Будущего вооружение: Оружие будущего, секретные военные разработки и прототипы вооружения в мире |

Содержание

Вооружение будущего Вооружение будущего

Вооружение — общее понятие средств, методов, технологий, транспорта, оружия и обмундирования для ведения боевых действий. Оружие с момента своего появления стало самым эффективным способом разрушать и примирять. В разработки новейшего вооружения правительства стран мира вкладывают колоссальные средства. И это неудивительно: прав тот, кто сильнее — в нашем глупом мире эта правда держится тысячи лет и будет держаться еще долго. И все же мы с интересом следим за перспективными разработками в военной сфере: появляются боевые роботы, разрабатываются лазеры и электромагнитные пушки, броня становится прочнее, а солдаты быстрее встают на ноги. Ведь отчасти именно вооружению мы обязаны чистым небом над головой и самим своим существованием.

Самое обсуждаемое по теме Вооружение будущего

В последнее время постоянно на слуху такой термин, как “гиперзвуковое оружие”, или “гиперзвуковые ракеты”. Ведущие мировые державы закладывают многомиллиардные бюджеты на его разработку и вооружение им своих армий. Но в чем заключается основное преимущество этих ракет, и с чем связана возникшая в мире “гиперзвуковая гонка”? Многие люди полагают, что они являются самыми скоростными на сегодняшний день ракетами. Якобы, летят настолько быстро, что неуязвимы для систем противоракетной обороны, но это не совсем так. К примеру, межконтинентальные баллистические ракеты летают более чем в три раза быстрее гиперзвуковых. Хотя, действительно, неуязвимость — одно из основных их преимуществ.

В последнее время все чаще можно услышать о кинетическом оружии. Так как, само слово “кинетическое” по отношению к оружию достаточно новое, звучит весьма устрашающе. А когда речь заходит о его разработке отечественным военно-промышленным комплексом, согласитесь, возникает даже чувство гордости. Но что же представляет собой кинетическое оружие, насколько оно опасное, для каких задач создается и может ли заменить собой ядерное оружие? По сути, кинетическим можно назвать любое оружие, которое поражает цель твердым элементом посредством кинетической энергии. Другими словами, кинетическим оружием можно назвать лук, который поражает стрелами, запущенное копье, а также любое современное огнестрельное оружие — пистолеты, автоматы, пулеметы, артиллерию и т.д. Все это оружие поражает твердым элементом (пулей, стрелой или снарядом), который получает кинетическую энергию в результате выстрела. Но, конечно же, когда речь заходит о современном кинетическом оружии, подразумевают далеко не луки со стрелами, и даже не огнестрельное оружие.

Когда мы говорим про ракеты, часть людей вспоминает про космические путешествия, а кто-то — про военные действия. Тем более, что в новостях, к сожалению, хватает упоминания о последних. При этом многие воспринимают ракеты как современное высокотехнологичное оружие, которое появилось совсем недавно. В лучшем случае простые люди вспомнят Вернера фон Брауна, который во времена Второй мировой войны активно работал над ракетами. Он был фанатом космоса, последователем К. Циолковского и, как утверждается, не очень был рад заниматься оружием. Есть даже историческое утверждение о том, что после запуска первой ракеты он сказал, что ”она была прекрасна, но упала не на ту планету”. Тем не менее, ракеты запускали за десятки лет до него. Пусть они и напоминали современные лишь отдаленно, но факт остается фактом. Это не самый новый тип оружия, который применяется в современном мире. А еще, на 50 лет от него просто отказались, но позже вернулись к нему. Но почему?

Ввиду неспокойной политической обстановки в мире, новостные сводки все чаще пестрят такими словами, как ”ракета”, ”ракетный удар”, ”баллистическая ракета”, ”крылатая ракета” и многими другим словами, связанными с артиллерией и, собственно, самими ракетами. Проблема в том, что не все понимают, что кроется за столь знакомыми словами. Мы привыкли, что есть ракета, которая ”увозит” человека в космос и есть ракета для уничтожения целей. Давайте разберемся в этом многогранном мире и поймем, чем отличается крылатая от твердотопливной, а криогенная от гиперзвуковой.

Военно-морские силы США собираются оснастить к 2021 году один из своих кораблей мощным лазерным оружием. Установка, получившая название High Energy Laser with Integrated Optical-dazzler and Surveillance (HELIOS), как сообщает Popular Mechanics, представляет собой оборонительную систему, предназначенную для поражения небольших плавательных средств, а также беспилотных летательных аппаратов. Согласно имеющейся информации, HELIOS собираются установить на один из эсминцев, который будет нести службу в Тихом океане.

Министерство обороны России приняло на вооружение машины семейства «Платформа-О» — эти тягачи будут использоваться для российских тяжелых стратегических ракетных комплексов, в том числе «Тополь-М». Главное отличие этих машин в том, что каждое колесо оснащено собственным электромотором, а также поворачивается, что позволяет ракетному комплексу двигаться почти боком.

Технологии не проходят мимо оружейной отрасли — не так давно, например, американская компания Radetec показала умный пистолет Glock с OLED-дисплеем и дополнительными датчиками вроде индикатора магазина и количества патронов. Их коллеги из Gill Arms решили пойти по другому пути и, наоборот, разработали самый простой пистолет в мире. Он состоит всего из 25 деталей, что невероятно мало для устройства такого типа.

Китай мог провести испытания электромагнитного рельсотрона в открытых водах, сообщает издание Business Insider со ссылкой на Task & Purpose. На днях в Сети появились фотографии большого десантного корабля «Хайяншань» проекта Type 072-III с установленным на его носовой части предположительно экспериментальным электромагнитным орудием. Отмечается, что речь идет об одном и том же корабле, который был замечен пришвартованным на одной из китайских верфей, еще в начале 2018 года.

Многие ученые считают, что человечество может уничтожить себя до того, как откроет что-то столь же значимое, как внеземные цивилизации. Один из способов, которым человечество может себя уничтожить является ядерное оружие. Именно по этой причине его производство и хранение находится под жестким контролем. Сегодня мы можем посмотреть, сколько в мире ядерных боеголовок, и где они расположены.

Вооруженные силы Израиля заявили, что палестинское исламистское движение ХАМАС создало несколько фейковых приложений для Android, которые предназначены для сбора данных со смартфонов. Группировка старается заставить израильских солдат установить эти приложения и завладеть конфиденциальной информацией.

Оружие: Наука и техника: Lenta.ru

Еще несколько десятилетий назад лазер на поле боя мог появиться лишь в кадре «Звездных войн» и «Звездного пути». Но прошли годы, и лазеры стали одним из средств борьбы с беспилотниками, ракетами и спутниками. Лидерами в этой области остаются США и Россия — две страны, которые когда-то первыми обратили внимание на революционную технологию. О том, что такое лазеры, как они появились и как работают, а также о советском и современном российском лазерном оружии «Лента.ру» рассказывает в рамках проекта «Оружие России».

Я знаю, что все вы хотите мира. Хочу его и я. Я обращаюсь к научному сообществу нашей страны, к тем, кто дал нам ядерное оружие, с призывом направить свои великие таланты на благо человечества и мира во всем мире и дать в наше распоряжение средства, которые сделали бы ядерное оружие бесполезным и устаревшим

Рональд Рейган40-й президент США

Эти слова Рональд Рейган произнес в своем обращении 23 марта 1983 года — в тот весенний день президент США анонсировал создание Стратегической оборонной инициативы (СОИ), прославившейся под хлестким названием «Звездные войны». К слову, тогда вышли уже две части классической саги о приключениях Люка Скайуокера и вот-вот должна была выйти в прокат третья. Программа Рейгана добавляла ей актуальности.

В рамках этой программы планировалось создать оружие, основанное на новых физических принципах, которое было бы способно уничтожать ракеты Советского Союза и других противников.

Идея Рейгана была не нова: мечта о создании оружия направленной энергии, которое благодаря огромной мощности могло бы разрушать практически любые преграды, не покидала ученых, инженеров и фантастов на протяжении всего ХХ века. Классическим произведением на эту тему стал роман советского писателя Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина», в котором изобретение злого гения привело к мировой революции.

Хотя действующим боевым лазерам пока далеко до возможностей фантастического устройства, описанного Толстым, уже сейчас они многое могут.

От мазера к лазеру

Первыми интерес к новой технологии проявили гражданские специалисты и инженеры: задолго до службы в армии лазеры нашли применение в повседневной жизни. В 1962 году их начали использовать для сварки металлических швов. Спустя год был проведен эксперимент по передаче телевизионного сигнала через атмосферу по лучу. И только после этого на перспективную технологию обратили внимание военные.

В 1964 году в Советском Союзе стартовала программа «Терра», в рамках которой предполагалось создать лазерную систему, способную сбивать баллистические ракеты. По другому проекту, получившему название «Омега», оптический квантовый генератор планировалось применять против самолетов противника. Впрочем, испытания показали, что в плотной атмосфере Земли лазерный луч достаточно быстро рассеивается, теряя мощность. Тем не менее на основе «Терры» удалось создать лазерный локатор, а в рамках «Омеги» советские военные успешно перехватили самолетную мишень.

Возможность создания лазера вытекает из открытия, сделанного в 1917 году знаменитым немецким физиком Альбертом Эйнштейном. Ученый показал, что под действием электромагнитного поля атом может менять свое энергетическое состояние, поглощая или испуская фотон — квант электромагнитного поля. Например, если атом переходит из высокоэнергетического состояния в более низкоэнергетическое, это может сопровождаться испусканием фотона.

Все квантовые состояния с энергетическим уровнем, превышающим энергию основного состояния квантовой системы (атома, молекулы и так далее), называются возбужденными (высокоэнергетическими). Переход из возбужденного состояния в более низкоэнергетическое сопровождается выделением энергии, и наоборот.

В случае, если в рабочем теле лазера накапливается избыточное количество атомов, находящихся в высокоэнергетическом состоянии, в какой-то момент времени они будут вынуждены перейти в более низкое состояние, испустив фотоны. При этом получившееся излучение будет когерентным (то есть фотоны, испускаемые оптическим квантовым генератором, будут иметь практически одинаковую частоту) и узконаправленным благодаря особой конструкции лазера.

В начале 1980-х в СССР лазеры начали ставить на танки. В 1982 году появился самоходный лазерный комплекс (СЛК) «Стилет», предназначенный для борьбы с комплексами наблюдения и разведки противника. Были выпущены две экспериментальные машины, которые, по свидетельствам очевидцев, имели выдающиеся для того времени боевые характеристики.

Следом за «Стилетом» появился СЛК «Сангвин» для борьбы с воздушными целями. Комплекс позволял на расстоянии до десяти километров выводить из строя или временно подавлять работу систем наблюдения летательных аппаратов противника. Логическим продолжением работ по «Стилету» и «Сангвину» стал СЛК «Сжатие», опытный образец которого был собран в 1990 году. В основу конструкции этого комплекса легла самоходная гаубица «Мста-С», башня которой была адаптирована под многоканальный рубиновый лазер. Но после распада СССР работы по «Сангвину» и «Сжатию» были приостановлены.

Успешный старт

Еще одно интересное направление развития лазерного орудия в Советском Союзе — экспериментальная летающая лаборатория А-60. Она создавалась на базе самолета Ил-76МД с оптическим квантовым генератором в носовой части. Конструктивно эта система представляла собой авиационный вариант мегаваттного лазера «Скиф-Д», динамический макет которого был запущен в космос во время первого старта советской сверхтяжелой ракеты «Энергия» с космодрома Байконур в 1987 году.

Таким образом СССР ответил на американскую программу Стратегической оборонной инициативы (СОИ), известной как «Звездные войны».

В США хотели развернуть на Земле и в космосе системы лазерного оружия для поражения советских МБР. Причем на орбите предполагалось использование лазеров с ядерной накачкой мощностью до 20 мегаватт, то есть возбуждение активной среды в них происходило бы за счет ионизирующего излучения от ядерных реакций. Несмотря на то что программа просуществовала меньше десяти лет, а от самой идеи создания лазерного оружия тихо отказались, ученым удалось за эти годы создать несколько действительно мощных установок. Так, в 1985 году лазер с выходной мощностью 2,2 мегаватта разрушил закрепленную в одном километре от него жидкостную баллистическую ракету. СССР к такому вызову был готов.

Созданием космического лазерного оружия советские ученые заинтересовались еще в 1960-е годы

К непосредственному воплощению своих замыслов специалисты приступили в середине 1970-х. В планы разработчиков входил запуск двух боевых систем — «Скиф» и «Каскад». Первая должна была перехватывать цели при помощи мощного лазера, а вторая предполагала задействовать для этого обычные ракеты.

«Это были так называемые «Звездные войны», когда Советский Союз выдумывал всяческие вещи, которые как-то корреспондировали с инициативой [президента США Рональда] Рейгана. А на самом деле «Звездные войны» были провокацией, потому что американцы практически не потратили деньги. Три миллиарда долларов, которые они потратили на «Звездные войны», — это стоимость марсохода, которых на Марсе много. То есть разговоров было очень много, идей было очень много, и наше Политбюро восприняло это самым серьезным образом, начали искать всяческие альтернативные ответы, и это был один из вариантов», — рассказывает руководитель Института космической политики Иван Моисеев.

Космические платформы, на базе которых разрабатывались «Скиф» и «Каскад», должны были располагаться на околоземной орбите и допускали дозаправку с помощью многоразовых космических кораблей «Буран». Кроме того, предполагалась возможность их посещения экипажем из двух космонавтов. Считалось, что «Скиф» будет применяться по объектам, располагающимся на средневысотных и геостационарных орбитах, тогда как «Каскад» — по низкоорбитальным целям, стартующим баллистическим ракетам и головным блокам на пассивном участке полета — когда объект движется по инерции.

Советские космические платформы должны были уничтожать межконтинентальные баллистические ракеты и космические аппараты противника, в том числе спутники и даже орбитальные корабли

В создании «Скифа» принимали участие 72 советских предприятия, которые сумели решить основные технические проблемы. Однако когда аппарат был готов к запуску, политическая и экономическая ситуация в стране и мире поменялась.

Михаил Горбачев, выступая в мае 1987 года перед военными и гражданскими работниками Байконура, заявил, что «курс на мирный космос — не признак слабости».

Мы категорически против переноса гонки вооружений в космос. Мы видим свой долг в том, чтобы показать серьезную опасность СОИ всему миру

Михаил Горбачевпервый президент СССР

Несмотря на успешный старт «Энергии» в мае 1987 года, прототипу «Скифа» не удалось выйти на расчетную орбиту. Космический аппарат, отделившийся на высоте 110 километров от ракеты, не успел развернуться в нужном направлении и по баллистической траектории упал в Тихий океан.

По заявлениям специалистов, примерно 80 процентов экспериментов, которые планировалось провести со «Скиф-ДМ», были успешно выполнены. В частности, были изучены нагрузки, которые испытывает полезный груз, выводимый «Энергией». В ноябре 1988 года это позволило успешно запустить «Буран», тем не менее за год до этого, в сентябре 1987-го, работы по «Скифу» начали сворачивать. Окончательно программа прекратила свое существование в мае 1993 года, когда была прекращена разработка сверхтяжелого носителя «Энергия» и корабля «Буран».

Объясняется это еще и низкой эффективностью лазерного оружия в космосе: «Лазеры не годятся для космоса, потому что «стреляют» недалеко, — говорит Иван Моиссев. — Для того, чтобы сблизиться с целью, требуется маневрирование очень тяжелого аппарата в космосе, а значит, нужны большие массы топлива. С военной точки зрения это оружие крайне малоэффективно. На земле оно используется — не очень широко, но используется, а в космосе становится антиоружием. Стоит очень дорого. Скажем, вам нужно запустить аппарат стоимостью миллиард долларов, который собьет спутник противника за сто миллионов долларов. Соответственно, противник выведет другой такой же спутник».

Новый интерес

Параллельно с попытками создать космическое лазерное оружие в США все это время работали над иными способами размещения этих установок . Так, еще с 70-х годов велись разработки противоракетной обороны кораблей на основе высокоэнергетического лазера. После множества экспериментов и обсуждений в 2000 году был испытан прототип боевого лазера Tactical High-Energy Laser (THEL). При помощи лазерной установки удалось сбить несколько десятков ракет, запущенных с расстояния десять километров.

Конструктивно THEL состоял из химического дейтерий-фторного лазера, оптической системы управления лазерным лучом и пункта боевого управления и связи. Несмотря на успешное испытание, по своим габаритам установка была сравнима с шестью огромными туристическими автобусами — а значит, в случае конфликта стала бы легкой мишенью для любого противника.

Уже через десять лет, в феврале 2010 года, американская лазерная система, установленная на самолете 747-400F, смогла сбить летящую ракету. Соответствующая боевая платформа сработала в три этапа. На первом инфракрасные датчики засекли тепловой след набирающей скорость ракеты. На втором при помощи лазерного луча была произведена оценка влияния атмосферы на рассеяние света. И, наконец, на третьем этапе был задействован мегаваттный лазер. Все этапы операции заняли около двух минут. Спустя час после уничтожения первой цели боевой лазер сбил вторую. Как и в случае с THEL, испытания выявили ряд проблем: работа лазера вызывала сильный нагрев фюзеляжа самолета, а лазерная установка оказалась слишком медлительной по сравнению с традиционными ракетами.

На американские испытания, конечно, обратили внимание в России. В августе 2009 года действительный академический советник Академии инженерных наук России Юрий Зайцев сообщил, что началась разработка боевого лазера для самолетов. В 2016 году тогдашний заместитель министра обороны Юрий Борисов заявил, что в настоящее время оружие на новых физических принципах стало реальностью.

Это не экзотика, не экспериментальные опытные образцы. Мы уже приняли лазерное оружие на вооружение

Юрий Борисов заместитель министра обороны в 2012-2018 годах

Тогда замминистра не уточнил, о каких образцах оружия идет речь, но сегодня о них известно уже больше.

Впоследствии Юрий Борисов — уже на должности вице-премьера правительства России — рассказывал, что комплекс «Пересвет» способен «ослеплять все спутниковые системы разведки вероятного противника на орбитах до 1500 километров, выводя их из строя во время пролета за счет использования лазерного излучения». Как говорит Борисов, в настоящее время «Пересвет» требует достаточно много машин обеспечения, однако в перспективе стоит ожидать появления модифицированного комплекса, который обязательно покажут публике на параде Победы в Москве.

Кроме столь мощного лазерного оружия, как «Пересвет», налажен промышленный выпуск лазерных систем, способных осуществлять тепловое поражение беспилотников. Некоторые из таких систем уже успешно применяются в боевых действиях. В частности, в ходе специальной военной операции на Украине Россия применила лазерный комплекс «Задира», предназначенный для поражения целей на расстоянии до пяти километров.

Успехи российской оборонной промышленности в области лазеров произвели сильное впечатление на Западе. По оценкам аналитика Барта Хендрикса, «Пересвет» предназначен для засвечивания (dazzling), а не ослепления (blinding) вражеских спутников, которые отслеживают позиции российских межконтинентальных баллистических ракет. В публикации авторитетного американского космического издания The Space Review эксперт утверждает: «Засвечивание приводит к временной потере оптическими и электронно-оптическими устройствами своих возможностей обнаружения. Они наполняются светом ярче того, который пытаются отобразить». Как добавляет Хендрикс, «ослепление наносит непоправимый урон таким системам». Он обращает внимание на то, что сейчас в России строится УФЛ-2М, считающаяся самой мощной в мире лазерной исследовательской установкой.

Таким образом постепенно становятся реальностью «лучи смерти», появление которых прогнозировали ученые и фантасты

«До сих пор еще не объяснено, каким образом марсиане могут умерщвлять людей так быстро и так бесшумно. Многие предполагают, что они как-то концентрируют интенсивную теплоту в абсолютно не проводящей тепло камере. […] Несомненно одно: здесь действуют тепловые лучи», — писал в конце XIX века английский писатель Герберт Уэллс в своем романе «Война миров».

И хотя сегодня применение лазерного оружия рассматривается в более гуманном варианте, в одном британский фантаст оказался прав: концентрация больших энергий в малом объеме приводит к разрушению. Остается только вопрос, каким образом доставить нужную мощность на большие расстояния без потерь энергии. К решению этой проблемы как никогда близко подошли именно в России. А что до современной фантастики о космических лазерных сражениях — то, кажется, без русских персонажей ей уже никак не обойтись: получится, как бы парадоксально это ни звучало, нереалистично.

волшебных пуль: будущее искусственного интеллекта в системах вооружений | Артикул

Мы живем в эпоху стремительного технического прогресса, когда вчерашний чистый вымысел сегодня стал широко распространенным потребительским продуктом. Такие технологии создали сильно взаимосвязанное настоящее. Они предвещают еще более связанное и автоматизированное будущее, в котором дети, которые выросли, спрашивая Алексу, почему небо голубое, будут чувствовать себя гораздо более комфортно с искусственным интеллектом, чем мы сегодня. И они приносят с собой множество моральных и этических вопросов, гораздо более сложных, чем любой научно-фантастический рассказ.

Общеизвестно, что воспроизвести эффекты технологий очень сложно. Искусственный интеллект (ИИ) уже окружает нас в наших устройствах, автомобилях и домах. Мы накапливаем способности и воспринимаем их как должное по мере того, как их преимущества накапливаются. Но время от времени стоит остановиться и попытаться подумать о потенциальном вреде, который несет с собой использование этих технологий. Чтобы сделать это, мы должны посмотреть на то, что у нас есть, где это находится и куда оно может пойти.

Оружие, управляемое ИИ, появится на полях сражений будущего. Несмотря на протесты (подробнее о них чуть позже), это произойдет. Создание дешевой, полностью автоматизированной системы, которая может обнаруживать, отслеживать и поражать человека смертельным огнем, тривиально и может быть сделано в домашнем гараже с навыками уровня любителя. Это не научная фантастика. Это факт. (Нужно больше доказательств? Просто посмотрите последний эпизод «Во все тяжкие».)

Разнообразные инструкции, обучающие видеоролики и даже готовое обученное программное обеспечение ИИ легко доступны в Интернете, и его можно легко адаптировать к имеющемуся оружию. Автоматические турели, используемые любителями пейнтбола и страйкбола, продемонстрировали способность поражать более 70 процентов движущихся целей.

Чтобы представить эту способность в перспективе, квалификационный курс армейской винтовки требует, чтобы солдат поразил только 58 процентов неподвижных целей, чтобы получить квалификацию стрелка из своего оружия. Солдаты, поразившие 75 процентов стационарных целей, получают квалификацию снайпера. Потребовались бы лишь некоторые базовые инженерные разработки или достаточные усилия, чтобы построить более мощную башню с готовым программным обеспечением, камерой с зумом и механизмом точного управления поворотом / наклоном, который держит смертоносное огнестрельное оружие.

ИИ ДЛЯ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ

В ближайшем будущем ИИ будет использоваться в военных приложениях для помощи лицам, принимающим решения. Автомобильная промышленность уже интегрирует искусственный интеллект в транспортные средства, чтобы анализировать дорожные ситуации и предоставлять водителям дополненную реальность с помощью дисплеев на лобовом стекле, чтобы помочь избежать аварий.

Такие системы работают, оценивая замедление ближайших транспортных средств, анализируя контекст дорожной разметки или используя дополнительные датчики для улучшения навигации в тумане с плохой видимостью. Автопроизводители даже интегрировали отказоустойчивую технологию, которая может затормозить автомобиль, чтобы избежать столкновений, если водитель бездействует. Этот же тип технологий будет развернут военными, чтобы помочь солдатам принимать решения.

ИИ будет использоваться для анализа поля боя и предоставления солдатам информации дополненной реальности через проекционные дисплеи и системы управления оружием. Такие системы будут использоваться для выявления и классификации угроз, приоритизации целей и отображения расположения дружественных войск и безопасных расстояний вокруг них. Такие системы будут получать информацию от множества датчиков на поле боя для создания изображения, основанного на информации, о которой солдаты сегодня даже не подозревают. Солдаты-люди по-прежнему будут контролировать большинство военных действий в ближайшем будущем, но ИИ будет предоставлять простой для понимания анализ и рекомендации, основанные на огромных наборах данных, которые слишком велики для понимания людьми без посторонней помощи.

ИИ ВЕЗДЕ

Системы на основе ИИ уже проникли в нашу повседневную жизнь. В списке крупнейших компаний мира преобладают корпорации, которые построены на искусственном интеллекте или в значительной степени полагаются на него, такие как Apple, Google, Microsoft, Amazon и Facebook. Amazon недавно выпустила Rekognition, инструмент для анализа изображений и видео, который каждый может добавить в программное приложение. Фактически, полиция уже использует программное обеспечение для распознавания лиц.

В 2018 году рынок ИИ превысил 21 миллиард долларов, и ожидается, что к 2025 году он вырастет почти в девять раз. Информация.

ИИ больше не является технологией, предназначенной для горстки многомиллионных истребителей. Достижения в аппаратных технологиях позволяют создавать более дешевые, компактные и мощные процессоры, которые можно по доступной цене интегрировать в индивидуальное снаряжение Солдата и использовать сотни тысяч человек. Именно эти достижения в области аппаратного обеспечения обеспечивают «интернет вещей» и то, что станет «интернетом вещей на поле боя».

Командный центр вооружения армии США по развитию боевых возможностей (CCDC) разрабатывает интеллектуальные оружейные прицелы, которые могут предоставлять информацию о целеуказании для помощи стрелкам и пулеметчикам. Солдаты будут иметь прицельный дисплей, который помогает идентифицировать цели, классифицируя людей в поле зрения как представляющих угрозу или не представляющих угрозы, а также указывая относительное расположение «своих» и целей миссии.

Сетевые возможности также позволят автоматизировать координацию для назначения приоритетных целей отдельным солдатам, чтобы все цели были уничтожены максимально эффективно, а время не тратилось впустую, если несколько солдат атакуют одну и ту же цель. Сетевое интеллектуальное оружие также позволит системам логистики автоматически инициировать действия по пополнению запасов, как только начнется бой, обеспечивая своевременную логистику на всем пути к переднему краю. Снабжение и транспортные средства смогут начать перенаправлять грузовики с припасами через поле боя в нужное место. На тактическом уровне маленькие роботы смогут подносить заряженные магазины отдельным солдатам, когда их оружие достигает предела своей боевой нагрузки.

РЕШЕНИЕ ЭТИЧЕСКИХ ВОПРОСОВ

Все вышеперечисленное произойдет в ближайшие 10-20 лет. Технология существует, и это просто вопрос времени, усилий по разработке и соотношения затрат и выгод.

В будущем возможна еще большая автоматизация. Министерство обороны и общество в целом столкнутся со сложными вопросами, поскольку эта технология продолжает развиваться. Например, уже можно включить функции безопасности ИИ, которые могут предотвратить стрельбу из оружия по определенным «неправильным» целям, то есть не стрелять по целям, которые система ИИ не классифицирует как «враг», чтобы уменьшить побочные эффекты. урона или предотвратить использование противником дружественного оружия. Это, однако, поднимает очень интересный вопрос: что означает отказоустойчивость оружия? Какая частота ошибок делает «безопасным» то, что оружие может не стрелять, когда Солдат нажимает на курок?

Некоторые высказывали опасения по поводу увеличения автономности оружейных систем. Такие группы, как Кампания по запрету роботов-убийц и Международный комитет по контролю за роботизированным оружием, призвали к полному запрету исследований и разработок автономного оружия и ограничению исследований ИИ только гражданскими целями.

Подобные призывы к запрету разработки автономного смертоносного оружия, какими бы благонамеренными они ни были, кажется, игнорируют тот факт, что технология, которую они больше всего стремятся предотвратить (автономные машины, убивающие людей без разбора), уже существует. На поле боя появятся автономные вооружения, способные находить и убивать людей, даже если они не будут представлены Соединенными Штатами или другим крупным государством, поскольку требуемые технологии уже доступны.

Причина, по которой мы не видим крупных армий, развертывающих такие системы, заключается в отсутствии способности различать законные и незаконные цели. Исследования и разработки в этой области находятся в зачаточном состоянии и переплетаются с необходимыми политическими решениями о том, как точно определить законную военную цель. Прекращение исследований в области автономного оружия сейчас не предотвратит появление «роботов-убийц», которые убивают без разбора; это только помешает ответственным правительствам разработать системы, которые могут отличать законные военные цели от мирных и защищать жизни невинных людей.

ЧТО О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ОШИБКЕ?

Мы должны учитывать тот факт, что люди допускают ошибки при использовании смертоносного оружия в бою. Об этом свидетельствуют бомбардировка США госпиталя организации «Врачи без границ» в Кундузе, Афганистан, в октябре 2015 года и сотни тысяч жертв среди гражданского населения в Ираке и Афганистане.

По сути, у нас все тот же человек «версии 1.0», который существовал примерно 200 000 лет, и развитие человеческих способностей относительно стабильно. Наш уровень ошибок при принятии решений в ситуациях жизни или смерти, вероятно, будет постоянным. Точность машин, с другой стороны, улучшается в геометрической прогрессии. Когда-нибудь в будущем точность машин при принятии решений об убийстве в бою превзойдет человеческую точность. Когда это происходит, возникает множество интересных вопросов: этично ли держать человека в курсе систем вооружения, когда машина менее подвержена ошибкам? Идея о том, что только людям должно быть позволено убивать людей, важнее желания свести к минимуму количество смертей среди гражданского населения? Готовы ли мы принять дополнительные, предотвратимые смерти, чтобы люди полностью контролировали смертельные решения? Является ли наша человеческая потребность иметь кого-то виноватым, кого-то, кого можно «привлечь к ответственности» и от кого взыскать возмездие, более важной, чем рациональное уравновешивание интересов, сводящее к минимуму страдания?

Это желание держать людей под контролем и нынешнее недоверие к автономным системам означают, что следующие системы, которые появятся в среднесрочной перспективе, возможно, в ближайшие 30-50 лет, скорее всего, останутся полуавтономными. Базовая технология будет продолжать совершенствоваться, позволяя операторам все больше и больше доверять этим системам.

Со временем мы должны ожидать, что автоматизированные части станут более функциональными, а человеко-машинные интерфейсы улучшатся. Это позволит людям-операторам увеличить свой контроль над несколькими системами, снизив при этом уровень детализации, которым человек должен управлять напрямую.

КОНТРОЛЬ СМЕРТЕЛЬНОСТИ

Будущие полуавтоматические системы будут развиваться через три уровня человеческого контроля над летальностью. В настоящее время мы работаем на первом уровне, где каждое отдельное нажатие на спусковой крючок для развертывания смертоносного оружия требует одобрения человека.

На втором уровне человек, управляющий оружием, становится больше похож на командира небольшого подразделения; человек решает, когда и где открыть огонь, а затем оружие выбирает отдельные цели и поражает их. Человек сохраняет способность отдать приказ о прекращении огня.

Третий и самый абстрактный уровень подобен командиру батальона или выше, осуществляющему командование и управление. Здесь человек определяет параметры миссии (такие как левая и правая границы, коридоры движения, желаемые результаты, последовательность событий или ограничения), выбирает область боя и назначает меры по управлению оружием (например, стрельба только по идентифицированным врагам, которые открыли огонь первыми, двигаясь к району цели, стреляя по всем целям, не идентифицированным как свои в пределах зоны боя, или не стреляя в пределах 10 метров от своих местоположений) на протяжении всей миссии. Затем система вооружения выполняет приказы миссии, находит и выбирает цели и реагирует в пределах своих параметров без дополнительных указаний по мере развития событий.

Все три уровня контроля удерживают человека в петле и позволяют ему решать и определять, что является допустимой целью. Будет ли каждый уровень считаться приемлемым, зависит от того, насколько широко мы интерпретируем требование о том, чтобы человек выбирал «определенные целевые группы», что является формулировкой полуавтономного оружия, используемой в текущей политике Министерства обороны США.

Достаточно ли сказать, что все люди в определенном географическом районе являются частью указанной целевой группы? Имеет ли значение, что человек имеет прямое наблюдение за целевым районом, чтобы увидеть и решить, что все люди в этом районе являются законными комбатантами (и могут прекратить огонь, если это изменится)? Достаточно ли указать, что любой, кто носит вражескую форму, является частью указанной целевой группы, если датчики достаточно способны различать форму и одежду? Насколько конкретным должно быть описание цели, учитывая возможности сенсоров и автоматизации, чтобы соответствовать стандарту утверждения, что все контролировал человек?

ОТНОШЕНИЯ И ПОКОЛЕНИЯ ИЗМЕНЯЮТСЯ

Мы также должны рассмотреть, как может развиваться политика по мере роста доверия общества к ИИ. Текущая политика отражает зарождающееся состояние современных автоматизированных систем. Тем не менее, системы на основе ИИ совершенствуются и распространяются в обществе. Камеры больше не делают снимки, когда мы нажимаем спусковую кнопку затвора; скорее, мы доверяем программному обеспечению ИИ решать, когда все улыбаются, и записывать лучшее изображение. У нас есть системы искусственного интеллекта, нацеленные на нас с индивидуально подобранной рекламой. Системы искусственного интеллекта совершают сделки на миллионы долларов на фондовых биржах по всему миру без одобрения человека.

Наши дети растут в мире, где они могут задать вопрос устройству с искусственным интеллектом и не только получить правильный ответ, но и устройство распознает их и обращается к ним по имени при ответе. Всего через 20 лет некоторые из этих детей станут генералами на поле боя. Мы должны ожидать, что менее чем через поколение отношение общества к искусственному интеллекту приспособится к продемонстрированной надежности, связанной с улучшением технологии.

В какой момент человек в цикле системы вооружения перестает решать, следует ли использовать оружие, и начинает нажимать кнопку «одобрить», потому что сенсорная система ИИ оценила предложенную цель как угрозу? Если бы судья суда по семейным делам отклонил результаты теста ДНК на отцовство, потому что он не думал, что ребенок похож на отца, в зале суда был бы шок (за которым последовала быстрая апелляция). Что происходит, когда вера в производительность технологии настолько высока, что несогласие с тем, что говорит вам система, становится немыслимым? Что произойдет, когда мы дойдем до того, что предстанем перед военным трибуналом операторов оружия за то, что они подвергают риску дружественные подразделения, когда они блокируют системы вооружения? В таком случае, почему человеческая часть процесса и какую роль они выполняют? Отношение общества к автономным системам изменится. Весьма вероятно, что со временем мы увидим на поле боя полностью автономное оружие.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Технологии, позволяющие создавать системы оружия ИИ, неизбежны, если еще не существуют. Больше невозможно предотвратить исследования, уникальные для ИИ-оружия, в то же время позволяя продолжать исследования полезных гражданских приложений, потому что все оставшиеся области исследований имеют двойное назначение. Кроме того, с помощью существующих технологий уже можно создавать рудиментарные, но функциональные автономные системы вооружения. Лошадь вышла из сарая.

Сейчас нам нужно серьезно обсудить моральные и этические последствия технологии ИИ. Но это должно быть такое, которое исходит из реальности текущего состояния технологий, уже существующих возможностей и признает, что злоумышленники будут злоупотреблять любой технологией в будущем. Мы должны учитывать не только нашу нынешнюю мораль и этику, но и учитывать то, как со временем будут меняться нормы общества, как это происходит всегда.

То, что мы делаем с этическими и моральными последствиями ИИ, многое скажет будущим поколениям о том, как мы уравновешивали рациональные и эмоциональные интересы, и какой у нас был характер и ценности.

Для получения дополнительной информации свяжитесь с автором по адресу [email protected] или посетите https://westpoint.edu/military/department-of-military-instruction/simulation-center, https://www.pica.army .mil/tbrl/ или https://www.ardec.army.mil/.

ГОРДОН КУК — директор симуляционного центра Вест-Пойнта и доцент кафедры военного обучения Военной академии США в Вест-Пойнте. Он имеет докторскую степень. в биомеханике и MS. получил степень бакалавра машиностроения в Технологическом институте Стивенса, а также дипломы о высшем образовании в области артиллерийской и биомедицинской инженерии Стивенса. После окончания Вест-Пойнта со степенью бакалавра. в области машиностроения, он служил офицером-боевым инженером в 11-м бронекавалерийском полку, затем провел 12 лет в качестве гражданского инженера-исследователя в Центре исследований, разработок и инженерии вооружений армии США (ARDEC), ныне известном как Боевые возможности армии США. Центр управления вооружением разработки. Во время работы в ARDEC он провел пять лет на факультете Высшей школы вооружений. Кук был выбран для участия в научных стипендиях для младших и старших специалистов, был награжден премией Курта Х. Вейла для кандидатов в мастера и дважды получил премию армии США за достижения в области исследований и разработок. Он является членом Корпуса по закупкам и имеет сертификат уровня III в области производства, качества и производства.

Эта статья опубликована в летнем номере журнала Army AL&T за 2019 год.

ASA(ALT)

Прорывы в науке меняют оружие будущего

Еще один класс вооружений, который я бы включил в число ошеломляющих применений технологий для национальной безопасности и обороны, — это нейрооружие. Опираясь на определение оружия Мерриам-Вебстер как «средство борьбы против другого» и «нечто, используемое для ранения, поражения или уничтожения», Вурцман и Джордано характеризуют нейрооружие как достижение одного или нескольких аспектов определения Мерриам-Вебстера следующим образом: изменение функций нервной системы с целью повлиять на когнитивную, эмоциональную и/или двигательную активность и способности». Учитывая это определение, нейрооружие не ново; они включают химическое или биологическое оружие, предназначенное для нарушения дыхания или нервной системы, такое как нервно-паралитический газ, фармацевтические препараты, помогающие не спать солдатам, например, стимуляторы или вражеские агенты для засыпания, седативные средства или методы лишения сна для улучшения результатов. от допроса.

Что нового, так это прорывы в нейронауке, которые открывают возможности инновационного оружия в государственных аппаратах национальной обороны и безопасности. В дополнение к постоянной озабоченности по поводу существующего нейрооружия серьезные этические размышления, политические дебаты и международное сотрудничество кажутся совершенно необходимыми в сфере появляющегося нейрооружия.

Новое и возможное будущее нейрооружие включает усиление нейронных и когнитивных способностей разведывательного персонала и войск посредством интерфейсов мозг-машина (ИМТ) и интерфейсов мозг-машина (МБИ) соответственно. Будет улучшено прогнозирование поведения толпы или врага с помощью ИМТ и применения технологий визуализации мозга к репрезентативным или ключевым лицам. Приложения нейронауки смогут лучше распознавать и потенциально манипулировать идентичностью и нормами людей и групп в разных культурах.

Использование нейрофармакологических, нейробиологических и нейротоксических агентов может использоваться для подавления агрессии или нарушения самовосприятия среди вражеских войск, а нейротропные препараты могут изменить настроение или восприятие иностранных дипломатов. Фармацевтические препараты можно было использовать для повышения эффективности собственных войск в полевых условиях.

МакКрейт поднимает вопрос о том, может ли нейрооружие стать новым аспектом ведения войны. Предположим, что земля, море, воздух, космическое пространство, киберпространство, а также человеческое познание и автономное поведение являются шестью измерениями войны. МакКрейт задается вопросом, может ли нейрооружие быть частью шестого измерения войны или даже быть седьмым измерением, потому что нейрооружие, похоже, «укоренено в психологии, восприятии и интерпретации явлений, которые выходят за рамки поведенческих и вегетативных реакций и действий».

Подумайте о том, что может быть величайшим преуменьшением в литературе по нейрооружию: «Использование такого нейрооружия… вряд ли приведет к прочному миру». Можно ли управлять текущими и будущими разработками в области нейрооружия в глобальном масштабе в относительно кооперативной манере, когда, возможно, возникают табу на создание, развертывание и использование такого оружия? В качестве альтернативы, будут ли такие разработки вооружений происходить в более милитаристских условиях? В этом формирующемся пространстве вооружений потребуются новые и более активные усилия, чтобы первая траектория возобладала над второй.