Последствия хиросимы и нагасаки: Page not found | International Committee of the Red Cross

Бомбардировка Хиросимы и Нагасаки: причины и последствия атомных бомбардировок | Статьи | 06.08.2022

6 и 9 августа 1945 года стали самыми страшными днями в истории Японии. Американские атомные бомбы с саркастичными названиями «Малыш» и «Толстяк» были сброшены над Хиросимой и Нагасаки. Первый удар пришелся на Хиросиму – от взрыва мгновенно погибли около 80 тысяч человек, несколько десятков тысяч просто распались на молекулы – от них остались только темные силуэты на стенах и камнях.

Три дня спустя бомба «Толстяк» взорвалась на полукилометровой высоте над городом Нагасаки. Число жертв было примерно таким же, как в Хиросиме – около 60 тысяч. О первом в истории человечества применении ядерного оружия и о его последствиях – в материале РЕН ТВ.

Причины бомбардировок Хиросимы и Нагасаки

Летом 1945 года, несмотря на капитуляцию Германии, японская армия продолжала вести упорные бои. Окончательное решение об атомной бомбардировке японских городов было принято после того, как в июле 1945-го Япония отклонила требования Потсдамской декларации (от имени Великобритании, США и Китая) о безоговорочной капитуляции. Новый американский президент Гарри Трумэн приказал бомбить один из городов – Хиросиму, Кокуру, Ниигату или Нагасаки при первой возможности, и следующую цель – по мере поступления бомб.

Фото: © ТАСС/ Glasshouse/ZUMAPRESS.com

26 июля крейсер «Индианаполис» доставил на американскую базу на острове Тиниан атомную бомбу «Малыш». 28 июля начальник Объединенного комитета начальников штабов Джордж Маршалл подписал приказ на боевое применение ядерного оружия. Этот приказ, разработанный военным руководителем Манхэттенского проекта Лесли Гровсом, предписывал нанести ядерный удар «в любой день после третьего августа, как только позволят погодные условия». В следующие дни самолетами на Тиниан были доставлены компоненты атомной бомбы «Толстяк».

Почему Хиросима и Нагасаки

Хиросима неслучайно оказалась основной целью бомбардировок. В 1945-м она была важным портом, промышленным и военным центром. Здесь производились комплектующие для японских самолетов и кораблей, бомб, винтовок и пистолетов. В городе располагались штабы 59-й армии, 5-й и 224-й дивизий и, самое главное, штаб Второго командования – группировки войск, которая должна была встретить войска союзников в случае их высадки на юге Японии. Штаб главы Второго командования маршала Сюнроку Хаты находился в замке Хиросима, то есть при успехе бомбардировки союзники могли обезглавить главную ударную силу врага. Кроме этого, Хиросима была базой снабжения и логистическим центром японской армии.

Фото: © Хиросима. 1966 г. Вид на город из парка «Хидзияма». ТАСС/Владимир Мусаэльян

При этом в качестве главного направления удара Хиросиму выбрали не сразу. Сначала как цель номер один обсуждался город Киото, население которого было в три раза больше – около миллиона человек. Но, как вспоминал бывший американский посол в Японии Эдвин Райшауэр, военный министр США Генри Стимсон когда-то провел в Киото медовый месяц и в качестве сентиментального жеста вычеркнул древнюю японскую столицу из списка. Главной целью стала Хиросима, а место Киото занял город Нагасаки.

Судьбу Хиросимы решило еще и то обстоятельство, что город соответствовал всем критериям, позволяющим добиться максимального количества жертв и разрушений: равнинное расположение в окружении холмов, низкая застройка и легковоспламеняющиеся деревянные здания.

Бомбардировка Хиросимы

До 6 августа 1945 года Хиросима ни разу не подвергалась серьезной бомбардировке – лишь несколько случайных бомб упали на город, не причинив ему особого ущерба. Самое страшное, что могло произойти с городом и его жителями, случилось в 08:15 утра. Минутой раньше пилот американского бомбардировщика B-29 Пол Тиббетс произвел сброс атомной бомбы на центр Хиросимы. По словам выживших, «наступил ад на земле».

Вес бомбы составлял 4,4 тонны, размер 3 метра в длину, 71 сантиметр в диаметре. В отличие от большинства современных бомб, сделанных по имплозивному принципу, «Малыш» был бомбой пушечного типа – то есть простой в расчете и изготовлении и практически безотказной. Бомба содержала 64 килограмма чрезвычайно дорогого обогащенного до высокой степени урана, из них около 700 граммов, или чуть больше 1% непосредственно участвовало в цепной ядерной реакции. Ядра оставшихся атомов урана остались нетронутыми, поскольку остальной урановый заряд был разметан взрывом и не успел поучаствовать в реакции.

Фото: © atomicarchive.com

«Гигантский столб пурпурного огня»

Выжившие очевидцы вспоминали, что они сначала увидели вспышку яркого света, за которой последовала волна, выжигающая все вокруг. В районе эпицентра взрыва все моментально превратилось в пепел.

Пролетавшие мимо птицы сгорали в воздухе, а сухие горючие материалы (например, бумага) воспламенялись на расстоянии до двух километров от эпицентра. Световое излучение вжигало темный рисунок одежды в кожу и оставляло силуэты человеческих тел на стенах. Сразу погибли как минимум 80 тысяч человек.

Многочисленные небольшие пожары, которые одновременно возникли в городе, вскоре объединились в один большой огненный смерч, создавший сильный ветер, направленный к эпицентру. Огненный смерч захватил свыше одиннадцати квадратных километров города, погубив всех, кто не успел выбраться в течение первых нескольких минут после взрыва.

Фото: © atomicarchive.com

Из Хиросимы непрерывным потоком хлынули уцелевшие люди. Как писала японская газета The Asahi Shimbun, «бежавшие с места пожаров напоминали толпы мертвецов, пришедших с того света».

«У них были сильно обгоревшие лица и волосы, свисала кожа. Они ничего не говорили, просто стонали и просили воды», – вспоминала Кэйко Огура, которой во время бомбардировки было восемь лет.

Рейко Ямада была на три года старше, ее воспоминания о катастрофе не менее жуткие:

«Когда бомба взорвалась, я была в школьном саду. От взрыва меня отделяло два с половиной километра. Район на другом берегу реки был полностью разрушен. Оттуда, из центра города, к нам бежали люди, вся дорога была забита ими. Не получая никакой медицинской помощи, они один за другим умирали под палящими лучами солнца прямо на дороге. Освобождая дорогу, груды мертвых тел сгребали, как мусор, и сжигали прямо во дворе нашей школы, вырыв несколько канав. Так же сжигали трупы во дворах других школ и просто на пустырях, над всем городом стоял запах горящей плоти».

Фото: © commons.wikimedia.org

Бомбардировка Нагасаки

Нагасаки стал вторым после Хиросимы городом Японии, который подвергся американской бомбардировке в августе 1945 года. Первоначальной целью бомбардировщика В-29 под командованием майора Чарльза Суини был город Кокура, расположенный на севере острова Кюсю. По стечению обстоятельств утром 9 августа над Кокурой наблюдалась сильная облачность, в связи с чем Суини принял решение повернуть самолет на юго-запад и направиться к Нагасаки, который рассматривался как запасной вариант.

Здесь американцев также подстерегала плохая погода, однако плутониевая бомба под названием «Толстяк» в итоге была сброшена. Она была почти вдвое мощнее использованной в Хиросиме, но неточное прицеливание и особенности местного рельефа несколько снизили урон от взрыва. Тем не менее последствия бомбардировки оказались катастрофическими: в момент взрыва, в 11:02 по местному времени, погибли 60 тысяч жителей Нагасаки, а город был практически стерт с лица Земли.

Фото: © National Archives

Детские свидетельства трагедии

Девятилетней Рэйко Надо удалось выжить, поскольку ее дом находился по другую сторону горы от эпицентра.

«Мне в глаза ударил ослепительный свет, в котором перемешались краски хаки, желтая и оранжевая. Спустя мгновение свет сделался ярко-белым. Помню, у меня возникло чувство, будто я осталась одна на свете. Затем раздался оглушительный рев. И я потеряла сознание», – вспоминала она.

О ярко-белом небе говорят все свидетели бомбардировки. Для жительницы Нагасаки Сигеко Матсумото утро 9 августа было радостным. Просидев несколько дней в бомбоубежище, она наконец могла поиграть с ровесниками на улице. «Сирены не было, поэтому все вернулись домой. Мы с братьями ждали, когда нас заберет дедушка. В 11:02 небо стало ярко-белым», – рассказывала Сигеко. «Толстяк» взорвался всего в 800 метрах от нее.

«Никогда не забуду тот ад: на земле – обгоревшие тела, глаза навыкате блестят. Тысячи трупов в реке, раздутые, фиолетовые. .. Я была в ужасе от мысли, что останусь там», – признавалась японка.

Фото: © Global Look Press/via www.imago-images.de

Ее случай уникальный: на таком расстоянии от эпицентра погибали мгновенно.

Уже к концу 1945 года в связи с действием радиоактивного заражения и других отложенных эффектов взрыва количество погибших в Нагасаки достигло 80 тысяч человек. В Хиросиме – 166 тысяч.

В последующие годы список жертв катастрофы продолжал пополняться за счет умерших от лучевой болезни. Это число увеличивается с каждым годом, а цифры обновляются каждый август. По данным, оглашенным в 2021 году, общее число жертв превысило 350 тысяч человек.

Хибакуся – выжившие в Хиросиме и Нагасаки

Тысячи переживших атомные бомбардировки стали известны как хибакуся – «люди, подвергшиеся воздействию взрыва». Однако вместо поддержки они получили лишь новые трудности: власти Японии долгие годы не помогали им, а окружающие старались не иметь с хибакуся никаких дел. Это происходило из-за боязни радиации – люди знали, что бомба приносит болезни, но не знали, почему именно. В результате выживших предпочитали не принимать на работу, с ними избегали вступать в брак, опасаясь риска рождения детей с отклонениями. Многие хибакуся всю жизнь не могли отделаться от чувства вины перед погибшими и сталкивались с тяжелыми психологическими травмами. 

Тем не менее хибакуся стали неотъемлемой частью истории атомных бомбардировок – не только потому, что они являются одними из немногих настоящих экспертов по ядерному оружию, испытавшими на себе реальное воздействие радиации, – но и потому, что они стали главными борцами за уничтожение этого вида вооружений.

Фото: ©  hiroshima-remembered.com

Хиросима и Нагасаки сейчас

Вопреки прогнозам экспертов, оба японских города удалось восстановить в кратчайшие сроки. Сейчас повседневная жизнь в них не отличается от жизни в любом другом крупном городе Японии.

В Хиросиме чтут память о трагедии: здесь расположено одно из немногих уцелевших зданий, которое не стали восстанавливать и сохранили в виде мемориала. Полуразрушенный купол бывшего Выставочного центра торгово-промышленной палаты находится в городском Мемориальном парке мира и внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Каждый год 6 августа жители Хиросимы проводят особую церемонию, во время которой мэр зачитывает Декларацию мира.

Нагасаки также восстановили максимально быстро. Город имеет форму амфитеатра с кривыми улочками, многоуровневыми домами и холмами, окружающими внутреннюю бухту. Хотя после катастрофы город отстроили практически заново, в Нагасаки есть несколько районов, в которых сохранились старые здания и буддийские храмовые ансамбли XVIII века.

Сегодня Нагасаки – один из самых популярных туристических центров Японии. Он известен как живописный портовый город, в котором гармонично соединились японские традиции с западным христианским мировоззрением.

«Мы не можем признать, что поступили неправильно»: как в США вспоминают о Хиросиме и Нагасаки

75 лет назад Соединённые Штаты сбросили атомные бомбы на японские города Хиросима и Нагасаки. Погибли до 250 тысяч человек. Таков был результат «проекта Манхэттен» по созданию ядерного оружия.

Президент США Дональд Трамп заявляет, что именно благодаря этой программе завершилась Вторая мировая война и началась «беспрецедентная эра глобальной стабильности». До сих пор Соединённые Штаты не принесли извинений за убийство мирных жителей. Почему — объяснил в интервью Euronews историк, директор Института ядерных исследований Американского университета в Вашингтоне Питер Кузник.

— Зачем нужно было сбрасывать атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки?

— Согласно официальной версии, США разбомбили Хиросиму и Нагасаки, потому что японцы — фанатики и не стали бы капитулировать, и единственным способом закончить войну без ввода американских войск была атомная бомбардировка. Альтернативой могло стать американское вторжение. Президент Трумэн в своих мемуарах писал, что это стоило бы полмиллиона американских жизней, а потом он же отмечал, что это обернулось бы ещё и гибелью миллионов японцев. Таким образом, согласно официальным объяснениям, бомбардировка была не только оправданной, она была на самом деле ещё и гуманной, потому что спасла столько жизней.

Ядерный гриб над Нагасаки 9 августа 1945AP Photo/File

В реальности всё выглядит иначе. Американцы и Трумэн знали, что были ещё две возможности закончить войну. Во-первых, можно было сказать японцам, что они смогут сохранить своего императора. Требование безоговорочной капитуляции было главным препятствием для официального признания Японией своего поражения: тогда императора могли бы судить и казнить как военного преступника. Как говорил командующий штаба в юго-западной части Тихого океана Дуглас Макартур летом 1944, для японцев казнь императора была сравнима с распятием Христа для христиан.

Вторая альтернатива — дождаться советского вторжения. Со дня Перл-Харбора США просили СССР вступить в войну в Тихом океане. Но, очевидно, у Сталина руки были заняты борьбой с немцами. В Ялте в феврале 1945 Сталин соглашается начать наступление через три месяца после завершения войны в Европе. То есть, это было бы возможно уже 8-9 августа.

Трумэн рассказал, как добивался от русских согласия вступить в войну. Он обедал со Сталиным 17 июля и получил все заверения. По возвращении он написал в своём дневнике: «Сталин вступит в войну с Японией до 15 августа. Японцам конец». Очень чётко: Fini Japs. На следующий день он написал домой жене Бесс: «Русские вступают в войну и закончат её скоро. Представь, сколько детей не будут убиты!»

Таким образом, была возможность заставить японцев капитулировать и без применения атомной бомбы. Специалисты предупреждали: если мы применим это оружие внезапно, Советский Союз расценит это как агрессию и это приведёт к неконтролируемой гонке вооружений. СССР лучше всех знал, что японцы собирались сдаться, потому что с мая Япония просила Москву вмешаться и добиться улучшения условий капитуляции. В итоге Сталин, Жуков и другие советские лидеры отреагировали на бомбардировку так, словно настоящей целью была не Япония, которая уже фактически капитулировала, а Москва.

Это было бесчеловечным предупреждением Советскому Союзу, на случай, если они станут мешать американским послевоенным планам в Европе или на Тихом океане, с чем им придётся иметь дело.

Питер Кузник

директор Института ядерных исследований в Американском университете Вашингтона

Если же посмотреть на эти события с позиции Японии, то бомбардировка не положила конец войне. На церемонии в Хиросиме в 2016 г. Барак Обама говорил: «Вторая мировая война дошла до жестокого конца в Хиросиме и Нагасаки». Это неправда. Когда премьер-министра Японии Кантаро Судзуки спросили 13 августа 1945, за день до капитуляции, почему они так спешат, он отвечал: «Я не могу ждать. Если мы будем медлить, Советский Союз возьмёт не только Маньчжурию и Карафуто, но и Хоккайдо. Это уничтожит основы Японии. Мы должны завершить войну, пока мы можем договариваться с США».

Президент США Барак Обама в Хиросиме 27 мая 2016AP Photo/Carolyn Kaster

Реальность, к сожалению, была такова, что США методично сбрасывали зажигательные бомбы на Японию. Таким бомбардировкам подверглись более 100 японских городов. Последствия были катастрофическими. Город Тояма, например, был разрушен на 99,5%.

Японские лидеры уже смирились с тем, что США будут стирать их города с лица Земли. Для них Хиросима и Нагасаки, как бы ужасно это ни звучало, оказались лишь ещё двумя наименованиями в этом списке. Стратегически ситуацию изменило советское наступление. Вот, что вынудило японцев капитулировать.

Но мифология, эта ложь (о роли атомной бомбардировки в завершении войны) служит защите репутации Соединённых Штатов, позволяет делать вид, что это было необходимым, вынужденным, гуманным актом.

Из восьми представителей высшего генералитета в США в 1945 семеро говорили, что в атомной бомбардировке не было военного смысла, либо что это было достойно осуждения с этических позиций. Адмирал Уильям Леги, председатель Объединённого комитета начальников штабов при Трумэне, писал: «Японцы уже побеждены и готовы сдаться. Использование этого варварского оружия в Хиросиме и Нагасаки не имело никакого реального смысла для нашей войны с Японией. Став первыми, кто применил это оружие, мы переняли этические стандарты варваров тёмных веков»…

Не было никакого смысла так поступать, но мы не можем признать это. Ведь это подорвёт самую суть идеи, что Америка — мировой моральный лидер, представление об американской исключительности, концепцию гуманизма наших лидеров, мол, мы иногда ошибаемся, но цели наши благие.

Питер Кузник

директор Института ядерных исследований в Американском университете Вашингтона

Так вот, наши намерения не были благими. Наши поступки не были хорошими. И последствия были ужасными. В новой реальности, с которой мы живём со дня бомбардировки, ожидаемая продолжительность жизни человечества как биологического вида значительно сократилась. 75 лет мы живём под этим Дамокловым мечом — настолько реальна, настолько ощутима возможность аннигиляции. Как отмечает «Бюллетень учёных-атомщиков», стрелки «Часов Судного дня» сейчас ближе к полуночи, чем когда-либо с начала этого проекта в 1947. Мы переживаем настоящий кризис, экзистенциальную угрозу.

— Какие были долгосрочные последствия бомбардировки Хиросимы и Нагасаки для мировой политики и международных отношений?

— Последствия были кардинальными: СССР начал свою ядерную программу и провёл первое испытание атомной бомбы в августе 1949, а потом перешёл и к водородной бомбе. США взорвали первый термоядерный заряд в 1952, в 1953 Советский Союз ответил испытанием бомбы, которую мы тогда считали водородной.

— Разве события не могли развиваться по этому сценарию и без Хиросимы и Нагасаки?

— Этого не должно было произойти. США могли бы объявить, что у нас есть ужасное оружие, которое мы не собираемся применять, потому что последствия будут слишком страшными. США могли бы направить такое послание миру и отказаться от своего ядерного арсенала… Сразу после войны на Трумэна оказывалось колоссальное давление, чтобы он отказался от атомной бомбы. В 1945-46 шли переговоры о запрещении ядерного оружия. И я думаю, СССР принял бы это.

Церемония памяти жертв атомной бомбардировки в НагасакиAP Photo/Eugene Hoshiko

Была возможность удержать этого ядерного джина в бутылке в 1945, но как только США применили это оружие, а потом начали накапливать боеголовки, нацеливать их на Советский Союз, затем на Китай, началась гонка вооружений, о которой учёные предупреждали Трумэна.

— Трамп писал, что с «проекта Манхэттен» началась эра глобальной стабильности. Вы согласны с этим?

— Нет. Я не согласен с этим. Я думаю, что теория ядерного сдерживания — это форма безумия. Суть теории в том, что мы достаточно сильны, чтобы стереть другие страны с лица Земли, и они могут уничтожить нас полностью, так что никто не станет воевать. Но за это время прошла не одна прокси-война. Мы так часто оказывались на пороге ядерной войны! Самый известный пример — Карибский кризис. Кеннеди и Хрущёв усвоили урок, что речь не идёт о победе сильнейшего. Они оба поняли, что потеряли контроль над ситуацией.

Сейчас отношения США с Россией и Китаем ужасны. Многие давние конфликты, как, например, в Корее, не разрешены. США грозят войной Ирану. Индия и Пакистан, две ядерные державы, бомбили друг друга в прошлом году и всегда находятся на пороге войны, в частности, из-за Кашмира. Мир живёт на пороховой бочке.

Взрыв в Бейруте должен послужить тревожным звонком для всех, потому что это ничто в сравнении с потенциальными последствиями ядерного удара.

Питер Кузник

директор Института ядерных исследований в Американском университете Вашингтона

— Реальна ли угроза возобновления гонки вооружений в ближайшем будущем?

— Если Дональд Трамп каким-то образом будет переизбран, то я думаю, она очень реальна. Трамп уже разорвал СВПД, ядерную сделку с Ираном. Он расторг Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, который был очень эффективен. Он вышел из Договора по открытому небу и говорил, что ему не нравится СНВ-III, — последний инструмент контроля за ядерными вооружениям. Когда этот договор истечёт в феврале 2021, если он не будет продлён, мы окажемся в беде.

Трамп говорил, что не боится гонки вооружений и даже приветствовал бы её. Он уверен, что мы сможем превзойти русских, китайцев и всех на свете. Самое время вспомнить, насколько безумна была прошла гонка вооружений. В 1980-х было почти 17 тысяч боеголовок. Сейчас мы имеем около 14 тыс. боеголовок, 93% — у США и России.

Первое испытание ядерной бомбы в США 16 июля 1945AP Photo/U.S. Army, File

Мы знаем, что угроза «ядерной зимы» в исследованиях 1980-х была недооценена. Согласно последним изысканиям, ограниченная ядерная война, например, между Индией и Пакистаном с использованием ядерного арсенала в 100 Хиросим сожжёт дотла целые города и выбросит в стратосферу 5 млн тонн пепла. В течение двух недель эта масса будет блокировать солнечные лучи, температура на поверхности Земли опустится ниже точки замерзания, значительная часть сельского хозяйства будет уничтожена.

Ограниченная ядерная война может убить до 2 миллиардов человек по всему миру.

Но в мире не 100 ядерных боеголовок, а 14 тысяч. Они в 7-80 раз мощнее бомбы, сброшенной на Хиросиму. Если хотя бы малая часть этого арсенала будет использована, мы обречены как планета, мы обречены как биологический вид. Вот почему людям следует гораздо серьёзнее относиться к необходимости избавления от ядерного оружия.

— Вы говорили о последствиях переизбрания Трампа. А в случае победы Байдена ситуация будет иной, по вашему мнению?

— Она будет иной. Она не будет идеальной. Байден — не глубокий реформатор. Но он конечно же в первый же день пребывания в Белом доме продлит СНВ-III.

Существуют две основные экзистенциальные угрозы. Одна из них — глобальное потепление. Байден вернёт нас к Парижскому соглашению о климате, он примет жёсткие меры по борьбе с угрозой глобального потепления. И Байден возобновит переговоры о соглашениях по контролю за вооружениями с русскими и всеми остальными.

Ещё одна угроза Трампа — снова начать ядерные испытания. Мы не испытывали ядерное оружие на протяжении десятилетий. И хотя соглашение о запрещении ядерных испытаний не было ратифицировано, все его соблюдают. Если США будут проводить испытания — Россия и Китай поступят так же, равно как и Индия и все остальные. Так что да, Байден окажется в этом плане значительно лучше Трампа. Он не тот, кого я хотел бы видеть во главе государства, Байден — не панацея, но это хотя бы более здравомыслящий человек, чем Трамп.

— Вы говорили об образе США, которые могут допускать ошибки, действуя во благо. Но США не признали бомбардировку Хиросимы и Нагасаки ошибкой. Почему не было извинений хотя бы за убийство гражданского населения?

— Я был бы рад извиниться, хотя это не так много и значит.

— Но вы не президент.

— Я не президент. Даже когда Обама поехал в Хиросиму, его советники дали понять, что извинений не будет. Было здорово, что он поехал туда, я призывал его поступить так с момента избрания. Он стал первым действующим американским президентом, побывавшим в Хиросиме.

Кое-кто в Японии требовал извинений. После речи у кенотафа Обама пожимал руки пережившим бомбардировку. В их числе были два человека, которые требовали извинений. И эти двое — Танака-сан и Нивоса-сан — были поставлены так далеко позади всех, что никак не могли пообщаться в Обамой. А они требовали извинений.

Барак Обама обнимает выжившего при бомбардировке ХиросимыAP Photo/ Carolyn Kaster, File

Мы знали, что он не собирается извиняться. Обама стал нобелевским лауреатом и он же, к сожалению, начал 30-летнюю программу модернизации ядерного арсенала стоимостью в 1,7 трлн долларов, чтобы сделать это оружие более эффективным и более смертоносным.

Я не знаю, что сейчас дали бы извинения. Лучшим извинением могла бы стать осмысленная работа над запрещением ядерного оружия. Выжившие в Хиросиме, мои друзья, которых я каждый год выдвигаю на Нобелевскую премию мира, были бы более рады конкретным шагам США по избавлению от ядерного оружия, чем каким-то словам об извинениях.

— Но вы понимаете, почему ни один американский президент не извинился?

— Они не могут признать, что мы поступили неправильно. Даже Обама не признаёт этого. Посмотрите, с чего он начал своё выступление в Хиросиме. Он сказал: «Смерть сошла с небес на Хиросиму и Нагасаки». Смерть не сходила с небес, это США сбросили две ядерные бомбы.

Мы имеем дело с фундаментальной ложью. Сьюзан Райс, бывшая советница президента по национальной безопасности, бывшая представительница США в ООН, которая может стать нашим следующим вице-президентом, опубликовала в прошлом году статью в The New York Times. Там она написала, что атомная бомба спасла жизнь её отца, потому что Трумэн завершил войну ядерной бомбардировкой, а её отец ожидал отправки на фронт в Тихом океане и мог быть убит. Это же образованные люди и они распространяют эту ложь! Посмотрите на Wall Street Journal сегодня или на другие газеты: ложь повсюду, во всех ведущих американских изданиях.

Когда в 1945 была сброшена бомба и люди поверили, что это положило конец войне, 85% американцев заявляли, что поддерживают это решение. Другой опрос, который был проведён чуть позже в том же году, показал, что 23% американцев хотели бы, чтобы японцы не сдавались так скоро: это позволило бы сбросить на них больше атомных бомб.

Год от года большинство американцев поддерживало ядерную бомбардировку, и только сейчас ситуация начинает меняться.

Согласно последнему опросу, который я видел, проведённому CBS News в 2016 г., 44% американцев были против бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, и только 43% поддерживали её.

Когда мы с Оливером Стоуном занялись проектом «Нерассказанная история США» и ездили по кампусам, перед лекциями мы обычно показывали серию об атомных бомбах. Мы хотели вырвать людей из этой мифологии, из представлений о том, что атомную бомбардировку можно оправдать, что даже сейчас это может быть благом, что теория ядерного сдерживания работает.

Мы знаем, что теория ядерного сдерживания работает ровно до того момента, когда однажды она не сработает. И тогда не останется никого в живых, чтобы рассказать нам, какой это было глупостью с самого начала. Так могло произойти в ходе Карибского кризиса, если бы (капитан 2 ранга Василий) Архипов не отговорил командование на советской подводной лодке и ядерные торпеды были бы выпущены. Что было бы сейчас с миром, если бы (в 1983 г. подполковник Станислав) Петров не нарушил приказ и инициировал запуск ракет? Нас бы сейчас здесь не было. У нас был один опасный инцидент за другим. В 1995 — американо-норвежские ракетные испытания, которые Кремль интерпретировал, как запуск межконтинентальных баллистических ракет. (Президента России Бориса) Ельцина разбудили посреди ночи, принесли ему ядерный чемоданчик. Мы не знаем, сколько водки он выпил перед этим, но он едва не отдал команду об ответном ядерном ударе по Соединённым Штатам.

Если это оружие существует, оно будет использовано. Мы просто обязаны взять себя в руки и осознать, какая это угроза. Есть много возможностей защитить себя, не применяя ядерное оружие.

Наука: Наука и техника: Lenta.

ru

75 лет назад, 6 августа 1945 года, США сбросили ядерную бомбу на Хиросиму. Хотя американцы всячески подчеркивали невиданную мощь своего нового оружия (обращаясь ко всему миру и особенно к Японии), они полностью отрицали его радиоактивность. Никакой остаточной радиации после взрыва нет, территория города полностью безопасна для человека, а сообщения японцев об «атомном отравлении» являются пропагандой. Как и почему власти США всеми средствами (от военной цензуры до статей ученых в СМИ) на протяжении многих лет скрывали, опровергали и преуменьшали факты радиоактивного заражения и лучевой болезни? «Лента.ру» расследует эту загадку вместе с американским историком Дженет Броди (Janet Farrell Brodie).

Впервые эта статья была опубликована в 2015 году, в 70-ю годовщину бомбардировки.

Любая информация о последствиях атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки была сразу же объявлена военной тайной, однако к трем главным «результатам» (взрывам, пожарам и радиации) отнеслись очень по-разному. Силу взрыва американцы всячески прославляли: в первом же официальном сообщении о Хиросиме президент Трумэн заявил, что на японский город была сброшена одна-единственная бомба — более мощная, чем 20 тысяч тонн динамита. В прессе упирали на физические разрушения: с 7 по 31 августа The New York Times посвятил им шестнадцать статей. Ущерб от пожаров привлек гораздо меньше внимания — но не по причине цензурных ограничений, а из-за того, что после бомбардировок Дрездена и Гамбурга такие последствия успели стать привычными.

Информацию же о радиационном заражении американцы блокировали на всех фронтах: изымали доклады японских врачей, цензурировали прессу, запугивали независимых ученых, вводили в заблуждение общественность.

Запреты, угрозы и успокоительная пропаганда

Как только японские врачи и ученые добрались до Хиросимы, они заметили странные симптомы у выживших жертв бомбы. На гамма-излучение указала почерневшая фотобумага и рентгеновская пленка. Однако главврач хиросимской больницы Митихико Хатия (Michihiko Hachiya) не понимал, от чего умирают его пациенты. Хатия подозревал, что на город сбросили химическую или бактериологическую бомбу. К концу августа данные вскрытий показали повреждения во всех органах, образующих кровяные тельца, и Хатия впервые заговорил о «радиационной болезни». Терминология тогда еще не устоялась: японцы называли недуг «хворью атомной бомбы», «рентгеновским заболеванием», «атомным отравлением» и «атомной чумой».

Японские военные врачи пытаются оказать помощь населению (Хиросима, 6 августа 1945 года)

Фото: AP

Американская администрация конфисковала все отчеты японских врачей, истории болезни, фотографии и данные биопсии. Большинство материалов переправили в США и частично перевели на английский. Поскольку японцы собирали свои данные всего через несколько дней после взрывов, они стали бесценным источником информации для американских врачей и экспертов по химическому и радиологическому оружию — разумеется, тех, у кого был допуск к секретной информации. Все японские материалы отправили в военный Институт патологии, где они долгие годы лежали под грифом «совершенно секретно».

В самой Америке такую цензуру военные позволить себе не могли. Сразу после удара по Нагасаки вашингтонский генетик Гарольд Джейкобсон (Harold Jacobson) вызвал сенсацию в СМИ. Все, кто попадет в Хиросиму, обречены на смерть: «чудовищная сила взрыва делает радиоактивным все вещество вокруг». Дожди над Хиросимой соберут «смертоносные лучи» и понесут их к рекам и морям, угрожая всему живому.

Газеты привели слова ученого, но попытались успокоить публику. В The New York Times сразу же вышло опровержение: «Армия отвергает теории доктора Джейкобсона». Научный руководитель «Манхэттенского проекта» Роберт Оппенгеймер писал: «Есть все основания полагать, что на территории Хиросимы отсутствует радиоактивное излучение. Все радиоактивные элементы мгновенно распались». А к Джейкобсону домой нагрянули агенты ФБР и армейской разведки, и после многочасового допроса ученый отказался от своих высказываний в прессе.

Уильям Лоуренс

Фото: Wikipedia

За два дня, прошедших между бомбардировками Хиросимы и Нагасаки, в The New York Times вышло 132 новости об этих событиях, но о радиации там не было ни слова. Радиоактивности в 1945-1946 годах было посвящено примерно 15 статей, в 9 из которых ее сила преуменьшалась. Однако в шести материалах проявилась настороженность. «Пока физики, давшие нам бомбу, а также врачи не выступят с четкими заявлениями, нам остается только надеяться, что Токио преувеличило (последствия радиации — примечание «Ленты.ру»), чтобы вызвать сочувствие мировой общественности» (статья от 25 августа 1945 года).

Однако в целом оптимистичный взгляд газеты на новое оружие был в немалой степени связан с персоной научного корреспондента The New York Times Уильяма Лоуренса (William L. Laurence). Это был единственный журналист, допущенный в Лос-Аламосскую лабораторию, наблюдавший за первыми испытаниями ядерного оружия («Тринити») и за бомбардировкой Нагасаки (его взяли в полет на самолете-корректировщике).

В статьях Лоуренса факт радиоактивного излучения после ядерного взрыва или игнорировался, или отрицался. Вот заголовок первого материала, написанного им в Японии (12 сентября 1945 года): «На руинах Хиросимы нет радиации». Неизвестно, знал ли Лоуренс о том, что вводит читателей в заблуждение, или он просто полностью доверял своим источникам информации в армии США.

Правда выходит наружу

Но как американцы все-таки смогли узнать правду о проникающей радиации и радиоактивном заражении местности? Во многом благодаря конфликтующим интересам различных государственных структур. Для изучения биомедицинских последствий бомбардировок в Японию были направлены целых четыре группы: от «Манхэттенского инженерного округа», ВМС США, Комитета по оценке эффективности стратегических бомбардировок (USSBS), и объединенная комиссия армии, флота и ядерщиков.

Доклад объединенной комиссии был надежно спрятан под грифом секретно. В первой его части («Внешние повреждения Хиросимы») отмечается: «Высокая опасность для здоровья, которую создают различные виды радиации, обсуждается в медицинской части данного доклада». Однако ни в деле, ни в соответствующем фонде Национальных архивов этой части обнаружить не удалось. Кстати, многие другие медицинские документы в этом фонде были рассекречены дважды: в 1961-м и в 1990-х годах. Возможно, в середине века их снова решили закрыть от широкой публики (впрочем, повторное снятие грифа может быть связано с более тщательной проверкой документов).

7 июня 1946 года объемный и богатый подробностями доклад представили сотрудники USSBS. Многочисленность экспертной группы (110 человек) и анонимность текста, должно быть, придала авторам храбрости. Откровенно признавалось, что «смертоносные последствия взрыва и коварная угроза гамма-излучения говорят сами за себя». Доклад подробно сообщал об этапах развития лучевой болезни, о риске бесплодия и выкидышей у жертв бомбежки. Даже своевременная медицинская помощь предотвратит самое большее 5-8 процентов смертей. Авторы доклада открыто критиковали главу медицинской службы «Манхэттенского проекта» Стаффорда Уоррена (Stafford Warren): тот уверял сенатскую комиссию по атомной энергии, что радиация стала причиной самое большое 7-8 процентов смертей в обоих японских городах. На самом деле эта цифра доходила до 15-20 процентов, отметили эксперты USSBS.

Руины Хиросимы (6 августа 1945 года)

Фото: AP

Спустя десять дней «манхэттенцы» представили свой доклад. Вдохновителем его выступил генерал Лесли Гровс, и его подчиненные изо всех сил пытались опровергнуть выводы USSBS. Лучевая болезнь вообще не упоминалась в качестве причины людских потерь в Хиросиме и Нагасаки. Жертвы бомбардировки умирали от ожогов в момент взрыва, пожаров, механических травм (рухнувших зданий) и — в последнюю очередь — от ионизирующего воздействия в первую минуту после взрыва. Авторы доклада подчеркивали, что наведенная радиоактивность от продуктов деления ядра не стала причиной болезней и смерти.

Наиболее откровенным оказался доклад ВМС. Он вышел достаточно рано (в декабре 1945 года). Его авторы сотрудничали с японскими врачами и учеными, а также произвели вскрытие 14 жертв радиоактивного излучения. Только ВМС указали на смерти от «вторичной радиации» — наведенной радиоактивности в городской среде. Скорее всего, дело в том, что флот, в отличие от армии, не нес ответственности за разработку и применение атомных бомб, и мог позволить себе объективную оценку последствий. Авторы доклада рекомендовали немедленно предать его содержание гласности — но, несмотря на эту просьбу, рассекретили текст лишь в 1976 году.

Причины секретности

Но почему информация о радиоактивном заражении замалчивалась и отрицалась в США? Ведь уже в 1945 году военным и ученым стало понятно, что радиация уносит десятки тысяч жизней в Японии. Зачем было замалчивать очевидное?

Во-первых, власти США хотели удостовериться, что солдаты, высаживавшиеся на территории Японии, не подвергают свое здоровье опасности. Высокопоставленный армейский чин специально инструктировал Дональда Коллинза (Donald Collins), инженера «Манхэттенского проекта», специалиста по дозиметрии: «Ваша задача — доказать, что после бомбы не осталось никакой радиации». А позже, несмотря на то, что тайфун так и не дал группе Коллинза добраться до Нагасаки, ученые с удивлением прочитали готовые выводы своего «исследования» в Stars and Stripes — официальной газете минобороны США.

Во-вторых, сотрудники «Манхэттенского проекта» уделяли поразительно мало внимания ионизирующему излучению после первых испытаний атомной «штучки» на полигоне в Нью-Мексико (май-июль 1945 года). В служебных записках того периода некоторые ученые предупреждают, что в первые секунды после взрыва произойдет всплеск радиоактивного излучения, но заботит их исключительно безопасность экипажа бомбардировщика. По мнению историков, из-за высокого уровня секретности и фрагментированности отдельных участков работ над бомбой ученые редко делились информацией даже друг с другом, не говоря уж о контактах с общественностью.

Первое испытание атомной бомбы («Тринити»)

Фото: Global Look

Но главная причина отказа военных признавать радиоактивное заражение кроется в другом. Армия и гражданские лица, создавшие атомное оружие и давшие санкцию на его применение против японских городов, хотели, чтобы бомбу воспринимали как обычное оружие, использованное в справедливой войне, — просто более мощное. И когда в японских и европейских СМИ появились сообщения о «ядовитом газе, текущем по земле, пропитанной радиацией от расщепленных атомов урана», в США поспешили назвать это пропагандой.

Однако в официальных кругах поднялась тревога: никто из авторов «Манхэттенского проекта» не хотел, чтобы его имя было связано с химическим и биологическим оружием, а США оказались первой страной, применившей химические боеприпасы во Второй мировой войне. Что любопытно, это оружие осуждали не только в обществе, но и в военной среде: хотя Конгресс не подписал Женевский протокол 1925 года, США неофициально приняли доктрину «неприменения первым» химического и биологического оружия. Даже на пике антияпонской истерии в 1940-х годах сторонники этих средств, доказывающие их пользу и приемлемость (с точки зрения морали), встретили упорное противодействие в Белом доме — в том числе в лице президента Рузвельта.

Уже во время войны продукты распада изучались в тех же лабораториях, где работали с ядами химического и биологического происхождения (Лаборатория токсичных веществ Чикагского университета, например). Олден Уэйтт (Alden Waitt), глава химического корпуса армии США и ярый сторонник применения «своего» оружия, в 1945 году радостно заявил, что теперь-то, наконец, «применение атомной энергии в боевых действиях вовсе не выведет газы из употребления — напротив, расширит возможности атак с воздуха». Лоббисты неконвенциональных вооружений добились признания ионизирующего излучения третьим в списке (наряду с химическим и биологическим) и выбили миллионы долларов на исследование и разработку CBRW (chemical, biological and radiological warfare). Неудивительно, что руководители «Манхэттенского проекта» да и сам президент Трумен открещивались от таких сомнительных связей, настаивая: «мы использовали чистое оружие».

(Само)обман генерала Гровса

Важную роль сыграл и человеческий фактор. «Отец» американской атомной бомбы генерал Гровс с начала войны резко выступал против использования радиации в качестве оружия. Он опасался, что немцы могут отравить поле боя продуктами деления ядра, и отправлял в Великобританию счетчики Гейгера и специалистов по боевым радиоактивным веществам. Вплоть до своей отставки в 1948 году Гровс жестко пресекал попытки военных разрабатывать средства радиологической войны.

Однако после успешного испытания бомбы в июле 1945-го «гуманизм» Гровса претерпел странную, несколько шизофреническую метаморфозу. Генерал начал убеждать не только свое начальство, но и себя самого, что атомное оружие не имеет ничего общего с радиоактивностью, а является всего лишь мощной бомбой.

Генерал Гровс (в центре) и ученые в лаборатории Ок-Ридж (8 августа 1945 года)

Фото: AP

Буквально за несколько дней до бомбардировки Хиросимы Гровс уверял Джорджа Маршалла (главкома сухопутных войск США), что американские войска смогут без вреда для здоровья пройти по зараженной радиацией территории спустя несколько часов после взрыва. Тут часть ответственности лежит и на главе медицинской службы «Манхэттенского проекта» Стаффорде Уоррене (Stafford Warren). После испытаний в пустыне Аламогордо он высказал свои соображения о вреде радиоактивного заражения, но Гровс наорал на медика, и в результате Уоррен написал докладную записку, в тексте которой об опасности радиации говорилось крайне осторожно, а все правдивые данные были помещены в статистические таблицы — Уоррен мог не сомневаться, что нетерпеливый генерал пропустит эти страницы.

В конце августа 1945 года, прочитав в газетах сообщения японских властей о чудовищных смертях хиросимцев, пострадавших от радиоактивного заражения, Гровс провел два телефонных разговора с доктором Чарльзом Ри (Charles Rhea), руководителем медицинской службы Национальной лаборатории Ок-Ридж, — якобы для того, чтобы получить авторитетное научное опровержение версии японцев. По расшифровкам разговоров видно, как взволнованный Гровс пытается узнать о лучевых ожогах и летальных последствиях радиации, — генерал показывает себя человеком, которому ничего не известно ни о радиации в пустыне Аламогордо, ни о радиационном заражении после взрыва атомной бомбы.

Страдающие от лучевой болезни жертвы бомбардировки Хиросимы

Фото: Global Look

Гровс отлично знал, что все его телефонные разговоры записываются. Более того, он лично следил за тем, чтобы их расшифровки хранились вместе с другими секретными документами Манхэттенского проекта, чтобы в будущем оказаться в Национальных архивах. Вряд ли Гровс опасался, что его осудят как военного преступника (победителей редко встречает такая судьба), но генерал явно заботился о защите своей исторической репутации. По каким-то личным причинам он прилагал все усилия к тому, чтобы его имя не связывали с радиологическим оружием.

На слушаниях в Конгрессе, посвященных атомной бомбе (ноябрь 1945 года), Гровс преуменьшал радиационную опасность. Он даже заявил, что небольшие дозы радиации станут через некоторое время причиной смерти «без лишних страданий»: «На самом деле врачи говорят, что это очень приятный способ умереть». Без комментариев.

Молчать, чтобы уйти от ответственности

Трагические последствия решений конца 1940-х можно перечислять очень долго. Несколько лет ни японское, ни американское правительство не лечили жертв радиации и не выплачивали им компенсации. Комиссии по учету пострадавших от атомной бомбы (американской организации, работавшей в Японии в 1946 году) строго запретили оказывать медицинскую помощь жертвам бомбежек. Как считает историк Сьюзен Линди (Susan Lindee), в США опасались, что такая помощь будет восприниматься как компенсация — и тем самым станет косвенным признанием вины США, а также лишит атомные бомбы статуса легитимного оружия. Даже власти Японии игнорировали «хибакуся» (жертв бомбардировок) до 1954 года.

Опровержение, замалчивание, манипуляция данными о проникающей радиации и радиоактивном заражении после ядерных взрывов в Хиросиме и Нагасаки положило начало особой «культуре секретности», которая утвердилась не только в США и СССР, но и в других государствах, имеющих дело с ядерным оружием и атомной энергетикой. За сокрытием информации о радиации в пустыне Аламогордо, Хиросиме и Нагасаки последовало полное молчание о последствиях испытаний на Невадском полигоне и о многочисленных радиационных авариях на промышленных комплексах США. Невнятная реакция японского правительства на аварию на АЭС Фукусима I и сокрытие серьезности происходящего говорит о том, что замалчивание проблем и сокрытие информации имеют место и в XXI веке.

Выжившие в Хиросиме и Нагасаки

Бомбардировки

6 августа 1945 года Соединенные Штаты сбросили на Хиросиму свою первую атомную бомбу, урановую бомбу пушечного типа, получившую прозвище «Малыш». Он взорвался с силой около 15 килотонн над городом с населением 350 000 человек, вызвав ударную волну разрушения и огненный шар с температурой, такой же горячей, как солнце.

Кимура Ёсихиро, учившийся в то время в третьем классе, видел, как бомба упала с самолета. «Через пять-шесть секунд все стало желтым. Как будто я смотрел прямо на солнце. Затем через секунду или две раздался громкий звук, и все потемнело» (Роттер 197). Те, кто находился в эпицентре взрыва, мгновенно испарились. Другие получили ужасные ожоги или были раздавлены падающими зданиями. Сотни людей бросились в ближайшую реку, спасаясь от пожаров, охвативших весь город. Как вспоминал доктор Мичихико Хачия, «Хиросима больше не была городом, а превратилась в выжженную прерию» (199). Садако Курихара также выразила последствия в своем стихотворении «Руины» (226):

Хиросима: ничего, ничего-

старые и молодые сгорели заживо,

город сдулся,

глазница без глазного яблока.

Белые кости, разбросанные по красноватым обломкам;

вверху, палящее солнце:

город руин, неподвижный как смерть.

Три дня спустя Соединенные Штаты сбросили вторую бомбу, плутониевую имплозионную бомбу под названием «Толстяк», на Нагасаки, где в то время проживало примерно 250 000 человек. Коити Вада, находившийся в двух милях от эпицентра, вспоминал: «Свет был неописуемый — невероятно массивный свет осветил весь город». Сумитэру Танигути, которому тогда было четырнадцать, силой взрыва полностью слетело с велосипеда. «Земля тряслась так сильно, что я держался изо всех сил, чтобы меня не унесло ветром» (Саутард 43). Кацудзи Ёсида, находившийся всего в полумиле от взрыва, вспоминал: «Кровь лилась из моей плоти. Я знаю, это звучит странно, но я не чувствовал абсолютно никакой боли. Я даже плакать забыла» (48). Отзывы выживших можно посмотреть здесь. Чтобы прочитать больше рассказов выживших в Хиросиме и Нагасаки, нажмите здесь.

Японские военные быстро отправили съемочную группу из трех человек, чтобы записать взрывы для возможного использования в пропаганде, хотя было бы слишком много хаоса, чтобы использовать отснятый материал. Ямахата Йосуке, фотограф в команде, вспоминал: «Одно из благословений среди этих прискорбных обстоятельств заключается в том, что полученные фотографии никогда не использовались японской армией… в последней ошибочной попытке пробудить в народе поддержку продолжения войны» (79).

О капитуляции Японии было объявлено 15 августа, через шесть дней после бомбардировки Нагасаки. Конец войны разочаровал выживших. Житель Нагасаки Сэйдзи Нагано вспоминал: «Почему?» — спросили мы. — После всего, что мы сделали, пытаясь выиграть войну! Какой цели это служило? Так много людей погибло. Столько домов сгорело. Что мы будем делать теперь? Что мы сделаем? Что мы будем делать?»» (95).

Немедленные последствия

Через несколько дней после бомбардировок семьям в Хиросиме и Нагасаки было рекомендовано покинуть города. Некоторые ушли с тем небольшим количеством провизии, которое смогли найти, но многим было некуда идти. Они строили примитивные хижины на окраинах городов или спали на вокзалах и в сгоревших вагонах поездов.

Тем временем начались симптомы радиационного отравления. К ним относятся выпадение волос, кровоточивость десен, потеря энергии, пурпурные пятна, боль и высокая температура, часто приводящие к летальному исходу. Быстро распространились слухи, что загадочная болезнь заразна. Hibakusha были изгнаны из домов, а некоторые фермеры даже отказались давать им еду. Доклад японского правительства от 23 августа, описывающий радиационное отравление как «злой дух», не помог ситуации (Hogan 133). Это был не последний раз, когда hibakusha сталкивался с дискриминацией.

Хотя японские врачи и начали догадываться, что вспышка болезни была вызвана радиацией, у них было мало средств для лечения или исследований. Доктор Тацуитиро Акизуки сравнил это с Черной смертью Средневековья: «Жизнь или смерть были делом случая, судьбы, и разделительная линия между кремируемым человеком и кремировавшим его доктором была тонкой» (Southard 9).9).

Соединенные Штаты, чьи знания о радиационном отравлении были лишь немногим лучше, чем у японцев, мало чем помогли. Хотя ученые Манхэттенского проекта действительно ожидали, что бомба высвободит радиацию, они предполагали, что любой, кто пострадал от нее, погибнет от взрыва. Более того, как позднее объяснил Стаффорд Уоррен, «основные усилия в Лос-Аламосе были направлены на разработку и изготовление успешной атомной бомбы. Ученые и инженеры, участвовавшие в этой работе, были, по понятным причинам, настолько погружены в свои собственные проблемы, что было трудно убедить кого-либо из них даже предположить, какими могут быть последствия взрыва» (107). Хаймер Фриделл, заместитель директора по медицинским вопросам Ок-Риджа, поддержал эти чувства: «Идея состояла в том, чтобы взорвать эту чертову штуку. . . . Нас не слишком беспокоила радиация» (Мэллой).

Американское непонимание привело к тому, что генерал Лесли Гроувс отклонил сообщения о лучевой болезни как японскую пропаганду. В сентябрьской статье 1945 года в The New York Times Гроувс заявил: «Японцы утверждают, что люди умирали от радиации [так в оригинале]. Если это правда, то их было очень мало». В ноябре Гровс также свидетельствовал перед Сенатом, что радиационное отравление было «без чрезмерных страданий» и «очень приятным способом умереть» (Southard 113).

Цензура

Почти сразу после капитуляции Японии генерал Дуглас Макартур издал оккупационный пресс-код, запрещающий японским журналистам сообщать обо всем, что связано с бомбардировками или воздействием радиации, и ограничивающий иностранных журналистов. Официальная цензура не будет снята до конца оккупации в 1952 году. Кроме того, хибакуша были ограничены собственной самоцензурой. Многие испытывали стыд из-за своих травм и болезней, вину из-за потери близких и, прежде всего, желание забыть прошлое.

Тем не менее, новости о хибакуше начали распространяться. Австралийский журналист Уилфред Берчетт, первый иностранный журналист, посетивший Хиросиму после взрывов, отправил свой отчет азбукой Морзе в Лондон, чтобы избежать цензуры. Он был опубликован в London Daily Express и быстро разошелся по всему миру. Американский журналист и писатель Джон Херси также рассказал истории шести выживших в своей книге « Хиросима », изначально опубликованной в The New Yorker , август 1946 года. В течение шести месяцев по всему миру было продано более миллиона экземпляров, но он был запрещен в Японии до 1949 года.

Со временем японские писатели также начали рассказывать истории о Доктор Такаси Нагаи, выживший в Нагасаки, в 1949 году написал Nagasaki no Kane («Колокола Нагасаки»). Филиппины в 1945. Нагаи стал известен как «святой Нагасаки» за свои труды и христианскую веру до своей возможной смерти от радиационного отравления в 1951 году.

Помимо письменной цензуры, изображения взрывов и их последствий строго контролировались. Документальные кадры Хиросимы и Нагасаки, снятые японской командой из 32 человек, были конфискованы Соединенными Штатами в 1946 году. Таким образом, некоторые из первых изображений бомбардировок в Японии были не фотографиями, а рисунками. Тоши и Ира Маруки, которые не были в Хиросиме, но вскоре поспешили туда, чтобы найти своих родственников, опубликовали свою коллекцию рисунков,  Пика-дон («Вспышка»), 1950 год.

Комиссия по несчастным случаям в результате атомной бомбардировки

Японские медицинские исследования воздействия радиации также строго контролировались оккупационными войсками. Единственным санкционированным исследованием было американское: Комиссия по пострадавшим от атомной бомбы (ABCC).

На момент бомбардировки очень мало было известно о долгосрочных последствиях радиации, которая могла повлиять на здоровье человека спустя десятилетия после бомбардировки. В июне 1946 года Льюис Вид, глава Национального исследовательского совета Национальной академии наук, собрал группу ученых для рассмотрения возможности проведения научного исследования выживших после взрыва атомной бомбы. Ученые рекомендовали «подробное и долгосрочное исследование биологического и медицинского воздействия на человека», утверждая, что это «исключительно важно для Соединенных Штатов и человечества в целом» (Линди 32). Президент Трумэн официально установить ABCC в 1947.

ABCC был официально результатом сотрудничества Американского национального исследовательского совета и Японского национального института здоровья. Успех Комиссии зависел от сотрудничества с Японией, причем не только со стороны японских врачей, но и с хибакуся . Однако с самого начала было видно, что врачи не доверяют друг другу. Как заявил один американский врач: «Просто мысль о том, что сделали бы японцы, если бы они могли свободно и без ограничений использовать наши данные, и что они могли бы опубликовать с разрешения ABCC, вызывает у меня кошмары». С другой стороны, доктор Нагасаки Нисимори Иссей возразил: «Методы проведения исследований ABCC казались нам полными секретов. Мы, японские врачи, считали, что это противоречит здравому смыслу. Врач, обнаруживший что-то новое в ходе исследования, обязан обнародовать это на благо всех людей» (Саутхард, 182).

Несмотря на то, что Комиссия проводила медицинские осмотры, она не оказывала медицинской помощи, поскольку ее миссия не имела мандата на лечение. В 1940-х годах лечение людей было редкостью в большинстве научных исследований, и ABCC рассматривал диагноз как форму лечения сам по себе. Комиссия также заявила, что защищает экономическую безопасность местных врачей, несмотря на частые призывы японских врачей лечить выживших.

Более того, такое обращение нарушило бы оккупационную политику. Полковник Кроуфорд Сэмс, глава отдела общественного здравоохранения и социального обеспечения, сообщил официальным лицам ABCC, что у них «нет полномочий запрашивать обследования, получать образцы или проводить операции японским пациентам» (Lindee 131). Лечение само по себе стало политическим вопросом, потому что в глазах общественности лечение hibakusha мог бы стать американским искуплением за взрывы.

Тем не менее, политика вызвала споры в ABCC, и на практике она строго не применялась. Американские врачи иногда лечили хибакуся , особенно когда их работа включала визиты на дом или педиатрию. С другой стороны, многие хибакуся никогда не лечились, их просто фотографировали, а затем отправляли домой. Норман Казинс, американский активист, раскритиковал ABCC за «странное зрелище, когда человек, страдающий [лучевой] болезнью, получает анализ на тысячи долларов, но не получает лечения от Комиссии ни на один цент» (Southard 184).

Излишне говорить, что такой подход разозлил хибакушу . Многих также возмутило, что ABCC проводит исследования тел погибших. В конце концов, большинство жертв были готовы участвовать и разрешить вскрытие своих близких, потому что они надеялись, что исследование в конечном итоге поможет их делу. Другие, такие как Минеко До-о, оставались более стойкими: «Я отказалась сотрудничать из-за того, как со мной обращались. Я чувствовал себя объектом, оставленным в живых для исследований, — и моя гордость не позволяла этому случиться» (19).3).

ABCC была официально расформирована в 1975 году. Некоторые из ее программ, такие как Исследование продолжительности жизни (основанное в 1958 году), были переданы японским учреждениям и продолжают отслеживать сохраняющиеся эффекты радиации по сей день.

Дать отпор

Отмена цензуры в 1952 году предоставила хибакуся новую возможность рассказать свои истории. Фотографии взрывов и их жертв, например, фотографии Йосуке Ямахаты Atomized Nagasaki 9. 0012, были наконец опубликованы. Журнал Life также опубликовал серию фотографий взрывов 1952 года, в том числе фотографии, сделанные Yamahata.

Тем не менее, хибакуся столкнулись с дискриминацией в собственном обществе. Им было отказано в посещении общественных бань, трудоустройстве и даже браке из-за их статуса. Над детьми с видимыми травмами издевались одноклассники. Позже Коити Вада объяснил: «Тогда ходило много слухов о том, что хибакуша были переносчиками серьезных заболеваний или что, если двое выживших поженятся, у них будут дети-инвалиды» ​​(Саутхард 204). Из-за этого хибакуся часто пытались скрыть тот факт, что они выжили после атомной бомбы. Сумитэру Танигути вспоминал, что носил рубашки с длинными рукавами круглый год: «Я не хотел, чтобы люди видели мои шрамы. Я не хотел, чтобы они пялились на меня со странными выражениями на лицах» (209).

Хибакуша также страдал от долговременного воздействия радиации. Начиная с 19С 47 года врачи стали замечать более высокую заболеваемость лейкемией, а также другими видами рака. Большинство условий, от которых пострадал hibakusha , не подпадали под действие японских законов о здравоохранении, а условия Сан-Францисского мирного договора 1951 года не позволяли им подать в суд на Соединенные Штаты о возмещении ущерба.

Началось легальное движение за государственную поддержку хибакуся , а также кампании по сбору средств в поддержку пострадавших. Закон 1957 года о медицинском обслуживании жертв атомной бомбы в конечном итоге предоставил некоторые преимущества, но были строгие требования, включая подтверждение местонахождения во время взрыва, которое было очень трудно получить. Закон о помощи хибакуся, принятый в 19 г.95, был более полным и официально определял хибакуся как тех, кто находился в пределах двух километров от взрывов или посещал места бомбардировок в течение двух недель. Согласно этому определению, к концу войны насчитывалось более миллиона хибакуся. Тем не менее, как объяснил Танигути, «закон очень сложен для понимания, а процедуры подачи заявления и получения поддержки от правительства очень сложны» (300).

Подпись: 

Первый том оригинального Barefoot Gen

Несмотря на дискриминацию, хибакуша постепенно находили способы восстановить свою жизнь. Они обратились к американскому правительству с ходатайством о конфискованной видеозаписи Хиросимы и Нагасаки, и в конечном итоге она была опубликована в 1967 году. Они также ходатайствовали о возвращении образцов вскрытия хибакуши в 1960-х годах, и ABCC в конечном итоге согласился.

По мере того, как японское научное сообщество после войны укреплялось, был создан Фонд исследования радиационных эффектов (RERF) для точного расчета доз облучения выживших. Институт болезней, вызванных атомной бомбой, также был создан в Университете Нагасаки.

Возможно, важнее всего то, что хибакуся стали более комфортно публично выражать свой опыт, и многие нашли в этом новую цель. Танигути отправился в турне, объяснив, что обязан этим «сотням тысяч людей, которые хотели сказать то, что я говорю, но умерли, не сумев» (250).

С этой целью одним из самых важных культурных продуктов того периода был комикс Кэйдзи Наказавы Barefoot Gen , первоначально опубликованный в 1972 и 1973 в еженедельном журнале Shonen Jump . Наказава пережил бомбардировку Хиросимы и потерял большую часть своей семьи, когда ему было шесть лет. Таким образом, Barefoot Gen является полуавтобиографическим и рассказывает историю Хиросимы от довоенной эпохи до последствий бомбардировки. В конце концов, герой Гэн покидает Хиросиму, чтобы отправиться в Токио и стать профессиональным карикатуристом, заявив: «Я буду жить, чего бы это ни стоило! Обещаю.» В отличие от других работ hibakusha , Barefoot Gen показывает такие проблемы, как японская пропаганда и ограничение свобод, а также послевоенная дискриминация хибакуся . Как позже вспоминал Наказава: «Это был первый раз, когда люди услышали правду. Так мне говорили везде, куда бы я ни пошел» (Сас 114).

Антиядерное движение

После бомбардировок Хиросимы и Нагасаки Япония стала мировым лидером в антиядерном движении. К этому движению также отчасти привели испытания американской водородной бомбы на Маршалловых островах в 1919 г.54. Во время испытаний Castle Bravo, крупнейших из когда-либо проводившихся Соединенными Штатами, радиоактивные осадки достигли японского рыболовного судна под названием Daigo Fukuryū Maru или «Пятый счастливый дракон», расположенного в 80 милях к востоку от полигона. Облучению подверглись все 23 члена экипажа, а также их улов. Один член экипажа умер несколько месяцев спустя, хотя причина его смерти остается спорной.

Инцидент с Lucky Dragon вызвал возмущение по всей Японии. Мэр Хиросимы Синдзо Хамаи заявил, что люди столкнулись с «возможностью самоисчезновения» и нуждаются в «полном прекращении войны и в надлежащем контроле над ядерной энергией во всем мире» (Hogan 181). Группа токийских домохозяек подала петицию о запрете ядерного оружия во всем мире, собрав невероятные 32 миллиона подписей, что в то время составляло примерно треть населения Японии. Предложение Комиссии по пострадавшим от атомной бомбы бесплатного лечения экипажа Lucky Dragon в обмен на участие в радиационном исследовании также вызвало бурю негодования среди hibakusha , которые увидели в этом доказательство того, что ABCC использовала их в качестве подопытных кроликов.

Антиядерное движение даже нашло свое отражение в японской массовой культуре. В 1954 году продюсер Томоюки Танака представил: «Что, если бы динозавр, спящий в Южном полушарии, был разбужен и превращен в гиганта Бомбой? Что, если он нападет на Токио? (Цуцуи 15). Результатом стал Годзилла, или Годжира на японском языке. Как объяснил Танака: «Темой фильма с самого начала был ужас Бомбы. Человечество создало Бомбу, и теперь природа собиралась отомстить человечеству» (18).

Также начались движения за мир, такие как «декларация мира», зачитываемая мэром Нагасаки в годовщину бомбардировки каждый год, начиная с 1954 года. Мемориальный парк и зал мира в Хиросиме и Статуя мира и парк мира в Нагасаки были открыты в 1955 г. В 2015 году сайт Хиросимы посетили 1,5 миллиона человек, в том числе более 300 000 иностранцев.

В 1955 году в Хиросиме также была организована Первая Всемирная конференция против атомных и водородных бомб. Члены хибакуся выступили на второй конференции, состоявшейся в Нагасаки в 1956 году, и освещение этого события в прессе усилило их голоса.

Сознание жертвы

Хотя страдания хибакуся , без сомнения, уникальны для них, коллективная идентичность хигайся ишики («жертва сознания») быстро заняла центральную роль в национальном сознании Японии. Это было предвосхищено и, возможно, начато императором Хирохито в его речи по радио, объявившей о капитуляции Японии 15 августа 19 года. 45: «Враг начал использовать новую и самую жестокую бомбу, сила которой действительно неисчислима, унося множество невинных жизней. Если мы продолжим сражаться, это приведет не только к окончательному краху и уничтожению японской нации, но и к полному исчезновению человеческой цивилизации».

В то время как Германия в значительной степени противостояла и, с точки зрения национальной идентичности, расправилась со своими преступлениями во время Второй мировой войны, Япония не прошла через тот же процесс. Создавая свою послевоенную идентичность, Япония сосредоточилась на страданиях от атомных бомбардировок, а не на зверствах, совершенных ею в годы, предшествовавшие войне и во время войны. Японская жестокость включала вторжение в Маньчжурию, где печально известная «Отряд 731» проводила медицинские эксперименты над людьми, военнопленных использовали для рабского труда, а тысячи женщин были принуждены к сексуальному рабству в качестве «женщин для утех» для японской армии. Столь же жестоким было вторжение на Филиппины, где в ходе Батаанского марша смерти погибли тысячи американских и филиппинских военнопленных.

Токийский процесс над японскими военными преступниками длился почти в три раза дольше, чем в Нюрнберге, и все 25 подсудимых «класса А» были признаны виновными. Соединенные Штаты использовали средства массовой информации во время оккупации для распространения новостей о военных преступлениях Японии, но это не прижилось. Хотя многие японцы были шокированы, узнав о зверствах, совершенных их армией, они также рассматривали всех солдат, участвовавших в боевых действиях, как «жертв» войны, и многие считали войну законной самообороной.

Повествование о жертве сохранилось в значительной степени из-за политического консерватизма японского правительства при Либерально-демократической партии. Историк Джон У. Дауэр описал, как «ядерная виктимизация породила новые формы национализма в послевоенной Японии — неонационализм, который сложным образом сосуществует с антимилитаризмом и даже «пацифизмом одной страны», которого долгое время придерживались многие люди и группы, связанные с политическими левыми». (Хоган 124).

Сознание жертвы нашло отражение, например, в учебниках по истории, в которых часто сокращалась или полностью опускалась роль Японии в войне. Даже Национальный мемориальный музей Сёва, открытый в 1999 в Токио, преуменьшала зверства японцев и вместо этого была создана «в память о страданиях японцев во время и после Второй мировой войны».

Восприятие

Хибакуся  в Соединенных Штатах

По большей части ранняя реакция в Соединенных Штатах на взрывы была триумфальной. Цензура означала, что немногие истории выживших достигли Соединенных Штатов. Государственные служащие, такие как военный министр Генри Стимсон в своей статье «Решение об использовании атомной бомбы», защищали взрывы, и это оказало заметное влияние на общественное мнение. Как писал физик Юджин Рабинович в 1956: «За немногими исключениями общественное мнение радовалось Хиросиме и Нагасаки как демонстрации американской технической изобретательности и военного превосходства».

Однако со временем американская общественность стала лучше понимать опыт выживших. В 1955 году хибакуша привлекли внимание всей страны, когда группа из 25 женщин (получивших название «Девицы Хиросимы») приехала в Соединенные Штаты для восстановительной хирургии. Проект был основан Киёси Танимото, методистским священником, который был одним из шести hibakusha фигурирует в фильме Джона Херси «Хиросима». Танимото стремился помочь женщинам, которые в результате травм страдали от крайних уродств, но пластическая хирургия в Японии в то время была не так развита, как в США. Танимото заручился помощью редактора журнала и активиста Нормана Казинса. Вопреки возражениям Государственного департамента, который опасался, что операции могут означать признание вины американцев, Девы приехали в Нью-Йорк. 138 операций было выполнено за 18 месяцев в больнице Маунт-Синай со смешанными результатами; одна из женщин умерла от остановки сердца.

Танимото был показан вместе с двумя Девами в эпизоде Это ваша жизнь в мае 1955 года. Не предупредив своих гостей заранее, ведущий Ральф Эдвардс организовал капитану Роберту Льюису, второму пилоту Enola Gay, появляются также. Танимото с пепельным лицом пожал руку Льюису, которого переполняли эмоции. (Позже сообщалось , что Льюис на самом деле был пьян — услышав, что он появится с жертвами взрывов, он был так растерян, что направился прямо к бару.)

После визита девушек из Хиросимы в Соединенных Штатах появилась новая волна литературы и фильмов о взрывах. «Ядерная война в Сент-Луисе», написанная антиядерными активистами в Сент-Луисе, была переиздана в журнале Cousins’ Saturday Review в 1959 году. Ее муж, врач Роберт Джей Лифтон, также опубликовал книгу « Смерть при жизни: выжившие в Хиросиме» в 1919 году.67 с аккаунтами 70 hibakusha . Как позже объяснил Роберт Лифтон: «Мы нуждаемся в Хиросиме и ее изображениях, чтобы наполнить реальностью наши собственные ужасы… Они поддерживали наше воображение о холокосте и, возможно, помогали нам выжить» (Hogan 160).

Тем не менее, политика памяти, связанная со взрывами, оставалась спорной в Соединенных Штатах, как и в Японии. В 1995 году предложенная выставка Энола Гей в Национальном музее авиации и космонавтики была отменена после протестов ветеранов войны, а также резкой критики со стороны средств массовой информации, историков и даже Конгресса. На выставке планировалось показать hibakusha свидетельства и фотографии, а также раздел о зверствах Японии во время войны.
 

Наследие

Последствия атомных бомбардировок Японии продолжаются и по сей день. Само слово «Хиросима» в Японии и Соединенных Штатах вызывает в воображении образы ужасов ядерного оружия и современной войны. Историки, ученые и политики продолжают спорить о моральных и стратегических оправданиях взрывов.

Подпись: 

Вид с воздуха на АЭС Фукусима-дайити, 16 марта 2011 г. Фото предоставлено Digital Globe/Wikimedia Commons.

В 2011 году авария на АЭС «Фукусима-дайити» в Японии вызвала самый сильный ядерный взрыв со времен Чернобыля. Это также вызвало серьезный сдвиг в японском антиядерном движении в сторону протестов против ядерной энергетики, и японское правительство в настоящее время движется к полному отказу от атомных электростанций. Жертв аварии также называют хибакуша . (Хотя в этом слове используются несколько иные символы, чем в слове «жертвы атомной бомбы», в данном случае означающие «жертвы радиации в результате ядерной аварии», они произносятся одинаково.) Опрос 2017 года показал, что 62% из 348 Фукусима- хибакуша , опрошенные, подверглись дискриминации.

Хотя в последние годы японский нарратив, основанный на сознании жертвы, несколько смягчился, он все еще существует. Во время своего визита в Перл-Харбор в 2016 году премьер-министр Синдзо Абэ говорил о «духе терпимости и силе примирения» и выражал «искренние и вечные соболезнования душам погибших», но не принес извинений. Абэ, член Либерально-демократической партии, тем не менее столкнулся с политической критикой в ​​Японии за то, что вообще совершил этот визит.

В мае 2016 года Барак Обама стал первым президентом США, посетившим Хиросиму. «Мы стоим здесь, посреди этого города, и заставляем себя представить момент падения бомбы», — сказал он. «Мы заставляем себя чувствовать страх перед детьми, сбитыми с толку тем, что они видят. Мы слушаем тихий крик. Мы помним всех невинных, убитых по дуге той ужасной войны, и войн, которые были до нее, и войн, которые последовали за ней». Кроме того, Обама призвал к ограничению ядерных вооружений, заявив: «Возможно, мы не достигнем этой цели при моей жизни, но настойчивые усилия могут предотвратить возможность катастрофы. Мы можем наметить курс, который приведет к уничтожению этих запасов. Мы можем остановить распространение на новые страны и защитить смертоносные материалы от фанатиков».

Обама также добавил двух бумажных журавликов к памятнику Садако Сасаки. В возрасте двух лет во время бомбардировки Сасаки прославился тем, что складывал бумажных журавликов из-за японской легенды о том, что любому, кто сложит 1000 журавликов, исполнится желание. Она умерла от лейкемии в 1955 году и вдохновила на создание детской книги 1977 года « Садако и 1000 бумажных журавликов» . Сегодня бумажные журавлики имеют символическое значение для Японии. Наследие Садако, некоммерческая организация, занимающаяся распространением идеи Сасаки, подарила ее краны мемориалам по всему миру, включая Всемирный торговый центр и Перл-Харбор.

По состоянию на 2016 год в живых осталось примерно 174 000 хибакуся . Они и их потомки до сих пор сталкиваются с дискриминацией в Японии, особенно в вопросах брака. Многие продолжают скрывать правду о своей истории и о страданиях, которые пережили их семьи.

37 фотографий Хиросимы до и после атомной бомбардировки

By All That’s Interest | Проверено Джоном Куроски

Опубликовано 20 марта 2018 г.

Обновлено 9 февраля 2022 г.

Посмотрите, какой была жизнь в Хиросиме незадолго до атомной бомбардировки 6 августа 1945 года и во время ее разрушительных последствий, когда город был практически стерт с лица земли.

Сирены воздушной тревоги были привычным звуком для примерно 280 000 жителей Хиросимы, которые все еще оставались в городе в августе 1945 года.

В то время американские бомбардировщики B-29 регулярно пролетали над близлежащим побережьем на пути к озеру Бива, стратегическому месту встречи примерно в 220 милях к северо-востоку от города. Хиросима была одним из немногих крупных японских городов, которые избежали гнева авиаударов Соединенных Штатов, хотя сирены воздушной тревоги все равно звучали почти каждое утро.

Жители Хиросимы не знали, почему они до сих пор избегали авиаударов. Они не знали, что их специально выбрали в качестве экспериментальной площадки для беспрецедентного оружия массового уничтожения: атомной бомбы.

Министерство обороны США. Аэрофотоснимки Хиросимы до и после бомбардировки. Нулевая точка, или гипоцентр, отмечена яблочком.

Последствия в Хиросиме после взрыва первой атомной бомбы, когда-либо использовавшейся в войне, были беспрецедентными. Хиросима до и после взрыва была двумя разными городами. Практически ничего не осталось, и этот некогда шумный мегаполис пришлось строить заново.

Посмотрите более впечатляющие фотографии Хиросимы до и после атомной бомбардировки в галерее ниже, а затем узнайте полную историю этого катастрофического события, навсегда изменившего мир.

1 из 38

Мать и ребенок сидят на руинах Хиросимы через четыре месяца после бомбардировки. Альфред Эйзенштадт/Pix Inc./The LIFE Picture Collection/Getty Images

2 из 38 Мэрия, чтобы обсудить, как отремонтировать их дом.Getty Images

3 из 38

Все в радиусе одной мили от места падения бомбы превратилось в руины. Зал продвижения промышленности префектуры. Структура была сохранена и позже была переименована в Генбаку Дому (Мемориал мира в Хиросиме). Бернард Хоффман/The LIFE Picture Collection/Getty Images

5 из 38

Дети носят маски, чтобы защититься от проникающего в воздухе после взрыва запаха смерти. Keystone/Getty Images

6 из 38

Фигура жертвы, выжженная на ступенях банка. Тепло и свет, создаваемые бомбой, были настолько интенсивными, что изменили оттенки дорог и зданий, оставив участки, «защищенные» человеческими телами, ближе к их первоначальным оттенкам. Universal History Archive/UIG via Getty Images

7 из 38

Еще одна человеческая тень, выжженная бомбой на ступенях берега. Universal History Archive/UIG via Getty Images

8 из 38

Это изображение часто путают с грибовидным облаком, появившимся над Хиросимой после взрыва бомбы, но на самом деле это дым от мириады пожаров, бушующих в центре города после Хиросимы. Wikimedia Commons

9 из 38

Японский ребенок плачет в развалинах. Getty Images

10 из 38

Уцелели лишь остовы нескольких зданий, укрепленных на случай землетрясений.

Одинокий мужчина осматривает завалы. Getty Images

12 из 38

Выжившая, чья кожа была обожжена по рисунку, соответствующему кимоно, которое она носила во время взрыва. Национальное управление архивов и документации

13 из 38

Аэрофотоснимки Хиросимы до и после бомбардировки. Библиотека Конгресса/Президентская библиотека и музей Гарри С. Трумэна

14 из 38

Молодой японский мальчик стоит с лопатой на улице, которая все еще опустошена. целый год после бомбардировки. Getty Images

15 из 38

Жертва бомбардировки Хиросимы лежит во временном госпитале. Национальное управление архивов и документации

16 из 38

Группа детей и взрослых, оставшихся без крова передает огонь на окраине Хиросимы. Альфред Эйзенштадт/Pix Inc./The LIFE Picture Collection/Getty Images

17 из 38

Руины города через месяц после бомбардировки. Galerie Bilderwelt/Getty Images

18 из 38

Женщина убирает среди обломков. Getty Images

19 из 38

5 Японский солдат идет по территории, выровненной «Маленьким мальчиком». Национальное управление архивов и документации

20 из 38

Пожилой выживший после взрыва лежит, покрытый мухами, в больнице, устроенной на месте бывшего банка. CORBIS/Corbis via Getty Images

21 из 38

Жертва пожара примерно через два года после нападения на Хиросиму. Keystone/Getty Images

22 из 38

Атомное облако поднимается на 20 000 футов над Хиросимой сразу после того, как бомба была сброшена. National Archives and Records. Администрация

23 из 38

Вид с воздуха на последствия Хиросимы. 1946.Library of Congress

24 из 38

Некоторые жертвы катастрофы укрываются в развалинах банка, который был переоборудован для размещения раненых и бездомных. Keystone-France/Gamma-Keystone via Getty Images

25 из 38

Вскоре после того, как бомба была сброшена, дым поднимается в небо над городом, а ударная волна, движущаяся со скоростью, превышающей скорость звука, опустошает область внизу. женщины ходят среди руин. Smith Collection/Gado/Getty Images

27 из 38

Остатки пожарной машины, разрушенной взрывом. Национальное управление архивов и документации

28 из 38

Жертвы взрыва приходят в себя на лету- зараженная импровизированная больница в здании банка. Национальное управление архивов и документации

29 из 38

Сожженные деревья и взорванные здания усеивают ландшафт Хиросимы после бомбардировки. Медицина

31 из 38

Разрушения от взрыва бомбы растянулись на несколько миль от эпицентра. Национальное управление архивов и документации

32 из 38

Жители идут по улицам, теперь окруженным щебнем. Бернард Хоффман/The LIFE Picture Collection/ Гетти Изображений

33 из 38

Мужчина едет на велосипеде примерно в 550 футах от эпицентра. из 38

Жертва взрыва, получившая тяжелые ожоги. Wikimedia Commons

36 из 38

Люди идут по дорогам среди руин. Библиотека Конгресса

37 из 38

Вид на разрушения в 1947 году. Национальное управление архивов и документации

38 из 38

Разрушительные фотографии Хиросимы до и после атомной бомбардировки, навсегда изменившие историю

Посмотреть галерею

Почему атомная бомба была сброшена на Хиросиму?

Хиросима была важной военной базой для японцев, узлом коммуникаций и была укреплена зенитными орудиями. Там также находилось около 40 000 имперских солдат. Что касается военной стратегии, это был оптимальный штаб, который можно было отрезать. Кроме того, поскольку до сих пор он избегал бомбардировок и авиаударов, можно было изучить полное воздействие самой атомной бомбы.

Но была и другая причина, по которой Соединенные Штаты нацелились именно на Хиросиму. Будучи космополитическим центром на равнине, весь мир мог наблюдать за явным опустошением атомной бомбы.

«Хиросима компактна, — сказал Алекс Веллерштейн, историк из Технологического института Стивенса, NPR в 2015 году. — Если вы поместите такую ​​бомбу в ее центр, вы в конечном итоге уничтожите почти весь город. »

И Штаты хотели продемонстрировать эту силу, чтобы быстро положить конец Второй мировой войне. Таким образом, Хиросима была выбрана в качестве подопытного кролика для первого применения ядерного оружия в войне.

Это оружие было названо «Малыш», бомба типа пистолета, которая взорвалась, когда урановый снаряд был выпущен через ствол орудия по другой урановой мишени. После того, как они столкнулись, они образовали нестабильный элемент, и последовавшие за этим ядерные реакции привели к атомному взрыву.

Little Boy не подвергался испытаниям до того, как был взорван над Хиросимой, но его создатели были уверены, что он сработает — и он сработал.

Жизнь в Хиросиме до и после сброса атомной бомбы