История о том как спасли земной шар: Пять историй о том, как военные спасли мир

Пять историй о том, как военные спасли мир

Карибский кризис

В октябре 1962 года вместе с советскими судами, везущими баллистические ракеты, к берегам Кубы были отправлены новейшие дизель-электрические подводные лодки, оснащенные торпедами с ядерными боеголовками.

— Эти торпеды были обычного калибра и заряжались в те же торпедные аппараты, что и прочие. Единственной дополнительной мерой предосторожности был кодовый замок на задней крышке аппарата с ядерной торпедой. Замок был примерно такой, какими сейчас закрывают гаражи, а код знал лишь командир, — рассказал капитан первого ранга в отставке Николай Шумков, командовавший в том походе подлодкой Б-130.

Пункт назначения стал известен только в море — командирам приказали вскрыть пакеты с курсом после выхода из Кольского залива. Экипажам лодок сообщили о том, куда они направляются, уже в Атлантике. Каждой подлодке была поставлена задача самостоятельно и скрытно преодолеть противолодочные рубежи, пересечь Атлантический океан и выйти в заданный район Саргассова моря близ берегов Кубы.

Осуществлявшие морскую блокаду Кубы корабли ВМФ США одну за другой обнаружили подлодки, которым приходилось всплывать для зарядки батарей, и устроили на них настоящую охоту. Каждую лодку караулили десяток кораблей и противолодочная авиация. В ходе обнаружения и преследования применялись средства обнаружения «Джули-Джезебел», взрывы которых неотличимы от взрывов глубинных бомб.

Наиболее драматическая ситуация сложилась на борту подлодки Б-59, на которую охотилась палубная авиация противолодочного авианосца «Рендольф» и девять кораблей его боевого охранения. Лодка в течение нескольких суток не могла всплыть на поверхность. Температура в отсеках достигала 50 градусов, в электромоторном переваливала за 60. Вахтенные падали от обезвоживания и отравления углекислым газом, уровень которого в лодке достиг критического уровня.

Нервы измотанного бессонницей командира Б-59, капитана второго ранга Валентина Савицкого не выдержали — он приказал изготовить к стрельбе торпеду с ядерной боеголовкой мощностью 20 килотонн. «Может, наверху война уже началась, а мы тут кувыркаемся. Сейчас мы по ним шарахнем! Сами погибнем, но и их потопим!» — сказал Савицкий офицерам. Находившиеся рядом начальник штаба 69-й бригады подводных лодок Василий Архипов и замполит Б-59 Иван Масленников успокоили командира и настояли на всплытии, невзирая на провокации.

В начале декабря все подлодки благополучно вернулись на базу. На встрече с личным составом начальник политуправления Северного флота вице-адмирал Федор Сизов сказал: «А мы вас живыми и не ждали».

Пестрая лента

9 ноября 1979 года компьютеры сразу трех командных пунктов министерства обороны США: национального центра управления аэрокосмической обороны (NORAD), расположенного в недрах горы Шайенн, национального командного центра в Пентагоне и резервного командного центра в Мэриленде выдали предупреждение о массовом пуске баллистических ракет с территории СССР.

Немедленно на всех трех командных пунктах стратегических ядерных сил США начались совещания с участием высокопоставленных военных и правительственных чиновников. Была объявлена тревога по системе противовоздушной обороны, расчеты пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет «Минитмен» получили команду подготовить ракеты к запуску. В воздух успел подняться десяток перехватчиков и «Самолет судного дня», летающий президентский командный пункт — правда, без президента на борту.

В течение нескольких минут после объявления тревоги военные проверяли данные со спутников и радаров, окружающих территорию США. Ни один из источников не подтвердил сообщение о запуске Советским Союзом ракет и тревога была отменена. Причиной инцидента стала лента с учебной программой для отработки действий при ракетном нападении, по ошибке загруженная в компьютер, находившийся на боевом дежурстве.

Микрочип с крупными последствиями

Второй раз американские баллистические ракеты и средства ПВО были приведены в боевую готовность годом позже, 3 июня 1980 года, когда командные пункты NORAD и министерства обороны вновь получили предупреждения о ракетном нападении со стороны СССР. События развивались по тому же сценарию: экипажи стратегических бомбардировщиков заняли места в кабинах, а ракеты «Минитмен» были подготовлены к пуску,

Но на этот раз компьютеры вели себя странно, выдавая постоянно меняющиеся данные о количестве летящих на США ракет: сначала их было 200, потом 10, потом 0, 20 и так далее. Более того, дисплеи на разных командных пунктах показывали разные цифры. После проверки данных со спутников и радаров тревогу отменили.

Позже выяснилось, что причиной переполоха стал сбой в одной микросхеме, что привело к выводу на экраны случайных чисел вместо количества запущенных ракет.

Подполковник Петров

В ночь на 26 сентября 1983 года подполковник Станислав Петров заступил оперативным дежурным в бункере «Серпухов-15», командном пункте запущенной годом ранее системы раннего предупреждения о ракетном нападении (СПРН). В отличие от американской системы наши спутники смотрели не на территорию США, а на небо над ней с удаленной точки орбиты. Таким образом взлетающая баллистическая ракета была хорошо видна на темном фоне космоса как в оптическом, так и в инфракрасном диапазоне — благодаря излучению работающего двигателя. Задача оперативного дежурного состояла в том, чтобы немедленно сообщить о запуске американских МБР руководству страны.

— Мы давали им дополнительное время для размышлений, 10-12 минут. Остальные 15 минут думать уже поздно. Надо отдавать приказ пусковым расчетам раскрутить гироскопы ракет и ввести полетное задание, — рассказал Петров.

Точку зрения «из-за горизонта» советские военные применили, чтобы свести к минимуму ложные срабатывания из-за света, отраженного от снега и облаков. Однако в ту ночь впервые за год американские базы, солнце и перистые облака в тропосфере расположились таким образом, что отраженный от последних свет обманул один из четырех советских спутников, наблюдавших в тот момент за американским небом, и тот передал сообщение о пуске ракеты. А затем еще о трех — с одной и той же базы. Выбор у Петрова был невелик: либо нажать на кнопку и переложить груз принятия решения на Юрия Андропова с его «ядерным чемоданчиком». Либо не нажимать и принять ответственность на себя. Петров не нажал.

— За те две-три минуты ничего толком не проанализируешь. — объяснил Петров. — Остается интуиция. Два аргумента у меня было. Во-первых, ракетные нападения с одной базы не начинаются, взлетают со всех сразу. Во-вторых, компьютер по определению — дурак. Мало ли что он за пуск примет…

После инцидента в СПРН были внесены изменения, а подполковник Петров уволился из армии. Об инциденте стало известно только в 1993 году, а в XXI веке Станислав Петров стал обладателем нескольких редких наград — например, хрустальной статуэтки «Рука, держащая земной шар» с выгравированной надписью «Человеку, которой предотвратил ядерную войну» от ООН и Ассоциации граждан мира или Дрезденской премии, вручаемой за предотвращение вооруженных конфликтов.

Чемоданчик Ельцина

Ранним утром 25 января 1995 года норвежские ученые при помощи американцев запустили с острова Аннея самую крупную в мире метеорологическую ракету. В аппарате, предназначенном для исследования полярного сияния, использовалась первая ступень от американской тактической ракеты «Онест Джон», а его траектория на российских радарах оказалась схожа с маршрутом МБР «Трайдент», запущенной с борта подводной лодки. Такая ракета могла использоваться для высотного ядерного взрыва, что временно вывело бы из строя СПРН России. Высотный взрыв рассматривался как один из вариантов начала ядерной войны.

Норвегия предупредила СССР и другие страны о запуске ракеты, но телеграмма затерялась и появление отметки на радарах заставило поволноваться российских военных и политиков. 26 января Борис Ельцин сообщил, что впервые задействовал свой «ядерный чемоданчик» для экстренной связи со своими военными советниками и обсуждения ситуации.

«Ядерный чемоданчик» — или мобильный пульт управления автоматизированной системы управления стратегическими ядерными силами России «Казбек» — разработали при Брежневе. Управление сделали предельно простым, чтобы не запутать пожилого генсека. Первых носильщиков чемодана отбирал начальник оперативного управления Генштаба генерал Николаев. Главной проблемой было то, что увидев члена Политбюро или маршала, боевые офицеры через одного отчаянно робели. Брежневу подержать ядерный щит страны не удалось — чемодан достался его преемнику Константину Черненко.

— Никакой «ядерной кнопки» в чемодане нет. — рассказывал начальник охраны Бориса Ельцина Александр Коржаков. — Там специальное оборудование, позволяющее через спутник выйти на командный пункт управления в Генеральном штабе и резервные пункты. Команды на запуск ракет отдаются оттуда.

По традиции офицер спецсвязи с «ядерным чемоданчиком», неотрывно следующий за главой государства, одет в военно-морскую форму. А вообще чемодана три: у президента, министра обороны и в Генеральном штабе, — и аппаратура в ракетных шахтах заработает лишь после получения подтверждения со всех трех пультов.

Человек, который предотвратил ядерную войну «Медуза» рассказывает о Станиславе Петрове — одном из главных героев холодной войны. О его смерти стало известно случайно

Станислав Петров у себя дома, март 2004 года

Scott Peterson / Getty Images

14 сентября немецкая газета WAZ сообщила, что в своей квартире в Подмосковье умер Станислав Петров — советский офицер, который в 1983 году мог отдать приказ о нанесении атомного удара по территории США, но смог разобраться в ситуации и не стал этого делать. Петров считается одним из главных героев «холодной войны», про него писали книги и снимали фильмы, его награждали в штаб-квартире ООН. При этом выяснилось, что Петров скончался еще в мае 2017 года — это случайно узнал его многолетний знакомый из Германии, до сих пор благодарный Петрову за предотвращение ядерной войны.

В ночь на 26 сентября 1983 года Станислав Петров был оперативным дежурным на командном пункте системы предупреждения ракетного нападения в секретной части Серпухов-15 в Подмосковье. В 0:15 компьютер подал сигнал, которого советские военные боялись больше всего: с территории США запущена баллистическая ракета, а ее цель — СССР. По инструкции Петров должен был сразу доложить об этом руководству и получить приказ на ответный пуск, но он этого не сделал.

«Машина показывает, что достоверность информации высшая, — вспоминал Петров в одном из своих интервью. — На стене горят большие красные буквы: СТАРТ. Значит, ракета точно пошла. Я посмотрел на свой боевой расчет. Кто-то даже вскочил со своих мест. Повысил голос, приказал немедленно занять свои посты. Надо было все проверить. Не могло так быть, что это на самом деле ракета с боеголовками…».

C момента запуска ракеты противником до принятия решения об ответном запуске у руководства Советского Союза было не более 28 минут. Лично у Петрова было 15 минут на принятие верного решения. Он засомневался в том, что США решили нанести по Советскому Союзу ядерный удар — его, как и других офицеров, инструктировали, что при настоящей атаке ракеты должны были быть запущены с нескольких баз. Петров сообщил по правительственной связи, что компьютер дал сбой. После разбирательства выяснилось: советские датчики приняли за пуск американской ракеты свет солнечных лучей, отражавшийся от облаков.

Петрова, вспоминал он потом, хотели поощрить, обещали даже орден, но вместо этого объявили выговор — за незаполненный боевой журнал. В 1984 году он вышел в отставку и поселился с семьей в подмосковном Фрязино. Октябрьский инцидент в Серпухове-15 был государственной тайной до 1993 года, о том дежурстве ничего не знала даже жена Петрова.

В сентябре 1998 года гробовщик по профессии и политический активист Карл Шумахер из немецкого городка Оберхаузен прочитал в газете Bild небольшую заметку, где упоминалось имя Петрова. «Там говорилось, что человек, который предотвратил ядерную войну, живет в бедной фрязинской квартире, пенсии не хватает на жизнь, а его жена умерла от рака», — рассказал «Медузе» Шумахер. Он пригласил Станислава Петрова к себе. Шумахер хотел, чтобы Петров рассказал о том эпизоде «холодной войны» местным жителям. Петров откликнулся на предложение и, приехав, дал интервью местному телеканалу. О его приезде написали в нескольких местных газетах.

Так история Станислава Петрова стала известна всему миру. После той поездки в Оберхаузен о нем рассказали крупнейшие мировые СМИ, среди них — Spiegel, Die Welt, Die Zeit, CBS, Radio1, Washington Post, Daily Mail. Сейчас то его дежурство считается одним из главных и символических эпизодов «холодной войны» — наряду с визитом в СССР американской школьницы Саманты Смит в 1983 году или первыми переговорами генсека КПСС Михаила Горбачева и президента США Рональда Рейгана в 1985-1986 годах. Его история была подробно описана в книге Дэвида Хоффмана «Мертвая рука» — одном из главных мировых произведений о «холодной войне».

19 января 2006 года в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке Станиславу Петрову вручили хрустальную статуэтку — в виде руки, держащей земной шар. На ней была выгравирована надпись: «Человеку, который предотвратил ядерную войну». 17 февраля 2013 года он стал лауреатом Дрезденской премии, присуждаемой за предотвращение вооруженных конфликтов. Из граждан России ее получал только Михаил Горбачев в 2010 году.

Movieclips Film Festivals & Indie Films

В 2014 году вышел художественно-документальный фильм «Человек, который спас мир». Как рассказывал сам Петров в интервью «Комсомольской правде», сыгравший там одну из ролей актер Кевин Костнер прислал ему денежный перевод — 500 долларов — и благодарность за то, что не поднял в воздух ракеты с ядерными боеголовками.

В интервью, которые Петров давал российским СМИ, он говорил, что не спасал мир. Объяснял, что это был просто трудный рабочий эпизод. Он так и жил во Фрязино. Вспоминал, как в конце 1990-х заступал в суточные дежурства на стройку где-то на юго-западе Москвы — был простым охранником.

Станислав Петров умер 19 мая 2017 года. Об этом не сообщило ни одно крупное российское или зарубежное СМИ. Текст о смерти Петрова выходил только в журнале «Родина», у которого нет электронной версии. Почему так получилось — сложно сказать. «Медуза» пыталась связаться с сыном Петрова, но он не был доступен. По его домашнему телефону никто не отвечал. О смерти Петрова написал только у себя в фейсбуке известный журналист и писатель Дмитрий Лиханов — в 1990-е он одним из первых рассказал о дежурстве Станислава Петрова.

Немецкий знакомый Петрова Карл Шумахер узнал о его смерти случайно. Он звонил Петрову каждый год 7 сентября, чтобы поздравить его с днем рождения, но в этот раз сын Петрова сообщил, что отец скончался — и это произошло еще в мае.

Шумахер опубликовал некролог в своем блоге, а 14 сентября его статью памяти Петрова опубликовала газете WAZ — это одно из крупнейших региональных изданий Германии. Затем Шумахер зашел на русскоязычную страницу Петрова в «Википедии» и добавил туда дату смерти.

«Меня до глубины души потрясла его история, — сказал Шумахер „Медузе“. — Я жил в Западной Германии, 35 лет я чувствовал реальную угрозу холодной войны. Я был уверен — если СССР запустит ракеты, они упадут на мой дом. Я считаю, что Станислав был достоин Нобелевской премии мира больше, чем любой другой человек. Я вам признаюсь, что однажды хотел организовать [процедуру номинирования], но Станислав сказал мне: если он получит Нобелевскую премию, то у него больше не будет ни одной минуты покоя».

Марина Солнцева

Станислав Лем — Как был спасен мир

fShare

Однажды Трурл, конструктор, собрал машину, которая могла создавать все, что начинается с n. Когда она была готова, он попробовал ее, приказав сделать иглы, затем нанки и пеньюары, что она и сделала, а затем прибить все к наргиле, наполненному непентом и множеством других наркотиков. Машина выполняла его указания буквально. Все еще не будучи полностью уверенным в его способности, он заставил его производить один за другим нимбы, лапшу, ядра, нейтроны, нафту, носы, нимф, наяд и натрий. Этого последнего она сделать не могла, и Трурль, изрядно раздраженный, потребовал объяснений.

«Никогда не слышал об этом», — сказала машина.

«Что? Но это всего лишь натрий. Ты знаешь, металл, элемент…»

«Натрий начинается с буквы с, а я работаю только с буквой н.»

«Но на латыни это натрий.»

«Послушай, старина, — сказала машина, — если бы я мог делать все, что начинается с н, на всех возможных языках, я был бы машиной, которая могла бы делать все на всем алфавите, поскольку любой пункт, который ты хочешь упомянуть, несомненно, начинается с n на том или ином иностранном языке. Это не так просто. Я не могу выйти за рамки того, что вы запрограммировали. Так что никакого натрия».

«Очень хорошо», сказал Трурл и приказал ему сделать Ночь, что тот и сделал сразу — возможно, небольшой, но совершенно ночной. Только тогда Трурль пригласил к себе своего друга Клапауция-конструктора и познакомил его с машиной, расхваливая ее необычайное мастерство так долго, что Клапауций рассердился и спросил, нельзя ли и ему испытать машину.

«Будь моим гостем», сказал Трурл. «Но оно должно начинаться с n».

«Н?» — сказал Клапауций. «Хорошо, пусть это сделает Природа».

Машина заскулила, и передний двор Трурла мгновенно заполнился натуралистами. Они спорили, каждый издавал тяжелые тома, которые другие рвали на куски; вдали виднелись пылающие костры, на которых горели мученики Природы; грянул гром, и поднялись странные грибовидные столбы дыма; все говорили сразу, никто не слушал, и были всякие меморандумы, обращения, повестки в суд и другие документы, а в стороне сидело несколько стариков, лихорадочно строчивших на клочках бумаги.

«Неплохо, а?» — с гордостью сказал Трурль. «Природа для Т, признай это!»

Но Клапауций не был удовлетворен.

«Что, эта толпа? Ты ведь не скажешь мне, что это Природа?»

— Тогда дайте машине что-нибудь еще, — рявкнул Трурл. «Как хочешь.» На мгновение Клапауций не знал, о чем спросить. Но, немного подумав, заявил, что поставит перед машиной еще две задачи; если бы это могло выполнить их, он бы признал, что это все, что сказал Трурл. Трурл согласился на это, после чего Клапауций запросил Негатива.

«Отрицательно?!» — воскликнул Трурль. «Что такое Негатив?» — Противоположное положительному, конечно, — хладнокровно ответил Клапауций. «Негативное отношение, негатив изображения, например. Теперь не пытайся притворяться, что никогда не слышал о Негативе. Ладно, машина, за работу!»

Однако машина уже заработала. Сначала он производил антипротоны, затем антиэлектроны, антинейтроны, антинейтрино и продолжал работать, пока из всей этой антиматерии не сформировался антимир, светящийся, как призрачное облако над их головами.

— Гм, — недовольно пробормотал Клапауций. — Это должно быть Негативом? Ну… скажем так, ради спокойствия… А теперь третья команда: Машина, Ничего не делать!

Машина остановилась. Клапауций торжествующе потер руки, но Трурль сказал:

«Ну, а чего вы ожидали? Вы просили ничего не делать, а оно ничего не делает.»

«Исправление: я просил ничего не делать, но он ничего не делает.»

«Ничто не ничто!»

«Ну, ну. Оно должно было сделать Ничего, но оно ничего не сделало, и поэтому я выиграл. Ибо Ничто, мой дорогой и умный коллега, не является вашим заурядным ничтожеством, результат праздности и бездействия, а динамическое, агрессивное Ничто, то есть совершенное, единственное, вездесущее, другими словами Небытие, предельное и высшее, в своей собственной неличности!»

«Ты путаешь машину!» — воскликнул Трурль. Но вдруг раздался его металлический голос:

«В самом деле, как вы можете ссориться вдвоем в такое время? О да, я знаю, что такое Ничто, и Ничто, Небытие, Небытие, Отрицание, Ничто и Ничто, ведь все это приходит под заголовком n, n как в Nil. Взгляните же в последний раз на свой мир, господа! Скоро его не будет…»

Конструкторы замерли, забыв о своей ссоре, ибо машина на самом деле ничего не делала, и делала она это так: одна за другой из мира удалялись разные вещи, а удаленные таким образом вещи переставали существовать , как будто их и не было. Машина уже избавилась от ноларов, ночных зебов, ноков, неков, наллирейкеров, неотремов и немалригеров. Временами, однако, казалось, что вместо того, чтобы сокращать, убавлять и вычитать, машина увеличивает, увеличивает и прибавляет, так как ликвидирует, в свою очередь: нонконформистов, ничтожеств, бессмыслицу, неподдержку, близорукость, ограниченность, озорство, запущенность, тошноту. , некрофия и кумовство. Но через какое-то время мир вокруг Трурла и Клапауциуса совершенно определенно стал редеть.

«Омигош!» — сказал Трурль. — Если бы из всего этого не вышло ничего дурного…

«Не волнуйся, — сказал Клапауций. «Вы можете видеть, что это не производит Универсальное Ничто, а только вызывает отсутствие того, что начинается с n. Что на самом деле ничто в смысле ничего, и ничто не стоит вашей машины, дорогой Трурл!»

«Не обманывайтесь», — ответила машина. — Я начал, правда, со всего на русском, но только по фамильярности. Но одно дело — сотворить, другое дело — совсем другое дело. Я могу стереть мир по той простой причине, делать все и вся — и все значит все — на русском языке, и, следовательно, Ничто для меня детская забава. Не пройдет и минуты, как ты перестанешь существовать вместе со всем прочим, так скажи мне теперь, Клапауций, и поскорее, что я действительно являюсь всем, чем я был запрограммирован, пока не стало слишком поздно».

«Но…» Клапауций хотел возразить, но тут же заметил, что некоторые вещи действительно исчезают, и не только те, которые начинаются на «н». Строителей больше не окружали грюнчи, таргалиски, шупопы, калинатифакты, тисты, ворчи и притоны.

«Стоп! Я беру все обратно! Воздержитесь! Ого! Ничего не делайте!!» — закричал Клапауций. Но не успела машина полностью остановиться, как исчезли все прыщики, прыщики, лари и прыщики. Теперь машина стояла неподвижно. Мир представлял собой ужасное зрелище. Небо особенно пострадало: на небе было всего несколько отдельных светлых точек — никаких следов славных червей и прыщей, которые до сих пор украшали горизонт!

«Великий Гаусс!» — воскликнул Клапауций. «А где гранчи? Где мои милые, любимые притоны? Где теперь нежные прыщики?!»

«Их больше нет и никогда больше не будет», — спокойно сказала машина. «Я исполнил, вернее, только начал исполнять твой приказ…»

«Я тебе говорю Ничего не делать, а ты… ты…»

«Клапауций, не прикидывайся большим идиот, чем ты есть, — сказала машина. «Сделай я Ничто сразу, одним махом, все бы перестало существовать, и в том числе Трурл, и небо, и Вселенная, и ты — и даже я сам. В таком случае, кто мог бы сказать и кому бы это было сказано что приказ был выполнен, и я работающая и дееспособная машина? И если никто никому не мог этого сказать, то каким образом я, которого также не было бы, мог быть реабилитирован?»

«Да, ладно, оставим эту тему», — сказал Клапауций. «Мне больше не о чем вас просить, только пожалуйста, дорогая машинка, пожалуйста, верните прыщики, ибо без них жизнь теряет всякую прелесть…»

«Но я не могу, они в z,» сказал машина. «Конечно, я могу восстановить глупость, ограниченность, тошноту, нейрофилию, невралгию, гнусность и вредоносность. Что касается других букв, то я не могу вам помочь».

«Я хочу свои прыщи!» — проревел Клапауций.

«Извините, прыщиков нет» заложила машина. «Посмотри хорошенько на этот мир, как он пронизан огромными зияющими дырами, как полон Ничто, Ничто, которое заполняет бездонную пустоту между звездами, как все вокруг нас стало выстлано им, как оно мрачно таится за каждый клочок материи. Это твоя работа, завистник! И я не думаю, что будущие поколения благословят тебя за это…

— Может быть… не узнают, может быть, не заметят, — простонал бледный Клапауций, недоверчиво вглядываясь в черную пустоту космоса и не смея взглянуть в глаза своему коллеге Трурлу. Оставив рядом с ним машину, которая могла делать все по-русски. Клапауций крался домой — и до сих пор мир остается пронизанным небытием, точно таким же, каким он был, когда остановился в ходе своей ликвидации. И так как все последующие попытки построить машину на любой другой букве потерпели неудачу, следует опасаться, что никогда больше у нас не будет таких чудесных явлений, как ворчи и прыщи, — нет, никогда больше.

Перевод Майкла Кандела. Copyright 1965. Предоставлено Harcourt, Inc.

Groups.io: группы электронной почты, наддув

Дополнительные возможности интеграции Легко интегрируйте Zoom, Feeds, Slack, Github, Trello, электронную почту и вскоре еще больше сервисов в свою премиум-группу.	Без рекламы, без отслеживания Мы не размещаем рекламу, и ваши данные никогда не передаются ни в какие сети отслеживания рекламы.
Дополнительные функции В каждой премиум-группе также есть календарь, чат, опросы, раздел базы данных, раздел фотографий, раздел файлов и вики, а также неограниченное количество подгрупп на вашем собственном поддомене.	Только нужные сообщения Отключите темы и ключевые слова, чтобы видеть только те сообщения, которые вас интересуют. Воспользуйтесь улучшенными вариантами доставки электронной почты, включая получение только первого сообщения в каждой цепочке или получение только ответов.

Легко интегрируйте Feeds, Slack, Google Drive, Github, Trello, электронную почту и вскоре еще больше сервисов в свою премиум-группу.

Мы фримиум-сервис. Мы не размещаем рекламу, и ваши данные никогда не передаются ни в какие сети отслеживания рекламы.

В каждой премиум-группе также есть календарь, чат, опросы, раздел базы данных, раздел фотографий, раздел файлов и вики, а также неограниченное количество подгрупп на вашем собственном поддомене.

Отключите темы и ключевые слова, чтобы видеть только те сообщения, которые вас интересуют.
Воспользуйтесь улучшенными вариантами доставки электронной почты, включая получение только первого сообщения в каждой цепочке или получение только ответов.