которая использует огромное количество техник. К науке психологической может даже не иметь никакого отношения. Известно, что когда стали анализировать все случаи, которые были заявлены Фрейдом, как излеченные, оказалось, что ни одного не излечил. Это вовсе не снижает влияния Фрейда, на науку, значение как ученого снижает. Человек обозначил некоторые задачи, он гениально, интуитивно что-то улавливал. Он действительно был очень образованным врачом-неврологом и психиатром своего времени и сформулировал очень верные задачи. Дальше, когда эти взгляды стали расходиться, то там огромное количество вещей связаны с тем, что задачи поставлены, но ответы на них очень часто неверны. Например, в области, которой я занимаюсь, психология агрессивного поведения, как была описана Фрейдом, она сейчас просто такая архаика со времен, с таким же успехом можно считать Аристотеля, Платона. Говорили о бойнях между окружающими, очень интересно написано, но это экспериментально не подтверждается. Так со всеми учеными. Но не надо забывать, когда умер Фрейд — скоро сто лет отметим. Все ученые становятся списком в учебнике, но не являются передовым фронтом науки и уже к ним относятся так, мол, Ломоносов, что-то такое.

Александр Марков: А Лоренс сейчас тоже считается?

Сергей Ениколопов: Лоренс тоже, он не устаревший. В данном случае не то, что устаревший, а то, что уходит человек в культурный слой. У лЛоренса идеи были блестящие. Сейчас уже на первый план выходят в той же агрессивности взгляды более эволюционных биологов, занимающихся и социобиологией, которые видят и позитивные, и негативные стороны. То, что Лоренс говорил, что там обязательно должно сорваться животное, похожее на фрейдовские взгляды, не подтверждается, животное необязательно срывается. С другой стороны, огромное количество идей Лоренса развивается в наблюдениях экспериментальной этологической психологии. Поэтому сейчас, когда начинают вставлять в рамки эволюционного подхода, то, что называется эволюционная психология, то, конечно же, эти все ученые поклоняются Лоренсу как первооткрывателю направления, но со времен Лоренса прошло полвека.

Андрей Юревич: Дело в том, что между двумя полюсами, наукой в традиционном смысле слова, изотерикой откровенной на уровне мошенничества, существует очень много звеньев. Существует попнаука, представленная такими книгами, которых много на прилавках наших магазинов: как заводить друзей, как научиться нравиться женщинам, как преуспеть в бизнесе. Существует так называемая традиционная восточная наука – дзэнбуддизм, медитация, акупунктура, которые сейчас вполне успешно ассимилированы западной наукой, признаны вполне рациональными, именно наукой, а не чем-то другим. Существуют крамольные теории, концепции в самой науке. Допустим, теория академика Фоменко — яркий пример. Существуют в науке, в том числе в нашей психологии, некие направления, концепции, статус, научный статус которых до сих пор под большим вопросом. Скажем, тот же самый психоанализ. В науке очень много всего и между крайними полюсами, такой традиционной наукой, общепризнанной и откровенной изотерикой очень много промежуточных звеньев. И конечно, человеку непосвященному в этом всем очень трудно разобраться. Если сами психологи до сих пор не могут решить профессиональные, можно ли считать психоанализ наукой или нет, как этого требовать от обывателя. Но когда возникают вопросы о каких-то сложных случаях, в качестве экспертов должны привлекаться, конечно, ученые. У нас делается прямо противоположное. Какая-нибудь передача, скажем, «Битва экстрасенсов», вот кто угодно фигурирует в качестве экспертов – певцы, спортсмены, ведущие и так далее, но только не профессиональные психологи. Принцип воинствующей некомпетентности в таких случаях реализуется, это очень характерно для нашего общества. При том, что эксперты такие, требовать от обывателя, чтобы он во всем разобрался, конечно, нельзя.

Сергей Ениколопов: Я доволен, что не психологов, потому что это было бы — осените знаменем науки или светом науки, даже если этот эксперт будет сомневаться, то…

Андрей Юревич: Осенить или придать анафеме.

Сергей Ениколопов: К сожалению, что бы он ни говорил, это будет, что присутствовал, скепсис был, но потому что боится за свое место. Обыватель легко проинтерпретирует даже разоблачение чудес.

Андрей Юревич: Сыграет на его профессиональном статусе, как на статусе эксперта.

Сергей Ениколопов: В данном случае это и хорошо, что нет, потому что можно спокойно критиковать.

Александр Марков: Всегда так происходит во время публичных диспутов эволюционистов с креационистами. Креационисты всегда в выигрыше от того, чтобы с ними пришел серьезный биолог. Значит мы на равных, есть такая точка зрения, есть такая точка зрения.

Сергей Ениколопов: Если бы мы не были такими сильными, разве бы они стали с нами так серьезно разговаривать.

Андрей Юревич: И конечно, жанр теле-шоу явно не подходит для ведения научных дискуссий и для решения таких вопросов, как существует экстрасенсорика или нет.

Сергей Ениколопов: Здесь, на мой взгляд, важнее то, что постепенно истончается в психологии слой, которых можно назвать научными психологами. Конечно же, прикладной аспект, психотерапии дает возможность зарабатывать деньги, и большое количество молодых людей уходит туда. Но здесь я бы хотел сразу оговорить: на самом деле существование научного сообщества не позволяет особенно разгуляться большому количеству шарлатанов. Есть большой отряд физиков, физики, хотя и есть торсионные поля, как идея, но большая часть физиков их всерьез не воспринимает, может блокировать это движение. Количество психологов, которые занимаются научной психологией, на мой взгляд, просто сейчас критическая масса, чтобы противостоять. При том, что даже у многих, вы их называете психологами-практиками, я многие годы занимался экспертизами и прочим, я считал, что для практики больше работаю, чем для фундаментальной науки. Там есть еще одна проблема, которой нет в других науках. Научная картина мира во многом отличается тем, что большая часть ученых отлично знает, что они не знают, что науке в данный момент неизвестно. И на этом они быстро устанавливают, что они вообще говорят на одном языке. А в психологии, особенно прикладной, для обывателя, она должна разговаривать на том языке, на котором говорит обычный человек. И его картина мира должна серьезно отличаться от научной картины мира, она должна быть целостной, без всяких зияний. Потому что как только возникают нарушения целостной картины мира, тогда человек бежит к психотерапевту, колдуну или магу, потому что ему нужно, чтобы это все собралось.

Ольга Орлова: То есть он бежит за помощью фактически.

Сергей Ениколопов: Если вы ему помогаете в сборке. Почему такой фантастический успех у психоанализа и прочего, потому что когда говорится, что есть три составных части, что большая часть ваших несчастий связана с тем, что у вас были нехорошие или хорошие отношения с мамой, плохие с папой, то это так хорошо укладывается в нормальное мировосприятие, что сразу быстро объясняет мне все, от моего успеха до неуспеха. В чем одна из серьезнейших проблем психоанализа, в том, что он бифинален. Что бы вы ни сделали, вы хорошо учитесь, потому что у вас был Эдипов комплекс, плохо учитесь, тоже Эдипов комлпекс.

Андрей Юревич: Сергей, все-таки я уточню насчет картины мира, которая сейчас складывается у наших граждан, она как раз очень нецелостная. Например, ситуация с теми же представителями мистицизма. Идут наши дети в школу, в школе им внушают, что средневековая инквизиция в качестве магов, колдунов, ведьм сжигала совершенно невинных людей, потому что колдовство невозможно. Приходят они домой, включают телевизор, что они там видят – колдуна. Телевизор сделан на основе законов физики, показывают по нему не физиков, а магов, экстрасенсов. То есть масса противоречий. Психотерапевты, психиатры такое состояние общества шизофреническим называют. Явное рассогласование. И здесь, чтобы это примирить, в рамках теории конвективного диссонанса, разработанного Фестингером, известным американским психологом, выхода два: либо признать, что действительно все возможно. И кстати говоря, по данным опросов порядка, до 80% наших сограждан верят во всякую чертовщину. Причем интересно, что в Бога не верят большая часть людей, а в чертовщину верят. Второй вариант, наоборот, внушить себе, что все врут, и в школе врут, и по телевизору, врут все кругом врут. То есть состояние хронического недоверия ко всему, что людей окружает. Тоже, кстати, очень характерно для нашего общества. Но в принципе такие рассогласования между системой образования, тем, что мы изучаем в школе, каким-то фундаментальным основам знаний и тем, что транслируют наши СМИ, тем, что говорят одни и говорят другие. Это, конечно, вносит очень существенное рассогласование в наши умы, в нашу жизнь — это психологически имеет серьезные последствия.

Психология лженаука? Как и экономика?

Незабвенный Сергей Савельев в беседе на радио «Маяк» от 01.09.2014 г. недвусмысленно выразился, что психология это лженаука:

Психология это лженаука

Жаль, что он в этой беседе не обосновал своё мнение. 

У меня тоже, собственно, смутные сомнения блуждают по поводу научности психологии.

Я попробую угадать обоснование Савельева, руководствуясь прослушанными и просмотренными некоторыми его, так сказать, работами.

***

По-Савельеву, человек управляем мозгом, который возник в процессе эволюции.

Мозг условно можно разбить на две части — лимбическую и зону неокортекса.

Лимбическая — это самая древняя, архаическая часть мозга, она управляет инстинктами человека. Управляет автоматически.

В основе инстинктов лежат вопросы еды, продолжения рода и доминирования (над себе подобными и вообще).

Неокортекс — это уже надстройка над лимбической основой. Это то, что мы называем серым веществом (хотя там есть и белое). Неокортекс образовался позднее лимбической системы. Он фактически модифицирует лимбическую систему, позволяет решать вопросы лимбической системы на более высоком качественном уровне. Но в отличие от лимбической системы неокортекс решает инстинктивные вопросы не автоматически, а в «ручном режиме». Кстати, как побочный эффект работы неокортекса человек получает то, что называется «думать», «мысль». Но это «думать» и «мысль» непременно продавливается через фильтр лимбического: еда, секс и доминирование.

И фактически выходит, что основной вопрос, который решает мозг — выживаемость конкретного организма. А выживаемость базируется, снова же, на решении триады: еда, продолжение рода (секс) и доминирование.

Никаких других вопросов мозг не решает в принципе. Только эти три. И всяческие социальные институты, возникшие в обществе в процессе эволюции, никак этого факта не отменяют, а только маскируют.

Из этого вытекает, что рассматривать поведение человека следует только исходя из этой триады.

***

Что же психология?

А психология рассматривает в первую очередь уже социальные проявления человека. То есть, она работает с производными нашей триады, но не самой триадой. Она работает с шумом.

Таким образом, она несколько оторвана от реальности.

***

Ещё такой бзик психологии.

Например, психология говорит, что любого человека можно научить (чему-либо). Для этого проводятся всякие тренинги, коучинги и тому подобное.

А, к примеру, Савельев неоднократно утверждал, что научить можно только того, у кого для этого имеется соответствующая структура мозга. Если структуры нет, то научить нельзя. Как нельзя безногого научить бегать (на ногах), потому как ног нету. Имитировать можно, а бегать нет.

***

Есть ещё один практический аспект психологии. Практическая психология в массе своей невежественна. «Психологи» с помощью своей «психологии» решают чисто свою триаду:

Психология как средство доминирования психолога

В приведённой беседе умный парень кандидат психологических наук Александр Невеев фактически раскрывает мошеннический характер современной практической психологии. Хотя и сам не гнушается всяких, прости господи, тренингов и коучингов.

Кстати, в этой беседе Невеев приводит множество фактов лжепсихологии. Например, соционика, гештальт… и тому подобное. Одним словом, невежество. На уровне религии.

Вот тут Невеев снова обличает горе-«психологов»:

Психолог хочет влиять на других

И в то же время он пытается доказывать, что таки есть психология как наука, но большинство таки лжепсихология, тем более в «нашей стране«, как он говорит.

*** 

МОЁ МНЕНИЕ ПО ЭТОМУ ВОПРОСУ ТАКОВО

Мне ближе позиция Савельева. На мой взгляд, в практическом проявлении психология лженаука.

В плане теоретическом недонаука.

В плане практическом мы наблюдаем сообщества психологов, которые похожи скорее на религиозные секты, в которых решаются вопросы личного доминирования. Наблюдаем «психологов» в этих сообществах психологов, которые требуют услуг квалифицированных психологов или психиатров.

Психология мне напоминает экономику.

Вопросы общества не решает, а шуму много. Невежество. Недонауки.

Является ли психология «настоящей» наукой? Это действительно важно?

Блогер из журнала Scientific American Мелани Танненбаум обеспокоена утверждениями о том, что психология — это не наука, и я могу понять, откуда она взялась. В данном случае стимулом была статья Алекса Березова, микробиолога, который в короткой и провокационной статье в LA Times доказывал, что психология — не настоящая наука. Думаю, он прав. Я тоже думаю, что он упускает из виду главное.

Определение науки Березовым неплохое, но оно также неполное и слишком узкое. Критика недостаточной строгости психологии не нова; Люди годами спорили о бессмысленных предположениях в таких областях, как эволюционная психология и ограничениях фМРТ. Проблема только усугубляется большим количеством чудаковатых научно-популярных книг, претендующих на использование эволюционной и других видов «психологии» для объяснения человеческого поведения. Также имидж отрасли не подкрепляется громкими спорами и небрежными исследованиями, которые невозможно воспроизвести. Но убивать сообщение из-за отсутствия подходящего мессенджера вряд ли справедливо.Такая же критика была высказана и в отношении других социальных наук, включая экономику и социологию, и все же дебаты в экономической науке не кажутся такими злобными, как в психологии. В основе аргументации Березова лежит недостаток количественной оценки психологии и недостаток точной терминологии. Он указывает на исследования в таких областях, как счастье, где определения не являются ни жесткими, ни объективными, а данные не поддаются количественной оценке.

Исследование счастья — отличный пример того, почему психология — это не наука.Как именно следует определять «счастье»? Значение этого слова различается от человека к человеку и особенно в разных культурах. То, что делает счастливыми американцев, не обязательно делает счастливыми китайцев. Как измерить счастье? Психологи не умеют пользоваться линейкой или микроскопом, поэтому придумывают произвольную шкалу. Сегодня лично я чувствую себя примерно на 3,7 балла из 5. Как насчет вас?

Это абсолютно верно. Но знаете, какие еще области страдают от отсутствия точных определений? Мои собственные области, химия и открытие лекарств.Например, в нашей области ведутся давние дебаты о том, как определить «лекарственную молекулу», то есть химическое соединение, которое, скорее всего, будет действовать как лекарство. Количество определений термина «подобный наркотику», появившееся с годами, достаточно, чтобы заполнить телефонную книгу. Дискуссия, вероятно, будет продолжаться еще долго. И все же никто не станет отрицать, что работа над лекарственными соединениями — это наука; Дело в том, что химики постоянно используют инструкции по созданию молекул, подобных лекарствам, и они работают.В самом деле, зачем говорить о соединениях, подобных лекарствам, если вся химия иногда рассматривается физиками как недостаточно научная и строгая? В химии существует несколько концепций — ароматичность, гидрофобные эффекты, поляризуемость, химическое разнообразие — которые поддаются множеству определений и не поддаются строгой количественной оценке. Однако никто (кроме, возможно, некоторых физиков) не отрицает, что химия — это наука. Обвинение в том, что «более мягкие» поля менее строгие и научные, чем ваше собственное, достаточно распространено, чтобы быть отраженным в этом мультфильме xkcd, но это скорее обвинение, чем, ну, количественно измеримая правда.

Сегодня химические определения по общему признанию более точны и поддаются количественной оценке, чем определения счастья или удовлетворения. Но дело в том, что не все измеримое должно быть измеримо с точностью до шестого десятичного знака, чтобы называть себя научным. Важно то, сможем ли мы придумать последовательные и хотя бы частично поддающиеся количественной оценке определения, которые достаточно полезны, чтобы делать проверяемые прогнозы. Психологические исследования полезны не тогда, когда они поддаются количественной оценке, а когда они говорят о человеческой природе что-то универсальное и показательное.Несколько дней назад я смотрел новый фильм о жизни психолога и политического мыслителя Ханны Арендт и размышлял над «банальностью зла», которую Арендт прославила. Банальность зла не поддается точному количественному измерению, как угловой момент фигуриста, но мало кто станет отрицать, что Арендт внесла чрезвычайно ценный вклад в общественные науки. Этот вклад сработал, потому что он был проверяемым и повторяемым (например, в экспериментах в стиле Милгрэма) и истинным, а не потому, что вы могли точно измерить его с помощью аппарата фМРТ. Или рассмотрите основополагающую работу Дэниела Канемана в области поведенческой экономики, которая привела к реальному пониманию процессов принятия решений и предубеждений; мало кто назвал бы то, что он делал, ненаучным.

Фактически можно утверждать, что социологи вступают на опасную почву, когда начинают пытаться сделать свою дисциплину слишком точной; распространение математических моделей финансов, приведшее к катастрофе на Уолл-стрит, является хорошим свидетельством того, что происходит, когда финансисты начинают тосковать по строгости физики.По словам Эмануэля Дермана, физика элементарных частиц, ставшего разработчиком финансовых моделей, «физики пытаются открыть 3 закона, которые объяснят 99% Вселенной; разработчики финансовых моделей должны довольствоваться обнаружением 99 законов, объясняющих 3% Вселенной». Так финансы — это наука? Дело в том, что мы все еще слишком мало знаем о биологии и социальных системах, чтобы достичь такого количественного прогноза, который делают такие науки, как физика (с другой стороны, физика — в зависимости от того, с каким физиком вы разговариваете — не имеет с возникающими явлениями на рутинной основе). Но это не значит, что все, что мы говорим о человеческой природе, совершенно не поддается количественной оценке и бесполезно.

Одним из ценных вкладов Березова является указание критериев, которым должна удовлетворять область исследования, чтобы называть себя наукой. Я считаю, что эти критерии неполны и слишком жестки, но я думаю, что они дают психологию полезный инструмент для изучения ее собственных пробелов и целей.

Почему мы можем однозначно сказать это (психология — это не наука)? Потому что психология часто не отвечает пяти основным требованиям, чтобы область считалась строго научной: четко определенная терминология, количественная оценка, строго контролируемые экспериментальные условия, воспроизводимость и, наконец, предсказуемость и проверяемость.

Я уже говорил о первых двух критериях и указал, что отсутствие четкой терминологии и количественной оценки не означает, что поле автоматически попадает в корзину псевдонауки. Третий критерий на самом деле интересен и важен, и не совсем понятно, как его обойти. Поскольку люди — не электроны, действительно очень сложно проводить с ними эксперимент и каждый раз получать одни и те же результаты. Но именно поэтому психология в значительной степени полагается на статистику, чтобы точно определить, вызвана ли вариативность результатов случайностью или же они отражают реальную разницу между выборками.По общему признанию, это ограничение, которое всегда будет у психологии, но, опять же, это не значит, что оно будет препятствовать тому, чтобы она когда-либо была полезной. Это потому, что, как точно отмечает Мелани, в наши дни даже такие области, как физика элементарных частиц, в значительной степени полагаются на статистику. Бозон Хиггса никто не наблюдал напрямую, его можно было увидеть только с помощью сложных статистически значимых тестов. И все же физика элементарных частиц всегда считалась «чистейшей» наукой даже другими физиками. Или рассмотрим нелинейную динамику, где зависимость от начальных условий настолько велика, что системы, такие как погода и биологические популяции, через некоторое время становятся полностью хаотическими. И все же вы можете применять статистику к этим системам, делать более или менее надежные прогнозы и называть это наукой. Это подводит нас к двум последним пунктам Березова. Проверяемость и предсказание действительно являются двумя краеугольными камнями науки. Я уже указывал, что тестируемость часто бывает достаточно точной, чтобы быть полезной. Что касается прогноза, во-первых, он может находиться в пределах диапазона применимости. В моей собственной области мы обычно прогнозируем активность или отсутствие таковой у новых молекул лекарств. Иногда наши прогнозы сбываются на 90%, иногда — на 40%.Даже когда они успешны на 40%, мы можем извлечь из них полезные данные, хотя также ясно, что им еще предстоит пройти определенный путь, прежде чем их можно будет использовать на полностью количественной основе. И все это по-прежнему наука.

Но что еще более важно, предсказание на самом деле не так важно для науки, как думает Березов. Физик Дэвид Дойч заметил, что, наблюдая за тем, как фокусник выполняет фокус десять раз, вы сможете предсказать, что он будет делать дальше, но это вовсе не означает, что вы на самом деле поняли , что делает фокусник. Вопреки распространенному мнению, в науке понимание не менее или более важно, чем предсказание. Психологические исследования определенно дали некоторое понимание того, как люди ведут себя в определенных обстоятельствах. Это помогло нам понять такие вопросы, как: почему умные люди верят в странные вещи? Почему при определенных обстоятельствах (банальность зла) порядочные люди превращаются в монстров? На чем основан эффект наблюдателя, при котором чуткие люди не выступают вперед, чтобы остановить преступление? Психология предоставила интригующие подсказки и объяснения во всех этих областях, даже если эти объяснения нельзя воспроизвести и измерить на сто процентов.Это наука? Ну, это не такая наука, как физика, но почему физика должна быть критерием для измерения «научности» различных областей?

В то же время я согласен с Березовым в том, что наука не может быть переопределена до такой степени, что она больше не подчиняется освященным веками критериям, таким как проверяемость и воспроизводимость; если вы постепенно начнете ослаблять базовые требования, такие как проверка гипотез и наблюдение, вы быстро скатитесь по скользкой дорожке, на дне которой лежат такие существа, как креационизм, пилтдаунский человек и астрология. Но так было и с зачатками современной науки, когда доминировал сбор данных, объяснений было мало, и никто не понимал, что означает проверка гипотез. Однако мы называем то, что делал Линней, наукой, а то, что делал Браге, мы называем наукой. Для крика вслух даже некоторая работа алхимиков классифицируется как наука; в конце концов, они действительно усовершенствовали такие процессы, как дистилляция и сублимация. На мой взгляд, психология находится в том, что мы могли бы назвать стадией Линнея, собирая и классифицируя данные и пытаясь найти правильную теорию для описания ее сложностей.Для меня острые дебаты об эволюционной и позитивной психологии отражают испытание огнем, через которое проходит каждое поле в первые дни своего существования, чтобы отделить плевел от пшеницы. Если вы примените узкое определение науки, тогда действительно может быть трудно назвать психологию наукой. Но важно то, насколько это полезно. И мне кажется, что у этого поля есть свои применения.

Почему психология не наука — Los Angeles Times

Психолог Тимоти Д. Уилсон, профессор Университета Вирджинии, в четверг в своей статье Times Op-Ed выразил негодование по поводу того факта, что большинство ученых не считают его поле настоящая наука.Он называет ученых снисходительными хулиганами:

«Однажды, во время встречи в моем университете, биолог упомянул, что он был единственным преподавателем факультета науки. Когда я поправил его, отметив, что я из Департамента психологии, он пренебрежительно махнул рукой, как будто я был членом Малой лиги, говоря члену New York Yankees, что я тоже играю в бейсбол.

«В науках давно существует снобизм:« жесткие »(физика, химия, биология) считают себя более легитимными, чем« мягкие »(психология, социология).

Пренебрежительное отношение ученых к психологам не связано со снобизмом; это коренится в интеллектуальном разочаровании. Это коренится в неспособности психологов признать, что они не имеют такого же притязания на светскую истину, как точные науки. Это коренится в том усталом раздражении, которое испытывают ученые, когда неученые пытаются притвориться учеными.

Верно. Психология — это не наука.

Почему мы можем сказать это окончательно? Потому что психология часто не отвечает пяти основным требованиям, чтобы область считалась строго научной: четко определенная терминология, количественная оценка, строго контролируемые экспериментальные условия, воспроизводимость и, наконец, предсказуемость и проверяемость.

Исследование счастья — отличный пример того, почему психология не наука. Как именно следует определять «счастье»? Значение этого слова различается от человека к человеку и особенно в разных культурах. То, что делает счастливыми американцев, не обязательно делает счастливыми китайцев. Как измерить счастье? Психологи не умеют пользоваться линейкой или микроскопом, поэтому они изобретают произвольную шкалу. Сегодня лично я чувствую себя примерно на 3,7 балла из 5. Как насчет вас?

Несоблюдение первых двух требований научной строгости (четкая терминология и количественная оценка) делает практически невозможным соответствие исследований счастья остальным трем. Как можно обеспечить постоянную воспроизводимость эксперимента или какие-либо полезные прогнозы, если основные термины расплывчаты и не поддаются количественной оценке? И когда именно было сделано надежное предсказание поведения человека? Создание полезных прогнозов — жизненно важная часть научного процесса, но у психологии в этом отношении мрачные результаты. Просто спросите внешнеполитического или разведывательного аналитика.

Честно говоря, не все психологические исследования одинаково бессмысленны. Некоторые исследования гораздо более строгие с научной точки зрения.И эта область часто дает интересные и важные идеи.

Но утверждать, что это «наука», неправильно. На самом деле, это даже хуже. Это попытка переопределить науку. Новое определение науки больше не является эмпирическим анализом мира природы; вместо этого, это любая тема, которая окружает несколько цифр. Это опасно, потому что при таком расплывчатом определении все может считаться наукой. И когда что-либо квалифицируется как наука, наука больше не может претендовать на уникальное понимание светской истины.

Вот почему ученые увольняют психологов. Они по праву защищают свою интеллектуальную территорию.

ТАКЖЕ:

Неудачный выбор Вернона

Даум: похмелье Республиканской партии Палина

Безопасные сообщества: исправление Закона о доверии

Алекс Б. Березов — редактор RealClearScience.com, где эта статья изначально появилась. Имеет степень доктора микробиологии.

Understanding Science — Research Methods in Psychology — 2nd Canadian Edition

1. Определите науку.
2. Опишите три фундаментальных особенности науки.
3. Объясните, почему психология — это наука.
4. Дайте определение псевдонауке и приведите несколько примеров.

Некоторые люди удивляются, узнав, что психология — это наука. Они в целом согласны с тем, что астрономия, биология и химия — это науки, но задаются вопросом, что общего у психологии с этими другими областями. Однако прежде чем ответить на этот вопрос, стоит задуматься о том, что общего между астрономией, биологией и химией и . Это явно не их предмет. Астрономы изучают небесные тела, биологи изучают живые организмы, а химики изучают материю и ее свойства. Это также не оборудование и не техники, которые они используют. Мало кто из биологов знает, что делать, например, с радиотелескопом, а немногие химики знают, как отслеживать популяцию лосей в дикой природе. По этим и другим причинам философы и ученые, которые глубоко задумались над этим вопросом, пришли к выводу, что все науки объединяет общий подход к пониманию мира природы.Психология — это наука, потому что она использует тот же общий подход к пониманию одного аспекта природного мира: человеческого поведения.

Общенаучный подход имеет три фундаментальных особенности (Станович, 2010). Первый — систематический эмпиризм. Эмпиризм относится к обучению, основанному на наблюдениях, и ученые изучают мир природы систематически, тщательно планируя, производя, записывая и анализируя наблюдения за ним. Как мы увидим, логические рассуждения и даже творчество также играют важную роль в науке, но ученые уникальны тем, что они настаивают на проверке своих представлений о том, как устроен мир, в сравнении с их систематическими наблюдениями. Обратите внимание, например, на то, что Мел и его коллеги не доверяли стереотипам других людей или даже своим собственным неформальным наблюдениям. Вместо этого они систематически записывали, подсчитывали и сравнивали количество слов, произнесенных большой выборкой мужчин и женщин. Более того, когда их систематические наблюдения оказывались в противоречии со стереотипами людей, они доверяли своим систематическим наблюдениям.

Вторая особенность научного подхода — прямо вытекающая из первого — состоит в том, что он занимается эмпирическими вопросами.Это вопросы о том, каков мир на самом деле, и поэтому на них можно ответить, систематически наблюдая за ним. Таким образом, вопрос о том, говорят ли женщины больше, чем мужчины, является эмпирическим. Либо женщины действительно говорят больше мужчин, либо нет, и это можно определить, систематически наблюдая, сколько на самом деле говорят женщины и мужчины. Сказав это, есть много интересных и важных вопросов, которые не поддаются эмпирической проверке, и на которые наука не в состоянии ответить. Среди них есть вопросы о ценностях — хорошие или плохие вещи, справедливые или несправедливые, красивые или уродливые, и каким должен быть мир .Таким образом, хотя вопрос о том, является ли стереотип точным или неточным, является эмпирически проверяемым, на который наука может ответить, вопрос — или, скорее, оценочное суждение — о том, неправильно ли людям придерживаться неточных стереотипов, не является. Точно так же вопрос о том, имеет ли преступное поведение генетическую основу, является эмпирическим вопросом, а вопрос о том, какие действия следует считать незаконными, — нет. Исследователям в области психологии особенно важно помнить об этом различии.

Третья особенность науки состоит в том, что она создает общественное знание. Задав свои эмпирические вопросы, проведя систематические наблюдения и сделав выводы, ученые публикуют свои работы. Обычно это означает написание статьи для публикации в профессиональном журнале, в которой они помещают свой исследовательский вопрос в контекст предыдущего исследования, подробно описывают методы, которые они использовали для ответа на свой вопрос, и четко представляют свои результаты и выводы. Все чаще ученые предпочитают публиковать свои работы в журналах с открытым доступом, статьи в которых доступны всем — как ученым, так и не ученым.Этот важный выбор позволяет исследованиям, финансируемым государством, создавать действительно общедоступные знания.

Публикация является важным элементом науки по двум причинам. Во-первых, наука — это социальный процесс — крупномасштабное сотрудничество между многими исследователями, распределенными как во времени, так и в пространстве. Наши текущие научные знания по большинству тем основаны на множестве различных исследований, проведенных многими разными исследователями, которые публично делились своей работой на протяжении многих лет. Во-вторых, публикации позволяют науке самокорректироваться.Отдельные ученые понимают, что, несмотря на все усилия, их методы могут быть ошибочными, а их выводы — неверными. Публикация позволяет другим членам научного сообщества обнаруживать и исправлять эти ошибки, так что со временем научные знания все больше отражают то, каков мир на самом деле.

Хорошим примером самокорректирующейся природы науки является «Проект репликации множества лабораторий» — крупная и скоординированная попытка выдающихся ученых-психологов со всего мира попытаться воспроизвести результаты 13 классических и современных исследований (Klein et al., 2013). Одним из результатов, выбранных этими исследователями для воспроизведения, был поразительный эффект, о котором впервые сообщили Симоне Шналл и ее коллеги из Плимутского университета: мытье рук заставляет людей замечать моральные проступки — от хранения денег в найденном кошельке до использования котенок из-за сексуального возбуждения — менее дурно (Schnall, Benton, & Harvey, 2008). Если достоверно, этот эффект может помочь объяснить, почему во многих религиозных традициях физическая чистота ассоциируется с нравственной чистотой.Однако, несмотря на использование одних и тех же материалов и почти идентичные процедуры с гораздо большей выборкой, исследователи из «Many Labs» не смогли воспроизвести исходное открытие (Johnson, Cheung, & Donnellan, 2013), предполагая, что исходное открытие могло быть связано с относительно небольшой размер выборки (что может привести к ненадежным результатам), использованный в первоначальном исследовании. Чтобы было ясно, на данном этапе мы все еще не можем окончательно сделать вывод о том, что эффекта мытья рук не существует; однако усилия, приложенные для проверки его надежности, безусловно, демонстрируют совместный и осторожный характер научного прогресса.

Лженаука относится к деятельности и убеждениям, которые их сторонники считают научными — и на первый взгляд могут показаться научными, — но таковыми не являются. Рассмотрим теорию биоритмов (не путать с циклами сна или другими биологическими циклами, имеющими научную основу). Идея состоит в том, что физические, интеллектуальные и эмоциональные способности людей цикличны, начинаются с момента их рождения и продолжаются до самой смерти. Предположительно, физический цикл имеет период 23 дня, интеллектуальный цикл — период 33 дня, а эмоциональный цикл — период 28 дней.Так, например, если у вас есть возможность запланировать экзамен, вы захотите запланировать его на время, когда ваш интеллектуальный цикл будет на пике. Теория биоритмов существует уже более 100 лет, и вы можете найти множество популярных книг и веб-сайтов о биоритмах, часто содержащих впечатляющие и научно звучащие термины, такие как синусоидальная волна и биоэлектричество . Однако проблема с биоритмами состоит в том, что просто нет веских оснований полагать, что они существуют (Hines, 1998).

Набор убеждений или действий можно назвать псевдонаучным, если (а) его приверженцы заявляют или подразумевают, что он является научным, но (б) ему не хватает одной или нескольких из трех характеристик науки. Например, ему может не хватать систематического эмпиризма. Либо нет соответствующих научных исследований, либо, как в случае с биоритмами, есть соответствующие научные исследования, но они игнорируются. Также может не хватать публичной информации. Люди, пропагандирующие убеждения или действия, могут утверждать, что проводили научное исследование, но никогда не публикуют его таким образом, чтобы позволить другим оценить его.

Набор убеждений и действий также может быть псевдонаучным, потому что он не решает эмпирических вопросов. Этой идеей особенно интересовался философ Карл Поппер (Popper, 2002). Он утверждал более конкретно, что любое научное утверждение должно быть выражено таким образом, чтобы были наблюдения, которые — если бы они были сделаны — считались бы доказательством против этого утверждения. Другими словами, научные утверждения должны быть опровергнуты. Утверждение, что женщины говорят больше, чем мужчины, опровергнуто, поскольку систематические наблюдения могут выявить либо то, что они говорят больше мужчин, либо нет.В качестве примера необоснованного утверждения рассмотрим, что многие люди, верящие в экстрасенсорное восприятие (ESP) и другие экстрасенсорные способности, утверждают, что такие способности могут исчезнуть, если за ними слишком внимательно наблюдать. Это делает так, что никакое возможное наблюдение не будет считаться доказательством против ESP. Если бы тщательный тест самопровозглашенной ясновидящей показал, что она предсказывала будущее на более чем случайном уровне, это соответствовало бы утверждению о том, что она обладала экстрасенсорными способностями. Но если она не смогла предсказать будущее на более чем случайном уровне, это также будет соответствовать заявлению, потому что ее способности могут исчезнуть, если за ними слишком внимательно наблюдать.

Почему мы должны заниматься лженаукой? Причин как минимум три. Один из них заключается в том, что изучение псевдонауки помогает более четко сфокусировать фундаментальные особенности науки — и их важность. Во-вторых, биоритмы, экстрасенсорные способности, астрология и многие другие псевдонаучные верования широко распространены и продвигаются в Интернете, на телевидении, в книгах и журналах. Пропаганда этих убеждений далеко не безобидна, но часто приводит к большим личным потерям, поскольку, например, верующие в лженауку выбирают «лечение», такое как гомеопатия, для серьезных заболеваний вместо лечения, подтвержденного эмпирическим путем.Изучение того, что делает их псевдонаучными, может помочь нам выявить и оценить такие убеждения и практики, когда мы с ними сталкиваемся. Третья причина заключается в том, что многие псевдонауки стремятся объяснить некоторые аспекты человеческого поведения и психических процессов, включая биоритмы, астрологию, графологию (анализ почерка) и магнитотерапию для контроля боли. Студентам, изучающим психологию, важно четко отличать свою отрасль от этой «псевдопсихологии».

Отличным источником информации о псевдонауке является Словарь скептиков .Среди псевдонаучных верований и практик, о которых вы можете узнать, можно выделить следующие:

• Криптозоология: изучение «скрытых» существ, таких как снежный человек, монстр Лох-Несс и чупакабра.
• Псевдонаучная психотерапия: регресс в прошлые жизни, терапия повторным рождением и терапия биокремом, среди прочего.
• Гомеопатия: лечение заболеваний с использованием натуральных веществ, которые иногда были разбавлены до такой степени, что их больше нет.
• Пирамидология: Странные теории о происхождении и функциях египетских пирамид (например, что они были построены инопланетянами) и идея о том, что пирамиды в целом обладают целительными и другими особыми силами.

Еще один отличный интернет-ресурс — Neurobonkers , на котором регулярно публикуются статьи, в которых исследуются утверждения, относящиеся конкретно к психологической науке.

• Наука — это общий способ понимания мира природы. Его три фундаментальных особенности — это систематический эмпиризм, эмпирические вопросы и общественное знание.
• Психология — это наука, потому что она использует научный подход к пониманию человеческого поведения.
• Лженаука относится к убеждениям и деятельности, которые считаются научными, но лишены одной или нескольких из трех характеристик науки. Важно отличать научный подход к пониманию человеческого поведения от множества псевдонаучных подходов.

1. Обсуждение: Иногда люди предполагают, что психология не может быть наукой, потому что либо (а) поведение человека невозможно предсказать с идеальной точностью, либо (б) большая часть его предмета (например,g., мысли и чувства) нельзя наблюдать напрямую. Вы согласны или не согласны с каждой из этих идей? Почему?
2. Практика: Составьте три эмпирических вопроса о человеческом поведении. Перечислите три неэмпирических вопроса о человеческом поведении.
3. Обсуждение: Рассмотрим следующее психологическое утверждение. «На выбор супруга сильно влияет их восприятие собственных родителей. Некоторые выбирают супруга, который чем-то похож на одного из их родителей. Другие выбирают супруга, отличного от одного из их родителей.«Можно ли опровергнуть это утверждение? Почему или почему нет?
4. Посмотрите следующее видео от PHD Comics, чтобы узнать о публикации в открытом доступе и о том, почему это важно:

Читаете в печати? Отсканируйте этот QR-код, чтобы просмотреть видео на своем мобильном устройстве. Или перейдите на https://youtu.be/L5rVh3KGBCY

Авторство видео

Психология — это лженаука? — Журнал Vox

«Психология здорового образа жизни». Фото: Marc Delforge (Creative Commons)

Соавтор
Фред Хассельман, ученый-бихевиорист и преподаватель педагогических наук в университете Радбауд, является соавтором статьи в журнале Science, которая в последние недели вызвала большой резонанс. В статье 270 ученых со всего мира воспроизвели сто психологических экспериментов, опубликованных в трех научных журналах в 2008 году. Они обнаружили, что большинство результатов невозможно воспроизвести.

«Несмотря на драматизм, проект действительно показывает, что наука делает свое дело, и 270 психологов усердно работают над воспроизведением этих экспериментов», — говорит Хассельман, который выступал в качестве консультанта по статистике и методологии проекта. Однако он не решается называть психологию лженаукой.«Так работает научный метод. Репликация важна для достоверности научных знаний ».

Тем не менее, Хассельман действительно считает, что психология склонна к ошибкам. Дисциплина не известна своей приверженностью к надежным методам исследования. Напротив, психология для изучения своих предметов использует то, что естествоиспытатели называют классической методологией. Это работает примерно так: в эксперименте переменной управляют, чтобы вызвать измеримый ответ.Этот ответ считается доказательством нового свойства или эффекта. По словам Хассельмана, эта точка зрения слишком упрощена и не подходит для науки, изучающей людей. «Хотя этот метод можно применить к простым физическим системам, люди намного сложнее».

Поведение человека восприимчиво к целому ряду стимулов окружающей среды и имеет тенденцию к довольно быстрым изменениям. В результате к нему нельзя подходить обычным образом. Для Хассельмана это суть проблемы. «Я считаю, что наша неспособность повторить исследования заключается в том, что нам не хватает здравых теорий об изучении людей как сложных динамических систем.

Методолог
Нейробиолог и методолог Эрик Марис, который также работает психологом в Университете Радбауд, не удивился, когда услышал, что многие психологические исследования не дали значительных результатов при воспроизведении. Другие дисциплины, такие как фармакология, не намного лучше, когда дело доходит до воспроизведения.
Марис считает, что научное сообщество выиграет от другого подхода, при котором тиражирование исследований, сообщающих о новых важных результатах, является стандартной процедурой. Не менее важно, чтобы исследователи документировали исследовательский процесс и делились своими данными и результатами анализа. Последние, которые иногда называют данными управления исследованиями, являются идеальным способом побудить исследователей проверять работу друг друга. «Вот как мы учимся друг у друга и совершенствуемся».

Психологам неоднократно говорили, насколько важно повторять исследования, но, по мнению Мариса, это бывает редко. В конце концов, открывать новые горизонты гораздо интереснее. Тем не менее, он считает, что совместить оригинальные и тиражированные исследования довольно просто.«В этом отношении мы можем извлечь уроки из когнитивных исследований обезьян. Это часто дает воспроизводимые результаты, несмотря на то, что на одно исследование доступно только две обезьяны. Хитрость заключается в том, чтобы заставить новых обезьян воспроизвести основной феномен (наблюдаемый у других обезьян из предыдущих исследований) и выявить новые явления, которые могут углубить наше понимание. Я успешно использовал этот метод в своих исследованиях на людях «.

Исследования репликации непопулярны, потому что они не приносят большой научной ценности.Тем не менее, отдельные исследователи, а также университеты и исследовательские институты должны продолжать проводить исследования репликации. Марис предлагает разработать кодекс поведения, который «необходим для культурного сдвига в научном сообществе».

Социальный психолог
По словам социального психолога и декана факультета социальных наук Университета Радбауд Даниэля Вигболдуса, психология — это далеко не лженаука. «В конце концов, — говорит он, — псевдонаука никогда бы не инициировала такое масштабное репликационное исследование.«Предмет исследования — мы — вот что делает эту дисциплину такой сложной. «Человеческое поведение можно изучать разными способами, от сканирования мозга до толкования снов. Это затрудняет оценку результатов. Более того, люди склонны к изменениям. Мы ведем себя по-разному в разных ситуациях ».

Однако это не означает, что мы не можем изучать людей. «Просто понять суть дела труднее». Вигболдус пытается сказать, что основные принципы психологии могут существовать только благодаря исследованиям репликации.Только время покажет, какие выводы верны, а какие нет. «Те, которые считаются воспроизводимыми, станут учебным материалом будущего. Вот как работает наука, помогая нам медленно приобретать знания ».

Вигболдус считает, что исследования репликации должны иметь больший вес, что не означает, что исследование следует публиковать только после того, как оно было воспроизведено до тошноты. «Публикация первоначальных результатов может быть хорошим делом, поскольку дает коллегам возможность поработать. При этом публикация всегда должна объяснять, какие выводы можно сделать из данных.

Согласно Вигболдусу, психологи обязаны — и эта обязанность в настоящее время выполняется недостаточно — заранее задокументировать свои гипотезы в цифровой форме, поделиться своими данными с коллегами и объяснить свою методологию в своих публикациях. Одним словом: прозрачность. Это то, чем занимается социальная психология уже давно. «В Нидерландах люди сразу же ссылаются на инцидент со Стапелем. И хотя это определенно послужило катализатором недавних изменений, на самом деле этот процесс продолжается уже довольно давно.”/ Martine Zuidweg

Эта статья также была опубликована в Vox # 1 (на голландском языке). Вы можете прочитать голландскую версию здесь.

Неужели психология переживает кризис?

Современная психология явно в кризисе. В этом утверждении нет ничего нового. От френологии до психоанализа психология традиционно имела непростой научный статус. Более того, философ науки Карл Поппер рассматривал теории Фрейда как типичный пример лженауки, потому что никакой тест никогда не смог бы показать их ложность.Совсем недавно психология пировала на банкете выдающихся открытий, научная достоверность которых также подвергалась сомнению.

Некоторые из этих необычных открытий включают эксперименты Дэрила Бема, опубликованные в 2011 году, которые, кажется, показывают, что будущие события влияют на прошлое. Бем, почетный профессор Корнельского университета, обнаружил, что люди с большей вероятностью запомнят список слов, если они будут практиковать их после теста на запоминание, по сравнению с практикой перед тестом.В другом исследовании он показал, что люди гораздо лучше, чем шанс, выбирают, какая из двух занавесок скрывает порнографическое изображение.

Еще есть Джон Барг из Йельского университета, который в 1996 году сообщил, что, когда люди бессознательно восполняются «стереотипом о пожилом» (расшифровывая запутанные предложения, содержащие такие слова, как «Флорида» и «бинго»), люди впоследствии начинают ходить медленнее. Добавьте к этому Роя Баумейстера, который в 1998 году представил доказательства того, что у нас есть ограниченный запас силы воли, который истощается всякий раз, когда мы сопротивляемся таким искушениям, как поедание шоколадных конфет.Или, в том же году, Ап Дейкстерхейс и Ад Ван Книппенберг показали, что результативность в Trivial Pursuit лучше после того, как люди перечислили типичные характеристики профессора, а не футбольного хулигана.

Действительно ли размышления о нем делают вас лучше в Trivial Pursuit?
Изображения дракона / Shutterstock.com

Эти исследования являются одними из самых противоречивых в психологии. Хотя бы потому, что другим исследователям было трудно повторить эксперименты.Подобные исследования вызывают озабоченность по поводу методов, которые используют психологи, а также в более широком плане по поводу самой психологии.

Не повторять

Опрос 1500 ученых, опубликованный в журнале Nature в прошлом месяце, показал, что 24% из них заявили, что опубликовали успешную репликацию, а 13% опубликовали неудачную репликацию. Сравните это с более чем столетними публикациями по психологии, в которых только 1% статей пытались воспроизвести прошлые открытия.

Редакторы и рецензенты были замешаны в систематической предвзятости, которая привела к тому, что престижные психологические журналы стали кладезем странного.Многие психологи одержимы «импакт-факторами» журналов (как и журналы), и один из способов усилить влияние — это опубликовать курьезы. Некоторые влиятельные журналы имеют репутацию издателей, которые никогда не тиражируются, но привлекают большое внимание автора и журнала. Напротив, подтверждение результатов других путем копирования непривлекательно, редко и отнесено к менее престижным журналам.

Несмотря на исторический отказ психологии от репликации, меняется ли ситуация? В этом году краудсорсинговая инициатива — проект OSC Reproducibility — попыталась воспроизвести 100 опубликованных результатов в области психологии.Многонациональные сотрудники воспроизвели чуть более трети (36%) исследований. Означает ли это, что психологические выводы ненадежны?

Проекты репликации являются выборочными, нацелены на исследования, которые дешевле и технически менее сложны для воспроизведения, или те, в которые просто невозможно поверить. По другим проектам, таким как «Многие лаборатории», уровень репликации составляет 77%. Все инициативы не являются случайными, и частота повторения заголовков отражает исследования, в которые была включена выборка. Даже если бы была изучена случайная выборка исследований, мы не знаем, какой показатель является приемлемым в психологии.Это не проблема психологии. Как заметил Джон Иоаннидис: «большинство опубликованных результатов исследований ложны». В конце концов, научные гипотезы — это наши лучшие догадки о явлениях, а не простое скопление истин.

Сомнительные методы исследования

Разочарование многих психологов ощутимо, потому что кажется очень простым опубликовать доказательства, согласующиеся почти с любой гипотезой. Вероятная причина как необычных результатов, так и невозможности их воспроизведения — это то, что психологи занимаются сомнительной исследовательской практикой (QRP).

В 2012 году опрос 2000 американских психологов показал, что больше всего им нравится QRP. Около 67% признали, что выборочно сообщали об исследованиях, которые «работали», в то время как 74% не сообщали обо всех используемых ими измерениях. Опрос также показал, что 71% продолжали собирать данные до тех пор, пока не был получен значительный результат, а 54% сообщили о неожиданных результатах, как если бы они ожидались. И 58% исключили данные после анализа. Удивительно, но более одной трети признали, что они сомневались в достоверности своих собственных исследований по крайней мере один раз и 1.7% признали, что фальсифицировали свои данные.

Проблемы, связанные с современной психологией, носят давний и культурный характер: исследователи, обозреватели, редакторы, журналы и средства массовой информации отдают приоритет поиску новизны и извлекают из него пользу. Эта системная предвзятость в сочетании с минимальным соглашением по фундаментальным принципам в определенных областях психологии означает, что сомнительные исследовательские практики могут процветать — сознательно или бессознательно. Крупномасштабные проекты репликации не решат культурных проблем и могут даже усугубить их, представляя репликацию как нечто особенное, что мы используем для нацеливания на невероятное.Репликация — независимо от того, оценивается ли она как неудачная или успешная — является фундаментальным аспектом нормальной науки и должна быть как более распространенной, так и более ценимой психологами и психологическими журналами.

Психология лженауки | Тема исследования Frontiers

В последние годы мы стали свидетелями бума философских и психологических исследований лженауки и связанных с ней заблуждений, таких как теории заговора. Не только появляется все больше и больше исследований психологических факторов, влияющих на то, как люди производят и передают псевдонаучные убеждения, но философы также используют психологические идеи, чтобы пролить свет на давние философские вопросы, такие как природа рациональности и проблема демаркации. .Этот сборник призван подвести итоги этих интересных разработок и определить пути, по которым психологическое изучение лженауки и философское мышление, которое она вдохновляет, могут продвинуться вперед. В частности, сборник будет посвящен следующим вопросам:

• Существует ли и в какой степени типичная психология лженауки?
• В какой степени недавнее психологическое исследование личностных черт, когнитивных предубеждений и социальных взаимодействий людей привело к такому выводу?
• Можем ли мы отделить психологию лженауки от психологии науки, или нам нужно больше доказательств, чтобы ответить на эти вопросы?

Другие исследования показывают, что люди не так легковерны, как мы думаем. Возникает вопрос, как возможна лженаука. Какие стратегии используют псевдонаучные верования, чтобы обойти нашу естественную бдительность и получить широкое распространение? Как псевдонаука адаптируется к человеческому разуму? Возможно, псевдонаучные верования служат неэпистемической функции, которая может объяснить их популярность?
Псевдонаучные верования не только живут в умах, но люди также передают их, общаясь друг с другом. Это поднимает вопрос о том, какие психологические процессы, задействованные в общении, способствуют распространению лженауки.И усиливают ли их влияние современные технологии, такие как Интернет (или нет)?

Человеческое общение связано с причинами, как и в случае с псевдонаукой. Более того, приверженцы лженауки не будут называть себя иррациональными. Какова роль разума в псевдонауке и какое значение он имеет для нашего понимания рациональности?

Мы приглашаем потенциальных авторов представить теоретические и философские статьи, в которых рассматривается один из вышеперечисленных вопросов или другие вопросы, относящиеся к центральной теме этого сборника. Тем самым мы призываем авторов основывать свои теоретические и философские размышления на эмпирических психологических исследованиях.

Типы статей ограничиваются обзором, мнением, перспективой, гипотезой и теорией и концептуальным анализом. Обратите внимание, что мы не принимаем оригинальные исследования в этой теме исследования.

Ключевые слова :
Лженаука, теории заговора, иррациональность, познание, демократия

Важное примечание :
Все материалы по данной теме исследования должны находиться в рамках того раздела и журнала, в который они были отправлены, как это определено в их заявлениях о миссии.Frontiers оставляет за собой право направить рукопись за пределами области охвата в более подходящий раздел или журнал на любом этапе рецензирования.

В последние годы мы стали свидетелями бума философских и психологических исследований лженауки и связанных с ней заблуждений, таких как теории заговора. Не только появляется все больше и больше исследований психологических факторов, влияющих на то, как люди производят и передают псевдонаучные убеждения, но философы также используют психологические идеи, чтобы пролить свет на давние философские вопросы, такие как природа рациональности и проблема демаркации. .Этот сборник призван подвести итоги этих интересных разработок и определить пути, по которым психологическое изучение лженауки и философское мышление, которое она вдохновляет, могут продвинуться вперед. В частности, сборник будет посвящен следующим вопросам:

• Существует ли и в какой степени типичная психология лженауки?
• В какой степени недавнее психологическое исследование личностных черт, когнитивных предубеждений и социальных взаимодействий людей привело к такому выводу?
• Можем ли мы отделить психологию лженауки от психологии науки, или нам нужно больше доказательств, чтобы ответить на эти вопросы?

Другие исследования показывают, что люди не так легковерны, как мы думаем.Возникает вопрос, как возможна лженаука. Какие стратегии используют псевдонаучные верования, чтобы обойти нашу естественную бдительность и получить широкое распространение? Как псевдонаука адаптируется к человеческому разуму? Возможно, псевдонаучные верования служат неэпистемической функции, которая может объяснить их популярность?
Псевдонаучные верования не только живут в умах, но люди также передают их, общаясь друг с другом. Это поднимает вопрос о том, какие психологические процессы, задействованные в общении, способствуют распространению лженауки.И усиливают ли их влияние современные технологии, такие как Интернет (или нет)?

Человеческое общение связано с причинами, как и в случае с псевдонаукой. Более того, приверженцы лженауки не будут называть себя иррациональными. Какова роль разума в псевдонауке и какое значение он имеет для нашего понимания рациональности?

Мы приглашаем потенциальных авторов представить теоретические и философские статьи, в которых рассматривается один из вышеперечисленных вопросов или другие вопросы, относящиеся к центральной теме этого сборника.Тем самым мы призываем авторов основывать свои теоретические и философские размышления на эмпирических психологических исследованиях.

Типы статей ограничиваются обзором, мнением, перспективой, гипотезой и теорией и концептуальным анализом. Обратите внимание, что мы не принимаем оригинальные исследования в этой теме исследования.

Ключевые слова :
Лженаука, теории заговора, иррациональность, познание, демократия

Важное примечание :
Все материалы по данной теме исследования должны находиться в рамках того раздела и журнала, в который они были отправлены, как это определено в их заявлениях о миссии.Frontiers оставляет за собой право направить рукопись за пределами области охвата в более подходящий раздел или журнал на любом этапе рецензирования.

Психология аргумента «Психология — не наука»

Время от времени Интернет воспламеняется мнениями по известному вопросу: действительно ли «мягкие» науки, такие как психология, являются наукой? В большинстве случаев аргументы против психологии как науки исходят от людей из так называемых более сложных наук (вы знаете, людей, которые ничего не знают о психологии).

Конечно, время от времени мы бросаемся под автобус, заявляя, что для того, чтобы к нашим более мягким наукам относились серьезно, мы должны быть больше похожи на настоящие науки. Вы все еще читаете это, поэтому, скорее всего, вам интересно мое мнение по этой теме. Коротко кивнув другим, кто затронул эту тему здесь, здесь, здесь и здесь, давайте рассмотрим некоторые аргументы за и против психологии как науки ниже.

I. Психологи занимаются ненаучными вещами

Всякий раз, когда я читаю рассказ о том, что психология не является настоящей наукой, он обычно сопровождается упоминанием некоторых психологов (и я использую этот термин здесь в широком смысле), занимающихся ненаучными вещами.Сюда входят стопки и стопки псевдонаучных книг по самопомощи, которые утверждают, что раскрывают науку об Икс, простое существование знаменитых психологов, таких как доктор Дрю или доктор Фил, и мошеннические исследования ныне опальных психологов, таких как Дирк Сместерс или Марк Хаузер.

Это правда, что в психологии есть своя доля псевдонауки — я имею в виду, что все руководство по диагностике психических расстройств продолжает сопротивляться интеграции с результатами исследований (см. Здесь). Тем не менее, здесь, в психологии, происходит настоящая наука — то есть наши научные журналы забиты резюме исследований, в которых ученые-психологи использовали научный метод для проверки конкретной гипотезы.

Аргумент, что область не является наукой только потому, что некоторые из ее членов не являются учеными, на самом деле не выдерживает критики. Возьмем, к примеру, случай с мошенничеством. Были ли вы недавно на ретракционных часах? Если вы пойдете туда, то обнаружите, что научное мошенничество — это не область только мягких наук. Мошенничество влияет на науку, от жесткого до мягкого.

II. Психология недостаточно хорошо определяет свою терминологию, чтобы считаться наукой

Некоторые люди (обычно мало разбирающиеся в психологии) утверждают, что психологи недостаточно четко определяют свои термины, чтобы их можно было считать наукой.В одном из примеров этого физик по имени Алекс Березов (используя набор научных терминов, которые мой бедный психологический мозг изо всех сил пытался понять) утверждал, что исследование счастья — прекрасный пример неспособности дать определение терминам. Он заявляет, что «значение этого слова различается от человека к человеку и особенно между культурами».

Если отбросить на секунду вопрос о культурной изменчивости, я на самом деле думаю, что исследование счастья — очень плохой пример неправильных определений в психологии.Люди, изучающие субъективное благополучие, потратили десятилетия на то, чтобы прийти к определению конструкции, состоящей из трех частей: субъективных когнитивных оценок своей жизни как значимых, положительных и отрицательных. Важно отметить, что они не пришли к определению, написав случайное мнение в LA Times о сфере, о которой они ничего не знают. Вместо этого исследователи пришли к этому определению, основываясь на десятилетиях доказательств, собранных на основе тысяч (возможно, миллионов к настоящему времени) людей, размышляющих о своем счастье (см. Здесь источник этих усилий).Вряд ли это похоже на дефицит терминологии.

III. Психология слишком сильно полагается на субъективный опыт

Многое из того, что беспокоит людей в психологии, — это чистая субъективность всего этого. То есть то, как мы воспринимаем любое количество социальных явлений, вероятно, будет сильно различаться от человека к человеку. Эта проблема лежит в основе психологических исследований, и многие люди считают, что, чтобы быть наукой, психологи должны раскрывать универсальные человеческие психологические процессы.

Проблема с этой логикой в ​​том, что поиск человеческих универсалий, за очень немногими исключениями, скорее всего, будет глупым занятием. Изучение человеческого опыта означает спрашивать людей, как они себя чувствуют, и эти чувства могут варьироваться от человека к человеку, от ситуации к ситуации и от культуры к культуре. Врожденный беспорядок — это проблема, с которой сталкивается каждый психолог в своем исследовании (и веселье). То, что психологические явления часто связаны с культурой или ситуацией, свидетельствует не об отсутствии научной строгости, а, скорее, о признании способности культур и ситуаций влиять на то, как мы воспринимаем нашу социальную среду и реагируем на нее.

Конечно, некоторые психологи думают, что субъективное недостаточно научно, и поэтому они операционализируют свои переменные способами, которые гораздо менее привязаны к бессмысленному содержанию мер анкеты. В сфере счастья, если исследователь не удовлетворен субъективными оценками, он или она может измерить длину теломер (маркер клеточного старения) или уровни глюкокортикоидных гормонов в кровотоке. Психологи тоже делают то же самое, и такая работа намного ближе к тому, что даже физик или химик мог бы счесть наукой.

Конечно, используют ли психологи субъективные самоотчеты или биологические меры (или математические модели, которые «точно» количественно определяют золотое сечение положительного аффекта), не делает их больше учеными. Все биологические меры на самом деле делают психологов более похожими на «твердых» ученых для других «жестких» ученых.

IV. Психология не поддается опровержению

Эта критика исходит как изнутри нашей собственной области, так и извне: психологи слишком часто публикуют положительные результаты, то есть результаты, которые подтверждают, а не опровергают гипотезы. Публикация преимущественно положительных результатов предполагает, что психологи больше заинтересованы в поддержке своих собственных убеждений о человеческом опыте, чем в поиске истины об этом опыте. Именно из-за этой тенденции один из моих коллег предположил, что в нашей области больше юристов, чем ученых (здесь).

Эта критика в моей книге на самом деле справедлива — психологи часто хоронят данные, не подтверждающие их теории о мире (в этом виноваты даже такие известные психологи, как Стэнли Милгрэм).Эта практика кажется мне ненаучной, потому что она затрудняет опровержение гипотез. Тем не менее, хорошая новость заключается в том, что прилагаются усилия, чтобы уделять больше внимания отрицательным результатам (см. Здесь).

Какова психология аргумента «Психология не наука»?

Я думаю, что есть несколько основных психологических принципов, которые помогают объяснить, почему этот аргумент задевает нервы так много людей. Я склонен думать об этом с точки зрения социального сравнения. Психологи любят взвешивать психологию с точки зрения науки, потому что мы занимаемся восходящим социальным сравнением. Мы хотим занять место за столом с естественными науками, мы хотим, чтобы наши публикации публиковались в самых престижных научных журналах, и мы хотим большей доли грантового финансирования от нашего правительства. Напротив, более сложные науки проводят нисходящее социальное сравнение с психологией. Точные науки стремятся сохранить свое высокое положение в научной иерархии, и иногда они достигают этого, пренебрегая более мягкими науками.

В заключение я просто хотел бы отметить, что психология — очень молодая наука, и поэтому ожидать, что она будет иметь такой же престиж и восхищение, как и другие науки, существовавшие на протяжении веков, немного надуманно. Точно так же, как человеку нужно время, чтобы завоевать уважение и престиж среди своих коллег, психология должна просуществовать немного дольше, прежде чем она начнет завоевывать уважение и восхищение других наук. Я согласен с этим, и если вы хотите поговорить со мной об этом подробнее, я буду здесь: занимаюсь наукой.

Эта запись появилась на Psych-Your-Mind.

.

Является ли психология «настоящей» наукой? Это действительно имеет значение?

Коллега из журнала Scientific American Мелани Танненбаум взволнована утверждениями о том, что психология не является наукой, и я понимаю, откуда она взялась. В данном случае стимулом послужила статья микробиолога Алекса Березова, который в короткой и провокационной статье времен Лос-Анджелеса доказывал, что психология не является настоящей наукой. Я думаю, что он прав. Я также думаю, что он упускает суть.

Березовское определение науки не совсем точное, но неполное и слишком узкое. Критика недостаточной строгости психологии не нова; люди годами спорят о бессмысленных спекуляциях в таких областях, как эволюционная психология и ограничения фМРТ. Проблема только усугубляется огромным количеством фантастических научно-популярных книг, претендующих на использование эволюционной и других видов «психологии» для объяснения человеческого поведения. И имидж области не поддерживается громкими спорами и небрежными исследованиями, которые невозможно воспроизвести. Но вряд ли справедливо убивать сообщение из-за отсутствия подходящего мессенджера. Та же самая критика была направлена ​​и на другие социальные науки, включая экономику и социологию, и все же дебаты в экономике не кажутся такими злобными, как в психологии. В основе аргумента Березова лежит отсутствие в психологии количественной оценки и нехватка точной терминологии. Он указывает на исследования в таких областях, как счастье, где определения не являются ни жесткими, ни объективными, а данные не поддаются количественной оценке.

Исследование счастья — отличный пример того, почему психология не является наукой. Как именно следует определять «счастье»? Значение этого слова отличается от человека к человеку и особенно между культурами. То, что делает счастливыми американцев, не обязательно делает счастливыми китайцев. Как измерить счастье? Психологи не могут пользоваться линейкой или микроскопом, поэтому изобретают произвольную шкалу. Сегодня лично я чувствую примерно 3,7 из 5. А вы?

Это абсолютно верно. Но знаете, какие еще области страдают от отсутствия точных определений? Мои собственные поля, химия и открытие лекарств. Например, в нашей области ведутся давние споры о том, как определить «подобную наркотику» молекулу, то есть химическое соединение, которое, скорее всего, будет действовать как лекарство. Определений термина «наркотический», появившихся за эти годы, достаточно, чтобы заполнить телефонную книгу. Дискуссия, вероятно, будет продолжаться еще долго. И все же никто не станет отрицать, что работа над лекарственными соединениями — это наука; Дело в том, что химики постоянно пользуются рекомендациями по созданию молекул, подобных лекарствам, и они работают. В самом деле, зачем говорить о соединениях, подобных лекарствам, когда вся химия иногда рассматривается физиками как недостаточно научная и строгая? В химии есть несколько понятий — ароматичность, гидрофобные эффекты, поляризуемость, химическое разнообразие — которые поддаются множественным определениям и не поддаются строгому количественному определению. Однако никто (за исключением, может быть, некоторых физиков) не отрицает, что химия — это наука. Обвинение в том, что «более мягкие» поля менее строги и научны, чем ваше собственное, достаточно распространено, чтобы его можно было запечатлеть в этом мультфильме xkcd, но это скорее обвинение, чем поддающаяся количественной оценке истина.

Химические определения, по общему признанию, по-прежнему более точны и поддаются количественной оценке, чем определения счастья или удовлетворения. Но дело в том, что не все измеримое должно быть измеримо с точностью до шестого десятичного знака, чтобы называться научным. Важно то, сможем ли мы придумать последовательные и, по крайней мере, частично поддающиеся количественной оценке определения, достаточно полезные для того, чтобы делать проверяемые предсказания. Психологические исследования полезны не тогда, когда они поддаются количественной оценке, а тогда, когда они говорят о человеческой природе что-то универсальное и раскрывающее. Несколько дней назад я смотрел новый фильм о жизни психолога и политического мыслителя Ханны Арендт и размышлял над «банальностью зла», которую прославила Арендт. Теперь банальность зла не поддается строгому количественному измерению, как угловой момент фигуриста, однако мало кто будет отрицать, что Арендт внесла чрезвычайно ценный вклад в социальные науки. Вклад сработал, потому что его можно было проверить и воспроизвести (например, в экспериментах в стиле Милгрэма) и он был верным, а не потому, что его можно было точно измерить с помощью фМРТ. Или возьмем основополагающую работу Дэниела Канемана в области поведенческой экономики, которая привела к реальному пониманию процессов принятия решений и предубеждений; очень немногие люди назвали бы то, что он сделал, ненаучным.

На самом деле можно утверждать, что социологи вступают на опасную почву, когда пытаются сделать свою дисциплину слишком точной; Распространение математических моделей финансов, которое привело к катастрофе на Уолл-Стрит, является хорошим свидетельством того, что происходит, когда финансисты начинают тосковать по строгости физики. Как выразился Эмануэль Дерман, физик элементарных частиц, ставший специалистом по финансовому моделированию: «Физики пытаются открыть 3 закона, которые объяснят 99% Вселенной; специалисты по финансовому моделированию должны довольствоваться обнаружением 99 законов, которые объясняют 3% Вселенной». Так являются ли финансы наукой? Дело в том, что мы все еще слишком мало знаем о биологии и социальных системах, чтобы делать количественные прогнозы, которые делают такие науки, как физика (с другой стороны, физика — в зависимости от того, с каким физиком вы разговариваете — ему не приходится постоянно иметь дело с эмерджентными явлениями. Но это не значит, что все, что мы говорим о человеческой природе, совершенно не поддается количественной оценке и бесполезно.

Один ценный вклад, который Березова, состоит в том, чтобы указать критерии, которым область исследования должна удовлетворять, чтобы называться наукой. Я думаю, что эти критерии неполные и слишком жесткие, но я думаю, что они дают психологии полезную линейку для изучения своих собственных пробелов и целей.0003

Почему мы можем однозначно сказать, что (психология не является наукой)? Потому что психология часто не отвечает пяти основным требованиям, предъявляемым к научной области, которая считается строгой с научной точки зрения: четко определенная терминология, количественная оценка, строго контролируемые экспериментальные условия, воспроизводимость и, наконец, предсказуемость и проверяемость.

Я уже говорил о первых двух критериях и указывал, что отсутствие четкой терминологии и возможности количественного определения автоматически не относят область к лженауке. Третий критерий на самом деле интересен и важен и не совсем понятно, как его обойти. Поскольку люди — это не электроны, действительно очень сложно проводить с ними эксперименты и каждый раз получать одни и те же результаты. Но именно поэтому психология в значительной степени полагается на статистику, чтобы точно определить, обусловлена ​​ли изменчивость результатов случайностью или они отражают реальную разницу между выборками. По общему признанию, это ограничение, которое всегда будет у психологии, но опять же, это не означает, что оно не помешает ей когда-либо быть полезной. Это потому, что, как точно отмечает Мелани, даже такие области, как физика элементарных частиц, в наши дни сильно зависят от статистики. Никто не наблюдал бозон Хиггса напрямую, его можно было увидеть только с помощью сложных тестов статистической значимости. И все же физика элементарных частиц всегда считалась «самой чистой» наукой даже другими физиками. Или рассмотрим нелинейную динамику, когда зависимость от начальных условий настолько велика, что такие системы, как погода и биологические популяции, через некоторое время становятся полностью хаотичными. И все же вы можете применить статистику к этим системам, сделать более или менее надежные прогнозы и назвать это наукой. Что подводит нас к двум последним пунктам Березова. Проверяемость и предсказание действительно являются двумя краеугольными камнями науки. Я уже указывал, что тестируемость часто может быть достаточно точной, чтобы быть полезной. Что касается предсказания, то, во-первых, оно может лежать в окне применимости. В моей собственной области мы обычно предсказываем активность или отсутствие активности молекул новых лекарств. Иногда наши прогнозы 90% успешных, иногда 40% успешных. Даже когда они на 40% успешны, мы можем извлечь из них полезные данные, хотя также ясно, что им еще предстоит пройти определенный путь, прежде чем их можно будет использовать на полностью количественной основе. И все это остается наукой.

Но что более важно, предсказание на самом деле не так важно для науки, как думает Березов. Физик Дэвид Дойч заметил, что, понаблюдав десять раз за фокусником, выполняющим фокус, можно было бы предсказать, что он будет делать дальше, но это вовсе не означает, что у вас есть на самом деле 9 фокусов.0007 понял , что делает маг. Вопреки распространенному мнению, в науке понимание не менее, а то и более важно, чем предсказание. И психологические исследования определенно дали некоторое представление о том, как люди ведут себя в определенных обстоятельствах. Это помогло нам понять такие вопросы, как: почему умные люди верят в странные вещи? Почему в остальном порядочные люди превращаются в монстров при определенных обстоятельствах (банальность зла)? Что лежит в основе эффекта свидетеля, при котором чуткие люди не выступают, чтобы остановить преступление? Психология дала интригующие подсказки и объяснения во всех этих областях, даже если эти объяснения не воспроизводимы и не поддаются количественной оценке на сто процентов. Это наука? Ну, это не такая наука, как физика, но почему физика должна быть мерилом «научности» различных областей?

В то же время я согласен с Березовым в том, что наука не может быть переопределена до такой степени, чтобы она больше не подчинялась проверенным временем критериям, таким как проверяемость и воспроизводимость; если вы постепенно начнете ослаблять основные требования, такие как проверка гипотез и наблюдение, вы быстро соскользнете по скользкому склону, на дне которого лежат такие существа, как креационизм, пилтдаунский человек и астрология. Но это также имело место на заре современной науки, когда доминировал сбор данных, было мало объяснений и никто не имел ни малейшего представления о том, что означает проверка гипотез. Тем не менее мы называем наукой то, что делал Линней, и то, что делал Браге, мы называем наукой. Для крика вслух, даже часть работы, проделанной алхимиками, классифицируется как наука; в конце концов, они усовершенствовали такие процессы, как дистилляция и сублимация. На мой взгляд, психология находится на том, что мы могли бы назвать линнеевской стадией, собирая и классифицируя данные и пытаясь найти правильную теорию для описания ее сложностей. На мой взгляд, ожесточенные споры об эволюционной и позитивной психологии отражают испытание огнем, через которое проходит каждое поле в первые дни своего существования, чтобы отделить плевелы от пшеницы. Если применить узкое определение науки, то действительно может быть трудно назвать психологию наукой. Но важно, полезно ли это. И мне кажется, что поле определенно имеет свое применение.

Выраженные взгляды принадлежат автору (авторам) и не обязательно совпадают с мнением Scientific American.

ОБ АВТОРАХ

Ашутош Джогалекар — химик, интересующийся историей, философией и социологией науки. Его увлекает логика научных открытий и взаимодействие науки с общественными настроениями и политикой. Он ведет блог в The Curious Wavefunction, с ним можно связаться по адресу любопытноwavefunction@gmail. com. Подпишитесь на Ашутоша Джогалекара в Твиттере

Почему психологию не считают наукой

Психология потеряла доверие широкой публики, других ученых и политиков. В статье, опубликованной в журнале American Psychologist , рассматриваются проблемы в этой области, которые омрачили ее репутацию. Автор предполагает, что эта область нуждается в полном культурном изменении, если она хочет называться наукой.

В статье, написанной Кристофером Фергюсоном из Стетсонского университета, предполагается, что внешние и внутренние проблемы дисциплины подорвали доверие к ней. К ним относятся кризис репликации и защита психологии от него, ее устаревшее, упрощенное и механистическое понимание людей, а также ее предвзятое использование радикальных политизированных заявлений.

Репутация психологов неоднократно подвергалась нападкам: они не могут повторить свои выдающиеся открытия, есть обвинения в широко распространенной коррупции, методы лечения, основанные на доказательствах, находятся под пристальным вниманием, а исследования показывают, что материальная помощь может быть важнее психологических услуг.

Политики, широкая общественность и другие ученые часто не считают психологию наукой. Фергюсон пишет, что эти раны репутации области наносятся самими собой и что «психологическая наука, как теоретически, так и методологически, не готова к прайм-тайму». Он делит внутренние проблемы, преследующие психологию, на три группы: методологические проблемы, теоретические проблемы и маркетинг психологии.

Методологические вопросы:

Фергюсон поднимает важный вопрос: хотя в других науках не повторяются исследования, сопротивление психологии самой концепции воспроизведения было вопиющим. Повторение, когда разные исследователи проводят одни и те же исследования, чтобы увидеть, получают ли они одинаковые результаты, часто называют основой науки. Психологи были против, а некоторые говорили, что исследования, обнаружившие неудачную репликацию, не должны публиковаться. Психологические журналы также часто отказываются публиковать повторные исследования. Таким образом, это отвращение к воспроизведению является культурной проблемой в психологии.

Психология также продемонстрировала культурное неприятие публикации нулевых результатов. Нулевые результаты свидетельствуют об отсутствии различий между контрольной и экспериментальной группами (например, один получал плацебо, а другой новое лекарство/терапию). Фергюсон отмечает, что, хотя нулевые результаты являются важной частью науки, известно, что и журналы, и авторы либо подавляют, либо игнорируют эти результаты. Причины для подавления нулевых результатов включают желание авторов опубликоваться или предвзятость в пользу выбранных ими теорий. Следовательно, исследования, показывающие положительные результаты, завышаются, что создает предвзятое представление об эффективности лечения.

Сомнительные исследовательские практики (QRP) были указаны даже в статьях по психологии в авторитетных научных журналах, таких как Science. Примером QRP является прекращение сбора данных, когда исследование начинает давать желаемые результаты, и выбор типа анализа, который дает значимость, и т. д. Другие исследователи указывали на аналогичные проблемы, такие как вращение рефератов. Отсутствие прозрачности является еще одной проблемой, поскольку исследователи не обязаны делиться своими данными для обзора и часто враждебно относятся к необработанным данным.

Фергюссон пишет, что для решения этих проблем психология должна избавиться от отвращения к нулевым результатам, уменьшить свою оборонительную позицию по отношению к фальсифицированным результатам, а журналы должны требовать предоставления наборов данных для проверки редакторами.

Теоретические вопросы:

Фергюссон отмечает, что психология часто делает упрощенные предположения о людях, изображая их механистичными. Он приводит пример того, что он называет «гипотезой молота», теории социального научения, согласно которой поведение людей определяется тем, что они наблюдают. Однако люди не делают автоматически то, что видят. Многочисленные факторы влияют на то, кого мы моделируем и как мы моделируем поведение. Психология преувеличивает силу и автоматический характер моделирования, тогда как сами люди гораздо более сложны и агентны.

Еще одной проблемой является теоретическая негибкость, поскольку исследователи пытаются защитить свои любимые теории ценой научной строгости. Их собственная репутация и эго часто привязаны к теоретическим взглядам и могут направлять эксперименты, ведущие к предвзятости подтверждения и «научному инбридингу». Фергюсон отмечает, что это особенно справедливо для теорий с пропагандистскими целями, которые люди могут лелеять перед лицом критики этой теории.

Кроме того, Фергюсон утверждает, что психология часто находится на грани между наукой и пропагандой, которые имеют диаметрально противоположные цели. В то время как наука должна быть объективной, ориентированной на правду и нейтральной, адвокатура по своей природе защищает вместо чего-то и, таким образом, имеет заранее определенную цель, которая не является нейтральной. Поскольку финансирование исследований часто зависит от групп защиты, научная строгость ставится под угрозу, поскольку исследователи склонны находить результаты, которые поддерживают их цели защиты.

Фергюсон предполагает, что для решения этих проблем психология должна стать управляемой данными, а не теорией, и «должны быть предприняты активные усилия по поиску данных, которые могут быть проблематичными для разрабатываемой теории». Кроме того, исследователи должны избегать финансирования, полученного группами защиты интересов, чтобы избежать предвзятости экспериментатора. Любая информация, предоставленная группам по защите интересов или лицам, определяющим политику, должна быть просто представлением данных без интерпретаций.

Фергюсон отмечает, что человеческое поведение сложно и многогранно, и его нелегко оценить в лабораторных условиях. Таким образом, хотя психология должна оставаться близкой к своим данным, она также должна понимать, «что имеющиеся у нас данные не всегда могут полностью отражать состояние человека».

Маркетинг психологии:

Далее Фергюсон пишет, что психологи и организации, такие как APA, сильно увлекаются маркетинговой психологией, публикуя политические заявления с моральными или политическими убеждениями, но не основанные на эмпирических данных. Фергюсон пишет, что многочисленные политические заявления, издаваемые оперативными группами APA, часто производятся в эхо-камерах. Если утверждение АПА не подкреплено эмпирическими данными, оно показывает, что заявления психологии о том, что она является наукой, пусты. Публикуя повторяющиеся политические заявления и преследуя пропагандистские цели, психологи часто прибегают к предвзятости цитирования (они выборочно выбирают исследования, подтверждающие их заявления). Например, политические заявления APA в отношении средств массовой информации и видеоигр, вызывающих агрессию, подверглись критике за игнорирование исследований, которые показывают обратное. Он пишет:

«Моя позиция состоит не в том, что эти мнения АПА «неправильные» (на самом деле, я разделяю большинство из них), а в том, что АРА просто слишком часто выражает то, что действительно является мнением…»

Затем Фергюсон упрекает психологию за статистическую ловкость рук, делая вид, что небольшие размеры эффекта (которые преобладают в большинстве психологических исследований) на самом деле означают большие и важные различия. Он также утверждает, что психология имеет тенденцию к «Ювении», склонности обнаруживать, что сегодняшняя молодежь психологически хуже, чем предыдущие поколения. Хотя это хорошо для обеспечения грантового финансирования, это снова основано на предвзятых и ненадежных доказательствах.

Наконец, Фергюсон отмечает, что бесконечные пресс-релизы, объявляющие о новых исследованиях, приводят к тому, что исследователи искажают свои данные. В то время как новое исследование привлекает внимание, когда оно развенчивается, опровержения и критика не получают такого же количества прессы, что гарантирует, что широкая общественность в конечном итоге будет дезинформирована. В других случаях это просто смущает.

В заключение Фергюсон отмечает, что для серьезного отношения к психологии как к науке требуется, чтобы она действовала как наука. Это предполагает изменение более широкой культуры дисциплины, начиная с подготовки аспирантов.

 

****

Ferguson, CJ (2015). «Все знают, что психология — это не настоящая наука»: общественное восприятие психологии и то, как мы можем улучшить наши отношения с политиками, научным сообществом и широкой общественностью. Американский психолог ,  70 (6), 527. (Ссылка)

Психология не является наукой — Академия научного лидерства @ Center City

Автор: Морган Касвелл

на английском 2 — Пахомов — Е

на Четверг, 23 января 2014 г., 20:09

Психология — это не наука. И это личное предубеждение, и я открыто признаю, что полностью осознаю тот факт, что это предубеждение. Хотя технически это считается «мягкой наукой», я бы хотел вообще отказаться от нее как от науки. И почему я хотел бы отвергнуть эту идею? Ну, во-первых, ни один психологический «эксперимент» не воспроизводим, да и четкой терминологии у него тоже нет. Что представляет собой счастье? Что такое тревога? Что такое безумие? И что сводит нас с ума? В параметрах физического сообщества, если вы говорите скорость, все это знают. У физиков есть очень специфический способ измерения скорости. В психологии нет шкалы для измерения вещей. Терапевты всегда спрашивают: «Как ты себя чувствуешь сегодня из 10?» но это произвольный масштаб. Что такое 3? Нет строгого, определенного смысла, делающего психологию единой областью. Цель психологии состоит в том, чтобы изучать человеческий разум и функции, изучая определенное поведение внутри человека, но каждый может прийти к своему собственному выводу, и все они могут быть правы.

Мое увлечение психологией, вероятно, началось, когда я был довольно молод, меня таскали к школьному психологу, а затем к терапевту, психиатру и кому-то еще. И все говорили разное, видели вещи по-разному. То, что один врач сказал, было хорошей идеей, другой с этим не согласился, и им было что сказать. Я всегда хотел быть ученым, поэтому всегда смотрел на вещи с точки зрения астронома или инженера.

Термины психологии расплывчаты и не поддаются количественной оценке. Термины в других научных областях поддаются количественной оценке. Скорость поддается количественной оценке, сколько ватт выдает лампочка, поддается количественной оценке, температура поддается количественной оценке, но степень депрессии человека не поддается количественной оценке. И в том-то и дело, что все диагнозы, поставленные психологом, не могут быть доказаны так, как врач. Мы можем ДОКАЗАТЬ, что у кого-то рак или у кого-то пневмония, но мы не можем оправдать идею о том, что у кого-то генерализованное тревожное расстройство, потому что он нервничает из-за выступления в школе и знакомства с новыми людьми. Большинство людей нервничают по этому поводу; нервозность — это биологический результат, который помогает нам избегать опасных ситуаций и помогает нам оставаться в живых. Реакция «бей или беги» — вот что позволило человечеству продолжить существование. Нам все еще нужна реакция «бей или беги», чтобы выжить; это увеличивает наше время реакции, поэтому мы можем выбраться из опасных ситуаций.

Психология также не смогла воспроизвести эксперименты с контролируемыми переменными. Особенность экспериментов в этой области заключается в том, что они могут отслеживать мозговые волны и химию мозга, но каждый будет реагировать по-разному, потому что люди кажутся произвольными. Это также считается нуэрологией, потому что внешние факторы, генетика/ранее существовавшие заболевания и текущие состояния могут сильно повлиять на результаты, которые они получают. Человеческий разум и человеческий мозг слишком сложны, чтобы мы могли даже начать понимать их на данном этапе нашего существования.

Один из аргументов в пользу психологии заключается в том, что они могут использовать ее для криминалистики и для отслеживания таких людей, как серийные убийцы и тому подобное, потому что они смотрят на свои прошлые действия, а затем пытаются предположить, какими будут действия этого человека в будущем. Я могу предсказать закономерность, а люди могут быть произвольными, так что это не совсем точно. В том, как они отслеживают людей, нет ничего измеримого или определяемого. Конечно, они могут посмотреть, кто жертва и как она умерла, или предысторию убийцы, и это может им помочь, но доказывать нечего. Нет ничего, что могло бы поддержать их в том, что они думают.

Наука, по определению, является попыткой человека взглянуть на мир с аналитической точки зрения, способом узнать, как работает природа. Это систематическая попытка выяснить, что происходит, посредством контролируемых экспериментов и наблюдений. Психология ни при чем. Психология — это попытка увидеть, как работает человеческий разум, что невозможно. И это не через какие-либо контролируемые эксперименты. Конечно, мы можем видеть, как люди реагируют на вещи, но это никоим образом не контролируется. Действительные эксперименты воспроизводимы и имеют очень четкий контроль, психология не может похвастаться ни одним из них. Все основано на том, как люди говорят, что чувствуют и как они думают, а люди могут лгать. Это не точно.

На самом деле у психологии нет цели. Они хотят понять человеческий разум, но все люди разные, поэтому они никогда не смогут создать надежную теорию или заключение. Мы все можем согласиться с тем, что существует четыре состояния материи: жидкое, твердое, газообразное и плазма. Мы пришли к такому выводу, и мы намеренно решили пойти и найти этот вывод. Цель астрономии понять мир за пределами нашего мира и искать жизнь за пределами нашего. Цель психологии — понять и контролировать поведение человека, что невозможно. Мы не можем контролировать то, что люди собираются делать, и мы не всегда понимаем, почему люди что-то делают. Не всегда есть причина, почему мы делаем то, что делаем.

Было бы почти невозможно добиться полной унификации психологии. Депрессия, посттравматическое стрессовое расстройство и тревога по-разному влияют на людей. И затем, поскольку это влияет на всех по-разному, есть разные способы справиться с этим или лечить его. И тогда нет возможности доказать, что у кого-то что-то есть. Врачи могут видеть различные химические вещества в мозге или различные способы функционирования мозговых волн, но это также может быть изменено другими переменными.

Одним из эффективных решений психологических проблем является психиатрия, которая изучает психологию под воздействием лекарств. Это химическое решение психической проблемы, потому что считается, что большинство психологических проблем вызвано химическим дисбалансом (например, депрессия — это недостаток серотонина).

Итак, чтобы завершить свой аргумент, я все еще не считаю психологию наукой. Я не думаю, что есть справедливое обоснование и аргументация, чтобы сделать это доказуемым и сделать его научным. Как начинающий ученый, я думаю, что точные науки — единственно достоверные науки.

Березов А.Б., н.д., н. стр. . «Почему психология не наука».

Психология «Психология не наука» Аргумент

Время от времени Интернет пестрит мнениями по знакомому вопросу: являются ли «мягкие» науки, такие как психология, наукой? В большинстве случаев аргументы против психологии как науки исходят от людей из так называемых более сложных наук (вы знаете, людей, которые ничего не смыслят в психологии).

Конечно, время от времени мы бросаемся под автобус, заявляя, что для того, чтобы к нашим более мягким наукам относились серьезно, мы должны больше походить на настоящие науки. Вы все еще читаете это, поэтому, скорее всего, вас интересует мое мнение по этой теме. Кивнув тем, кто освещал эту тему здесь, здесь, здесь и здесь, давайте в дальнейшем рассмотрим некоторые аргументы за и против психологии как науки.

I. Психологи занимаются ненаучными вещами

Всякий раз, когда я читаю статью о том, что психология не является настоящей наукой, она обычно сопровождается упоминанием некоторых психологов (здесь я использую термин в широком смысле), занимающихся ненаучными вещами. Это включает в себя стопки и стопки псевдонаучных книг по самопомощи, которые утверждают, что раскрывают науку X, само существование знаменитых психологов, таких как доктор Дрю или доктор Фил, и мошеннические исследования ныне опальных психологов, таких как Дирк Смистерс. или Марк Хаузер.

Это правда, что психология имеет свою долю лженауки — я имею в виду, что все руководство по диагностике психических расстройств продолжает сопротивляться интеграции с результатами исследований (см. здесь). Однако здесь, в психологии, происходит настоящая наука, то есть наши научные журналы полны резюме исследований, в которых ученые-психологи использовали научный метод для проверки конкретной гипотезы.

Аргумент, что область не является наукой только потому, что некоторые ее члены не являются учеными, на самом деле не выдерживает критики. Возьмем в качестве примера случай с мошенничеством: вы недавно были на часах опрокидывания? Если вы пойдете туда, вы обнаружите, что научное мошенничество — это не только область мягких наук. Мошенничество затрагивает науки, от твердых до мягких.

II. Психология недостаточно хорошо определяет свою терминологию, чтобы ее можно было считать наукой

Некоторые люди (обычно мало знающие о психологии) утверждают, что психологи недостаточно четко определяют свои термины, чтобы их можно было считать наукой. В одном из примеров этого физик по имени Алекс Березов (используя кучу научных терминов, которые мой бедный мозг психолога никак не мог понять) утверждал, что исследования счастья — прекрасный пример неспособности определить термины. Он заявляет, что «значение этого слова различается от человека к человеку и особенно между культурами».

Оставив на секунду вопрос о культурной изменчивости, я на самом деле думаю, что исследования счастья — очень плохой пример плохих определений в психологии. Люди, изучающие субъективное благополучие, потратили десятилетия на то, чтобы прийти к определению конструкта, состоящего из трех частей: субъективных когнитивных оценок жизни как осмысленной, позитивного аффекта и негативного аффекта. Важно отметить, что они не просто пришли к определению, написав случайную статью в LA Times о области, о которой они ничего не знают. Вместо этого исследователи пришли к этому определению на основе десятилетий доказательств, собранных на основе тысяч (возможно, миллионов на данный момент) людей, размышляющих о своем счастье (идите сюда, чтобы узнать об источнике этих усилий). Вряд ли это похоже на дефицит терминологии.

III. Психология слишком сильно полагается на субъективный опыт

Людей в психологии больше всего беспокоит чистая субъективность всего этого. То есть то, как мы воспринимаем любое количество социальных явлений, вероятно, сильно различается от человека к человеку. Эта проблема лежит в основе психологических исследований, и многие считают, что, чтобы быть наукой, психологи должны раскрывать универсальные психологические процессы человека.

Проблема с этой логикой заключается в том, что поиск человеческих универсалий, за очень немногими исключениями, скорее всего, будет бессмысленной затеей. Изучение человеческого опыта означает спрашивать людей, как они себя чувствуют, и эти чувства, вероятно, различаются от человека к человеку, от ситуации к ситуации и от культуры к культуре. Врожденный беспорядок — это проблема, с которой сталкивается каждый психолог в своем исследовании (и это весело). То, что психологические явления часто культурно или ситуационно связаны, не является свидетельством отсутствия научной строгости, а скорее признанием способности культур и ситуаций влиять на то, как мы воспринимаем нашу социальную среду и реагируем на нее.

Конечно, некоторые психологи думают, что субъективное недостаточно научно, и поэтому они оперируют свои переменные таким образом, который гораздо меньше связан со смысловой неразберихой показателей анкеты. В сфере счастья, если исследователь недоволен субъективными оценками, он или она может измерить длину теломер (маркер клеточного старения) или уровень глюкокортикоидных гормонов в кровотоке. Психологи тоже этим занимаются, и такая работа гораздо ближе к тому, что даже физик или химик мог бы считать наукой.

Конечно, использование психологами субъективных самоотчетов или биологических показателей (или математических моделей, которые «точно» количественно определяют золотое сечение положительного аффекта) не делает их более учеными. Все биологические меры на самом деле делают психологов более похожими на «строгих» ученых в глазах других «строгих» ученых.

IV. Психология не поддается фальсификации

Эта критика исходит из нашей собственной области, а также извне: психологи слишком часто публикуют положительные результаты, то есть результаты, которые подтверждают, а не противоречат гипотезам. Публикация в первую очередь положительных результатов предполагает, что психологи больше заинтересованы в подтверждении своих убеждений о человеческом опыте, чем в поиске правды об этом опыте. Именно из-за этой тенденции один из моих коллег предположил, что в нашей области больше юристов, чем ученых (здесь).

Эта критика на самом деле справедлива в моей книге — психологи часто склонны скрывать данные, которые не подтверждают их теории о мире (даже такие известные психологи, как Стэнли Милграм, грешат этим). Эта практика кажется мне ненаучной, потому что она затрудняет фальсификацию гипотез. Однако хорошая новость заключается в том, что прилагаются усилия, чтобы уделять больше внимания негативным результатам (см. здесь).

Какая психология стоит за аргументом «Психология — это не наука»?

Я думаю, что есть несколько основных психологических принципов, которые помогают объяснить, почему этот аргумент задевает за живое многих людей. Я склонен думать об этом с точки зрения социального сравнения. Психологи любят взвешивать психологию как научную точку зрения, потому что мы занимаемся восходящим социальным сравнением. Мы хотим занять место за одним столом с представителями точных наук, мы хотим, чтобы нас публиковали в самых престижных научных журналах, и мы хотим получить большую долю грантового финансирования от нашего правительства. Напротив, более сложные науки проводят нисходящее социальное сравнение с психологией. Точные науки стремятся сохранить свое высокое положение в научной иерархии, и иногда они достигают этого, пренебрежительно относясь к более мягким наукам.

В заключение я хотел бы отметить, что психология — очень молодая наука, и поэтому ожидать, что она будет пользоваться таким же престижем и восхищением, как и другие науки, существовавшие на протяжении веков, несколько надуманно. Точно так же, как человеку требуется время, чтобы завоевать уважение и престиж среди своих коллег, психология должна просуществовать немного дольше, прежде чем она начнет завоевывать уважение и восхищение других наук. Я согласен с этим, и если вы хотите поговорить со мной по этому вопросу, я буду здесь: занимаюсь наукой.

Этот пост появился на Psych-Your-Mind.

Является ли психология наукой?

Хотя многие люди, изучавшие психологию, могут работать на работах, которые, возможно, на первый взгляд не кажутся «научными», психологическая практика и образование основываются на результатах исследований, которые прочно основаны на научном методе. В психологии есть некоторые дисциплины, которые даже больше связаны с естественными науками, например нейропсихология, изучающая влияние мозга на поведение. Психология широко признана социальной наукой и включена в список признанных дисциплин STEM Национального научного фонда.

Психология как наука

Многие программы бакалавриата по психологии формируются в соответствии с целями, изложенными в «Руководстве для бакалавров психологии» Американской ассоциации психологов, сказал доктор Мишель Хилл , старший заместитель декана программ психологии в Southern New Хэмпширский университет (SNHU). Второй целью руководства Американской психологической ассоциации (АПА) версии 2.0 является «Научное исследование и критическое мышление», которое включает следующие подцели: использовать научные рассуждения для интерпретации психологических явлений, демонстрировать грамотность психологической информации, а также интерпретировать, разрабатывать и проводить базовые психологические исследования. исследовательская работа.

По словам Хилла, более широкое признание психологии как науки является одним из основных пунктов рекомендаций АРА.

Научная дисциплина

Статус психологии как науки основан на использовании научного метода, сказал Доминелло. Психологи основывают свою профессиональную деятельность на знаниях, полученных посредством поддающихся проверке данных о человеческом поведении и психических процессах. Психологические исследования очень похожи на исследования в других областях науки. Именно посредством этих исследований психологи вносят свой вклад в исследования в своей области. «Профессионалы в области, которые «занимаются психологией» (например, исследованиями, преподаванием, психотерапией), понимают, что психология — это научная дисциплина», — сказал 9.0050 Доктор Николас Х. Доминелло , ведущий преподаватель программы бакалавриата по психологии SNHU.

Обучение планированию этих исследований и интерпретации результатов является важной частью психологического образования. По словам Доминелло, студенты бакалавриата учатся разрабатывать исследовательский вопрос и выбирать метод сбора данных, а также имеют возможность разработать и уточнить гипотетическое исследование.

Психология всегда растет и всегда строит сама себя, сказал он. «Предмет психологической науки, поведения и психических процессов обширен и сложен», — сказал Доминелло. «Поэтому установить убедительные доказательства сложно. Психологические исследования цикличны, и опубликованные результаты исследований часто вызывают дополнительные запросы. Каждый «кирпичик» знаний вносит свой вклад в общую структуру знаний о конкретном явлении».

Итак, если психологи согласны с тем, что психология — это наука, откуда возникает путаница? Что побуждает некоторых людей думать о психологии как о мягкой науке?

«Я чувствую, что отчасти это искаженное представление о психологии связано с разнообразием внутри области (т. е. различных подполей) и тем фактом, что результаты психологической науки часто приводят к большему количеству вопросов и направлений будущих исследований. Это контрастирует с некоторыми более традиционными науками, которые ищут только конкретные, окончательные ответы», — сказал Доминелло.

Методы исследования в психологии

Психология также использует более широкий набор качественных методов, чем некоторые традиционные науки.

«Хотя качественные исследования обеспечивают другой путь к пониманию, чем традиционные количественные методы, я чувствую, что они также являются «научными», просто основанными на других философских основаниях», — сказал Доминелло.

Методы исследования можно разделить на количественные и качественные. Результатом количественного исследования являются числовые данные, которые можно анализировать. В качественном исследовании используются такие методы, как опросы, интервью и наблюдения. Качественное исследование можно анализировать, группируя ответы по широким темам. Такое сочетание количественных и качественных методов необходимо для понимания человеческого фактора, присущего психология

«Психология как наука использует эту более широкую исследовательскую перспективу, чтобы лучше понять человеческие явления. При объединении качественные данные могут вдохнуть жизнь в количественные данные», — сказал Доминелло.

«Психология уникальна тем, что она расширяет и углубляет знания в сочетании со многими другими дисциплинами, потому что всем нам в той или иной степени интересно понять человеческое поведение, будь то собственное поведение или поведение других», — сказал Хилл. .

Это богатое сочетание качественных и количественных навыков делает психологию хорошей степенью бакалавра, которая может подготовить студентов к широкому кругу профессий. По словам Доминелло, люди со степенью бакалавра психологии могут продолжить карьеру в сфере социальных услуг, образования, управления персоналом и медицины, используя свое образование и навыки в качестве основы для понимания и работы с другими.

Где можно применить психологию

Хилл сказал, что акцент программы бакалавриата по психологии на эффективном общении, информационной грамотности и понимании человеческого поведения может применяться во многих областях, помимо психологии, включая продажи, маркетинг и многие другие.

Те, кто хочет работать психологом или заниматься научными исследованиями, должны получить дополнительное образование помимо степени бакалавра, включая степень магистра психологии и часто степень доктора философии. По словам Доминелло, это углубленное образование в области психологии часто включает в себя укрепление исследовательских навыков и повышенное внимание к научному методу и дизайну исследований.

Является ли психология наукой? Короткий ответ — да, но длинный ответ гораздо более обширен и гибок. Психология начинается с научного метода, и исследователи используют многие из тех же методов, что и их коллеги в области естественных и физических наук, но психология также требует глубокого понимания человеческого поведения, которое выходит за рамки одной только науки.

Пит Дэвис — директор по маркетингу и коммуникациям в высшем учебном заведении. Подпишитесь на него в Твиттере @daviespete или подключитесь к LinkedIn.

Психологическая наука

Многие считают, что женщины склонны говорить больше, чем мужчины, причем некоторые даже предполагают, что это различие имеет биологическую основу. По одной широко цитируемой оценке, женщины произносят в среднем 20 000 слов в день, а мужчины — только 7 000. Это утверждение кажется правдоподобным, но верно ли ? Выяснить это решила группа психологов во главе с Матиасом Мелем. Они проверили, пытался ли кто-нибудь подсчитать ежедневное количество слов, произнесенных женщинами и мужчинами. Ни у кого не было. Таким образом, эти исследователи провели исследование, в котором студенты колледжей женского и мужского пола (369во всех) носили аудиомагнитофоны, пока шли по жизни. Результат? Женщины произносили в среднем 16 215 слов в день, а мужчины — 15 669 слов — крайне малая разница, которую можно легко объяснить случайностью. В статье в журнале Science эти исследователи резюмировали свои выводы следующим образом: «Поэтому на основе имеющихся эмпирических данных мы заключаем, что широко распространенный и получивший широкую огласку стереотип о болтливости женщин необоснован» (Mehl, Vazire, Рамирес-Эспарса, Слэтчер и Пеннебейкер, 2007 г., стр. 82). Действительно ли женщины более разговорчивы, чем мужчины? Science, 317 , 82.

Психологию обычно определяют как научное исследование человеческого поведения и психических процессов, и этот пример иллюстрирует особенности, которые делают ее научной. В этой главе мы подробно рассмотрим эти особенности, представим модель научного исследования в психологии и ответим на несколько основных вопросов, которые часто возникают у студентов по этому поводу. Кто проводит научные исследования в области психологии? Почему? Говорит ли нам научная психология что-то такое, чего не говорит здравый смысл? Зачем мне изучать научный подход, особенно если я хочу быть клиническим психологом, а не исследователем? Между прочим, это очень хорошие вопросы, и ответы на них заложат прочную основу для изучения остального материала этой книги.

1.1 Понимание науки

Цели обучения

1. Дать определение науке.
2. Опишите три фундаментальные черты науки.
3. Объясните, почему психология — это наука.
4. Дайте определение лженауке и приведите несколько примеров.

Что такое наука?

Некоторые люди с удивлением узнают, что психология — это наука Общий способ понимания мира природы, основанный на систематическом эмпиризме, эмпирических вопросах и общедоступных знаниях. общие с этими другими полями. Однако прежде чем ответить на этот вопрос, стоит подумать о том, что общего имеют астрономия, биология и химия с друг друга . Это явно не их тема. Астрономы изучают небесные тела, биологи — живые организмы, а химики — материю и ее свойства. Это также не оборудование и методы, которые они используют. Немногие биологи знали бы, например, что делать с радиотелескопом, и немногие химики знали бы, как отслеживать популяцию лосей в дикой природе. По этим и другим причинам философы и ученые, глубоко задумавшиеся над этим вопросом, пришли к выводу, что общим для наук является общий подход к пониманию мира природы. Психология — это наука, потому что она использует такой же общий подход к пониманию одного аспекта мира природы: человеческого поведения.

Особенности науки

Общенаучный подход имеет три фундаментальные особенности (Станович, 2010). Станович, К.Е. (2010). Как правильно мыслить о психологии (9-е изд.). Бостон, Массачусетс: Аллин и Бэкон. Во-первых, это систематический эмпиризм. Изучение мира путем тщательного наблюдения. Эмпиризм относится к обучению, основанному на наблюдении, и ученые систематически изучают мир природы, тщательно планируя, производя, записывая и анализируя наблюдения за ним. Как мы увидим, логическое мышление и даже творчество также играют важную роль в науке, но ученые уникальны в своей настойчивости в проверке своих представлений о том, как устроен мир, с помощью систематических наблюдений. Обратите внимание, например, что Мель и его коллеги не доверяли чужим стереотипам или даже своим неформальным наблюдениям. Вместо этого они систематически записывали, подсчитывали и сравнивали количество слов, произнесенных большой выборкой женщин и мужчин. Более того, когда их систематические наблюдения оказались в противоречии со стереотипами людей, они доверились своим систематическим наблюдениям.

Вторая особенность научного подхода, которая прямым образом вытекает из первой, заключается в том, что он касается эмпирических вопросов. Вопрос о том, каков мир на самом деле, на который можно ответить, проводя систематические наблюдения. Это вопросы о каков мир на самом деле, и, следовательно, на него можно ответить, систематически наблюдая за ним. В этом смысле вопрос о том, говорят ли женщины больше, чем мужчины, является эмпирическим. Либо женщины действительно говорят больше мужчин, либо нет, и это можно определить, систематически наблюдая, сколько женщин и мужчин действительно говорят. Есть много интересных и важных вопросов, которые не поддаются эмпирической проверке и на которые наука не может ответить. Среди них вопросы о ценностях — хороши ли вещи или плохи, справедливы или несправедливы, прекрасны или уродливы, и как мир должно быть . Таким образом, хотя вопрос о том, является ли стереотип точным или неточным, является эмпирически проверяемым вопросом, на который наука может ответить, вопрос о том, неправильно ли людям придерживаться неточных стереотипов, таковым не является. Точно так же вопрос о том, имеет ли преступное поведение генетический компонент, является эмпирическим вопросом, но вопрос о том, что следует делать с людьми, совершающими преступления, таковым не является. Это различие особенно важно помнить исследователям в области психологии.

Третья особенность науки заключается в том, что она создает общедоступные знания. Подробные описания исследований, которые доступны другим исследователям и широкой публике, обычно посредством публикации в профессиональном журнале. выводы, ученые публикуют свои работы. Обычно это означает написание статьи для публикации в профессиональном журнале, в которой они помещают свой исследовательский вопрос в контекст предыдущего исследования, подробно описывают методы, которые они использовали для ответа на свой вопрос, и четко представляют свои результаты и выводы. Публикация является важным признаком науки по двум причинам. Во-первых, наука — это социальный процесс — крупномасштабное сотрудничество многих исследователей, распределенных как во времени, так и в пространстве. Наши текущие научные знания по большинству тем основаны на множестве различных исследований, проведенных многими разными исследователями, которые на протяжении многих лет делились своей работой друг с другом. Во-вторых, публикации позволяют науке самокорректироваться. Отдельные ученые понимают, что, несмотря на все их усилия, их методы могут быть ошибочными, а их выводы неверными. Публикация позволяет другим членам научного сообщества обнаруживать и исправлять эти ошибки, так что со временем научные знания все больше отражают то, каков мир на самом деле.

Наука против лженауки

ПсевдонаукаНабор верований или действий, который считается научным, но не имеет одной или нескольких из трех характеристик науки. относится к действиям и убеждениям, которые утверждаются их сторонниками научными (и пусть может казаться научным на первый взгляд), но таковыми не являются. Рассмотрим теорию биоритмов (не путать с циклами сна или другими биологическими циклами, имеющими научное обоснование). Идея состоит в том, что физические, интеллектуальные и эмоциональные способности людей работают по циклам, которые начинаются, когда они рождаются, и продолжаются, пока они не умрут. Физический цикл имеет период 23 дня, интеллектуальный цикл — период 33 дня, а эмоциональный цикл — период 28 дней. Так, например, если бы у вас была возможность запланировать экзамен, вы бы хотели запланировать его на время, когда ваш интеллектуальный цикл будет на пике. Теория биоритмов существует уже более 100 лет, и вы можете найти множество популярных книг и веб-сайтов о биоритмах, часто содержащих впечатляющие и научно звучащие термины, такие как 9.0007 синусоидальная волна и биоэлектричество . Проблема с биоритмами, однако, заключается в том, что нет веских оснований полагать, что они существуют (Hines, 1998). Hines, T. M. (1998). Всесторонний обзор теории биоритмов. Психологические отчеты, 83 , 19–64.

Набор убеждений или действий можно назвать псевдонаучным, если (а) его приверженцы заявляют или подразумевают, что он научный, но (б) ему не хватает одного или нескольких из трех признаков науки. В нем может отсутствовать систематический эмпиризм. Либо нет соответствующих научных исследований, либо, как в случае с биоритмами, есть соответствующие научные исследования, но они игнорируются. Также может не хватать общедоступной информации. Люди, которые продвигают убеждения или действия, могут заявлять, что они проводили научные исследования, но никогда не публиковать эти исследования таким образом, чтобы другие могли их оценить.

Набор убеждений и действий также может быть псевдонаучным, потому что он не затрагивает эмпирические вопросы. Философ Карл Поппер был особенно озабочен этой идеей (Popper, 2002). Popper, KR (2002). Догадки и опровержения: рост научных знаний . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Рутледж. Он утверждал более конкретно, что любое научное утверждение должно быть выражено таким образом, чтобы были наблюдения, которые — если бы они были сделаны — считались доказательством против этого утверждения. Другими словами, научные утверждения должны поддаваться фальсификации. Это важное свойство научных утверждений. Утверждение фальсифицируемо, если есть наблюдение, которое — если бы оно было сделано — считалось бы свидетельством против этого утверждения. они не. В качестве примера неопровержимого утверждения рассмотрим, что многие люди, изучающие экстрасенсорное восприятие (ЭСВ) и другие экстрасенсорные способности, утверждают, что такие способности могут исчезнуть, если за ними слишком внимательно наблюдать. Это делает так, что никакое возможное наблюдение не будет считаться доказательством против экстрасенсорного восприятия. Если тщательное тестирование самопровозглашенного экстрасенса показало, что она предсказывала будущее с большей вероятностью, чем случайность, это согласовывалось бы с утверждением, что она обладала экстрасенсорными способностями. Но если ей не удалось предсказать будущее на уровне «лучше, чем случайность», это также согласуется с утверждением, потому что ее способности предположительно могут исчезнуть, если за ними наблюдают слишком внимательно.

Почему мы должны заниматься лженаукой? Есть как минимум три причины. Во-первых, изучение лженауки помогает лучше понять фундаментальные особенности науки и их важность. Во-вторых, биоритмы, экстрасенсорные способности, астрология и многие другие псевдонаучные верования широко распространены и пропагандируются в Интернете, на телевидении, в книгах и журналах. Изучение того, что делает их псевдонаучными, может помочь нам определить и оценить такие убеждения и практики, когда мы с ними столкнемся. Третья причина заключается в том, что многие псевдонауки призваны объяснить некоторые аспекты человеческого поведения и психических процессов, включая биоритмы, астрологию, графологию (анализ почерка) и магнитотерапию для контроля боли. Для изучающих психологию важно четко отличать свою область от этой «псевдопсихологии».

Словарь скептиков

Отличным источником информации по лженауке является Словарь скептиков (http://www.skepdic.com). Среди псевдонаучных верований и практик, о которых вы можете узнать, следующие:

• Криптозоология. Изучение «скрытых» существ, таких как снежный человек, лохнесское чудовище и чупакабра.
• Псевдонаучные психотерапии. Регрессия в прошлые жизни, терапия возрождения и терапия биокриком, среди прочего.
• Гомеопатия. Лечение заболеваний с использованием натуральных веществ, которые иногда разбавляются до такой степени, что их больше нет.
• Пирамидология. Странные теории о происхождении и функциях египетских пирамид (например, о том, что они были построены инопланетянами) и идея о том, что пирамиды в целом обладают целебными и другими особыми способностями.

Ключевые выводы

• Наука – это общий способ понимания мира природы. Его три основные черты — это систематический эмпиризм, эмпирические вопросы и общественное знание.
• Психология — это наука, потому что она использует научный подход к пониманию человеческого поведения.
• Псевдонаука относится к убеждениям и действиям, которые считаются научными, но лишены одной или нескольких из трех характеристик науки. Важно отличать научный подход к пониманию человеческого поведения от множества псевдонаучных подходов.

Упражнения

1. Обсуждение: Иногда люди предполагают, что психология не может быть наукой, потому что либо (а) человеческое поведение невозможно предсказать с абсолютной точностью, либо (б) большую часть ее предмета (например, мысли и чувства) нельзя наблюдать непосредственно. . Вы согласны или не согласны с каждой из этих идей? Почему?
2. Практика: перечислите три эмпирических вопроса о человеческом поведении. Назовите три неэмпирических вопроса о человеческом поведении.
3. Обсуждение: Рассмотрим следующее психологическое утверждение. «На выбор супруга людьми сильно влияет их восприятие собственных родителей. Некоторые выбирают супруга, который чем-то похож на одного из родителей. Другие выбирают супруга, который отличается от одного из родителей». Является ли это утверждение фальсифицируемым? Почему или почему нет?

1.2 Научные исследования в области психологии

Цели обучения

1. Описать общую модель научных исследований в области психологии и привести конкретные примеры, соответствующие этой модели.
2. Объясните, кто проводит научные исследования в области психологии и почему они это делают.
3. Различайте фундаментальные исследования и прикладные исследования.

Модель научного исследования в психологии

На рис. 1.2 «Простая модель научного исследования в психологии» представлена ​​более конкретная модель научного исследования в психологии. Исследователь (который чаще всего представляет собой небольшую группу исследователей) формулирует исследовательский вопрос, проводит исследование, предназначенное для ответа на вопрос, анализирует полученные данные, делает выводы об ответе на вопрос и публикует результаты, чтобы они становятся частью исследовательской литературы. Поскольку исследовательская литература является одним из основных источников новых исследовательских вопросов, этот процесс можно рассматривать как цикл. Новые исследования приводят к новым вопросам, которые ведут к новым исследованиям и так далее. На рис. 1.2 «Простая модель научного исследования в психологии» также показано, что исследовательские вопросы могут возникать вне этого цикла либо в результате неформальных наблюдений, либо в связи с практическими проблемами, которые необходимо решить. Но даже в этих случаях исследователь начинал с проверки исследовательской литературы, чтобы увидеть, был ли уже дан ответ на вопрос, и уточнить его на основе того, что уже было обнаружено предыдущим исследованием.

Рисунок 1.2. Простая модель научных исследований в психологии

Эта модель хорошо описывает исследования Мела и его коллег. Их вопрос — являются ли женщины более разговорчивыми, чем мужчины — был навеян им как стереотипами людей, так и опубликованными заявлениями об относительной разговорчивости женщин и мужчин. Однако, когда они проверили исследовательскую литературу, они обнаружили, что этот вопрос не рассматривался должным образом в научных исследованиях. Они провели тщательное эмпирическое исследование, проанализировали результаты (обнаружив очень небольшую разницу между женщинами и мужчинами) и опубликовали свою работу, чтобы она стала частью исследовательской литературы. Однако публикация их статьи — это не конец истории, потому что их работа ставит много новых вопросов (о достоверности результата, о потенциальных культурных различиях и т. д.), которые, вероятно, будут подняты ими и другими исследователями. вдохновленные их работой.

В качестве другого примера рассмотрим, как сотовые телефоны стали более распространенными в 1990-х годах, люди начали задаваться вопросом, оказывает ли и в какой степени использование сотовых телефонов негативное влияние на вождение. Многие психологи решили подойти к этому вопросу с научной точки зрения (Collet, Guillot, & Petit, 2010). Collet, C., Guillot, A., & Petit, C. (2010). Звонки во время вождения I: обзор эпидемиологических, психологических, поведенческих и физиологических исследований. Эргономика, 53 , 589–601. Из ранее опубликованных исследований стало ясно, что выполнение простой вербальной задачи ухудшает производительность перцептивной или двигательной задачи, выполняемой в то же время, но никто не изучал конкретно влияние использования мобильного телефона на вождение. В тщательно контролируемых условиях эти исследователи сравнивали эффективность вождения людей при использовании мобильного телефона с их эффективностью без использования мобильного телефона как в лаборатории, так и в дороге. Они обнаружили, что способность людей обнаруживать дорожные опасности, время реакции и контроль над транспортным средством ухудшались из-за использования мобильного телефона. Каждое новое исследование публиковалось и становилось частью растущей исследовательской литературы по этой теме.

Кто проводит научные исследования в области психологии?

Научные исследования в области психологии обычно проводятся людьми, имеющими докторскую степень (обычно доктор философии [PhD] — высшая степень в большинстве академических областей, включая психологию. Научные исследователи в области психологии обычно имеют эту степень.) и степень магистра в области психологии и психологии. смежные области, часто поддерживаемые научными сотрудниками со степенью бакалавра или другой соответствующей подготовкой. Некоторые из них работают в государственных учреждениях (например, в Национальном институте психического здоровья), в некоммерческих организациях (например, в Американском онкологическом обществе) или в частном секторе (например, в разработке продуктов). Однако большинство из них — преподаватели колледжей и университетов, которые часто сотрудничают со своими аспирантами и студентами. Хотя некоторые исследователи имеют подготовку и лицензию клиницистов, особенно те, кто проводит исследования в области клинической психологии, большинство таковыми не являются. Вместо этого у них есть опыт в одной или нескольких из многих других областей психологии: поведенческой неврологии, когнитивной психологии, психологии развития, психологии личности, социальной психологии и так далее. Исследователи с докторской степенью могут быть наняты для проведения исследований на постоянной основе или, как многие преподаватели колледжей и университетов, для проведения исследований в дополнение к преподаванию в классах и другим видам обслуживания своего учреждения и сообщества.

Конечно, люди также проводят исследования в области психологии, потому что им нравятся связанные с этим интеллектуальные и технические задачи и удовлетворение от вклада в научные знания о человеческом поведении. Возможно, вы обнаружите, что вам тоже нравится этот процесс. Если да, то ваш колледж или университет может предложить возможность принять участие в текущих исследованиях в качестве научного сотрудника или участника. Конечно, вы можете обнаружить, что вам не нравится процесс проведения научных исследований в области психологии. Но, по крайней мере, вы будете лучше понимать, откуда берутся научные знания в психологии, оценивать их сильные и слабые стороны и понимать, как их можно применять для решения практических задач психологии и повседневной жизни.

Блоги по научной психологии

Увлекательный и простой способ следить за текущими научными исследованиями в области психологии — это читать любой из множества отличных блогов, посвященных обобщению и комментированию новых открытий. Среди них следующие:

• Child-Psych, http://www.child-psych.org
• PsyBlog, http://www.spring.org.uk
• Research Digest, http://bps-research-digest. blogspot.com
• Глаз социальной психологии, http://socialpsychologyeye.wordpress.com
• Мы всего лишь люди, http://www.psychologicalscience.org/onlyhuman

Вы также можете зайти на http://www.researchblogging.org, выбрать психологию в качестве своей темы и прочитать записи из самых разных блогов.

Более широкие цели научных исследований в области психологии

Людей всегда интересовал мир природы, включая самих себя и свое поведение. (На самом деле, вероятно, именно поэтому вы в первую очередь изучаете психологию.) Наука выросла из этого естественного любопытства и стала лучшим способом получения подробных и точных знаний. Имейте в виду, что большинство явлений и теорий, которыми заполнены учебники по психологии, являются продуктами научных исследований. В типичном вводном учебнике по психологии, например, можно узнать о конкретных областях коры, отвечающих за язык и восприятие, о принципах классического и оперантного обусловливания, предубеждениях в рассуждениях и суждениях и об удивительной склонности людей подчиняться авторитетам. И научные исследования продолжаются, потому что то, что мы знаем прямо сейчас, лишь поверхностно касается того, что мы знаем.0007 может знать.

Научные исследования часто классифицируются как фундаментальные или прикладные. Фундаментальные исследованияНаучные исследования, которые проводятся в первую очередь ради изучения чего-то нового. в психологии проводится в первую очередь ради достижения более детального и точного понимания человеческого поведения, не обязательно пытаясь решить какую-либо конкретную практическую проблему. К этой категории относится исследование Мела и его коллег. Прикладные исследованияНаучные исследования, проводимые преимущественно для решения какой-либо практической задачи. проводится прежде всего для решения какой-либо практической задачи. Исследование влияния использования сотового телефона на вождение, например, было вызвано соображениями безопасности и привело к принятию законов, ограничивающих эту практику. Хотя различие между фундаментальными и прикладными исследованиями удобно, оно не всегда четко очерчено. Например, фундаментальные исследования половых различий в разговорчивости могут в конечном итоге повлиять на то, как практикуется брачная терапия, а прикладные исследования влияния использования мобильных телефонов на вождение автомобиля могут дать новое понимание основных процессов восприятия, внимания и действий.

Ключевые выводы

• Исследования в области психологии можно описать с помощью простой циклической модели. Исследовательский вопрос, основанный на исследовательской литературе, приводит к эмпирическому исследованию, результаты которого публикуются и становятся частью исследовательской литературы.
• Научные исследования в области психологии проводятся в основном людьми с докторскими степенями в области психологии и смежных областях, большинство из которых являются преподавателями колледжей и университетов. Они делают это по профессиональным и личным причинам, а также для того, чтобы внести свой вклад в научные знания о человеческом поведении.
• Фундаментальные исследования проводятся для изучения человеческого поведения сами по себе, а прикладные исследования проводятся для решения какой-либо практической задачи. Оба ценны, и различие между ними не всегда четкое.

Упражнения

1. Практика: Найдите описание эмпирического исследования в профессиональном журнале или в одном из блогов по научной психологии. Затем напишите краткое описание исследования с точки зрения циклической модели, представленной здесь. Достаточно одного-двух предложений для каждой части цикла.
2. Практика: основываясь на своем собственном опыте или на том, что вы уже узнали о психологии, перечислите три основных вопроса исследования и три вопроса прикладного исследования, которые вас интересуют.

1.3 Наука и здравый смысл

Цели обучения

1. Объяснить ограничения здравого смысла, когда дело доходит до детального и точного понимания человеческого поведения.
2. Приведите несколько примеров неверного здравого смысла или народной психологии.
3. Дайте определение скептицизму и его роли в научной психологии.

Можем ли мы полагаться на здравый смысл?

Некоторые задаются вопросом, нужен ли научный подход к психологии. Разве мы не можем прийти к тем же выводам, основываясь на здравом смысле или интуиции? Конечно, у всех нас есть интуитивные представления о поведении, мыслях и чувствах людей, и эти убеждения в совокупности называются народной психологией. Интуитивные представления людей о человеческом поведении и психических процессах. многое не так. Например, большинство людей считают, что гнев можно облегчить, «выпустив его наружу» — например, ударив кого-нибудь кулаком или громко закричав. Научные исследования, однако, показали, что такой подход вызывает у людей больше гнева, а не меньше (Bushman, 2002). Bushman, BJ (2002). Выплескивание гнева подпитывает или гасит пламя? Катарсис, размышления, отвлечение внимания, гнев и агрессивная реакция. Бюллетень личности и социальной психологии, 28 , 724–731. Точно так же большинство людей считают, что никто не признается в преступлении, которого он или она не совершал, если, возможно, этого человека не пытали физически. Но опять же, обширные эмпирические исследования показали, что ложные признания на удивление распространены и происходят по разным причинам (Kassin & Gudjonsson, 2004). Kassin, S.M., & Gudjonsson, G.H. (2004). Психология доказательств признания: обзор литературы и вопросов. Психологическая наука в интересах общества, 5 , 33–67.

Некоторые великие мифы

В 50 великих мифов популярной психологии психолог Скотт Лилиенфельд и его коллеги обсуждают несколько широко распространенных общепринятых представлений о человеческом поведении, которые, как показали научные исследования, являются неверными (Lilienfeld, Lynn, Ruscio, & Beyerstein , 2010). Лилиенфельд, С.О., Линн, С.Дж., Руссио, Дж., и Бейерштейн, Б.Л. (2010). 50 великих мифов популярной психологии . Молден, Массачусетс: Уайли-Блэквелл. Вот краткий список.

• «Люди используют только 10% мощности своего мозга».
• «Большинство людей переживают кризис среднего возраста в возрасте 40–50 лет».
• «Учащиеся учатся лучше всего, когда стили преподавания соответствуют их стилям обучения».
• «Низкая самооценка является основной причиной психологических проблем».
• «В полнолуние увеличивается число госпитализаций в психиатрические учреждения и число преступлений».

Как мы могли ошибаться?

Как многие из наших интуитивных представлений о человеческом поведении могут быть такими ошибочными? Обратите внимание, что это психологический вопрос, и так уж получилось, что психологи провели по нему научные исследования и выявили множество способствующих факторов (Гилович, 1991). Гилович, Т. (1991). Откуда мы знаем, что не так: Ошибочность человеческого разума в повседневной жизни . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Свободная пресса. Во-первых, формирование подробных и точных убеждений требует таких способностей наблюдения, памяти и анализа, которыми мы не обладаем от природы. Было бы почти невозможно подсчитать количество слов, произнесенных женщинами и мужчинами, которых нам довелось встретить, оценить количество слов, произнесенных ими за день, усреднить эти числа для обеих групп и сравнить их — и все это в нашей голове. Вот почему мы склонны полагаться на умственные сокращения при формировании и поддержании наших убеждений. Например, если убеждение широко распространено — особенно если оно поддерживается «экспертами» — и оно имеет интуитивный смысл, мы склонны считать его истинным. Это усугубляется тем фактом, что мы склонны сосредотачиваться на случаях, которые подтверждают наши интуитивные убеждения, а не на случаях, которые их опровергают. Это называется предвзятостью подтверждения. Склонность замечать и запоминать свидетельства, которые согласуются с тем, во что мы уже верим, и игнорировать свидетельства, которые не согласуются с тем, во что мы уже верим. Например, как только мы начинаем верить, что женщины более разговорчивы, чем мужчины, мы склонны замечать и запоминать болтливых женщин и молчаливых мужчин, но игнорировать или забывать молчаливых женщин и болтливых мужчин. Мы также придерживаемся неверных убеждений отчасти потому, что было бы неплохо, если бы они были правдой. Например, многие люди считают, что низкокалорийные диеты являются эффективным долгосрочным средством лечения ожирения, однако тщательный анализ научных данных показал, что это не так (Mann et al., 2007). Mann, T., Tomiyama. , А. Дж., Вестлинг, Э., Лью, А., Сэмюэлс, Б., и Чатман, Дж. (2007). Medicare ищет эффективные методы лечения ожирения: диеты не являются решением. Американский психолог, 62 , 220–233. Люди могут продолжать верить в эффективность диеты отчасти потому, что она дает им надежду на похудение, если они страдают ожирением, или заставляет их чувствовать себя лучше в отношении собственного «самоконтроля», если это не так.

Ученые, особенно психологи, понимают, что они так же, как и все остальные, подвержены интуитивным, но неверным убеждениям. Вот почему они культивируют отношение скептицизма. Отношение критического мышления, которое включает в себя рассмотрение альтернатив и поиск доказательств, прежде чем признать, что убеждение или утверждение верны. утверждают, что кто-то сталкивается (что в любом случае было бы невозможно). Вместо этого это означает паузу для рассмотрения альтернатив и поиска доказательств — особенно систематически собираемых эмпирических данных — когда на карту поставлено достаточно, чтобы это оправдать. Представьте, что вы читаете журнальную статью, в которой утверждается, что еженедельное пособие на детей — это хороший способ помочь им развить финансовую ответственность. Это интересное и потенциально важное утверждение (особенно если у вас есть дети). Однако занимать позицию скептицизма означало бы задуматься, а не может ли быть так, что получение пособия просто учит детей тратить деньги — возможно, даже быть более материалистичными. Скептицизм также означал бы вопрос о том, какие доказательства подтверждают первоначальное утверждение. Является ли автор научным исследователем? Приводятся ли какие-либо научные доказательства? Если проблема была достаточно важной, это может также означать обращение к исследовательской литературе, чтобы узнать, изучал ли ее кто-нибудь еще.

Поскольку доказательств для полной оценки убеждения или утверждения часто недостаточно, ученые также культивируют терпимость к неопределенности. Отношение критического мышления, предполагающее воздержание от суждений о том, является ли убеждение или утверждение истинным, когда для него недостаточно доказательств. Они принимают что есть много вещей, которых они просто не знают. Например, оказывается, что нет научных доказательств того, что получение пособия делает детей более финансово ответственными, равно как нет и научных доказательств того, что это делает их материалистичными. Хотя такая неуверенность может быть проблематичной с практической точки зрения — например, затрудняя решение, что делать, когда наши дети просят пособие, — с научной точки зрения она интересна. Если мы не знаем ответа на интересный и эмпирически проверяемый вопрос, наука может дать ответ.

Ключевые выводы

• Интуитивные представления людей о человеческом поведении, также известные как народная психология, часто оказываются ошибочными. Это одна из основных причин того, что психология полагается на науку, а не на здравый смысл.
• Исследователи в области психологии культивируют определенные установки критического мышления. Один — скептицизм. Они ищут доказательства и рассматривают альтернативы, прежде чем принять утверждение о человеческом поведении как истинное. Еще одна терпимость к неопределенности. Они воздерживаются от суждений о том, является ли утверждение истинным или нет, когда для принятия решения недостаточно доказательств.

Упражнение

1. Практика: Для каждого из следующих интуитивных убеждений о человеческом поведении укажите три причины, по которым они могут быть верными, и три причины, по которым они могут быть неверными:

   1. Вы не можете по-настоящему любить другого человека, если не любите себя.
   2. Люди, получающие «кризисное консультирование» сразу после травмирующего события, лучше справляются с этой травмой в долгосрочной перспективе.
   3. Учеба наиболее эффективна, когда она всегда проводится в одном и том же месте.

1.4 Наука и клиническая практика

Цели обучения

1. Дайте определение клинической психологической практике и отличите ее от психологии.
2. Объясните, какое отношение наука имеет к клинической практике.
3. Дайте определение концепции эмпирически подтвержденного лечения и приведите несколько примеров.

Опять же, психология — это научное исследование поведения и психических процессов. Но это также применение научных исследований, чтобы «помочь людям, организациям и сообществам работать лучше» (Американская психологическая ассоциация, 2011). Американская психологическая ассоциация. (2011). Об АПА. Получено с http://www.apa.org/about. На сегодняшний день наиболее распространенным и широко известным применением является клиническая практика психологии. Диагностика и лечение психических расстройств и связанных с ними проблем — диагностика и лечение психологических расстройств и связанных с ними проблем. Давайте использовать термин клиническая практика в широком смысле относится к деятельности клинических и консультационных психологов, школьных психологов, терапевтов по вопросам брака и семьи, лицензированных клинических социальных работников и других лиц, которые работают с людьми индивидуально или в небольших группах для выявления и решения их психологических проблем. Важно учитывать взаимосвязь между научными исследованиями и клинической практикой, потому что многие студенты особенно заинтересованы в клинической практике, возможно, даже в качестве карьеры.

Суть в том, что психологические расстройства и другие поведенческие проблемы являются частью мира природы. Это означает, что вопросы об их природе, причинах и следствиях поддаются эмпирической проверке и, следовательно, подлежат научному изучению. Как и в других вопросах о человеческом поведении, мы не можем полагаться на нашу интуицию или здравый смысл для получения подробных и точных ответов. Рассмотрим, например, что десятки популярных книг и тысячи веб-сайтов утверждают, что взрослые дети алкоголиков имеют особый профиль личности, включая низкую самооценку, чувство бессилия и трудности с близостью. Хотя это звучит правдоподобно, научные исследования показали, что у взрослых детей алкоголиков эти проблемы возникают не чаще, чем у кого-либо другого (Lilienfeld et al., 2010). Б. Л. (2010). 50 великих мифов популярной психологии . Молден, Массачусетс: Уайли-Блэквелл. Точно так же вопросы о том, работает ли конкретная психотерапия, являются эмпирически проверяемыми вопросами, на которые можно ответить с помощью научных исследований. Если новая психотерапия является эффективным средством лечения депрессии, то систематическое наблюдение должно показать, что люди с депрессией, получающие эту психотерапию, выздоравливают больше, чем аналогичная группа людей с депрессией, которые не получают эту психотерапию (или получают какое-либо альтернативное лечение). Методы лечения, эффективность которых доказана таким образом, называются эмпирически подтвержденными методами лечения. Лечение психологической проблемы, которое, как показали научные исследования, приводит к большему улучшению, чем отсутствие лечения, плацебо или какое-либо альтернативное лечение.0003

Эмпирически подтвержденное лечение

Эмпирически подтвержденное лечение — это лечение, которое было изучено с научной точки зрения и показало, что оно приводит к большему улучшению, чем отсутствие лечения, плацебо или какое-либо альтернативное лечение. К ним относятся многие формы психотерапии, которые могут быть столь же эффективными, как и стандартная медикаментозная терапия. Среди форм психотерапии с сильной эмпирической поддержкой можно выделить следующие:

• Когнитивно-поведенческая терапия. При депрессии, паническом расстройстве, нервной булимии и посттравматическом стрессовом расстройстве.
• Экспозиционная терапия. При посттравматическом стрессовом расстройстве.
• Поведенческая терапия. От депрессии.
• Поведенческая парная терапия. При алкоголизме и токсикомании.
• Экспозиционная терапия с предотвращением реакции. При обсессивно-компульсивном расстройстве.
• Семейная терапия. Для шизофрении.

Более полный список см. на следующем веб-сайте, поддерживаемом 12-м отделением Американской психологической ассоциации, Обществом клинической психологии: http://www.psychology.sunysb.edu/eklonsky-/division12.

Многие в сообществе клинической психологии утверждали, что их область не уделяла достаточного внимания научным исследованиям — например, из-за неиспользования эмпирически подтвержденных методов лечения — и предлагали различные изменения в способах обучения клиницистов и оценки методов лечения. и применить на практике. Другие считают, что эти утверждения преувеличены, а предлагаемые изменения не нужны (Norcross, Beutler, & Levant, 2005). Norcross, J.C., Beutler, L.E., & Levant, R.F. (Eds.). (2005). Доказательная практика в области психического здоровья: дебаты и диалог по фундаментальным вопросам . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация. Однако обе стороны спора согласны с тем, что научный подход к клинической психологии необходим, если целью является диагностика и лечение психологических проблем на основе подробных и точных знаний об этих проблемах и наиболее эффективных методах их лечения. Таким образом, важно не только, чтобы научные исследования в области клинической психологии продолжались, но также важно, чтобы клиницисты, которые никогда не проводят научных исследований сами, были научно грамотными, чтобы они могли читать и оценивать новые исследования и принимать решения о лечении на основе лучших результатов. имеющиеся доказательства.

Key Takeaways

• Клиническая практика психологии — диагностика и лечение психологических проблем — является одним из важных приложений научной дисциплины психологии.
• Научные исследования имеют отношение к клинической практике, поскольку они дают подробные и точные сведения о психологических проблемах и устанавливают эффективность лечения.

Упражнения

1. Обсуждение: Некоторые клиницисты утверждают, что то, что они делают, является «формой искусства», основанной на интуиции и личном опыте, и поэтому не может быть оценено с научной точки зрения. Напишите абзац о том, насколько вы были бы довольны таким врачом и почему с каждой из трех точек зрения:

   1. потенциальный клиент врача
   2. судья, который должен решить, разрешить ли врачу давать показания в качестве свидетеля-эксперта по делу о жестоком обращении с детьми
   3. представитель страховой компании, который должен решить, возмещать ли врачу его или ее услуги
2. Практика: Составьте краткий список вопросов, которые клиент может задать врачу, чтобы определить, уделяет ли он или она достаточное внимание научным исследованиям.