Химический элемент новый: Российские ученые готовятся заполнить новую клетку таблицы Менделеева

Российские ученые готовятся заполнить новую клетку таблицы Менделеева

Сергей Карпухин/ТАСС

Надо подчеркнуть, что в этом году среди кандидатов на Нобелевскую премию многие авторитетные ученые особо выделяли исследователей, которые совершили настоящий научный прорыв, существенно пополнив таблицу Менделеева сразу несколькими новыми элементами. Они считались наиболее вероятными претендентами еще и потому, что по решению ООН в этом году во всем мире отмечалось 150-летие таблицы Менделеева. Но Нобелевский комитет решил иначе…

Юрий Оганесян стал вторым ученым, при жизни которого его именем назван химический элемент

Напомним, что, когда наш великий ученый Дмитрий Иванович Менделеев обнародовал свой знаменитый Периодический закон, было известно лишь 63 элемента. В начале ХХ века был открыт последний из существующих в природе химических элементов. Правда, ряд ученых утверждали, что картина неполная, так как на заре Вселенной элементов было намного больше, но часть не дотянула до наших дней, поскольку период их полного распада меньше, чем возраст Земли. Но даже великий Нильс Бор считал невозможным существование элементов с порядковым номером больше 100. Дело в том, что более тяжелые элементы были крайне неустойчивы. Если переходить от элемента с порядковым номером 92 — урана — к элементу номер 102, нобелию, период полураспада их ядер стремительно уменьшается — от 4,5 миллиарда лет до считанных секунд. Поэтому физики полагали, что продвижение в сторону еще более тяжелых элементов приведет очень быстро к пределу их существования и фактически обозначит границу существования материального мира.

Но в конце 1960-х годов теоретики выдвинули гипотезу о возможном существовании сверхтяжелых элементов. Более того, по их расчетам, время жизни атомных ядер элементов с номерами 110-120 должно было существенно возрастать. Эти «долгожители» создают целую область гипотетических элементов, которую назвали «островом Стабильности» и которая значительно отодвигает ранее обозначенные пределы существования химических элементов. Эта идея захватила ведущие научные центры мира, но осуществить ее оказалось непросто.

В центре внимания всех экспериментов — атомное ядро, состоящее из протонов и нейтронов. Его требовалось «слепить» сверхтяжелым, но чтобы оно прожило как можно дольше, а не распалось уже при рождении. Способ создания таких тяжеловесов был очевиден: бомбардировать ядра тяжелых элементов тяжелыми ионами, которые содержат много нейтронов. А разгонять снаряды надо на мощных ускорителях, чтобы частицы могли преодолеть силы кулоновского отталкивания и слиться с ядрами мишени.

— С 1970-го по 1985 г. во всех ведущих лабораториях мирах, в том числе и у нас в Дубне, пытались получить сверхтяжелые элементы, но это никому не удалось, — рассказывает академик Оганесян. — В итоге сформировалось мнение, что такие попытки обречены на неудачу. Анализируя ситуацию, мы пришли к выводу, что все существующие методы синтеза сверхтяжелых ядер себя исчерпали и следует искать новые подходы к решению трудной задачи.

Такой метод учеными из Дубны был предложен и применен в Германии, в США, Франции, Японии. С его помощью были синтезированы новые элементы с атомными номерами 107, 108, 109, 110, 111 и 112.

— Меня часто спрашивали: «Вот вы придумали новый метод синтеза. Почему сами его не используете?» — рассказывает Юрий Оганесян. — Дело в том, что он не ведет туда, где находится «остров Стабильности». В ядрах, полученных таким способом, большой дефицит нейтронов. Поэтому поняли, что надо усложнить схему эксперимента, где-то добыть недостающие нейтроны.

И тогда ученые Дубны решили использовать в мишени элементы, в которых содержится максимальный избыток нейтронов, например, самый тяжелый изотоп — плутоний-244, который может быть накоплен в реакторах с высоким потоком нейтронов. А снарядом стали тяжелые ионы кальция-48. В итоге этим методом мы за 15 лет получили шесть новых элементов таблицы Менделеева — 113-й, 114-й, 115-й, 116-й, 117-й, 118-й, — говорит академик Оганесян. — Время их жизни на порядки больше, чем соседей, скажем, 114-й сохраняется не миллисекунды, как 110-й, а десятки и даже сотни секунд.

По его мнению, пока наука только приблизилась к «острову Стабильности», находится у самого его подножия, а уже 120-й и следующие за ним окажутся очень устойчивыми, будут жить долгие годы, а может, и миллионы лет. Но чтобы добраться до таких долгожителей, надо искать новые методы.

Путешествие к «острову Стабильности» ученый намерен продолжить на первой в мире Фабрике сверхтяжелых элементов, которая недавно заработала в Дубне. Уже осенью этого года российские ученые вместе с зарубежными коллегами начнут эксперименты по получению нового 119-го элемента. В планах 120-й и 121-й. И подъем к вершине острова Стабильности.

Между тем

ЮНЕСКО учредило международную премию ЮНЕСКО-России им. Д.И. Менделеева за достижения в области фундаментальных наук. Первое вручение премии состоится уже в 2020 году. Эта награда «призвана подчеркнуть ведущую роль России в области фундаментальных наук». Размер премии составит 500 тыс. долларов и будет вручаться ежегодно двум отдельным лауреатам в размере 250 тыс. долларов каждому за прорывные открытия, выдающиеся инновации и активное содействие развитию фундаментальных наук. Это единственная и самая крупная премия в области фундаментальных наук в интересах устойчивого развития под эгидой ЮНЕСКО.

Современные алхимики: как создают новые химические элементы

Как синтезируются ядра новых химических элементов, что такое остров стабильности, где границы Периодической таблицы и чего ждать от Фабрики сверхтяжелых элементов, — об этом Indicator.Ru рассказал Юрий Оганесян, научный руководитель Лаборатории ядерных реакций им. Г. Н. Флерова в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне.

— Юрий Цолакович, расскажите, пожалуйста, немного о том, как проходит синтез химических элементов в лабораторных условиях.

— Для этого нужно начать издалека. История изучения химических элементов насчитывает 22 века — можно сказать, она началась с Демокрита. Во времена Джона Дальтона (он жил в конце XVIII — первой половине XIX веков — прим. Indicator.Ru) считалось, что мир состоит из атомов. При Дальтоне было известно 36 химических элементов, и он полагал, что это и есть весь «алфавит» материального мира. В Периодической таблице Дмитрия Менделеева было уже 63 элемента, и он заметил, что между элементами есть определенная разница. Точнее, разницу замечали и до него, но он показал: можно разделить эти 63 элемента на восемь групп, и у элементов внутри одной группы будет одинаковая химическая активность, которая меняется при переходе в другую группу. Эту закономерность он и назвал Периодическим законом.

Я думаю, в то время не все поняли значимость этого открытия. Но Менделеев понял сразу, что, раз там есть закономерность, атомы — уже не «буквы в алфавите». Закономерность предполагает наличие сложной структуры внутри самих атомов. И он начал искать эту структуру, потратив на это полжизни. Он полагал, что источником мироздания является некая среда, «эфир», в котором «плавают» атомы, и атомы состоят из некого вещества. 42 года спустя Эрнест Резерфорд предложил свою модель атома: с положительно заряженным ядром в центре и электронами вокруг, тем самым подтвердив мысль Менделеева о наличии сложной атомной структуры.

Давайте вернемся к синтезу. Вещество, из которого состоит Земля, возникло в результате Большого взрыва. А элементы, которые мы видим на Земле, появились во время становления и формирования нашей планеты. Этот процесс мы можем видеть и сейчас: если масса звезды больше массы Солнца, она эволюционирует определенным образом, и в конце концов мы наблюдаем так называемую вспышку сверхновой. Происходит синтез химических элементов, и все заканчивается возникновением нейтронной звезды. Вспышка длится несколько секунд. В нашей галактике такое происходит примерно один раз в тысячу лет, в других — чаще. Эти вспышки — это и есть космические лучи, выбросы вещества во Вселенную, которые регистрируются нашими детекторами. Так возникают элементы в природе.

— От водорода до урана, насколько я помню?

— Да, это первые 92 элемента. В лаборатории, конечно, мы не можем повторить ничего подобного. Искусственный синтез — это совсем другой процесс. Мы берем готовые элементы и превращаем один в другой. Сделать это человечество хотело с давних времен — помните алхимиков, которые пытались превратить свинец в золото? Конечно, ничего у них не получалось. Чтобы превратить один элемент в другой, надо изменить его ядро, а для этого нужна энергия, в миллионы раз большая той, что была в распоряжении древних ученых. А сегодня это возможно на специальных ускорителях: два ядра подходят близко друг к другу, между ними возникают ядерные силы (кстати, мы до сих пор не очень хорошо их понимаем), и одно ядро начинает «проглатывать» другое. Это называется реакцией слияния. Если такая реакция произошла — а это весьма редкий случай, — то вы получаете новое ядро с суммарной массой и суммарным зарядом. Оно обрастает электронами, и получается новый элемент. Самый интересный вопрос здесь: этот элемент будет похож на уже существующие, или же будет отличаться? И новые элементы великолепно вписываются в таблицу.

Сейчас мы, имея возможность сливать ядра, можем идти дальше и дальше, синтезируя все новые элементы.

— У Периодической таблицы есть границы? Есть предел элементов, которые можно синтезировать?

— Конечно. Все в мире имеет начало и имеет конец. А где границы таблицы и чем они определяются… Собственно, этот вопрос и был основным мотивом для меня заниматься этим делом. Мотив был подогрет еще тем, что само ядерное вещество, о котором я говорил, не аморфно, оно имеет внутреннюю структуру. Если она проявляется, можно продлить время существования ядра, до сверхтяжелых элементов.

— Продлить насколько?

— Знаете, есть такое научное предсказание: если уйти достаточно далеко от урана, то будет зона — остров — со сверхтяжелыми элементами, достаточно долгоживущими. В середине этого острова будут элементы, которые будут жить миллионы и даже миллиарды лет. А это уже интересно, потому что возраст Земли исчисляется миллиардами лет. Не значит ли это, что такие элементы надо искать в недрах Земли? Но искали везде, и в космосе, и в Земле… Не нашли. Ну, это ни о чем не говорит: может, они были, но распались, потому что время их жизни немного меньше. Но вот что касается острова стабильности — он был предметом интенсивных исследований с момента появления этой теории, с 1969 года.

Этот остров охватывает много элементов, но он требует, чтобы ядра имели много нейтронов. Дойти до «вершины» острова мы, наверно, никогда не сможем, мы пока только прикоснулись, подошли к нему. Время жизни элементов повысилось в сто тысяч раз, но это все равно еще всего лишь секунды. А на вершине острова — миллионы лет. Видите разницу? Конечно, новые установки вселяют некоторую надежду. Плюс один нейтрон к ядру — и время жизни элемента увеличивается в десять раз. В декабре 2018 года, совсем недавно, у нас в Дубне заработала «фабрика сверхтяжелых элементов» — ускоритель ДЦ-280. Строительство начали в 2012 году, и около месяца назад мы получили первый пучок ускоренных тяжелых ионов. Мы надеемся, что благодаря ДЦ-280 нам удастся получить 119, 120 и 121 элементы.

— Получится ли благодаря новой установке получать более значительное количество новых ядер, чем сейчас? Сейчас это «штучный товар», и это затрудняет исследования.

— Вы правы, новые ядра штучны. Мы были счастливы, когда получали один атом в день, в неделю… Новая установка, конечно, увеличит это количество, возможно, в сотни раз, но этого все равно будет недостаточно для накопления видимого количества вещества.

Беседа состоялась в рамках церемонии открытия года таблицы Менделеева в Париже. Мероприятие организовано при поддержке генерального партнера Международного года Периодической таблицы химических элементов в России благотворительного фонда Алишера Усманова «Искусство, наука и спорт».

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.

Сверхтяжелый элемент 114 (флеровий) является летучим металлом — ScienceDaily

Международная исследовательская группа преуспела в получении новой информации о химических свойствах сверхтяжелого элемента флеровия — элемента 114 — на ускорительных установках GSI Helmholtzzentrum für Schwerionenforschung в Дармштадте. Измерения показывают, что флеровий является самым летучим металлом в периодической таблице. Таким образом, флеровий является самым тяжелым химически изученным элементом периодической таблицы. С результатами, опубликованными в журнале Frontiers in Chemistry , GSI подтверждает свои лидирующие позиции в области изучения химии сверхтяжелых элементов и открывает новые перспективы для строящейся международной установки FAIR (Facility for Antiproton and Ion Research).

Под руководством групп из Дармштадта и Майнца два самых долгоживущих изотопа флеровия, известных в настоящее время, флеровий-288 и флеровий-289, были получены с использованием ускорительного оборудования GSI/FAIR и химически исследованы на экспериментальной установке TASCA. В периодической таблице флеровий стоит ниже тяжелого металла свинца. Однако ранние предсказания постулировали, что релятивистские эффекты высокого заряда в ядре сверхтяжелого элемента на его валентных электронах приведут к поведению, подобному благородному газу, в то время как более поздние предсказания скорее предполагали слабометаллическое поведение. Два ранее проведенных химических эксперимента, один из них в GSI в Дармштадте в 2009 г., привели к противоречивым толкованиям. В то время как три атома, наблюдаемые в первом эксперименте, использовались для вывода о поведении, подобном благородному газу, данные, полученные в GSI, указывали на металлический характер, основанный на двух атомах. Два эксперимента не смогли четко установить характер. Новые результаты показывают, что, как и ожидалось, флеровий инертен, но при подходящих условиях способен образовывать более прочные химические связи, чем инертные газы. Следовательно, флеровий является самым летучим металлом в периодической таблице.

Таким образом, флеровий является самым тяжелым химическим элементом, свойства которого были изучены экспериментально. Определением химических свойств GSI/FAIR подтверждает свое лидирующее положение в исследованиях сверхтяжелых элементов. «Изучение границ периодической таблицы было основой исследовательской программы GSI с самого начала и будет таковой в FAIR в будущем. Тот факт, что несколько атомов уже можно использовать для изучения первых фундаментальных химических свойств, дает указание на то, как будут вести себя большие количества этих веществ, увлекательно и возможно благодаря мощному ускорителю и опыту всемирного сотрудничества», — уточняет профессор Паоло Джубеллино, научный управляющий директор GSI и FAIR. «С FAIR мы переносим вселенную в лабораторию и исследуем пределы материи, а также химических элементов».

Шесть недель экспериментов

Эксперименты, проведенные в GSI/FAIR для выяснения химической природы флеровия, длились в общей сложности шесть недель. С этой целью четыре триллиона ионов кальция-48 каждую секунду ускорялись до десяти процентов скорости света с помощью линейного ускорителя GSI UNILAC и обстреливались мишенью, содержащей плутоний-244, что приводило к образованию нескольких атомов флеровия в день.

Образовавшиеся атомы флеровия отскочили от мишени в газонаполненный сепаратор TASCA. В его магнитном поле образуются изотопы флеровий-288 и флеровий-289., которые имеют время жизни порядка секунды, были отделены от интенсивного пучка ионов кальция и от побочных продуктов ядерной реакции. Они проникли через тонкую пленку и, таким образом, попали в химический аппарат, где были остановлены в газовой смеси гелия и аргона. Эта газовая смесь вытесняла атомы в аппарат газовой хроматографии COMPACT, где они впервые соприкасались с поверхностями оксида кремния. Если связь с оксидом кремния была слишком слабой, атомы переносились дальше, по золотым поверхностям — сначала по тем, которые хранились при комнатной температуре, а затем по все более холодным, вплоть до примерно -160 °C. Поверхности наносились в виде тонкого покрытия на специальные детекторы ядерного излучения, которые регистрировали отдельные атомы путем регистрации радиоактивного распада с пространственным разрешением. Поскольку продукты распада подвергаются дальнейшему радиоактивному распаду после короткого времени жизни, каждый атом оставляет характерную сигнатуру нескольких событий, из которых можно однозначно сделать вывод о присутствии атома флеровия.

реклама

Один атом в неделю для химии

«Благодаря сочетанию сепаратора TASCA, химического разделения и обнаружения радиоактивных распадов, а также технического развития аппарата газовой хроматографии с момента В первом эксперименте нам удалось повысить эффективность и сократить время, необходимое для химического разделения, до такой степени, что мы могли наблюдать один атом флеровия каждую неделю», — объясняет д-р Александр Якушев из GSI/FAIR, представитель GSI/FAIR. международное экспериментальное сотрудничество.

При анализе данных было обнаружено шесть таких цепочек распада. Поскольку установка аналогична установке первого эксперимента GSI, вновь полученные данные можно было объединить с двумя атомами, наблюдаемыми в то время, и проанализировать их вместе. Ни одна из цепочек распада не появилась в пределах диапазона детектора с покрытием из оксида кремния, что указывает на то, что флеровий не образует существенной связи с оксидом кремния. Вместо этого все они были перенесены вместе с газом в покрытую золотом часть аппарата менее чем за десятую долю секунды. Восемь событий образовали две зоны: первую в области поверхности золота при комнатной температуре, а вторую в более поздней части хроматографа при настолько низких температурах, что золото покрывалось очень тонким слоем льда, так что происходила адсорбция. на льду.

Из экспериментов с атомами свинца, ртути и радона, которые служили представителями тяжелых металлов, слабореакционноспособных металлов, а также благородных газов, было известно, что свинец образует прочную связь с оксидом кремния, а ртуть достигает детектора золота. Радон даже пролетает над первой частью детектора золота при комнатной температуре и лишь частично задерживается при самых низких температурах. Результаты флеровиума можно сравнить с таким поведением.

По-видимому, наблюдались два типа взаимодействия вида флеровия с поверхностью золота. Осаждение на золоте при комнатной температуре указывает на образование относительно прочной химической связи, которой нет в благородных газах. С другой стороны, некоторые атомы, по-видимому, никогда не имели возможности образовать такие связи и переносились на большие расстояния по поверхности золота вплоть до самых низких температур. Этот диапазон детектора представляет собой ловушку для всех элементарных частиц. Такое сложное поведение можно объяснить морфологией поверхности золота: она состоит из небольших скоплений золота, на границах которых находятся очень реактивные участки, по-видимому, позволяющие флеровию связываться. Тот факт, что часть атомов флеровия смогла попасть в холодную область, указывает на то, что только атомы, попавшие в такие места, образовывали связь, в отличие от ртути, которая в любом случае сохранялась на золоте. Таким образом, химическая активность флеровия слабее, чем у летучего металла ртути. Имеющиеся данные не могут полностью исключить возможность того, что первая зона осаждения на золоте при комнатной температуре связана с образованием молекул флеровия. Однако из этой гипотезы также следует, что флеровий химически более активен, чем элемент благородного газа.

Международное и междисциплинарное сотрудничество как ключ к пониманию

Экзотический плутониевый мишенный материал для производства флеровия был частично предоставлен Ливерморской национальной лабораторией Лоуренса (LLNL), США. На площадке TRIGA химического факультета Университета имени Иоганна Гутенберга в Майнце (JGU) материал был электролитически нанесен на тонкую титановую фольгу, изготовленную в GSI/FAIR. «В мире не так много этого материала, и нам повезло, что мы смогли использовать его для этих экспериментов, которые иначе были бы невозможны», — сказал д-р Дон Шонесси, руководитель отдела ядерных и химических наук в ЛЛНЛ. «Это международное сотрудничество объединяет навыки и опыт со всего мира для решения сложных научных проблем и ответов на давние вопросы, такие как химические свойства флеровия».

«Наш эксперимент с ускорителем был дополнен подробным исследованием поверхности детектора в сотрудничестве с несколькими отделами GSI, а также с химическим факультетом и Институтом физики JGU. Это оказалось ключом к пониманию химического характера флеровия. «В результате данные двух предыдущих экспериментов теперь понятны и совместимы с нашими новыми выводами», — говорит Кристоф Дюльманн, профессор ядерной химии в JGU и руководитель исследовательской группы в GSI и Институте Гельмгольца в Майнце (HIM). , результат сотрудничества GSI и JGU.

Как релятивистские эффекты влияют на его соседей, элементы нихоний (элемент 113) и московий (элемент 115), которые также были официально признаны только в последние годы, является предметом последующих экспериментов. Исходные данные уже получены в рамках программы FAIR Phase 0 в GSI. Кроме того, исследователи ожидают, что существуют значительно более стабильные изотопы флеровия, но они еще не обнаружены. Однако теперь исследователи уже знают, что они могут рассчитывать найти металлический элемент.

Помимо GSI/FAIR и JGU, HIM, Ливерпульского университета (Великобритания), Лундского университета (Швеция), Университета Ювяскюля (Финляндия), Университета Осло (Норвегия), Института электроники технологий (Польша), Ливерморской национальной лаборатории им. Лоуренса (США), Института ядерной физики Саха и Индийского технологического института в Рурки (Индия), Объединенного агентства по атомной энергии и Исследовательского центра RIKEN (Япония), а также Австралийского национального Университет (Австралия) были привлечены к эксперименту.

ИЮПАК дает имена четырем новым элементам: нихониум, московий, теннессин и оганесон — ИЮПАК

После более ранних сообщений о том, что претензии на открытие этих элементов были выполнены [1, 2], первооткрывателям было предложено предложить названия и в настоящее время для публичного ознакомления выставлены следующие:

• Нигоний и символ Nh для элемента 113,
• Московий и символ Mc для элемента 115,
• Tennessine и символ Ts для элементов 117 и
• Oganesson и символ Og для элемента 118.

Отдел неорганической химии ИЮПАК рассмотрел и рассмотрел эти предложения и рекомендует их для принятия. В настоящее время назначен пятимесячный публичный обзор, который истекает 8 ноября 2016 года, до официального утверждения Советом IUPAC.

Руководство по присвоению названий элементам было недавно пересмотрено [3] и предоставлено первооткрывателям для помощи в их предложениях. По традиции вновь открытые элементы могут быть названы в честь:
(a) мифологическое понятие или персонаж (включая астрономический объект),
(b) минерал или подобное вещество,
(c) место или географический регион,
(d) свойство элемента или
( д) ученый.
Названия всех новых элементов в целом будут иметь окончание, отражающее и сохраняющее историческую и химическую согласованность. Обычно это «-ium» для элементов, принадлежащих к группам 1-16, «-ine» для элементов группы 17 и «-on» для элементов группы 18. Наконец, названия новых химических элементов на английском языке должны позволять надлежащий перевод на другие основные языки.

Для элемента с атомным номером 113 первооткрыватели RIKEN Nishina Center for Accelerator-Based Science (Япония) предложили название нихоний и символ Nh . Нихон — это один из двух способов сказать «Япония» на японском языке и буквально означает «Страна восходящего солнца». Название предложено для прямой связи с нацией, где был открыт этот элемент. Элемент 113 — первый элемент, открытый в азиатской стране. Представляя это предложение, группа под руководством профессора Косуке Мориты отдает дань уважения новаторской работе Масатака Огавы, проделанной в 1908 вокруг открытия элемента 43. Команда также надеется, что гордость и вера в науку заменят утраченное доверие тех, кто пострадал от ядерной катастрофы на Фукусиме в 2011 году.

Для элемента с атомным номером 115 предлагается название moscovium с символом Mc , а для элемента с атомным номером 117 предлагается название tennessine с символом Ts . Они соответствуют традиции чествования места или географического региона и предложены совместно первооткрывателями из Объединенного института ядерных исследований, Дубна (Россия), Окриджской национальной лаборатории (США), Университета Вандербильта (США) и Ливерморской национальной лаборатории Лоуренса. (США).
Московиум — знак признания Московской области и древней русской земли, на которой находится Объединенный институт ядерных исследований, где были проведены эксперименты по открытию с использованием дубненского газонаполненного сепаратора отдачи в сочетании с возможностями ускорителя тяжелых ионов Лаборатория ядерных реакций им. Флерова.
Теннесси в знак признания вклада региона Теннесси, включая Национальную лабораторию Ок-Риджа, Университет Вандербильта и Университет Теннесси в Ноксвилле, в исследования сверхтяжелых элементов, включая производство и химическое разделение уникальных актинидных целевых материалов для синтеза сверхтяжелых элементов. в высокопоточном изотопном реакторе ORNL (HFIR) и в Центре развития радиохимической техники (REDC).

Для элемента с атомным номером 118 сотрудничающие группы первооткрывателей Объединенного института ядерных исследований в Дубне (Россия) и Ливерморской национальной лаборатории им. Лоуренса (США) предложили название oganesson и условное обозначение Og . Предложение соответствует традиции чествования ученого и признательности профессору Юрию Оганесяну (1933 г.р.) за его новаторский вклад в исследование трансактиноидных элементов. Его многочисленные достижения включают открытие сверхтяжелых элементов и значительные достижения в ядерной физике сверхтяжелых ядер, включая экспериментальные доказательства существования «острова стабильности».

«Приятно видеть, что в этих четырех названиях распознаются конкретные места и имена (страна, штат, город и ученый), связанные с новыми элементами. Хотя этот выбор, возможно, может быть расценен некоторыми как несколько самодовольный, имена полностью соответствуют правилам IUPAC», — прокомментировал Ян Ридейк, который переписывался с различными лабораториями и приглашал первооткрывателей вносить предложения. «На самом деле, я считаю захватывающим признать, что международное сотрудничество лежало в основе этих открытий и что эти новые имена также делают открытия несколько осязаемыми».

В конечном счете, после истечения срока публичного рассмотрения, окончательные Рекомендации будут опубликованы в журнале IUPAC Pure and Applied Chemistry . Предварительную рекомендацию относительно наименования четырех новых элементов можно найти на веб-сайте IUPAC по адресу: www.iupac.org/recommendations/under-review-by-the-public/.

Наконец, лаборатории уже работают над поиском элементов в 8-м ряду таблицы Менделеева, а также работают над закреплением идентификации коперниция и более тяжелых элементов. Чтобы иметь возможность оценить эту работу, IUPAC и Международный союз теоретической и прикладной физики (IUPAP) в настоящее время пересматривают принцип отбора и работу будущей совместной рабочей группы (JWP), и как только эти принципы будут определены, новая группа будет формироваться. Эта новая JWP рассмотрит новые заявления и соответствие новых результатов тем, которые уже были оценены предыдущими JWP.

Ссылки:
[1] P.J. Karol, R.C. Барбер, Б.М. Шерил, Э. Вардачи, Т. Ямадзаки, Pure Appl. Химия . 88 (2016) 139; https://dx.doi.org/10.1515/pac-2015-0502
[2] PJ Karol, RC Barber, B.M. Sherrill, E. Vardaci, T.