Содержание
топ-15 самых футуристических зданий мира
Человечеству свойственно выражать представления о собственном будущем в книгах, фильмах или компьютерных играх. Не стали исключением и средства архитектуры. C началом космической эры на Земле появилось (и продолжает появляться) множество сооружений, и сейчас выглядящих пришельцами из фантастических фильмов. Сегодня депрессивным антиутопиям хочется сказать решительное «нет». Мы отобрали для вас только оптимистичную архитектуру, торжество гуманизма в бетоне, стекле и стали, лучшие здания, при виде которых хочется немедленно оставить наши следы на пыльных тропинках далеких планет.
Эксперименты с фантастической формой любили ставить и советские архитекторы. Два года назад Onliner.by подготовил топ наших, родных, отечественных зданий родом из детства, каждое из которых способно удивить и иностранца, знающего толк в ретрофутуризме.
С конца 1950-х архитектура Страны Советов вновь находилась в общемировом магистральном русле. Наступление космической и атомной эры принесло с собой не только ощущение угрозы ядерной войны, но и веру в безграничные возможности человека, способного отныне и во веки веков покорять окружающую его природу так, как ему заблагорассудится.
Люди принялись строить не только бункеры, но и здания, всем своим видом провозглашающие: будущее — рядом, и оно обязательно будет светлым.
В США для такой архитектуры придумали даже специальный термин — «гуги» (Googie). Криволинейные, изогнутые силуэты, элементы, символизирующие скорость и стремительное движение, аллюзии на ракеты и летающие тарелки: новой эпохе требовалась новая эстетика. Сначала такие здания стали рисовать в качестве иллюстраций для произведений научной фантастики, чуть позже они стали появляться рядом с людьми в осязаемом виде.
1. Theme Building, Лос-Анджелес, США
Квинтэссенцией гуги-архитектуры стало Theme Building — одно из зданий на территории Международного аэропорта Лос-Анджелеса. В 1959 году бюро Pereira & Luckman Architects представило генеральный план его развития, в соответствии с которым главный терминал представлял собой грандиозный стеклянный купол, напоминавший, скорее, космопорт.
Впоследствии от этой утопической идеи решено было отказаться, но на месте купола в качестве главного символа аэропорта возвели конструкцию, похожую на приземлившуюся в жаркой Калифорнии летающую тарелку.
Внутри нее разместили обзорную площадку и ресторан, который первоначально даже вращался. К XXI веку ресторан перестал пользоваться популярностью, чего нельзя сказать о Theme Building. Оно превратилось в одну из основных достопримечательностей мегаполиса и было поставлено под охрану как историко-культурная ценность.
2. TWA Flight Center, Нью-Йорк, США
На противоположном, восточном, побережье США также появился достойный символ аэрокосмического века. В 1962-м, всего через год после Theme Building, первого пассажира принял новый терминал нью-йоркского аэропорта Айдлвид (будущего аэропорта имени Кеннеди), принадлежавший авиакомпании Trans World Airlines. Напоминающее птицу сооружение было спроектировано одним из крупнейших архитекторов XX века Ээро Саариненом в его фирменном неоэкспрессионистском стиле.
Изогнутые бетонные своды, пешеходные тоннели с ярко-красными ковровыми дорожками, словно переходы на космических станциях, панорамное остекление и футуристическая мебель — терминал создавал не только TWA образ авиакомпании будущего.
Весь город, а заодно и страна воспринимались прилетевшими гостями Нью-Йорка как нечто немыслимое еще пару десятилетий назад.
3. State Capitol Bank, Оклахома-Сити, США
Городам будущего требовались не только аэропорты, но и банки будущего. Именно такой филиал заказал архитектору Роберту Ролоффу президент State Capitol Bank из Оклахомы. Задачу автору усложняло и второе требование банкира: отделение в Оклахома-Сити должно было вызывать у клиентов ощущение коктейль-холла. К 1964 году Ролофф блестяще справился с поставленной задачей.
Кровля здания была образована нагромождением бетонных зонтиков, создававших впечатление эскадры все тех же летающих тарелок. При этом невесомую легкость конструкции обеспечивало сплошное остекление отдельных сегментов первого этажа. Начальник службы охраны банка наверняка был в ужасе от доставшегося ему здания, а бухгалтерия со слезами на глазах подсчитывала расходы на отопление зимой и вентиляцию летом. Но заказчик был доволен: конкуренты отчаянно завидовали, клиенты с удовольствием брали кредиты в интерьерах звездолета, а сам банк печатали на открытках с гордой подписью «Bank of the Future».
4. Жилой комплекс Les Choux de Créteil, Кретей, Франция
А где должны были бы жить люди будущего? Граждане попроще получали бы квартиры в многоэтажных домах, но непременно таких, как в жилом районе Les Choux de Créteil (1974) в пригороде Парижа. Десять 15-этажных стеклянных цилиндров окружают центральное 6-этажное кольцо. При этом особенную харизматичность комплексу придает шахматная ритмика массивных лепестков-балконов на фасадах корпусов.
Завершают картину гаражные комплексы, выполненные в этой же эстетике. Кроме того, по проекту жилые дома должны были иметь вертикальное озеленение, так в конечном итоге и не реализованное. Среди местных жителей комплекс получил название Les Choux et les Épis («Капуста и кукурузы»).
5. Sculptured House, гора Дженеси, Колорадо, США
А вот состоятельные обитатели Земли будущего хвастались бы ультрасовременными особняками. Прекрасным образцом индивидуальной архитектуры космической эры стал Sculptured House архитектора Чарльза Дитона, построенный в 1963 году в колорадских горах.
На темно-зеленом лесистом склоне выделяется лишь белоснежный остекленный эллипс, установленный на цилиндр, который, в свою очередь, декоративно оформлен деревянными вертикалями. Неудивительно, что именно этот дом, тут же получивший неформальное прозвище Star Trek House, изображал архитектуру далекого будущего в комедии Вуди Аллена «Спящий» (1973).
6. Palais Bulles, Канны, Франция
В 1989 году французский архитектор венгерского происхождения Антти Ловаг закончил продолжавшееся 14 лет строительство жилой резиденции совсем другого рода, но столь же инопланетного вида. Для одного из эксцентричных промышленников он спроектировал дворец, напоминающий конгломерат розовых пузырей, в свою очередь, ощетинившихся стеклянными куполами. В начале 1990-х его приобрел у первого собственника знаменитый модельер Пьер Карден, с чьим именем Palais Bulles и ассоциируется до сих пор.
В здании площадью 1200 квадратных метров имеется 10 комнат и три бассейна, а окружающую территорию украшают сады и настоящий амфитеатр на 500 мест, где модный владелец любил устраивать показы последних коллекций.
За минувшие четверть века дворец повидал немало знаменитых гостей, но особенной страсти 92-летний Карден питать к нему так и не начал. Совсем недавно модельер выставил его на продажу, правда, за феноменальную сумму в 400 с лишним миллионов евро.
7. «Кунстхаус», Грац, Австрия
Еще одним таким аттракционом стал построенный в 2003 году по проекту англичан Питера Кука и Колина Фурнье «Кунстхаус» (галерея современного искусства) в австрийском Граце. Это уже блоб-архитектура, создающая биоморфные органические структуры, которые пугают и будоражат одновременно.
Железобетонная конструкция здания облицована темно-синими панелями, на каждой из которых имеются светильники, что создает неповторимый визуальный эффект ночью. Кстати, австрийцы не погнушались разместить гигантского «слизняка» прямо посреди исторической застройки города, справедливо полагая, что от подобного яркого контраста и шок-эффект будет мощнее.
8. «Атомиум», Брюссель, Бельгия
Традиционно в авангарде мировой архитектуры всегда находились Всемирные выставки.
Каждая страна на таком мероприятии старалась превзойти соседей в искусстве создания невозможного. Как выглядят современные архитектурные тренды, можно посмотреть в нашем репортаже с только что закончившейся «Экспо-2015» в Милане. Не была исключением и Всемирная выставка 1958 года, которая проводилась в Брюсселе. Центральным элементом ее комплекса стал «Атомиум».
Инженер Андре Ватеркейн и архитекторы Андре и Мишель Полак решили отразить в одном здании мощь мирного атома. Для этого они в 165 миллиардов раз увеличили фрагмент кристаллической решетки железа. В итоге у них получилась конструкция из девяти соединенных трубами шаров (диаметром 9 метров каждый) общей высотой 102 метра. Шесть из этих шаров сейчас доступны публике: в пяти находятся выставочные пространства, а в шестом, самом высоком, — ресторан и обзорная платформа.
9. «Футуроскоп», Пуатье, Франция
«Футурускоп» — это тематический парк рядом с французским городом Пуатье, посвященный разнообразным аудио- и визуальным удовольствиям, которые способны доставить людям человеческие изобретения.
Современное содержание требовало столь же актуальной внешней оболочки, которая с успехом и создается с 1984 года по сей день.
За 25 лет десятки миллионов посетителей смогли насладиться не только необычными аттракционами парка, но и его стеклянной архитектурой. Кубы, шары, кристаллы, капли —разнообразие созданных архитекторами форм поражает.
10. Часовня кадетов Академии ВВС, Колорадо-Спрингс, США
В начале 1960-х годов, выполняя заказ Академии ВВС страны, чикагский архитектор Уолтер Нетш построил на кампусе военного вуза здание, которому суждено было стать иконой модернистской архитектуры и самостоятельной достопримечательностью штата. Около полумиллиона человек ежегодно приезжает в Колорадо-Спрингc, чтобы насладиться металлической конструкцией, уместно смотревшейся бы в киносериале «Звездные войны».
Нетш придумал образ устремленного в небо фантастического летательного аппарата, а затем повторил его в стали и алюминии 17 раз, создав в конечном итоге один из самых узнаваемых и при этом не устаревших за 53 года силуэтов американской послевоенной архитектуры.
11. Храм лотоса, Нью-Дели, Индия
Нечто похожее сделал в 1986-м и иранец Фариборз Сабха для другого культового здания. Дом поклонения бахаи в Дели — храм одной из самых молодых массовых земных религий — напоминает распускающийся цветок лотоса, только выполненный в бетоне.
Повторяющиеся гиперболические элементы-«лепестки», использованные автором, роднят этот индийский храм с парусами оперного театра в Сиднее — другой мировой достопримечательностью, в основе популярности которой лежит художественный образ, невиданный ранее на Земле.
12. Absolute World, Миссиссауга, Канада
Современные архитекторы продолжают по завету предыдущих поколений активно разрабатывать футуристическую тему. В 2012 году в пригороде канадского Торонто были сданы в эксплуатацию два небоскреба, образовавшие жилой комплекс под названием Absolute World («Абсолютный мир»).
По мере роста этажности башни закручиваются в спираль, создавая крайне эффектный экстерьер, даже напомнивший критикам фигуру Мэрилин Монро.
Похожи ли здания на человеческое тело — вопрос дискуссионный, но сошедшие со страниц произведений научной фантастики иллюстрации они определенно напоминают. Это несомненная удача китайского бюро MAD, первым в своей стране вышедшим на передовую мировой архитектурной мысли.
13. Международный конференц-центр, Далянь, Китай
40 тысяч тонн стали еще никогда не использовались с большей выдумкой. Австрийцы из компании Coop Himmelb(l)au для огромного театрального и конференц-центра в китайском городе Далянь создали потрясающе сложный образ, похожий не то на исполинское животное, не то на корабль, которому самое время бороздить просторы Вселенной.
Оболочка здания разрезана десятками горизонтальных щелей, ее металлические панели образуют бесконечные складки, консоли, плавные изгибы — конференц-центр с любого ракурса выглядит по-разному, но при этом никогда не теряет своей актуальности.
14. Центр Гейдара Алиева, Баку, Азербайджан
Завершают список две ярчайшие архитектурные звезды современности, практически любая из работ которых достойна быть включенной в него.
Студия британки иракского происхождения Захи Хадид ежегодно выпускает десятки проектов, перепутать которые с чем-то очень сложно: у архитектора слишком узнаваемый почерк. По иронии судьбы, лучшую свою работу последнего времени Заха сделала для постсоветского Азербайджана, которому, надо отдать должное, хватает не только денег, но и художественного вкуса на феноменальной красоты здания.
Центр Гейдара Алиева в Баку — многофункциональный культурный центр с музеем, выставочными залами, аудиториями для конференций — практически не имеет прямых углов. Не узнать автора в здании невозможно. С одной стороны, это типичная Хадид, с другой — в азербайджанской столице она представлена в лучшей своей форме. В довершение всего это практически скульптурное здание-«волна» фантастически фотогенично.
15. «Город искусств и наук», Валенсия, Испания
Сантьяго Калатрава — второй архитектор с неподражаемым неофутуристическим стилем и не самой лучшей репутацией. Ему часто (и справедливо) ставят в вину быструю деградацию его построек из-за их инженерной сложности и невысокого качества строительства.
Однако невозможно отрицать то, что испанец каждым своим реализованным проектом создает осчастливленному им городу новую достопримечательность. Его многочисленные мосты, или концертный зал на острове Тенерифе, или художественный музей в Милуоки, или вокзал в Льеже — все они достойны включения в список «фантастики в архитектуре». Но мы все же остановимся на самой крупной и значимой его работе.
«Город искусств и наук» — комплекс из пяти зданий, построенных в 1996—2005 годах в испанской Валенсии, — включает в себя океанографический центр, планетарий, научный музей, оперный театр и галерею-сад. Они образуют единый ансамбль, действительно небольшой городок, в интерьерах которого ощущаешь себя путешественником в пространстве-времени. Неслучайно именно эту работу Калатравы использовали авторы недавнего фильма «Земля будущего» в качестве основы показанного в нем футуристического города. Зачем было выдумывать что-то самим, давать лишнюю работу специалистам по визуальным эффектам, если Земля будущего уже существует на Земле настоящего?
Перепечатка текста и фотографий Onliner.
by запрещена без разрешения редакции. [email protected]
Вам будет интересно:
Взгляд вперед: какой будет архитектура будущего
Архитектура
Пока Бьярке Ингельс строит станцию для жизни на Луне, а Норман Фостер проектирует автономные города, питающиеся от солнечной энергии, другие задумываются о вечном — связи человека и природы. Разбираемся, какой будет архитектура будущего.
Екатерина Карпухина
Архитектура будущего часто ассоциируется с футуристическими постройками, но ими удивить уже сложно. Причудливые фасады Захи Хадид, например, уже сложно назвать новшеством — это сформировавшийся стиль. Наравне со сложными формами теперь ценится и наполнение, а именно технологии, которые позволяют экономить энергию и ресурсы планеты. Еще несколько лет назад мало кто задумывался о важности систем сбора дождевой воды, теперь же это неотъемлемая часть современных проектов.
Проект умного города в Мексике по проекту Стефано Боэри.
Раньше архитектурой будущего легко можно было назвать сооружения с положительным энергобалансом — сложно представить, что обычное офисное здание может питать трамваи, на которых мы ездим на работу. Теперь же это реальность — в Норвегии уже как минимум четыре таких постройки. Внутри ничего не напоминает о том, что это мини-электростанции: здесь находятся офисы и коворкинги, ресторан, зал для конференций и терраса на крыше с видом на фьорд. Зато фасад и скошенная крыша облицованы фотоэлементами.
Здание с положительным энергобалансом по проекту бюро Snøhetta.
Ivar Kvaal
Будущее наступило. Дома возводят гигантские 3D-принтеры, ассортимент материалов пополняется — теперь строить можно не только из дерева, кирпича и железобетона, но даже и переработанного пластика, Tetra Pack или конопляных панелей. Что дальше? Недавно на конференции “Диалоги об искусстве: живое наследие и взгляд в будущее”, которую проводил Дом Cartier, архитекторы постарались ответить на этот и другие вопросы.
Жилой район, напечатанный на 3D-принтере, в Мексике
Дом, напечатанный на 3D-принтере.
Джунья Ишигами, Стефано Боэри и Солано Бенитес порассуждали о том, что меняют технологии в современной архитектуре, научилась ли она взаимодействовать с природой, а также о роли архитектора в XXI веке. Запись конференции можно посмотреть по ссылке.
Интервью с архитектором Стефано Боэри
“Острый период COVID-19 закончился. Теперь мы должны спросить себя, готовы ли мы вернуться к нормальной жизни, которая, однако, привела к возникновению пандемии, — говорит Стефано Боэри. — Высокомерное порабощение живой природы, уничтожение мест биологического разнообразия (вырубка лесов, интенсивное сельское хозяйство или монокультурное земледелие) значительно облегчили переход вируса от грызунов к нашему виду”.
“Вертикальный лес” в Милане по проекту Стефано Боэри.
“Пандемия не произвела революцию, но, безусловно, ускорила уже происходящие процессы. Приняв во внимание кризисы, вызванные изменением климата, пора переосмыслить концепцию городов и мегаполисов в совершенно ином сценарии”.
Сейчас это лишь центры скопления людей, которые функционируют по расписанию, а важно создать союзы между городами и миром природы — лесами, горами и океанами. Кстати, сборные павильоны для массовой вакцинации в Италии Боэри украсил большим розовым цветком, который стал символом информационной кампании против COVID-19.
Проект умного города в Мексике по проекту Стефано Боэри.
О связи человека и природы говорит и Джунья Ишигами. В своем последнем проекте — площади на территории Технологического института Канагавы — он постарался создать тесный контакт между людьми, окружающей средой и архитектурой. Ощущение единения с природой возникает, когда сидишь на земле, поэтому логично, что похожее чувство возникнет и с архитектурой, если сесть на пол.
В обычной жизни человека и архитектуру разделяет мебель, но здесь ее нет. Только волнообразные пол и потолок, которые вызывают ассоциации с природными холмами или огромной мягкой кроватью.
При входе в сооружение нужно снять обувь, а затем сесть или лечь, наслаждаясь дуновением ветра, лучами солнца, которые пробиваются через круглые отверстия, эхом или даже каплями дождя.
Проект Джуньи сложно описать одним словом — казалось бы, это многофункциональное пространство, но архитектор делал акцент вовсе не на этом. Пока все стремились создавать многоцелевые здания, которые можно использовать для разных нужд, Ишигами спроектировал место, где можно просто скоротать время. Приоритет здесь — физический опыт человека с течением времени.
Комфорт человека и забота об окружающей среде — вот, пожалуй, два главных пункта архитектуры будущего. В идеале все люди будут иметь возможность адаптировать жилье под себя. “Квартиры не могут быть похожи, если их владельцы — разные люди. Пространство должно собираться как конструктор Lego”, — говорит основатель бюро MVRDV Вини Маас. Преследуя эти цели, архитекторы разработали компьютерную программу, с помощью которой каждый клиент может “спроектировать” идеальную квартиру. В таком случае возможна игра с формами и объемами всех жилых элементов.
Архитекторы рассуждают о жилой застройке будущего на Moscow Urban Forum 2019
Так же поступили и архитекторы UNStudio — они представили проект жилого дома, в котором с помощью специальных мебельных модулей можно менять планировку в зависимости от предпочтений и нужд жителей.
BAUWERK
Хочется верить, что в ближайшем будущем все здания будут построены по принципам устойчивой архитектуры. Да, они имеют высокую себестоимость, но, как утверждают представители Foster + Partners, это хорошая инвестиция: первоначальные капиталовложения будут компенсированы снижением затрат на энергию, расход которой особенно заметен в городах с жарким летом или холодными зимами.
Amaravati по проекту Foster + Partners.
Во всех проектах бюро, конечно, это учитывается, поэтому здания и даже города получаются энергоэффективными и экологичными. Один из таких — район будущего в старинном индийском городе Амаравати — строится прямо сейчас. Здесь более шестидесяти процентов площади займут зеленые насаждения, каналы и пруды. Город оснастят центром по сбору данным и сделают максимально автономным за счет широкого использования солнечной энергии. Помимо электрических транспортных средств и водных такси, в Амаравати будет большое количество тенистых улиц и площадей, поощряющих людей ходить по городу пешком.
Устойчивая архитектура: здания будущего для жителей мегаполисов
Amaravati по проекту Foster + Partners.
Фото: архив пресс-службы
Музей будущего: здание, спроектированное по алгоритму
Загрузка
Архитектура
Музей будущего: здание, спроектированное по алгоритму
Даже в городе, который строится так же быстро и активно, как Дубай, Музей будущего известен как один из самых сложных строительных проектов, когда-либо предпринятых.
I
В Дубае, где небоскребы появляются почти за одну ночь, жители научились отводить глаза от строительных площадок. Но всеобщее внимание привлек один строительный проект: Музей будущего, который возвышается над городской системой беспилотного метро на окраине финансового района.
Каркас музея, состоящий из 2400 диагонально пересекающихся стальных элементов, был завершен в ноябре 2018 года; сейчас фасадные панели устанавливаются на место. Музей должен открыться через год — знаменательное время для Дубая, поскольку с 20 октября 2020 года здесь будет проходить Всемирная выставка.
Архитектурный мир определяет футуристическую форму музея как тор с эллиптической Гигантский обруч может быть более доступным ориентиром. Лат Карлсон, исполнительный директор Музея будущего, предпочитает уподоблять его глазу. «Нам немного сложно описать здание людям, которые его не видели», — признается он. «Нет ничего, что полностью напоминало бы форму».
Местная архитектурная фирма Killa Design, выигравшая конкурс дизайна музея в 2015 году, придумала форму. По словам архитектора, прочная часть конструкции представляет собой знания, которыми мы обладаем сегодня. Пустота представляет собой все, чего мы еще не знаем, другими словами, будущее.
Вам также могут понравиться:
• Каким образом архитектура влияет на ваше самочувствие
• Самая противоречивая строительная площадка в мире?
• Как построить то, что простоит 10 000 лет 9Фото: Getty Images других строительных площадок по всему эмирату. По мере того, как каждая панель фасада закрепляется на месте, в поле зрения становится больше арабской каллиграфии, которая украсит экстерьер 78-метрового музея.
Директора музея еще не раскрыли, что означают эти слова, но известно, что это стихотворные фразы, написанные правителем Дубая шейхом Мохаммедом бин Рашидом Аль Мактумом, который также является вице-президентом и премьер-министром Объединенных Арабских Эмиратов. Курсивные подлинники удваиваются как окна музея. Днем они отбрасывали пятнистый свет на все пространство без колонн; ночью они будут ярко освещены 14-километровой светодиодной подсветкой.
Комплексное строительство
Вместе каллиграфия и нетрадиционная форма здания сделали этот проект одним из самых сложных когда-либо предпринятых.
Строительство было бы невозможным без помощи новых, сложных технологий. (Фото: Getty Images) Информационное моделирование зданий (BIM). Параметрический дизайн — это процесс, основанный на алгоритмическом мышлении, который позволяет манипулировать определенными переменными или параметрами, чтобы изменить результат уравнения. Bim — это технология, основанная на трехмерных моделях, предназначенная для профессионалов в области строительства для совместной разработки и документирования проектов.
Хотя Bim существует уже много лет, индустрия не спешила его принимать..
«Мы знали, что нам нужно иметь все в цифровой среде, потому что геометрически вы не можете определить все», — говорит Тобиас Баули, руководитель проекта BuroHappold по Музею будущего. «Возможно, это стало бы чем-то другим; форма была бы упрощена, и построить ее было бы намного сложнее. Технологии действительно помогли этому проекту».
Директор проекта и его команда, привыкшие работать с 2D-чертежами, должны были быстро повысить свою квалификацию. «Каждый должен был полностью изучить Bim и радикально изменить свою повседневную работу», — говорит он.
Первая вычислительная задача заключалась в точной настройке теоретической формы здания, чтобы устранить как можно больше сложных искривлений. Эти миллиметровые изменения, на доработку которых ушло много времени, были незаметны глазу, но в дальнейшем устранили множество осложнений.
Дубай знаком с новым строительством, но даже при этом Музей будущего известен как один из самых сложных строительных проектов, когда-либо предпринятых0003
Затем последовали конструкции стального каркаса, известного как диарешетка, потому что он сделан из диагонально пересекающихся балок, и легкого фасада.
Они были выбраны вместо стальной или бетонной оболочки как наиболее практичное решение для здания такой формы и сложности.
Имея бесконечные возможные перестановки диа-сетки, BuroHappold написал свой собственный алгоритм роста, чтобы прийти к оптимальному расположению.
Создание параметрического сценария было длительным процессом, но оно позволяло BuroHappold диктовать результаты — например, чтобы стальные элементы были одного диаметра и заказывались на рынке. «Это было совершенно новое для того, чем мы занимаемся, — говорит Баули.
В результате получилась диарешетка, оптимизированная с точки зрения количества точек соединения, диаметра стальных труб и даже общего веса используемой стали, что, по словам BuroHappold, привело к экономии средств и времени для клиента, подрядчики и производители. Затем подрядчик Bam Higgs & Hill и производитель металлоконструкций Eversendai Engineering провели анализ последовательности строительства и проектирование соединений конструкции с учетом меняющихся напряжений и нагрузок в процессе возведения, прежде чем приступить к строительству.
«Анализ последовательности строительства всегда представляет собой большой риск для проекта, и из-за этого обычно происходит много изменений элементов», — объясняет Баули. Но в этом проекте, по его словам, ни один из стальных элементов не был изменен из-за усилий, которые ранее были направлены на оптимизацию и моделирование диасетки. «Мы применили уроки из предыдущих проектов и, используя новые технологии, разработали инструменты для решения проблем, которые, как мы знаем, существуют, чтобы нам не приходилось сталкиваться с ними снова».
После возведения железобетонной кольцевой балки и башни, поддерживающей диарешетку, на выполнение стальных работ ушло 14 месяцев. На протяжении всего процесса строительства использовалось лазерное сканирование для сравнения построенных позиций с 3D-моделью.
Исчерпывающее 3D-моделирование также устранило типичные проблемы, связанные с механической, электрической и водопроводной установкой (MEP). «МЭП обычно останавливает проект на более поздних стадиях этапа строительства.
Мы думали, что это будет один из самых больших рисков, но этого не произошло. Все прошло так хорошо», — говорит Баули. «Вы прошли через всю душевную боль в цифровой модели, поэтому, пока вы придерживаетесь того, что рисуете, вы в конечном итоге получите то, что у вас было в модели. Это почти становится не очень захватывающим из-за того, сколько работы вложено в модельную часть».
Настоящим переломным моментом при переходе от работы с 2D-чертежами к 3D-моделям стало то, что координация инженерных инженерных систем началась намного раньше в проекте, и поэтому проблемы были решены задолго до того, как работа была перенесена на площадку. Также помогли лазерные проекции моделей Бима.
Каждая из 1024 панелей уникальна и требует сложного проектирования еще до того, как она будет доставлена на место. (Фото: Getty Images) Относительно небольшое количество рабочих на строительной площадке противоречит сложным инженерным разработкам, которые выполняются за кулисами для изготовления каждой панели.
Из-за геометрии семиэтажного здания и каллиграфических вырезов нет двух одинаковых панелей из стекловолокна. Каждая из 1024 панелей должна быть индивидуально отлита и изготовлена до добавления отделки из нержавеющей стали и остекления. Это чрезвычайно трудоемкий процесс — настолько, что за день можно изготовить не более шести панелей. Баули говорит, что поставщику фасадов Affan потребовался год экспериментов, чтобы разработать структуру и дизайн панели, а также прототипировать производственные процессы, в том числе станки с компьютерным управлением.
Опять же, решающее значение имеет цифровое моделирование. Все стеклопакеты также являются уникальными деталями, поскольку они сочетаются с соседними панелями, образуя плавную каллиграфию. Параметрический сценарий использовался для определения конечного положения и размера надписи, чтобы найти оптимальный баланс между количеством естественного света, попадающего в музей, притоком солнечного тепла, нагрузкой на кондиционирование воздуха и эстетикой, а также получить баллы, необходимые для музею будет присвоен рейтинг здания LEED Platinum (сертификат самого высокого уровня, присуждаемый зеленым зданиям).
Поскольку каждый аспект проекта здания интегрирован, изменения в каллиграфии оказали эффект домино на диаграмму и MEP. «Это было сложнее, чем работа с диасеткой, поскольку мы пытались одновременно решить четыре или пять уравнений», — говорит Баули. «Происходила постоянная интеграция и эволюция всех составных частей».
Как и в случае со стальными работами, огромные усилия были потрачены на программирование последовательности установки панели. Установка некоторых более сложных деталей может занять два-три дня.
«Не могу передать вам радости, когда мы установили первую перекладину панелей, и все совпало», — говорит Баули. «Как и история с MEP, моделирование было очень точным. Это просто подходит.
«У нас еще не было панели, которая не подошла бы по размеру или имела бы неправильную форму или слово с ошибкой».
Более экологичное будущее
С самого начала было определено, что Музей будущего будет стремиться к платиновому рейтингу LEED.
Здание будет оснащено передовыми решениями по управлению зданием, системами рециркуляции сточных вод и лифтами с рекуперативным приводом, а его потребности в электроэнергии будут удовлетворяться за счет фотоэлектрических солнечных батарей, расположенных за пределами здания. Посетители смогут заряжать свои электромобили во время посещения музея, а количество парковочных мест ограничено, чтобы стимулировать использование общественного транспорта.
Музей сам ограничит одноразовый пластик, в то время как Карлсон говорит, что альтернативные белки и культивированное мясо, вероятно, будут в меню.
После того, как работа переместится в музей, экспонаты будут посвящены таким темам, как устойчивость (Источник: Dubai Future Foundation). Целые этажи будут посвящены изменению климата, космосу и будущему здравоохранения и хорошего самочувствия. Музей расскажет о влиянии глобального потепления на критически важные экосистемы и о том, как их можно восстановить. В нем будет рассмотрено, как сбор солнечной энергии в космосе и добыча полезных ископаемых на астероидах могут быть использованы на благо человечества, и даже затронута тема духовности.
«Вместо гаджетов мы сосредоточены на человеческой истории будущего, — говорит Карлсон. «Мы смотрим на большие проблемы, с которыми столкнется человечество, и на творческие решения, которые люди могут использовать для их преодоления».
Широкий спектр технологий, включая дополненную реальность и виртуальную реальность, будет использоваться для переноса посетителей в будущее и создания иммерсивного театра. «Это не тот музей, где вы увидите предметы в футлярах с этикетками рядом с ними», — говорит Карлсон. «Во многих основных галереях вообще не будет лейблов. Это будет полностью захватывающий опыт, который вовлечет посетителя как действительно важного участника опыта, а не как зрителя чьей-то работы».
Он надеется предложить оптимистичный взгляд на будущее в противовес тому, что он считает в целом безрадостным прогнозом индустрии развлечений. «Мы хотим показать, как люди могут творчески реагировать на вызовы, и в то же время реалистично относиться к грядущим вызовам», — говорит он.
На одном этаже будут представлены ожидаемые гаджеты ближайшего будущего, но основное внимание по-прежнему будет уделяться технологиям, которые принесут пользу человечеству, помогая накормить мир, удовлетворить наши потребности в воде или сделать транспорт более устойчивым.
Музей будущего надеется привлечь более миллиона посетителей в год, половина из которых приедет из-за пределов ОАЭ.
Музей будущего — не единственная крупная стройка в городе; в настоящее время строится обширная площадка для выставки Expo 2020 (Фото: Getty Images)
Строителям еще предстоит пройти долгий путь, прежде чем в конце года акцент сместится внутрь. Но команда признает, что выставки должны быть такими же впечатляющими, как и здание, в котором они будут размещаться, если не больше.
Тем не менее, Баули надеется, что музей станет образцом того, как должно работать современное здание. Его нетрадиционная форма означает, что абсолютно все было смоделировано, проанализировано и оптимизировано заранее, от стратегий эвакуации пожарных и дымоудаления до очистки снаружи.
Параметрическое моделирование движения людей по всему зданию было использовано для определения того, как сократить время ожидания в очереди и облегчить поток с учетом ширины коридоров, количества лифтов, дизайна ванных комнат и планировки билетного зала. И все данные, полученные на этапах проектирования и строительства, будут использоваться для работы и обслуживания музея.
Баули говорит, что у него есть много уроков, которые он может использовать в своем следующем проекте. «Это все то, о чем мы говорили в течение многих лет, например, хорошие инженерные решения, устойчивость, умная структура и интегрированные, оптимизированные решения. Речь идет не только о снижении затрат для клиента, но и о том, как здание работает с точки зрения безопасности, здоровья и благополучия людей.
«Все, что мы когда-либо знали о строительстве зданий, изменилось в рамках одного этого проекта, потому что проект требовал этого. В противном случае мы не смогли бы решить проблемы, возникшие в результате формы.
Это изменило то, как мы работаем, и это здорово для развития отрасли».
Еще до своего открытия Дубайский Музей Будущего, кажется, стал витриной будущих технологий проектирования зданий.
—
Присоединяйтесь к одному миллиону будущих поклонникам, полюбив нас на Facebook , или следите за нами по телефону Twitter или Instagram .
Если вам понравилась эта история, подпишитесь на еженедельную рассылку новостей bbc.com под названием «The Essential List». Подборка историй из BBC Future, Culture, Worklife и Travel, доставляемых на ваш почтовый ящик каждую пятницу.
Лабораторное здание будущего — NEXT
25 января 2022 г. | Чад Йошинобу
Спрос на лабораторные помещения и научные рабочие места стремительно растет почти на всех рынках, усиливая конкуренцию среди разработчиков научных зданий.
Традиционный метод проектирования новых научных зданий должен развиваться от того, как выглядит здание, до того, как его нужно оптимизировать для арендатора. В лучшем случае здания — это больше, чем просто контейнеры для людей; они являются платформами для высокой эффективности и невероятных впечатлений.
При проектировании лабораторных зданий возникает множество уникальных задач. Проблемы с вибрацией, вентиляцией, локализацией и специализированным оборудованием выходят за рамки традиционных рабочих мест. Разработчики должны точно соответствовать спецификациям, чтобы обеспечить безопасную и успешную рабочую среду для различных научных исследований.
[ Узнайте больше об идеях и тенденциях, влияющих на отрасль науки .]
Новое поколение научных зданий
В рамках продолжающегося измеримого исследования воздействия, финансируемого Исследовательским институтом Генслера, Генслер в партнерстве с Buro Happold и KPFF разработал концептуальную основу для следующей эволюции научных зданий — как они будут работать, как они будут выглядеть и ощущаться.
Мы разместили нашу концепцию в районе искусств Uptown в Сиэтле, и мы основывали наши решения и проектные вмешательства на отраслевых исследованиях и данных. У проекта было три цели: (1) освободить пространство и сделать его больше, чем просто контейнером для людей, (2) повысить дифференциацию продукта на рынке, чтобы позволить нашим клиентам-разработчикам обойти своих конкурентов, и (3) предложить решения, которые отдавать приоритет декарбонизации как методу обеспечения устойчивости. Мы называем эту идею NEXT, и она меняет представление о том, какой может быть лаборатория.
Использование массивной древесины для гибкости и устойчивости
Использование массивной древесины в строительстве крупных зданий в последние годы получило широкое распространение из-за ее способности значительно снизить углеродный след проекта. Материал также имеет эмоциональную привлекательность, поскольку придает тепло интерьеру здания; сталь и бетон должны быть покрыты дополнительным материалом для достижения того же результата.
Мы также обнаружили, что древесина особенно подходит для модульного строительства за пределами площадки, что позволило бы нам реализовать проект на соседнем заводе и доставить его на площадку в виде комплекта деталей. Этот подход был бы на 30% быстрее и на 10% дешевле в строительстве, чем обычное бетонное здание. Благодаря сокращению поставок на стройплощадку на 85% и сокращению строительных отходов на 75%, NEXT использует на 80% меньше углерода для строительства, чем обычное бетонное лабораторное здание. Это составляет экономию примерно 5200 метрических тонн CO2.
Мы также расширили экологический подход к эксплуатации здания. NEXT использует полностью электрический чиллер с тепловым насосом (EL1), который более эффективен, чем система, работающая на природном газе, во всех местах и секторах. Полностью электрические системы обеспечивают более низкую интенсивность использования энергии зданиями (EUI) на всех рынках и обеспечивают нулевые выбросы углерода в экологически чистой сети.
В целом, NEXT производит на 50 % меньше выбросов парниковых газов и ежегодно потребляет на 30 % меньше энергии, чем обычное лабораторное здание.
Переосмысление планировки лаборатории
Еще одной инновационной особенностью NEXT является гибкость построения сетки. Планировка лабораторного здания определяется двумя вещами: 1) лабораторным столом и 2) вибрациями плиты пола.
На лабораторном столе хранится оборудование, проводятся эксперименты и готовятся к работе. Это ключевой строительный блок любого научного здания. Что касается вибраций, то они должны быть сведены к абсолютному минимуму, чтобы предотвратить сбои в научных экспериментах.
Мы создали самую гибкую сетку для наших арендаторов размером 33 х 33 фута. Это оптимально для макета лабораторного стола, поскольку позволяет нашим арендаторам выбирать, что лучше для них, ориентируя свой лабораторный стол с севера на юг или с востока на запад. Однако размер этой сетки в массе древесины плохо работает с вибрацией, поэтому мы сотрудничали с нашим инженерным партнером KPFF, чтобы заставить ее работать.
Вместе мы достигли уровня вибрации 6000 MIPS, что является стандартом для большинства лабораторий.
Мы также переместили ядро здания из центра в сторону здания. Поместить ядро в центре здания — это все равно, что поставить камин посреди гостиной. Он раздваивается и разделяет арендаторов. Этот шаг позволяет нашим арендаторам еще больше гибко планировать свою планировку, при этом ядро здания не препятствует их выбору.
Акцент на здоровье и благополучие
Арендаторы научных рабочих мест все чаще ищут места, которые могут способствовать здоровью и благополучию их сотрудников и сообществ, в которых они находятся.
NEXT делает ставку на естественную вентиляцию и открытые пространства. Благодаря множеству открывающихся окон рабочая часть этажа будет иметь обильный доступ к свежему воздуху. А в Сиэтле, где климат оптимален для естественной вентиляции, рабочее место может проводить 34 % от общего числа рабочих часов в режиме естественной вентиляции, что позволяет сэкономить 30 % энергии по сравнению с обычным лабораторным зданием.
Каждый этаж также имеет прямой доступ к открытым пространствам, которые проходят вверх и вниз по зданию. Согласно опросу Gensler U.S. Workplace Survey, научные работники оценили открытое пространство как самое желаемое удобство на рабочем месте. Мы также взяли самый малоиспользуемый компонент здания — пожарную лестницу — и превратили ее в удобства для жильцов. Мы вытащили лестницу к периметру, залив ее дневным светом и видами.
Эта лестница служит оздоровительным центром, освобождая жильцов от необходимости полагаться на лифты. Кроме того, благодаря технологии контроля доступа такое расположение означает, что общая лестничная клетка также может выступать в качестве связующей лестницы для конкретных арендаторов на нескольких уровнях, что устраняет необходимость строительства собственных дорогостоящих внутренних лестниц, экономит деньги, сокращает ненужное строительство и увеличивает пространство. выйти на рынок раньше.
Наконец, мы хотели показать, как научное здание может быть связано с местным сообществом.
Первый этаж предназначен для размещения многофункционального художественно-развлекательного центра, а также ресторанного инкубатора для разнообразия кулинарного искусства в городе.
Многофункциональное заведение было создано в сотрудничестве с Коалицией искусств и культуры жилой части города (UACC), чтобы предоставить гибкие пространства для молодых музыкантов, художественного образования, театра и места для практики и выступлений. Ресторанный инкубатор дает предпринимателям из числа меньшинств возможность начать свой бизнес, а общее кухонное пространство позволяет разместить несколько заведений общественного питания, чтобы улучшить местную гастрономическую сцену. Эти усилия создадут больше культурного разнообразия в районе Аптаун.
В конечном счете, NEXT — это платформа, которая позволяет арендаторам и разработчикам переосмыслить то, каким может быть научное здание. Помимо обеспечения первоклассной функциональности в лаборатории и на рабочем месте, NEXT предлагает возможности для различных подключений — к улице, сообществу и окружающему культурному контексту — без ущерба для гибкости арендатора.