Запуск ракеты ядерной: Процедуру запуска ядерных ракет показали на видео

Запуск КНДР баллистических ракет может вызвать рост нестабильности в регионе

«Согласно данным из различных правительственных источников, 4 октября, ориентировочно в 7:23 утра по местному времени, Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР) запустила баллистическую ракету. Ракета, информацию о которой КНДР не обнародовала, была, согласно сообщениям, запущена из северной провинции Чагандо, пролетела 4 500 км и достигла высоты около 970 км», – заявил Халед Хиари. Он уточнил, что это – первый запуск Северной Кореей баллистической ракеты над территорией Японии с 15 сентября 2017 года. 

Он напомнил, что Генеральный секретарь ООН решительно осудил запуск КНДР баллистической ракеты большой дальности, назвав его «безрассудным» шагом и явным нарушением соответствующих резолюций Совета Безопасности.  

Помощник Генерального секретаря ООН подчеркнул, что пуск ракеты может спровоцировать эскалацию напряженности в регионе и за его пределами. Серьезную озабоченность вызывает тот факт, что КНДР вновь проигнорировала правила безопасности международных полетов и безопасности на море.  

Вчерашний пуск ракеты, как отметил Халед Хиари, был одним из целой серии. Ранее Пхеньян уже запускал «системы с очевидными характеристиками баллистических ракет малой дальности». Такие пуски были зафиксированы 25, 28, 29 сентября и 1 октября. 

В ООН неоднократно призывали КНДР немедленно прекратить любые дальнейшие действия по дестабилизации и выполнять свои международные обязательства согласно соответствующим резолюциям Совета Безопасности. Генеральный секретарь настоятельно призывал КНДР предпринять шаги для возобновления диалога, ведущего к полной и поддающейся проверке денуклеаризации Корейского полуострова. Однако эти призывы были проигнорированы.  

Ядерный полигон Пунгери не закрыт

Халед Хиари напомнил, что 12 сентября Генеральный директор Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) сообщил о наличии признаков того, что ядерный полигон Пунгери в КНДР остается в рабочем состоянии и готов к проведению ядерных испытаний. К тому же, согласно данным МАГАТЭ, Северная Корея продолжает строительные работы на ядерных объектах в Йонбёне. Есть признаки того, что там действует 5-мегаваттный реактор.  

8 сентября Пхеньян принял закон о политике КНДР в ядерной сфере. Это, по словам помощника Генерального секретаря ООН, идет вразрез с усилиями, которые международное сообщество на протяжении десятилетий прилагало для снижения и устранения ядерных рисков.  

Усилия по ликвидации ядерного оружия 

«Некоторые государства продолжают полагаться на ядерное оружие для обеспечения своей безопасности, но оно представляет собой экзистенциальную угрозу всему человечеству», – сказал Халед Хиари. Он подчеркнул, что само наличие такого оружия повышает риск непреднамеренной эскалации ситуации или катастрофы в результате ошибок.  

«Мы должны укреплять наши усилия по ликвидации ядерного оружия. Генеральный секретарь призывает КНДР взять курс на диалог и опираться на предыдущие дипломатические усилия. Он подтверждает свою приверженность работе со всеми сторонами в целях достижения устойчивого мира и полной и поддающейся проверке денуклеризации Корейского полуострова», – сказал помощник Генерального секретаря ООН. Он приветствовал регулярные контакты и сотрудничество «между ключевыми сторонами и поблагодарил их за готовность вести диалог с КНДР без каких-либо предварительных условий». 

Гуманитарная ситуация в КНДР  

Хиари выразил обеспокоенность также и по поводу гуманитарной ситуации в КНДР. Он рассказал, что ООН в сотрудничестве с международными партнерами готова отправить персонал и помощь, чтобы оказать правительству содействие в решении медицинских и гуманитарных проблем, в том числе связанных с пандемией COVID-19. Помощник генсека призвал обеспечить беспрепятственный въезд международного персонала на территорию Северной Кореи и доставку туда гуманитарных грузов. Он также обратился к государствам с просьбой снять ограничения на банковские операции, касающиеся гуманитарных поставок в КНДР.  

Единство Совбеза ООН 

Представитель ООН подчеркнул, что единство Совета Безопасности в этом вопросе имеет важное значение для снижения напряженности, выхода из дипломатического тупика и предотвращения эскалации.   

Северная Корея запустила баллистическую ракету, пролетевшую над Японией

4 октября 2022

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Японские телеканалы утром во вторник передали экстренные сообщения о северокорейском ракетном пуске

Северная Корея запустила баллистическую ракету, пролетевшую над территорией Японии. По мнению аналитиков, это преднамеренная эскалация напряженности в регионе, чтобы привлечь внимание Токио и Вашингтона.

Баллистическая ракета преодолела около 4500 км и упала в Тихий океан. Это достаточное расстояние, чтобы поразить американский остров Гуам, если бы она летела по другой траектории.

Это первый пуск северокорейской ракеты над Японией с 2017 года.

• Северная Корея провела неудачное испытание баллистической ракеты

Японские власти издали предупреждение для своих граждан, некоторым было предложено спуститься в укрытия, что происходит крайне редко.

Резолюции ООН запрещают Пхеньяну проводить испытания баллистических ракет и ядерного оружия. Запуск ракет в направлении других стран или над их территорией без какого-либо предварительного предупреждения или консультации также противоречит международным нормам.

Большинство стран вообще не производит таких пусков, поскольку их легко принять за начало нападения. И хотя пуск ракеты уступает в масштабах ядерному испытанию, его все равно можно считать провокационным.

• Северная Корея утверждает, что успешно запустила третью гиперзвуковую ракету. Правда ли, и насколько это опасно для мира?

По сообщениям, жители острова Хоккайдо и города Аомори проснулись от звука сирен и получили текстовые сообщения следующего содержания: «Похоже, Северная Корея запустила ракету. Пожалуйста, эвакуируйтесь в здания или под землю».

Во время полета ракеты над Японией гражданам предложили быть готовыми к возможному падению обломков. Тем не менее, паники не было, а на одном видео видно, как пассажиры пригорода Токио спокойно ходят по улице под звуки сирен и предупреждений из громкоговорителей.

Позже официальные лица заявили, что баллистическая ракета средней дальности упала в Тихий океан далеко от Японии, о пострадавших не сообщается.

Ракета улетела дальше, чем во время всех предыдущих северокорейских пусков, и достигла высоты около 1000 км — это выше орбиты Международной космической станции.

Премьер-министр Японии Фумио Кисида охарактеризовал запуск как «агрессивное поведение», а министр обороны Ясуказу Хамада заявил, что Япония не исключает никаких вариантов укрепления своей обороны, включая «возможности контратаки».

Представитель Совета национальной безопасности США Эдриенн Уотсон назвала запуск «опасным и безрассудным решением, которое дестабилизировало регион».

Япония, США и Южная Корея вместе работают над укреплением обороны в ответ на растущую угрозу, исходящую от КНДР.

• Северная и Южная Кореи почти одновременно испытали баллистические ракеты

На прошлой неделе три страны впервые с 2017 года провели совместные военно-морские учения. Такие учения уже давно вызывают недовольство Ким Чен Ына, который рассматривает их как доказательство того, что его враги готовятся к войне.

После учений в 2017 году Пхеньян в ответ выпустил две ракеты над Японией, а через неделю провел ядерное испытание.

Согласно данным разведки, Северная Корея готовится провести еще одно ядерное испытание.

Аналитики полагали, что в Пхеньяне дождутся окончания съезда Коммунистической партии Китая — главного союзника Северной Кореи, — который состоится в конце месяца в Пекине.

Но некоторые эксперты теперь задаются вопросом, может ли новый тест произойти раньше, чем ожидалось, — они считают, что запуск во вторник демонстрирует, что Северная Корея готовит почву для ядерных испытаний.

Это уже пятый пуск северокорейских ракет за неделю. В субботу две ракеты упали в водах за пределами исключительной экономической зоны Японии.

Как правило, северокорейские ракеты летят по траектории, уводящей их высоко и далеко от территорий соседних стран.

• КНДР представила фотосвидетельства запуска ракеты в космос. Она улетела на 2000 км

Но полет баллистической ракеты над Японскими островами позволяет северокорейским ученым проводить испытания в условиях, более похожих на те, в которых им предстоит применяться в случае военных действий, сообщил информационному агентству Reuters аналитик Анкит Панда.

В сентябре Северная Корея объявила себя ядерной державой, а лидер КНДР Ким Чен Ын исключил возможность переговоров о денуклеаризации.

В период с 2006 по 2017 год Пхеньян провел шесть ядерных испытаний, за что на него были наложены широкомасштабные санкции.

Ким Чен Ын, однако, игнорирует запреты на ядерные и ракетные испытания, заявляя, что они необходимы для укрепления обороноспособности страны.

Для просмотра этого контента вам надо включить JavaScript или использовать другой браузер

Подпись к видео,

Испытания крылатых ракет дорого стоят Северной Корее. Почему КНДР продолжает испытания?

«Ядерный вариант» НАСА может иметь решающее значение для доставки людей на Марс

Путь к людям на Марсе лежит через расщепленный атом.

Вдали от Земли, будь то в пустоте или в другом мире, сила — это жизнь. Постоянный, сильный поток электричества так же важен для работы компьютеров и двигателей, как и для обеспечения доступа к телесным потребностям, таким как свет и тепло, воздух для дыхания и питьевая вода, а также приготовление или даже выращивание пищи. И один из самых мощных и надежных способов получить все эти жизненно важные киловатты — это расщепление ядер — то, что начинающие космонавты поняли задолго до того, как кто-либо достиг космоса (или разработал ядерное оружие, если уж на то пошло). Тем не менее, спустя более 60 лет космической эры ядерное деление для космических полетов остается в основном мечтой. Однако теперь, когда НАСА продолжает свою программу «Артемида» в духе «Аполлона» по строительству пилотируемого лунного аванпоста (с прицелом на возможность высадки людей на Марс), редкое сочетание технологий, финансирования и политической воли находится на грани создания космических кораблей. ядерные реакторы – рутинная реальность.

В 2020 году Белый дом дал НАСА 10-летний срок для доставки 10-киловаттной ядерной энергетической установки на поверхность Луны. В настоящее время этот проект является главным приоритетом Управления космических технологий агентства. А в июле 2021 года распорядители Конгресса выделили НАСА 110 миллионов долларов на разработку новой ядерной ракеты, подходящей для отправки грузов и экипажа в межпланетные путешествия. НАСА даже не попросило денег.

Причина такой внезапной срочности проста: без ядерной энергии заявленная цель космического агентства по созданию базы на Луне к концу десятилетия — не говоря уже о том, чтобы обуться на Марсе — становится трудно, если не невозможно, достичь.

Удивительно, но для создания ядерного реактора для космических полетов не требуется фундаментальных технологических прорывов. (На самом деле, США уже сделали это один раз — и пока только один раз — с разработкой и запуском ВВС рабочего прототипа в 1919 г.65.) Вместо этого трудность заключается в том, чтобы ориентироваться в сложной паутине правил, которые окружают все ядерные вещи, и в обеспечении того, чтобы любой выбранный подход к ядерной энергетике за пределами Земли не ограничивал НАСА только лунной поверхностью или любым другим уединенным пунктом назначения в дальнем космосе. В идеале мощность атома можно использовать не только для пилотируемых полетов на Луну и Марс, но и для роботизированных исследований Солнечной системы.

«Цель состоит в том, чтобы убедиться, что то, что мы используем на Луне с точки зрения реактора деления, также непосредственно применимо для использования на поверхности Марса», — говорит Майкл Хаутс, менеджер ядерных исследований в Центре космических полетов имени Маршалла НАСА.

Деление, объясняет он, довольно простой процесс. «Это буквально правильные материалы с правильной геометрией», — говорит Хаутс. «Вот почему, как только это было обнаружено, у нас очень быстро появились системы, способные самостоятельно поддерживать цепную реакцию». Это полностью отличается от радиоизотопных термоэлектрических генераторов (РТГ), которые питают марсоходы НАСА, миссию «Новые горизонты» к Плутону и дальше, а также космический корабль «Вояджер», который сейчас находится в межзвездном пространстве. РИТЭГи просто преобразуют тепло, выделяемое при естественном распаде плутония, в электричество. Реакторы деления гораздо более мощные и универсальные, они расщепляют атомы из уранового топлива и направляют высвобожденную энергию на двигательную установку и производство электроэнергии.

«Не нужно ни прорывов в физике, ни чудес. Но, как и в случае с наземными системами, вам понадобится действительно хорошая инженерия», — говорит Хаутс.

Иллюстрация ядерной энергетической системы, основанной на делении, развернутой на поверхности Луны. Предоставлено: НАСА

Долгожданный гигантский скачок

НАСА публично уклоняется от хронологии Марса, но со времени первого срока бывшего президента Джорджа Буша-младшего агентство неуклонно работало над гигантским скачком на марсианской поверхности к концу 2030-х годов. В 2020 году НАСА обратилось к Национальным академиям наук, инженерии и медицины с просьбой изучить технические проблемы, преимущества и риски ядерных двигателей, уделив особое внимание предполагаемому запуску грузового корабля с ядерным двигателем на Марс в 2033 году, который будет предшествовать миссии человека в 2039 году..

С логистической точки зрения такая миссия почти не изменилась с 1950-х годов. За три года до того, как полет Юрия Гагарина сделал людей космическим видом, предшественник НАСА, Национальный консультативный комитет по аэронавтике, начал официальное исследование ядерных двигателей в рамках пилотируемой марсианской экспедиции. Это исследование потребовало 420-дневной экспедиции с 40 днями на Марсе. Другие, более амбициозные предложения рассматривали более длительное пребывание на поверхности Марса, растянувшееся примерно до 500 дней, но классический профиль миссии оставался доминирующим видением пилотируемого исследования Марса, частично обусловленным небесной механикой и причинами выживания: экономия топлива, как Земли, и Марс должны быть правильно выровнены по своей орбите. И технологически говоря, люди еще не готовы перерезать земную пуповину и по-настоящему «жить за счет земли» в космосе.

Человеческое тело способно выдержать путешествие, о чем свидетельствуют данные десятилетий жизни экипажей, живущих и работающих на космических станциях на низкой околоземной орбите. Нынешний рекорд по продолжительности непрерывного пребывания в космосе принадлежит космонавту Валерию Полякову. Благодаря интенсивному режиму тренировок вне планеты он смог выйти из своей капсулы после приземления, несмотря на то, что провел 437 дней в истощающей мышцы микрогравитации на борту советской космической станции «Мир». Сообщается, что по возвращении на Землю первыми словами Полякова своему коллеге-космонавту были: «Мы можем полететь на Марс».

Текущая цель НАСА в отношении миссии на Марс требует двухлетнего полета туда и обратно. Ядерная силовая установка станет критическим фактором. В дополнение к увеличению количества возможностей полета для миссии с экипажем это уменьшит количество полетов, необходимых для получения топлива для такого полета на орбиту Земли.

Эти потребности в топливе значительны. Международная космическая станция, кропотливо построенная путем более чем трех десятков запусков за десятилетие, весит примерно 420 метрических тонн. Химическая двигательная установка, необходимая для полета на Марс туда и обратно, потребует очень дорогостоящей задачи по подъему с Земли от двух до почти десятикратного тоннажа. Учтите, что самая мощная из ракет НАСА — система космического запуска (SLS), которая еще даже не летала, — должна нести всего 95 метрических тонн в космос по цене 2 миллиарда долларов за запуск. Если — или когда — SLS будет заменена более мощными и экономичными ракетами, такими как разрабатываемый SpaceX многоразовый космический корабль, этот предел массы при одном запуске увеличится до более чем 100 метрических тонн, а цена за запуск должна снизиться. падать. Даже в этом случае финансовые расчеты миссии на Марс, работающей на химическом топливе, все равно будут пугающими.

Напротив, аналогичная марсианская миссия с использованием ядерной силовой установки потребовала бы отправки общей массы от 500 до 1000 метрических тонн. Запуск эквивалента одной космической станции — может быть, двух — вполне возможен. Ведь мы делали это раньше.

Hard Choices

В настоящее время НАСА занимается не одним, а двумя классами атомных ракетных двигателей: ядерным тепловым двигателем и ядерным электрическим двигателем. Любой из этих подходов может сочетаться с наземной ядерной энергией — третьей ключевой технологией ядерного деления, изучаемой космическим агентством.

Две иллюстрации концепций ядерных двигателей НАСА. Космическое агентство разрабатывает технологии для космических аппаратов с использованием ядерной электрической тяги ( топ ) и ядерной тепловой тяги ().0040 снизу ). Авторы и права: НАСА ( вверху ) и НАСА ( внизу )

Ядерная тепловая тяга, реализованная в межпланетном масштабе, по сути, будет переправой или переходной ступенью — меньшей ракетой с ядерной установкой, которая будет стыковаться с другими транспортными элементами на орбите перед толканием. его отдельно запущенная полезная нагрузка и далее. Такое устройство работает во многом как химическая двигательная установка, хотя камера сгорания, где ракетное топливо и окислитель смешиваются и воспламеняются, производя горячий выхлоп, выбрасываемый из сопла ракеты, заменена ядерным реактором, который нагревает криогенное топливо, продувая его через сопло для создания тяги. Процесс, рассматриваемый внешне, выглядит практически идентично: взрывной огонь ракетного двигателя.

Атомная электрическая тяга, с другой стороны, работает во многом как атомная электростанция на Земле, в которой реакции деления используются (через промежуточный этап, такой как приведение в действие турбины) для выработки электроэнергии. Это электричество, в свою очередь, может питать электрическую двигательную установку, аналогичную (но гораздо более мощную) ионным двигателям на солнечных батареях на космическом корабле НАСА Dawn, который исследовал астероид Веста и карликовую планету Церера.

У каждого подхода есть компромиссы. Самая большая проблема ядерных тепловых двигателей заключается в том, что это высокопроизводительный реактор, работающий при высокой температуре, достигающей примерно 2500 градусов по Цельсию — нервирующая перспектива для космонавтов и инженеров-материаловедов. Реактору также потребуются огромные объемы криогенного топлива, которое, вероятно, будет поступать из резервуаров для хранения на орбите, что само по себе сопряжено с серьезными инженерными проблемами. Но сфокусированная интенсивность подхода имеет и положительную сторону: «Двигатель должен работать всего несколько часов», — говорит Хаутс. «Вы выполняете всю свою [работу] очень быстро». После этого космический корабль имеет всю скорость, необходимую для полета на Марс или домой.

Между тем ядерная электрическая двигательная установка работает при более низких температурах и уровнях мощности, но она должна работать непрерывно в течение месяцев или даже лет, со временем набирая фантастические скорости. Это более сложная система, чем ее тепловой аналог, во многих отношениях. И он менее развит: расчетные уровни производительности для ближайших проектов намного ниже того, что было бы необходимо для пилотируемой миссии на Марс. Энергия, вырабатываемая реактором ядерной электрической двигательной установки, должна многократно преобразовываться (вместо того, чтобы просто поглощаться и рассеиваться топливом, выдуваемым из задней части ракеты). Преобразования могут быть выполнены только с процентами эффективности в диапазоне от 30 до 40. Остальную часть этой тепловой энергии нужно каким-то образом утилизировать: современные концепции требуют массивных радиаторов для рассеивания избыточного тепла в космос. Ядерно-электрическому космическому кораблю также потребуется короткий резкий толчок старомодной химической двигательной установки, чтобы помочь ему уйти с орбиты Земли, и еще один, чтобы войти и покинуть орбиту вокруг Марса.

Прошлое и будущее

Отчасти из-за своей относительной простоты ядерный тепловой двигатель является явным фаворитом среди планировщиков марсианских миссий и американских политиков. Это был подход, благодаря которому в июле 2021 года конгрессмены одобрили ассигнования в размере 110 миллионов долларов, и который в отчете национальных академий, спонсируемом НАСА, был отмечен как наиболее вероятный для обеспечения 2039 года.пилотируемая миссия на Красную планету.

Преимущество ядерных тепловых двигателей также состоит в богатом наследии: правительство США, главным образом министерство обороны, с зари космической эры упорно пыталось запустить эту технологию. Одна смелая ранняя попытка восходит к усилиям ВВС 1955 года, известным как Project Rover, которые стремились построить ядерную тепловую верхнюю ступень для межконтинентальных баллистических ракет. Но вскоре для этой работы оказалось достаточно химической тяги, поэтому Rover был поглощен НАСА, где он стал программой «Ядерный двигатель для ракетных транспортных средств» (NERVA). В конце 19В 50-х годах Министерство обороны США начало работу над программой «Системы для вспомогательной ядерной энергетики» (SNAP), направленной на запуск космических ядерных реакторов для запуска длительных миссий, таких как спутники-шпионы.

Оба проекта достигли впечатляющих результатов. SNAP привел к запуску ВВС в 1965 году SNAP-10A, единственного американского ядерного реактора, когда-либо отправленного в космос. Реактор проработал на орбите шесть недель. Тем временем NERVA успешно разработала и испытала ядерные тепловые ракеты на Земле. И эта программа какое-то время занимала центральное место в планах НАСА по исследованию Марса после «Аполлона». Но вместо этого администрация Никсона решила заняться космическим челноком и отменила оба проекта в 1919 году.73. NERVA была ненадолго возрождена в конце 1980-х благодаря усилиям ВВС, программе космических ядерных тепловых двигателей, но к началу 1990-х интерес к ней снова угас.

Ядерный электрический двигатель тоже был на короткое время в центре внимания НАСА. В 2003 году инициатива под названием «Прометей» объединила НАСА, программу реакторов подводных лодок ВМС США и Министерство энергетики — на этот раз для создания флота ядерных электрических двигателей для научных миссий. Космическое деление позволит одному космическому кораблю исследовать несколько целей во внешней части Солнечной системы и даже за ее пределами, где скудный солнечный свет сильно ограничивает потенциал солнечной энергии. Проект «Прометей» был бы не чем иным, как революционным: его реактор производил бы 200 000 ватт энергии для двигателей и приборов космического корабля. (Для сравнения, зонд «Новые горизонты» потребляет всего 200 ватт энергии, то есть мощность двух или трех ламп накаливания.) НАСА, 9Однако 0005 задушил Прометея через два года, сославшись на проблемы с бюджетом.

Можно подумать, что все эти прошлые проекты станут огромным толчком для сегодняшнего стремления к развитию ракетной техники с атомным двигателем, но их переменчивая природа делает их ограниченным применением.

«Исторически сложилось так, что если вы потратите три или четыре года на разработку ядерной двигательной установки, а затем остановитесь и вернетесь через десятилетие, вам придется восстановить много знаний», — говорит Шеннон Брэгг-Ситтон, ведущий инженер-ядерщик Национальной лаборатории Айдахо и соавтор отчета Национальной академии. «Тот факт, что мы рассматриваем обе эти системы с 1950 лет не означает, что у нас 70 лет знаний. Это означает, что мы начали думать о них тогда, и мы приложили некоторые усилия в каждом из них».

Условная целевая дата НАСА 2039 года для миссии на Марс с экипажем может показаться настолько далекой, что срочные меры пока не нужны, но Брэгг-Ситтон говорит, что время обманчиво. Предварительный план предусматривает, что грузовые полеты с ядерными двигателями должны начаться шестью годами ранее, в 2033 году, для предварительного размещения материалов на Марсе и использования их в качестве пробных рейсов для пилотируемого транспорта. «Мы должны быть готовы фактически запустить нашу первую систему для квалификации с этими миссиями по снабжению», — говорит она. «Ну, теперь сроки не такие длинные, как это звучало изначально!» В идеале, говорит она, аппаратные проекты для полета в 2033 году должны быть готовы к 2027 году.0040 теперь для принятия важных решений, главным из которых является сравнение и выбор между ядерным тепловым и ядерно-электрическим двигателем.

«Нельзя разработать ядерную систему за год или два — она устроена так, как она есть», — заключает Брэгг-Ситтон. «Ничего из этого не находится вне нашей досягаемости. Просто нужно много внимания, чтобы это сделать».

Но сначала кто-то должен позволить им это сделать.

Ставка DRACO

Как оказалось, получить разрешение на запуск ядерных материалов в космос не менее сложно, чем построить готовый к запуску в космос ядерный реактор или ракету. Это особенно верно, если ваша ядерная система основана на высокообогащенном уране, то есть на уране, состоящем на 20 или более процентов из делящегося изотопа урана-235. Инженеры космических кораблей стремятся сделать свои творения максимально легкими и мощными. Чем больше урана-235 в вашем ядерном топливе, тем меньше вы можете сделать свой реактор или свою бомбу, поэтому этот материал подлежит таким строгим правилам.

Для НАСА даже ядерная полезная нагрузка без высокообогащенного урана сталкивается с огромными препятствиями, которые необходимо преодолеть, а именно с лабиринтным процессом анализа безопасности, в котором часто участвуют многие другие федеральные агентства и который завершается одобрением или отклонением запуска администратором НАСА. Однако если ракета несет высокообогащенный уран, ее можно запустить только после официального разрешения Белого дома. Дополнительные требования, связанные с этим самым высоким уровнем утверждения, могут легко добавить несколько лет и десятки миллионов долларов к графику и бюджету проекта.

Тогда найдите способ избежать использования высокообогащенного урана, и вы сможете обеспечить гораздо более быстрый и дешевый путь к стартовой площадке. На самом деле существуют новые конструкции передовых реакторов большой мощности, в которых используется большое количество низкообогащенного урана, а не небольшое количество высокообогащенного материала. Но будет ли НАСА в конечном счете придерживаться такого подхода к своим ядерным устремлениям, может быть продиктовано работой другого федерального органа: Агентство перспективных исследовательских проектов Министерства обороны хочет запустить один из этих новых реакторов в космос к 2025 году, чтобы обеспечить доказательную базу. концептуальная ядерная двигательная установка — временная шкала, которая была бы агрессивной даже по стандартам Аполлона. DARPA называет эту систему Демонстрационной ракетой для гибких окололунных операций или DRACO. Темное происхождение программы связано с требованием Министерства обороны, чтобы некоторые из его секретных миссий имели возможность маневрировать в космосе быстрее, чем это было бы возможно с помощью химического двигателя.

Авантюра DARPA с DRACO состоит из двух частей: она стремится быстро добраться до стартовой площадки, используя новый тип реактора и сводя к минимуму наземные испытания, тем самым минуя процесс утверждения запуска на уровне президента и крысиное гнездо наземных испытаний бюрократии. . Эта смелая стратегия возникла из-за суждения агентства о том, что такие тесты сейчас практически невозможно провести из-за запретительных правил и неадекватной инфраструктуры. Нельзя, например, просто обновить и использовать специализированные средства, которые поддерживали тестирование NERVA — они были уничтожены, когда программа закончилась. Строительство новых испытательных полигонов также нежелательно, поскольку для этого потребуются миллиарды долларов и несколько лет работы, в течение которых проект можно легко сорвать из-за смены политических приоритетов. Хотя ускоренный план DARPA предусматривает надежные наземные испытания более мелких компонентов DRACO, он не включает работу всего реактора на полной мощности. Поразительно, но первый раз реактор DRACO включится в космосе.

«Запуск реактора будет полностью основан на наших прогнозах», — говорит Табита Додсон, руководитель проекта DRACO в DARPA. «Мы собираемся сделать много догадок в нашем моделировании и симуляциях перед запуском двигателя, даже не испытав его на земле». По словам Додсона, данные прошлых тестов NERVA должны помочь, но задача, стоящая перед командой DRACO, остается «чрезвычайно сложной».

После более чем полувека запусков и остановок, говорит майор ВВС Натан Грейнер, еще один руководитель проекта DARPA, запуск ядерного реактора станет решающим фактором. «Давайте дойдем до финиша — не просто маленькие элементы, не просто реактор на земле, но, без шуток, построим космический корабль и отправим его в космос», — говорит он. Такое «доказательство существования» затем облегчило бы путь НАСА или Министерству обороны в любых будущих предложениях присваивателям из Конгресса. Вопрос больше не будет «Существует ли эта технология?» а скорее «Хотите ли вы больше этого или нет?» 900:03 Техники работают на испытательном стенде (, центр ) в рамках подготовки к запуску в апреле 1965 года SNAP-10A, единственного американского ядерного реактора, отправленного в космос. Новая инициатива США, программа DARPA Demonstration Rocket for Agile Cislunar Operations (DRACO), направлена ​​на запуск второго ядерного реактора к 2025 году. Фото: Джордж Ринхарт/Corbis через Getty Images

Давайте серьезно

космическая революция. Ядерный двигатель для освоения космоса — это общегосударственная работа. Как минимум, Министерству энергетики потребуется производить больше низкообогащенного урана. То или иное агентство — скорее всего, несколько, работающих вместе — должны будут разработать орбитальные хранилища топлива для обеспечения космических полетов криогенным топливом и должны будут найти более совершенные и безопасные способы проведения наземных испытаний двигательных установок межпланетного масштаба. И тогда НАСА должно построить ракеты.

DRACO не сможет доставить НАСА и его астронавтов на Марс, говорит Грайнер, «но это займет чертовски долгий путь по этому пути».

Как минимум сегодняшнее стремление к использованию ядерной энергии в космосе является полезным показателем для измерения серьезности лунных и марсианских амбиций НАСА и всей страны. В контексте пилотируемых космических полетов НАСА испытывает хорошо известное отвращение к «новым» (и, следовательно, предположительно более рискованным) технологиям, но в данном случае «старый» способ делает и без того опасные человеческие усилия излишне сложными. Несмотря на все проблемы, связанные с использованием ядерной энергии для расширения горизонтов для людей в космосе, трудно доказать, что проверенный временем химический двигатель проще или несет значительно меньший физический и политический риск. Запуск массой 10 международных космических станций посредством 27 запусков сверхтяжелых ракет для одного топлива для одной миссии на Марс будет трудным темпом для НАСА. (Это более 40 запусков и не менее 80 миллиардов долларов, если агентство полагается на SLS.) И такой сценарий предполагает, что все идет идеально: отправка помощи проблемному экипажу на Марсе или вокруг Марса потребует десятков дополнительных запусков топлива и химических веществ. двигательная установка дает очень ограниченные возможности для старта любой спасательной операции.

Если с помощью одной технологии можно сократить пугающе большое количество смехотворно дорогих запусков до трех, а также предложить больше возможностей для полетов на Марс и обратно, то как может космическое агентство, серьезно относящееся к своим амбициям, не преследовать эту цель? подход? Никаких чудес не нужно, и регуляторы и присваиватели, кажется, согласны с тем, что время пришло.

Как сказал Поляков: «Мы можем полететь на Марс». Похоже, что расщепление атомов теперь самый безопасный способ добиться этого.

Редукционная ядерная ракета — Aerospace America

Автор&nbspДжон Келви|Январь 2023 г.

На протяжении десятилетий Соединенные Штаты неоднократно увлекались космическими ядерными двигателями. Последний всплеск интереса происходит прямо сейчас, вызванный желанием заселить Луну и отправить людей на Марс. Джон Келви оценивает шансы на успех на этот раз.

Прогресс в области космических технологий часто начинался с грандиозных замыслов, не сдерживаемых бюджетными реалиями, экологическими и нормативными проверками. Итак, представьте: сейчас 2028 год, и экипаж лунной миссии НАСА «Артемида V» застрял на лунной космической станции «Врата» на орбите вокруг Луны — и только что отключилось электричество. Космическому агентству отчаянно необходимо немедленно доставить к Вратам еще одну силовую и двигательную установку, но космическому кораблю Advanced Electric Propulsion System, который доставил исходные средства индивидуальной защиты на станцию, потребуется несколько недель, и космическое агентство не может выдержать еще один из своих планов. Массивные ракеты Space Launch System также достаточно быстры.

Если Табита Додсон добьется своего, Космические силы США могут прийти на помощь, запустив СИЗ с околоземной орбиты с помощью следующего поколения технологий атомного века, как это предусмотрено DARPA. – И для этого не потребуется и трети года. Это займет день или около того», — говорит она.

Очень быстрая доставка больших грузов на большие расстояния: это слоган ядерных тепловых двигателей или NTP. Кричащий горячий ядерный реактор расщепляет жидкий водород в газообразное состояние и ускоряет его выход из сопла. Результатом будет высокая тяга и эффективность использования топлива, которые, по крайней мере теоретически, превосходят как химические ракеты, так и электрические двигатели. США никогда не запускали ядерный реактор в космос для приведения в движение космического корабля, но не из-за недостатка попыток. Это старая идея, исследованная НАСА и Комиссией по атомной энергии в начале 19 века.58 после того, как два агентства унаследовали исследовательскую программу от ВВС США. Додсон, физик-ядерщик DARPA, помогает возродиться в качестве главного инженера и менеджера программы Демонстрационной ракеты для гибких окололунных операций, или DRACO. НАСА также возобновляет исследования в области ядерных двигателей, планируя к началу 2030-х годов продемонстрировать в космосе систему NTP, работающую на ядерном реакторе.

Вместе с DRACO DARPA планирует спроектировать, построить и вывести на орбиту космический корабль с двигателем NTP к 2026 финансовому году. Если все пойдет по плану, он может послужить основой флота космических сил, состоящего из верхних ступеней ракет NTP, которые смогут выводить большие спутники. вокруг.

«Наши миссии нацелены на выход в окололунный объем за пределами околоземной орбиты, — говорит Додсон.

Так что ядерное оружие витает в воздухе, так сказать, но не буквально. На самом деле, это одна из проблем более широкого внедрения: как эксперты, так и общественность должны быть убеждены в том, что размещение ядерных реакторов на ракетах будет безопасным. Объедините проблемы безопасности, реальные и предполагаемые, с оставшимися техническими проблемами для создания функциональной системы NTP, и задача, стоящая перед DARPA и NASA, становится большой. Добавьте к этому третью проблему, федеральную нормативно-правовую и бюджетную среду, и вы начнете понимать, почему НПТ так и не набрала обороты в 19-м веке.70-х и почему остаются вопросы о том, пойдут ли дела по-другому на этот раз.

Зачем становиться ядерным?

Каждый год профессор аэронавтики и астронавтики Массачусетского технологического института Пауло Лозано ведет курс по ракетному движению. «В последнее время я добавляю несколько лекций по атомной энергии именно потому, что думаю, что она как бы возвращается», — говорит он.

NTP исследуют не только НАСА и DARPA. Именно для этого они исследуют эти системы — быстро выводят большие полезные нагрузки на геосинхронную орбиту и дальше, строят лунные базы и отправляются на Марс. По словам Лозано, для этих целей вам не нужен NTP, но это гораздо более гибкий вариант.

«Я думаю, что у ядерной тяги есть свое нишевое применение — быстрая транспортировка в дальний космос», — говорит он. «Это то, что, скорее всего, ядерная энергетика может сделать лучше, чем любая другая технология».

Для НАСА космическая демонстрация системы NTP без экипажа в начале 2030-х годов может открыть дверь к альтернативному способу запуска пилотируемых миссий на Марс, говорит Энтони Каломино, который управляет портфелем космических ядерных технологий в Управлении космических технологий НАСА. С NTP космический корабль может совершить путешествие за четыре-шесть месяцев, а не за девять месяцев, которые обычно требуются при использовании химического двигателя.

Быстрее добраться до Марса — это не просто вопрос удобства — это может быть мера выживания. Астронавты, проводящие длительное время вне защитного экрана магнитосферы Земли, будут подвергаться воздействию высокоэнергетического галактического космического излучения, которое может непоправимо повредить их ДНК. По словам Майкла Нойфельда, старшего куратора Смитсоновского национального музея авиации и космонавтики, исторически сложилось несколько подходов к решению этой проблемы.

«Либо мы должны иметь гораздо лучшую радиационную защиту», — говорит он (что требует массы и материалов), либо принять повышенный риск для здоровья, либо «нам нужна ядерная ракета, чтобы мы не проводили столько месяцев в пути». ».

Ближе к дому Atomos Space из Денвера разрабатывает космический буксир NTP для доставки спутников на более высокие орбиты после запуска, хотя в краткосрочной перспективе компания, вероятно, будет использовать солнечную электрическую двигательную установку.

«Долгосрочное видение этого — внедрение космических ядерных технологий, потому что это лучший способ передвижения как на околоземной орбите, так и за ее пределами», — говорит соучредитель и генеральный директор Atomos Уильям Ковальски. «Это действительно то, как мы делаем солнечные системы маленькими».

Основные преимущества НТП по сравнению с обычными химическими ракетами проистекают из основ физики космического движения. Любой двигатель обеспечивает некоторую тягу, и делает это, выбрасывая топливо с определенной степенью эффективности, удельным импульсом двигателя, измеряемым в секундах. Химический ракетный двигатель, такой как двигатель RS-25, приводивший в движение орбитальные аппараты космических челноков и приводивший в действие основную ступень ракет системы космического запуска НАСА, создает большую тягу, около 2 277 489ньютонов, с достаточно скромным удельным импульсом в 452 секунды в космосе. По словам Лозано, это примерно настолько эффективно, насколько может быть эффективен химический ракетный двигатель.

Электрические двигательные установки, такие как двигатели Холла на спутниках SpaceX Starlink, развивают тягу около 1 ньютона или меньше, но делают это с высокой эффективностью, достигая удельных импульсов в тысячи секунд.

Системы

NTP могут создавать как более высокую тягу, так и более высокий удельный импульс, чем химические ракеты. Ядерный двигатель для ракетных двигателей, или NERVA, двигатель, разработанный в США в 1950-х, 60-х и 70-х никогда не запускали, но в наземных испытаниях выдали 246 662 ньютона силы с удельным импульсом около 841 секунды.

«Удельный импульс масштабируется приблизительно как квадратный корень из температуры выхлопных газов топлива, деленный на молекулярную массу топлива», — говорит Додсон. Используйте водород для наименьшего возможного атомного веса, затем «разогрейте реактор, и вы сможете увеличить этот удельный импульс».

Важно отметить, что в NTP не происходит горения. Криогенный водород перегревается в реакторе, но не горит, что устраняет необходимость носить с собой дополнительную массу окислителя. «Таким образом, начальная масса космического корабля не так велика, как если бы это была система на химической основе», — говорит Лозано.

Таким образом, вы могли бы запустить мощную верхнюю ступень NTP на обычной ракете меньшего размера — именно это и должна была выполнить NERVA более 50 лет назад.

Выстрелы на Луну и ядерные ракеты

В мае 1961 г., тогдашний гражданин США. Президент Джон Ф. Кеннеди выступил перед Конгрессом с речью, которая с тех пор стала известной тем, что указала Америке на Луну. Но, как отмечает Додсон, Кеннеди не просто стрелял в луну. Далее он сказал, что нация должна «ускорить разработку ядерной ракеты Rover. Это обещает, что когда-нибудь появятся средства для еще более захватывающих и амбициозных исследований космоса, возможно, за пределами Луны, а возможно, и до самого конца Солнечной системы».

Проект

Rover был попыткой США разработать ядерный ракетный двигатель, первоначально предназначенный для верхней ступени межконтинентальной баллистической ракеты. Когда ВВС передали программу НАСА, она была включена в NERVA, и основное внимание было уделено двигателям для длительных космических полетов. Основанный в Лос-Аламосской национальной лаборатории в Нью-Мексико, проект Rover начался в 1955 году и продолжался до 1973 года, когда НАСА и национальные приоритеты изменились.

«Он вырос из сочетания атомного энтузиазма 1950-е в сочетании с космическим энтузиазмом 1960-х», — говорит Нойфельд. В то время у НАСА было много денег, «поэтому было легко представить, что НАСА может включить ядерную тепловую ракету в планы после Аполлона».

С помощью ракеты NTP, говорит Додсон, НАСА может доставлять большие грузы на Луну и дальше, но с топливными баками гораздо меньшего размера. «Таким образом, еще больше грузов на Луну или больше грузов быстрее», — говорит она.

В то время инженеры спроектировали двигатель NERVA на базе реактора с графитовым сердечником, работающего на высокообогащенном или «оружейном» уране. Реактор и двигатель работали хорошо, по крайней мере, в шести наземных испытаниях между 1964 и 1969, производя в среднем около 1100 мегаватт электроэнергии.

Но NERVA в конце концов стала жертвой того же недомогания после высадки на Луну, которое привело к свертыванию программы «Аполлон» после приземления «Аполлона-17» в 1972 году.

«С 1966 по середину 70-х годов бюджет НАСА сократился вдвое, — говорит Нойфельд. «Было просто неразумно говорить: «Нам все еще нужна ядерная тепловая программа». Программа была отменена в 1973 году.

NERVA никогда бы не полетела в космос. Единственный американский ядерный реактор, способный сделать это, был на спутнике SNAP-10A, запущенном 19 апреля. 65, но этот реактор предназначался не для приведения в движение, а скорее для испытательного случая по выработке электроэнергии для спутников в рамках программы NASA System for Nuclear Auxiliary Power.

Однако интерес к ядерным двигателям продолжал кипеть. В конце 1980-х и начале 1990-х годов проводились исследования новой конструкции ракеты NTP, финансируемые Стратегической оборонной инициативой и получившие дальнейшее развитие в рамках программы космических ядерных тепловых двигателей ВВС, но эта работа была отменена в 1994 году. Амбициозный орбитальный аппарат NASA Jupiter Icy Moons Orbiter, JIMO, Миссия начала 2000-х годов должна была использовать ядерную электрическую двигательную установку с реактором деления, приводящим в действие ионные двигатели, но миссия была отменена в 2005 году9.0003

Ни один из этих проектов не продвинулся так далеко, как NERVA в плане тестирования работающего двигателя. «Теперь мы как бы забираем NERVA с полки», — говорит Додсон.

Разработка современной ядерной ракеты

Но взять NERVA с полки — это не просто построить новый двигатель в соответствии со спецификациями старой системы. NERVA никогда не летала, и остается ряд проблем — технических и политических — на пути превращения NTP в оперативную реальность.

Во-первых, неясно, все ли работало на NERVA так, как сегодня требовало бы НАСА, — говорит Каломино.

«Они не всегда знали, какой ущерб был нанесен материалу», — говорит он. «Как долго этот двигатель может работать? Можете ли вы оценить этот двигатель? Можете ли вы использовать его в приложении с необходимой вам надежностью?»

Обработка тепла является ключевой проблемой для NTP. Более высокая температура обеспечивает более высокий удельный импульс, но также ухудшает характеристики компонентов двигателя, ограничивая срок их службы. Это особенно верно в отношении ядерного топлива в активной зоне реактора, по словам Паоло Веннери, который руководит подразделением передовых технологий в Ultra Safe Nuclear Corp. Происхождение и общая атомика.

Для двигателя NTP «температура на выходе из реактора составляет порядка 3000 кельвинов или 2700 градусов по Цельсию», — говорит Веннери. «Сегодня нет ядерного топлива, которое могло бы работать при такой температуре в течение желаемого периода времени».

И об этом топливе: NERVA использовала уран оружейного качества, то есть руду, обогащенную не менее чем на 85% ураном-235, изотопа, который лучше поддается делению, чем уран-238, также содержащийся в руде. Использование такого топлива строго ограничено из-за проблем с распространением ядерного оружия, поэтому все текущие исследовательские программы НТП сосредоточены на использовании высокопробного низкообогащенного урана, или HALEU, который обогащен до уровня около 20%, что ниже оружейного уровня. , но выше, чем уровни обогащения 5%, используемые на традиционных атомных электростанциях.

Но использование HALEU также создает проблемы при проектировании материалов, говорит Додсон. При меньшем количестве расщепляющегося материала в активной зоне реакторы должны включать замедляющие материалы для замедления нейтронов высоких энергий настолько, чтобы они ударялись и расщепляли дополнительные атомы урана и поддерживали цепную ядерную реакцию.

По словам Каломино, пришедшего в НАСА с опытом работы в области материаловедения, это действительно проблемы материаловедения. Эти методы материаловедения прошли долгий путь за полвека.

«Наши [способности] моделировать эти системы выросли за последние 50 лет, — говорит он. «У нас есть решения для некоторых из этих возможных проблем».

По словам Каломино, моделирование

может помочь определить горячие точки в активной зоне реактора, где может произойти повреждение, в то время как передовые замедляющие материалы, включая бериллий и гидриды металлов, могут замедлить нейтроны настолько, чтобы обеспечить деление с топливом HALEU.

«Эти замедлители на самом деле являются возможностью для космических реакторов, — говорит он, — чтобы довести космические реакторы с низкообогащенным ураном до объема и массы, в которых они нам нужны, чтобы действительно сделать их практическими системами».

Безопасность ядерных ракет

Поскольку вы говорите о размещении ядерного реактора на ракете, безопасность — это вызов будущему НТП, и это одновременно инженерная проблема и проблема связей с общественностью.

«Общественность нужно убедить, когда вы запускаете уран на космическом корабле», — говорит Нойфельд, отмечая, что в 1997 году были протесты вокруг запуска зонда НАСА «Кассини» из-за того, что космический корабль перевозил плутоний в своем радиоизотопном термоэлектрическом генераторе.

Хотя идея расщепления атомов вместо того, чтобы просто размещать таблетки плутония, как это делает РИТЭГ, может показаться более пугающей, по мнению Веннери, реакторы деления урана на самом деле представляют меньший риск, если что-то пойдет не так на стартовой площадке.

 «Пока вы их не включите, они не радиоактивны, — говорит он. Напротив, плутоний в РИТЭГах всегда излучает опасное излучение, поскольку он подвергается естественному ядерному распаду — процессу, в результате которого выделяется тепло, используемое для выработки электроэнергии.

Затем механизмы безопасности должны быть сосредоточены на обеспечении того, чтобы реактор не включился до выхода на безопасную орбиту, даже в аварийных условиях, таких как проникновение воды, усиливающей деление, в активную зону реактора, говорит Веннери.

«Речь идет о том, чтобы поместить внутрь реактора яды, препятствующие его включению в случае аварии, — говорит он, — «яды» вроде поглощающего нейтроны стержня из карбида бора. «Если вы просто вставите один из них внутрь реактора, это будет едва ли не самый эффективный способ его убить».

Правила и стоимость

Неудивительно, что там, где есть вопросы безопасности, правительство никогда не отстает. «Поистине, то, что могло бы сокрушить идею OTV с ядерной установкой или орбитального транспортного средства, было бы регулированием», — говорит Ковальски из Atomos Space.

Последние несколько лет в целом были благоприятны для сторонников космических ядерных технологий с точки зрения движений в правительстве. Например, в августе 2019 года тогдашний президент Дональд Трамп издал Меморандум 20 о национальной безопасности, который дал спонсирующим агентствам право запускать двигатели NTP, работающие на HALEU.

«В прежней структуре, чтобы подготовиться к утверждению запуска, аналитики застревали в «аналитическом параличе» и годами метались туда-сюда», — говорит Додсон. Благодаря меморандуму, в случае с DRACO, министерство обороны сможет принять окончательное решение о запуске демонстрационных полетов NTP, а не нуждаться в одобрении Администрации президента.

Кроме того, Директива Трампа по космической политике-6, выпущенная в декабре 2020 года, не поощряет использование урана оружейного качества, за исключением случаев, когда топливо HALEU нецелесообразно, и поощряет участие частного сектора в разработке систем NTP и создание отдельного контроля за запуском для частных предприятий. .

 «В нем изложены различные процессы запуска для правительственных и коммерческих запусков, а затем указано, что любой запуск коммерческой компании будет регулироваться FAA», — говорит Веннери. «FAA сейчас выясняет, как это сделать».

FAA отказалось комментировать свои усилия в отношении Директивы о космической политике-6.

Чтобы проверить нормативно-правовую базу, Atomos Space надеется запустить реактор в космос где-то в середине 2020-х годов. Реактор деления будет генерировать электроэнергию, а не тягу для движения, поскольку основная цель — проверить, как на самом деле зарождающаяся процедура регулирования и лицензирования работает для частной компании.

Но всех поддерживающих правил и исполнительных меморандумов в мире может оказаться недостаточно, чтобы запустить эти новые системы, если Конгресс потеряет интерес к миссиям, требующим NTP. Если Конгресс перекроет финансирование, DRACO вполне может создать еще один NERVA — доказательство концепции, которое немедленно законсервируют.

 «На самом деле суть вопроса заключается в следующем: есть ли деньги на амбициозную программу пилотируемых космических полетов за пределы Луны?», — говорит Нойфельд. «Мое личное мнение об Артемиде и так далее, что попытка создать постоянную базу на Луне окажется довольно дорогой. И я не ожидаю, что Марс появится в ближайшее время».

Но, в отличие от эпохи Аполлона, сегодняшняя NTP предназначена не только для миссий на Марс и лунных баз. Быстрое распространение спутников на всех высотах, международная конкуренция и создание Космических сил — все это указывает на военные и гражданские причины для развития этих систем.

По крайней мере, на это рассчитывают Ковальски и Atomos Space.

«Я думаю, что то, чего не хватало раньше, сейчас действительно изменилось, — это больше необходимо для миссии», — говорит он. «У нас есть настоящая потребность миссии. Это решает бизнес-кейс».

Похожие темы

Проектирование космического корабляДвигатель космического корабля

О Джоне Келви

Джон ранее освещал космос для The Independent в Великобритании. Его работы публиковались в журналах Air and Space Magazine, Slate, Smithsonian и Washington Post.

Atomos Space of Denver планирует начать свой бизнес по перемещению спутников на их рабочие орбиты с помощью буксиров на солнечной энергии, подобных показанному на этом рисунке, но в конечном итоге перейдет на версию с ядерной энергией.