Робот в мире людей: Самый человекоподобный робот в мире ответил на вопрос про войну людей и машин

Лето роботов: как умные машины окружили человека и почему мы этого не заметили

05 июля 2022 г.

• Технологии

• Андрей Себрант

  Автор

Фото Daniel Karmann / dpa / picture-alliance

Роботы в современном мире — еще одна прекрасная иллюстрация тезиса Уильяма Гибсона о том, что будущее уже здесь, просто оно неравномерно распределено. Без излишних волнений и социальных потрясений наш мир стал глубоко и разнообразно роботизирован, и эта постепенная роботизация быстро продолжается, без скачков, но уже необратимо изменив жизнь, считает директор по стратегическому маркетингу «Яндекса» Андрей Себрант

Маркетологи и пропагандисты хорошо знают важность подбора слов для создания эмоциональной окраски сообщения. Например, недавно озабоченные климатической катастрофой (да-да, именно «катастрофой», ведь иначе читатель недостаточно проникнется) алармисты выступили с инициативой сломать сложившиеся стереотипы вокруг слова «лето» и вообще концепции тепла. Традиционно лето у нас ассоциируется с чем-то приятным и позитивным, а «потепление» в переносном смысле означает улучшение. В наше время так воспринимать мир уже нельзя и неправильно, утверждают климатически тревожные эксперты и призывают считать и описывать лето исключительно как опасный сезон.

Подозреваю, что в русском языке привычные штампы еще долго останутся и, читая про «зиму искусственного интеллекта», мы все будем понимать, что речь идет о непростом периоде разочарования в методах и технологиях машинного обучения. Надеюсь, что и первая часть заголовка этой колонки воспринимается однозначно: мы живем в момент пышного и разнообразного расцвета робототехники, хотя и не придаем этому особого значения. 

Одна из причин незаметности вездесущей роботизации в том, что литература и кинематограф навязывают нам антропоморфный образ робота. Терминатор — это, безусловно, робот, но вот даже произнося слова «робот-пылесос», мы не очень задумываемся о том, что буднично приступаем к роботизации своих жилищ: катающийся по полу кругляш никак не ассоциируется с мрачными персонажами антиутопий. Или взять роботов из сферы обслуживания: привычных юношей и девушек за стойкой ресторанов быстрого питания заменили не неуклюжие андроиды с глазами-лампочками, а расставленные по залу панели-терминалы для формирования и оплаты заказа. Это тоже, как ни странно, роботы, очень удачно для посетителей заменившие белковых сотрудников и практически ликвидировавшие очереди за заказом любимых гамбургеров, салатов и напитков.

Материал по теме

Роботы могут быть вообще нематериальны: с момента возникновения сайтостроения в интернете принято записывать инструкции для поисковых систем, индексирующих содержание сайтов, в файл со стандартным названием robots.txt. Название не случайно, читать этот файл и руководствоваться его текстом должны поисковые роботы, то есть те программы, которые доносят до поисковиков все богатство изменчивого интернета. Всегда ли мы помним, что, обсуждая боты для автоматизации работы в Telegram или роль ботов в конфликтной покупке Маском компании Twitter, мы говорим о виртуальных роботах?

Кстати, о Маске: вот он прекрасно ощущает накатывающуюся на всю нашу жизнь волну роботизации — и речь не только о давно роботизированных сборочных линиях на заводах Tesla и самостоятельных автомобилях, сходящих с этих линий. В прошлом году на конференции AI Day Маск пообещал создать как раз вполне человекоподобного робота Tesla Bot, позже получившего имя Optimus. Тогда он прославился своим утверждением, что безопасность этого андроида обеспечивается его медлительностью: человек всегда сможет от него убежать. Теперь нам обещают показать уже реальный прототип домашнего робота к концу сентября текущего года. Всемирно известный визионер делает большую ставку на Optimus: он полагает, что проект может в итоге стоить дороже Tesla, дороже технологий автономного автомобиля.   

Материал по теме

Надо признать, что всеобщей роботизации просто не повезло с пиарщиками и вниманием как прессы, так и аналитиков всех мастей. Всеобщее возбуждение и хайп вокруг темы метавселенных позволили аналитикам непринужденно свалить в одну кучу весьма разнообразные проекты и технологии: блокчейн, web3, AR, VR, криптовалюты, облачные вычисления, искусственный интеллект, видеоигры, электронная торговля и еще много чего по мелочи. Легко получить сколь угодно большие цифры, оценивая перспективную стоимость столь широкого спектра продуктов и рынков, — McKinsey в свежем отчете прогнозируют, что к 2030-му бизнес на тему метавселенной совокупно будет стоить $5 трлн. Глобальный рынок робототехники на этом фоне выглядит скромно, в 2020-м официальная оценка составляла меньше $28 млрд, и даже при внушительном ежегодном росте на уровне 20% аналитики говорят о $200 с лишним млрд к 2030 году: о метавселенских триллионах речи нет. Но если не оглядываться на интенсивно надуваемый рынок метавселенной, то робототехника выглядит очень достойно и инвестиционно привлекательно — и не первый год эту свою привлекательность доказывает на практике.

Впрочем, робототехнику при желании можно просто считать частью метавселенной: все современные роботы как раз являют собой примеры очень эффективного сплава материальных и цифровых технологий, наглядную демонстрацию того, как в быту и в промышленности переплетены и перетекают друг в друга цифровая и физическая стороны нашего мира. Но в отличие от многих других шумно распиаренных феноменов грядущей метавселенной роботы всех сортов уже трудятся рядом с нами и нам помогают, даже когда мы этого не замечаем, и — что важно! — эти вездесущие роботы не породили массовых страхов или неприятия. 

Наблюдения за роботами вокруг нас — если вдумчиво этим заняться — напоминают: будущее приходит быстро и совсем не так, как прочат фантасты и футурологи. С точки зрения человека XX века, наш сегодняшний мир уже глубоко и необратимо роботизирован в промышленности, в офисе и дома. Мы обыденно сосуществуем с роботами, управляем ими и постоянно пользуемся результатами их деятельности. И нас при этом не сильно тревожат те вопросы, которыми как раз век назад задавался чешский писатель Карел Чапек, благодаря которому у нас вообще есть это слово.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора

• Андрей Себрант

  Автор

#робот
#искусственный интеллект
#Илон Маск

Рассылка Forbes

Самое важное о финансах, инвестициях, бизнесе и технологиях

Как устроены современные роботы и как они помогают изучать мозг человека

Нейронауки и робототехника развиваются рука об руку. О том, как изучение мозга вдохновляет на создание роботов и наоборот, рассказал главный научный сотрудник Центра биоэлектрических интерфейсов НИУ ВШЭ Михаил Лебедев

Материал предоставлен РБК Трендам порталом HSE.RU.

Роботы интересны нейронаукам, а нейронауки интересны роботам — об этом была наша статья «Neuroengineering challenges of fusing robotics and neuroscience» в журнале Science Robotics. Такое совместное развитие способствует прогрессу в обеих отраслях, приближая нас к созданию более совершенных роботов-андроидов и к более глубокому пониманию устройства нашего мозга. А в какой-то степени — к объединению биологических организмов с машинами, к созданию кибернетических организмов (киборгов).

Нейронаука для роботов

По своему устройству роботы нередко копируют человека. Это касается той части роботов, которым важно имитировать человеческие действия и поведение — индустриальным машинам нейронауки не так важны.

Самое очевидное, что могут использовать при разработке робота — делать его внешне похожим на человека. Роботы часто имеют две руки, две ноги и голову, даже если это не обязательно с инженерной точки зрения. Особенно это важно в тех случаях, когда робот будет взаимодействовать с людьми — похожей на нас машине проще доверять.

Известный во всем мире робот Pepper из Японии — пример робота, внешне похожего на человека

(Фото: Unsplash)

Можно сделать так, чтобы не только внешний вид, но и «мозг» робота был похож на человеческий. Разрабатывая механизмы восприятия, обработки информации и управления, инженеры вдохновляются устройством нервной системы людей.

Например, глаза робота — телекамеры, которые могут двигаться в разных направлениях — имитируют зрительную систему человека. Опираясь на знание о том, как устроено зрение человека и как происходит обработка зрительного сигнала, инженеры проектируют сенсоры робота по тем же принципам. Таким образом робота можно наделить, например, человеческой способностью видеть мир трехмерным.

У человека есть вестибулоокулярный рефлекс: глаза при перемещении стабилизируются с учетом вестибулярной информации, что позволяет сохранять стабильность картинки, которую мы видим. На теле робота также могут быть датчики ускорения и вертикализации. Они помогают роботу учитывать движения тела для стабилизации зрительного восприятия внешнего мира и совершенствования ловкости.

Кроме того, робот может ощущать точно так же, как человек — на роботе может быть кожа, он может чувствовать прикосновение. И тогда он не просто произвольно движется в пространстве: если он дотрагивается до препятствия, он его ощущает и реагирует так же, как человек. Он может использовать эту искусственную тактильную информацию и для схватывания предметов.

Тактильные сенсоры позволяют этой роботизированной руке манипулировать мелкими предметами, в том числе стеклянными шариками

У роботов можно имитировать даже болевые ощущения: какое-то прикосновение ощущается нормально, а какое-то вызывает боль, что в корне меняет поведение робота. Он начинает избегать боли и вырабатывает новые модели поведения, то есть обучается — как ребенок, который впервые обжегся чем-то горячим.

Не только сенсорные системы, но и управление своим телом у робота можно спроектировать по аналогии с человеком. У людей ходьбой управляют так называемые центральные генераторы ритма — специализированные нервные клетки, предназначенные для контроля автономной моторной активности. Есть роботы, в которых для управления ходьбой была использована та же идея.

Кроме того, роботы могут обучаться у людей. Робот может совершать действия бесконечным числом способов, но если он хочет имитировать человека, он должен наблюдать за тем, как человек это делает, и пытаться повторить это движение. При совершении ошибок он сравнивает это с тем, как это же действие совершает человек.

Роботы для нейронауки

Как может использовать роботов нейронаука? Когда мы изготовляем модель биологической системы, мы начинаем лучше понимать, по каким принципам она работает. Поэтому создание механических и компьютерных моделей управления движениями нервной системой человека приближает нас к пониманию нервных функций и биомеханики.

А наиболее перспективное направление использования роботов в современной нейронауке — это проектирование нейроинтерфейсов, систем для управления внешними устройствами с помощью сигналов мозга. Нейроинтерфейсы необходимы для разработки нейропротезов (например, искуственной руки для людей, лишившихся конечности) и экзоскелетов — внешних каркасов тела человека для увеличения его силы или восстановления утраченной двигательной способности.

Один из первых полноценных нейропротезов конечностей, созданный в Лаборатории прикладной физики Джонса Хопкинса, управляется при помощи электрических импульсов мозга

(Фото: youtube.com)

Робот может взаимодействовать с нервной системой через интерфейс в двух направлениях: нервная система может подавать командный сигнал роботу, в робот от своих сенсоров может подавать человеку сенсорную информацию, вызывая реальные ощущения — за счет стимуляции нервов, нервных окончаний кожи, или самой сенсорной коры мозга. Такие механизмы обратной связи позволяют восстановить чувствительность конечности, если она была утрачена. Они также необходимы для более точных движений роботизированной конечностью, так как именно на основе сенсорной информации от рук и ног мы корректируем движения.

Фото: Dan Hixson / University of Utah College of Engineering

Здесь возникает интересный вопрос — следует ли нам управлять через нейроинтерфейс всеми степенями свободы робота, то есть насколько конкретные команды мы должны ему посылать. Например, можно «приказать» роботизированной руке взять бутылку воды, а конкретные операции — опустить руку, повернуть ее, разжать и сжать пальцы — она совершит сама. Этот подход называется совмещенным контролем — через нейроинтерфейс мы даем простые команды, а специальный контроллер внутри робота выбирает наилучшую стратегию для реализации. Либо можно создать такой механизм, который не поймет команды «взять бутылку»: ему нужно посылать информацию о конкретных, детализированных движениях.

Современные исследования

Ученые в области нейронаук и робототехники изучают различные аспекты работы мозга и устройства роботов. Так, в университете Дьюк я проводил эксперименты с нейроинтерфейсами на обезьянах — так как для точной работы интерфейсов необходимо их прямое подключение к зонам мозга и не всегда такие экспериментальные вмешательства возможны на людях.

В одном из моих исследований обезьяна ходила по дорожке, активность ее моторной коры ее мозга, ответственной за движение ног, считывалась и запускала ходьбу робота. При этом обезьяна наблюдала этого ходящего робота на экране, который был перед ней расположен.

Обезьяна использовала обратную связь, то есть корректировала свои движения на основе того, что она видит на экране. Таким образом разрабатываются наиболее эффективные для реализации ходьбы нейроинтерфейсы.

Кибернетическое будущее

Подобные исследования ведут нас к инновационным разработкам в будущем. Например, создание экзоскелета для восстановления движений у полностью парализованных людей уже не кажется недостижимой фантазией — необходимо только время. Этот прогресс может сдерживать недостаточная мощность компьютеров, но за последние десять лет развитие и здесь было колоссальным. Вполне вероятно. что скоро мы увидим вокруг людей, которые используют для передвижения не коляски, а легкий, удобный экзоскелет. Люди-киборги станут для нас чем-то обыденным.

Коммерческая разработка таких систем идет по всему миру, в том числе и в России. Например, в известном проекте ExoAtlet разрабатывают экзоскелеты для реабилитации людей с двигательными нарушениями. Центр биоэлектрических интерфейсов НИУ ВШЭ поучаствовал в разработке алгоритмов для этих машин: директор Центра профессор Алексей Осадчий и его аспиранты разработали нейроинтерфейс, запускающий шагательные движения экзоскелета.

Экзоскелеты компании ExoAtlet помогают встать на ноги людям с травмами спинного мозга, перенесенным инсультом и другими нарушениями

(Фото: ExoAtlet)

Быстрое развитие человекоподобных роботов-андроидов тоже становится реальностью. Вполне вероятно, что скоро вокруг нас будут ходить роботы, которые будут имитировать нас во многих аспектах — двигаться как мы и думать как мы. Они смогут выполнять часть работы, прежде доступной только человеку.

Очевидно, что мы будем видеть развитие и робототехники, и нейронаук, и эти области будут сближаться. Это не только открывает новые возможности, но и создает новые этические вопросы: как мы должны относиться к роботам-андроидам или людям-киборгам.

И все-таки пока человек лучше, чем робот, во многих отношениях. Наши мышцы наиболее экономичны: достаточно съесть бутерброд, чтобы хватило энергии на весь день. У робота заряд батарей закончится через полчаса. И хотя может быть гораздо мощнее, чем человек, он часто оказывается слишком тяжелым. Элегантность и оптимизация энергетических затрат — тут человек пока превосходит робота.

Хотя недалеко то будущее, когда это изменится — в этом направлении работают десятки тысяч талантливых ученых и инженеров.

Подписывайтесь также на Telegram-канал РБК Тренды и будьте в курсе актуальных тенденций и прогнозов о будущем технологий, эко-номики, образования и инноваций.

изобретения, готовые помогать человеку в повседневной жизни

Человеческое наследие Когда Землей правят роботы

Три самых больших прорыва в истории — появление людей, сельское хозяйство и промышленность. Подобное нарушение может произойти из-за искусственного интеллекта в форме эмуляции всего мозга, или «ems», где-то в следующем столетии. Опираясь на академический консенсус во многих дисциплинах, я обрисовываю в общих чертах базовый сценарий, установленный скромно далеко в пост-переходный мир. Я рассматриваю компьютерную архитектуру, энергию, охлаждение, скорость мысли, размеры тела, стратегии безопасности, виртуальную реальность, рынки труда, управление, профессиональную подготовку, карьеру, заработную плату, идентичность, выход на пенсию, жизненные циклы, размножение, спаривание, общение, неравенство, города, темпы роста, коалиционная политика, управление, право и война.

Хотя на протяжении многих десятилетий у нас было много видов роботов (и других компьютерных помощников), их возможности оставались ограниченными. Например, если мы взвесим рабочие задачи по тому, сколько мы платим за их выполнение, мы обнаружим, что люди остаются гораздо более ценными, чем роботы, потому что в целом людям платят гораздо больше, чем роботам.

Zaha Hadid Architects, Центр Гейдара Алиева (2013 г.), Баку, Азербайджан.

Однако способности роботов медленно улучшались на протяжении многих десятилетий, и они улучшались гораздо быстрее, чем человеческие способности. Поэтому, хотя на это могут уйти столетия, мы ожидаем, что роботы в конечном итоге станут лучше людей практически во всех задачах; почти все деньги, заплаченные за выполнение задач, будут затем выплачены роботам (или их владельцам). Это был бы мир, в котором «доминируют» роботы, по крайней мере, в том смысле, что они выполняют большую часть работы и принимают большинство конкретных решений, требующих детального понимания контекста. Возможно, люди продолжат выбирать ключевые абстрактные, символические и высокоуровневые политики.

Что мы можем сделать сегодня, чтобы повлиять на события будущего, в котором доминируют роботы? Сначала я рассматриваю общий случай того, как можно повлиять на будущее, а затем сосредоточусь, в частности, на двух видах будущих роботов.

Тяжелое наследие

Когда люди говорят о далеком будущем, они обычно говорят о том, что они хотят, чтобы произошло в будущем. Среди множества сценариев будущего, которые они могут себе представить, какой они предпочитают больше всего? Они больше говорят о своих основных ценностях, меньше о практических ограничениях, ограничивающих возможные сценарии, и еще меньше говорят о том, как мы сегодня можем повлиять на будущие результаты. Но эта последняя забытая тема, как повлиять на будущее, кажется решающей. Зачем думать о том, чего мы хотим, если мы не можем этого изменить?

Представьте, что вы стоите в реке, реке, которая в конце концов впадает в океан, в нескольких милях ниже по течению. Там, внизу, в океане, кто-то, кто тебе небезразличен, стоит в этой реке. Вы хотите что-то сделать с рекой рядом с вами, чтобы как-то повлиять на этого другого человека ниже по течению. В идеале к лучшему, но для начала вы согласитесь влиять на них любым заметным образом.

На самом деле это оказалось довольно сложно. Вы можете плеснуть рядом с собой воды, нагреть ее факелом или положить в реку новый камень. Но реки, как правило, представляют собой стабильные образования, которые поглощают такие возмущения и быстро возвращаются к своим невозмущенным формам. Даже строительство плотины может привести лишь к временным изменениям, которые обратятся вспять, когда плотина переполнится. Возможно, вы могли бы бросить бутылку в реку, бутылку достаточно прочную, чтобы не разбиться о пороги по пути. Или вы можете попытаться направить реку на новый путь, который не пересекает океан в том же месте. Но ни один из них не является легким.

Попытка повлиять на отдаленное будущее очень похожа на попытку повлиять на реку далеко вниз по течению. Многие аспекты нашего мира представляют собой локально стабильные устройства, которые поглощают небольшие возмущения. Если вы соорудите насыпь, дожди могут ее смыть. И если вы добавите в свой город еще один магазин сэндвичей, один дополнительный магазин может скоро выйти из бизнеса, оставив то же количество магазинов, что и раньше.

Да, поскольку в мире существует много возможных стабильных схем, вы можете надеяться «подтолкнуть» его к новой, аналогичной другому устойчивому пути для реки. Например, может быть, если достаточное количество клиентов на какое-то время посетит больше магазинов сэндвичей, они поймут новую моду на сэндвичи, и эта мода позволит существовать большему количеству магазинов сэндвичей. Но мода может быть непостоянной, и, возможно, возникнет новая мода на еду, которая вытеснит бутерброды. Кроме того, может быть трудно составить карту стабильных договоренностей, и редко можно оказаться рядом с переломным моментом, когда небольшое усилие может иметь большое значение.

Набор групп, которые объединяются друг с другом в политике, может быть несколько стабильным, поэтому вы можете попытаться склонить свой политический мир к новому набору политических коалиций. Точно так же вы можете присоединиться к общественному движению, чтобы лоббировать придание некоторым ценностям большего приоритета в социальном и политическом контексте. Но если такие ценности реагируют на обстоятельства, они также могут быть частью стабильных механизмов и, таким образом, сопротивляться изменениям. Да, возможно, в последнее время вы видели изменения в политически выраженных ценностях, но они могли быть вызваны не столько изменениями действительно фундаментальных ценностей, сколько временной модой и реакцией на меняющиеся обстоятельства.

Некоторые вещи накапливаются естественным образом. Например, многие инновации, такие как научные открытия и выбор технического или организационного дизайна, носят общий и достаточно надежный характер, чтобы сохранять свою ценность вне текущего социального контекста. Если такие инновации будут еще и достаточно большими и простыми, мир может собрать их большую кучу. Если это так, вы можете повлиять на будущее, добавив еще одну такую ​​же инновацию в кучу. Однако, если бы кто-то другой вскоре обнаружил бы подобное нововведение, если бы вы этого не сделали, отдаленное будущее может не сильно измениться благодаря вашему вкладу.

Вся мировая экономика накапливается в том смысле, что она растет, в основном за счет инноваций. Вы можете попытаться помочь некоторым его частям расти быстрее по сравнению с другими частями, но если существует естественный баланс между частями, восстанавливающие силы могут обратить ваши изменения вспять. Вы можете попытаться повлиять на общий темп роста, например, сберегая больше, но это может привести к тому, что то же самое будущее произойдет немного раньше. Вы можете попытаться сэкономить ресурсы и направить их на будущий план. Это может быть особенно привлекательным вариантом, когда, как и на протяжении большей части истории, норма прибыли от инвестиций была выше, чем темпы экономического роста. В этом случае вы можете иметь большее частичное влияние на будущее, чем на настоящее, по крайней мере, когда вы можете надежно влиять на то, как расходуются ваши будущие доходы от инвестиций.

Например, вы можете копить и пытаться жить долго лично. Или вы можете составить план и научить своих детей и внуков следовать ему. Вы можете создать и финансировать долгоживущую организацию, приверженную достижению определенных целей. Или вы можете попытаться взять под контроль ранее существовавшее долгоживущее учреждение, такое как церковь или правительство, и заставить его следовать вашему плану.

Если вы считаете, что многие другие предпочитают ваши запланированные результаты, но каждый из них сталкивается с личными стимулами для достижения других целей, вы можете надеяться на координацию с ними посредством контрактов или более крупных организаций. Если вы думаете, что большая часть мира с вами согласна, вы можете даже попытаться создать более сильное мировое правительство и заставить его согласиться с вашим планом. Но такие обязательства может быть трудно организовать.

Некоторые виды вещей, например, камни, здания или конституции, естественным образом существуют долгое время. Таким образом, изменив такую ​​вещь, вы можете надеяться создать более долгосрочные изменения. Некоторые из наших самых долговечных вещей — это то, как мы координируем свои действия друг с другом. Например, мы координируем свои действия, чтобы жить рядом с одними и теми же местами, говорить на одних и тех же языках и иметь одни и те же законы и правительства. И поскольку такие вещи трудно изменить, изменения в таких вещах могут длиться дольше. Но по той же причине редко можно оказаться в состоянии сильно повлиять на такие вещи.

На протяжении миллиардов лет существования биосферы самым распространенным способом влиять на отдаленное будущее было стремление иметь больше детей, которые, вырастая, будут иметь больше собственных детей. Это было сделано с помощью того, чтобы не умирать, ослаблять соперников, собирать ресурсы, демонстрировать хорошие способности для привлечения партнеров и воспитывать детей. Подобное поведение также было основной стратегией человека на протяжении многих тысячелетий.

Это подавляющее преобладание обычных биологических стратегий предполагает, что на самом деле они являются относительно эффективными способами воздействия на долгосрочное будущее; в среднем, по-видимому, существуют относительно слабые восстанавливающие силы, которые поглощают небольшие возмущения такого рода. Это имеет смысл, если наш сложный мир постоянно пытается координироваться, чтобы соответствовать любой сложности, существующей в нем в настоящее время. В этом случае, чем больше вы сможете наполнить мир сейчас такими, как вы, тем больше мир будет пытаться вскоре приспособиться, чтобы соответствовать таким, как вы, освобождая место в отдаленном будущем для таких, как вы.

Легче разрушить, чем создать. Это побуждает нас искать способы достижения долгосрочных целей посредством разрушения. К счастью, подходы, основанные на уничтожении, несколько противоречат подходам, основанным на создании большего количества вещей, похожих на вас. Да, мы действительно пытаемся убить наших соперников, и общества иногда вступают в войну, но в целом бесцельное всеобщее разрушение редко способствует тому, чтобы люди создавали больше потомков.

Теперь, когда мы рассмотрели некоторые основные вопросы влияния на будущее, что мы можем сказать о влиянии на будущее роботов?

Традиционные роботы

Машины замещали людей при выполнении рабочих задач на протяжении нескольких столетий, и в течение семидесяти лет многие из этих машин управлялись компьютерами. В то время как исходные возможности этих компьютеров улучшались в геометрической прогрессии на многие порядки, скорость, с которой рабочие места людей вытеснялись, оставалась скромной и относительно постоянной. Вероятно, это связано с тем, что рабочие места людей сильно различаются по вычислительной мощности, необходимой для их адекватного выполнения. Это говорит о том, что темпы смещения рабочих мест в будущем могут оставаться умеренными и относительно постоянными, даже если вычислительная мощность продолжит расти в геометрической прогрессии на гораздо большее количество порядков.

«Искусственный интеллект» (ИИ) — это область компьютерных исследований, в которой исследователи пытаются научить компьютеры выполнять задачи, которые ранее могли выполнять только люди. Когда отдельные исследователи ИИ изо всех сил старались обнародовать оценки общего будущего прогресса в исследованиях ИИ, усредненного по всем подполям ИИ, их средняя оценка заключалась в том, что способности человеческого уровня будут достигнуты примерно через тридцать годы. Эта тридцатилетняя оценка оставалась неизменной на протяжении более пяти десятилетий, и к настоящему времени мы можем сказать, что первые двадцать лет таких оценок были совершенно ошибочными. Исследователи, которые не стали изо всех сил публиковать оценки, а вместо этого ответили на опросы, дали оценки примерно десять лет спустя (Армстронг и Сотала, 2012; Грейс, 2014).

Однако эксперты по ИИ гораздо менее оптимистичны, когда их спрашивают о темах, по которым они должны знать больше всего: недавний прогресс в области ИИ, в которой они обладают наибольшим опытом. Я был профессиональным исследователем ИИ в течение девяти лет (1984–1993 гг.), и когда я неформально встречаюсь с другими опытными экспертами в области ИИ, я спрашиваю их, какого прогресса они добились в своей области ИИ за последние двадцать лет. Как правило, они говорят, что видели только от пяти до десяти процентов прогресса, необходимого для достижения способностей человеческого уровня в своей области. Они также обычно не видели заметного ускорения за этот период (Hanson, 2012). При таких темпах прогресса среднему подполю ИИ потребуется от двух до четырех столетий, чтобы достичь способностей человеческого уровня. Я более склонен доверять этой более поздней оценке, а не типичной оценке на сорок лет вперед, поскольку она более непосредственно основана на том, что эти люди должны знать лучше всего.

Однако, даже если на это уйдет много столетий, в конечном итоге роботы вполне могут выполнять практически всю необходимую работу. В этот момент общие темпы роста экономики могут быть намного выше; экономика может удваиваться примерно каждый месяц, а не каждые пятнадцать лет, как сегодня. В этот момент человеческий доход должен был бы исходить из активов, а не из их способностей работать. Эти активы могут включать акции, патенты и недвижимость. В то время как стоимость активов должна удваиваться примерно так же быстро, как экономика, люди без достаточных активов, страховки или благотворительности могут голодать.

Будущий мир, в котором доминируют роботы, в принципе может постепенно эволюционировать из мира, в котором доминируют люди. Основная природа, подразделения и распределение городов, наций, отраслей, профессий и фирм не должны сильно меняться по мере того, как машины постепенно вытесняют людей на рабочих местах. То есть машины могут вписаться в социальные слоты, которые раньше занимали люди. Конечно, отрасли, которые раньше выращивали и обучали людей, как минимум будут заменены новыми отраслями, которые проектируют, обслуживают и производят роботов.

Однако в организации общества роботов также могут произойти гораздо большие изменения, если, как это кажется правдоподобным, машины будут достаточно отличаться от людей по своим относительным затратам или производительности, чтобы сделать существенно отличающиеся устройства более эффективными. Один разумный способ оценить затраты, производительность и более масштабные структуры общества роботов — посмотреть на распределение сходных функций в программном обеспечении, которое мы создавали и наблюдали на протяжении многих десятилетий. Хотя возможно, что будущее программное обеспечение будет сильно отличаться от исторического программного обеспечения, при отсутствии веских причин ожидать определенных изменений, историческое программное обеспечение все еще может быть нашей лучшей оценкой будущего программного обеспечения. Таким образом, мы можем разумно ожидать, что структура общества роботов будет похожа на структуру наших крупнейших программных систем, особенно систем, распределенных по многим фирмам во многих отраслях.

Как можно попытаться повлиять на будущее такого робота? Один из простых подходов — аккумулировать ресурсы и доверить их соответствующим организациям. Например, если вы просто хотели повлиять на будущее, чтобы сделать себя или своих потомков удобными и счастливыми, вы можете попытаться жить долго и оставить ресурсы себе, или вы можете дать ресурсы своим потомкам, чтобы они могли тратить их по своему усмотрению. .

Возможно, вам не нравится общий характер или структура общества роботов в децентрализованном мире со слабой глобальной координацией. В этом случае, если вы и достаточное количество других настроены решительно, вы можете попытаться продвигать крупномасштабные политические институты и поощрять их к принятию достаточно строгих правил. При достаточно детальном мониторинге нарушений и достаточно строгих наказаниях для виновных, правила могут привести к желаемым изменениям. Однако, если прибыль, которую организации могут получить от более децентрализованных механизмов, будет достаточно высокой, может потребоваться глобальное регулирование. Структуры будущего общества роботов, вероятно, могут возникнуть в результате постепенной эволюции структур в наиболее роботоподобных частях нашего общества сегодня. В этом случае можно надеяться повлиять на будущие структуры через наш сегодняшний выбор структур в компьютерно-интенсивных частях нашего общества. Например, если кто-то предпочитает, чтобы в будущем общество роботов имело относительно децентрализованные механизмы безопасности, то можно попытаться продвигать такое будущее, продвигая разработку и внедрение относительно децентрализованных механизмов безопасности уже сегодня. И если кто-то опасался высокого уровня концентрации фирм в определенной отрасли будущего общества роботов, то можно было бы сегодня попытаться способствовать снижению уровня концентрации фирм в этой отрасли.

Роботы на основе эмуляции

Как мы уже говорили, возможно, что в будущем мир будет наполнен роботами, похожими на те виды роботов, которые мы создавали на протяжении многих десятилетий. Однако также возможно, по крайней мере на время, заполнить будущее роботами совсем другого типа: эмуляторами мозга.

Эмуляции мозга, также известные как «загрузки» или «эмс», десятилетиями были основным продуктом научной фантастики и технического футуризма. Чтобы создать эмуляцию мозга, берут конкретный человеческий мозг, сканируют его, чтобы записать особенности и связи его клеток, а затем создают компьютерную модель, которая обрабатывает сигналы в соответствии с теми же особенностями и связями. Достаточно хороший EM имеет очень близкое к тому же общее поведение сигнала ввода-вывода, что и исходный человек. С ним можно поговорить и убедить его выполнять полезную работу.

Как и люди, эмы помнят прошлое, знают настоящее и предвидят будущее. Эмс может быть счастливым или грустным, нетерпеливым или усталым, испуганным или полным надежд, гордым или пристыженным, творческим или производным, сострадательным или холодным. Эмс может учиться и иметь друзей, любовников, начальников и коллег. Хотя психологические характеристики em могут отличаться от средних человеческих, они обычно близки к человеческим вариациям.

Три технологии, необходимые для создания ЭМС — вычисления, сканирование и моделирование клеток — похоже, будут готовы примерно через столетие, задолго до того, как обычные роботы выполнят почти всю работу через два-четыре столетия, указанные выше. Таким образом, ems может появиться в то время, когда существует большой спрос на людей, и, следовательно, большой спрос на ems, чтобы заменить этих людей.

Недавно я опубликовал книгу «Эпоха ЭМ: работа, любовь и жизнь, когда Землей правят роботы» (Oxford University Press, 2016), в которой подробно описывается мир, в котором доминируют ЭМ, по крайней мере, в отношении его ранней формы. тот, который появится вскоре после перехода в эм-мир. Позвольте мне теперь обобщить некоторые из этих деталей.

Мой анализ ранней эры рисует тревожную и чуждую многим картину. Численность ems быстро возрастет до триллионов, снизив заработную плату em почти до уровня прожиточного минимума, количество рабочих часов em увеличится, чтобы заполнить большую часть времени бодрствования, а время экономического удвоения сократится до месяца или меньше. Большинство ЭМ были бы копиями менее чем тысячи очень умных, добросовестных и продуктивных людей. Субъективный пик продуктивности большинства ems приближается к возрасту пятидесяти или более лет, и большинство из них также будут копиями, сделанными для выполнения краткосрочной задачи, а затем закончатся, когда эта задача будет выполнена.

Эмс набивался в несколько высотных городов, плотно забитых горячим компьютерным оборудованием. Эмс отдыхал в виртуальной реальности, и большинство из них тоже там работали. Эм виртуальная реальность будет впечатляющего качества, и у них будут красивые виртуальные тела, которым никогда не придется чувствовать голод, холод, грязь, боль или болезнь. Поскольку типичный ЭМ будет работать примерно в тысячу раз быстрее людей, их мир покажется им более стабильным, чем наш нам. Эмс часто выделял копии для выполнения краткосрочных задач, а затем заканчивал работу, когда эти задачи были выполнены. После субъективной карьеры, продолжавшейся, возможно, столетие или два, умы em стали менее гибкими и больше не могли конкурировать с более молодыми умами. Затем такие ems могли бы уйти на неопределенный срок и вести праздную жизнь с меньшей скоростью. Простота изготовления копий em облегчит подготовку. Один EM может придумать программное обеспечение или художественный дизайн и видение, а затем разделиться на армию EM, которые реализуют это видение. Крупные проекты можно было бы чаще завершать вовремя, если не в рамках бюджета, если бы они ускорили работу ems, которые работают над отстающими деталями. Одного ЭМ можно было научить выполнять работу, а затем сделать множество копий этого обученного ЭМ. Таким образом, рынки труда развивающихся стран больше походили бы на наши сегодняшние товарные рынки, на которых доминирует несколько основных поставщиков. Ems были бы более неравными, чем мы, как потому, что их скорости могут варьироваться, так и потому, что более длительная продолжительность жизни приводит к накоплению неравных результатов. Эмы будут разделены по скорости на статусные касты, причем более быстрые Эмы будут иметь более высокий статус. Демократии с развитой экономикой, вероятно, будут использовать взвешенное по скорости голосование, а правители с развитой экономикой обычно будут работать быстрее, чем подчиненные, чтобы легче координировать более крупные организации. Организации Employment могут также использовать новые методы управления, такие как рынки решений и комбинаторные аукционы. Каждый эм будет сильно привязан к своему клану копий, происходящих от одного и того же человека. Кланы Эм могут самоуправляться и вести переговоры с другими кланами, чтобы к спорам с ними применялись правовые нормы. Кланы могут давать членам постоянные советы, основанные на жизненном опыте подобных членов клана. Чтобы разрешить романтические отношения, когда существует неравный спрос на мужчин и женщин в сфере занятости, менее востребованный пол может работать медленнее и периодически ускоряться, чтобы встретиться с более быстрыми партнерами. У быстрых ems с физическими роботизированными телами тела будут пропорционально меньше. Типичный em со скоростью в тысячу раз превышающей человеческую, будет иметь высоту два миллиметра. Для такого человека Земля показалась бы намного больше. Большинство дальних физических путешествий будет осуществляться через электронные путешествия по принципу «лучи меня вверх», совершаемые с осторожностью, чтобы избежать кражи разума.

Города Эм, вероятно, негостеприимны для обычных людей, которые, контролируя большую часть остальной части Земли, в основном живут в комфорте на пенсии за счет своих инвестиций в экономику. В то время как ems могли бы легко купить остальную часть Земли, они не заботятся о том, чтобы беспокоиться, кроме обеспечения энергией, сырьем и охлаждением для em-городов. Точно так же, как мы редко убиваем наших пенсионеров и забираем их вещи, есть разумная надежда, что ems может оставить человечество на пенсии в покое.

В долгосрочной перспективе основной риск как для людей, так и для природы, вероятно, представляют нестабильности цивилизации, такие как войны или революции. Эмы, бегущие в тысячу раз быстрее людей, могут уместить несколько тысячелетий истории в несколько объективных лет. Поскольку медленно работающие пенсионеры сталкиваются с аналогичными рисками, они могут стать союзниками, помогающими людям способствовать стабильности в эм-цивилизации.

Em Наследие роботов

Выше мы быстро обсудили некоторые из основных способов повлиять на общее будущее роботов. Как эта ситуация изменится для роботов на основе ЭМ?

Наиболее очевидная разница заключается в том, что, поскольку каждый ЭМ является результатом сканирования определенного человека, конкретные люди могут надеяться иметь большое влияние на отдельные ЭМ, полученные в результате их сканирования. Родители, бабушки и дедушки таких людей также могут надеяться на соответствующее влияние. Такого рода влияния очень похожи на те, что возникают в результате типичной и до сих пор очень эффективной стратегии биосферы поощрения будущих существ, которые имеют много общего с вами.

Еще одно большое отличие заключается в том, что, поскольку ЭМС очень похожи на людей, они могут гораздо более непосредственно и легко вписываться в различные социальные слоты в предыдущем человеческом обществе. Меньше оснований ожидать больших немедленных изменений в основном характере, подразделениях и распределении городов, наций, отраслей, профессий и фирм, когда появятся ems. Из-за этого инвестиции, сделанные сегодня во влияние на такие социальные институты, могут с большей вероятностью сохраниться в будущем. Конечно, социальные устройства и институты, вероятно, со временем изменятся с появлением ems, точно так же, как они изменились бы со временем, если бы люди все еще доминировали на Земле.

Мы можем ожидать, что в эру ЭМ роботы продолжат развивать способности традиционных роботов, не основанных на ЭМ. Со временем такие роботы могут стать более способными, чем ems, практически во всех сферах деятельности. Это может правдоподобно означать конец эмэры. Менее очевидно, что традиционные роботы в конечном итоге вытеснят ems, чем то, что такие роботы в конечном итоге вытеснят людей, потому что ems имеют больше возможностей для улучшения с течением времени, чем люди. Тем не менее, вытеснение ЭМС традиционными роботами кажется сценарием, заслуживающим рассмотрения.

По сравнению со сценарием, в котором люди заменяются традиционными роботами, сценарий, в котором ЭМ сначала заменяют людей, а затем, в свою очередь, заменяются традиционными роботами, кажется, позволяет людям сегодня оказывать большее влияние на отдаленное будущее. Это связано с тем, что первый сценарий содержит более резкий переход, при котором существующие социальные механизмы, скорее всего, будут полностью заменены механизмами, более подходящими для традиционных роботов. Напротив, второй сценарий предлагает больше возможностей для более постепенных изменений, которые унаследовали бы большую структуру от сегодняшних договоренностей.

По мере развития экономики ЭМ она, вероятно, будет постепенно находить более успешные способы нахождения полезных и более крупных модификаций ЭМ-мозгов. Но поиск будет в основном направлен на модификации, которые могут сделать модифицированные ems еще более продуктивными при существующих em рабочих местах и ​​социальных отношениях. А поскольку большинство модификаций, вероятно, будут небольшими, умы, рабочие места и другие социальные отношения постепенно эволюционируют в новые устройства. Большая модификация em-мозга, вероятно, сопровождается лучшими способностями к полезному разделению частей em-мозга и лучшими теориями того, как эти части работают. Вероятно, это побуждает разработчиков традиционных роботов включать больше подсистем, таких как части мозга ЭМ, которые легче и естественнее вписываются в экономику ЭМ.

Чистый эффект заключается в том, что переход от ems к традиционным роботам, вероятно, будет менее резким и более постепенным, включая и продолжая больше элементов em-мышления и более крупных механизмов общества em. А поскольку эм-общество также будет продолжать в большей степени устройства предшествующего человеческого общества, сегодняшние люди и их устройства столкнутся с более постепенным путем будущих изменений, предоставляя сегодняшним людям больше возможностей влиять на будущее и создавая будущее, более похожее на современные люди и институты.

Посещение фабрики людей

Уилл Джексон, генеральный директор робототехнической компании Engineered Arts, говорит, что не знает, что хуже: гневные электронные письма, в которых его обвиняют в создании машин, которые однажды свергнут человечество, или спекулятивные вопросы, отправитель может трахнуть роботов.

«Все хотят увидеть робота-гуманоида», — говорит Джексон. «Они любят представлять все эти вещи, которые произойдут. Часть того, что мы делаем, — это исполнение этого желания». (Хотя это и не так, он старается подчеркнуть, секс-роботы.)

Кадры последнего творения Engineered Arts, серокожего бота по имени Амека, стали вирусными в декабре прошлого года благодаря роликам, на которых андроид с обнаженным металлическим торсом и устрашающе реалистичным выражением лица взаимодействует с исследователями. («Андроид» — правильное название робота в форме человека, от древнегреческого andro — «человек» и eides — «форма».)

чтобы коснуться его носа, прежде чем плавно потянуться, чтобы остановить его руку в вихре электродвигателей. Это сверхъестественный момент, который вызывает тревогу у зрителя: шок заключается в том, что робот захочет установить эту границу между это , а нам — желание, по иронии судьбы, очень человеческое.

«Немного испугался, когда поднес руку к его руке. Думал, что просто сломает». Другой говорит: «Я знаю, что это страшно, но мне это нравится, и я хочу большего».

Именно эти эмоции — любопытство, страх, волнение — являются товарным знаком Engineered Arts. Компания зарабатывает деньги, продавая своих роботов для развлечения и обучения. Они используются учеными для исследований; маркетинговыми группами для рекламных трюков; и размещены в музеях, аэропортах и ​​торговых центрах, чтобы приветствовать посетителей. «Везде, где есть большая толпа людей, с которыми можно взаимодействовать», — говорит Джексон.

«Я знаю, что это страшно, но мне это нравится, и я хочу большего».

Машины могут работать на автопилоте, реагируя на прохожих заданным стебом. Или ими можно управлять удаленно, когда невидимые обработчики отвечают на запросы толпы, как в этом видео, снятом на выставке CES. Однако в ближайшем будущем Engineered Arts хочет оснастить своих роботов более совершенным программным обеспечением для чат-ботов, которое позволит им плавно отвечать на запросы без участия человека.

Однако эти роботы не только развлекатели, но и предвестники будущего. По мере совершенствования технологий и превращения андроидов в более реалистичных, вопрос о , как мы относимся к таким машинам, станет более актуальным. Трахаться и драться — единственные два ответа, которые мы можем себе представить?

Прототип робота, используемый для проверки выражения лица.

Интерес человечества к андроидам кажется современной одержимостью, но это далеко не так. Мы мечтали об искусственных людях тысячи лет — от поющих, выкованных из золота селедонов из древнегреческого мифа до голема из еврейского фольклора, слепленного из глины и одушевленного священными словами. Для сравнения, термин «робот» — более поздняя чеканка, впервые появившаяся в 1920 в спектакле руб., или Универсальные роботы Россум . Здесь машины выступают заменой недавно огрубевшему рабочему классу (термин робот происходит от славянского robota, что означает «принудительный труд»), вынужденным принять механические позы и обреченным на бунт.

Схема переваривания утки Жака де Вокансона (которая ошибочно предполагала, что пища обрабатывается). Изображение: Public Domain

До того, как они стали суррогатами классового страха, автоматы в Европе были очками. Автоматы, изобретенные в эпоху Средневековья, знакомы и сегодня, как и жакемары, или «часовые домкраты» — человеческие фигуры, которые бьют в колокола больших астрономических часов Европы. Другие были искусно изготовленными в единственном экземпляре, например, механический лев, подаренный Франциску I Французскому в 1515 году. Созданный Леонардо да Винчи, лев, как сообщается, был способен подойти к королю без посторонней помощи, прежде чем открыть свою грудь, чтобы показать букет цветов внутри.

По мере совершенствования часового механизма конструкции становились все более сложными. Инженер 18-го века Жак де Вокансон устраивал театрализованные представления с участием автоматов, которые могли играть на флейте и тамбурине. Однако его самая известная машина имитировала основы биологии: это была утка, которая, казалось, ела, пьет и испражняется — достижение, которое побудило философа Вольтера восхвалять Вокансона как «нового Прометея».

Как и роботы, созданные Engineered Arts, эти автоматы вызвали ряд реакций. Некоторые люди превозносили их искусственность, рассматривая машины как доказательство технологических достижений человечества, в то время как другие приписывали этим машинам духовные свойства, утверждая, что они стирают границы между искусственной и биологической жизнью. Такое теоретизирование также не было тривиальным, вдохновляя таких мыслителей, как Рене Декарт, на предположение, что люди и животные были всего лишь еще одним видом продвинутых машин (хотя последней категории не хватало души или сознания).

«Есть такое ощущение, что то, что вокруг нас может быть интеллектом, и разные культуры реагируют на это по-разному».

Желание спроецировать свободу действий и разум на неодушевленную материю, однако, глубоко человеческое, говорит Бет Сингер, цифровой антрополог из Кембриджского университета. «Вам не нужно заходить так далеко, как Амека, с чертами лица, прежде чем люди начнут привносить анимированные сущности в то, что я называю своей космологией потенциальных существ», — говорит она Грань . «Есть такое ощущение, что то, что вокруг нас , может быть интеллектом, и разные культуры реагируют на это по-разному».

Такие традиции, как синтоизм и буддизм, более открыто говорят об этом импульсе приписывать душу объектам, говорит Синглер, но те же самые инстинкты глубоко укоренились на Западе. «Нам нравится думать, что мы невосприимчивы к этому, потому что мы достигли Просвещения и стали очень серьезными и рациональными», — говорит она. «Но я этого не вижу. Когда я вижу, как люди взаимодействуют с анимированными технологическими объектами — а это может быть что угодно, от робота до робота-пылесоса, — я вижу ту же анимистическую тенденцию». Другими словами: мы все еще хотим верить.

Творения Engineered Arts сочетают в себе робототехнику и спецэффекты.

Engineered Arts умеет играть на таких инстинктах. Как объясняет Джексон: «Удивительно, какие простые вещи можно сделать, чтобы машина выглядела разумной». Например, в первые дни существования компании они придумали полезный трюк с распознаванием речи. Вместо того, чтобы программировать чат-бота, анализирующего то, что говорят люди, его инженеры написали программу, которая повторяла последнее, что робот слышал, и меняла местами слова «ты» и «я» в любом предложении. «Итак, вы говорите роботу: «Я люблю тебя», а он отвечает: «Ты любишь меня», — говорит он. «И вы думаете: «Боже мой, он меня понимает», но нет, я всего лишь переставил два слова».

Компания исследует эти вопросы из своей штаб-квартиры в Фалмуте, Великобритания. Скромное место для такой научной фантастики: рыбацкий городок с населением чуть более 20 000 человек на юго-западной оконечности страны в графстве Корнуолл. Это регион с ярко выраженным чувством местной идентичности, жители которого гордятся тем, что имеют больше общего с кельтскими соседями в Ирландии и Франции, чем с остальной частью Англии. Сам Джексон — местный житель, родился и вырос в Фалмуте и говорит, что не мог представить себе, что поселится где-то еще.

Ощущение отдаленности соответствует работе. В штаб-квартире компании, расположенной в большом промышленном здании на окраине города, царит тихая и просторная атмосфера мастерской ремесленника. В тот день, когда я наношу визит, в город дует буря, разнося свистки по различным отделам. Есть кодирование с его стоячими столами с несколькими мониторами и кружками, восхваляющими достоинства скалолазания; костюмирование с его рельсами нарядов и париков; и машиностроение — самая большая область — населенная огромными станками, с шумом разрезающими алюминиевые блоки.

Тем не менее, декоративный мотив, объединяющий пространство, — это части тела. Куда бы вы ни пошли по зданию, повсюду на столах и полках разбросаны механические конечности, силиконовые лица и бестелесные головы. Исследуя это место, вы чувствуете себя как за кулисами Westworld : жутко видеть человеческую форму, разбитую на составные части, но вы быстро привыкаете к этому виду. Прежде чем вы это осознаете, вы дергаете механические руки и резиновые лица с любопытной невинностью ребенка.

Генеральный директор Engineered Arts Уилл Джексон демонстрирует детали резинового лица.

Для некоторых это одна из опасностей создания реалистичных роботов. Когда вы привыкнете относиться к человекоподобным автоматам как к автоматам , вы постепенно поймете, что относитесь к людям одинаково. Это похоже на дилемму родителей с маленькими детьми и Алексой. Должны ли они быть вежливы с помощником ИИ, потому что он побуждает их быть вежливыми с людьми? Или это неправильный подход к программному обеспечению, написанному и контролируемому огромной транснациональной корпорацией?

Пока я размышляю об этом, мы с Джексоном проходим мимо стола, заваленного механическими приспособлениями, проходящими стресс-тесты. Поршни были прибиты к деревянной доске, а на подставке крошечные шкивы поднимают и опускают чашку, полную винтов. И, верный предположению Синглера о том, что люди приписывают частицу души почти всему, что движется, я испытываю мимолетную симпатию даже к этим измученным компонентам.

«Мы проверяем эти приводы на пальцы», — говорит Джексон. «Все дело в долговечности: сколько раз вы можете запустить это туда и обратно». Цель — миллион циклов, хотя двигатели, найденные на китайском оптовом сайте, пока прошли всего несколько сотен тысяч. Скорее всего, они были предназначены для открывания и закрывания дисководов компакт-дисков, говорит он, но если они окажутся надежными, у них появится новое применение для открывания и закрывания искусственных рук.

Engineered Arts не строит своих роботов полностью с нуля, но участие компании в каждой части их конструкции — от формовки резиновых лиц до программирования мозгов роботов — делает ее продукцию практически уникальной на рынке. По словам Джексона, вероятно, только команда Disney Imagineering, которая занимается созданием аниматроники для своих тематических парков, объединяет столько разрозненных знаний под одной крышей. И Disney не продает то, что производит.

Первый робот Engineered Arts — RoboThespian — был гораздо менее реалистичным, чем его нынешние модели.

С момента своего основания в 2005 году компания Engineered Arts изготовила полдюжины или около того роботов. Но его последняя модель, Ameca, несомненно, является самой сложной. После нашей первоначальной экскурсии Джексон ведет нас к одному из трех оперативных подразделений. Когда он загружает операционную систему машины на ноутбуке, автомат оживает. Он морщит щеки, поднимает брови, а затем гримасничает и моргает. Это как наблюдать за выражением лица новорожденного ребенка. Есть ощущение, что аппаратное обеспечение еще не полностью подключено к программному обеспечению.

«Человеческое лицо — это широкополосный коммуникационный инструмент».

Именно эти выражения лица воплощают в себе амбиции Engineered Arts. «Человеческое лицо — это инструмент связи с огромной пропускной способностью, — говорит Джексон. «У вас есть физический интерфейс, который люди узнают». Как вид, мы запрограммированы распознавать лица, но Амека настолько реалистична, что практически не требуется никаких усилий, чтобы проецировать интеллект там, где его нет. Пока Джексон побуждает робота произнести несколько заранее запрограммированных фраз, я протягиваю руку, чтобы посмотреть, на что похоже лицо, — и колеблюсь. Джексон заверяет меня, что это не опасно, но я беспокоюсь, что это неуважение.

Инженерное искусство использует всевозможные методы, чтобы создать впечатление разумности. Джексон особенно гордится ключицей, которая может двигаться вперед и назад, а также наклоняться, вращаться и рыскать. Все это помогает передать тонкие эмоции, такие как ожидание и опасение. Микрофоны в ушах робота позволяют ему триангулировать звук и обращать внимание на окружающий шум, в то время как камеры в его глазных яблоках запускают простую программу машинного зрения для отслеживания рук и лиц. В результате, если вы войдете в присутствие Амеки или заговорите с ней, она отреагирует, как человек. Он поворачивается, чтобы посмотреть на вас, и, естественно, вы оглядываетесь назад. Это начало отношений.

Вот почему компания специально создает андроидов, говорит Джексон: потому что мы естественным образом реагируем на них, как люди. Форма просто не имеет смысла для любой другой задачи. «Единственная веская причина для создания гуманоида — это общение и дружба с людьми», — говорит он. Роботы должны быть созданы для максимально эффективного выполнения конкретных задач, поэтому «лучший робот-посудомойщик — это квадратная коробка, а не гуманоид, который бродит по вашему дому и возится с вашими тарелками».

Слишком много инженерных задач, чтобы воспроизвести эффективность и ловкость человеческого тела. Электродвигатели гораздо более громоздкие и энергоемкие, чем органические мышцы, а цифровые системы управления до сих пор не способны подражать нашей подвижности, ловкости и восприятию. В области робототехники это известно как парадокс Моравека: гораздо проще создать ИИ, способный победить гроссмейстера, чем робота с физическими способностями малыша.

Один из сотрудников Engineered Arts завершает работу над глазным яблоком.

Несмотря на это, достижения в некоторых областях искусственного интеллекта, таких как машинное зрение и понимание естественного языка, возродили старые амбиции по созданию идеального робота-человека. Когда я спрашиваю Джексона, что он думает о плане Илона Маска создать рабочего-андроида для своих заводов, он недоверчив. «Когда [Маск] запрыгнул на подножку с Tesla Bot, мы просто катались от смеха», — говорит он. Он предполагает, что технический директор обязательно предложит что-то («у него есть бюджет, и он может найти талант»). Но он никак не сможет создать машину, которая сможет заменить людей — Маск пообещал это с абсолютной уверенностью.

На данный момент люди гораздо лучше умеют быть людьми

Если вы хотите понять, почему планы Маска потерпят неудачу, говорит Джексон, просто посмотрите на Boston Dynamics. Это компания, которая десятилетиями занимается разработкой роботов, но ее самый продвинутый андроид — Atlas — по-прежнему ограничивается демонстрациями и исследованиями. На данный момент люди просто намного лучше умеют быть людьми. «Они самовосстанавливаются, они самовоспроизводятся, и у них уходит пачка кукурузных хлопьев», — говорит он, полагая, что желание Маска создать идеально податливого рабочего, возможно, больше говорит о его хорошо задокументированных проблемах с человеческим трудом, чем о его понимании возможности робототехники.

Что Маск может, так это будоражить воображение людей — точно так же, как Engineered Arts. Это одна из причин, почему, когда в прошлом году он представил танцующего мужчину в костюме из спандекса вместо своего Тесла-бота, так много фанатов были готовы дать ему презумпцию невиновности: люди хотят, чтобы поверили в роботов.

Engineered Arts намного откровеннее относится к такого рода «хитростям» (термин, который Джексон считает несколько неблагородным). В отличие от одного из конкурентов компании, Hanson Robotics, производителя робота Sophia, компания не делает вид, что ее машины обладают сознанием. Когда София выходит на ночные ток-шоу и заявляет, что она друг человечества или хочет ребенка, эксперты плюются перьями. «Это явно чушь собачья», — сказала мне несколько лет назад исследователь этики ИИ Джоанна Брайсон после того, как Софию сделали «гражданкой» Саудовской Аравии в качестве пиар-хода. Однако в интервью сотрудники Engineered Arts подчеркивают реальность этих машин: это продвинутая аниматроника, а не первый набросок апокалипсиса роботов.

Можно возразить, что компания по-прежнему вносит свой вклад в эти заблуждения, публикуя ролики об Амеке без полного контекста, но Джексон отвечает, что некоторые люди всегда намеренно неправильно понимают то, что видят. «Если актер играет в фильме злодея, люди шипят на него, когда видят на улице, — говорит он. «Это неспособность отличить фантазию от реальности».

Ameca — самое последнее и самое реалистичное творение Engineered Arts.

После того, как я провел время с Амекой, моя собственная способность различать фантазию и реальность, я думаю, не пострадала. Но, безусловно, бывают моменты, когда иллюзия полна и убедительна. Часто это всего лишь один жест — взмах руки или прищур глаза — но всего на секунду вы можете поверить, что этот набор моторов и цепей, стоящих перед вами, представляет собой нечто большее, чем сумма его части.

Просматривая историю автоматов, я могу выделить один тип роботов, который мне напоминает Амека: робот-святой. Существует множество примеров таких религиозных автоматов, начиная с эпохи позднего средневековья, в том числе скульптуры Христа и Девы Марии в натуральную величину, которые были оснащены шарнирными конечностями и приводились в движение кукольным или часовым механизмом. Эти артефакты часто использовались в религиозных церемониях, привлекая публику своими чудесными качествами, и, хотя может показаться странным думать о роботах как о чудотворных агентах, они, безусловно, сверхчеловеческие: они не умирают и не могут стареть. И в нашу нынешнюю эпоху ажиотажа и мистицизма в области машинного обучения — когда технари создают религии, посвященные богам ИИ, а исследователи размышляют в Твиттере о том, обладают ли нейронные сети сознанием — я думаю, что эта тенденция превратить технологическое в нечто духовное сильнее, чем когда-либо.

Роботы и ИИ занимают полумистическое место в популярной культуре

Синглер специализируется на культурных реакциях на ИИ и говорит, что это постоянная тема в ее исследованиях. Она отмечает, как часто стоковые изображения ИИ напоминают религиозные образы, такие как Сотворение Адама , или как люди говорят о том, что они «благословлены алгоритмом» в социальных сетях, создавая народные традиции о том, как извлечь благоприятные результаты из этих загадочных сущностей. «Когда дело доходит до ИИ, легко увидеть в нем сверхразум и очень быстро вписаться в это пространство Бога», — говорит она.

В этом свете роботы Engineered Arts — это не только устройства для развлечения, но и осязаемый способ взаимодействия с этой мощной новой силой в мире — способ, с помощью которого зрители могут волноваться о будущем и технологиях. Джексон говорит, что после того, как люди преодолели первоначальное удивление, увидев такого робота, как Амека, их следующей реакцией будет критика. «Когда люди видят наших роботов, [они] замечают все, что не так. «О, это моргание было неправильным», — говорят они. Или: «Настоящий человек никогда бы так не поступил», — говорит он. «Они отличают себя от машины. Я думаю, это обнадеживает: «Мне не о чем беспокоиться, эта машина не так хороша, как я».

Следующий шаг для Ameca — ходячая версия, — говорит Джексон и показывает мне прототип пары металлических ног, сгибающих и сгибающих колени. Он говорит, что его работа в конечном итоге напоминает ему о великолепии природы. Чем больше он пытается воссоздать человеческое тело, тем сильнее его чувство «трепета и удивления» — и его осознание того, как далеко должна зайти человеческая изобретательность, чтобы конкурировать. «Вы смотрите на биологические системы, а затем пытаетесь подражать им, и в конечном итоге вы думаете — и я не религиозен — но в конечном итоге вы думаете: «Как, черт возьми, это произошло?»

Фотография Джеймса Винсента / The Verge

Жизнь в обществе роботов — взгляд ведущего мирового робототехника | Майкл Буркхардт

Мы рассказали о его ключевых знаниях, полученных при создании роботизированной версии самого себя, о последствиях слияния с технологиями и о том, что он думает о знаменитом сериале HBO «Мир Дикого Запада».

Каково ваше видение?

Моя мотивация — понять, что такое человек. Я очень интересуюсь собой и человеческим обществом. Я думаю, что наша цель выжить в этом мире, как людей, состоит в том, чтобы думать о людях. Мы всегда пытаемся понять себя, и это самая важная мотивация для выживания в этом мире.

В моем случае, используя компьютерные технологии и технологии роботов, и технологии Android, я подхожу к этим вопросам.

Это причина, по которой вы строите роботов-гуманоидов или андроидов, чтобы в процессе создания этих роботов узнать о нашей собственной человеческой природе?

Как только мы создадим очень похожего на человека робота, мы сможем присоединить его к еще более важным человеческим натурам, как сейчас, например. Мы разговариваем друг с другом, это разговор, но каков настоящий смысл разговора.

Наверное, чтобы поговорить, надо о чем-то подумать, но что думать, да? Столько непонятных и непонятных слов. Я хочу понять каждую двусмысленную, но очень важную для нас, людей, концепцию с помощью роботов. Этим мы и занимаемся в нашей лаборатории.

Когда вы говорите о мышлении, вы говорите о сознании. У вас есть собственное определение сознания?

Сознание – это мышление, эмоции, желание и так далее. Эти понятия нельзя четко разделить.

У меня нет собственного первоначального определения, но в исследованиях мы в основном рассматриваем три уровня, три слоя сознания. Сначала уровень возбуждения, затем феноменологический уровень и, наконец, уровень доступа.

Феноменологический уровень – квалиа. Например, когда мы видим закат, мы тронуты. Мы тронуты красотой заката.

На уровне доступа мы можем рассматривать себя, мы можем чувствовать себя.

Эти слои тесно связаны, и мы не можем их разложить. В то же время эти уровни сознания тесно связаны с намерениями, желаниями и эмоциями.

Какая связь между телом, мозгом и мыслями?

Это одна из очень важных тем для нас. Изначально я разрабатывал систему Android как андроид с дистанционным управлением. Это означает, что если мы говорим через Интернет, андроид может вести себя как я. Каждый может легко принять тело андроида как свое собственное тело. Итак, нам на самом деле не нужны тесные связи между телом и мозгом. Если у нас есть тело андроида, наш мозг может принять тело андроида как наше собственное тело, если мозг может управлять телом. Это довольно интересное явление.

Когда я думаю о Geminoid, который вы построили, какие основные выводы вы сделали в процессе? Что ты узнал?

Самым важным уроком было то, что я не мог принять своего первого Близнеца как самого себя; но другие люди, студенты и мои сотрудники сказали, что это идентично мне.

Значит, у нас не может быть объективных представлений о себе. Мы не знаем своего лица, голоса и поведения. Я обнаружил, что люди в принципе не могут иметь объективных взглядов.

Это была самая интересная находка для меня.

Поскольку мы предвзяты, мы воспринимаем свой собственный мир и людей, которые нас окружают…

Мы можем воспринимать мир, но мы не можем напрямую наблюдать за собой, нам нужно использовать зеркала и диктофоны. Когда мы используем диктофоны и смотрим в зеркала, это отличается от моего собственного узнавания. Записанный голос звучит как другой человек. Принципиально мы не можем иметь объективных взглядов и понимания о самих себе.

Далее вы, возможно, захотите сделать Близнецов способными общаться и взаимодействовать с людьми, на этом этапе все становится еще сложнее.

Мы еще не изучаем личность, но прежде чем личность, нам нужно развить способности и функции для ведения беседы с другими. Разговорный автономный робот очень сложен. Сейчас мы сосредоточены на разговорных функциях и используем множество подходов, таких как чат-бот или немного более продвинутые случайные обсуждения. Мы сосредоточены на более глубоких разговорах, основанных на намерениях и желаниях.

Когда наступит время, когда я разговариваю с Геминоидом и не могу быть уверен, что разговариваю с вами или с вашей роботизированной версией?

Возможно в будущем! Мы совершенствуем роботов все больше и больше. Еще нет!

Что вы думаете об отключении от технологий? Считаете ли вы, что это важно, и не думаете ли вы, что это будет менее важно в будущем?

Я думаю, очень важно думать о человеческой природе, но, по сути, у нас, людей, есть два пути эволюции.

Один — гены; другой — технологии. Благодаря технологиям мы можем быть людьми. Если мы не хотим использовать технологию, мы хотим быть обезьянами. Мы не можем отделить технологии от нас, людей. Человек — это животное, которое использует технологии и инструменты. Нам нужно изучить обе стороны, животную сторону человека и технологическую сторону человека. Но что еще более важно, мы можем развить гораздо лучшие способности с помощью новых технологий, и это путь человеческой эволюции.

Какие самые большие препятствия необходимо преодолеть?

Если мы посмотрим на смартфоны, одна страна не может разработать практические системы с технологией смартфонов, iPhone и другие смартфоны являются мировыми коммерческими продуктами. Им нужен большой рынок, чтобы иметь более мощное и дешевое устройство. Для роботов нам нужно больше технологий. Роботы должны иметь приводы и датчики, добавленные к смартфонам, тогда у нас может быть робот.

В этом случае нам нужен более крупный рынок с более сильным влиянием на общество. В противном случае у нас не может быть массового производства, и роботы будут очень дорогими. Это самый сложный аспект общества роботов.

Коснемся утопических и антиутопических сценариев. Вы более позитивны или более негативны?

Я не могу сказать, лучше это или хуже, потому что будущее есть будущее.

Там всегда можно найти счастье. Счастливое и несчастное относительно.

Более важным является расширение наших возможностей и выживание. Если мы разработаем больше технологий, у нас будет больше шансов выжить в этом мире и в этой вселенной. Это самое важное для нас, людей. Утопия и антиутопия — лишь относительные меры. Можете ли вы наслаждаться или нет, это зависит от вас.

Одна из перспектив — внедрить микрочипы в наш мозг, чтобы не отставать от роботов…

Это естественно. Технологии — очень важная часть эволюции. Посмотрите, что мы делаем сейчас, все продолжают пользоваться своими смартфонами, это почти как имплант.

Есть ли у вас какие-либо личные методы или процедуры, которые вы выполняете ежедневно, чтобы придумывать новые идеи?

Я всегда стараюсь думать о многих вещах. Это своего рода внутренний голос. Так что всегда кто-то говорит в моем мозгу. Когда я нахожусь в ванной, принимаю душ и использую фен, всегда приходят какие-то идеи. Если я прикоснусь к своей голове, я смогу получить доступ к нейтральным состояниям в своем мозгу, тогда появится какая-то идея.

Очень важно иметь нейтральное состояние нашего мозга. Возможно, это похоже на ментализацию. В моем случае это легко, мне просто нужно использовать фен, тогда я могу ментализировать.

Представьте, что в 2018 году вам исполнится 18 лет, и вы уже обладаете знаниями и опытом. Чтобы ты делал? Какие навыки вы бы приобрели?

Тем не менее, я бы сделал то же самое. Моя текущая мотивация — узнать о себе, людях и обществах. Это очень фундаментальная базовая вещь. Я бы сделал то же самое, но мог бы принять больше вызовов. Я могу основать другую компанию. Если я молод, я могу принять больше вызовов.

Думаю, в молодости я был хорошим программистом. Если бы мне сейчас исполнилось 18 лет, я бы подключился к миру программного обеспечения и самостоятельно разработал бы ИИ.

Итак, сочетание технических навыков с философией, искусством, психологией и многими другими областями…

Но самый мощный подход — это конструктивный подход. Просто создайте сознательного агента. После этого мы можем говорить о психологии, философии и так далее, но без агента у нас не может быть дискуссии. Я называю этот подход «конструктивным подходом».

Знаете сериал Мир Дикого Запада?

Да. Мне не нравится эта идея, она совершенно неверна. Если мы убиваем человекоподобного робота, это убийство. Мы не настолько сумасшедшие, поэтому подход совершенно неправильный.

Какой фильм вы можете порекомендовать?

Двухсотлетний человек, которого играет Робин Уильямс. Я люблю этот фильм. Человек, проживший два столетия.

Понравилась эта статья? Вот еще один

Нужно ли нам дегуманизировать искусственный интеллект?

Интервью с ведущим экспертом по искусственному интеллекту Джоанной Брайсон на тему чрезмерного антропоморфного искусственного интеллекта, предвзятости и системного дизайна для безопасного искусственного интеллекта.

medium.com

Об авторе:

Майкл Буркхардт — ИИ-путешественник (более 40 стран). Он помогает энтузиастам ИИ приобретать практические навыки в рамках проектов Real-World Projects .