Лекарство от старости: Таблетка от старости: какие стартапы пытаются побороть старение

Таблетка от старости: какие стартапы пытаются побороть старение

Новый тренд среди магнатов из Кремниевой Долины — инвестировать в стартапы, борющиеся со старением человека. Приводим примеры компаний, которые помогут человечеству увеличить продолжительность жизни

Инвестиции в репрограммирование

В начале сентября 2021 года в СМИ появилась новость, согласно которой Джефф Безос — самый богатый человек в мире — инвестирует в компанию Altos Labs, которая изучает процесс старения с целью перепрограммирования клеток человека. Перепрограммирование — это процесс возврата зрелых клеток в состояние стволовых, который позволяет из клеток одной специализации получить клетки с другой функцией.

По задумке компании, с помощью «репрограммирования» клетки организма смогут омолаживаться.

Сама идея репрограммирования принадлежит Синъе Яманаке, японскому ученому, которому удалось получить индуцированные стволовые клетки путем эпигенетического репрограммирования. Он выяснил, что с помощью четырех белков (позже их назвали именем ученого — «факторы Яманаки») клетки можно возвратить в состояние, близкое к эмбриональному. Позже эксперименты над мышами подтвердили, что у некоторых особей были заметны признаки омоложения тканей.

За исследования в этой области Синъя Яманака в 2012 году получил Нобелевскую премию по медицине.

При помощи репрограммирования через факторы Яманаки соматические клетки донора становятся индуцированными стволовыми клетками

(Фото: Researchgate)

Компания Altos Labs, используя факторы Яманаки, планирует создавать из белков новые клетки, похожие на стволовые, которые будут замещать и омолаживать клетки организма.

При этом, несмотря на интерес мировых инвесторов, ученые из компании честно признаются, что пока не знают, как конкретно прекратить старение клеток. Главный вызов — сделать так, чтобы клетки омолаживались внутри организма простым, насколько это возможно, способом. Например, с помощью лекарств. Пока же единственным способом репрограммирования клеток является генная инженерия — дорогая совокупность методов и технологий, доступная очень ограниченному числу лиц. Несмотря на экспериментальность стартапа и отсутствие реальных прогнозов, инвесторы и технологические магнаты, судя по всему, рассчитывают на дальнейшее развитие в этой области. По сообщениям разных источников, Altos Labs привлекла по меньшей мере $270 млн инвестиций. Ежегодный доход ученых, работающих в Altos Labs, составит более $1 млн.

Апологет переливания крови

В древние времени существовало мнение о том, что кровь молодых людей способна улучшать здоровье. Есть легенды о том, Папа Римский Иннокентий VIII, будучи стариком, лечился кровью молодых мальчиков, чтобы укрепить свои жизненные силы и здоровье.

В Древней Греции после гладиаторских боев зрители бросались на стадион в безумном желании выпить кровь из ран бойцов, чтобы приобрести силу и смелость, которые, вероятно, текут в их жилах.

В современном мире есть человек, выступающий апологетом метода переливания крови, несмотря на все препятствия и запреты. Джесси Кармазин, выпускник Стэнфордской медицинской школы, в 2016 году основал стартап Ambrosia.

Основная (и слегка жутковатая) идея стартапа — переливание плазмы крови, взятой у молодых доноров от 16 до 25 лет, может помочь противостоять старению.

Джесси Кармазин

(Фото: Everipedia)

Инъекции плазмы действительно используются в медицине — например, при заболеваниях печени, когда в крови у пациентов не хватает собственных белков. Но если в случае с такими процедурами медицинский эффект от них подкреплен исследованиями, то омоложение с помощью переливания плазмы, скорее всего, лишь псевдонаучный миф.

Несмотря на сомнительность процедуры, она пользовалась популярностью среди обеспеченных людей. За процедуру переливания одного литра молодой крови компания Ambrosia просила $8 тыс.

В феврале 2019 года FDA (американское управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов) опубликовало заявление, в котором сообщило об отсутствии клинических испытаний, доказывающих полезность процедуры переливания крови от молодых доноров. Из-за этого заявления Джесси Кармазин был вынужден закрыть Ambrosia. Через несколько месяцев Кармазин ненадолго вернулся на рынок с новым проектом под названием Ivy Plasma, затем закрыл его и заново открыл Ambrosia. Правда теперь компания следует регламенту FDA и предупреждает, что не может гарантировать какой-либо эффект от переливания плазмы, а сама процедура — лишь эксперимент. Цена за переливание немного изменилась, теперь за 1 л молодой крови нужно будет заплатить всего $5,5 тыс.

При этом нельзя сказать, что реально работающие средства против старения будут доступны лишь избранным.

Петр Федичев, СЕО биотех-стартапа Gero:

«Часто приходится слышать о том, что новейшие разработки и технологии будут доступны только ограниченному кругу лиц, вроде Джеффа Безоса, Юрия Мильнера, Сергея Брина. Мне кажется, это заблуждение. Как правило, самые новые технологии являются экспериментальными. Я не уверен, что люди с бесконечным достатком будут первыми добровольцами в клинических исследованиях. Я думаю, эти люди посмотрят, как это лекарство работает на значительно большем количестве людей, прежде чем попробуют его сами.

Более того, в фармацевтике действует патенты. Это означает, что любое ваше изобретение можно монопольно продавать только в течение двадцати лет, из которых первые десять лет вы будете проводить клинические исследования. Это означает, что высокую цену можно будет поддерживать максимум в течение десяти лет. После этого лекарство становится так называемым «дженериком». То есть, каждая фабрика, у которой есть технические возможности, может его производить. В ситуации сильной конкуренции рынок очень быстро придет к тому, что такое лекарство (от старения. — РБК Тренды) станет доступным. Я считаю, что если ваш рынок — это миллиарды людей, среди которых все больше стареющих людей, на таком рынке нет смысла поддерживать монопольно высокую цену».

Максим Скулачев и Петр Федичев — о последних достижениях науки в области старения человека

(Видео: РБК)

Точечная терапия

Еще одна компания из США, планирующая побороть старение с помощью стволовых клеток — Agex Therapeutics. Компания существует на рынке с 2017 года.

Заявленная цель Agex — ремонт повреждений клеток. В Agex Therapeutics считают, что если изобрести препараты, которые помогут побороть старение отдельных клеток человека и повысить их возможность к регенерации, человек будет стареть значительно медленнее.

При этом отличительной особенностью компании является способность к точечной терапии стволовыми клетками. Ученые из Agex могут создавать чистые популяции стволовых клеток нужного типа — это важно для того, чтобы пациент получал только те клетки, которые нужны его организму для восстановления, и не получал те, что могут нанести ему вред.

Еще одна цель компании — научиться вводить в организм не сами стволовые клетки, а их агенты, которые заставят уже имеющиеся в организме клетки «откатиться» до более ранней, близкой к стволовой, версии. Это вернет им способность восстанавливать ткани.

ИИ против старения

В России также есть стартапы, занимающиеся проблемой старения. Один из них — компания Gero.

Изначально, Gero занимался только наукой — ученые публиковали статьи в рецензируемых журналах, некоторые получали критику. Затем команда Gero начала собирать данные о здоровье людей, анализировать их и таким образом выявлять «мишени» организма.

У компании есть отдельное ответвление — платформа для создания новых лекарств под названием GERO.AI. С помощью машинного обучения и искусственного интеллекта платформа анализирует массивы биологических семплов и находит слабые точки в организме. Например, в 2018 году GERO.AI изучила около 300 образцов плазмы умерших людей, после чего команда ученых нашла белок, влияющий на биологический возраст. Команда Gero высказала предположение, что уменьшение концентрации найденного белка может замедлить старение.

Гипотезу проверили в лаборатории по изучению старения человека в Национальном университете Сингапура, нашли подтверждение и благодаря собранным человеческим данным ученым из Gero удалось омолодить старых мышей, продлив их жизнь на полтора месяца. Как и в других anti-aging стартапах, до экспериментов с людьми еще далеко, поэтому все исследования проводятся на мышах.

Человеческие данные платформа получает, покупая биобанки (например, 300 образцов плазмы обошлись компании в $1 млн) и с помощью приложения GeroSense — wellness-ответвления компании, которое собирает данные об активности пользователей с помощью смарт-часов или фитнес-трекеров. Интерфейс выделяет биологический возраст человека и способность организма к восстановлению. Помимо этого, GeroSense умеет определять паттерны при ходьбе — например, по походке может определить, курит ли человек, находится ли он в стрессе.

Петр Федичев

(Фото: Dev.by)

По словам основателей, главная задача Gero — выделять факторы, вызывающие старение, измерять их, а затем разрабатывать лекарства против них. Так, например, в мае 2021 года, научная команда Gero совместно с онкологическим центром Розуэлл-Парк опубликовала статью в журнале Nature Communications. Согласно совместному исследованию, еще один «маркер» старения — способность организма противостоять стрессу. Чем старше человек, тем ниже способность к восстановлению, даже если остальные показатели организма остаются в норме.

Стартап от Google

Соучредители Google Ларри Пэйдж и Сергей Брин давно загорелись идеей продления жизни и до сих пор являются одними из тех, кто постоянно вкладывается в новые исследования на тему старения.

Их заинтересованность в 2013 году вылилась в создание Calico — биотехнологической компании, которая исследует процессы старения и заболеваний, сопутствующих ему.

Ларри Пэйдж и Сергей Брин

(Фото: Getty Images)

В основном компания занимается научными исследованиями на тему старения. Для этого в 2013 году Calico совместно с фармацевтическим гигантом AbbVie создала научно-исследовательский центр. Помимо этого, в надежде создать лекарства от возрастных заболеваний, в 2017 году стартап заключил пятилетнее партнерское соглашение с биотех-компанией C4 Therapеutics. Последняя специализируется на лечении сложных лекарственно-устойчивых заболеваний с помощью метода расщепления белка. Решение о партнерстве было принято для того, чтобы ближе подойти к созданию тех лекарств, которые действительно могут помочь людям жить дольше.

По разным оценкам, компания Google вложила в стартап Calico больше $1 млрд. Помимо Google в компанию также инвестировал глава совета директоров Apple Артур Левинсон.

Несмотря на инвестиции и шум вокруг компании Calico, многие относятся к ее деятельности скептически. Так, например, Юваль Ной Харари в своей книге «Homo Deus» писал, что проблему старения не удастся решить в ближайшее время, а значит, соучредители Google вряд ли станут бессмертными. Другие уверены, что компания Calico, возможно, навсегда останется лишь научно-исследовательским центром, который будет изучать проблемы старения, но не предлагать решения. Впрочем, с таким скепсисом относятся ко многим компаниям в этой области. Один из основателей компании Google Сергей Брин в ответ на это заявил, что «не планирует умирать».

Петр Федичев считает, что за последние 25 лет в области борьбы со старением был достигнут большой прогресс, а в ближайшие пять-шесть лет мы увидим первое лекарство от старения:

«Уже сейчас мы, например, действительно можем задерживать и даже обращать вспять старение мышей. Это абсолютно точно. Сейчас появляются масштабные клинические исследования на людях. Это означает, что первые лекарства от старения появятся в ближайшие пять или десять лет. Они, конечно, в первую очередь попадут чрезвычайно больным людям. Речь будет идти, допустим, о тех, кто пережил химиотерапию, из-за чего у них началось ускоренное старение. Или, может быть, перенесли коронавирус или страдают психическими заболеваниями, которые тоже связаны с ускорением старения. И только потом, еще в течение пяти или десяти лет, когда врачи научатся применять такие лекарства и поймут, что некоторые (по крайней мере) из них безопасны, их станут использовать для более здоровых людей, тридцати-сорокалетних».

лекарство от старости уничтожает ненужные клетки

14 октября 2021
13:03

Ольга Мурая

Новый метод очищения организма от постаревших клеток произведёт революцию в лечении старения.

Фото Claudia van Zyl/Unsplash.

Экспериментальный метод борьбы со старением клеток показал многообещающие результаты. Новый препарат выборочно устраняет стареющие клетки из тканей: это замедляет их разрушение и потенциально продлевает жизнь организма.

Международная исследовательская группа разработала новое средство, избирательно избавляющее организм от стареющих клеток. Рассказываем, почему это выдающееся достижение для всего человечества.

Клеточное старение считается одной из основных причин старения организма. Соматические клетки, из которых состоит тело живого существа, могут в течение жизни делиться и таким образом обновляться лишь ограниченное число раз.

Обычно переставшие делиться клетки переходят в стадию апоптоза (клеточной смерти), и их фрагменты удаляются из организма клетками иммунной системы.

Однако с возрастом в тканях накапливается всё больше постаревших клеток. В тканях замедляется энергообмен, накапливается всё больше мутаций, а иммунная система перестаёт очищать организм от давно ненужного материала.

С процессом клеточного старения связывают многие нейродегенеративные заболевания (старческое слабоумие, болезнь Альцгеймера) и развитие рака.

Новое лекарство фактически спасает организм от старения и сопутствующих ему болезней. Подобные вещества выделяют в отдельный класс лекарственных препаратов — сенолитики.

Целенаправленное очищение тканей от скоплений стареющих клеток происходит с помощью новаторской терапии антителами, которые действуют как «умная бомба». Они предназначены для распознавания и уничтожения отживших своё клеток.

Ранее авторы нового исследования выявили вещество, которое словно маяк сразу же выдаёт стареющие клетки с головой. Затем учёные создали так называемый «конъюгат антитело-препарат» (антитело, наполненное лекарством), способный распознать этот «маяк» и выборочно уничтожить постаревшие клетки.

Эффективность этого метода пока была подтверждена лишь на клеточных культурах, выращенных в лаборатории. Однако результаты эксперимента получились весьма многообещающими. Очищенные от стареющих клеток культуры жили дольше и проявляли меньше признаков возрастной дегенерации.

«Сенолитики – это новый класс лекарств с большим потенциалом замедления процессов старения. Однако те, которые мы нашли до сих пор, довольно неспецифичны и, следовательно, могут иметь сильные побочные эффекты.

Вот почему для нас очень интересны лекарства второго поколения, таргетные сенолитики, которые должны устранять стареющие клетки, не влияя на остальные.

Копируя идею, уже используемую в лечении рака, мы настроили антитела таким образом, чтобы они могли распознавать эти клетки и доставлять ядовитый груз целенаправленно в них», – отметил автор-корреспондент исследования доктор Сальвадор Масип (Salvador Macip) из Лестерского университета.

Результаты этого экспериментального исследования теперь будут использоваться в качестве основы для дальнейших исследований таргетных методов терапии старения.

Подобные методы также могут значительно усовершенствовать лечение заболеваний, связанных со старением.

Новое исследование было опубликовано в научном журнале Scientific Reports.

Ранее мы рассказывали о том, что здоровую старость обеспечивают определённые гены «долголетия». Писали мы и о том, что генная терапия позволила продлить жизнь мышам почти на треть. Также мы сообщали о том, что здоровое долголетие напрямую связано с уровнем железа в крови.

Больше новостей из мира науки и медицины вы найдёте в разделах «Наука» и «Медицина» на медиаплатформе «Смотрим».

наука
медицина
старение
общество
лекарство
новости

Ранее по теме

• В мозге долгожителей обнаружены супернейроны

• Как и какой кофе пить, чтобы продлить себе жизнь

• Всего одна такая тренировка в неделю снижает риски смерти от любых причин

• Ночные кошмары оказались признаком серьезного заболевания

• Как избежать возрастной деменции: советы ученых

• Как красное мясо вредит здоровью сердца людей старше 65

Лекарство от старости придумали в Японии

АЛМАТЫ, 18 фев — Sputnik. Японские ученые создали лекарство, которое останавливает процесс старения и омолаживает организм. Препарат поможет избавиться от так называемых «стареющих клеток». Его могут начать применять уже через 5-10 лет.

Профессор НИИ медицины Токийского университета Макото Наканиси рассказал изданию о результатах экспериментов и перспективах открытия.

«Если удалить эти клетки, можно будет остановить спровоцированные ими воспалительные процессы, а следовательно – добиться существенного улучшения симптомов старения. В 2014 году мы стали изучать, за счет чего такие клетки более не могут размножаться и превращаются в стареющие клетки, и выявили молекулярный механизм. Тогда мы «состарили» клетку – создали клетку с общими для всех стареющих клеток свойствами. И стали искать то, что убивало бы только эти клетки», — цитирует ученого РИА Новости.

Отмечается, что для стареющей клетки жизненно важен фермент GLS1. Он тесно связан с процессом метаболизма глутамина. Оказалось, что стареющая клетка нуждается в этом ферменте, чтобы выжить, говорит Наканиси. По его словам, это происходит за счет того, что «заводы» по уничтожению ненужных белков — лизосомы — в стареющей клетке перестают работать, и наполняющая их кислая среда проникает в клетку, создавая угрозу для ее существования.

Какие продукты способствуют долголетию

«Для того, чтобы выжить и нейтрализовать кислую среду, клетка нуждается в аммиаке, который получается при превращении глутамина в глутаминовую кислоту – то есть при процессе, в котором необходим фермент GLS1. Не только старые клетки, но и любые другие, где белок не удается разрушить и избавиться от него, становятся клетками, провоцирующими воспаление. И у всех этих клеток выживание зависит от GLS1 — фермента, превращающего глутамин в глутаминовую кислоту», — добавил японский ученый.

Он пояснил, что если использовать ингибитор (тормозящее вещество) глутамина, то можно уничтожить все клетки, провоцирующие воспаление, включая стареющие клетки. Он предполагает, если эти клетки удалить, то, возможно, процесс улучшится.

В качестве такого ингибитора решили использовать препарат, который уже существует и проходит клинические испытания в качестве лекарства от некоторых видов рака, рост клеток которого тоже зависит от GLS1. Старой мыши ввели этот препарат, тормозящий действие фермента GLS1. После этого стали происходить изменения по целому ряду симптомов старческих заболеваний.

У мыши стали лучше функционировать почки: улучшились показатели креатинина сыворотки крови и азота мочевины крови. Изменения произошли также в печени, легких.

«Произошло резкое улучшение в органах и структурах, претерпевших возрастные изменения. После инъекции мы увидели улучшение симптомов диабетической болезни и атеросклероза. Скопление стареющих клеток, провоцирующих воспаление, вызывают и такие возрастные недуги, как болезнь Альцгеймера и Паркинсона», — рассказал Макото Наканиси.

Мы все умрём. Стремление к бессмертию. Часть I

Сейчас ученые исследуют, можно ли добиться улучшения и этих заболеваний. Благодаря уничтожению клеток, провоцирующих воспалительные процессы, можно будет облегчить многие возрастные заболевания и связанные с возрастом ослабления функций различных органов.

Омоложение организма

«Одним препаратом можно добиться улучшения сразу по многим видам возрастных заболеваний, добиться омоложения. Мы сами очень удивлены и считаем это крайне интересным», — сказал профессор.

Стоит отметить, что эксперименты на мышах показали не только «омоложение» внутренних органов, но и укрепление всего организма. Одно из возрастных изменений – ослабление мышечной силы. Если молодая мышь способна удерживаться на жердочке 200 секунд, то старая через 30 секунд падает вниз.

Подопытная старая мышь за счет отмирания стареющих клеток стала удерживаться на жердочке в течение 100 секунд. Можно сказать, что это омоложение. Во всяком случае мы наблюдаем подобный эффект. Это суть нашего открытия», — подчеркнул ученый.

По его словам, вероятное практическое применение этого открытия на людях тоже не за горами, так как лекарство уже существует и проходит первую фазу клинических испытаний.

«Если у него не будет побочных явлений, то его, вероятно, можно будет использовать и против возрастных изменений. То есть вполне возможно, что его широкое применение на самом деле очень близко. Это внушает большую надежду. Хотелось бы, чтобы уже через 5-10 лет его можно было применить для обычных пожилых людей», — добавил Наканиси.

Лекарство от неизлечимой болезни

Если безопасность лекарства докажут для человека, то его можно будет давать людям с прогерией – синдромом преждевременного старения. Далее возможно его использование для тех, кто из-за возрастного ослабления мышц не может вести обычный образ жизни, а также для пациентов, у которых отказали почки и кому необходим диализ.

«Если будет доказаны безопасность препарата и его эффективность для воздействия на стареющие клетки у человека, то можно будет добиться увеличения продолжительности жизни и сокращения разрыва между общей продолжительностью жизни и здоровым состоянием человека. Сейчас этот разрыв составляет в среднем около 10 лет», — говорит профессор.

Результат налицо: как фейс-фитнес помогает сохранить молодость

Почему человек стареет

Отмечается, что ослабление функций организма непосредственно связано с тем, что в органах накапливаются клетки, запускающие системные воспалительные процессы. Одним из видов клеток, которые провоцируют воспаление, являются так называемые стареющие (сенесцентные) клетки. Их 60 лет назад открыл американский ученый Леонард Хейфлик.

Он обнаружил, что клетки могут делиться только определенное количество раз, после чего этот процесс прекращается. Последние исследования доказали, что процесс деления может прекратиться также и в результате повреждения ДНК, окислительного стресса и других факторов. Стареющие клетки утрачивают способность делиться, накапливаются в организме и вызывают воспаление и старение.

Японский ученый сказал, что максимальная продолжительность жизни человека – 120 лет. Один из основных механизмов, почему с возрастом увеличивается процент смертности, заключается в том, что скапливаются клетки, возбуждающие воспалительные процессы. Если удалить этот механизм, то, возможно, процент смертности с возрастом не будет расти. То есть человек сможет дожить здоровым до 100 лет. Он сохранит здоровье и не будет болеть.

Силиконовая долина пытается «вылечить» старость. Это хорошая идея?

Новая область исследований захватила Силиконовую долину штурмом: поиски вечной жизни.

В зависимости от того, кого вы спросите, индустрия «продления жизни» вот-вот изменит мир навсегда, или это просто чепуха.

«[Старение] — это медицинская проблема. Более того, это действительно серьезная проблема, которая затрагивает всех… Но мы, в принципе, способны ее решить», — говорит Обри де Грей, скандальный соучредитель Исследовательский фонд SENS в Калифорнии.

Обещания некоторых пророков борьбы со старением, таких как доктор де Грей, и эксперименты, придающие их утверждениям вид возможного, привлекли интерес и деньги технологических миллиардеров.

Джефф Безос из Amazon считает, что деньги можно заработать на замедлении процесса старения или даже на предотвращении смерти. (Getty Images: Mark Ralston)

Сегодня Силиконовая долина усеяна лабораториями продления жизни и стартапами, которые финансируются всеми, от Джеффа Безоса из Amazon до Google.

Поскольку эти лаборатории продолжают расти, доктор де Грей предсказывает, что продление жизни может оказаться на грани превращения в «крупнейшую отрасль на земле».

Однако деньги не обязательно ведут к успеху, и некоторые исследователи обвиняют доктора де Грея в педалировании лженауки.

Излишне говорить, что ученые сталкиваются со значительными трудностями, пытаясь увеличить продолжительность жизни человека за пределы ее нынешнего верхнего предела, составляющего около 120 лет.

Но по мере того, как новые научные открытия и новые способы мышления продвигают продление жизни вперед, человечество вскоре может столкнуться с последствиями продления или даже безграничной жизни.

Старение как болезнь

Ключом к продлению жизни является вера в то, что старение — это нечто большее, чем просто «часть жизни».

Вместо этого сторонники продления жизни, такие как доктор де Грей, рассматривают старение как болезнь. В его основе, по словам доктора де Грея, лежит создание повреждений тела, процесс, который продолжается на протяжении всей жизни.

«Старение — это создание различных типов молекулярных и клеточных изменений, которые являются неотъемлемыми последствиями того, как организм работает, чтобы поддерживать нашу жизнь изо дня в день», — говорит он.

Обри Де Грей посвятил свою карьеру попыткам раскрыть секреты бессмертия. (Getty Images: Pradeep Gaur/Mint)

Имея в виду эту проблему, ученые сейчас пытаются раскрыть сложные причины старения, чтобы найти способы замедлить, остановить или даже обратить вспять этот процесс.

Например, доктор Стив Хорват, биостатистик из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, определил роль клеточного процесса, известного как метилирование, в старении.

Он сравнил продолжительность жизни разных млекопитающих. Паттерны метилирования играют важную роль в определении того, как стареет животное — быстро, медленно или, в некоторых редких случаях, вообще не стареет.

Используя метилирование, ученые теперь могут определить биологический возраст и даже предсказать продолжительность жизни животного, в том числе человека.

Это предсказание, известное как Часы Хорвата, используется для раскрытия секретов старения.

«Каждый вид имеет максимальную продолжительность жизни. И что примечательно, метилирование очень сильно связано с максимальной продолжительностью жизни», — говорит доктор Хорват.

«И большое обещание здесь заключается в том, что, возможно, изменив состояние метилирования нашей ДНК, мы сможем повлиять на продолжительность жизни нашего вида».

«Возможно, это будет не 122, может быть, мы сможем увеличить его до 130 или до 150.»

Эта возможность вдохновила на исследование австралийского биолога Дэвида Синклера, который сейчас руководит лабораторией Гарвардской медицинской школы и стал мировым лидером в области продления жизни.

Он пытается «переключить часы и посмотреть, что произойдет».

В исследовании, опубликованном в декабре прошлого года, он «включил» эмбриональные гены, которые были «заглушены» у старых мышей. Мыши были слепы.

«Мы внимательно смотрели им в глаза, — сказал профессор Синклер программе Future Tense Radio National.

«Можете ли вы сбросить, использовать эти гены, чтобы сбросить возраст глаза? И если вы это сделаете, что-нибудь произойдет?»

Ученые смогли «обратить» процесс старения в глазах мышей. (Getty Images: ibreakstock)

Профессор Синклер обнаружил, что возраст глаза пошел вспять.

«К мышам вернулось зрение.

«И это было, я бы сказал, самым ярким моментом в моей карьере.»

Профессор Синклер предполагает, что подобные генетические изменения могут работать и у людей.

«В мире существует не менее двух десятков компаний, разрабатывающих лекарства, которые могли бы либо замедлить, либо в некоторых случаях обратить вспять старение органов, а, возможно, однажды и всего организма.

«Так что это не из ряда вон выходящее царство биологии».

Индустрия продления жизни

Исследования таких ученых, занимающихся продлением жизни, как доктор Хорват, нашли благодатную почву в Силиконовой долине.0003

Джефф Безос из Amazon и миллиардер Питер Тиль поддерживают Unity Biotechnology. Его цель — разработать «терапевтические средства для замедления, остановки или обращения вспять болезней старения».

Основатели Google Сергей Брин и Ларри Пейдж создали Calico, секретную компанию по продлению жизни в Калифорнии с аналогичными амбициями.

К ним присоединяется стая традиционных инвесторов, соблазненных широким пониманием того, что можно заработать на потенциальном предотвращении смерти.

Доктор де Грей говорит, что влияние инвесторов-миллиардеров произвело революцию в исследованиях продления жизни.

«Даже пять лет назад этой отрасли практически не существовало, — говорит он.

«Теперь у нас есть сотни компаний, занимающихся действительно важными работами в области омоложения и биотехнологии. »

Это ускорило темпы проведения исследований, при этом стоимость некоторых экспериментов превышает 65 миллионов долларов, сумму, невообразимую для научного факультета университета.

Одним из научных направлений, подпитываемых деньгами крупных технологий, является борьба со стареющими клетками.

Эти клетки достигли конца своей естественной продолжительности жизни. Но вместо того, чтобы отмирать, они накапливаются в тканях.

Это не всегда плохо. Они играют важную роль в развитии эмбриона и в формировании ран.

Но они также могут выделять ферменты, токсичные для окружающей среды, что может быть основной причиной таких заболеваний, как артрит.

Исследования показывают, что мыши, которые были генетически сконструированы таким образом, чтобы сделать возможным уничтожение своих стареющих клеток, жили на 20-30% дольше, чем их ожидаемая продолжительность жизни.

У них была снижена вероятность рака, сердечных заболеваний, они могли бегать дальше и быстрее на своей беговой дорожке. У некоторых даже был лучший мех.

«Очень важно, чтобы мы избавились от этих клеток, их не так много в организме, но в пожилом возрасте их достаточно, чтобы вызвать серьезные проблемы», — говорит доктор де Грей.

«И появилось довольно много компаний по всему миру, использующих этот подход с использованием препаратов, которые называются сенолитиками.»

Но есть еще кое-что, что нужно сделать, прежде чем сенолитические препараты будут готовы для людей.

В августе прошлого года Unity опубликовала промежуточные результаты, показывающие, что ее препарат, вероятно, неэффективен при лечении пациентов, страдающих остеоартритом.

В результате цена ее акций резко упала, но доктор де Грей по-прежнему надеется, что «скоро у нас появятся лекарства, которые активно заставят эти клетки умирать».

Должны ли мы жить вечно?

В то время как доктор де Грей взволнован тем, что большая часть исследований по продлению жизни, в разработке которых он принимал участие, увенчались успехом, некоторые мыслители выражают обеспокоенность по поводу последствий увеличения продолжительности жизни человека.

Брайан Тернер, социолог из Австралийского католического университета, недавно был приглашен выступить на престижных дебатах Оксфордского союза в Великобритании на тему: «Должны ли мы жить вечно?»

Мы не должны, возразил он.

«Смерть и страдание на самом деле были сердцевиной многих наших самых высоких цивилизационных продуктов», — сказал профессор Тернер в программе «Боже упаси» Radio National.

«Представьте себе Шекспира без страданий и смерти, или Брамса, или Бетховена, или Нового Завета».

Профессор Тернер утверждает, что ученые не в полной мере учитывают значение своих исследований.

В дополнение к экологическим проблемам или возможности того, что лекарства, продлевающие жизнь, могут распределяться неравномерно, он обеспокоен тем, что людям с большей продолжительностью жизни может стать скучно.

«Проблема с наукой в ​​том, что у ученых, кажется, есть все хорошие истории — мы будем жить вечно, мы все будем счастливы.

«Если у жизни нет какой-то дополнительной цели или формы, или смысла, просто вокруг на неопределенный срок может быть не самой желательной перспективой.

«Что мы будем делать следующие 100 или 200 лет, смотреть телевизор или что-то в этом роде?»

Ученые говорят, что вряд ли можно продлить жизнь с помощью чудодейственной таблетки. Скорее это будет постепенный процесс. По мере увеличения продолжительности жизни человека появляется больше возможностей для дальнейшего продления.

И доктор Хорват непреклонен. Он считает, что люди должны быть свободны жить столько, сколько они хотят, и наука должна помочь им достичь этой цели.

«Я думаю, что это одна из важнейших задач нашей цивилизации, позволяющая людям жить долго и продуктивно», — говорит он.

«Это моя миссия.»

Posted  25 Jun 2021 25 Jun 2021 Fri 25 Jun 2021 at 7:00pm , updated  000Z»> 25 Jun 2021 25 Jun 2021 Fri 25 Jun 2021 at 9:44pm

Can ageing really «лечиться» или «лечиться»? Биолог-эволюционист объясняет

Со временем наша фертильность снижается, и наши тела начинают отказывать. Эти естественные изменения и есть то, что мы называем старением.

За последние десятилетия мы сделали огромный шаг вперед в лечении и профилактике некоторых ведущих мировых возрастных заболеваний, таких как ишемическая болезнь сердца, деменция и болезнь Альцгеймера.

Но некоторые исследователи придерживаются совершенно уникального взгляда на роль науки в облегчении бремени старения, сосредотачиваясь вместо этого на попытках предотвратить или резко замедлить его. Может показаться, что эта идея предназначена в основном для чудаков и писателей-фантастов, но это не так.

Фонтан молодости , картина Лукаса Кранаха Старшего 1546 года. Знаменитый фонтан — это мифический источник, который якобы возрождает любого, кто купается или пьет его воду. Истории о его могуществе ходили тысячи лет.
Викисклад

Поиски футуриста

Было предпринято множество научных исследований, направленных на остановку или замедление эффектов старения.

В прошлом году ученые, изучающие
червь-нематода Caenorhabditis elegans (распространенный модельный организм для исследований, связанных со старением) сумел манипулировать своими биохимическими путями. В результате черви жили в пять раз дольше, чем их типичная продолжительность жизни в 20 дней.

Большой интерес также вызывает длина теломер. Это крошечная структура внутри клетки, которая защищает хромосомы от порчи. Одно исследование показало, что более высокая скорость укорочения теломер приводит к сокращению продолжительности жизни у многих видов, включая человека.

Это говорит о том, что если мы сможем защитить эти строения, то сможем значительно увеличить продолжительность жизни. Однако поддержание теломер является сложной задачей. Кроме того, теломеры могут различаться по скорости укорачивания в зависимости от того, где они находятся в организме.

Читать далее:
Хотите жить дольше? Учитывайте этику

Препарат метформин, обычно назначаемый для лечения диабета 2 типа, также рекламируется как способ отсрочить начало ряда возрастных заболеваний, тем самым увеличивая «продолжительность жизни» (как долго мы остаемся здоровыми).

Нир Барзилай, директор Института исследований старения Медицинского колледжа Альберта Эйнштейна, запрашивает разрешение Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США на проведение первого клинического испытания метформина для лечения старения.

Но другие исследователи обеспокоены тем, что потребление метформина было связано с более высоким риском дефицита витаминов группы В. Некоторые исследования предполагают, что это может привести к когнитивной дисфункции.

Одно исследование, проведенное в 2018 году, показало, что метформин может снижать аэробные способности и сводить на нет преимущества физических упражнений — то, что, как мы знаем, помогает бороться с последствиями старости.

Метформин также показывает смешанные результаты в отношении его влияния на старение в зависимости от того, какой модельный организм используется (например, крысы, мухи или черви). Это вызывает сомнения относительно того, применимы ли его предполагаемые омолаживающие свойства к людям.

Другим представляющим интерес соединением является никотинамидадениндинуклеотид (НАД). Это встречающееся в природе вещество жизненно важно для энергетического обмена у большинства животных, включая людей, растения, бактерии и даже дрожжи. У мышей и людей уровни НАД, по-видимому, снижаются с возрастом.

Было показано, что НАД и такие соединения, как ресвератрол (химическое вещество, выделенное из вина), работают вместе, чтобы поддерживать функцию наших митохондрий — структур, которые производят энергию внутри наших клеток — и, таким образом, борются со старением у мышей. Но этому исследованию не хватает столь необходимых испытаний на людях.

Бессмертная медуза

Биологи-эволюционисты знают, что старение — это очень «пластичный» процесс, на который влияют многие факторы, включая диету, климат, генетику и даже возраст, в котором наши бабушки и дедушки зачали наших родителей. Но мы не знаем, почему некоторые виды стареют медленнее, чем другие.

Исследования показали, что некоторые виды не стареют. Например, «бессмертная» медуза Turritopsis dohrnii может вернуться к ювенильной стадии жизни и, по-видимому, избежать процесса старения.

Turritopsis dohrnii, известный как «бессмертная медуза», может преобразовывать свои существующие клетки в более молодое состояние, когда страдает от голода, физических повреждений или других недугов.
Шаттерсток

Чтобы понять, почему некоторые виды стареют быстрее, чем люди, мы должны понять так называемые «эпигенетические изменения», которые изменяют экспрессию нашей ДНК на протяжении всего процесса старения.

Читать далее:
Старение: как наши «эпигенетические часы» замедляются, когда мы становимся старше

Эпигенетические изменения — это механизмы, которые могут определять, какие гены включаются или выключаются у потомства. Они оказывают огромное влияние на ход эволюции вида.

Понимание этих механизмов может также помочь нам понять, почему люди и другие животные эволюционировали, чтобы стареть.

Культура биологии своими руками

Когда дело доходит до исследований старения, огромный интерес со стороны общественности и крупных компаний создал среду, в которой трудно отделить необоснованные утверждения от науки. В этой серой зоне появляются биохакеры.

«Биохакинг» относится к действиям, которые якобы позволяют «взломать» свой мозг и тело, чтобы оптимизировать их работу, без использования традиционной медицины.

Его сторонники часто выдвигают претензии, преувеличенные тщательно подобранными доказательствами. Одним из примеров является щелочная вода, которая, как утверждается, замедляет старение за счет снижения окислительного стресса.

Два исследования подчеркивают положительное влияние щелочной воды на кислотно-щелочной баланс в кровотоке и повышение уровня гидратации во время физических упражнений. Но оба этих исследования финансировались компаниями, продающими щелочную воду.

Систематический обзор литературы показывает, что нет исследований, подтверждающих или опровергающих мнение о том, что щелочная вода является настоящим биохаком.

Существуют также фиктивные «переливания крови молодым», когда пожилому человеку вводят кровь молодого человека, чтобы «вылечить» старение. Это очень реальная и эксплуататорская часть антивозрастной индустрии.

Даже если бы мы могли, должны ли мы?

Концепция борьбы со старением уже давно вплетена в человеческое повествование.

Но насильственное увеличение продолжительности жизни человека хотя бы на одно десятилетие привело бы к трудным социальным реалиям, и мы плохо понимаем, что это будет значить для нас.

Будут ли богатые злоупотреблять «лекарством» от старения? Снизит ли знание того, что нам осталось жить, нашу мотивацию в жизни?

Возможно, это и хорошо, что мы не будем нырять в фонтан молодости в ближайшее время — если вообще когда-нибудь.

Исправление: эта статья была обновлена, чтобы отразить, что Медицинский колледж Альберта Эйнштейна больше не является филиалом Университета Ешива.

Лечение старения и его последствий

Интервью с Обри де Греем, биомедицинским геронтологом Кембриджского университета, Великобритания

Отчеты EMBO (ER): точка, где мы могли бы жить бесконечно. Каково ваше определение старения?

Обри де Грей (AD): Старение имеет репутацию человека, которому очень трудно дать определение, но это только в том случае, если вам нужно определение, подходящее для всех целей. Если вам нужно определение, полезное для эволюционной биологии, вы должны сказать одно. Определение, полезное для биомедицинских целей, будет другим. Мне нравится думать об этом с механистической точки зрения, что помогает понять, как это вылечить, поэтому я определяю это как «накопление побочных эффектов нормального метаболизма, которые в конечном итоге становятся патогенными».

ER: Вы определяете семь вещей, которые необходимо исправить, чтобы избежать старения: хромосомные и митохондриальные мутации, лизосомные и внеклеточные агрегаты, перекрестное связывание внеклеточных белков, рак и клеточное старение.

н.э.: Эти семь вещей скорее являются категориями. Есть много метаболических побочных эффектов, которые накапливаются в течение жизни. Что касается некоторых из них, у нас есть веские основания полагать, что они никогда не причинят нам вреда в течение обычной жизни. Так что эти не в счет. Из тех, которые, как мы имеем основания полагать, могут в конечном итоге стать патогенными, я разделил их на эти семь категорий. Можно спорить о том, как должно быть сделано разбиение. В моем разделении правдоподобный подход к тому, чтобы что-то сделать с каждой вещью, различается для разных тканей тела, но незначительно. Так, например, я рассматриваю мутации в ядре и мутации в митохондриях как две разные вещи, потому что способы их исправления разные.

ER: Все ли категории одинаково важны для исправления?

н.э.: Я считаю, что существует реальная вероятность того, что если мы не исправим каждую из них, мы не добьемся многого. На практике может случиться так, что один или два из них окажутся не такими важными. Но я думаю, что очень важно признать, что у нас есть выбор, сосредоточиться ли сначала на установлении какой-то иерархии важности, а затем перейти к исправлению того, что имеет значение, или, в качестве альтернативы, исправить все, что может иметь значение. Я очень за последнее. Мы слишком долго смотрели в пупок и пытались определить эту иерархию.

ER: Значит, если все эти вещи можно исправить, то — теоретически — существует бесконечная жизнь?

н.э.: Это неопределенно с точки зрения того, что я описываю фразой «убегающая скорость». Для каждой из этих семи категорий должны применяться различные вмешательства. Каждое из этих вмешательств амбициозно, и вы никогда не сможете выполнить их идеально. Но поскольку каждое из вмешательств представляет собой обращение вспять накопления ущерба, а не его замедление, это означает, что можно выполнять только частичную работу, если вы выполняете достаточно комплексную работу над всеми ними вместе. Это дает вам больше времени для улучшения технологии. «Скорость ускользания» — это концепция, согласно которой человек достигает точки, в которой терапия улучшается быстрее, чем накапливается ущерб. Как только мы доберемся до первого поколения методов лечения, которые, например, дадут нам дополнительные 20 или 30 лет здоровой жизни, тогда это будет за пределами этого перехода скорости убегания, так что у нас не будет особых проблем с развитием науки быстрее, чем время идет. Итак, практический результат будет таков, что мы будем жить бесконечно.

«В обществе существует консенсус в отношении того, что старение не является болезнью и, следовательно, не является подходящей целью для биомедицинского подхода. Это проблема.»

«Что лекарство от старения будет означать для предоставления лекарств, так это то, что оно будет более эффективным, потому что оно будет использоваться на людях, которые здоровы и способны выдерживать лечение».

ER: Но не важнее ли сосредоточиться на предотвращении, а не на устранении повреждений?

н.э.: По сути, предотвращение в этом сценарии невозможно, потому что то, что мы пытаемся предотвратить от достижения порогового уровня изобилия, является внутренним побочным эффектом метаболизма. Играть с ними означает улучшать то, что эволюция делает в отношении метаболизма. Это непрактично.

ER: Вы описываете свой подход к решению проблемы старения как инженерный подход. Чем это отличается от классической биомедицинской науки?

AD: Это не отличается от биомедицинского подхода. Он отличается от фундаментального научного подхода. В обществе существует консенсус в отношении того, что старение не является болезнью и, следовательно, не является подходящей мишенью для биомедицинского подхода. Это проблема.

ER: Изменится ли это, когда старение будет определено как болезнь?

н.э.: Мы определяем старение как нежелательное, вот к чему оно сводится. Я считаю себя биомедицинским геронтологом — тем, кто заинтересован в разработке технологий, которые что-то делают со старением. Я отличаюсь от биогеронтологов, которые в основном заинтересованы в понимании старения, но не обязательно в том, чтобы что-то с этим делать. Существует тонкое, но четкое различие между творческим подходом, связанным с инженерным или биомедицинским мышлением, и мышлением, основанным на фундаментальной науке. Если вы пытаетесь решить проблему в очень сложной системе, то ваши представления о том, как манипулировать системой, могут зависеть от определенного элемента знаний, которого у вас нет. Если вы можете идентифицировать этот элемент знания, это здорово. Но предположим, что вы не можете. С инженерной точки зрения так же хорошо найти способ манипулирования системой, который обходит это неизвестное. С точки зрения фундаментальной науки это не имеет смысла, потому что знание является самоцелью. Это действительно главное отличие, на которое я указал.

ER: Рак — одна из категорий в вашем списке. В исследованиях рака уже более 30 лет предпринимаются интенсивные усилия, сочетающие инженерный подход и подход фундаментальной науки, но, несмотря на огромные инвестиции, у нас до сих пор нет лекарства.

н.э.: В отличие от старения рак признается обществом как болезнь. Таким образом, к раку подошли люди, которые думают о старении так же, как я. Причина, по которой я уверен, что с раком можно сделать больше, заключается в том, что у меня есть новая идея, как бороться с раком с помощью гораздо более амбициозного высокотехнологичного подхода, чем кто-либо мог мечтать в данный момент. Важно помнить, что возрастные болезни соревнуются за то, чтобы убивать людей. Другими словами, если вы задержите средний возраст смерти от одной конкретной возрастной болезни даже на десять лет, то это будет эквивалентно ее излечению, потому что большинство людей за это время умрут от чего-то другого. Даже если у человека есть амбициозная и дальновидная идея правильного лечения рака, нет причин делать это в нынешнем мире, когда все остальное еще не вылечено. Но когда вы думаете о лечении старения, вы не можете срезать этот угол. Я описываю рак как самую трудную часть старения для лечения. Если мы вылечим все остальное, кроме рака, то проживем на 20 лет больше, если нам повезет.

ER: Как это изменит известную нам медицину, если мы все доживем до 5000 лет?

AD: Главное, чтобы рядом не было слабых людей. Это важно, когда вы смотрите на деньги, которые тратятся на здравоохранение. Хорошо известно, что в среднем в западном мире люди потребляют больше медицинских ресурсов в последний год жизни, чем на протяжении всей остальной жизни. Мы прилагаем все усилия, чтобы сохранить людям жизнь еще на пару лет, когда они уже стареют. Что лекарство от старения будет означать для предоставления лекарств, так это то, что оно будет более эффективным, потому что оно будет использоваться на людях, которые здоровы и способны выдерживать лечение. Большая часть лекарств будет омолаживающим лечением.

ER: Будут ли эти достижения означать, что инфекционные заболевания будут убивать больше людей, чем рак и болезни сердца?

AD: Мое мнение, которое довольно оптимистично, заключается в том, что мы станем меньше рисковать в целом, не только на личном уровне, но и глобально, и мы будем тратить больше на разработку вакцин и предупреждение новых инфекционных заболеваний. Это полное возмущение, что так мало усилий прилагается к разработке вакцин. Этого не происходит, потому что вакцины не приносят прибыли. Этот аргумент не будет применяться в мире с большей продолжительностью жизни.

«Причина, по которой избиратели считают лечение старения несбыточной мечтой, заключается в том, что по телевидению мои коллеги говорят только о том, что они могут получить финансирование».

ER: Но человек — сложная машина. Ваш подход заключается в исправлении ошибок без полного понимания системы в целом, что может привести к другим неожиданным побочным эффектам.

AD: Это верно, если вы исправляете что-то слишком поздно, потому что тогда речь идет о предотвращении катастрофы, когда у вас уже есть накопление возрастных проблем. Это проигрышная битва. Основной клеточный ущерб все еще накапливается, поэтому проблему становится все труднее предотвратить. Мой подход более практичен просто потому, что он вмешивается как можно раньше, но не настолько рано, чтобы манипулировать самим метаболизмом. Это обращение вспять накапливающихся повреждений, которые начинают откладываться еще до рождения, а не ожидание, пока эти вещи достигнут порога, при котором они начинают плохо с точки зрения дисфункции. Это все еще сложно, но уже не так сложно, как позже. Вот почему это практично.

ER: Будет ли этот подход включать исследования и испытания на здоровых молодых людях? Это означало бы переписать весь кодекс медицинской этики.

н.э.: Молодые люди не подходят для такого рода терапии, потому что весь смысл в восстановлении накопленных молекулярных повреждений. Если вам 30, у вас не так много этого урона, так что вы не совсем подходящий объект. Люди в возрасте 50-60 лет были бы идеальными субъектами. Люди в возрасте 80 лет настолько близки к краю, что терапия первого поколения может быть не в состоянии оттянуть их от края. Будет ли это противоречить современной медицинской этике? Это чрезвычайно интересный вопрос. У меня самого не так много времени на клятву Гиппократа. Я думаю, что это имело большой смысл, когда понимание медицины было примитивным и когда люди могли спонтанно выздоравливать от болезней по причинам, которые врач не мог определить. Отсюда и идея «не навреди». Это становится менее разумным по мере того, как мы становимся более осведомленными о том, как вмешиваться в обмен веществ в организме. Также нужно помнить, что в мире существуют очень разные версии медицинской этики. Есть веские основания полагать, что многие из этих методов лечения будут сначала разработаны в странах, где они более дальновидны в отношении соотношения затрат и результатов.

ER: Учитывая потенциальный рыночный интерес к продуктам против старения, почему мы не видим большего интереса со стороны фармацевтических компаний?

AD: Потому что в коммерческом секторе гораздо важнее заработать деньги с высокой вероятностью в короткие сроки, чем заработать много денег. Если компания может заработать миллион долларов с вероятностью 99% через 2 года, это предпочтительнее, чем заработать миллиард долларов с вероятностью 50% через 20 лет, даже если фактическая чистая прибыль будет намного выше. Поэтому фармацевтический рынок не заинтересован.

ER: Но они много вкладывают в исследования старения.

н.э.: Все эти методы лечения связаны с возрастными заболеваниями, а не с самим старением. В биомедицинском секторе наблюдается треугольный затор. Специалисты по старению все время на телевидении, но они работают на то, что финансирует правительство. И правительство распределяет средства крайне предвзято в пользу малорисковых и малодоходных проектов. Причина, по которой он это делает, заключается в том, что если бы он финансировал несбыточные мечты, то не был бы правительством очень долго, потому что избирателям это не понравилось бы. Причина, по которой избиратели считают лечение старения несбыточной мечтой, заключается в том, что телевидение показывает, как мои коллеги говорят только о том, что они могут получить финансирование. Это полное фиаско.

ER: Некоторые критики говорят, что неправильно обсуждать возможность предотвращения старения, потому что вы даете людям надежду.

н.э.: Мысль о том, что разговоры о серьезном продлении жизни вызывают необоснованный оптимизм, позорна. Теперь у нас есть всеобъемлющие и разумные идеи о том, как вылечить старение. Это превращает безответственность в другую сторону. Это означает, что безответственно хранить молчание, потому что это просто увековечивает пессимизм в обществе. Это, в свою очередь, означает, что исследования не получают финансирования и погибают люди. Я очень твердо придерживаюсь мнения, что молчать сейчас безответственно.

ER: Похоже, что многие люди, не являющиеся учеными, готовы принять возможность борьбы со старением. Вам легче убедить неученых?

AD: Нет, людей, которых мне легче всего убедить, это усердные ученые: физики, математики, программисты. Это неудивительно, потому что эти люди были обучены доводить вещи до их логических выводов и мыслить более абстрактно. Если этот жизненный бизнес доставляет удовольствие, то нет причин полагать, что он перестанет быть веселым из-за чего-либо, кроме слабости. Так что не стать слабым кажется довольно очевидной целью. Это то, с чем компьютерщики, математики, физики и философы, конечно, не имеют никаких проблем, в то время как неученые, а также биологи в целом, похоже, немного зациклены на этом.

ER: Лечение старения приводит к идее улучшения естественных способностей человечества, что обсуждалось трансгуманистами. Почему это до сих пор считается второстепенной областью исследований?

AD: Во многом это связано с тем, что типы улучшений, обсуждаемые сообществом, довольно экстремальны по сравнению с теми степенями, до которых мы смогли улучшить себя до сих пор. Вот почему у ученых-компьютерщиков нет никаких проблем с размышлениями об этих вещах. Но именно поэтому большинство людей относятся к ним так же, как к телепортации. Это развлечение, но это не то, за что им нужно бороться, потому что это не произойдет при их жизни. Продление жизни на самом деле находится на границе между футуристическими идеями и тем, что вы могли бы назвать «основной наукой» в том смысле, что большинство людей считают это возможным в принципе. Другими словами, что-то, что может быть прогрессивным, в то время как многие другие трансгуманистические концепции часто описываются с точки зрения конечного продукта, а не того, как мы можем его достичь. Это, безусловно, главная причина, по которой трансгуманистическое сообщество считает продление жизни наиболее практичным компонентом своего интереса. 0003

«Как бы ни была лучше загробная жизнь, ее не следует торопить. Это означает, что основные религии призывают нас лечить старение».

ER: Почему мы не видим более широких дебатов о продлении жизни?

AD: Вы можете сказать, что мне становится грустно думать о том, почему мы этого не делаем. Это сводится к двум вещам, которые связаны друг с другом. Во-первых, люди до сих пор не думают, что серьезное продление жизни станет возможным в обозримом будущем, при их жизни или жизни их детей. Во-вторых, они весьма неоднозначно относятся к тому, действительно ли желательно иметь серьезно увеличенную продолжительность жизни. У нас есть эта ужасная вещь — старение, — которая делает нас несчастными, и мы ничего не можем с этим поделать, поэтому мы выбрасываем ее из головы и живем дальше. Мы пытаемся убедить себя аргументами произвольной нелепости, что старение на самом деле хорошо. Но, конечно, это возвращается само по себе, когда возможность что-то сделать со старением становится по крайней мере достойной обсуждения. Оппоненты придерживаются мнения, что «это может быть нехорошо», и разорвать этот порочный круг сложно.

ER: Когда мы сделаем первые шаги к продлению жизни, нам придется столкнуться с осложнениями, такими как социальные последствия.

н.э.: Это будет еще больший хаос, чем вы думаете, потому что проблемы начнутся не тогда, когда появятся эти методы лечения, а когда они станут широко ожидаемыми. Наступит момент, может быть, лет через 10, когда биологи достаточно убедительно продемонстрируют миру, что старение человека скоро можно будет лечить должным образом. Вот тогда и разразится настоящий столпотворение. Будет очень трудно удержать людей на рискованных работах. Они захотят максимизировать свои шансы оставаться рядом достаточно долго, чтобы извлечь пользу из этих методов лечения. Гораздо больше будет потрачено на традиционную медицину. Будет невозможно быть избранным, кроме как при условии, что Манхэттенский проект излечит старение как можно скорее. Все изменится за одну ночь. Это будет абсолютный пандемониум.

ER: Это плохой способ продажи.

н.э.: Я думаю, важно быть реалистом. Для каждой проблемы нужно думать о вариантах. Например, пенсии. Тот факт, что на данный момент у нас есть законы, согласно которым каждый получает пенсию старше 65 лет, не означает, что мы не можем изменить закон. Пенсии существуют для немощных людей, и не будет немощных людей. Выход на пенсию все равно будет, но это будет периодическая добровольная вещь. Образование взрослых станет гораздо более важным. У вас будет переподготовка — каждые 50 лет у вас будет совершенно другая жизнь, и вы станете рок-звездой или кем-то еще. Люди спрашивают: «Не было бы скучно?» Что ты делаешь сегодня, когда тебе скучно? Вы превосходите себя? Нет. Мы никого к этому не принуждаем. Людям не нужно проходить омолаживающую терапию, если они этого не хотят.

ER: Будет ли у нас по-прежнему религия? Каждая крупная религия основывается на понятии смерти.

н.э.: Смерть все равно будет. Будут еще автобусы, под которыми можно ходить. Если вы посмотрите на основные религии, то увидите, что они не стремятся ускорить смерть. Говорят, что самоубийство — это плохо; убийство это плохо. Какой бы лучшей ни была загробная жизнь, ее не следует торопить. Это означает, что основные религии говорят нам лечить старение.

ER: Вы считаете, что среди населения с большей продолжительностью жизни будет гораздо меньше насилия и больше неприятие риска. На чем вы это основываете?

н.э.: Это экстраполяция того, что мы видим в данный момент на глобальном или национальном уровне. Там, где ожидаемая продолжительность жизни низкая, люди, как правило, занимаются более опасной для жизни деятельностью. В Европе это более выражено, чем в США. Мы избавились от смертной казни за последние 50 лет. Мы даже не выдаем людей туда, где они могут быть приговорены к смертной казни. Почему это случилось? Потому что сейчас мы имеем большую ценность для жизни. Точно так же у нас не было войн между западноевропейскими странами в течение последних 60 лет. Такого не было со времен Римской империи. Это хорошо.

ER: Какое чувство неотложности будет у нас, чтобы продвигать нас вперед к достижениям, если мы проживем тысячи лет? Критики предполагают, что у нас не будет причин делать сегодня то, что мы могли бы отложить на следующее тысячелетие.

AD: Я почти так же потерял дар речи от этой мысли, как и от вопроса о скуке. Молодыми людьми сейчас, в подростковом или 20-летнем возрасте, не движет смерть или тот факт, что они умрут через 50 лет.

ER: Будет гораздо более медленная текучка новых людей. Это означает меньше новых да Винчи и Эйнштейнов, но также меньше новых Гитлеров и бен Ладенов. Как это повлияет на прогресс человечества?

AD: Это совершенно неизвестно. Мы не знаем, насколько податлив мозг. Но я твердо убежден в высокой вероятности того, что надлежащий доступ к высшему образованию и к образованию взрослых в сочетании с полным омоложением на биологическом уровне и сохранением гибкости взрослого мозга имеет огромный потенциал для возникновения новых Да Винчи из людей, которые раньше были сантехниками, например.