Содержание
Андрей Келлер: «Военные автомобили будущего будут электромобилями»
В последние дни весны страна отмечает День военного автомобилиста. Мы побеседовали с человеком, для которого военные автомобили стали делом жизни. Проректор по стратегическому развитию ЮУрГУ, выпускник Челябинского высшего военного автомобильного инженерного училища им. главного маршала бронетанковых войск П.А. Ротмистрова, полковник, профессор Андрей Келлер поделился историей выбора профессии, рассказал о развитии военного автомобильного транспорта в России и вкладе ЮУрГУ в этот процесс.
– Андрей Владимирович, с чего все начиналось? Был ли предопределен выбор жизненного пути?
– Сколько себя помню, на вопрос: «Кем хочешь быть?» всегда отвечал: «Военным!». К тому же вся семья – и отец, и братья – так или иначе были связаны с автомобильным транспортом. Один брат окончил военное автомобильное училище, второй – автодорожный институт. Любовь к автомобилям появилась с детства.
Я шел по проторенному пути военного автомобилиста, о чем не жалею.
– С чего начиналось военное автомобилестроение в России?
– В становлении военного автомобилестроения можно выделить несколько этапов. Первое применение наземных самоходных транспортных средств в Российской Империи – это 1877 год, Русско-Турецкая война за освобождение Балкан. Тогда в ходе боевых действий была впервые применена «Особая команда дорожных паровозов» в составе 12 паровых тракторов, которые обеспечивали перевозку артиллерии и грузов. Опыт эксплуатации паровых машин в боевых условиях оказался успешным, но, из-за отсутствия специалистов, был забыт на последующие 20 лет.
С момента получения в 1885-86 годах в Германии Даймлером и Бенцем патентов на автомобили с двигателями внутреннего сгорания началась автомобилизация всего мира. А в России первый патент на автомобиль был получен спустя 10 лет, в 1896 году. Это был автомобиль Фрезе, к которому военное ведомство сразу же проявило интерес.
Чуть позже, в 1902 году, в вооруженных силах России впервые применили специализированную автомобильную технику. В ходе Курских маневров для обеспечения штабной деятельности и перевозки грузов были использованы легковые и грузовые автомобили российской разработки.
В связи с лавинообразным развитием автомобилестроения в 1910 году была создана первая автомобильная учебная рота, которая по своей сути представляла первый научный и образовательный центр в области применения автомобильной техники в вооруженных силах. Автомобиль был новинкой, чем-то неизведанным, требующим повышенной квалификации, поэтому в учебной роте начали подготовку специалистов и параллельно – разработку теоретической базы. Возглавил роту тогда еще капитан, а в будущем генерал Петр Иванович Секретев.
Именно дата подписания приказа по Военному ведомству на основании Высочайшего соизволения от 16 мая (29 мая по новому стилю) 1910 года о формировании 1-й Учебной автомобильной роты стала датой рождения автомобильных войск России – 29 мая 1910 года.
Ну а дальше началось бурное применение автомобильной техники. При этом до конца второй мировой войны отдельного автомобилестроения для вооруженных сил не существовало. Были разработки по бронеавтомобилям, которые, начиная с середины 20 годов, стали относиться к бронетанковой технике. Но в целом в вооруженных силах всех стран мира использовались обычные автомобили.
Однако опыт второй мировой войны показал, что без специальной военной техники, предназначенной для условий бездорожья, требуются специальные автомобили. Поэтому в конце войны автомобильной промышленности была поставлена задача создать технику именно для решения специальных задач – от подвоза грузов и личного состава до транспортировки вооружений.
Второй этап в развитии военной автомобильной техники начался после второй мировой. Появились полноприводные автомобили, специальные колесные и гусеничные шасси, предназначенные для транспортировки различных видов вооружения и военной техники. Началось бурное развитие военной автомобильной науки.
Четыре завода в стране в эти годы практически полностью работали в интересах Министерства обороны. Это УралАЗ в Миассе, Ульяновский автозавод, производящий специальные автомобили для командного состава, Минский завод колесных тягачей и Брянский автозавод. На 50% изготовлением военной техники занимались Завод имени Лихачева, Горьковский и Камский автозаводы.
– Почему военные автомобилисты в свое время удостоились чести иметь собственный праздник?
– Уверен, что это право завоевано 100-летней историей существования автомобильных войск. С момента своего появления автомобильная техника прочно стала основой подвижности вооруженных сил России. Практически все вооружение сухопутных войск монтируется на шасси военной автомобильной техники. Она стала надежным средством транспортировки людей, грузов и большей части вооружения.
– В Советском Союзе развитию «оборонки» уделялось особое внимание. Были разработаны модели военной техники, которыми мы гордимся по сей день.
Как военное автомобилестроение развивается сегодня?
После распада СССР мы потеряли несколько крупнейших производителей автомобильной техники. Но не все печально. К примеру, с Минским заводом колесных тягачей прочные связи сохраняются и сейчас. Минские шасси до сих пор поставляются на вооружение, они служат десятилетиями. К примеру автомобиль МАЗ-543, разработанный в шестидесятых, полвека является основой ракетного щита нашей страны. А шасси МЗКТ 79221, на которых смонтированы новейшие комплексы ракетных войск стратегического назначения, в том числе, «Тополь-М» – это разработка конца 1980 годов.
Интересный факт – Минский завод колесных тягачей с середины семидесятых серийно устанавливал автоматическую гидромеханическую передачу. Другими словами, автоматическое переключение передач на отечественных военных машинах применялась тогда, когда в мире только начали распространяться коробки-автоматы. А у нас они уже устанавливались серийно!
Сегодня военный автопарк идет по пути автоматизации, повышения защищенности, обеспечения комфортабельности.
Впервые перед военными автомобилями поставлен вопрос экологичности и экономичности. Если раньше с расходом топлива не считались, то сейчас задача формулируется иначе – вооружение должно быть доставлено в нужную точку, но при этом топлива должно быть израсходовано как можно меньше.
Российской автомобильной промышленности действительно есть чем гордиться! Самые современные разработки, которые приняты на вооружение сегодня, – это автомобили «Тайфун», выпускаемые Камским и Уральским автомобильными заводами. Они существенно превосходят все зарубежные аналоги. Мы способны создавать продукцию, опережающую мировые аналоги. Это бронированные машины, которые обеспечивают высокую подвижность войск в сложных дорожных условиях и при этом защищают экипаж. Это тот драйвер, за которым идет развитие всей автомобильной техники.
– Какое участие в этом процессе принимают ученые ЮУрГУ?
Самое активное! Специалисты Автотракторного факультета внесли большой вклад в разработку и совершенствование двигателей внутреннего сгорания производства ЧТЗ.
Эти двигатели широко применяются в военной автомобильной технике на гусеничных шасси Мытищинского вагоностроительного завода, на шасси Минского автомобильного завода.
Интересные разработки ведутся для автомобилей многоцелевого назначения, предназначенных для транспортирования личного состава, военной техники и грузов. Это почти 80% парка военной техники! Для них университет решает задачи обеспечения подвижности автомобильной техники в труднопроходимой местности.
– С 2013 года вы возглавляли Управление инновационной деятельности ЮУрГУ. Как вы можете охарактеризовать вклад ученых вуза в разработки военной автомобильной техники?
– Здесь можно выделить различные направления исследований. Первое – это повышение защищенности автомобиля. Под руководством профессора Сергея Борисовича Сапожникова выполнен проект в рамках гранта Российского научного фонда на разработку «плавающего» автомобиля. Кроме того, состоялось научное исследование по децентрализации регулирования давления воздуха в шинах – по этой тематике защищена диссертация.
В Центре компьютерного инжиниринга ЮУрГУ завершен ряд проектов двойного назначения, результаты которых решают проблемы военного автомобилестроения, но могут быть применены и для гражданской техники. К ним относятся разработка системы управления блокировкой дифференциалов, системы диагностики технического состояния автомобиля, семейства ведущих мостов для автомобилей КАМАЗ, зарядного устройства для электромобиля.
– Какое научное направление для Вас как ученого является ключевым? Над чем работаете Вы и Ваши коллеги?
Основное направление моих исследований – повышение подвижности наземных транспортных средств за счет высокой проходимости. Одно из наиболее эффективных решений — регулирование давления воздуха в шинах.
Все в мире развивается по спирали… Изначально шины были вообще без воздуха, потом появились пневматические шины, но практика показала, что в условиях бездорожья давление в них надо снижать. Именно в СССР впервые серийно военные автомобили оснастили системой регулирования давления воздуха в шинах.
Стало возможно снизить давление на труднопроходимом участке местности и поднять, когда автомобиль выезжает на асфальт. Забавно, что по мнению американцев, способность изменять давление воздуха в шинах – одно из ключевых преимуществ их военной техники. А российские военные автомобили имеют такую конструкцию уже более 60 лет – это стандартная опция для нас.
Тем не менее, в ходе исследований мы пришли к выводу, что давление в шинах надо регулировать индивидуально в каждом колесе, потому что на деформированном грунте каждое движется по-своему. Вместе с инженерами Центра компьютерного инжиниринга ЮУрГУ мы установили, как именно нужно менять давление в зависимости от условий под колесами.
Еще одно направление моих исследований – обеспечение проходимости автомобиля через управляемую в плане блокировки межколесных и межосевых дифференциалов трансмиссию. До этого система управления блокировкой дифференциала была ручной и, что самое неприятное, не могла осуществляться в движении. Машину надо было хоть на пару секунд остановить, включить блокировку и снова поехать.
А это непростительная в военных условиях потеря времени.
Мы устранили эту проблему, создав систему, которая позволяет блокировать дифференциал в процессе движения автоматически, без участия водителя.
А еще мы с коллегами создаем систему контроля технического состояния автомобиля. Она нужна, чтобы заранее спрогнозировать выход из строя того или иного элемента, заблаговременно вывести автомобиль из эксплуатации, сделать ремонт. Поломка в процессе движения спровоцирует риск для людей. Думаю, не нужно убеждать, как это может быть опасно.
– Вы однажды упомянули, что военные автомобили будущего будут электромобилями?
– Рано или поздно мы придем к электрической тяге, этот тренд однозначен. В Китае электромобили уже производятся, причем сотнями тысяч.
Сейчас ключевая проблема – это источник электрической энергии. На разработку аккумуляторных батарей брошены силы научных центров во всем мире. Еще Фердинанд Порше сказал: «Если бы человечество вложило столько денег в разработку аккумулятора, столько вложило в разработку двигателя внутреннего сгорания, все автомобили давно были бы электрическими».
Вернемся вновь к истории. Во времена изобретения первых автомобилей соревновались три типа двигателей – двигатель внутреннего сгорания, паровой и электрический. Все соревнования выигрывал паровой двигатель, но он имел очень низкий КПД. Эту проблему не смогли решить, поэтому паровой двигатель потерял актуальность. Двигатель внутреннего сгорания был одним из худших, но для него создали дешевую технологию производства. Он и победил в конкурентной борьбе.
Сегодня, в связи с исчерпаемостью природных ресурсов, мы вновь возвращаемся к электромобилю, и в этом процессе также принимают участие ученые ЮУрГУ.
Ученые химического факультета занимаются разработкой фотосенсибилизаторов – преобразователей солнечной энергии в электрическую. Ими можно будет покрывать поверхность автомобиля, добавляя в состав краски. Этот же материал будет входить и в состав солнечных батарей. Нашими учеными предусмотрен накопитель, который при отсутствии солнца обеспечит движение автомобиля благодаря подзарядке.
В тренде перехода на электротягу находится и военная автомобильная техника. В настоящее время ведутся разработки военных автомобилей, оснащенных электрической трансмиссией. Кстати, первый образец такой трансмиссии для военного автомобиля в 1980-х годах разрабатывался на КАМАЗе и назывался «Табун». «Табун» был оснащен с электрической трансмиссией, а источником энергии служил газотурбинный двигатель.
– Центр компьютерного инжиниринга ЮУрГУ, научным руководителем которого Вы являетесь, сотрудничает с признанными авторитетами в области автомобилестроения. Среди них Центральный научно-исследовательский автомобильный и автомоторный институт (НАМИ). Над какими проектами Вы сегодня вместе работаете?
– Со старейшим научным центром, в котором фактически зародилась автомобильная наука, мы сотрудничаем давно и плодотворно. НАМИ был создан в 1918 году как научная автомобильная лаборатория и стал первым исследовательским центром в стране, занимающимся теорией автомобилей и процессами, происходящими в них.
Вместе с коллегами мы работаем над модернизацией и повышением эффективности полноприводных автомобилей. Обсуждаем проект утилизации отработанных газов для доведения отечественных двигателей до экологических требований ЕВРО-6. Кроме того, взаимодействуем в рамках кадрового обеспечения – в НАМИ проходят повышение квалификации наши сотрудники.
– Недавно прошла информация, что Центр компьютерного инжиниринга ЮУрГУ начинает разработку роботов высокой точности, которые будут использоваться в транспортном машиностроении. Разработки коснутся и военного автомобилестроения?
Конечно. Роботы предназначены для операций с крупногабаритными изделиями и для военной автомобильной техники практически универсальны. Кроме того, они могут быть ориентированы на работу с изделиями трубной промышленности – осуществлять сварку, обрабатывать соединения. А в вооруженных силах есть трубопроводные войска, решающие задачи подведения разных сред к разным объектам. Поэтому роботизированные комплексы, создаваемые в ЦКИ, могут использоваться в интересах Министерства обороны.
– Какими амбициозными планами в сфере разработки военной автомобильной техники Вы можете поделиться?
Одно из перспективных направлений – беспилотные транспортные средства, функционирующие в «умной» среде. Создать робот, который переключает передачи, управляет двигателем, поворачивает колеса не так сложно. Важно, чтобы он взаимодействовал со внешней средой. Поэтому перед нами стоит задача создать «умную» дорогу, по которой едут «умные» автомобили, взаимодействующие с дорогой и между собой.
Этот проект в настоящее время в России реализуется в рамках национальной технологической инициативы Autonet. Мы планируем вместе с одним из ключевых инициаторов – Камским автозаводом, принять в нем участие, разрабатывая системы управления поворотом колес, двигателем, тормозами, переключением передач.
Важно и создание средств передачи и обмена информацией между автомобилем и внешней средой. Это направление связано с искусственным интеллектом, с оценкой обстановки и алгоритмами управления.
Такие разработки есть у Высшей Школы электроники и компьютерных наук ЮУрГУ, у автотракторного факультета.
Замечу, что беспилотные транспортные средства представляют большой интерес для вооруженных сил. Весь опыт локальных войн и вооруженных конфликтов показывает тенденцию на замещение человека боевыми машинами, которые работают без его участия. Хотя опыт их применения был не всегда безоблачным. К примеру, США, используя боевых роботов во время войны в Ираке, столкнулись с тем, что в ходе боевых операций роботы несколько раз выходили из-под контроля и открывали огонь по собственным частям. Поэтому программа их применения была свернута.
Тем не менее, применение автоматизированных транспортных средств в военных целях по-прежнему актуально. Инженеры ЦКИ ЮУрГУ планируют заниматься разработками в этом направлении совместно с коллегами из НАМИ и Научно-исследовательского испытательного центра автомобильной техники города Бронницы.
– И последний вопрос. Что бы вы хотели пожелать в день праздника коллегам – военным автомобилистам?
– Первое и главное – мирного неба над головой! Надежной, качественной техники! Решения только условных боевых задач и только во взаимодействии с вероятным, а не с реальным противником.
И удачи – военным автомобилистам она всегда необходима!
Юлия Руднева, фото: личный архив А.В. Келлера
Новый танк Абрамс-Икс и другие военные машины будущего США — «Президент» Общественно-политическая газета
08 октября на выставке AUSA-2022 в Вашингтоне компания General Dynamics Land Systems (GDLS) представила целый ряд новейших военных машин и технологических решений.
В центре внимания был прототип основного боевого танка следующего поколения AbramsX, который в будущем заменит знаменитые Abrams M1. Он отличается от своего старого предшественника уменьшенной массой для улучшения собственной мобильности и транспортных возможностей. При этом двигатель представляет собой гибридную силовую установку, что позволяет экономить до 50% топлива по сравнению со стандартным двигателем танков Abrams M1. Гибридный блок питания поддерживает стратегию вооружённых сил США в области климата и электрификации, повышает возможности бесшумного дозора и даже обеспечивает некоторую бесшумную мобильность.
Одним из уникальных достоинств танка AbramsX, которым ранее мог похвастаться только отечественный Т-14 Армата, является необитаемая башня с различной автоматикой, в том числе механизмом заряжания. Основным орудием в ней является 120-мм пушка, разработанная на базе орудия XM360, с оптико-электронными прицелами и портированным дульным тормозом, что является нестандартным решением. В командирской башенке, также управляемой дистанционно, установлена 30-мм автоматическая пушка M230LF, использующая внешний источник электроэнергии. Причём остаётся место для установки дополнительного вооружения и устройств, включая комплексы активной защиты. Танк оборудован системой камер с распределённой диафрагмой (DAS), позволяющей экипажу вести обзор на 360 градусов.
Танк Abrams M1 обслуживался экипажем из 4 человек, одним из которых был заряжающий. Теперь же, с необитаемой башней и большим количеством автоматики, для танка требуется экипаж всего из 3 человек, находящихся в хорошо защищённом корпусе.
При этом в танке реализована система с поддержкой искусственного интеллекта. Таким образом, с повышенной живучестью, мобильностью, а также пилотируемым или беспилотным управлением, или их объединением (manned/unmanned teaming — MUM-T), большими автономными возможностями, AbramsX может считаться переходным звеном от Abrams M1 версий SEPv3 и SEPv4 к танку будущего.
Помимо танка был представлен и StrykerX — новый бронетранспортёр, также оснащённый гибридной силовой установкой. Он имеет боковой отсек для экипажа и большое отделение для десанта. БТР защищён интегрированной в корпус системой активной защиты и передовой электронной архитектурой с киберзащитой. Множество датчиков предоставляют 360-градусный обзор как экипажу, так и десанту. Как заявляют конструкторы, датчики способны видеть броню насквозь.
Результатом совместной работы GDLS с Pearson Engineering в области робототехники стал TRX Breacher — это робот на гусеничном шасси, с гибридным двигателем, весящий 10 тонн, рассчитанный на выполнение задач, которые чрезвычайно опасны для людей.
По заверению разработчиков, его конструкция обладает лучшим в своём классе соотношением полезной нагрузки к шасси 1:1. В качестве одного из достоинств робота на выставке была отмечена способность погрузки на основные транспортные военные самолеты США CH-47 и C-130.
Представленная система активной защиты «IronFist» («Железный кулак») является детищем GD Ordnance and Tactical Systems и Elbit Systems. Она использует независимые оптические датчики, радар, пусковые установки и средства противодействия для поражения угроз на безопасном расстоянии для человека. Она работает на 360-градусов. Существует возможность простой установки на транспортные средства, а высокомодульный дизайн делает её дешевле.
Army переосмысливает наземную войну с помощью боевых машин нового поколения | Статья
ОСТИН, Техас. Чтобы подготовить вооруженные силы США к боевым действиям в будущем, необходимо предусмотреть, как истребители нового поколения будут маневрировать во всех областях, включая основные наземные области.
Являясь признанным лидером в наземных боях, армия выполняет эту задачу, объединяя экспертов по наземным транспортным средствам, отраслевых новаторов, инженеров-практиков и исследователей для разработки, испытаний и, в конечном итоге, поставки новых боевых машин.
Усилиями армии по продвижению прототипов в этой области руководит Межфункциональная группа армейского командования будущего по боевым машинам нового поколения, или NGCV CFT, базирующаяся в Уоррене, штат Мичиган.
NGCV CFT в партнерстве с Центром систем наземных транспортных средств Командования по развитию боевых возможностей, Исполнительным офисом программы — Наземные боевые системы и отраслевыми партнерами работает над предоставлением более эффективных замен для боевых машин, которым уже десятки лет, и внедрением новых боевых возможностей, которые обеспечит скорость, дальность и надежность боевых машин, которые когда-то считались недостижимыми.
CFT также изучает, как армия может усилить защиту солдат, путешествующих на боевых машинах пехоты и других боевых платформах, а также обеспечить максимальную маневренность, долговечность и адаптацию транспортных средств к неожиданным условиям.
«Войны выигрываются на земле. Получение американских женщин и мужчин с относительным преимуществом обеспечивает наш коллективный успех. Наземная пилотируемая и беспилотная машина, которую поставляет Team Detroit, позволит армии США, ее партнерам и союзникам сохранять господство над всеми противников в далеком будущем. Мы не можем ожидать, что наши враги капитулируют. Мы должны убедить их сдаться с помощью материальной части, обучения и руководства», — сказал директор NGCV CFT генерал-майор Росс Коффман.
Одним из главных приоритетов CFT является создание опционально пилотируемой боевой машины, или OMFV, которую оно разрабатывает на основе контрактов с открытым исходным кодом и подробных обсуждений с новаторами оборонной промышленности.
OMFV, которые в настоящее время находятся на этапе проектирования в цифровом виде, но должны перейти к этапу прототипирования в 2023 году, не просто послужат заменой боевой машине Bradley, но вместо этого привнесут трансформирующую гибкость и смертоносные возможности на поле боя будущего.
командиры.
CFT также продолжает работу над бронированной многоцелевой машиной, современным бронетранспортером, который проходит первоначальные эксплуатационные испытания и оценку, и Mobile Protected Firepower, новой моделью легкого танка, которая недавно завершила ограниченное пользовательское тестирование, среди прочего. виды деятельности.
Попутно NGCV CFT проводит регулярные встречи с солдатами и сеансы обратной связи, чтобы убедиться, что новые конструкции транспортных средств соответствуют функциональным потребностям пользователей.
По мере разработки портфолио систем NGCV CFT использует модульный подход к открытым системам, стандартизируя аппаратное и программное обеспечение и интерфейсы данных, чтобы обеспечить постоянную модернизацию и более плавную и экономичную интеграцию новых возможностей в будущем.
В конечном счете, «наша CFT нацелена на синхронизацию усилий всех организаций в Предприятии по модернизации армии, чтобы облегчить быстрое приобретение дополнительных возможностей», — сказал майор Дж.
Майкл Эйзенлор, заместитель начальника штаба NGCV CFT.
«Мы — команда военных профессионалов, работающих с проектом, ориентированным на солдат, для разработки систем, важных для эксплуатации, для сил будущего», — сказал Эйзенлор.
Чтобы узнать больше, посетите NGCV CFT на Facebook и Twitter .
Будущее бронетехники — Global Defense Technology | Выпуск 134
Анализ
Эффективность противотанковых средств, используемых Украиной против российских танков, возрождает старые вопросы и порождает новые о боевых бронированных машинах и их будущем. Norbert Neumann исследует, есть ли место танкам на современном поле боя.
// Алекс Джайлс, коммерческий директор Iceni Labs
Судить о военной ситуации в Украине и составить точное представление о характеристиках войны довольно сложно из-за информационных операций, проводимых обеими сторонами конфликта. Тем не менее, легкое противотанковое оружие (NLAW) следующего поколения, противотанковый ракетный комплекс FGM-148 Javelin и турецкий беспилотник Bayraktar TB2, использующий противотанковые ракеты, представляются достаточно эффективными против тяжелобронированной российской техники.
Способствующие факторы включают плохую тактику русских, неспособность установить превосходство в воздухе и успешные и решительные украинские засады и партизанскую тактику. Несмотря на эти аспекты, изображения и кадры — иногда непроверенные — показывающие горящие и разбитые танки, вновь активизировали давние споры о том, играют ли танки и тяжелобронированные машины роль на сегодняшнем поле боя.
Перед вторжением России в Украину боевые действия турецких Leopard 2A5 в Сирии и американских M1A1 против ИГИЛ в Ираке показали, что тяжелобронированным машинам не хватает мобильности и адаптивности, и поэтому им сложно работать в городских условиях.
Некоторые считают, что модульная конструкция поможет решить эти проблемы. Машина на общем шасси с несколькими взаимозаменяемыми узлами не только делает ее применимой в различных боевых сценариях, но зачастую также снижает затраты на производство и материально-техническое обеспечение на поле боя.
Хотя Rheinmetall BAE Systems Land (RBSL) Boxer не является первым модульным агрегатом, он является одним из самых известных.
Колесная бронемашина 8×8 может поддерживать 16 различных конфигураций с полезной нагрузкой до 15 тонн.
Что вы делаете с модулями, которые не используете? Как вы их таскаете по полю боя, где храните?
Однако модульные конструкции сопряжены со своими проблемами. Старший научный сотрудник Международного института стратегических исследований по наземным боевым действиям Бен Барри говорит: «Снять физический модуль и установить новый очень легко в гараже или в инженерном сарае в мирное время, но гораздо сложнее в полевых операциях на войне. ».
Хотя конфигурацию Boxer можно изменить примерно за час при наличии соответствующего оборудования, логистика все еще может оказаться сложной. «Что вы делаете с модулями, которые не используете? Как вы их таскаете по полю боя, где храните? А если ситуация изменится?» Барри вопросы.
Компания Rheinmetall придумала решение этой проблемы. Боевая машина пехоты Lynx KF41, представленная в 2016 году, может нести пять боевых модулей.
Вместо того, чтобы хранить их в контейнерах в ожидании развертывания, модули Lynx могут быть непосредственно развернуты в стандартных контейнерах ISO в качестве автономных решений и могут играть активную роль в боевых действиях.
«Есть и другие взгляды на модульность, — говорит Барри. «Например, что касается брони, то за последние 20 лет мы наблюдали множество модулей брони, добавляемых к машинам. И мы также видели модули электронного оборудования, такие как кондиционеры или глушители для придорожных бомб.
«Чтобы бронированные машины имели модульный подход к броне, электронной архитектуре, электронному оборудованию, им нужна архитектура открытой системы, чтобы можно было легко добавлять новое оборудование».
// Boxer 8×8 может поддерживать 16 различных модулей. Кредит. Британская армия
Трудно сказать, повлияет ли война на Украине на военные закупки и стратегию в других странах и каким образом, но вид десятков танков стоимостью 10 миллионов долларов, уничтоженных противотанковым оружием стоимостью 150 000 долларов, безусловно, вызовет вопросы об экономической устойчивости.
Однако, в то время как мотопехотные машины составляют существенную часть любой армии, средней и легкой бронетехники, колесные машины, такие как Boxer, еще более уязвимы для широкого спектра противотанковых средств, даже элементарных, таких как реактивные гранаты. Они также сильно восприимчивы к пушкам, которыми оснащена тяжелая бронетехника.
Серебряная пуля общевойсковая, то есть танки, пехота, в том числе пехота, передвигающаяся на бронетехнике, саперы, в том числе бронетехника, артиллерия и минометы.
Однако существуют системы активной защиты, которые могут значительно повысить живучесть машины. Например, Trophy производства Rafael защищает автомобиль, создавая вокруг него нейтрализующий пузырь.
Компания утверждает, что система быстро обнаруживает, классифицирует и поражает все известные химические энергетические угрозы, включая безоткатные орудия, противотанковые управляемые ракеты, противотанковые ракеты, осколочно-фугасные противотанковые снаряды и РПГ.
Немецкая армия выбрала Trophy для основного боевого танка Leopard 2, а британская армия – для нового Challenger 3.
Российские военные разрабатывают системы активной защиты танков, такие как «Арена-М» для своих танков Т-72, с конца 90-х годов. Но у активных защитных систем есть и слабые места.
«Их можно пересчитать и заглушить», — говорит Барри. «Ввиду необходимости иметь радар и другие компоненты системы снаружи танка, они могут быть атакованы пулеметами, артиллерийским и артиллерийским огнем».
Хотя танк сам по себе не может решить все проблемы, особенно на местности Восточной Украины, он лучше всего подходит для уничтожения других танков и играет важную роль в операциях.
«Серебряная пуля — общевойсковые, то есть танки, пехота, в том числе пехота, передвигающаяся на бронетехнике, инженеры, в том числе бронетехника, артиллерия и минометы», — объясняет Барри.
Еще одна причина, по которой украинцам удалось якобы уничтожить так много российской бронетехники, — очень низкие стандарты общевойсковых вооруженных сил.
На это также указывают кадры успешных российских танковых засад, подобных той, что была на окраине Киева, под Броварами.
Барри говорит: «Американский или британский танковый батальон двигался по дорогам к Броварам, но когда они подходили к городу, они могли замедлить темп до пешеходного, а затем развернуть свою пехоту, чтобы защитить свою бронетехнику от ближних атак. Когда колонна будет атакована, они задействуют артиллерию».
Русские, с другой стороны, двигаются всю дорогу, и когда их атакуют, они не отступают под прикрытием дыма и не используют артиллерию для прикрытия своего отступления.
Но пока люди спорят о том, устарели ли танки, «огромный масштаб разрушений, нанесенных Мариуполю, напоминает нам, что огонь с закрытых позиций по-прежнему остается главным на поле боя и почему российские военные уделяют такое внимание артиллерийским установкам, ракетам и ракетной артиллерии, — сказал специалист по наземным боевым действиям консультант по обороне Николас Драммонд для британской 9-й армии.