Содержание
Наука и религия: можно ли положить конец вражде?
- Кэролайн Уайат
- Би-би-си
Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.
Автор фото, Getty
Подпись к фото,
Для многих наука и вера не являются взаимоисключающими понятиями
Новый британский проект, целью которого стало примирение религии и науки, вряд ли положит конец долгим и подчас ожесточенным дебатам об их взаимоотношениях. Однако он позволит объединить семинаристов и ученых-христиан в вопросах изучения современной науки.
На проект, поддержанный Церковью Англии, выделено более 700 тысяч фунтов (около 1,05 млн долларов). Он является частью трехлетней программы Даремского университета и ставит своей целью углубить взаимодействие между наукой и верующими-христианами.
Будущие священники и другие участники проекта получат доступ к ресурсам современной науки.
Кроме того в рамках программы будет изучаться отношение к науке среди иерархов церкви.
Финансирует программу благотворительный фонд Templeton World Charity Foundation, который предлагает отправлять заявки на получение гранта до 10 тысяч фунтов всем ученым-прихожанам, желающим способствовать развитию более глубокого понимания взаимоотношений между верой и наукой.
Среди сегодняшнего научного сообщества нет единого отношения к вопросу веры.
Так, одни современные ученые выступают с атеистических позиций и крайне отрицательно относятся к религии. Например, популяризатор материалистической картины мира Ричард Докинз, известный своей многолетней борьбой с религией, в своей книге «Бог как иллюзия» называет веру не заслуживающей доверия и даже бредовой.
Автор фото, Thinkstock
Подпись к фото,
Модель, согласно которой наука выставляется противником религии, не объясняет всех сложных взаимоотношений между двумя этими сферами
Другие же не считают науку и веру взаимоисключающими понятиями.
В их числе один из кураторов программы, преподобный Дэвид Уилкинсон — профессор-астрофизик на кафедре теологии и религии Даремского университета.
«Слишком часто христианские лидеры считали науку угрозой или боялись обращаться к ней», — сетует он.
Битва идей
Профессор Уилкинсон стал священником методистской церкви после обучения и работы в области теоретической астрофизики; его специализация – изучение происхождения Вселенной.
«Многие вопросы, которые вера и наука ставили друг другу, приносили значительные плоды», — замечает он.
«Люди внутри и вне церкви убеждены, что у науки и религии непростые отношения, но упрощенная модель, согласно которой наука выставляется противником религии, не объясняет очень интересных взаимоотношений, исторически сложившихся между этими сферами», — добавляет священник-ученый.
«Сегодня космологи обнаруживают, что некоторые вопросы выходят за рамки науки, — например, откуда у нас берется чувство благоговейного трепета», — объясняет он.
Сама по себе идея о борьбе между наукой и религией уходит корнями в средневековье, ко временам преследования Галилея католической церковью за его утверждения о том, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Потребовались сотни лет, чтобы церковь признала, что Галилей был прав.
Автор фото, Getty
Подпись к фото,
Церковь признала свою неправоту в споре с Галилеем лишь сотни лет спустя
Но подлинный конфликт между наукой и религией начал пылать с конца XIX века. Он оказался удивительно стойким, до сих пор вызывая оживленные в споры на телевидении, радио и в интернете.
Многие говорят, что наука имеет дело с фактами, в то время как религия – с верой, хотя сегодня есть множество и тех, кто утверждает, что есть области, в которых интересы религии и науки пересекаются. К ним относится, например, вопрос о том, благодаря кому или чему возникла и существует Вселенная.
Нередко эти интересы перерастают во взаимную вражду, вырастающую, например, из не утихающих споров между верующими и атеистами на тему креационизма или
разумного замысла.
Упрощенные определения
«Старое определение, что наука имеет дело с фактами, а религия – с верой, является слишком упрощенным, — говорит профессор Уилкинсон. — Наука включает в себя доказательства, но также включает в себя и навыки формулирования суждений и оценки доказательств».
Пропустить Подкаст и продолжить чтение.
Подкаст
Что это было?
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Подкаст
«В конце концов, у вас есть только ограниченный набор доказательств, с помощью которых вы можете обосновать свою теорию, и вам приходится верить им, что не слишком далеко от положения верующего-христианина», — убежден Уилкинсон.
«Речь не о слепой вере, и на самом деле не слишком хороша та религия, что основывается лишь на слепой вере, — считает преподобный Дэвид Уилкинсон.
— Христианство должно быть открыто для интерпретаций его суждений о мире и опыте».
По его убеждению, наука и религия отнюдь не исключают друг друга.
Он цитирует книгу физика Пола Дэвиса «Космический джекпот», где говорится, что Земля, как кровать в сказке про Машу и трех медведей оказалась идеально приспособлена для жизни по целому ряду удивительных и независящих друг от друга параметров.
«У меня был такой момент, когда я остановился и подумал: вот это да! Я был поражен красотой и изяществом самой Вселенной, а также красотой и простотой законов физики, которые лежат в основе Вселенной», — говорит профессор Уилкинсон.
Это чувство изумления разделяет и католический священник, специалист в области физики элементарных частиц Эндрю Пинзент, работающий в лаборатории ЦЕРНа, а также возглавляющий Центр науки и религии имени Иэна Рэмси в Оксфордском университете.
Отец Эндрю Пинзент уверен, что сегодня — чрезвычайно многообещающее время для изучения науки и религии.
В то же время он опасается, что старая «парадигма конфликта» также переживает свое второе рождение, и она формирует образ мышления для многих людей — особенно из числа тех, кто слабо разбирается как в науке, так и в религии.
Подпись к фото,
Ричард Докинз известен своей многолетней борьбой против религии
Ученый-священник приветствует открытие доступа к научным знаниям для служителей церкви.
«Многие священники уже прошли значительную научную подготовку, — утверждает он. – Когда я готовился к роли католического священнослужителя в Риме, то 10% семинаристов в моем колледже имели высшее научное и медицинское образование. При этом в среднем по Великобритании такое образование у менее чем 1,5% населения».
«Более того, две важнейшие теории современной науки – генетика и теория «Большого взрыва» – были разработаны священниками», — добавляет он.
По словам Пинзента, его, как специалиста в области физики элементарных частиц, всегда поражали открытия восхитительных форм и симметрии в природе, математики, лежащей в основе всего, а также невероятных особенностей света.
«Эти открытия сами по себе не могут быть использованы для формального доказательства существования Бога, но они порождают чувство прекрасного, для которого вполне естественным является религиозный отклик», — замечает он.
Рост взаимопонимания
Другие ученые соглашаются, что давняя идея войны между наукой и религией является устаревшей и неверной концепцией, хотя они не считают науку и религию естественными союзниками.
Автор фото, Thinkstock
Подпись к фото,
Дарвиновская теория возникновения жизни и человека на протяжении многих лет вызывает ожесточенные споры между сторонниками эволюции и «разумного замысла»
Джеймс Уильямс, специалист по преподаванию естественных наук в Университете Сассекса говорит: «Проблемы, как правило, возникают в кругах людей, которые пытаются совместить науку и религию или же норовят использовать религию, чтобы подвергать сомнению науку».
«В этом заключается неправильное понимание природы науки, — говорит он.
— Наука имеет дело с естественным, а религия — со сверхъестественным».
«Наука ищет объяснения природным явлениям, в то время как религия пытается понять смысл жизни».
«На мой взгляд, наука и религия не могут быть интегрированы, то есть наука не может ответить на многие вопросы, которые поднимает религия и, аналогично, религия не может ответить на научные вопросы», — замечает Уильямс.
Не верю: почему наука и религия несовместимы
Слепая вера может вредить, уверен американский генетик Джерри Койн. В своей книге «Вера против фактов» он ищет ответ на вопрос, почему нас так беспокоят отношения религии с наукой. Forbes публикует отрывок из главы «Жестокое обращение с детьми: вера вместо лекарств»
«В современном мире не кипят горячие споры о примирении с религией спорта, литературы или бизнеса. На повестке дня стоит вопрос о гармонизации науки и религии.
Но почему из всех человеческих занятий, которые можно сравнить с религией, нас так беспокоят ее отношения именно с наукой?» На этот вопрос в своей книге «Вера против фактов», которая в июле выходит в издательстве «Альпина Паблишер», пытается ответить американский генетик Джерри Койн. Forbes публикует отрывок из главы «Жестокое обращение с детьми: вера вместо лекарств».
Свидетели Иеговы, которых в мире насчитывается почти 8 млн обычно отказываются от переливания крови, цитируя Библию (к примеру, книгу Бытие 9:4: «Только плоти с душею ее, с кровью ее, не ешьте», или книгу Левит 17:10: «Если кто из дома Израилева и из пришельцев, которые живут между вами, будет есть какую-нибудь кровь, то обращу лице Мое на душу того, кто будет есть кровь, и истреблю ее из народа ее»). Немало взрослых и детей умерло от метафорического истолкования слов «есть кровь», хотя переливание некоторых компонентов крови, таких как гемоглобин, в настоящее время разрешено. Умерших детей, которых внушенные родителями понятия заставляли отказываться от переливания крови, свидетели Иеговы считают мучениками: в церковном журнале «Пробудись!» (Awake!) за май 1994 года фотографии 25 таких детей помещены под леденящим душу заголовком: «Они ставили Бога на первое место».
Эти совершенно ненужные смерти продолжаются. В 1998 году Сет Эссер и Рита Суэн в статье, опубликованной в медицинском журнале «Педиатрия» (Pediatrics), попытались подсчитать потери. Целью было определить, сколько детей умерло из-за пренебрежения медицинской помощью по религиозным соображениям за 20 лет после 1975 года, и сколько из них можно было спасти. К этому числу они добавили гибель плодов и младенцев во время и вскоре после родов, которые проходили без врачей и акушерок по религиозным соображениям. Конечно, определить задним числом, можно ли было спасти жизнь пациента медицинским вмешательством, трудно, но во многих случаях, включая детский диабет, перитонит и роды при тазовом предлежании, медицинское вмешательство почти всегда приводит к успеху.
Результаты поражают и печалят одновременно. Из 172 детей, умерших за эти два десятилетия после отказа от медицинской помощи по религиозным соображениям, 140 (81% от общего числа) имели заболевания, излечимые с вероятностью более 90%.
Еще 18 (10%) могли рассчитывать на излечение с вероятностью более 50%, но менее 90%. Только троим детям (жертвам автомобильной аварии, серьезного порока сердца и анэнцефалии) медицинская помощь была бы бесполезна. Вот три примера из душераздирающего списка, составленного Эссером и Суэн:
- Двухлетняя девочка подавилась бананом. Ее родители неистово обзванивали единоверцев и просили молиться за нее в течение часа, на протяжении которого девочка еще подавала признаки жизни.
- Девочка-подросток обратилась к учителям с просьбой помочь ей получить медицинскую помощь по поводу обмороков (родители ей в этом отказали). Девочка сбежала из дома, но правоохранительные органы вернули ее отцу. Она умерла через три дня от разрыва аппендикса.
- Один отец получил медицинское образование и прошел год резидентуры, прежде чем приобщился к церкви, осуждавшей медицину. После четырех дней высокой температуры у его пятимесячного сына периодически останавливалось дыхание.
Позже отец сказал коронеру, что с каждым таким эпизодом он «отгонял духа смерти», и малыш «вскидывался и вновь начинал дышать». Младенец умер на следующий день от бактериального менингита.
Позже отец сказал коронеру, что с каждым таким эпизодом он «отгонял духа смерти», и малыш «вскидывался и вновь начинал дышать». Младенец умер на следующий день от бактериального менингита.Среди верующих в описанных авторами случаях были не только приверженцы Христианской науки (16% всех смертей), но еще 22 христианских конфессии из 34 штатов.
Эти смерти невозможно оправдать ничем, ведь их жертвы — дети, которые не могут говорить за себя (как минимум не могут говорить взвешенно и ответственно) и сами решать, нужна ли им медицинская помощь. Они полностью зависят от своих родителей. Поскольку нанесение вреда ребенку путем отказа от медицинской помощи по нерелигиозным мотивам с точки зрения закона представляет собой жестокое обращение с ребенком, трудно обосновать позицию, согласно которой то же самое, но по религиозным мотивам, не считается жестоким обращением. В этом свете заявление Иисуса в Евангелии от Матфея (19:14) — «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» — приобретает ужасный второй смысл.
И виноваты здесь не только родители. Религиозные исключения вписаны в закон федеральным правительством и пра- вительствами штатов, то есть людьми, которые представляют всех американцев. 36 из 50 штатов имеют религиозные исключения в наказаниях за жестокое обращение с детьми и невыполнение обязанностей в их отношении; в 15 штатах такие исключения предусмотрены и для правонарушений, в 17 — для тяжких уголовных преступлений, и в 5 (Айдахо, Айова, Огайо, Западная Вирджиния и Арканзас) исключения предусмотрены для причинения смерти по неосторожности, убийств и тяжких убийств. В целом, 43 из 50 штатов предоставляют некоторый гражданский или уголовный иммунитет родителям, которые калечат своих детей, лишая их медицинской помощи по религиозным соображениям.
quote_block node/313155Удивительно, но этих исключений требовало от штатов правительство США в 1974 году как условия для получения штатами федеральной помощи по защите детей. До этого момента такие исключения были только в 11 штатах, а после их стало 44.
(Это требование было снято в 1983 году, но было уже поздно: большинство штатов ввело у себя религиозные исключения, и они все еще в силе.) Правительство, или скорее налогоплательщики, продолжает поддерживать религиозную жестокость по отношению к детям, субсидируя целителей Христианской науки и их лечебницы через систему медицинской страховки и налоговые льготы — несмотря на их полную неспособность обеспечить хоть какую-то медицинскую помощь. Еще одна форма налоговой поддержки предусматривает разрешение федеральным чиновникам, некоторым чиновникам штата и военнослужащим выбирать программы медицинского страхования, включающие помощь в виде услуг целителей и лечебниц Христианской науки.
Путаница в законах, по которым в некоторых штатах родители могут избежать обвинения в жестоком обращении или небрежности, но быть обвиненными в убийстве по неосторожности, привела к массовой путанице и в судах. В резуль- тате, когда родителей признают виновными в медицинской небрежности по отношению к своим детям из религиозных соображений, в суде обвинение может попросту рассыпаться из-за противоречий в законах.
Или, если дело все-таки доходит до приговора, из-за религиозных симпатий к родителям их приговаривают к пустяковому наказанию, обычно условному сроку или небольшому штрафу. В тюрьму такие родители попадают очень редко. Неуместная симпатия к вере исключает строгие приговоры, которые могли бы удержать других родителей от попыток исцелить своих детей верой.
<…>
Кстати, христиане — не единственные верующие, выступающие против вакцинации. Исламское духовенство в Афгани- стане, Пакистане и Нигерии призывает прихожан противиться вакцинации от полиомиелита, объявляя ее заговором с целью стерилизации мусульман. Эти попытки могут помешать полной ликвидации полиомиелита у людей как вида, как в свое время было сделано с оспой. Доктор Маджид Катме, официальный представитель и бывший глава Исламской медицинской ассоциации Великобритании (Guardian характеризует его как уважаемого члена британского мусульманского сообщества), выступил против любой вакцинации детей.
Он утверждает, что «вопрос вакцинации — в первую очередь исламский вопрос, и решать его нужно на основе исламского этоса, который исходит из совершенства естественной иммунной защиты человека, наделенной благодаря великой милости пророка способностью избегать большинства инфекций». Последствия этого, разумеется, катастрофичны.
Наука и Религия — Отечественная библиография 1993-2021 гг. (А-Д) / Сост. А.П. Зарубин
| ||||||||||||||||||||||
— 128 с.
С. Синергия знания и веры в стратегии естественнонаучного образования // Успехи соврем. естествознания. — 2014. — N 5, ч.1. — С.216-219.
— М., 1998. — С.58-78. — Библиогр.: 11 назв.
с англ. — М.: Эксмо, 2014. — 443 с. — Библиогр.: в примеч.: с.418-438. — (Религия. Война за Бога).
— М.: Изд. дом ВШЭ, 2018. — 238 с. — Библиогр.: с.233-238.
— Библиогр.: с.245-254.
— N 4. — С.128-135. — Библиогр.: 8 назв.
Верой или разумом? О возможности новой метафизики // Философский век: Альманах. Вып.7. Между физикой и метафизикой: наука и философия. — СПб., 1998. — С.81-92.
, 1-2 апр. 2014. — Смоленск: Свиток, 2016. — С.109-113. — Библиогр.: 5 назв.
Вып.2. — М.: Изд-во храма прор. Даниила на Кантемировской, 2005. — 206 с.
Инновации. Образование. Вып.13. — М.: Языки славянской культуры, 2013. — С.112-126. — Библиогр.: 8 назв.
— (Серия: Проблемы исследования Вселенной; вып.31).
Рос. военно-мед. акад. — 2000. — N 1. — С.126-130.
науч. тр. и материалов 5 междунар. симп., Казань, 26-28 мая 2008. В 2 т. Т.2. — Казань: Хэтер, 2008. — С.191-195. — Библиогр.: 6 назв.
Г. Наука, религия, «эзотерика» и мировоззрение человека // Мировое сообщество: проблемы и пути решения = World community: problems & ways to solve them. — Уфа, 1999. — Вып.3. — С.58-69.
А. Синтез в науке // Связь времен. Вып.IV: Введение в октетную физику. — Березники, 1997. — С.15-17. — Библиогр.: 6 назв.
— С.77-93. — Библиогр.: 19 назв.
С. Владимирова. — М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2010. — С.63-88. — Библиогр.: 30 назв.
дис. … д-ра филос. наук / ЮРГТУ (НПИ). — Ростов-на-Дону, 2012. — 39 с. — Библиогр.: 52 назв.
: 3 назв.
— 1997. — Т.2., N 1. — С.1-7. — Библиогр.: 24 назв.
тр. / Ин-т философии РАН. — М.: Канон+, 2006. — С.79-119.
185)
— Екатеринбург: Екатеринбургская духовная семинария; Приход Собора великомученицы Екатерины г. Екатеринбурга, 2018. — С.80-94. — Библиогр.: 7 (в примеч.).
Л. Вера в Бога несовместима с научным мышлением // Поиск. — 1998. — N 29-30. — С.13.
П., Черных С.Н. Религия и наука: современный взгляд на старую проблему // Молодежный инновационный вестник. — 2017. — Т.VI, приложение 3. — С.48-49. — Библиогр.: 3 назв.
И. Творение, эволюция и советский антикреационизм // Научный фундамент идеи творения: сб. ст. — М.: Протестант, 1993. — С.9-16. — Библиогр.: 11 назв.
Наука и религия: перспективы синтеза. — М.: ЛИБРОКОМ, 2012. — 360 с. — Библиогр.: с.355.
— Благовещенск, М., 2009. — N 3. — С.164-169.
— Библиогр.: в конце глав и на с.280-288.
— Норильск: НИИ, 2008. — 217 с. — Библиогр.: 198 назв.
— С.110-120.
— 512 с.
— С.13.
П.ЗарубинПодборка высказываний верующих ученых о науке и религии
Принято считать, что ученый-естественник — это, как правило, атеист. Но это справедливо не в полной мере: многие ученые были и есть верующими людьми. Отдел науки «Газеты.Ru» составил подборку высказываний ученых, в которых они объясняют свой взгляд на Бога и религию.
Блез Паскаль (1623–1662), французский математик, механик, физик, литератор и философ
В своей книге «Мысли о религии» описывал следующее пари («пари Паскаля»): для поиска ответа на вопрос, на что делать жизненную ставку — на религию или атеизм, Паскаль предположил, что вероятность существования Бога больше нуля, и рассмотрел два варианта.
«Хокинг смотрел на Бога как Эйнштейн»
Сообщение, что известный физик Стивен Хокинг в своей новой книге утверждает, что Бог не создавал Вселенную…
03 сентября 14:03
Вариант первый: жить без веры крайне опасно, так как возможный «проигрыш» в случае существования Бога бесконечно велик — вечные муки.
Если же Бог не существует, то цена «выигрыша» невелика — безверие нам ничего не дает и от нас ничего не требует. Реальным выигрышем атеистического выбора будет некоторая экономия средств и времени, так как не будет религиозных обрядов.
Вариант второй: жить по канонам веры неопасно, хотя и чуть более затруднительно из-за постов, всяческих ограничений, обрядов и связанных с этим затрат средств и времени. Цена «проигрыша» в случае отсутствия Бога невелика — затраты на обряды и усилия на праведную жизнь. Зато возможный «выигрыш» в случае существования Бога бесконечно велик — спасение души, вечная жизнь.
Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765), первый русский ученый-естествоиспытатель мирового значения, энциклопедист, химик и физик
«Нездраво рассудителен математик, ежели он хочет божескую волю вымерять циркулом. Таков же и богословия учитель, если он думает, что по псалтире научиться можно астрономии или химии» (из книги «Явление Венеры на Солнце, наблюденное в Санкт-Петербургской императорской Академии наук мая 26 дня 1761 года»).
Верующий Эйнштейн в башне из слоновой кости
О росте волос на трупе нельзя узнать из вышедшей на русском языке книги немецкого популяризатора Эрнеста…
15 октября 15:54
Дмитрий Иванович Менделеев (1834–1907), русский ученый-энциклопедист: химик, физикохимик, физик, метролог, экономист, технолог, геолог, метеоролог, педагог, воздухоплаватель, приборостроитель
«По моему разумению, грань наук, доныне едва достигнутая и, по всей видимости, еще и надолго долженствующая служить гранью научного познания, грань, за которою начинается уже не научная область, всегда долженствующая соприкасаться с реальностью, из нее исходить и в нее возвращаться, эта грань сводится (повторю опять для избежания недоразумений — по моему мнению) к принятию исходной троицы несливаемых, друг с другом сочетающихся, вечных (насколько это нам доступно узнавать в реальностях) и все определяющих: вещества (или материи), силы (или энергии) и духа (или психоза). Признание их слияния, происхождения и разделения уже лежит вне научной области, ограничиваемой действительностью или реальностью.
Утверждается лишь то, что во всем реальном надо признать или вещество, или силу, или дух, или, как это всегда и бывает, их сочетание, потому что одинаково немыслимы в реальных проявлениях ни вещество без силы, ни сила (или движение) без вещества, ни дух без плоти и крови, без сил и материи» (из книги «Заветные мысли»).
Игорь Сикорский (1889–1972), русский и американский авиаконструктор, ученый, изобретатель, философ
«Всего несколько веков назад считали, что все, что происходит в природе, сопряжено с непосредственным Божьим участием. Планеты передвигали ангелы, стихийные бедствия виделись проявлением Божьего гнева и т.д. И открытие законов природы сначала вызвало резкое противодействие, чуть не обвинения в богохульстве. Теперь, однако, мы признаем, что закономерности Божьего мира делают его еще удивительней и прекрасней, что величие и чудесная точность функционирования Вселенной есть результат действия естественных законов, которыми Бог пользуется как инструментом.
Среди них один из главнейших — закон гравитации» (цитата из лекции «Эволюция души», прочитанной Сикорским в Фонде Вильяма Айреса в 1949 году).
«Или ты ученый и решил проблему, или ты просто болтун»
Известный ученый-кристаллограф, профессор СПбГУ, лауреат премии президента России для молодых ученых Сергей…
22 декабря 16:39
Точку зрения современных ученых в интервью «Газете.Ru» представил Сергей Кривовичев, ученый-кристаллограф с мировым именем, профессор СПбГУ, диакон православной церкви, отец шестерых детей, лауреат премии президента России для молодых ученых, член Совета по науке при Минобрнауки:
«Если посмотреть на историю науки и цивилизации, то мы увидим, что наука как раз создавалась верующими людьми — если говорить точнее, верующими западными христианами. Для них изучение Вселенной было способом проникнуть в тайны Божественного промысла о мире и человеке, с благоговением приникнуть к премудрости Творца. Общая тенденция западной антропоцентрической цивилизации в конце концов привела к атеистическому мировоззрению, и стало общим местом, что ученый-естественник — обязательно атеист и что наука доказала, что Бога нет.
Между тем наука не может ни подтвердить, ни опровергнуть бытие Божие. Это вопрос личного выбора, который стоит перед каждым до последних дней его жизни.
Недавно один знаменитый американский биолог и нобелевский лауреат выступал в МГУ и сказал, что он не понимает верующих ученых (их меньшинство, заметил он), потому что никогда не видел доказательств существования Бога. Но ведь в том-то все и дело, что таких доказательств не может быть — как не может быть и безусловных опровержений, это один из главных принципов отношений Бога и человека. Человек свободен в своем выборе, и это великий дар и великая ответственность. Вопрос веры всегда остается личным, и нет надобности его афишировать, особенно если тебя об этом не спрашивают. Тем более что в научной работе — свои критерии, как и в работе художника, столяра, каменщика, редактора. В смысле деятельности наука и религия — разные сферы, их смешение, как правило, приводит к неудачам.
Нельзя вносить в ход научного дискурса религиозные аргументы — например: это так, потому что так сотворил Бог.
Смысл науки состоит в поисках естественных причин природных явлений.
Страсти вокруг страстей
Отдел науки «Газеты.Ru» разобрался в аутентичности Реликвий Страстей — артефактов…
19 апреля 13:52
С другой стороны, нет никакого смысла утверждать, что наука и атеизм едины — это просто не так.
В научном сообществе и в обществе вообще есть люди, которые воспринимают религию как враждебную идеологию, а верующих — как недалеких людей, которых можно не принимать во внимание. Это глубоко неверная позиция и является пережитком атеистического воспитания. Для всякого культурного человека очевидно, что религиозная дискриминация недопустима, как и любая другая дискриминация. Религиозные и нерелигиозные люди вполне могут находить точки соприкосновения и вместе трудиться на благо общества. Одной из таких точек может быть укрепление нравственных устоев общества, борьба с коррупцией, устранение социального неравенства и так далее».
Наука и религия — Лука (Войно-Ясенецкий), святитель | Предание.
ру
К моменту написания апологетических трактатов `Наука и религия` и `Дух, душа и тело` авторитет святителя Луки (Войно-Ясенецкого), хирурга, лауреата Сталинской премии был бесспорен и среди ученых, и среди практикующих хирургов, студентов. Его книги `Регионарная анестезия`, `Поздние резекции при инфицированных ранениях больших суставов` и знаменитые `Очерки гнойной хирургии` стали классикой. Но богословский труд `Дух, душа и тело` вызвал неоднозначную реакцию современников — от удивления до возмущения. Страна воинствующего атеизма не могла иначе оценить духовное творчество хирурга с мировым именем. Академик И.А.Кассирский восклицает: `Как могло случиться, чтобы одна и та же рука водила пером при написании глубоко научных `Очерков гнойной хирургии` и религиозной книги о Духе, душе и теле`. Время разрешило недоумения — книга `Дух, душа и тело` разделила счастливую судьбу `Очерков гнойной хирургии` — выдержала множество переизданий, и даже спустя полвека вызывает живой интерес церковных и светских читателей.
А вот `Наука и религия` — еще один апологетический труд святителя Луки, в православном издательстве ранее не выходил (впервые он был опубликован в `Очерках гнойной хирургии` в 2000 году). В книге, которую мы сегодня предлагаем читателям, представлены оба духовных сочинения. Вводная часть, содержащая и краткое житие святителя Луки, написана внуком святого архипастыря Владимиром Александровичем Лисичкиным, академиком РАН. Заключительную статью подготовил диакон Андрей Кураев, кандидат философских наук, профессор богословия.
Предисловие
1. Что такое наука?
2.
Что такое религия?3. Источники предубеждения
4. О гуманизме христианской морали
5. Основные принципы христианского гуманизма
6. Христианское учение о любви к человеку
7.
Христианское учение о борьбе со злом8. Идеал человеческого совершенства есть Христос
9. Евангельский гуманизм в произведениях русских художников
10. О христианских мучениках и о свидетельствах исторического бытия Иисуса Христа
11. Христианство и рабовладельческий строй
12.
Мысли великих писателей и философов о Библии и христианской морали13. Мысли великих ученых о взаимоотношениях между наукой и религией
Заключение
Что такое религия?
Христианское учение о борьбе со злом
Мысли великих писателей и философов о Библии и христианской моралиПредисловие
На своем жизненном пути нам встречаются два типа людей. Одни во имя науки отрицают религию, другие ради религии недоверчиво относятся к науке. Встречаются и такие, которые умели найти гармонию между этими двумя потребностями человеческого духа. И не составляет ли такая гармония той нормы, к которой должен стремиться человек? Ведь обе потребности коренятся в недрах человеческой природы.
И не в том ли кризис образованного человека, что у него «ум с сердцем не в ладу»? Не эта ли односторонняя «умственность» разъединила в России интеллигенцию и народ? И уже одно то, что в настоящее время под флагом науки, которая будто бы давно опровергла религию, преподносятся народу атеизм и антихристианство, заставляет нас глубоко обдумать и основательно решить вопрос: противоречит ли наука религии?
1. Что такое наука?
Еще Сократ учил, что для обеспечения правильных выводов мы должны уметь определять понятия. Поэтому постараемся дать точные определения обоих рассматриваемых нами понятий — и тогда сравним их.
Наука — есть система достигнутых знаний о наблюдаемых нами явлениях действительности. Вникнем в каждое из этих слов. Наука — это система, то есть не случайный набор знаний, но стройное, упорядоченное сочетание.
Оно достигается классификацией, то есть распределением однородных данных по группам и обобщениям — то есть установлением тех общих формул и законов, которым подчиняется природа.
Наука включает достигнутые знания, то есть еще не все, а только те, которые пока достигнуты. Научная деятельность движется, она есть процесс «созидания истины путем опыта и умозрения». Этот процесс в науке есть нечто динамическое, становящееся: оно проходит через вопросы, искания, сомнения, предположения, которые потом могут оказаться и ложными. И только знания, то есть подлинные отражения действительности, — составляют установленное, статическое содержание науки, знания, то есть доказанные, общеобязательные, общепризнанные, объективные суждения, оправданные и логически, и эмпирически, и умозрением, и опытом. Это знания о явлениях, то есть проявлениях жизни, природы, но не о ее сущностях (феноменах, а не ноуменах), о мире, как мы его видим, созерцаем, но не о мире, как он есть сам по себе, по существу. Явления — это то, что явно для наших пяти органов ощущений (как принято считать, хотя их и больше), для нашей пятичувствительной логики, во всеоружии технических усилений наших познавательных органов в виде микроскопа, телескопа и других научных инструментов.
Таким образом, область точной науки ограничена так же, как ограничены и органы научного познания в своей познавательной способности. Но человек хочет и должен знать и то, что за пределами науки, то, что еще ею не достигнуто и, по самой природе своей, лежит за ее пределами. Так, например, психология — есть наука о душевных явлениях. Мы же хотим знать больше, хотим знать душу, потому что жизнь вся есть — встречи и взаимодействия человеческих душ, а душа есть сам человек. Странно было бы утверждать, что наука знает или может знать все бытие. «Много есть на свете, друг Горацио, о чем и не снилось нашим мудрецам», — говорит Гамлет у Шекспира. А между тем мы и это запредельное хотим постигнуть, хотим разрешить те вопросы, которыми так полна душа юноши у Гейне: «Что тайна от века? И в чем существо человека? Откуда приходит, куда он идет? И кто там, вверху, за звездами?».
Знание больше, чем наука. Оно достигается и теми высшими способностями духа, которыми не располагает наука. Это прежде всего интуиция, то есть непосредственное чутье истины, которое угадывает, прозревает ее, пророчески предвидит там, куда не достигает научный способ познания.
Эта интуиция все более (в последнее время) занимает внимание философии. Ею мы живем гораздо больше, чем предполагаем. Она-то ведет нас в другую, высшую область духа, — то есть в религию.
2. Что такое религия?
Широко говоря, религия есть отношение к Абсолютному, к Тому, Кого мы называем Богом. Так как это отношение есть у всякого — даже атеиста, — то и принято говорить, что у всякого есть своя религия. Но, принимаемая в таком виде, в широком смысле, религия может быть и правильной, и неправильной, истинной и ложной, нравственной и не нравственной — в зависимости от того, что мы разумеем под абсолютной, высшей и последней ценностью мира и как к ней относимся — во что веруем и как веруем, что принимаем и что отвергаем.
Говоря же положительно и по существу, религия — есть общение с Богом (воссоединение). И об этой именно религии должна идти речь. Религия — как переживание — очень сложна. Это непосредственное и специфическое переживание, дающее общение с Богом, — есть молитва.
Конечно, молитва, как мистическое устремление, как полет духа, как духовный экстаз, как вера и чувство, не может становиться рядом с наукой для какого бы то ни было сравнения. Между религией в этом смысле и наукой может быть столько же противоречий, сколько их между математикой и музыкой или между математикой и любовью. Сравнивать же мы можем понятия и явления, лишь беря их в одной плоскости, в свете одного критерия. Поэтому мы отвлечем от религии ее интеллектуальные (познавательные, доступные уму) утверждения о действительности — ту ее сторону, которая является общей как для религии, так и для науки, — посмотрим, не противоречат ли эти знания и суждения о действительности друг другу. Или они только в том смысле разноречивы, что говорят о равном, а не об одном и том же разное, взаимоисключающее?
Вот некоторые основные утверждения о действительности, которые исповедуем мы, христиане. Бог существует — даже больше — только Он и существует. И то, что в Нем и с Ним связано. В Нем все имеет свое бытие, вне же Его лишь бывание и томление духа.
Христос действительно Богочеловек, который был распят и воскрес и придет снова на эту землю. Душа человека имеет личное бессмертие.
И теперь скажите, где в нашей науке — математике, физике, биологии, истории — есть утверждения, противоречащие этим только что названным суждениям, — утверждения общеобразовательные, объективные, доказанные, то есть научные? Их нет и не может быть по существу, потому что все эти положения касаются сущностей, которые лежат вне компетенции науки, а не явлений, которые ей доступны.
3. Источники предубеждения
Откуда же происходит распространенное среди студентов, и вообще образованных людей, мнение, что наука противоречит религии?
Его причина в поверхностном знании как в области науки, так и в области религии, и этим подтверждается мысль: «Знание приводит к Богу, полузнание удаляет от него». Полузнание — бич нашего времени: оно-то и создает названное только что предубеждение. Во-первых, мы мало знаем философию, в особенности ту ее область, которая специально относится к этому вопросу, то есть теорию познания, или гносеологию.
Легковерно принимая за научные доводы те доказательства, которые приводятся в пользу суждения, что Бога нет, мы забываем выясненные уже Кантом положения, что теоретический разум одинаково бессилен и доказать, и опровергнуть бытие Бога, бессмертие души и свободу воли. Эти объекты и эти вопросы поэтому называются трансцендентными (выходящими за пределы науки).
Мы можем познать разумом лишь внешний факт, а не вещь в себе. Весь мир, поскольку он связан с пространством и временем, объективно непознаваем, потому что время и пространство суть лишь субъективные формы нашего сознания, которые мы приписываем миру. Отсюда изречение: «Мир — это я». Психология познания еще точнее уясняет субъективность наших ощущений, восприятий и представлений. Воспринимаемые нами цвет, температура, вкус не существуют вне нашего познания сами по себе (обратное признание в психологии называется наивным реализмом). Даже материю мы не можем познать, как она есть, потому что ее специфические свойства — масса, плотность и тяжесть — субъективны.
Вообще, мы не видим предметы, как они есть, а усматриваем их согласно личному углу зрения, из которого их наблюдаем. Тем более мы не можем постигнуть своими научно-познавательными способностями то, что за вещами, то есть их сущности, а еще более — Первосущность, то есть Бога. Уже потому наука не может отвергать бытие Бога, ибо эта тема лежит вне ее компетенции, как и вся область сущностей. Современные философы, как Бергсон, Лосский, уже идут далее Канта, открывая возможность разумного доказательства бытия Бога. Впрочем, гениальные шаги сделал уже в этом направлении В.С.Соловьев.
Второе наше заблуждение заключается в том, что мы науку смешиваем с мнением ученых. Между тем именно эти мнения иногда действительно противоречат религии, но со временем оказывается, что они противоречат и природе, и науке, отражающей подушные явления природы. И возможность этих противоречий от того и происходит, что эти мнения, отражающие не столько объективную природу, сколько вкусы ученых, простираются в эту запредельную для науки область, где начинается простор и для веры, и для суеверия.
Так называемый «научный» атеизм действительно противоречит религии, но он есть лишь предположение некоторых образованных людей, недоказанное и недоказуемое. Попытка атеистов доказать недоказуемое невольно наводит на воспоминание стихов Пушкина: Художник-варвар кистью сонной Картину гения чернит И свой рисунок беззаконный Над ним бессмысленно чертит. Теория, что мир не сотворен Богом, есть не научно доказанная истина, а совершенно вненаучная мысль. Так называемый дарвинизм, признающий, что человек посредством эволюции развился из низшего вида животных, а не является продуктом творческого акта Божества, оказался только предположением, гипотезой, уже устарелой и для науки. Эта гипотеза признана противоречащей не только Библии, но и самой природе, которая ревниво стремится сохранить чистоту каждого вида и не знает перехода даже от воробья к ласточке. Неизвестны факты перехода обезьяны в человека. Бывает скорее обратное в порядке вырождения. Приведем любопытную мысль, высказанную Магометом в Коране: «Некоторых людей за их грехи Бог превратил в обезьян».
Особенно характерно в наше время моральное превращение человека в обезьяну. Отдаваясь низменным. страстям, как, например, пьянству, человек сперва навеселе, становится туп и глуп, как овца, и каждый стрижет его, как хочет; а если выпьет еще, то уже мнит себя львом, становится высокомерным и буйным; а упиваясь все более и более, он уподобляется обезьяне — прыгает, кривляется, совершает различные глупости. Упившийся до потери сознания превращается в свинью и, как животное, валяется в грязи. Разве мы не наблюдаем в окружающем нас обществе это превращение человека в овцу, в свинью и обезьяну? Но ни одна обезьяна из всей истории земли не имела и не имеет здравого человеческого смысла и мышления. Между прочим, не будет излишним заметить, что Дарвин, показавший происхождение человека от обезьяны, отрекся от своего заблуждения и смиренно покаялся перед Богом.
Теоретики, для которых их тенденция дороже истины, пускались даже на путь лживых доказательств, чтобы как-нибудь отстоять гипотезу.
Видя факты, противоречащие ей, они говорят: «Тем хуже для фактов». Не видя фактов, благоприятствующих данной теории, они их сочиняли или, как говорят, притягивали за волосы. Известна история «трех клише», связанная с именем Геккеля. Желая оправдать свою эволюционную теорию, по которой человек, обезьяна и собака развиваются из одинакового зародыша, он в своей антропогении напечатал три негатива этих зародышей, которые, однако, оказались продуктами одного негатива, печатанного с разным нажимом и некоторой подчисткой. Подделка была замечена изве-стным эмбриологом Гисом (Геккель признал ее так-же, оправдываясь тем, что он был уверен в соответствии между его предположением и действительностью) и затем вызвала энергичный протест со стороны пятидесяти ученых. В нем принимал участие и наш русский ученый Хвольсон, написавший брошюру под названием: «Двенадцатая заповедь Кошута» (эта заповедь гласит: «Не пиши о том, чего не понимаешь»). Другое «доказательство» касается найденных в 1891 году ученым Лобуа на острове Ява костей (часть черепа, три зуба и бедренная кость), которые будто бы принадлежат недостающему между человеком и обезьяной звену, так называемому «Стоящая обезьяна».
Между тем знаменитый анатом Вирхов считает это совершенно недоказанным, сомневаясь даже в принадлежности одному организму костей, найденных на расстоянии 16 метров. Вирхов разоблачил и пресловутый «неандертальский череп», найденный в 1856 году в Неандертальской долине в Пруссии, приписываемый первобытному человеку, и в результате подтвердил факт (указанный в Библии), что «виды фиксированы», замкнуты и что старания отстоять дарвинизм этого рода подобны попыткам утопающего, который хватается за соломинку. Вирхов говорил: «Попытка найти переход от животного к человеку привела к полной неудаче». Анатомия человека и обезьяны, по его наблюдению, фундаментально различны (конечности, спинной хребет, мозговая полость и др.). Сам Дарвин считал свою теорию лишь гипотезой (см. «Происхождение видов» и «Происхождение человека»). Дарвин в своих произведениях указывает на качественное различие между обезьяной и человеком, а именно — способность к развитию и членораздельная речь свойственны только последнему.
Любопытны также слова, найденные в записной книжке Дарвина (1837 г.), из которых видно, что он своей теорией хотел лишь дать направление научным изысканиям. Итак, дарвинизм противоречит Библии, но он представляет собой не науку, а лишь мнение ученых, противоречащее научно установленным фактам.
Библия не отрицает развитие в пределах вида; организмы, начиная от клетки и кончая человеком, представляют цепь развития, но само-то это развитие, то есть переход от низшей формы к высшей, происходило не в природе самой по себе, а в разуме Бога (так же, как, например, пароход эволюционировал из лодки не сам собой, а в человеческом гении).
Развитию подлежит то, что уже привито. И эти творческие акты привития высших степеней создания и жизни принадлежат Богу. Наука знает лишь наличность этих разных степеней и видов в природе, способ же и природа творческих актов, их создавших, ей недоступны. Она учит о формах материи, а не о движениях и целях духа, что составляет область религии.
Другая теория, мешающая нам верить в религиозные откровения, — это та, которая пытается выяснять элементы окружающего нас мира, а не явления наблюдаемых нами вещей.
Это материализм, который отрицает существование духа и признает лишь наличность материи (обратная теория — спиритуализм — признает существование только духа, в то время как дуализм признает две сущности или субстанции — духовную и материальную). Теория эта лишний раз показывает непосильность для науки проникнуть за пределы явлений, в область сущностей, она до сих пор не пришла к определению, что такое материя, и именно потому, что ни опыт, ни умозрение не постигают ее сущности. Вспомним основные предположения о последней. Так называемая атомистическая теория считает, что первоначальные элементы, составляющие материю, — суть атомы. Атом — есть неделимая частица вещества, и уже это приходится принять на веру и даже слепую веру, идущую наперекор логике, ибо если атом материален, то он имеет протяжение, а всякое протяжение делимо. Вещество, которое предположительно заполняет пространство между атомами, назвали эфиром и признали его невесомым и весомым, причем вес его определяется разно. Так, Томсон утверждает, что один кубический метр эфира весит 0,0000000000001 грамма.
Вычисление другого ученого (Гери) приводит к цифре в сто миллионов раз большей. С открытием радия явления радиоактивности признали продуктом распада атомов. И теперь построили новую теорию — электронную. Атом по своему строению состоит из тысяч электронов (и распадается на корпускулы). Эти электроны или электрические заряды двигаются в атоме, как в некоей космической системе. Картина строения материи представляется так: в одном кубическом сантиметре 20 триллионов молекул, в одной молекуле два атома, в атоме несколько тысяч электронов, их взаимные расстояния так огромны сравнительно с их размерами, что соответствуют взаимным расстояниям планет в Солнечной системе (Оливер Лодж). Таким образом, видимый космос мы пытаемся объяснить воображаемым космосом, действующая сила которого — электричество по существу нам все-таки неизвестна, что заявляют и такие специалисты, как Хвольсон. По словам одного философа, замена атомистической теории посредством электронной напоминает размен монеты на более мелкую единицу.
Теория механическая уже имеет тенденцию разложить материю на силы и движения, в то время как энергетика все сводит к видам энергии, а взамен атомов признает нематериальные центры сил. Самое существование материи как субстанции не установлено (эмпириокритицист Эрнст Мах отрицает объективное существование тел: «Не тела вызывают ощущения, а комплекс ощущений образует тела»). (Сравним остроумное положение: «Материя есть энергия в статическом состоянии, энергия есть материя в кинематическом состоянии»). Сравнивая эти естественнонаучные изыскания и их фазисы, приходится сказать, что между ними едва ли не труднее установить согласие, чем между наукой и религией. Причина проста, не факты, научно установленные, а мнения ученых. А мнения, как мы видим, могут противоречить не только религии, но и друг другу, и самой природе. Беда не в том, что эти мнения существуют, ибо они представляют гипотезы и проекты, восхождения и падения на пути к созиданию истины, а в том, что мы принимаем эти временные кредитные билеты за звонкую монету, а часто и фальшивые билеты за настоящие.
Удивительно в этом случае наше легковерие, по какой-то иронии проявляемое нами в области науки, и наша легкая внушаемость: мы часто не в силах сбросить иго чужого мнения и власть особого внушения, которое я бы назвал гипнозом научной терминологии. Пусть нам предъявляют непонятные и невероятные вещи, но если говорят с ученым пафосом, да еще облекают его в форму латинских или греческих терминов, мы уже слепо верим, боясь быть изобличенными в невежестве.
Душа относится у Геккеля по справедливости к «мировым загадкам». Но когда он дает магическое определение: «Душа есть сумма мозговых функций», вся мировая загадка становится ясной, хотя по существу дается лишь перевод русского языка на латинский.
Как мы уже сказали, атом есть элемент, принятый на веру. Между прочим, для объяснения жизни Геккель вводит еще более сложное и чудесное понятие «одушевленного атома» — и все же находятся люди, которые слепо верят в реальность подобных, никем в опыте не воспринимаемых сущностей. Из всего вышесказанного следует, однако, что кажущееся временное противоречие между наукой и религией возможно, поскольку наука ищет, движется и, следовательно, может заблуждаться.
Она находится в процессе становления, в то время как религия уже обладает истиной, открывает нам вещи, как они есть. Но теперь нам ясно, что это противоречие происходит между религией и мнением ученого, истинность которого, как рабочей гипотезы, признается лишь временно, так же, как временно заслоняют строящееся здание леса, а последние неизбежны, как мы сказали, в процессе человеческого строительства.
Далее наше великое невежество касается религии. Знание религии существует двоякого рода: во-первых, можно знать религию, то есть переживать ее, иметь в своем опыте то общение с Абсолютным, которое составляет сущность религии. По существу, только тот, кто имеет этот опыт, может судить о религии, а следовательно, и основательно решить проблему об отношении ее к науке. Ведь о музыке может судить лишь человек, имеющий музыкальный слух или вкус, и совершенно недостаточно для этого знать историю музыки, теорию музыки и даже разбираться в нотах.
К сожалению, у многих антирелигиозных писателей отсутствует этот религиозный опыт в прошлом (если не смешивать с ним формальную, обрядовую сторону религии), и уже потому неосновательны их нападки на религию в ее чистом смысле.
Но есть еще другое знание, касающееся религии, — это знание о религии, о том учении, которое она исповедует, как предмет веры и опыта. Это соответствует знанию теории музыки, но и этой «теории» нашей религии мы почти не знаем. Мы почти незнакомы с Библией в подлиннике и судим о ней по разным книгам, по разным толкованиям…
Геология — наука о составе земной коры и ее образовании — учит, что мир был сотворен в огромный период времени, а не в шесть дней, как говорит школьное богословие. Но посмотрим, что сказано в Библии. Днем мы называем тот промежуток времени, который измеряется известным движением Земли вокруг своей оси относительно Солнца. А в Библии днем называется и тот первый промежуток времени, когда Бог сказал: Да будет свет, и когда еще не было солнца, которое было создано в четвертый день. Ясно, что слово «день» здесь употреблено не в обычном смысле 24-часового промежутка, а в значении «периода». Этому соответствует и стоящее в еврейском оригинале слово «йом», что значит день и период (русское «зон»).
Это подтверждается и второй главой той же книги Бытия, где словом «йом» обозначено все время творения, обнимающее все шесть периодов: Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь Бог создал землю и небо (Быт. 2, 4).
Бог, творивший мир, вечен и живет вне времени. И не было тогда еще человека, сознание которого связано с понятием времени. Да и у человека это сознание не вечно, ибо в будущем новом мире — времени уже не будет (Откр. 10, 6). Объективно, вне человека, его нет и сейчас, и измерение его относительно. Моисей, который является автором книги Бытия, говорит в своей молитве (Пс. 89, 5): Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи.
Итак, если геология иногда мешает нам признавать геологические данные, то Библия находится в согласии со всеми фактами природы, а следовательно, и с наукой, открывающей эти факты. Поверхностное чтение Библии, как и всякое полузнание, вызывает еще одно недоумение.
Какой мог быть свет в первый день, если солнце создано в четвертый день? Причиной этого сомнения является опять-таки незнание как Библии, так и науки. Ибо уже Гершель доказал, что первоначально существовала туманность световая, а солнце, созданное в четвертый день, представляло собой центр, собравший разлитую в пространстве световую энергию. В выражении: и создал Бог два светила великие — слово «создал» значит сделал, довершил выполнение того, что было сотворено, первоначально вызвано к Бытию (глагол «творить» употреблен в первом стихе). (В оригинале различаются два этих глагола: — творить и — создавать). Еще большую наивность обнаруживают те, которые оспаривают Библейскую давность существования мира, забывая, что Библия определяет в годах лишь длительность человеческой истории, а не существование мира или самого процесса его творения. Да и в обыденной жизни — одно дело добыть огонь, а другое — сделать лампу, наполнить ее горючим веществом, зажечь и повесить ее… Впрочем, это только слабая и не вполне верная аналогия.
Но более всего Библия смущает мыслящего человека своими повествованиями о чуде. Последнее кажется нарушением законов природы.
Если это можно сказать о чудесах легенд и их апокрифических евангелий, то совершенно нельзя это утверждать о чудесах Слова Божия. Исцеление больных, воскрешение мертвых — не нарушение законов природы, а восстановление их. По закону греха и наследственности болезнь и смерть являются закономерными. Но по первоначальному помыслу, когда не было еще греха — человек был создан для жизни («Человек» имеет «чело вечности») и когда устраняется причина, вызывающая смерть (этой причиной является грех), тогда вновь восстанавливается действие божественной творческой силы. Эта сила некогда и дни творения «свергала из глубины вечности могучими творческими словами», она, по словам того же Дарвина, «вдохнула жизнь в первоначальную клетку». Естественным действием этой силы является не смерть (это было бы уже противоестественно), а жизнь и воскресение. Камень в силу притяжения падает вниз, но если сила притяжения будет нейтрализована обратным толчком — камень полетит вверх.
Чудеса Евангелия не противоестественны, а сверхъестественны, поскольку в том или ином случае начинает действовать сверхопытная сила. И такой факт удивляет нас, кажется нам чудным («чудо» и «чудный», как и «чудная» — удивительный, от одного корня), хотя то, «что чудо на земле, на небе естественно» (как явление радия — чудо для дикаря, но естественно для химика). Законы природы не оковы, которыми Бог связал Свою и человеческую свободу, и силами природы Он повелевает. Без чуда жизнь никогда не будет чудной, и о нем-то томится всякая живая душа, рвущаяся из царства необходимости в царство свободы. Наука, изучающая царство необходимости, законы, как «постоянно повторяющиеся связи явлений» и силы, доступные ее пятичувственной логике, не знает чуда, хотя и не может отрицать его. Религия же соединяет нас с Царством свободы, и притом не формальной и пустой, а творческой свободы, с Царством благодати, той творящей Силы, которая создала и мир, то есть чудо, свидетелями которого являемся мы.
Эта же Сила и поддерживает этот мир столь же чудесно (сохранение мира не вытекает закономерно, логически из факта существования, так же как питание организма не обеспечено еще его рождением — он может и разрушиться от голода). А потому и в вопросе о чуде не может быть принципиального противоречия между наукой и религией (может быть лишь вопрос о реальности или вымышленное™ данного чуда, но это уже вопрос другого порядка).
Далее, ссылаясь на величие и бесконечное множество миров, мыслящий человек смущается утверждением Библии, что Земля находится в центре вселенной, вследствие чего человек возомнил о себе слишком много, считая себя центром бытия. Библия не утверждает антропоцентризма, то есть того, что человек находится в центре вселенной. Когда взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? — говорит псалмопевец (Пс. 8, 4–5).
Библия не учит и о геоцентризме, то есть о том, что земля находится в центре вселенной, и даже нет в ней основания для гелиоцентризма (теория, которой временно придерживалась наука, уча, что в центре мира находится солнце).
И какой вообще возможен физический центр, равноудаленный от всех точек космической сферы, которая бесконечна? Одно время думали, что полярная неподвижная звезда может быть таким центром, но и она оказалась и не неподвижной, и не центральной. Библия учит о теоцентризме, о том, что неизменным центром вселенной является Бог (в переводе с еврейского Бог — на основании филологического исследования Делича значит — неподвижная, вечная цель бытия). Все из Него, Им и к Нему (Рим. 11,36). Библия учит не о физическом, а о метафизическом центра вселенной (ибо она содержит учение не о физических преходящих предметах, а о вечном и духовном), каким является Христос-Логос. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть (Ин. 1,3).
Мир христоцентричен, ибо Слово (Христос-Логос) было Бог (Ин. 1,1). Бог воплотился на маленькой и незначительной планете Земля не по той же ли причине, по которой Он избрал и на земле маленькую Палестину, и в Палестине Вифлеем, а в Вифлееме ясли, ибо не нашлось места в гостинице? Наша земля, таким образом, стала космическим Вифлеемом, и если свет из яслей простерся по всему лицу земли, то так же он может по некоей непостижимой проекции достигать всех точек вселенной.
Самая обитаемость других миров не отрицается в Библии, как и вообще тот биологический принцип, по которому у Бога в каждом месте космоса «живет то, что в нем жить может». «Бог сотворил мир».
Этот неизмеримый космос (макрокосмос) христо-центричен так же, как и малый мир (микрокосмос) твоего существа. Только вокруг Него может быть собрана центростремительно вся душевная энергия человека и только от Него центробежно может излучаться вся творческая Его сила. Если этот солнечный центр не на месте, то нарушается равновесие в космосе человека, — душа ощущает внутреннее шатание, пустоту и затмение так же, как распятие Христа на Голгофе вызвало затмение и землетрясение в природе (сравним мысль психолога Джемса: обращение есть акт воли, посредством которого высшая ценность, бывшая во вторичных слоях сознания, становится центром последнего). Хотя Библия есть не специальная книга о физической природе или внешней истории человечества, однако и в этих областях она точна. (Да и как мы поверили бы ей в более важном, духовном, вечном и будущем, если бы она ошибалась в менее важном, доступном человеческому знанию?).
Если мы сравним наивные сведения о природе, находящиеся в священных книгах индуизма, персизма и магометанства (не устоявшие, например, против переворота, который Коперник произвел в астроно мии), с осведомленностью библейских авторов, то мы должны будем признать их Боговдохновенность вместе с французским физиком Биа (1774–1861), который сказал: «Или Моисей имел столь же глубокую научную опытность, какою обладает наш век, или он был вдохновлен свыше».
В Библии мы не находим древних представлений о том, что небо есть твердый свод, к которому прикреплены звезды. Согласно книге Бытие, небо — есть протяженная среда, отделяющая воды, которые вверху, от вод, которые внизу. В то время как древние учили, что земля утверждена на некоторых подпорах, Библия говорит, что Бог повесил землю ни на чем (Иов. 26,7).
Замечательны также и другие естественнонаучные положения, которые были известны Библии задолго до того, как они были открыты наукой. К таким «пред-варениям» можно отнести слова пророка Исайи: По множеству могущества и великой силе у Него ничто не выбывает (Ис.
40, 26), подтвержденные открытыми лишь в позднейшее время законами сохранения материи (Ломоносов, Лавуазье) и законом сохранения энергии (Р. Майер, 1814–1876).
Мудрость говорит о себе в притчах Соломоновых: Когда Он еще не сотворил начальных пылинок вселенной… я была там (Притч. 8,26). Не намек ли это на элементы материи? Постепенные научные открытия все более и более оправдывают научную точность библейской картины природы и истории.
Филология, разделяющая языки человечества на три главные группы: индоевропейскую, семитическую и туранскую, все более открывает общие элементы в них, приводящие к единому языку единого человечества (праязык). Разделение человечества на 70 главных народов, данное в 10-й главе Бытия, все более подтверждается этнологией (наукой о племенах).
Геология и палеонтология (наука об ископаемых) блестяще подтвердила порядок творения, изложенный в Библии. «Последовательность, в которой появляются органически образованные существа, составляет точную последовательность шести дней творения, как представляет ее нам книга Бытие» (физик А.
Фехнер).
Археология, открывшая Ниневию и Вавилон (Га-улинсон), нашла и остатки Вавилонской башни («Зиг-гурат») и множество древних таблиц с изложением фактов, подтверждающих содержание Библии. [Башня Вирс-Нимруд имеет 48 метров высоты и 710 метров в окружности. Она называется «Зиггурат». Это семитское слово означает: «сделать себе имя». (Сравните слова строителей Вавилонской башни: сделаем себе имя ~ Быт. 11, 4)]. История проверила исполнение пророчеств Библии, настолько удивительное, что одно это исследование приводило сомневающихся к вере в Боговдохновенность Писания. Исайя (за восемь веков до Рождества Христа) говорил о Вавилоне в период его величия: Не заселится никогда… Но будут обитать в нем звери пустыни, и домы наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены — в увеселительных домах. (Ис. 13, 20–22).
И это сбылось. В четвертом веке персидские цари сделали Вавилон (по его разрушении и опустошении) местом обитания диких зверей и по временам устраивали там царскую охоту.
(См. энциклопедический словарь Брокгауза).
Далее пророк Исайя говорит: И сделаю его владением ежей и болотом… (Ис. 14, 23). И это сбылось… Вавилон сделался жертвой наводнения вследствие изменения в нижнем течении Евфрата, и в настоящее время большая его часть находится под водой. Русский путешественник Фрей, бывший там в 1895 году, поразился множеством ежей в болотах Вавилона, что и напомнило ему упомянутое пророчество Исайи.
Еще много можно было бы привести фактов, вполне оправдывающих наше утверждение, а именно, что подлинная наука и истинная религия, какою является религия Библии, не противоречат друг другу. Религия противоречит не науке, а нашим знаниям (и приложениям) о природе. Но между откровением и самой природой нет противоречия и не может быть, ибо Бог является Творцом их обоих.
Общая же причина предубеждения против религии заключается прежде всего в незнании, как утверждает Бэкон, и это с Божественной простотой объясняет Сам Христос: Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией (Мф.
22,29). Эти слова сказаны были саддукеям, рационалистам своего времени, отрицавшим воскресение мертвых и существование духов (не таковы ли и саддукеи нашего времени, которые принимают лишь то, что понимают?). И как тогда, так и теперь, мы не знаем именно этих двух областей: содержания Священного Писания и силы Божией, то есть той реальности, о которой говорит Писание и которая открывается религией, как опыт и переживание. К этой стороне религии мы сейчас и перейдем.
Если брать религию по существу, то есть как внутреннее переживание, как преклонение перед Богом и общение с Ним, то мы должны согласиться, что наука не только не противоречит религии, но более того — наука приводит к религии. Если мы не ограничимся кропотливым собиранием фактов, как ученый специалист Вагнер у Гете, но, как Фауст, дадим простор всей человеческой жажде знаний, которая стремится постигнуть тайны бытия и обладать этими тайнами, то мы неизбежно придем к религии. И именно наука доказывает нам ее необходимость.
Она ставит те же самые вопросы, на которые отвечает религия. Она по закону причинности приводит нас к Первопричине мира, а религия отвечает, Кто является этой творческой Первопричиной не только мира, но и человека. Она говорит нам, что мы происходим от Бога (а не от обезьяны). Наука открывает вечный Логос бытия, обусловливающий эту гармонию. Наука приводит к необходимости какого-то разумного смысла в жизни, какого-то высшего назначения жизни. Религия отвечает — это БОГ.
Выявление Божественного начала во мне и во всем мире, так, чтобы любовь, мудрость, красота охватила весь простор бытия, и Бог был все во всем — и составляет разумную цель мира.
Наука обосновывает не только естественные законы, по которым мир существует, но также и нормативные законы, по которым он должен существовать в интересах сохранения жизни. Такова этика — наука о нормах поведения. Медицина также обосновывает правила поведения, она доказывает необходимость чистой, нравственной жизни, предписывает юношеству половое воздержание вне брака, но не указывает источника сил для самодисциплины.
То же самое верно относительно алкоголизма.
Социология оправдывает закон солидарности людей и их кооперации. Однако «ты должен», следовательно, «ты можешь». И значит, должна быть такая сила, которая служила бы для нас источником и света, и энергии в духовном отношении, источником духовного удовлетворения. Эта сила в Боге.
Наука имеет лишь явления, а философская пытливость человека стремится проникнуть за завесу, которая скрывает от нас подлинную сущность мира, его естество, его истинное бытие, его онтологическую основу, его истину.
И приходит в мир Тот, Кто говорит: Я есмъ Истина (Ин. 14,16) (то есть, что подлинно и вечно, что составляет истую основу бытия, его истину, то, что воистину есть). Короче говоря, научное мышление доказывает, что должен быть Бог, а религия — Его открывает и сообщает о Нем.
Наука доказывает необходимость Его бытия логически, эстетика показывает идеальное бытие в образах, а религия соединяет, приводит в общение с Богом.
В «Божественной комедии» провожает поэта Данте через ад и чистилище Вергилий, олицетворение человеческого знания.
Но когда путники приходят к дверям рая, Вергилий оставляет Данте и через порог рая, в лучезарный свет Божества, приводит его Беатриче (олицетворение религии). Только внутренний религиозный опыт поможет вам перешагнуть через порог между явлением и сущностью, необходимостью и свободой. Я есмъ путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня, — говорит Христос (Ин. 14,6). Этот религиозный опыт открывает многим реальное непосредственное бытие Того, чье присутствие подсказывали и мысль, и откровения красоты, и сознание собственного несовершенства. И тогда мы видим, что религия не противоречит науке, но религия движет науку. Мы не говорим о той «религии», которая сожгла на костре Джордано Бруно, потому что она сожгла и Яна Гуса (пастора), то есть она боролась не только с наукой, но и с религией.
Прежде всего, наше положение правильно психологически, с точки зрения психологии познания. Мы привыкли думать, будто знание сильнее веры, лежащей в основе религии. Но на самом деле именно вера сообщает силу знанию.
Знание без уверенности в нем, без признания — мертвое сведение. Вы можете знать, что самолет в состоянии поднять вас, но если вы в этом не уверены, вы никогда не решитесь в него сесть. Знание, что можно без вреда для здоровья опустить руку, смазанную нашатырным спиртом, в расплавленный свинец, еще не дает вам решимость это проделать, если в этом знании не уверены. А между тем рабочие на заводах моют руки в расплавленном свинце.
А тем более знания морального порядка, обязывающие нас к подвигу, риску и жертве, требуют полной веры, какой может быть только религиозная вера: ибо плоха та нравственность, к которой мы относимся не религиозно (само собой разумеется, что и религия, которая ненравственна, не есть религия). Только религия дает нравственным нормам нормальную, абсолютную санкцию, и только тогда они (нравственные нормы) являются не относительными, но абсолютными заповедями Бога.
Религия движет науку и в том смысле, что она пробуждает и поощряет дух исследования. Это верно относительно христианства.
Все испытывайте, хорошего держитесь, — говорит апостол Павел (1 Фее. 5,21). Исследуйте Писания — такой завет Христа (Ин. 5,39). В том-то и сила религии, что она пробуждает любовь к жизни, к природе, к человеку, освещая их светом вечного, непреходящего смысла. «Мертвые кости в анатомическом музее стали для меня живыми», — сказала студентка-медик после того, как нашла источник воды живой во Христе. Хочется познать этот мир, который представляет не слепое, случайное сочетание стихий, идущее к разрушению, но дивный космос, являющий развернутую книгу познания Отца.
Религия потому движет науку, что в религиозном опыте мы вступаем в контакт с вечным Разумом, Голосом мира. Кто любит Бога, тому дано знание от Него (1 Кор. 8, 3). Не потому ли часть великих открытий и изобретений принадлежит тем, которые были и великими учеными, и великими христианами. Вспомним монаха Гутенберга, который горел желанием во что бы то ни стало найти способ для широкого распространения Библии (первой напечатанной им книгой была Библия), и вспомним Ньютона, умевшего благоговейно внимать процессам природы там, где другие видели только привычное падение яблока.
Самые качества упорного исследования — самоотверженный труд, вера в конечный результат, смирение — является более всего продуктами религии. В то время как дедукция (то есть метод выведения частных суждений из общих), так свойственная гордому уму, склонному все подчинить заранее принятым положениям, привела науку к бесплодному рационализму XVII века, — индукция (выведение общего суждения из ряда частных фактов), смиренное принятие фактов, как они есть, — вызвала расцвет в науке, привела к открытиям и изобретениям. Это был переворот от рационализма к эмпиризму при Бэконе, выдвинувшем индуктивный метод и принцип смиренного исследования природы (природа побеждается повиновением ей).
Наука без религии — «небо без солнца». А наука, облеченная светом религии, — это вдохновенная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира. Я — свет миру. Кто последует за Мной, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни, — так говорит Христос (Ин. 8,12). И теперь понятно, почему в жизни ученых религия играла такую выдающуюся роль.
Профессор Деннерт пересмотрел взгляды 262 известных естествоиспытателей, включая великих ученых этой категории, и оказалось, что из них 2 % было людей нерелигиозных, 6 % равнодушных и 92 % горячо верующих (среди них Майер, Бэр, Гауе, Эйлер и другие).
Недавно вышла книга на английском языке под названием «Религиозные верования современных ученых». Автор книги послал письменный запрос 133 известным английским и американским ученым, содержащий два пункта:
1) Противоречит ли христианская религия в ее основаниях науке?
2) Известны ли данному лицу ученые, которые подобное противоречие признавали?
Было получено 116 благоприятных для религии ответов, остальные лица или не ответили, или высказывались неопределенно. Среди первых такие имена, как Томсон, Оливер, Лодж и другие. Среди верующих христиан были названы такие, как Фарадей, Ом, Кулон, Ампер, Вольт, имена которых увековечены в физике, как нарицательные для обозначения известных физических понятий. А кто не знает о религиозном энтузиазме гениального математика Паскаля, написавшего удивительные «Мысли о религии»! Вспомним еще религиозные взгляды некоторых из ученых.
Галилей (1564–1642) — физик и астроном писал: «Священное Писание не может ни в каком случае ни говорить зла, ни ошибаться, — изречения его абсолютно и непреложно истинны».
Химик Бойль (1626–1691): «Сопоставленные с Библией все человеческие книги, далее самые лучшие, являются только планетами, заимствующими весь свой свет и сияние от солнца» (Деннерт).
Химик и физиолог Пастер (1822–1895): «Так как я мыслил и изучал, то потому и остался верующим, подобно бретонцу. А если бы еще более размышлял и занимался науками, то сделался бы таким верующим, как бретонская крестьянка».
Философ и математик Ньютон (1643–1727) высказал свои положительные верования в чудеса и пророчества в своем толковании на книгу пророка Даниила и Апокалипсис.
Работы гениального врача-гуманиста профессора Н.И.Пирогова и в области медицины, и в области педагогики до сих пор считаются классическими. До сих пор в виде веского довода делаются ссылки на его сочинения. Но отношение Пирогова к религии старательно скрывается современными писателями и учеными.
Приведем из сочинений Пирогова замалчиваемые цитаты. «Мне нужен был отвлеченный недостижимо высокий идеал веры. И принявшись за Евангелие, которого я никогда не читывал, а мне было уже 36 лет от роду, я нашел для себя этот идеал».
«Веру я считаю психической способностью человека, которая более всех других отличает его от животных» *. «Мистицизм для нас совершенно необходим: это одна из естественных потребностей жизни».
«Развитие индивидуальной личности и всех присущих ей свойств — вот, по моему мнению, телескоп наш против недугов века, клонящегося к закату».
«Веруя, что основной идеал учения Христа, по своей недосягаемости, останется вечным и вечно будет влиять на души, ищущие мира через внутреннюю связь с Божеством, мы ни на минуту не можем сомневаться и в том, что этому учению суждено быть неугасимым маяком на извилистом пути нашего прогресса».
«Недосягаемая высь и чистота идеала христианской веры делает его истинно благодатным. Это обнаруживается необыкновенным спокойствием, миром и упованием, проникающим все существо верующего, и краткие молитвы, и беседы с самим собою, с Богом».
В своем дневнике Пирогов утверждает, что он исповедует христианскую веру именно так, как она излагается Православной Церковью.
Французский врач Флери в своей книге «Патология души» говорит: «Но, кроме естествознания, существует еще теология, у нее есть свои приемы, позволяющие ей утверждать известные истины… И религия, и науки имеют каждая свой метод и свою область. Они отлично могут существовать рядом и обе выполнять свое назначение» — Профессор Флери. Патология души, гл. 4-я, § 5.
Покойный психиатр Мержеевский в своей речи «Об условиях, благоприятствующих развитию душевных и нервных болезней в России и о мерах к их уменьшению» отозвался следующим образом о христианстве (с. 12): «Противовесом, угнетающим обстоятельства внешней среды, столь часто способствующие возникновению психозов, кроме улучшения материального быта и возвышения нравственного уровня, должно служить развитие тех благородных стремлений, которые подымают состояние чувственного тонуса и дают опору человеку против многих искушений и падений в борьбе за существование.
Эти стремления состоят в осуществлении идеальных понятий о счастии в лучшем значении этого слова, выработанных практической философией. Этих понятий три вида. Одно из этих понятий выражается обыкновенно в вере, что оно возможно в иной жизни, в загробном существовании. Это единственная надежда всех страждущих и обиженных жизнью, это убежище, указываемое религией, и особенно христианской, всем страданиям и горю, на которые нет лекарств».
Психиатр П.И.Ковалевский свое произведение «Иисус Галилеянин» заканчивает словами: «Серьезная и нелегкая задача будущего времени состоит в том, чтобы примирить начала христианской религии и знания. Для достижения этой цели потребуется продолжительная совместная дружная работа теологов, натуралистов и социологов. Будем надеяться, что знания и вера найдут себе достойный союз и дадут человеку утешение и примирение» (с. 185).
Ранее психиатр П.И.Ковалевский говорил: «Религиозно-нравственное воспитание христианских детей непременно должно начинаться изучением Евангелия и Новозаветной Священной истории» (с.
184). (П.И.Ковалевский сумел пробить себе дорогу от бедной, почти нищенской обстановки деревенского подобия школы, где его драли за чуб, до ректорства в университете. Следовательно, если у него не семь пядей во лбу, то около этого).
Профессор частной патологии и терапии Шилтов не говорит, а прямо-таки ратует за религию в своих книгах: «Мысли о Богочеловеке», «Этика и религия в среде нашей интеллигенции», «Среди безбожников» (посмертные записки врача-философа).
А вот слова профессора-психиатра Крафт-Эбинга: «Способность не обращать внимания на неизбежные в повседневной жизни мелкие треволнения, ровное и серьезное отношение к тяжелым ударам судьбы, ищущее и находящее утешение в высоких началах религии и философии, суть отчасти счастливые дары природы, отчасти драгоценные дары самовоспитания. Счастлив тот, кто находит в религии верный якорь спасения против житейских бурь».
Доктор Пясецкий усердно борется за христианскую религию в своих брошюрах: «Внешний и внутренний опыт в христианской религии», «Христианский пост с медицинской точки зрения», «Конфликтыв духовной жизни современной интеллигенции», «Гигиена и христианство», «Кризисы и проблемы в области гигиены духа и тела».
Из иностранных психиатров немало уделил внимания религии доктор Л.А.Кох. В своей замечательной книге «Нервная жизнь человека», в главе «Причины нервных болезней» (с. 163) мы читаем: «Отчуждение души от Бога есть величайшее зло. В нем и для отдельных лиц, и для общества созревает самое едкое и ядовитое вещество, которое разрушает нервы». Далее в главе «Лечение нервных болезней» (с. 204) доктор Кох пишет: «Откуда душа черпает силу устоять против того, что на нее обрушивается и угрожает нервам? Где она берет оружие для своего победоносного отпора? Когда рана ей нанесена, что помешает ей не пасть, а защищать себя и свои нервы? Ответ тот, что ничего не достигается без религии, то есть без личного своего отношения к Богу. В религии и заключаются лучшие наши силы».
Ниже на той же странице читаем: «Но мы говорим о том, что человек, полагающийся на Бога, может вынести много разочарований, много тяжелых ощущений, проникающих в душу, а через нее и в нервы, что религиозный человек не поддается душой и телом тому, что угрожает неверующему, по крайней мере, он отвернется от того, к чему влечет другого, что религия, таким образом, во многих отношениях действует профилактически».
Далее на странице 206 читаем: «Пусть верят или не верят, но несомненно то, что влияние религии не только для отдельных лиц, но и для всех вообще служит лучшим предохранением от многих нервных болезней».
И к тем нервным больным, которые по причине превратных представлений относятся неправильно ко всему и, между прочим, к религии, вследствие чего приходят в уныние, Кох обращается со следующими словами: «Бедные вы, бедные люди, сбивающиеся с пути под гнетом психопатии! Какую помощь могли бы вы получить, если бы знали, в чем причина ваших мятежных, самоистязующих, малодушных мыслей. Вы думаете, что Бог все исполнил бы для вашего блага, если б вы сами не портили так много. Он все устроил бы, если б вы сами не разрушали устроенного; вы думаете, что Он уже не может к вам относиться с любовью, помочь вам на вашем избранном самими вами пути. Вы слишком много значения придаете себе, — и слишком мало Богу. О! Насколько Господь великодушнее вашего сердца. И вы сами не знаете, истинный ли путь тот, который вы себе предначертали.
Вы подрываете силу свою, которая должна вас направить, заставляя ее оглядываться назад на то, что прошло и должно было пройти. Вам нет теперь надобности выбирать, если вы предоставили другим за вас сделать выбор. Бог силен своею властью. Он управляет и вашим мирком. Он один все исправляет. Он ведет и вас, и прочих людей по тому пути, который Он укажет, и это и есть истинный путь. Слабое дитя — все-таки Его дитя, и слабость вашу Он направит к своей цели. Не нам управлять миром. Мы должны верить в Него, верить более, чем в кого-либо, более отца и матери, более чем в ваше маленькое сердце, надорванное, но строптивое больное сердце, которое Он хочет исцелить. Он тот, который кротко разрушает то, что мы создаем, для того, чтобы мы снова узрели небесный свет» (с. 34).
Французский доктор Лоран в своей брошюре «Медицина души» говорит: «Действительно, приобщение Святых Тайн — великое целебное средство для души и для тела. Это великое утешение для страждущих и скорбящих, Оно возвышает дух и наполняет сердце радостью и надеждой».
Знаменитый астроном Кеплер заключает свой труд по астрономии молитвой, в которой он благодарит Бога, открывшего ему величие природы.
Наш известный физик Цингер в конце курса физики приводит слова из «Книги Премудрости Соломона»: Сам Он (то есть Бог) даровал мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действия стихий… (7,17).
Автору этих строк удалось опросить ряд русских ученых по данному вопросу. И такие авторитеты, как философ А.И.Введенский, анатом Лысенков, философ Н.О.Лосский, физиолог Огнев и многие другие высказались определенно в пользу Библии и других основных истин христианства, как Богочеловечество Христа и Его воскресение.
Религиозные верования сказываются и у тех ученых, от которых не принято этого ожидать. К таким относится Ч.Дарвин: «Я никогда не был атеистом в смысле отрицания Творца». «В первую клетку жизнь должна была быть вдохнута Творцом».
Когда известный естествоиспытатель Уолес посетил Дарвина, то ему пришлось подождать приема, так как сын его сказал: «Теперь мой отец молится».
В тридцатых годах 19-го столетия Дарвин был на Огненной земле. Он был подавлен картиной тамошних нравов, типичным проявлением которых был разврат, детоубийство, человеческие жертвоприношения. Через несколько лет он снова посетил эту страну. И что же? Нравственность дикарей стала неузнаваемой. Оказалось, что это было плодом работы христианской миссии, силою Евангелия устранившей упомянутые печальные факты. С тех пор пожизненно Дарвин был в числе членов и пожертвователей этой миссии. Незадолго до смерти он читал послание Апостола Павла к евреям и восхищался глубиной этой, по его выражению, царственной книги.
Можно было бы привести еще много подобных примеров из жизни ученых, но и этих достаточно, чтобы видеть, что только наше «полузнание» удаляет нас от Бога. Если эти гении и таланты, двигавшие науку, были людьми веры, то почему не можем мы быть последними, являющиеся в научном отношении только их слабыми учениками?
Люди науки слагают смиренно венцы свои у подножья Божьего Престола.
Как-то в Московском университетском храме был такой случай с известным гинекологом профессором Синицыным на Страстной неделе: положив земной поклон, старый профессор так и застыл в этой позе… Оказалось, что он умер в эту минуту. Так склонялась до конца душа ученого перед Богом, отдавая Ему последний вздох.
Неудивительно также возникновение в разных странах христианского студенческого движения, члены которого стремятся объединить науку и христианскую религию в жизни. Этому движению много способствовал знаменитый биолог Генри Друммонд, который производил своими глубокими лекциями неизгладимое впечатление на студентов именно потому, что соединял в своем лице блестящую ученость и пламенную веру во Христа.
Студент-христианин — явление вполне естественное, нормальное, как это ни кажется странным традиционно мыслящему студенчеству, которое считает религию уделом отсталых людей и боится, что религия не совместна со свободной мыслью. Но мы видим далее, что образованный человек не только может, но и неизбежно должен верить в Бога.
Великие ученые, которые служат для нас авторитетом в области науки, оказывается, могут быть для нас примером и в области религии. И потому:
Не ограждайся гранью тесной, Огней духовных не туши, Свободомыслие совместно С религиозностью души.
Слава тем студентам, которые умеют победить засилье традиционных предрассудков и пренебречь ложным стыдом во имя истины или, как поется в рус-.ской студенческой песне:
Слава, кто истине служит, Истине жертвует всем!
Каждый специалист вследствие исключительных занятий своею специальностью делается односторонним человеком с узким кругозором. Подобная односторонность знания и недостаток общего образования и ведут большей частью к механическому мировоззрению (профессор медицины Шилтов).
Что же делать тем, кто ищет истины ради ее самой, кто ищет жизни? Первая научная задача состоит в простом: Исследуйте Писания. Узнайте содержание Евангелия, исследуйте его вдумчиво, серьезно, добросовестно, без предубеждения.
И вы увидите свет, который озарит все проблемы, все потребности, всю душу, ее раны и болезни. Через Евангелие человек видит себя, каков он есть и каким он должен быть. Но самое радостное знание, которое дает Евангелие, это весть о Спасителе, благодаря которому мы можем быть такими, какими должны и какими хотим быть в своих высших стремлениях.
И тут неизбежен второй шаг — Приидите… — чтобы иметь жизнь.
Химическая формула воды может удовлетворить жажду ума, но она не в силах утолить жажду, для которой нужна сама вода. Нам нужны не доказательства существования Бога, не идея о Боге, а Сам Бог, Живой, Любящий. И в конце концов доказать существование Бога может только Сам Бог Своим бытием. Своим вхождением в душу человека.
Вспоминаю беседу с профессором Огневым, целью которой было проверить у него, как у специалиста-естествоведа, некоторые частные положения данной лекции (в частности, о дарвинизме). Когда речь зашла о религии, он особенно воодушевился: «Для меня религия — это духовная жизнь, которую мы имеем через Иисуса Христа… Об одном жалею, это о том, что был целый период, когда я этой жизни не знал».
При этих словах у него навернулись слезы.
Как хотелось бы, чтобы мы все исполнились этим священным волнением, этой жаждой подлинной, одухотворенной жизни! Ведь речь идет не об умственной проблеме согласования науки с религией, а о жизни и смерти… Одно знание может сделать нас только книжниками, теоретиками, гамлетами, которые только рассуждают, но не могут творить. Одна вера, не знающая во что верит, не имеющая своим предметом бездонный и светлый образ Бога, явленный во Христе, — слепая вера. Такая вера может воодушевить Дон-Кихота, но… на борьбу с ветряными мельницами.
Нам нужно живое знание и зрячая вера, и только их синтез и неразрывная связь откроют возможность творческой жизни. Ибо творят жизнь мудрые, окрыленные верой.
4. О гуманизме христианской морали
Евангелие, включая в себя самое возвышенное учение о человеке и достоинстве его личности, содержит вместе с тем и исключительно высокую мораль.
Евангелие есть провозвестие подлинного высочайшего гуманизма.
Гуманизм, то есть любовь к человеку, к человечеству, естественно вытекает из Евангелия, как из своей основы. Между тем евангельская мораль часто представляется в совершенно измененном виде (по трактовке атеистов). То, что по Евангельскому учению считается недопустимым, преступным, греховным, выдается атеистами как сущность христианского учения. То, что Евангелие считает высшей добродетелью, изображается, как несовместимое с Евангелием. В силу этого люди, не читавшие Евангелие, невольно составляют о христианской религии совершенно превратное представление, примерно такое, какое имел бы человек, рассматривая негатив, но полагая, что имеет перед собой истинное изображение светотени.
Часто утверждают, что будто бы религиозная мораль в соответствии с общим религиозным мировоззрением освящает покорность человека господствующим над ним силам, объявляет святотатством активное отношение к жизни, провозглашает безнравственным сопротивление эксплуатации и высший нравственный идеал видит в смирении.
Иногда говорят, что христианская мораль будто бы построена на принципе индивидуализма: каждый за себя, один Бог за всех, и что, например, наиболее нравственным является не тот, кто, жертвуя своей жизнью, выносит из горящего дома ребенка, а тот, кто смиренно молится о спасении погибающих, не ударяя палец о палец, чтобы спасти их жизнь. Но ведь как раз все это наоборот.
Иногда бросают обвинение, будто Евангелие призывает к отказу от труда и что будто стремление улучшить жизнь людей, повысить их благосостояние и культуру, стремление к всестороннему — и физическому, и умственному развитию означает, с точки зрения религиозной морали, полный отказ от нравственного усовершенствования и влечет за собой гибель души. Но ведь это как раз то, против чего направлено Евангелие.
Иногда нашу христианскую мораль обвиняют в том, будто она выступает серьезным препятствием на пути создания крепкой жизнеспособной семьи и что невежество, бескультурье и духовную нищету она признает главным признаком истинной веры…
Но и это настолько не похоже на правду, насколько черное не может походить на белое.
Перед нами типичный «негатив», в котором вместо положительного везде поставлено отрицательное. Поверить всему этому могут только те, кто никогда не читал Евангелия. Но так как сейчас Евангелие достать нигде нельзя, то здесь смело выдается за евангельское учение то, что с Евангелием несовместимо.
Высший нравственный идеал Евангелие полагает в любви к человеку. Эта идея пронизывает все Евангелие. Вместе с тем Евангелие есть призыв к активному отношению к жизни, призыв к уничтожению всякой эксплуатации человека человеком.
Что касается смирения, то Евангелие учит тому, чтобы именно сильные смиряли себя перед своими собратьями, посвящая свою жизнь служению человечеству, примером чего является Сам Христос.
Христианская мораль совершенно и ни в коей мере непримирима с принципами индивидуализма. Доказательством этого может служить хотя бы общеизвестная испокон веков среди всех верующих пословица: «Все за одного, а Бог за всех», которую хотят переделать в нечто противоположное.
Нет ничего более несоответствующего евангельскому учению, как индивидуализм.
Наивысшим проявлением нравственности, согласно учению Христа, является готовность спасти человека: Нет (ничего) больше той любви, как если кто положит душу свою (то есть жизнь свою) за друзей своих (Ин. 15,12–13). Это подлинные слова Христа,
которые являются основой христианской морали и христианского отношения между людьми, слова, которые каждый христианин знает с детских лет.
Иногда христианскую религию обвиняют в том, что будто бы она становится опорой социальной несправедливости, будто она ведет к отчаянию и неверию в возможность победы добра на земле, будто она насаждает идеологию рабства, пассивности и беспомощности и что она даже насаждает вражду к неверующим и к людям чужой веры.
Все это неправда! Христианская религия всегда восставала против социальных несправедливостей. Все Евангелие пронизано идеей победы добра над злом. Именно Евангелие дает уверенность в этой борьбе, оно призывает к сознательному и свободному проявлению человеческой воли и учит о нравственной свободе человека.
Евангелие есть провозвестие об исключительном достоинстве человеческой личности. Евангелию чужда всякая вражда к иноверующим и неверующим.
Иногда под христианское учение о любви ко всем людям пытаются подвести ложное обвинение, будто отсюда можно сделать вывод и о любви к врагам Отечества нашего. Это очень опасное и явно ложное политическое обвинение. Человека, безразлично относящегося к вопросам религиозной морали, рассуждения об этой морали как таковой могут не заинтересовать, но обвинение, которому придается политический и явно антипатриотический характер, безусловно, заинтересует. Обвинение в антипатриотизме сразу может оттолкнуть от церкви всякого, кто любит свое Отечество. Прием этот довольно старый. Еще в первые века христианства, когда язычество вело с ним борьбу не на жизнь, а на смерть, самым сильным и успешным обвинением, возводимым на христиан, было обвинение в опасности их для государства и власти. Когда не помогали приемы простой клеветы — обвинения в разврате, изуверстве, когда не помогало обвинение даже в атеизме, когда не помогало распространение слухов, что христиане поклоняются ослиной голове (а распространялась и такая версия, и люди верили, потому что Евангелие не было доступно для чтения, а вся христианская письменность уничтожалась), тогда прибегали к клевете политического характера и обвиняли христиан в антиобщественных и антигосударственных преступлениях.
Так, при Нероне обвинили христиан в поджоге Рима (на самом же деле Рим поджег сам Нерон), обвиняли и в государственной измене.
Каждый, переживший последнюю войну, хорошо знает, какую колоссальную работу вела наша Русская Православная Церковь в годы войны, какую помощь материальную и моральную она оказывала народу и армии в деле победы над врагом. В послевоенные годы Русская Православная Церковь проводит большую работу в борьбе за мир.
В силу этого мы считаем своим долгом сказать, какова христианская мораль по своей сущности и почему именно ее мы считаем выражением подлинного и наивысшего гуманизма.
Вместе с тем необходимо заявить, что Русская Православная Церковь не имеет и не может иметь ничего общего с какими бы то ни было различными сектами, которые в глазах лишь несведущих людей могут как-то смешиваться с Православием. Об этих сектах можно было бы вообще сейчас не упоминать, если бы антирелигиозники не пытались умышленно смешивать учение Православной Церкви не только с сектантскими лжеучениями, но даже и со всевозможными суевериями и колдовскими приемами, которые все еще как-то бытуют в темных углах.
Однако каждому мыслящему человеку ясно, что составить мнение о христианской религии на основе примеров, взятых из жизни разных изуверских сект, будет так же нелепо, как было бы нелепо, например, изучать анатомию человеческого тела на основе анатомии одних уродов или изучать логику и нормы духовной жизни людей на основе бредовых идей умалишенных.
Русская Православная Церковь, нормой жизни которой является Евангелие, всегда открыто проповедовала свое учение и никогда не имела ничего общего с изуверскими сектами: учение, которое она возвещает, это — призыв к свету, к любви, к устроению справедливой жизни и к духовному совершенству. Церковь не боится поставить свое учение перед судом всех справедливых и честных людей, ибо дела ее светлы и призывы ее святы.
5. Основные принципы христианского гуманизма
Весь (нравственный) закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя, — апостол Павел. (Гал.
5,14).
Если христианская мораль ставится под сомнение, если на нее возводится тяжелое обвинение, что она антигуманистична, вредна и устарела, то прежде всего надо спросить христиан, какую мораль они исповедуют.
Мы, христиане, не боимся поставить нашу мораль перед судом современности. Когда Основателя нашей религии — Иисуса Христа привели на суд и стали спрашивать Его об учении Его и учениках, Он ответил: Я всегда учил… в храме… и тайно не говорил ничего. Когда же один из слушателей ударил Его за такой ответ, Он сказал ему: Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, за что ты бьешь Меня? (Ин. 18,20–23).
Следуя примеру своего Господа и Учителя, мы, христиане, не скрываем своего учения и своей морали, не прячем их от людских глаз. У нас нет какого-либо тайного учения, которое мы стыдились бы представить на суд людской. По заповеди апостола, мы всегда готовы всякому, требующему от нас отчета в нашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением (I Петр.
3, 15).
Но судит ли кого закон, не позволяя ничего сказать самому о себе и о своем учении? Если же на суде дают слово лишь обвинителю и ему одному дается право говорить даже и от лица обвиняемого, то такой суд не может быть правым. Слово «гуманизм» буквально означает человечность. Мы говорим сейчас о гуманизме не в том узком смысле, в каком оно обозначает известное течение в ранней западноевропейской буржуазной культуре Х1У-ХУ1 веков (эпохи Возрождения). Гуманизм эпохи Возрождения отвечал далеко не всем интересам человечества, а его представители были далеки от народа и чужды ему. Это течение было порождением своей эпохи и, хотя влияние его отчасти распространилось и на последующие времена, оно в основном закончилось со своей эпохой. Сейчас мы употребляем слово «гуманизм» в том смысле, в каком оно обозначает именно «человечность», то есть все то, что направлено к подлинному благу человечества, к утверждению человеческого достоинства, к развитию высоких моральных качеств в личных и общественных отношениях.
Вместе с тем мы говорим о гуманизме, как о неотъемлемом и самом основном элементе христианства как религии любви, внутреннего обновления человеческой личности, призывающей к полному и бескорыстному служению на благо человечества.
Христианская религия не исчерпывается моралью, ибо религия есть нечто большее, но христианская религия не может существовать без морали. В данной работе мы не будем говорить ни о христианской догматике, ни о христианской мистике. Мы будем говорить лишь о христианской морали, то есть о том, насколько христианство отвечает высоким моральным стремлениям человеческого духа здесь, на земле. Поскольку мораль есть социально-историческое явление, мы можем оценивать ее независимо от ее происхождения, по тем результатам, какие дает она в истории человечества. Мы можем высказывать беспристрастное суждение о красоте и достоинствах той или иной отрасли искусства, например, христианского или мусульманского изобразительного искусства, египетской храмовой архитектуры или какой-либо культовой музыки.
Линии готического храма и звуки реквиема могут быть признаны прекрасными независимо от того, ради чего они были созданы.
Историческая наука может давать беспристрастную оценку, допустим, положительной роли Церкви в деле распространения письменности, ведения летописей и организации благотворительной или патриотической деятельности. И если эта оценка может быть дана совершенно объективно и в равной мере справедливо как иноверующими, так и неверующими, то и христианская мораль, как определенное явление, имеющее свое место в истории человечества, как некая конкретная форма человеческого сознания, может получить беспристрастную оценку как от верующих, так и от неверующих, именно со стороны той ее исторической роли, которую она от начала своего проявления и по нынешний день имеет в жизни того или иного народа или отдельного человека.
Но чтобы лучше понять христианскую мораль, необходимо сказать несколько слов о сущности христианского вероучения, из которого она проистекает. Поэтому в нескольких словах мы постараемся осветить вопрос, как христианская догматика соотносится с идеей гуманизма.
Христианское вероучение зиждется на самых высоких и светлых понятиях — о Боге, о человеке и взаимоотношениях их. Христианская религия учит об исключительном достоинстве человеческой личности. Человек есть образ и подобие Божее. Образ Божий в человеке — это отражение свойств Творца: разум, воля, свобода, влечение к добру. Подобие — это уподобление Творцу, как в смысле духовного совершенствования, так и в возделывании и преобразовании природы, в деле построения счастливой и справедливой жизни. Человек поставлен Богом как царь и владыка природы, ее разумный хозяин и благоустроитель. Прекрасно рисует древний псалом, как Бог возвысил человека над всем творением: Ты… славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его (Пс. 8, 6–7).
Синонимом слова «Бог» у христиан всегда служит слово «Человеколюбец». Этим словом обычно начинаются и кончаются христианские молитвы.
Уже одно то, что из всех евангельских догматов самым главным является догмат о том, что Бог именно из-за любви к человеку Сам становится человеком, терпит все человеческие невзгоды, лишения и страдания вплоть до мучительной и позорной смерти, и все это, повторяем, именно из-за любви к человечеству, дабы призвать его к бессмертию и совершенству, уже одно это говорит об исключительном гуманизме самой догматики христианской религии.
«Сын Божий становится Сыном Человеческим, дабы сыны человеческие стали сынами Божиими». И в этой догматике логически развивается и вся христианская мораль, весь христианский гуманизм.
Мы повторяем, что говорим сейчас о христианской догматике лишь в меру соотношения ее с христианской моралью. Личность Христа для каждого христианина всегда являлась идеалом, к которому необходимо приближаться по мере своих моральных сил. Вместо того чтобы говорить о христианской морали, мы могли бы просто указать на личность Христа, как на живой образец этой морали. Это положение остается верным, если даже рассматривать христианскую религию с атеистической позиции и отрицать историческое существование Христа, ибо остается бесспорным то, что для всех христиан личность Христа всегда была реальной и вся мораль черпалась из Евангелия. Образ Христа стоял перед каждым христианином как живой и дорогой идеал. Христианская мораль имеет вполне четкие и ясные формулировки. Так как она вся основана на Евангелии, то есть на
учении Иисуса Христа, то мы приведем основные евангельские формулы в том виде, в каком они изложены устами Основателя Христианской Церкви.
Когда Христа спросили — какая заповедь в религиозном законе, по Его мнению, является самой главной, Он ответил: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим… сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон… И большей сих заповеди нет (Мф. 22,37–40; Мк. 12,31).
Готовясь к смерти за спасение людей, перед тем, как взойти на Голгофу (Голгофа — «Лобное место», на котором в Иерусалиме казнили преступников и на котором был распят Христос), Христос в Своей прощальной беседе говорит ученикам: Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет (ничего) больше той любви, как если кто положит душу свою (то есть отдаст жизнь свою) за друзей своих (Ин. 15,12–13).
Мы смело спрашиваем: существует ли, может ли существовать какая-либо иная формула, в которой любовь к человеку была бы отражена более сильно? Может ли существовать более высокое выражение подлинного гуманизма, нежели эта заповедь Христа? Может ли кто сказать, что эта заповедь сейчас уже устарела, или может быть заменена какой-либо другой (иной), более выражающей сущность гуманизма и соответствующей ей?
Эта любовь, простирающаяся до готовности отдать жизнь свою, завещанная нам Христом, и есть основа христианской морали.
Как уже было сказано, по словам Христа, на заповеди о любви к Богу и человеку утверждается все, то есть зиждутся основы не только христианской морали, но всей религии в целом. Сам Христос всегда называл себя «Сыном Человеческим». Эти слова звучат так красноречиво и вместе с тем так понятно, что было бы излишне давать им какое-либо пояснение. Христос — Сын Человеческий! В этих словах — норма христианской религии как высшего проявления гуманизма.
«Человечность»! Это и является характерной чертой религии, основанной «Сыном Человеческим».
6. Христианское учение о любви к человеку
Веруйте в свет, да будете сынами света (Ин. 12,36).
В основе христианского мировоззрения лежит светлый взгляд на жизнь. Христианство есть религия жизнеутверждающая, призывающая людей к свету и совершенству.
Христианская мораль — мораль становления человеческой личности, возрождаемого человека. Она возводит к совершенству и вместе с тем побуждает вырваться из рамок замкнутого индивидуализма и слить свою жизнь с жизнью всего человечества.
Мы не можем на нескольких страницах перечислить все заповеди Христа о совершенстве личных свойств человека. Приведем несколько основных и самых характерных:
Блаженны чистые сердцем…
Блаженны алчущие и жаждущие правды…
Блаженны милостивые…
Блаженны миротворцы…
Блаженны гонимые за правду…
Заповеди, подобные этим, краткие, как афоризмы, по форме, но глубокие по содержанию, заполняют все Евангелие: Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный (Мф. 5,48). Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6,36). Познаете истину и истина сделает вас свободными (Ин. 8,32). Веруйте в свет, да будете сынами света (Ин. 12,36). Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они, видели ваши добрые дела, и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5,16).
В основе христианской морали лежит учение Христа о любви к человеку. В своих беседах Христос говорит ученикам: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас… По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин.
13,34–35).
Но что значит подлинно любить человека? Все возвышенное трудно поддается логическому определению. Как сказать, что такое христианская жизнь в любви, если сила ее проявляется больше всего в терпении? Любовь долго терпит, милосердствует, не завидует и никогда не превозносится. Любовь не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается и не мыслит зла. Любовь покрывает собой множество недостатков и противоречий; не потворствует, но, прикрывая, изживает.
Где любовь, там всегда доверие, где любовь, там всегда и надежда. Любовь все переносит, потому что сильна. Истинная любовь постоянна, не иссякает и никогда не перестает.
Этот гимн любви прозвучал впервые в устах первых апостолов христианства. Мы привели его целиком словами святого апостола Павла: Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью, — писал он римским христианам, — в почтительности друг друга предупреждайте (Рим. 12,10). Именно любовь, — ни вера, ни догматика, ни мистика, ни аскетизм, ни пост, ни длинные моления не составляют истинного облика христианина.
Все теряет силу, если не будет основного — любви к человеку. Даже самое дорогое, что есть для христианина, — вечная жизнь — обусловливается тем, любил ли человек в жизни своей людей, как братьев своих. Святой апостол Иоанн Богослов учил: Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти (1 Ин. 3,14). Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин. 4,20).
С особой силой говорит об этом апостол Павел: Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру… а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Кор. 13, 1–4).
Около двух тысяч лет назад евангельская проповедь о любви к человеку, подобно молнии, озарила древний мир.
Евангелие принесло в мир новые духовные ценности: веру, надежду, любовь. Но любовь, по словам апостола, — больше. Она есть совокупность совершенств!
Христианская религия требует от человека постоянного восхождения. Требование служения людям пронизывает все Евангелие. Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф. 20,28).
Христос учил: Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть болышим, да будет вам слугою (Мф. 20,25–26). На прощальном вечере Христос Сам омыл ноги своим ученикам. Поясняя Свой поступок, Он сказал: Если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу (Ин. 13,14). Это пример того, как сильные мира сего должны служить человечеству. Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов (Тал. 6,2).
Евангелие требует скромности в делах любви, которая несовместима с лицемерием.
Когда творишь милостыню, не труби перед собою… Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая (Мф. 6,2–4).
В христианской религии большое значение имеют праздники и посты, которые основаны на Священном Писании. Обращаясь к людям, пророк Исайя говорит: Таков ли тот пост, который Я избрал (то есть Господь установил), день, в который томит человек душу свою, когда гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубища и пепел? Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу? Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом (Ис. 58, 5–8).
Таково было понимание поста еще в древние времена. А вот что говорит тот же пророк о праздниках: Если ты удержишь ногу твою (то есть поступки) ради субботы от исполнения прихотей твоих во святый день Мой, и будешь называть субботу отрадою, святым днем Господним… не будешь заниматься обычными твоими делами… то будешь иметь радость в Господе (Ис.
58, 13–14). (Еврейское слово «суббота» означает «покой». У христиан вместо субботы празднуется воскресенье).
Книжники и фарисеи укоряли Христа за то, что он нарушал субботу. Они полагали, что можно служить Богу, забывая о человеке. Но Христос им сказал: Суббота для человека, а не человек для субботы (Мк. 2,27). Эта идея пронизывает все Евангелие. Человечность — это есть основа христианской религии.
7. Христианское учение о борьбе со злом
В Евангелии заключено самое возвышенное учение о человеке, его достоинстве, но оно далеко от иллюзий. Христианское мировоззрение оптимистично, но это не значит, что оно все видит в розовом свете. Мир полон страданиями. Льются слезы, кровь. Зло коренится в сердце человеческом, и страдания причиняют друг другу сами люди (говорим не о тех страданиях, которые испытывает человек от болезней и бедствий, а лишь о тех, которые возникают в плане моральном). Чтобы избежать зла, его надо изгнать из источника — человеческого сердца, сознания.
Чтобы возвести человека к его идеалу и спасти мир от зла, нужно создать такую мораль, которая переродила бы сердце человеческое. По христианским воззрениям это совершается в единении человека с его высшим идеалом — Богом. Это единство осуществлено прежде всего во Христе. Чтобы победить зло и создать мировую религию, ставящую целью совершенствование личности и уничтожение зла, Христос должен был выйти на борьбу со злом. Эта борьба привела Его на Голгофу, на позорную казнь через распятие. Но эта крестная смерть превратилась в торжество Его учения, ибо на Голгофе Христос в Себе Самом осуществил эту мораль до конца, оставшись на высоте духа в самых тяжелых страданиях не только физических, но и душевных. Он вынес на Себе все муки позора, унижения и всенародного надругательства, чередовавшегося с тяжкими физическими мучениями. Евангелие повествует, что даже римский правитель Пилат поразился этой стойкости Христа и сказал о Нем народу: Се Человек! («Вот это Человек!») (Ин. 19,5).
Значение евангельской проповеди и крестной смерти Христа для создания новой возвышенной морали, ведущей человечество к совершенству, признавали светочи человечества.
Перед этой силой Голгофского подвига Христа склоняли головы самые вольнолюбивые умы. «Вечная священная хвала символу пострадавшего Бога, Спасителя с терновым венцом, распятого Христа, кровь Которого была как бы целительным бальзамом, пролившимся в раны человечества!» — восклицает Генрих Гейне — человек совершенно далекий от Церкви. «Все четыре Евангелия, — пишет Гете, — я считаю за совершенно подлинные, потому что в них виден отблеск того величия, которое исходило от лица Христова и было настолько божественно, насколько вообще когда-либо появлялось божественное на земле». Во Христе Гете увидел «Божественное откровение высшей основы нравственности».
«Идеал человеческого совершенства есть Христос», «Он мученичеством запечатлел, утвердил истину Своего учения», — говорил В.Г.Белинский.
Глубоко чтил А.С.Пушкин:
«Того, чья жизнь весь род Адамов искупила, Владыку, тернием венчанного колючим, Христа, предавшего послушно плоть Свою Бичам мучителей, гвоздям и копию»
А.
С.Пушкин. Мирская власть.
Картина Богданова-Бельского «Устный счет в народной школе» изобразила С.А.Рачинского во время его урока в деревенской школе. Педагог С.А. Рачинский (1836–1902), магистр ботаники, профессор Московского университета, оставил профессуру, во имя Христово пошел в народ и, поселившись в деревне, всецело посвятил себя народу. Считая, что школа должна быть прежде всего «училищем благочестия и добрых нравов», он создал новый тип школы, в которой одним из самых главных предметов была христианская мораль.
Христианство — это не культ страдания, не культ пассивного терпения. Мы уже говорили о том, что христианский крест есть символ мужества, преодолевающего страдания, символ подвига, совершаемого в борьбе за правду. Способность добровольно идти на жертву для спасения других говорит о силе духа, а не о слабости и пассивности. Христианство никогда не восхваляло страдания, как нечто необходимое само по себе, и никогда не рассматривало их как самоцель.
Но мир полон страданиями, а христианство, будучи всегда реалистичным, утверждает, что зло не отойдет добровольно, и что тот, кто вышел на борьбу с ним, никогда не избежит страдания.
В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь, — говорил Христос, расставаясь с учениками (Ин. 16,33).
Христианство не зовет страдать ради самого страдания, но зло не победишь, боясь подвергнуться страданиям. Разумеется, что трусы и себялюбы никогда не решатся идти на борьбу, если есть опасность пострадать. Но ведь такая мораль достойна лишь презрения.
Вера в Христа-Спасителя — это прежде всего вера в победу света над тьмой, добра над злом, жизни над смертью. В этом-то и проявляется великий гуманизм христианской религии.
Возражение против различных обвинений: «Чем выше будут подниматься люди с течением времени по образованию, тем более могут (не верхогляды, конечно, но истинно мудрые люди) пользоваться Библией то как основанием, то как средством воспитания» — Гете. Учение о цветах.
В наше время многие незнакомы с Библией. Но дает ли это кому право вместо библейского учения выдавать за него нечто иное, достойное осмеяния?
Много ложного обычно говорится об отношении христианства к труду.
Но должно быть, немногие знают, что знаменитые слова Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь — принадлежат апостолу Павлу (2 Сол. 3,10). Эти крылатые слова апостола облетели весь мир и стали настолько общеизвестны, что многие сейчас даже и не подозревают, что они впервые были произнесены великим «апостолом язычников». Эти слова апостола Павла всегда любил приводить В.И.Ленин.
Точно так же много говорится ложного и о взаимоотношении между религией и наукой. Пытаются внести раздор между Евангелием и человеческим разумом; между евангельской моралью и всем тем, что имеется у человека хорошего. Представляют дело так, будто религиозная мораль и наука несовместимы, и заявляют, что нужна мораль, основанная лишь на науке, и чтобы «доказать» несоответствие, представляют библейскую мораль в совершенно искаженном виде. О том, что такое библейская мораль, мы уже знаем. Что же касается вопроса о взаимоотношении ее с наукой, то лучше всего дать слово основоположнику нашей науки М.ВЛомоносову.
Поскольку еще в его время были люди, стремившиеся поссорить веру с наукой, Ломоносов писал: «Правда и вера суть две сестры, родные дщери Одного Всевышнего Родителя, никогда между собою в распрю прийти не могут, разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрования на них вражду вскинет. А благоразумные и добрые люди должны рассматривать, нет ли какого способа к объяснению и отвращению мнимого междоусобия».
Вот еще слова М.В.Ломоносова: «Создатель дал роду человеческому две книги; в одной показал Свое величество, а в другой — Свою волю. Первая — видимый сей мир. Им созданный, чтобы человек, смотря на огромность, красоту и стройность Его создания, признал Божественное Всемогущество, по мере себе дарованного понятия. Вторая — Священное Писание. В ней показано Создателево благоволение к нашему спасению. В сих пророческих и апостольких боговдохновенных книгах истолкователи и изъяснители суть великие церковные учители. А в книге сложения видимого мира сего суть: физики, математики, астрономы и прочие изъяснители Божественных в натуру влиянных действий суть таковы, каковы в оной книге пророки, апостолы и церковные учители.
Не здраво рассудителен математик, ежели он хочет Божескую волю вымерять циркулем. Таков же и богословия учитель, если он думает, что по псалтири научиться можно астрономии и химии. Толкователи и проповедники Священного Писания показывают путь к добродетели, представляют награждение праведным, наказание законопреступным и благополучие жития с волею Божиею согласованного. Астрономы открывают храм Божественной силы и великолепия, изыскивают способы их ко временному нашему блаженству, соединенному с благоговением и благодарением ко Всевышнему. Обе обще удостоверяют нас не только в бытии Божием, но и в несказанных к нам Его благодеяниях. Грех всевать плевелы и раздоры». Святой Иоанн Дамаскин, глубокомысленный богослов и высокий священный стихотворец, упомянув разные мнения о сотворении мира, сказал: «Обаче, аще же тако, еще же инако; вся Божиим повелением быша же и утвердишася». То есть: физические рассуждения о строении мира служат к прославлению Божию.
«Нужно быть слепым, чтобы не быть ослепленным картиной природы, нужно быть глупым, чтобы л признавать ее Творца, нужно быть безумным, чтобы пред Ним не преклониться. Атеизм опасен у людей ученых, хотя бы жизнь у них была вполне нравственна», — писал Вольтер.
«Моя религия, — говорил А.Эйнштейн, — состоит в чувстве скромного восхищения перед безграничной разумностью, проявляющей себя в мельчайших деталях той картины мира, которую мы способны лишь частично охватить и познать нашим умом. Эта глубокая эмоциональная уверенность в высшей логической стройности устройства вселенной и есть моя идея Бога».
Ответ этих высоких ученых настолько ясен, что всякие комментарии здесь излишни.
Евангелие есть призыв к свободе, и воспринято оно может быть только свободно. Если кто хочет последовать за Мной — так начинает Христос Свой призыв к подвигу новой морали.
Евангельскую мораль нельзя насильно навязывать человеку. Весь смысл учения Христа в том, чтобы человек принял Евангелие как нечто прекрасное и желанное.
У Достоевского в романе «Братья Карамазовы» великий инквизитор упрекает Христа именно за то, что Он отверг всякое принуждение в выборе мировоззрения, и предлагает то, что заурядному человеку труднее всего, — свободу выбора: «Ты возжелал свободной любви человека, чтобы свободно пошел за Тобою, прельщенный и плененный Тобою».
Вся проповедь Христа направлена на то, чтобы пробудить в человеке сознательное и свободное проявление своей любви к Добру, к Свету, к Истине.
Евангелие учит, что корень греха таится в самом человеке, в человеческом сердце и его желаниях. Но так как общество слагается из людей, то грех выходит за пределы человеческого сердца и наполняет общество, общественную среду. Среда становится греховной от того, что ее делают такой сами же люди.
Можно ли уничтожить зло, не изгнав его из самой глубины, то есть из человеческого сознания? Если останется корень, то это ядовитое растение может снова вырасти в любой среде. Злые намерения могут прийти на сердце человеку даже тогда, когда он имеет абсолютно все необходимое и живет в самых справедливых условиях.
Как бы ни был сыт человек, он может желать еще большего или изысканного. Человек может быть эгоистом в любви в поистине райских условиях, но может и остаться на высоте духа даже в ужасных условиях. Отсюда ясно, что христианство не «оправдывает существование несправедливости и зла», но учит, как их искоренять. Зависимость человека от Бога — Творца и Подателя жизни не означает лишения нравственной свободы. Достаточно указать, что если бы было в действительности так, то у человека не было бы возможности восстать против Бога и Его законов.
Христианство есть религия любви к Богу. Классическая фраза апостола разъясняет это: Бог есть любовъ, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем. В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви (1 Ин. 4,16–18).
Мы любим солнце, любим и природу, каждую сверкающую росинку, каждый всплеск волны, любим все переливы красок, которыми так богата природа, веселящаяся под лучами солнца.
Мы любим Бога, любим и человека — образ Божий, то есть все лучшее в нем. Говорить же о том, что любовь к человеку может быть поглощена любовью к Богу, может лишь тот, кто сознательно хочет извратить учение.
Один христианский мыслитель любовь к Богу и человеку изобразил схематически: в круге радиусы соединяют окружность с центром. Чем они дальше от центра, тем дальше и расстояние между радиусами; чем ближе к центру, тем ближе и радиусы. Так и в христианской любви: чем ближе люди к Богу, тем ближе друг к другу.
На обвинение, что христианство якобы требует вражды к людям иной веры, иной национальности, может быть, даже излишне и возражать. Никакой религиозной и националистической ненависти и презрения к человеку другого верования и другой нации в христианстве нет. По словам апостола, Богу приятен всякий, поступающий по правде, в каком бы народе он не жил.
Евангелие говорит, как Христос, обличая тех Своих современников, которые разжигали религиозную ненависть, рассказал им притчу о милосердном иноплеменнике. Человек чужой веры, из враждебного племени, не только оказал несчастному первую помощь, но даже излечил его за свой счет. Кто же оказался «ближним» для пострадавшего? Эта притча ясно говорит о взглядах Основателя христианской религии на религиозную и национальную вражду и рознь.
Обвинение, будто христианство приветствует нищету духа, то есть бедность, якобы скудость ума, тоже несправедливо. В заповеди: Блаженны нищие духом речь идет не об уме. Чувство нищеты духовной — это сознание недостаточности духовного богатства своей личности. Самодовольство, зазнайство чужды христианской морали. Только тот, кто сознает себя нищим духом и прилагает все усилия к обогащению своего духа, может продвинуться вперед в своем духовном росте. Кстати, если говорить и об уме, то ведь всякий истинный ученый сознается, что он очень мало знает, и вот это сознание и является стимулом дальнейшего интеллектуального развития его.
Христианство никогда не призывало к нищете духа, то есть к скудоумию: Братия не будьте дети умом, — призывает апостол Павел, — на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни (I Кор. 14, 20).
«Наш руководитель — разум, — говорит основоположник христианского богословия Григорий Богослов, — полагаю же, что всякий, имеющий ум, призывает первым для нас благом — ученость».
Евангельская заповедь о чувстве «нищеты духа» требует вечного стремления к полноте жизни. Такой смысл этой заповеди.
Евангельская мораль, как высшая форма нравственности, не была доступна для первобытных людей. От кочевников, живших несколько тысяч лет тому назад, нельзя было требовать высокой морали. В силу этого Библия включает в себя два Завета, соответствующих двум стадиям развития человечества: Древний (Ветхий) Завет, в котором дается кодекс морали в той мере, насколько он был по силам древнему человеку, и Новый Завет, в котором излагается мораль, заповеданная Христом.
Оба моральных кодекса — Ветхий Завет (Библия) и Новый Завет (Евангелие) — различаются между собой не только по содержанию, но и по форме. Древний кодекс дан в форме призывов. Древний кодекс был примитивен по сравнению с Новым. Вот основные заповеди Библии: не убей, не укради, не прелюбодействуй, не клевещи, не пожелай чужой жены, чужой земли, не пожелай всего того, что составляет основу существования твоего собрата.
Вполне возможно, что внешне выполняя требования закона, человек в глубине своего сердца мог оставаться жестоким и эгоистичным. В том-то и отличие Евангелия от Древнего Закона (Библии), что оно не только требует выполнения примитивного морального кодекса, но и призывает человека внутренне переродиться, призывает осуществлять принципы истинного гуманизма. Если древний закон, как повествует Библия, был написан на каменных скрижалях, то есть воздействовал на человека извне, то Новый Завет (Евангелие) должен быть написан на скрижалях сердца.
Особенно резко сказывается различие между Древним и Новым Заветами в вопросе об отношении к врагам. Если у полудикого человека возникает желание воздать за обиду в десять раз сильнее (это возникает и у современного человека), то древний религиозный закон (Библия) предписывал не воздавать обидчику более того, что получил от него. За удар нельзя отвечать убийством, за оскорбление — увечьем. При отсутствии надлежащей централизованной государственной власти и государственного суда человек мог сам, вкупе со своими родичами, требовать расплаты за ущерб, за обиду, за убийство, но ему запрещалось требовать более того, что потерпел сам. «За око только око; за зуб только зуб» — но не более. Таков был закон древнего мира, но отнюдь не христианства.
Так заповедь Христа о любви к врагам подвергается обычно самым сильным нападкам. Евангельская мораль, запрещая воздавать врагу злом за зло, призывает любить каждого человека, поскольку вообще каждый человек достоин уважения. Любовь к человеку должна быть выше личных отношений. Такова принципиальная установка христианства в вопросе о взаимоотношениях с людьми. И если это не понятно, то проще пояснить примером из обычной жизни. Должен ли врач любить человека (подчеркиваем — всякого человека) и оказать ему помощь независимо от личных симпатий к нему? Зачем же удивляться, если христианская мораль требует от каждого, кто ей следует, быть выше всяких личных отношений. Христианская мораль призывает всех людей, забыв о личных обидах, подняться на ту высокую ступень, когда все мелкое и личное уходит из человеческого сердца, становится ненужным. Христианская мораль возводит на ту вершину, когда человек стремится самого себя отдать на служение человечеству, не подсчитывая, сколько людей ему дорого и сколько безразлично.
Евангелие возвещает, что каждый человек достоин любви именно как человек. «Почитая образ Божий, ты должен почитать всякого человека, не взирая на язвы его» — святитель Димитрий Ростовский.
Человеку не следует мстить за личные обиды, но он не должен стоять спокойно в стороне, когда творят зло и попирают ногами то, что свято для других. Перед духовным взором христианина всегда стоит образ Христа, сплетшего бич и изгнавшего, торговцев, осквернявших храм. Такую мораль нельзя называть пассивной.
Иногда мы слышим упрек: «Около двадцати веков христианство проповедует любовь к ближнему, но эти проповеди не могли помешать тому, что время от времени человечество ввергалось в кровопролитные войны». Хотелось бы спросить: сколько времени существует медицина? Как будто очень много, и, несмотря на это, люди болеют. Мы не знаем, что было бы с человечеством, если бы медицина не боролась всеми доступными ей мерами с эпидемиями. Мы не знаем и того, что было бы с человечеством, если бы христианская религия не боролась, в частности, с войнами и людскими пороками.
Мы знаем, например, из истории, что в эпоху удельной раздробленности Руси, когда князья своими междоусобными войнами раздирали на части землю русскую, только лишь одна церковь была сдерживающим началом и противостояла всей этой братоубийственной войне. Нам скажут: «А князья все-таки воевали!» Да, но несомненно, что воевали бы еще больше, если бы Церковь не грозила карами Небесными поднявшему меч на брата своего.
Церковь причислила к лику святых мучеников невинно убиенных братьев Бориса и Глеба, а Свято-полка, их брата-убийцу, предала проклятию. Это уже могущественный фактор морального воздействия в жизни русского народа. Чтобы творить добрые дела, жить в мире и любви, совсем необязательно от всего отрешиться: заповедь Господню исполнять можно и в миру, владея домом, с женою и детьми. Только невежды могут думать, что добро — удел отшельников. Зло ничем не может быть оправдано.
О том, что принесло христианство русскому народу, как оно, после исторического события крещения Руси, подняло мораль и насадило гуманизм, хорошо пишет известный историк С. М.Соловьев в своем многотомном труде «История России с древнейших времен». Как молодое поколение оценило сокровище, приобретенное им с христианством, и как было благодарно людям, которые способствовали ему к приобретению этого сокровища, видно из отзыва летопис-,ца о деятельности Владимира и Ярослава: «Подобно тому, как если бы кто-нибудь распахал землю, а другой посеял, а иные стали бы пожинать и есть пищу обильную, так князь Владимир распахал и умягчил сердца людей, просветивши их крещением; сын его Ярослав насеял их книжными словами, а мы теперь пожинаем, принимая книжное учение».
От средств, находившихся в распоряжении церквей и монастырей, зависело призрение, которое находили около них бедные, увечные и странники. О честной благотворительности находим ясные указания в предании о делах Владимировых.
Православная Церковь не имела власти отменить рабство распоряжением, однако сумела добиться от государства ряда серьезных ограничений.
Русская земля подверглась страшному завоеванию монголов. Тяжелое иго, продолжавшееся целых два века, принизило чувство человеческого достоинства, вытравило много светлых сторон в душе русского человека. Нравственному воспитанию народа и посвятил свою жизнь преподобный Сергий, игумен Радонежский, всея России чудотворец (Сергий Радонежский, основатель Троице-Сергиевой Лавры в городе Загорске под Москвой). Наблюдение и любовь к людям дали умение тихо и кротко настраивать душу человека и извлекать из нее лучшие чувства.
Нравственное влияние действует не механически, а органически. Христос сказал: Царство Божие подобно закваске (Лк. 13,20–21). Незаметно западая в массы, это влияние вызывало брожение и незаметно изменяло направление умов, перестраивало весь нравственный строй души русского человека. От вековых бедствий человек так оскудел нравственно, что он не мог замечать в своей душе недостатка этих первых основ христианского общежития, но еще не настолько очерствел от этой скудости, чтобы не чувствовать потребности в них.
Нравственную поддержку оказал преподобный Сергий русскому войску, шедшему на бой с ратью Мамая. Своим благословением Димитрия Донского преподобный Сергий поднял дух русского воинства и тем самым способствовал исходу боя, во многом предрешившего судьбу русского народа. Примером своей жизни, высотой своего духа преподобный Сергий поднял упавший дух своего народа, пробудил в нем доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в свое будущее.
Преподобный Сергий своей святой жизнью дал возможность почувствовать русскому народу, что в нем еще не все доброе погасло и замерло. Своим появлением среди соотечественников, сидевших во тьме, открыл им глаза на самих себя, помог заглянуть в собственный внутренний мрак и разглядеть там еще тлевшие искры того же огня, которым горел озарявший их светоч.
Русские люди XIV века признали это действие Сергия Радонежского чудом, потому что оживить и привести в движение нравственное чувство народа, поднять его дух выше его привычного уровня — такое проявление духовного влияния всегда признавалось чудесным, творческим актом, таково оно и есть по своему существу и происхождению, потому что его источник — вера.
К концу жизни преподобного Сергия едва ли вырывался из православной Руси скорбный вздох, который бы не облегчался молитвенным призывом имени святого старца. Этими каплями нравственного влияния и выращены были два факта, которые легли среди других основ нашего государственного и общественного здания Руси и которые оба связаны с именем преподобного Сергия. Один из этих фактов — великое событие, совершившееся при жизни преподобного Сергия (нравственная поддержка и поднятие боевого духа русскому войску), а другой — целый сложный исторический процесс (объединение удельных княжеств вокруг Москвы), только начинавшийся при его жизни.
Так духовное влияние преподобного Сергия пережило его земное бытие и перелилось в его имя, которое из исторического воспоминания сделалось вечно деятельным, нравственным двигателем и вошло в состав духовного богатства народа.
В лице своих представителей Церковь всегда боролась за осуществление христианской морали.
Церковь причислила к лику святых митрополита Московского Филиппа, не побоявшегося обличать царя Иоанна Грозного за его жестокость и впоследствии задушенного (по приказу царя) Малютой Скуратовым за свою непреклонность. Таких примеров в жизни русской церкви много, хотя, конечно, далеко не все иерархи имели смелость обличать тиранию.
Иногда христианская мораль возвещалась не через иерархов церкви, а людьми из простого народа.
Когда Иоанн Грозный, уже разоривший Тверь и Новгород, подошел к Пскову, чтобы и его разорить дотла, то навстречу ему вышел простой нищий и поднес ему кусок сырого мяса. «Я не ем мясо в пост», — сказал ему царь. «Ты хуже делаешь, ты пьешь человеческую кровь!» — отвечал юродивый. Так сила христианской морали остановила руку Грозного, занесенную над городом.
Все христианские злодеяния у нас на Руси совершались не в силу христианской морали, а именно вопреки ей. Сильные мира сего безнаказанно творили свои злодеяния лишь тогда, когда моральное влияние Церкви было слабо и недостаточно. «Побойтесь Бога!» — эта фраза всегда была на устах простых людей, когда необходимо было оказать моральное воздействие на кого-либо. Тем самым христианская религия и гуманистическая мораль практически сплетались в одно.
Колоссальное значение имела евангельская мораль у нас в России во времена крепостного права. Она ковала человеческое сознание, она сеяла в душу забитого крестьянина веру в то, что существует правда, что равенство людей — не пустые бредни и люди действительно равны перед Богом. Хочется привести лишь один штрих, как христианская мораль возвышала свой голос в защиту человеческого достоинства крепостного. Величайший из русских святых Серафим Саровский жил в начале XIX века. К нему при его жизни собирались паломники со всех концов России за наставлениями, помощью, советами. Его влияние на народное сознание было велико. Он был отшельник, аскет, но ему всегда была близка жизнь родного народа. Как истинный христианин, старец не мог не быть горячим защитником угнетенных. Он побуждал гордых помещиков видеть в своих крепостных подобных себе людей. Вот, например, его беседы с сильными мира сего: «Это кто же такая девица с вами?» — спросил он у пришедшей к нему за советом помещицы. «Это моя крепостная девка», — небрежно ответила помещица. «Нет, это не девка, — возразил святой, — а девица, и не только что такой же человек, как мы с вами, ваше благородие, но и лучше нас, потому что у нее чистая душа и доброе сердце. Господь с тобою, мое сокровище!» — сказал о. Серафим, благословляя девушку. А помещицу не благословил. Эти слова Серафима Саровского передавались из уст в уста и разносились по всей стране.
Мы знаем, что в народном сознании чрезвычайно большое значение всегда имела идея Страшного Суда. Все люди, за малым исключением, всегда были верующими, все верили в загробное воздаяние и в вечную жизнь. Верили, что Страшный Суд — это суд над каждым человеком за его моральное поведение в течение жизни. На суд предстанут все, бедные и богатые, знатные и незнатные. И будут благословенны те, кто миловал, любил и спасал человека; прокляты те, кто не миловал, не любил человека, не помогал в беде, горе, нужде. Могло ли пройти бесследно для восприятия человеческим сознанием, когда в храме торжественно и нарочито громко возвещались слова Самого Христа: Идите от Меня, проклятые… ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня. И на вопрос осуждаемых, когда же это могло быть, — также слышались слова Самого Христа: Так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне (Мф. 25,41–45).
Это ли не величайшее из всех моральных воздействий, которое могло быть применено в условиях любого несправедливого общества?
8. Идеал человеческого совершенства есть Христос
«Есть только одна нравственность, а именно та, которая дана нам во время оно, Иисуса Христа», — А.П. Чехов.
На грани XVIII и XIX веков во всей Европе и затем у нас в России резко повысился интерес к Евангелию. До XIX века в России не было русского перевода Нового Завета, и тем самым евангельские слова зачастую были недоступны или не в полной мере понятны для всех. Только в 30-х годах XIX века русское общество получило Евангелие на русском языке. Каждый получил возможность читать эту великую книгу и размышлять об истинах, возвещаемых с ее страниц. Результаты воздействия евангельской морали на сознание русского общества и, в первую очередь, передовых людей, были огромны.
«Я читал Библию, — говорит Пушкин, — от доски до доски в Михайловском, когда находился в ссылке, но и раньше много читал Евангелие».
«Есть книга, — писал Пушкин в журнале Современник, — каждое слово которой истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни и происшествий мира; из которой нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы все наизусть, и не было бы уже пословицею народа».
Из чистого евангельского источника утоляли свой душевный голод все те, кто в XIX веке стал у нас провозвестником подлинной высокой морали: Белинский, Чернышевский, Добролюбов были взращены на морали евангельской. От этого и совесть у них была чиста, и моральные требования высоки. Впоследствии они отошли от Церкви, но не от евангельского учения. Мораль у них осталась евангельская. Невольно хочется привести слова Герцена: «Евангелие я читал много и с любовью. Я читал без руководства, не все понимал, но чувствовал искреннее и глубокое уважение к прочитанному. В первой молодости я часто увлекался вольтерианством, любил иронию, но не помню, чтобы когда-нибудь я взял в руки Евангелие с холодным чувством; это меня проводило через всю жизнь; во все возрасты, при разных событиях я возвращался к чтению Евангелия, и всякий раз его содержание низводило мир и кротость на душу».
С исключительным уважением относился к христианству и Добролюбов, называя его «Божественным учением».
«Есть книга, в которой все сказано, все решено, после которой ни в чем нет сомнения, книга бессмертная, святая, книга вечной истины, вечной жизни — Евангелие. Весь процесс человечества, все успехи в науках, в философии заключаются только в большем проникновении в таинственную глубину этой божественной книги, в сознании ее живых, вечно непреходящих глаголов. Основание Евангелия — откровение истины через посредство любви и благодати. Евангелие отличается тем, что оно равно убедительно, ясно и понятно говорит всем сердцам, всем умам, искренне жаждущим напиться его истинами. Его равно понимает и царь, и нищий, и мудрец, и невежда. Да, каждый из них поймет равно, потому что, хотя один больше, глубже, нежели другой, но все они поймут одну и ту же истину, и еще так, что мудрый, но гордый своею мудростию, поймет меньше, нежели простолюдин в простоте и смирении своего сердца, жаждущего истины, и потому самому отзывающегося на нее», — В.Г.Белинский. В исключительно христианском духе выдержана и вся рецензия В.Г.Белинского на богословские труды магистра Дроздова, где он, как рецензент, все свои рассуждения ведет на основе евангельских текстов. В связи с этим невольно приходит на память и его известное письмо к Н.В.Гоголю, где он также восторженно отзывается о Христе. Но так как это нашумевшее письмо включает в себя и ряд резких выпадов против русского духовенства, то оно обычно используется как аргумент против христианства.
В споре двух литераторов о крепостном праве в России попутно задевается мораль и обличие современного духовенства и его роль в общественной жизни страны. Гоголь, как известно, был очень религиозен и высоко ставил наше русское духовенство. Религиозность Белинского была крайне своеобразна и изменчива. К концу жизни Белинский отошел от Церкви, считая ее опорой кнута и угодницей деспотизма. Необходимо заметить, что слово «Церковь» Белинский употребляет, конечно, не в каком-либо догматическом смысле, а в чисто бытовом, то есть разумеет современное ему духовенство. Но, отойдя от Церкви, Белинский до самой смерти высоко ставил Христа.
Смысл Христова слова открыт философским движениям прошлого века. И вот почему какой-нибудь Вольтер, орудием насмешки погасивший в Европе костры фанатизма и невежества, конечно, «более во Христе, плоть от плоти Его, нежели все наши…» — сказано резко.
«Неистовый Виссарион» был зачастую слишком резок и горяч. То, что он приписывает духовенству, верно лишь по отношению к его худшей части. Но «худшая часть» встречается везде, и безнравственные люди могут проникать в любое общество.
Письмо свое Белинский писал в пылу ненависти к крепостному праву, Церковь была задета лишь мимоходом.
Но этот тон менее обличителен, чем обычный библейский, пророческий, когда речь идет о лицемерии и забвении Заповедей Божиих. Пророки Иеремия и Иезекииль бичевали забывших о правде Божией священников в более резких выражениях, а резче всех обличал их Сам Христос. Он прощал все лично Ему нанесенные обиды, но не прощал кощунства и попрания всего святого для человека. Лицемеры, безумцы и слепцы… змеиное отродье! Да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле (Мф. 23,33,35).
Евангелие само по себе есть призыв к борьбе с лицемерием, поэтому приводим гневные слова Белинского в духе обличения ханжества. Эпоха, о которой говорит Белинский, — начало XIX века, была временем расцвета философской мысли. «Человеческая мысль вышла из-под опеки Церкви и пошла по самостоятельному пути. К чему же она пришла? В лице своих лучших представителей — Руссо, Гете, Канта, Гегеля и ряда других, философия пришла все к тому же, о чем учила христианская религия».
Гегель писал, что его философия говорит лишь о том, что уже сказано в христианском Катехизисе.
«Я вижу Бога повсюду в Его творениях, я чувствую Его в себе самом, — писал Руссо. — Сознаюсь, что величие Священного Писания поразило меня, и святость Евангелия говорит моему сердцу: посмотрите на книги философов со всем их блеском, какими незначительными кажутся они рядом со Священным Писанием!»
«Пусть духовная культура все идет вперед, пусть естественные науки растут и в широту, и в глубину, и пусть человеческий дух совершенствуется сколько угодно, но он не превзойдет высоты и нравственной культуры христианства, как оно сияет и светит в Евангелии!» — Гете. Беседа с Эккерманом.
Не одно же «философское движение» открывало Евангелие. Поэт И.С.Никитин, узнав о жизни, деятельности и кончине святителя Тихона Задонского, воскликнул: «Вот это я понимаю! Вот она где, правда-то!»
Благодаря «работе в мозгу», вызванной Евангелием, выковывалась и слагалась общественная мораль, которую теперь хотят противопоставить христианству, ее породившему. Благодаря Евангелию в народе нарастало сознание, что крепостнический строй противен Богу и Бог долго не потерпит несправедливостей. Евангельское учение показывало всю низость крепостничества. Это говорит о том, что христианская идея о равенстве людей была далеко не фантастической, а весьма реальной и действенной и дала большие плоды в истории. Крепостное право пало не только в силу экономических причин.
9. Евангельский гуманизм в произведениях русских художников
«Искусство — красота, оно только тогда исполняет свое истинное назначение, когда держится добродетели, морали и религии», — И.Е.Репин.
«Религия создала искусство и литературу. Все, что было великого с самой глубокой древности, все находится в зависимости от этого религиозного чувства, присущего человеку так же, как и идея красоты вместе с идеей добра», — А.С.Пушкин.
Образ Христа, как самый светлый, возвышенный идеал, как конкретное воплощение совершенства человеческой личности, как яркий пример стойкости духа и глубины ума, как образец исключительного самопожертвования, привлекал к себе всех наших лучших мастеров кисти.
Христа писали: Иванов, Репин, Суриков, Брюллов, Семирадский, Верещагин, Марков, Крамской, Поленов, Ге, Маковский, Перов, Корзухин и многие другие.
Картины Репина: «Святой Николай Чудотворец останавливает руку палача, занесенную над людьми, приговоренными к смерти», «Христос-Целитель», «Воскресение дочери Иаира»; Иванова: «Явление Христа народу»; Маковского: «Приидите ко Мне все тружда-ющиеся»; Крамского: «Христос в пустыне»; Нестерова: «Святая Русь», «Путь ко Христу», «Христиане». На тему «Христос-Целитель» писал Крамской, Поленов, Мясоедов и скульптор Антокольский: «Христос в Гефсиманском саду». «Распятие Христа» писали: Васнецов, Верещагин, Сведомский, Ге. «Надгробный плач о Христе» написал Врубель.
Великую тему «Христос и народ» открыл у нас Иванов своей знаменитой картиной «Явление Христа народу». Лица всех изображенных на картине обращены ко Христу. От Него ждет человечество нового и вечного Завета, дающего смысл человеческому существованию.
«Уже не я живу, но живет во мне Христос», — мог бы вслед за апостолом Павлом смело воскликнуть и Крамской в те минуты, когда творил своего «собственного Христа».
Христос для человека мыслящего, человека ищущего истину, идущего по пути к совершенству, является конечным идеалом.
Человек находит единство со Христом на той высоте духа, о которой трудно говорить в терминах обыденной жизни.
Все лучшее, что есть в человеке, естественно стремится ко Христу, ибо с древних времен известно изречение: «Душа человека по природе — христианка».
На высотах духа человек становится как бы единым со Христом. Но в этом единении человек не теряет себя, а утверждает, не тонет в этом совершенстве, а находит свое подлинное «Я».
Вот почему подлинный гуманизм находит свое воплощение лишь в христианстве.
Художник только тогда создает нечто подлинно гениальное, когда угадывает замысел Творца вселенной. Хорошо понимал это Репин: «Конечно, выше всего великие, гениальные создания искусства, заключающие в себе глубочайшие идеи вместе с великим совершенством формы и техники; там вложены мысли Самого Создателя, невыразимые, непостижимые… Они, как высшие откровения, внесены невольно, непосредственно, по вдохновению свыше, осеняющему только гениев в редкие минуты просветления», — И. Е.Репин.
Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, и тем не менее она выполняет свой долг, призывая к миру и любви. В таком положении Церкви есть и много утешительного для верных ее членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двадцативековая история его говорит за себя, если все враждебные выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата адовы не одолеют Церкви Его.
10. О христианских мучениках и о свидетельствах исторического бытия Иисуса Христа
Евангелие не призывает к страданиям, но всякий, исповедующий Евангелие, вступает в борьбу со злом и потому невольно подвергается мучениям. Христианская Церковь выросла в период гонений, и христианские мученики за веру были теми живыми камнями, на которых создавалась Церковь.
Тертуллиан (153–222 гг.): «Страдания апостолов служат нам ясным свидетельством… Пусть летописи империи заговорят, подобно иерусалимским камням! Нерон первый в Риме окровавил колыбель веры. Тогда-то Петр, после пригвождения к кресту, припрятан был чужой рукой; Павел, римский гражданин, пробуждается к новой жизни благородством своего мученичества. Читая об этих фактах, я учусь страдать». Это свидетельство Тертуллиана о христианских мучениках является вместе с тем и прекрасным свидетельством об историческом бытии Иисуса Христа.
Счастлива Церковь, в лоне которой апостолы пролили вместе с кровью свое учение.
«Религиозное чувство довольно консервативно в отношении к ритуалам культа. Если Евангелия испытаны не во времена апостолов, то когда же, в таком случае, появилось «новшество» — чтение этих последних? Послания нельзя выдать за древности, так как они считаются принадлежащими лицам, жившим всего лишь полтораста лет назад», — Тертуллиан. В лице этого писателя мы имеем надежного выразителя христианских верований второй половины II века и тонкого знатока и даже свидетеля тех верований, которые имели христиане.
Не менее известны и свидетельства иудейских и языческих историков об Иисусе Христе.
Иосиф Флавий — этот знаменитый иудейский историк и государственный. деятель принадлежит одновременно и иудейству, и греко-римскому миру. Будучи евреем, он служил Риму, и писал, как и все ученые того времени, по-гречески. До нас дошли два его больших труда: «Иудейская война» и «Иудейские древности». Мы находим у писателя (Иосифа Флавия) очень важное для нас сообщение об Иоанне Крестителе, о его проповеди и популярности в народе. Он называет его «Праведный (или благий) муж», подобно тому, как в другом месте он называет Иисуса Христа «Мудрый муж». Рассказывая о том, что Ирод казнил Иоанна, Иосиф Флавий тут добавляет, что гибель войска Ирода, происшедшая вскоре, была наказанием Божиим за смерть Иоанна Крестителя. Следующее очень важное сообщение — его рассказ о смерти Иакова, брата Иисуса Христа, а о самом Христе упоминает лишь вскользь. Это означает, что Иаков интересует его больше, нежели «Иисус, называемый Христом». Иосиф Флавий писал: «В то время жил Иисус, Мудрый Человек, если только можно назвать Его Человеком; Он творил необыкновенные дела и учил людей, с радостью слушавших истину. У Него было много учеников из иудеев и из эллинов. Пилат велел распять Его, потому что Он был обвинен начальниками нашего народа. Но это не помешало ученикам его продолжать любить Его по-прежнему. Через три дня после Своей Смерти Он явился к ним живой, как это было предсказано пророками, предсказавшими и многие другие чудеса; и теперь еще существует народ, названный по Его имени христианами».
Общая мысль текста относится к личности Иисуса, утверждает Его существование, как известной в то время личности.
Плиний-младший — известный писатель того времени, написал о личности Христа в 110 году латинским текстом письмо к императору Траяну. Будучи назначен правителем провинции Вифания, Плиний-младший сообщал императору, что, приехав на место своего назначения, он обнаружил в области христиан. Далее в письме сообщает: «Храмы богов наших (то есть языческие) стоят пустые и уже давно не приносят в них жертв…» (Письмо римскому императору Траяну).
Тацит (55-120 гг.) — величайший римский историк, дает исключительно ценные сведения о Христе, о его казни при Понтии Пилате и о гонении на христиан при Нероне. Тацит пишет о событиях государственной важности, а о Христе и о христианах пишет постольку, поскольку находит их связь с гражданскими событиями. В своем труде Тацит обозначил время, когда жил Иисус Христос, и названия Его последователей (при правлении Тиверия и Пилата) и, наконец, свидетельство о чрезвычайном распространении христианства. Тацит писал, может быть, со слов очевидцев, во всяком случае, время написания его «Анналов» очень близко от описываемых событий. Кроме того, он как известный государственный деятель мог пользоваться не только показаниями очевидцев, но и государственными архивами. Во всяком случае, невозможно предполагать здесь подделки или позднейшей вставки текста.
Светоний (70-140 гг.) — римский историк, известный миру как биограф цезарей. В «Жизни Клавдия» он пишет, что император изгнал из Рима иудеев, которые под влиянием Христа не переставали производить беспорядки. (Об этом же можно прочесть в «Деяниях», гл. 13, 20). В «Жизни Нерона» историк Светоний пишет, что «император подверг наказанию зловредный род христиан, зараженных новым суеверием». Следовательно, Светоний знает, что в шестидесятые годы христиане уже представляли собою нечто целое (религиозную организацию), объединенную общим учением и носящую имя своего Основателя.
Христос, как личность, в те годы не был еще широко известен верхушкам языческого мира. Вера в Него, как Спасителя мира, еще только начинала распространяться в простом народе, первоначально исключительно в замкнутой иудейской среде или же среди языческого простонародья.
Если во второй половине I века что-то происходило в отгороженных от мира иудейских синагогах, то все это могло интересовать античного грека или римлянина только с точки зрения сохранения общественной тишины и спокойствия. Поэтому понятно, почему так глухо отзываются о Христе как об исторической личности высокопоставленные римские историки. Они считали себя выше того, чтобы подробно писать о «каком-то умершем Иисусе, про которого утверждают, что Он жив». Тем ценнее их такие косвенные свидетельства.
11. Христианство и рабовладельческий строй
Если бы христианство утешало только рабов, усыпляя их сознание, оно было бы силой, тормозящей развитие и ход истории. Но христианство всегда было силой прогрессивной.
Однако если бы христианство вместо требования высоконравственной жизни пошло по пути чисто политической борьбы, то оно превратилось бы из религиозного движения в политическое. Понятно, что это привело бы молодую религию к гибели. Новое учение вскоре же было бы потоплено в крови точно так же, как было потоплено в крови знаменитое восстание рабов под предводительством Спартака или национально-религиозное освободительное восстание иудеев против римского владычества под предводительством Бэр-Кохбы в начале II века.
Что было бы, если бы Христос вместо того, чтобы прямо и открыто идти на казнь, поднял бы бунт в Иерусалиме и в случае удачного исхода воцарился
бы в стране, основав теократическое государство нового типа? Христианская религия локализировалась бы в маленьком жалком государстве, существование которого исчислялось бы какими-нибудь десятками лет.
Что было бы, если бы Христос оставил Свою проповедь и скрылся, спасая свою жизнь? Человечество не имело бы пред собою Голгофского Креста, как идеала для подвига, побеждающего страдания. А христианского учения, христианской религии вообще не существовало бы.
Но как мы видим из истории, методы христианства в деле борьбы с рабовладельческим строем были более действенными и оружие христианства более сильным, нежели копья и мечи. Христианское оружие было духовным, оно подрывало моральные устои рабовладельческого общества, оно показывало, прежде всего, моральную несостоятельность рабовладельческой идеологии. Оно обнажало все язвы этого строя и выставляло их на позор. Эта сила морального воздействия оказалась превосходящей грубую силу римского государства, ибо она проникала в самый стан врага и поражала его волю и сознание, и вместе с тем не только утешала, но и укрепляла духовные силы страждущих.
12. Мысли великих писателей и философов о Библии и христианской морали
Генрих Гейне: «Ни видением, ни неземным экстазом, ни голосом с неба, ни каким-нибудь чудесным сном был я приведен на путь спасения, а моим просветлением я обязан просто знакомству с книгой. Книгой? Да, и это старая, простая книга, скромная, как природа, и естественная, как она. Такая лее беспритязательная и обыденная, как солнце, согревающее нас, и хлеб, насыщающий нас. Книга, глядящая на нас так же приветливо, с такою же благословляющею добротою, как старая бабушка, читающая ежедневно эту книгу милыми дрожащими губами с очками на носу. Эта книга называется так же просто — Библия. Справедливо называют ее также Священным Писанием. Кто потерял своего Бога, тот снова найдет Его в этой книге, а кто никогда не знал Его, на него повеет из нее дыханием Божественного
слова. Евреи, понимающие только в драгоценностях, очень хорошо знали, что делали, когда во время пожара второго храма на жертву огню оставили золотые и серебряные жертвенные сосуды, канделябры и лампады, даже первосвященническую ризу с большими драгоценными камнями, — и спасли только Библию. Она была истинным сокровищем храма, и слава Богу, оно не погибло в огне».
В другом своем сочинении «Признания» великий писатель, говоря о том влиянии, какое имело чтение Библии на позднейшую эволюцию его духа, замечал: «Тем, что во мне снова проснулось религиозное чувство, я обязан этой священной книге, и она была для меня столько же источником спасения, сколько предметом благоговейного удивления. Странно! Целую жизнь я мотался по всем танцклассам философии, отдавался всем оргиям ума, вступал в любовную связь со всевозможными системами, не находя удовлетворения, — я вот теперь очутился вдруг на той же точке зрения, на которой стоит дядя Том, на точке зрения Библии, и преклоняю колена рядом с этим чернокожим богомольцем, в таком же набожном благоговении. Какое унижение! Со всей моей наукой я не шел далее бедного, невежественного негра, еле умеющего читать по складам».
«Я изучал Библию, — говорит Гете в своем произведении Правда и поэзия, — по принятому в протестантском религиозном воспитании обычаю, как говорится, — и вдоль, и поперек, и по частям, и в целости. Строгая естественность Ветхого Завета и нежная
откровенность Нового привлекали меня в особенности. Библия не возбуждала моего сомнения ни в чем. Я настолько сроднился душою с этой книгой, что не мог когда-либо вновь отшатнуться от нее. Я был защищен от всяких глумлений над Библиею, так как видел их нечестность. Подобного рода нападки не только презирал я, но и они могли приводить меня в ярость. Я лично любил и ценил Библию, потому что почти ей одной был обязан своим нравственным воспитанием. И изложенные в ней факты, учения, притчи и символы, — все произвело на меня глубокое впечатление и тем, и другим образом действовало на меня. Поэтому несправедливые и извращающие смысл нападки на Библию вызывали во мне отвращение».
Далее Гете писал: «Тем великим почитанием, которое воздается Библии многими народами и поколениями земли, Библия обязана своему внутреннему достоинству. Она не просто народная книга, но книга народов, потому что судьбу одного народа она делает символом всех остальных, начинает историю этого народа от возникновения мира и через ряд ступеней материального и духовного развития, через ряд необходимых и случайных происшествий доводит до отдаленнейших областей самой вечности. Это произведение заслужило быть не только всеобщею книгою, но всеобъемлющею библиотекою народов, и несомненно, чем выше будут подниматься века по образованию, тем более могут (не верхогляды, но истинно мудрые люди) пользоваться им, то как основанием, то как средством воспитания. Единственною и самою
глубокою темой истории мира и человека, которой подчинены все души, остается борьба между неверием и верою. Все эпохи, в которые господствует вера, — блестящи, возвышенны, плодотворны для современников и потомков. Человек никуда не может уйти от Бога. Он может назвать себя атеистом, но не в состоянии отрицать в себе томление по Богу, которое не дает покоя его душе… Время сомнений миновало, ныне сомневается кто-либо в Боге так же мало, как в себе».
Вольтер: «Нужно быть слепым, чтобы не быть ослепленным этой картиной, нужно быть глупцом, чтобы не признать ее Творца, нужно быть безумцем, чтобы перед Ним не преклониться». И далее Вольтер писал: «В мнении, что Бог существует, имеются свои трудности, но в противоположном мнении наличествуют абсурды».
13. Мысли великих ученых о взаимоотношениях между наукой и религией
Ньютон (1642–1727 гг.) в своем капитальном труде «Системы мира» пишет: «Небесный Владыка управляет всем миром, но не как душа его, а как Властитель Вселенной. Вследствие Его верховной власти мы называем Его верховным Богом. Он правит всем миром, тем, что есть, и тем, что может быть. Он всегда и везде Тот же Единый Бог. Мы удивляемся Ему по причине Его совершенства, почитаем Его и преклоняемся пред ним по причине Его беспредельной власти. Бог же без верховной власти, без провидения и без цели в своих творениях был бы ничем иным, как роком или природой. Из слепой физической необходимости, которая всегда и везде одинакова, не могло бы произойти никакого разнообразия, и все это соответственное месту и времени разнообразие сотворенных предметов, что составляет строй и жизнь вселенной, могло произойти только по мысли и воле Существа самобытного».
Карл Линней (1707–1776 гг.) — величайший исследователь природы в XVIII веке. В одном из своих трудов он говорит о том, что человек может постигать Бога через Его творения. «Вечный, беспредельный, Всемогущий Бог прошел мимо меня. Я не видел Его лицом к лицу, но отблеск Божества наполнил мою душу безмолвным уважением. Я видел след Божий в Его творении, и везде, даже в самых мелких и незаметных Его творениях. Что за сила, что за мудрость, что за неизреченное совершенство! Я наблюдал, как одушевленные существа, стоя на высшей ступени, связаны с царством растений, а растения в свою очередь с минеральными веществами, которые находятся в недрах земного шара, и самый шар земной тяготеет к солнцу и в неизменном порядке обращается вокруг него, получая от него жизнь. Я видел, как солнце и все другие звезды, вся солнечная система, бесконечное звездное небо движется в пространстве, поддерживается в пустоте по воле непостижимого первоначального Двигателя, Существа существ, Причины, Правителя и Хранителя мира, Господа Создателя всякого творения».
Чарльз Дарвин (1803–1882 гг.). Вокруг имени Дарвина идет борьба. Дарвинизм пытаются противопоставить религии. На наш взгляд, каждому мыслящему человеку должно бы быть ясным, что никакая теория происхождения видов, если только она не противоречит здравому смыслу, не может противоречить Библии, так как в Библии излагается лишь принципиальная сторона вопроса о происхождении человека, а именно, что Бог завершает творение мира созданием человека. Библия говорит, что человек — это венец создания, образ и подобие Самого Бога. Она утверждает, что человек (по своему строению тела) состоит из земли, а по духу своему божественному душа человека — это «дыхание Божества». О том, как появились все виды на земле и как долго продолжался процесс их развития, а также о самом процессе создания человека, Библия ничего не говорит, потому что это уже сфера науки, но не религии. Поэтому дарвинизм, совершенно независимо от того, истинен он или неистинен, как естественнонаучная теория, не может быть противопоставлен религии. Но так как есть люди, которые держатся иных взглядов, то лучше всем показать, как на этот вопрос смотрел сам Дарвин.
Приведем выдержки из его знаменитой книги «Происхождение видов», в которой ясно изложены его взгляды на вопрос о взаимоотношении Бога и вселенной. Книгу эту он сам несколько раз переиздавал, причем последний раз уже незадолго до смерти, следовательно, этих взглядов он держался до конца жизни. Прежде всего обращают на. себя внимание эпиграфы, помещенные в начале книги. Первый эпиграф: «Но по отношению к материальному миру мы можем допустить, по крайней мере, следующее: мы можем видеть, что явления вызываются не отдельными вмешательствами Божественной силы, оказывающей свое влияние в каждом отдельном случае, но установлением общих законов» — Удвелль. Здесь, как мы видим, отнюдь не отрицается само наличие Божественной силы и значение в деле происхождения вселенной. Второй эпиграф разъясняет смысл слова «естественный». Третий эпиграф направлен уже против тех, кто хотел противопоставить разум человеческий Разуму Божественному и использовать дарвинскую теорию развития как нечто антирелигиозное: «Заключаем поэтому, что ни один человек, ошибочно переоценивая здравый смысл или неправильно принимая умеренность, не должен думать или утверждать, что человек может зайти слишком глубоко в своем исследовании или изучении книги Слова Божия или книги творений Божиих, богословия или философии. Но пусть люди стремятся к бесконечному совершенствованию или успехам в том и другом» — Бэкон. Процесс науки.
Этот эпиграф, поставленный во главе всего труда, настолько ясно говорит, какого мировоззрения держался сам Дарвин, что всякие споры просто излишни.
Если интересны эпиграфы, то еще больший интерес, разумеется, представляют заключительные слова книги, в которых Дарвин подытоживает свою теорию происхождения видов: «Все эти прекрасно построенные формы, столь различные между собой и так славно друг от друга зависящие, были созданы благодаря законам, еще и теперь действующим вокруг нас. Эти законы в самом широком смысле суть — рост и воспроизведение, наследственность, почти не-
обходимо вытекающая из воспроизведения; изменчивость, зависящая от прямого или косвенного действия условий жизни или от упражнения и неупражнения. Прогрессия размножения столь высока, что она ведет к борьбе за жизнь и к ее последствию — естественному отбору, влекущему за собой расхождение признаков и вымирание менее совершенных форм. Таким образом, из этой свирепствующей среди природы войны, из голода и смерти, непосредственно вытекает самый высокий результат, который ум в состоянии себе представить, — образование высших форм животной жизни. Есть величие в этом воззрении на жизнь с ее различными силами, изначально вложенными Творцом в незначительное число форм или только одну; и между тем, как наша планета описала и продолжает описывать в пространстве свой путь, согласно неизменным законам тяготения, и с такого пространства его начали возникать и продолжают развиваться несчетные формы, изумительно совершенные и прекрасные». Этими словами заканчивается книга «Происхождение видов».
В своем не менее знаменитом труде «Происхождение человека и половой отбор» Дарвин в главе «Происхождение идеи Божества» писал: «Следует отметить, что вопрос о происхождении идеи Бога не имеет ничего общего с вопросом о самом бытии Бога-Творца, вопросом, на который величайшие умы человечества давали утвердительный ответ».
«На меня, — говорит Дарвин в другом месте, — производит гораздо более сильное впечатление другой источник, убеждающий в существовании Бога и исходящий не от чувства, но от разума. Такое убеждение возникает вследствие чрезмерной трудности и даже невозможности рассматривать безграничную и чудесную вселенную вместе с человеком, обладающим даром обсуждать прошедшее и думать о будущем, как результат слепого случая или необходимости. Когда я над этим размышляю, я чувствую себя принужденным признать Первопричину, которая обладает в известной мере человеческим интеллектом, и я вполне заслуживаю названия теиста, то есть верующего в Бога».
Луи Пастер (1822–1895 гг.): «Настанет день, когда будут смеяться над глупостью нашей современной философии. Чем больше я занимаюсь изучением природы, тем более останавливаюсь в благоговейном изумлении перед делами Творца. Я молюсь во время работ в лаборатории».
Н.И.Пирогов (1818–1891 гг.) в своем известном «Дневнике» пишет: «Вера в Высшее Существо, как источник жизни, во вселенный Разум не противоречит научным убеждениям. Если бы я захотел не признать теперь существование Бога, то не смог бы этого сделать, не сойдя с ума. Современники утверждают, что случай за случаем доводит, переходя из одного вида в другой, до вида млекопитающего, а отсюда рукой подать до человека, ум которого открывает ему, наконец, что клетка, произведшая его, ничем существенным не отличается от другой живой клетки, и что только благодаря окружающей среде, случаю и времени, она вывела на свет его или ему сродную обезьяну. Приверженцы этой доктрины поставили на пьедестал случай, заменив им Бога, и отвергнули как лишний хлам, и план и целесообразность в мироздании. В доктрине прошлое соглашено с настоящим, и это привлекательная ее сторона; все рождено, не сотворено. Но что такое этот случай без органической образовательной силы, влекущей к известного рода группировкам, — не знаю. Или нет вовсе случая, или между случаем и теми всеми действиями и причинами есть связь. Случай будет при таковом взгляде не более, как действие, причины которого не известны, а для многих событий, можно утверждать, и никогда не будут известны».
Альберт Эйнштейн (1879–1955 гг.) — крупнейший ученый-физик мира, открывший теорию относительности. В ноябре 1930 года А.Эйнштейн ответил журналисту, заинтересовавшемуся его мнением о бытии Бога: «Моя религия состоит в чувстве скромного восхищения перед безграничной разумностью, проявляющей себя в мельчайших деталях той картины мира, которую мы способны лишь частично охватить и познать нашим умом. Эта глубокая эмоциональная уверенность в высшей логической стройности устройства вселенной и есть моя идея Бога».
«Знать, что на свете есть вещи, непосредственно недоступные для нас, но которые реально существуют, которые познаются нами и скрывают в себе высшую мудрость и высшую красоту, знать и чувствовать это есть источник истинной религиозности. В этом смысле я принадлежу к религиозным людям».
Знаменитого Ньютона все знают как крупного ученого в области физики. Но мало кто знает его как богослова, написавшего толкования на Книги Нового Завета.
Иногда Церкви бросают упрек, что она якобы преследовала передовых людей и лучших представителей науки. В качестве примера приводят судьбу Коперника, Галилея и Джордано Бруно.
Николай Коперник (1473–1543 гг.) — профессор астрономии, священник польской церкви, один из титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености. Крупный государственный деятель, врач-бессребреник, видный участник католического Лютеранского Собора (1513–1517 гг. ), создатель гелиоцентрической системы мира. Как, очевидно, всем хорошо известно, открытие Коперника вкратце сводилось к тому, что не солнце вращается вокруг земли, а земля вокруг солнца. Коперник оставался верным служителем Католической Церкви, оставался истинным и не лицемерным христианином, исполняя в жизни своей заветы Христа, безвозмездно оказывая врачебную помощь всем неимущим. Никаким преследованиям со стороны Церкви он не подвергался и мирно умер у себя на родине, окруженный друзьями.
Эпоха, когда жили Коперник, Бруно, Галилей, отличалась от нашего времени рядом особенностей. В частности, еще не изжито было наследие древнего века определять истину насилием. Во-первых, в ту эпоху еще не было строгой дифференциации между религией, философией и наукой. В то время и наука, и западноевропейская философия еще только возрастали под крылом своей общей матери-религии, и она все еще опекала и ту, и другую.
Люди, судившие Галилея, были одновременно и представителями Церкви, и представителями науки, а в суде над Джордано Бруно учитывались и чисто политические моменты. Быть может, Бруно и не погиб бы на костре, если бы ему не было поставлено в вину выступление против монастырских доходов, против имущества. Как это засвидетельствовано подлинными документами, инквизиторы во время допроса особое внимание сосредоточили именно на этом. Что поделаешь, люди не любят, когда у них отнимают богатство.
Заключение
Тот, кто захочет знать о христианской религии более подробно, пусть сам возьмет в руки Евангелие и прочтет его самостоятельно. Слово Евангелие означает «Радостная весть». Весть о возможности новой жизни, рождении в мир «нового человека», созданного по образу Божию, была принесена на землю Иисусом Христом. Он пришел в мир, чтобы разделить с людьми их жизнь, дать людям учение, которое, подобно огню, могло воспламенить человеческие души.
Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! — говорит Христос Своим ученикам. (Лк. 12,49)
Он пришел в мир, чтобы научить людей свободе. «Новый человек», как он понимается в Евангелии, — поборовший в себе все испытания, которые поборол Христос, и исполняющий заповеди Христовы. Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный, милосерды, взыщите правду, познайте истину, будьте сынами света.
Заповеди о любви к Богу, как к Отцу, и о любви к людям, как к братьям, древний мир не знал. С тех
пор история человечества делится на два периода — до Христа (обозначается до нашей эры) и после Христа (с рождения Христа идет летоисчисление нашей эры). Евангелие, данное человечеству Христом, произвело переворот в человеческом сознании, оно вызвало переоценку тех ценностей, которыми жил древний мир. Евангелие есть религия званых к новой жизни. Но званый не есть еще совершенный. И среди званых не все перерождаются к новой жизни. Как сказал древний пророк: Много званых, но мало избранных (Мф. 20,16).
По Евангелию, жизнь есть беспредельная борьба света с тьмой в душе человека. Поле битвы — сердце человеческое. Эта борьба всегда идет и в истории человечества. История — это беспрестанная смена явлений. Меняются нормы жизни, меняются понятия, стареют и уходят в небытие традиции, падают и разрушаются человеческие кумиры, но среди этого вечно волнующегося океана явлений, учений и идеалов остается неизменным одно учение: Любите друг друга, ибо ничего нет больше той любви, как если кто душу свою (жизнь свою) отдаст за друзей своих.
Христос первый не только научил людей этой заповеди, но и первый исполнил ее, отдав жизнь свою за спасение мира.
Пройдут века, тысячелетия, будут сменять друг друга учения, но эта заповедь Христа останется навсегда всесовершенной, незаменяемой и непревзойденной. Она дает смысл и существование, силу и волю к жизни.
Христос — Сын Человеческий навсегда останется идеалом и всегда люди будут чтить и ценить, что возвещено в Евангелии. Его заповеди будут путеводной звездой.
Христос есть Свет миру. И этот Свет будет светить людям, пока будут существовать они на земле.
Хочется еще раз привести слова великого русского хирурга, профессора Н.И. Пирогова, который сказал: «Веруя, что основной идеал учения Христа, по своей недосягаемости, останется вечным и вечно будет влиять на души, ищущие мира через внутреннюю связь с Божеством, ни на минуту не можем сомневаться в том, что этому учению суждено быть неугасаемым маяком на извилистом пути нашего прогресса».
Наука и религия 📚 – топ лучшей литературы по теме
Наука и религия 📚 – топ лучшей литературы по теме | Читайте и слушайте онлайн на MyBook
Что выбрать
Библиотека
Подписка
📖Книги
🎧Аудиокниги
👌Бесплатные книги
🔥Новинки
❤️Топ книг
🎙Топ аудиокниг
🎙Загрузи свой подкаст
📖Книги
🎧Аудиокниги
👌Бесплатные книги
🔥Новинки
❤️Топ книг
🎙Топ аудиокниг
🎙Загрузи свой подкаст
- Библиотека
- Темы
- наука и религия
Сортировать
Фильтры
Фильтры
Homo Deus. Краткая история будущего
Юваль Ной Харари
Премиум
В своей первой книге, ставшей всемирной сенсацией «Sapiens. Краткая история человечества», Юваль Харари рассказал, как Человек Разумный пришел к господству над нашей планетой. «Homo Deus» является своего рода продолжением темы – это попытка заглянуть в будущее.Что произойдет, когда Google и Faceb…
21 урок для XXI века
Юваль Ной Харари
Премиум
«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинс…
21 урок для XXI века
Юваль Ной Харари
Премиум
«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинс…
Бог как иллюзия
Ричард Докинз
Премиум
Ричард Докинз – выдающийся британский ученый-этолог и популяризатор науки, лауреат многих литературных и научных премий. Каждая новая книга Докинза становится бестселлером и вызывает бурные дискуссии. Его работы сыграли огромную роль в возрождении интереса к научным книгам, адресованным широкой ч…
Homo Deus. Краткая история будущего
Юваль Ной Харари
Премиум
В своей первой книге, ставшей всемирной сенсацией «Sapiens. Краткая история человечества», Юваль Харари рассказал, как Человек Разумный пришел к господству над нашей планетой. «Homo Deus» является своего рода продолжением темы – это попытка заглянуть в будущее.Что произойдет, когда Google и Faceb…
Бог как иллюзия
Ричард Докинз
Премиум
Ричард Докинз – выдающийся британский ученый-этолог и популяризатор науки, лауреат многих литературных и научных премий. Каждая новая книга Докинза становится бестселлером и вызывает бурные дискуссии. Его работы сыграли огромную роль в возрождении интереса к научным книгам, адресованным широкой ч…
Наука в поисках Бога
Карл Саган
Стандарт
В эту книгу вошли девять лекций по естественной теологии, которые астрофизик Карл Саган читал в 1985 году в Университете Глазго, в Шотландии, и которые были отредактированы и изданы уже после смерти ученого. Рассматривая картину мира, принятую в рамках иудео-христиано-мусульманских традиций, дока. ..
Кибернетика и общество (сборник)
Норберт Винер
Премиум
Чем отличается управление обществом от управления компьютером? Чем отличается обмен информацией между людьми – и между человеком и искусственным интеллектом? В своей классической работе «Кибернетика и общество» Норберт Винер утверждает, что управление любой системой – будь то живой организм, техн…
Обезьяна и Адам. Может ли христианин быть эволюционистом?
Александр Храмов
Премиум
Библейский рассказ о сотворении мира на первый взгляд противоречит научным представлениям об истории Земли и жизни на ней. Попытки «подружить» Библию и теорию эволюции предпринимались не раз, однако нельзя сказать, что они были успешны. Возможно ли совместить веру и науку без ущерба для той и дру…
Религии мира. Руководство для непредвзятых
Дуглас Хардинг
Премиум
В этой книге Дуглас Хардинг проводит нас в самое сердце великих религий мира. Он описывает индуизм, буддизм (тхеравада, махаяна, чань / дзен), конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство и ислам. Во второй части книги предлагаются оригинальные эксперименты, которые подвергают испытанию и иллюс…
Фильтры
Фильтры
В данном разделе представлен топ лучших книг и аудиокниг по теме «Наука и религия». Полный список из 94 популярных книг и аудиокниг по теме, рейтинг и отзывы читателей. Читайте книги или слушайте на сайте онлайн, скачайте приложение для iOS или Android, чтобы не расставаться с любимыми книгами даже без интернета.
О проекте
Что такое MyBook
Правовая информация
Правообладателям
Документация
Помощь
О подписке
Купить подписку
Бесплатные книги
Подарить подписку
Как оплатить
Ввести подарочный код
Библиотека для компаний
Настройки
Другие проекты
Издать свою книгу
MyBook: Истории
Почему наука не опровергает Бога
Ряд недавних книг и статей заставит вас поверить, что наука каким-то образом опровергла существование Бога. Мы так много знаем о том, как устроена Вселенная, заявляют их авторы, что в Боге просто нет необходимости: мы можем объяснить всю работу Вселенной без Творца.
И действительно, наука принесла нам огромное понимание. Сумма человеческих знаний удваивается примерно каждые пару лет или реже. В физике и космологии мы теперь можем заявлять, что знаем, что произошло с нашей Вселенной уже через крошечную долю секунды после Большого взрыва, что может показаться поразительным. В химии мы понимаем самые сложные реакции между атомами и молекулами, а в биологии мы знаем, как работает живая клетка, и составили карту всего нашего генома. Но опровергает ли эта обширная база знаний существование какой-то ранее существовавшей внешней силы, которая могла запустить нашу вселенную на своем пути?
Наука одержала крупные победы над укоренившимися религиозными догмами на протяжении 19 века. В 1800-х годах открытия останков неандертальца в Бельгии, Гибралтаре и Германии показали, что люди были не единственными гоминидами, населявшими землю, а окаменелости и останки ныне вымерших животных и растений еще раз продемонстрировали, что флора и фауна эволюционируют, живут тысячелетиями, а затем иногда вымирают, уступая место на планете более приспособленным видам. Эти открытия оказали сильную поддержку появившейся тогда теории эволюции, опубликованной Чарльзом Дарвином в 1859 году.. А в 1851 году Леон Фуко, французский физик-самоучка, окончательно доказал, что Земля вращается, а не остается на месте, как Солнце вращается вокруг нее, с помощью специального маятника, круговое движение которого указывало на вращение планеты. Геологические открытия, сделанные в том же столетии, разрушили гипотезу «молодой Земли». Теперь мы знаем, что Земле миллиарды, а не тысячи лет, как подсчитали некоторые теологи, основываясь на подсчете поколений до библейского Адама. Все эти открытия опровергли буквальное толкование Писания.
Но доказала ли современная наука с начала 20-го века, что Бога нет, как сейчас утверждают некоторые комментаторы? Наука — удивительное, прекрасное дело: она учит нас жизни, миру и вселенной. Но она не открыла нам, почему Вселенная возникла и что предшествовало ее рождению в результате Большого Взрыва. Биологическая эволюция не дала нам ни малейшего понимания того, как первые живые организмы возникли из неживой материи на этой планете и как продвинутые эукариотические клетки — высокоструктурированные строительные блоки продвинутых форм жизни — возникли из более простых организмов. Не объясняет он и одну из величайших загадок науки: как возникло сознание у живых существ? Откуда берутся символическое мышление и самосознание? Что позволяет людям постигать тайны биологии, физики, математики, техники и медицины? А что позволяет нам создавать великие произведения искусства, музыки, архитектуры и литературы? Наука далека от объяснения этих глубоких тайн.
Но гораздо более важным, чем эти загадки, является постоянный вопрос тонкой настройки параметров Вселенной: почему наша Вселенная так точно создана для возникновения жизни? На этот вопрос никогда не давался удовлетворительный ответ, и я верю, что он никогда не найдет научного решения. Ибо чем глубже мы погружаемся в тайны физики и космологии, тем более запутанной и невероятно сложной кажется Вселенная. Чтобы объяснить квантово-механическое поведение даже одной крошечной частицы, требуются страницы и страницы чрезвычайно сложной математики. Почему даже мельчайшие частицы материи так невероятно сложны? Кажется, что даже в самом простом на первый взгляд элементе природы существует огромная скрытая «мудрость», или структура, или запутанный план. И ситуация становится намного более сложной, когда мы расширяем наш взгляд на весь космос.
Мы знаем, что 13,7 миллиарда лет назад колоссальный выброс энергии, природа и источник которой совершенно неизвестны нам и ни в малейшей степени не понятны науке, положил начало созданию нашей Вселенной. Затем внезапно, как по волшебству, возникла «частица Бога» — бозон Хиггса, обнаруженный два года назад в мощном ускорителе частиц ЦЕРНа, Большом адронном коллайдере, — и чудесным образом придала Вселенной ее массу. Почему это случилось? Масса представляла собой элементарные частицы — кварки и электрон, — чьи веса и электрические заряды должны были находиться в неизмеримо узких пределах для того, что произойдет дальше. Ибо внутри первобытного бульона из элементарных частиц, составлявших молодую Вселенную, опять же, как будто по волшебной руке, все кварки внезапно сгруппировались по три, чтобы сформировать протоны и нейтроны, их электрические заряды установились точно на точном уровне, необходимом для притяжения и захвата. электроны, которые затем начали вращаться вокруг ядер, состоящих из протонов и нейтронов. Все массы, заряды и силы взаимодействия во Вселенной должны были быть в точном количестве, необходимом для того, чтобы могли сформироваться атомы раннего света. Затем более крупные из них будут сожжены в ядерных огнях внутри звезд, давая нам углерод, железо, азот, кислород и все другие элементы, столь необходимые для возникновения жизни. И, в конце концов, будет сформирована очень сложная молекула двойной спирали, поддерживающая жизнь ДНК.
Почему возникло все, что нам нужно для существования? Как все это было возможно без какой-то скрытой внешней силы, которая организовала бы точный танец элементарных частиц, необходимый для создания всего необходимого для жизни? Великий британский математик Роджер Пенроуз вычислил, основываясь только на одном из сотен параметров физической вселенной, что вероятность возникновения животворящего космоса равна 1, деленному на 10, возведенному в 10-ю степень, и снова возведенному в 10-ю степень. в степени 123. Это число настолько близко к нулю, насколько кто-либо мог себе представить. (Вероятность намного, намного меньше, чем вероятность выиграть джекпот Mega Millions в течение большего количества дней, чем существует Вселенная.)
Научные атеисты пытались объяснить эту тревожную загадку, предполагая существование мультивселенной — бесконечного набора вселенных, каждая из которых имеет свои собственные параметры. В некоторых вселенных условия не подходят для жизни; однако, судя по размеру этой предполагаемой мультивселенной, должна быть вселенная, в которой все правильно. Но если для создания одной вселенной требуется огромная сила природы, то насколько мощнее должна быть эта сила, чтобы создать бесконечное множество вселенных? Так что чисто гипотетическая мультивселенная не решает проблему Бога. Невероятная тонкая настройка Вселенной представляет собой самый сильный аргумент в пользу существования имманентной творческой сущности, которую мы вполне можем назвать Богом. Не имея убедительных научных доказательств обратного, такая сила может быть необходима, чтобы заставить все параметры, необходимые для нашего существования — космологические, физические, химические, биологические и когнитивные — быть такими, какие они есть.
Наука и религия — две стороны одного и того же глубокого человеческого стремления понять мир, узнать свое место в нем и восхититься чудом жизни и бесконечным космосом, который нас окружает. Давайте оставим их такими и не позволим одному пытаться узурпировать роль другого.
Свяжитесь с нами по телефону по адресу [email protected].
Может ли физика доказать существование Бога?
Загрузка
Большие вопросы жизни | Физика
Может ли физика доказать существование Бога?
(Изображение предоставлено Getty Images)
Моника Грейди, Открытый университет, 2 марта 2021 г.
Если Бог существует, будут ли они связаны законами физики?
Я еще верил в Бога (теперь я атеист), когда услышал на семинаре следующий вопрос, впервые заданный Эйнштейном, и был ошеломлен его изяществом и глубиной: «Если есть Бог, сотворивший всей вселенной и ВСЕХ ее законов физики, следует ли Бог собственным законам Бога? Или может ли Бог превзойти свои собственные законы, например, путешествовать со скоростью, превышающей скорость света, и, таким образом, иметь возможность находиться в двух разных местах одновременно?» Может ли ответ помочь нам доказать, существует ли Бог или это место, где научный эмпиризм и религиозная вера пересекаются, без истинного ответа? Дэвид Фрост, 67 лет, Лос-Анджелес.
Я был в изоляции, когда получил этот вопрос, и сразу же был заинтригован. Время неудивительно — трагические события, такие как пандемии, часто заставляют нас усомниться в существовании Бога: если есть милосердный Бог, почему происходит такая катастрофа? Идея о том, что Бог может быть «связан» законами физики, которые также управляют химией и биологией и, следовательно, ограничениями медицинской науки, была интересной для изучения.
Если бы Бог не мог нарушить законы физики, возможно, она не была бы такой могущественной, как можно было бы ожидать от высшего существа. Но если она могла, почему мы не видели никаких доказательств того, что законы физики когда-либо нарушались во Вселенной?
Чтобы ответить на вопрос, давайте немного разберем его. Во-первых, может ли Бог путешествовать быстрее света? Давайте просто примем вопрос за чистую монету. Свет движется примерно со скоростью 3 x 10 в степени 5 километров в секунду, или 186 000 миль в секунду (299 500 км/с). В школе мы узнаём, что ничто не может двигаться быстрее скорости света — даже военный корабль США «Энтерпрайз» в «Звёздном пути», когда его кристаллы дилития установлены на максимум.
Вам также может понравиться:
- Какое будущее у религии?
- Есть ли у людей религиозный инстинкт?
- Как быстро могут путешествовать люди?
Но правда ли это? Несколько лет назад группа физиков предположила, что частицы, называемые тахионами, движутся со скоростью, превышающей скорость света. К счастью, их существование в качестве реальных частиц считается крайне маловероятным. Если бы они действительно существовали, то имели бы воображаемую массу и ткань пространства и времени исказилась бы, что привело бы к нарушению причинно-следственной связи (и, возможно, к головной боли для Бога).
Кажется, до сих пор не наблюдалось ни одного объекта, который мог бы двигаться со скоростью, превышающей скорость света. Это само по себе ничего не говорит о Боге. Это просто подкрепляет знание того, что свет действительно распространяется очень быстро.
Если Бог существует, один вопрос будет заключаться в том, будут ли они связаны с законами таких наук, как физика. Принимая во внимание традиционную космологию Большого взрыва и скорость света 300 000 км/с, мы можем подсчитать, что свет прошел примерно 1,3 x 10 x 23 (1,3 x 10 в степени 23) км за 13,8 миллиарда лет существования Вселенной. Вернее, существование наблюдаемой Вселенной.
Вселенная расширяется со скоростью примерно 70 км/с на Мпк (1 Мпк = 1 мегапарсек или примерно 30 миллиардов миллиардов километров), поэтому текущие оценки предполагают, что расстояние до края Вселенной составляет 46 миллиардов световых лет. С течением времени объем пространства увеличивается, и свету приходится путешествовать дольше, чтобы достичь нас.
Вселенных намного больше, чем мы можем видеть, но самый далекий объект, который мы видели, — это галактика GN-z11, наблюдаемая космическим телескопом Хаббла. Это примерно 1,2 x 10 x 23 км или 13,4 миллиарда световых лет, а это означает, что свет от галактики достиг нас за 13,4 миллиарда лет. Но когда свет «включился», галактика находилась всего в трех миллиардах световых лет от нашей галактики, Млечного Пути. -32 секунды. Инфляция — важная теория, потому что она может объяснить, почему Вселенная имеет форму и структуру, которые мы видим вокруг себя.
Но если инфляция могла произойти один раз, то почему не много раз? Из экспериментов мы знаем, что квантовые флуктуации могут привести к внезапному возникновению пар частиц, которые исчезают через несколько мгновений. И если такие флуктуации могут производить частицы, то почему не целые атомы или вселенные? Было высказано предположение, что в период хаотической инфляции не все происходило с одинаковой скоростью — квантовые флуктуации в расширении могли производить пузыри, которые лопались и становились самостоятельными вселенными.
Но как Бог вписывается в мультивселенную? Одной из головных болей космологов был тот факт, что наша Вселенная, кажется, идеально приспособлена для существования жизни. Фундаментальные частицы, образовавшиеся в результате Большого взрыва, обладали свойствами, необходимыми для образования водорода и дейтерия — веществ, из которых образовались первые звезды.
Может ли квантовая физика помочь объяснить Бога, который может быть в двух местах одновременно? (Фото: НАСА)
Физические законы, управляющие ядерными реакциями в этих звездах, произвели материал, из которого состоит жизнь — углерод, азот и кислород. Как получилось, что все физические законы и параметры во Вселенной имеют такие значения, которые позволили развиваться звездам, планетам и, в конечном счете, жизни?
Некоторые считают, что это просто удачное стечение обстоятельств. Другие говорят, что мы не должны удивляться, увидев биодружественные физические законы — ведь они создали нас, так что же еще мы увидим? Некоторые теисты, однако, утверждают, что это указывает на существование Бога, создающего благоприятные условия.
Но Бог не является подходящим научным объяснением. Наоборот, теория мультивселенной разрешает эту загадку, потому что допускает, что в разных вселенных действуют разные физические законы. Так что неудивительно, что нам довелось увидеть себя в одной из немногих вселенных, которые могли бы поддерживать жизнь. Конечно, вы не можете опровергнуть идею о том, что Бог мог создать мультивселенную.
Все это очень гипотетично, и одно из самых больших критических замечаний в отношении теорий мультивселенной заключается в том, что поскольку между нашей Вселенной и другими вселенными не было никаких взаимодействий, то понятие мультивселенной нельзя проверить напрямую.
Квантовая странность
Теперь давайте рассмотрим, может ли Бог находиться более чем в одном месте одновременно. Большая часть науки и технологий, которые мы используем в космической науке, основана на контринтуитивной теории крошечного мира атомов и частиц, известной как квантовая механика.
Теория допускает нечто, называемое квантовой запутанностью: жутко связанные частицы. Если две частицы запутались, вы автоматически манипулируете их партнером, когда манипулируете им, даже если они находятся очень далеко друг от друга и не взаимодействуют между собой. Есть лучшие описания запутанности, чем то, что я даю здесь, но это достаточно просто, чтобы я мог следовать ему.
Представьте себе частицу, которая распадается на две субчастицы, А и В. Свойства субчастиц должны суммироваться со свойствами исходной частицы — это принцип сохранения. Например, все частицы обладают квантовым свойством, называемым «вращением» — грубо говоря, они движутся так, как если бы они были крошечными стрелками компаса. Если исходная частица имеет нулевой «спин», одна из двух субчастиц должна иметь положительный спин, а другая — отрицательный, а это означает, что каждая из частиц А и В имеет 50-процентный шанс иметь положительный или отрицательный спин. отрицательный спин. (Согласно квантовой механике, частицы по определению находятся в смеси различных состояний, пока вы их не измерите.)
Альберт Эйнштейн описал квантовую запутанность как «призрачное действие на расстоянии». Если вы измерили вращение A и обнаружили, что оно положительное, то представьте, что подруга измерила вращение B точно в то же время, что и вы измерили A. Чтобы принцип сохранения работал, она должна найти вращение B быть отрицательным.
Но — и здесь все становится неясным — как субчастица A, B имела шанс 50:50 быть положительным, поэтому ее спиновое состояние «стало» отрицательным в то время, когда спиновое состояние A было измерено как положительное. . Другими словами, информация о спиновом состоянии передавалась между двумя субчастицами мгновенно. Такая передача квантовой информации, по-видимому, происходит быстрее скорости света. Учитывая, что сам Эйнштейн описал квантовую запутанность как «призрачное действие на расстоянии», я думаю, всех нас можно простить за то, что мы нашли этот эффект довольно странным.
Итак, есть нечто, превышающее скорость света: квантовая информация. Это не доказывает и не опровергает существование Бога, но может помочь нам думать о Боге в физических терминах — может быть, как о ливне запутанных частиц, передающих квантовую информацию туда и обратно и, таким образом, занимающих много мест одновременно? Даже множество вселенных одновременно?
У меня есть образ Бога, который заставляет вращаться тарелки размером с галактику, жонглируя шарами размером с планету, перебрасывая кусочки информации из одной колеблющейся вселенной в другую, чтобы поддерживать все в движении. К счастью, Бог может выполнять несколько задач одновременно, поддерживая в рабочем состоянии ткань пространства и времени. Все, что требуется, это немного веры.
Приблизилось ли это эссе к ответам на поставленные вопросы? Подозреваю, что нет: если вы верите в Бога (как верю я), то идея о том, что Бог связан законами физики, бессмысленна, потому что Бог может делать все, даже двигаться быстрее света. Если вы не верите в Бога, то вопрос в равной степени бессмысленен, потому что Бога нет и ничто не может двигаться быстрее света. Возможно, это действительно вопрос для агностиков, которые не знают, существует ли Бог.
Вращает ли Бог плиты размером с галактику, жонглируя планетарными шарами? (Фото: НАСА)
В этом действительно разница между наукой и религией. Наука требует доказательств, религиозная вера требует веры. Ученые не пытаются доказать или опровергнуть существование Бога, потому что они знают, что не существует эксперимента, который когда-либо мог бы обнаружить Бога. И если вы верите в Бога, то не имеет значения, что ученые узнают о Вселенной — любой космос можно рассматривать как непротиворечивый Богу.
Наши взгляды на Бога, физику или что-то еще в конечном счете зависят от точки зрения. Но закончим цитатой из действительно авторитетного источника. Нет, это не Библия. И это не учебник по космологии. Это из «Человека-Жнеца» Терри Пратчетта:
«Свет думает, что движется быстрее всех, но это не так. Как бы быстро ни двигался свет, он обнаруживает, что тьма всегда приходит туда первой и ждет ее.»
* Моника Грейди, профессор планетарных и космических наук в Открытом университете
(Эта история была изменена, чтобы исправить ошибку, связанную с измерением мегапарсеков)
4 Эта статья является частью «Больших вопросов жизни», новой серии 9 0042 Разговор , который публикуется совместно с BBC Future. Он стремится ответить на мучительные вопросы наших читателей о жизни, любви, смерти и Вселенной. Мы работаем с профессиональными исследователями, которые посвятили свою жизнь раскрытию новых взглядов на вопросы, которые определяют нашу жизнь. Если у вас есть вопрос, на который вы хотели бы получить ответ, напишите нам по телефону Facebook или Twitter or email [email protected]
—
Join one million Future fans by liking us on Facebook , or follow us on Twitter или Instagram .
Если вам понравилась эта история, подпишитесь на еженедельную рассылку новостей bbc.com , под названием «Основной список». Подборка историй из BBC Future, Culture, Worklife и Travel, доставляемых на ваш почтовый ящик каждую пятницу.
Наука + Бог с доктором Г.
Путешествие №115. Разговор с доктором Г.
20.09.2022
00:16:27
Недавно доктора Г. пригласили поговорить с христианскими сотрудниками ExxonMobil и крупных технологических компаний Силиконовой долины. Модератором беседы выступил Сэмюэл Ортиз, менеджер ExxonMobil по глобальному соблюдению требований к смазочным материалам. В этом путешествии доктор Г. делится основными моментами этого увлекательного разговора.
В разговоре доктор Г. упоминает доктора Райс Брукс, автора бестселлера «Бог не умер».
Доктор Г. хочет услышать от вас! Так что присоединяйтесь к разговору с ним и вашими попутчиками прямо сейчас на его СТРАНИЦЕ FACEBOOK. Или напишите доктору G напрямую, нажав ЗДЕСЬ.
ЗАКАЗАТЬ ДР. НОВЕЙШАЯ КНИГА G! Верить — это видеть.
* Тиндейл
* Книга на миллион
* Христианская книга
* Амазонка
* Барнс и Ноубл
Science+God частично спонсируется приложением Dwell Bible. Сэкономьте 30% на Dwell for Life на DwellApp.io/drg
Показать больше
Путешествие № 114. Прощающий ли вы человек?
13.09.2022
00:18:15
Когда кто-то причиняет вам боль, особенно без уважительной причины, естественно хотеть нанести ответный удар. В этом путешествии доктор Г. исследует концепцию прощения как с научной, так и с библейской точки зрения. Акт прощения намного сложнее, чем думает большинство людей. Однако, совершив это путешествие, вы сможете точно знать, являетесь ли вы «прощающим человеком».
Доктор Г. хочет услышать от вас! Так что присоединяйтесь к разговору с ним и вашими попутчиками прямо сейчас на его СТРАНИЦЕ FACEBOOK.
ЗАКАЗАТЬ ДР. НОВЕЙШАЯ КНИГА G! Верить — это видеть.
* Тиндейл
* Книга на миллион
* Христианская книга
* Амазонка
* Барнс и Ноубл
Science+God частично спонсируется приложением Dwell Bible. Сэкономьте 30% на Dwell for Life на DwellApp. io/drg.
Показать больше
Путешествие №113. Роковая любовь Дэвида Гильберта к логике
06.09.2022
00:15:37
Принято считать, что логика — это высший, самый мощный способ мышления. В этом путешествии доктор Г. удивляет нас, объясняя, что распространенное мнение ошибочно. Он делает это, рассказывая трагическую историю Давида Гильберта, одного из самых известных математиков, которые когда-либо жили. Гильберт, христианин, произвел революцию в математике во многих отношениях. Но в итоге его постигло трагическое разочарование — бесценный урок для всех нас.
Доктор Г. хочет услышать от вас! Так что присоединяйтесь к разговору с ним и вашими попутчиками прямо сейчас на его СТРАНИЦЕ FACEBOOK. Или напишите доктору G напрямую, нажав ЗДЕСЬ.
ЗАКАЗАТЬ ДР. НОВЕЙШАЯ КНИГА G! Верить — это видеть.
* Tyndale
* Books-A-Million
* ChristianBook
* Amazon
* Barnes & Noble
Наука+Бог частично спонсируется приложением Dwell Bible. Сэкономьте 30% на Dwell for Life на DwellApp.io/drg
Показать больше
Путешествие №112. Чего не может увидеть телескоп Джеймса Уэбба
30.08.2022
00:14:53
«Увидеть — значит поверить» — популярная фраза; но это очень ограниченный образ жизни. В этом путешествии доктор Г. объясняет, что подавляющее большинство того, что существует, невидимо для нас. Даже с нашими самыми мощными инструментами мы не можем видеть большую часть того, что находится снаружи. Единственный способ осознать то, чего вы не видите, — это расширить свое мировоззрение.
Доктор Г. хочет услышать от вас! Так что присоединяйтесь к разговору с ним и вашими попутчиками прямо сейчас на его СТРАНИЦЕ FACEBOOK. Или напишите доктору G напрямую, нажав ЗДЕСЬ
ЗАКАЗАТЬ ДР. НОВЕЙШАЯ КНИГА G! Верить — это видеть.
* Тиндейл
* Книга на миллион
* Христианская книга
* Амазонка
* Барнс и Ноубл
Наука+Бог частично спонсируется приложением Dwell Bible. Сэкономьте 30% на Dwell for Life на DwellApp.io/drg.
Показать больше
Путешествие № 111. Традиция — враг прогресса?
28.06.2022
00:18:38
Долой старое, давай новое. Верно? В этом путешествии д-р Г. внимательно изучает, куда именно привел нас научный «прогресс». Нам лучше? Хуже? У нас есть выбор? Можем ли мы остановить прогресс? Должны ли мы остановить прогресс? Это лишь некоторые из насущных вопросов, с которыми сталкивается наше общество… и которыми занимается доктор Г.
Доктор Г. хочет услышать от вас! Так что присоединяйтесь к разговору с ним и вашими попутчиками прямо сейчас на его СТРАНИЦЕ FACEBOOK. Или напишите доктору G напрямую, нажав ЗДЕСЬ.
ЗАКАЗАТЬ ДР. НОВЕЙШАЯ КНИГА G! Верить — это видеть.
* Тиндейл
* Книга на миллион
* Христианская книга
* Амазонка
* Barnes & Noble
Science+God частично спонсируется приложением Dwell Bible App. Сэкономьте 30% на Dwell for Life на DwellApp.io/drg.
Показать больше
Подробнее +
отзывов
Свобода воли и Библия
Я так рад, что наконец-то появился ученый, который может видеть то, что так просто. Наука полностью поддерживает Бога. Как могло быть иначе, когда Он сотворил все и вся указывает на Творца? Кроме того, сообщение о свободе воли, о котором говорится в его подкасте, поддерживается во всем Священном Писании. Ниже один из сотен… живому Богу, сотворившему небо, и землю, и море, и все, что в них. В прошедших поколениях Он позволил всем народам идти своими путями; «Деян. 14:16 предопределение также поддерживается библейски, но для событий, а не для того, чтобы отнять от свободы воли, данной Богом человечеству. Два понятия работают вместе. Писание для пророчества и предопределения ниже: «Ибо Он был предузнан прежде основания мира, но явился в эти последние времена ради вас, которые через Него уверовали в Бога, которые воскресили Его. из мертвых и воздал Ему славу, дабы вы имели веру и упование на Бога» 1 Петра 1:20-21
Свобода воли
Единственная причина, по которой это не 5 звезд, — это постоянная тема свободы воли и того, что у человека каким-то образом есть выбор выбрать Бога. Не библейский.
Может ли наука доказать существование Бога?
Знаменитое изображение сотворения человека. Изображение предоставлено: Микеланджело, потолок Сикстинской капеллы, через… [+] Wikimedia Commons.
Существует аргумент, который приводят многие люди: мир природы и существование человечества во Вселенной указывают на божественного создателя, который создал все это. Насколько нам известно, Земля существует с множеством условий, которые позволили нам существовать, и делает это так, как ни один другой мир не может сравниться.
Мы живем в особо привилегированном месте. Мы живем на планете, на которой есть все необходимые ингредиенты для жизни, в том числе:
- Мы находимся на правильном расстоянии от нашего Солнца, так что температура благоприятна для жизни.
- У нас есть правильное атмосферное давление для жидкой воды на нашей поверхности.
- У нас есть правильные ингредиенты — правильный баланс тяжелых элементов и органических молекул — для возникновения жизни.
- У нас достаточно воды, чтобы в нашем мире были и океаны, и континенты.
- И жизнь зародилась в нашем мире очень рано, поддерживала себя на протяжении всей истории нашей планеты и породила нас: разумных, самосознательных существ.
Если вы посмотрите на другие известные нам миры, разница поразительна.
Местность, например, на Марсе крайне негостеприимна для жизни, насколько мы ее знаем. Изображение… [+] предоставлено: Mars Spirit Rover, NASA/JPL/Cornell.
Утверждение, которое часто делается, заключается не только в том, что Земля маловероятна; дело в том, что наша планета, при стечении обстоятельств, породивших нас, статистически невозможна, даже учитывая все звезды и галактики во Вселенной. Появление разумной жизни настолько нелепо неожиданно, учитывая все факторы, которые должны были произойти в правильном порядке, что наша Вселенная, должно быть, была создана специально для того, чтобы породить нас. В противном случае, утверждает аргумент, шансы на то, что мы возникнем, были бы настолько ничтожно малы, что было бы неразумно полагать, что это могло произойти случайно.
Это очень убедительный аргумент для многих людей, но важно задать себе три вопроса, чтобы убедиться, что мы подходим к этому честно. Мы рассмотрим их по одному, но вот три, так что мы знаем, во что ввязываемся.
- Каковы, с научной точки зрения, условия, необходимые нам для возникновения жизни?
- Насколько редки или распространены эти условия в других частях Вселенной?
- И, наконец, если мы не найдем жизни в тех местах и при тех условиях, где ее ожидаем, может ли это доказать существование Бога?
Это все большие вопросы, поэтому давайте уделим им внимание, которого они заслуживают.
Глубоко под водой, вокруг гидротермальных источников, куда не проникает солнечный свет, на… [+] Земля. Изображение предоставлено: Программа NOAA/PMEL Vents, через http://www.pmel.noaa.gov/eoi/.
1.) Каковы, с научной точки зрения, условия, необходимые нам для возникновения жизни?
Другими словами, здесь, на Земле, события происходили очень специфическим образом, но сколько из них требуется для жизни, какой мы ее знаем, по сравнению с тем, сколько из них произошло определенным образом здесь, но могло легко произошли в других условиях в другом месте?
То, что я перечислил ранее, основано на предположении, что любая жизнь, существующая там, будет похожа на нашу в том смысле, что она будет основываться на химии атомов и молекул, иметь жидкую воду в качестве основного требования для своего существования. функционируют и не будут находиться в среде, которая, как мы знаем, токсична для всей земной жизни. Только по этим критериям мы уже знаем, что только в нашей галактике есть миллиарды планет, которые отвечают всем требованиям.
Kepler 186f — один из множества кандидатов на роль очень похожей на Землю планеты. Изображение предоставлено:… [+] NASA/Ames/JPL-Caltech.
Наши исследования экзопланет — миров вокруг звезд за пределами нашей собственной — показали нам, что существует огромное количество каменистых планет, вращающихся на правильном расстоянии от своих центральных звезд, чтобы иметь жидкую воду на своих поверхностях, если они имеют что-то похожее на атмосферу, подобную нашей. собственный. Мы начинаем приближаться к технологическим возможностям обнаружения экзоатмосфер и их составов вокруг таких маленьких миров, как наш; в настоящее время мы можем добраться до миров размером с Нептун, хотя космический телескоп Джеймса Уэбба продвинется в этом направлении менее чем за десять лет.
Но разве нам не нужно беспокоиться о других вещах? Что, если бы мы были слишком близко к галактическому центру; не поджарит ли нас высокая скорость сверхновых и не стерилизует ли жизнь? Что, если бы у нас не было такой планеты, как Юпитер, чтобы очистить пояс астероидов; разве огромное количество астероидов, летящих в нашу сторону, не уничтожит любую жизнь, которая сумеет зародиться? А как насчет того, что мы здесь сейчас, когда Вселенная относительно молода? Многие звезды будут жить триллионы лет, но у нас есть еще миллиард или два, прежде чем наше Солнце станет достаточно горячим, чтобы вскипятить наши океаны. Когда Вселенная была слишком молода, в ней не было достаточно тяжелых элементов. Появились ли мы в нужное время, чтобы не только попасть в нашу Вселенную, но и увидеть все галактики до того, как темная энергия оттолкнет их?
Вид галактического центра в основном в ультрафиолетовом диапазоне показывает сложный, запутанный вид звезд, который… [+] видимый свет не позволяет нам увидеть. Изображение предоставлено: композит Midcourse Space Experiment (MSX), через http://coolcosmos.ipac.caltech.edu/image_galleries/MSX/galactic_center.html.
Наверное, нет, на все эти вопросы! Если бы мы были ближе к галактическому центру, то да: скорость звездообразования выше и скорость сверхновых выше. Но главное, это означает, что там быстрее создается большое количество тяжелых элементов, что дает сложной жизни возможность начаться с более ранних времен. Здесь, на окраине, нам придется ждать дольше! А что касается стерилизации планеты, вам нужно быть очень близко к сверхновой, чтобы это произошло — намного ближе, чем звезды обычно находятся друг к другу около галактического центра — или же на прямом пути луча гиперновой. Но даже в этом последнем случае, который все еще будет невероятно редким, вы, вероятно, стерилизуете только половину своего мира сразу, потому что эти лучи недолговечны!
Даже сфокусированной ультраэнергетической сверхновой может оказаться недостаточно, чтобы погасить жизнь на… [+] обитаемой планете. Изображение предоставлено: НАСА / JPL.
Их атмосфера не исчезнет полностью, глубоководная жизнь все еще должна выжить, и есть все основания полагать, что как бы плохо она ни обстояла, условия для возвращения сложной жизни созреют. Как только жизнь овладевает миром или проникает «в его кожу», как говорят некоторые биологи, очень трудно уничтожить ее полностью. А этого просто не будет.
Различные сценарии для пояса астероидов могут иметь преимущества для развития жизни во внутренних… [+] мирах. Возможно, ни один из них не препятствует эволюции разумной жизни. Изображение предоставлено: NASA/ESA/A. Фейлд, STScI.
То же самое для астероидов. Да, в Солнечной системе без планеты, подобной Юпитеру, было бы намного больше астероидов, но без планеты, подобной Юпитеру, разве их орбиты когда-либо будут нарушены, чтобы забросить их во внутреннюю часть Солнечной системы? Сделает ли это вымирание более частым или редким? Более того, даже если воздействие усилится, сделает ли это сложную/разумную жизнь менее вероятной, или большее число вымираний ускорит дифференциацию жизни, сделав разум более вероятным? Доказательства того, что нам нужен Юпитер для жизни, в лучшем случае ложны, так же как и доказательства того, что нам нужно быть в этом месте в нашей галактике, также немногочисленны. Но даже если бы это было правдой, у нас все еще было бы огромное количество миров — буквально от десятков до сотен миллионов — которые соответствовали бы этим критериям только в нашей галактике.
И, наконец, мы пришли относительно рано, но ингредиенты для звезд и солнечных систем, подобных нашей, присутствовали в большом количестве в галактиках за много миллиардов лет до того, как сформировалась наша собственная звездная система. Мы даже находим потенциально обитаемые миры, где жизни может быть от 7 до 9 миллиардов лет! Так что нет, наверное, мы не первые. Условия, необходимые для возникновения жизни, насколько мы можем измерить, существуют по всей галактике, а значит, вероятно, и по всей Вселенной.
Потенциально обитаемые миры возможны вокруг большого количества звезд. Изображение предоставлено: © Lisa… [+] Kaltenegger (MPIA).
2.) Насколько редки или распространены эти состояния в других частях Вселенной?
Ученые не удержались от чрезмерно оптимистичных оценок уравнения Дрейка: уравнения, которое чаще всего используется для оценки количества разумных цивилизаций в нашей галактике. Из всей науки, представленной в оригинальной серии «Космос» Карла Сагана, его оценки уравнения Дрейка представляли собой, возможно, худшую научную работу в этой серии. Итак, давайте проверим фактические цифры, насколько это известно науке, — с реалистичными неопределенностями — и посмотрим, что у нас получится.
Насколько мы можем судить — экстраполируя то, что мы открыли, на то, на что мы еще не смотрели или не смогли увидеть — в нашей галактике должно быть от 1 до 10 триллионов планет, которые вращаются вокруг звезд, и где-то от 40 до 80 миллиардов из них являются кандидатами на наличие всех трех следующих свойств:
- каменистые планеты,
- расположены там, где они будут постоянно иметь земную температуру,
- , и это должно поддерживать жидкую воду на их поверхности!
Итак, миры там, вокруг звезд, в нужных местах! В дополнение к этому нам нужно, чтобы у них были правильные ингредиенты для создания сложной жизни. Как насчет этих строительных блоков; насколько вероятно, что они там есть?
Органические молекулы обнаружены в областях звездообразования, звездных остатках и межзвездном газе. .. [+] по всему Млечному Пути. Изображение предоставлено НАСА/ЕКА и Р. Хамфрисом (Университет Миннесоты).
Хотите верьте, хотите нет, но эти тяжелые элементы, собранные в сложные молекулы, неизбежны в этой точке Вселенной. Звезд жило и умерло достаточно, чтобы все элементы периодической таблицы существовали в достаточно большом количестве по всей галактике. Но правильно ли они собраны? Молекулярное облако Стрельца B, обращенное к сердцу нашей галактики, показано в верхней части этой страницы. Помимо воды, сахаров, бензольных колец и других органических молекул, которые просто «существуют» в межзвездном пространстве, мы находим на удивление сложные.
Органические молекулы, встречающиеся по всей Вселенной, особенно ближе к галактическому центру. Изображение… [+] кредит: Оливер Баум, Кёльнский университет.
Подобно этилформиату (слева) и н-пропилцианиду (справа), первый из которых отвечает за запах малины! Такие же сложные молекулы присутствуют буквально в каждом молекулярном облаке, протопланетном диске и звездном оттоке, которые мы измеряли. Таким образом, имея десятки миллиардов шансов только в нашей галактике и уже готовые строительные блоки, вы можете подумать — как это сделал Ферми — что вероятность появления разумной жизни в нашей собственной галактике неизбежна.
Но сначала нам нужно сделать жизнь из неживого. Это немалый подвиг и одна из величайших загадок для естествоиспытателей всех дисциплин: проблема абиогенеза. В какой-то момент это произошло с нами, произошло ли это в космосе, в океанах или в атмосфере, это произошло, о чем свидетельствует сама наша планета и ее характерное разнообразие жизни. Но до сих пор нам не удавалось создать жизнь из неживого в лаборатории. Так что пока невозможно сказать, насколько это вероятно, хотя за последние десятилетия мы предприняли несколько удивительных шагов. Это может произойти в 10–25% возможных миров, а это значит, что до 20 миллиардов планет в нашей галактике могут иметь жизнь. (Включая — прошлые или настоящие — другие в нашей собственной Солнечной системе, такие как Марс, Европа, Титан или Энцелад. ) Это наша оптимистичная оценка.
Молодая планета с потенциальными условиями для жизни может превратиться в мир, похожий на Землю, или может… [+] навсегда остаться без жизни. Изображение предоставлено: NASA/JPL-Caltech.
Но их могло быть и гораздо меньше. Возможна ли жизнь на Земле? Другими словами, если бы мы снова и снова проводили химический эксперимент по формированию нашей Солнечной системы, потребовались бы сотни, тысячи или даже миллионы шансов, чтобы хоть раз создать жизнь? Консервативно, предположим, что это только одна на миллион, что по-прежнему означает, что, учитывая пессимистичный конец 40 миллиардов планет с правильной температурой, в нашей галактике все еще есть по крайней мере 40 000 планет с жизнью на них.
Но мы хотим чего-то большего; мы ищем крупных, специализированных, многоклеточных существ, использующих инструменты. Таким образом, хотя по многим параметрам существует множество разумных животных, нас интересует очень специфический тип интеллекта. В частности, тип интеллекта, который может общаться с с нами, несмотря на огромные расстояния между звездами! Насколько это распространено? Мы знаем, что от первой самовоспроизводящейся органической молекулы до чего-то столь же специализированного и дифференцированного, как человек, нам нужны миллиарды лет (примерно) постоянных температур, правильные эволюционные шаги и много удачи. Каковы шансы, что такое могло произойти? Один из ста? Ну, оптимистично, может быть. Это может быть то, сколько из этих планет остаются при постоянной температуре, избегают 100% катастроф вымирания, развивают многоклеточность, пол, становятся достаточно дифференцированными и энцефализированными, чтобы в конечном итоге научиться использовать инструменты.
Как только интеллект, использование инструментов и любознательность объединятся в одном виде, возможно межзвездном… [+] амбиции становятся неизбежными. Изображение предоставлено: Первоисточник Деннис Дэвидсон для http://www.nss.org/, полученный от Брайана Широ из Astronaut For Hire.
Но их могло быть гораздо меньше; мы не столько неизбежное следствие эволюции, сколько ее счастливая случайность. Даже один случай на миллион кажется слишком оптимистичным для шансов человекоподобных животных, эволюционирующих в земном мире с правильными ингредиентами для жизни; Я легко мог себе представить, что потребуется миллиард Земель (или больше), чтобы вывести что-то вроде человека хотя бы раз.
Если мы возьмем оптимистическую оценку вышеприведенной оптимистической оценки, возможно, 200 миллионов миров способны общаться с нами, только в нашей галактике. Но если мы примем пессимистическую оценку как возникновения жизни, так и шансов на то, что она достигнет разума, то вероятность того, что в нашей галактике будет хотя бы одна такая цивилизация, составляет всего один к 25 000. Другими словами, жизнь — это фантастическая ставка, но разумная жизнь может и не быть таковой. И это в соответствии с разумными научными оценками, но при этом предполагается, что мы и здесь честно относимся к нашей неуверенности. Так что условия для жизни определенно есть везде, но сама жизнь может быть обычной или редкой, а то, что мы считаем разумной жизнью, может быть обычным, редким или практически отсутствовать в нашей галактике. Когда наука узнает больше, мы узнаем об этом больше.
И, наконец…
Достижение, трансляция и прослушивание свидетельств других до сих пор возвращали пустой, одинокий… [+] результат. Изображение предоставлено Виктором Боббеттом.
3.) Если мы не найдем жизнь в тех местах и в тех условиях, где ожидаем ее, может ли это доказать существование Бога? Конечно, найдутся люди, которые будут утверждать, что это так. Но для меня это ужасный способ показать свою веру. Рассмотрим это:
Вы хотите или нуждаетесь в том, чтобы ваша вера в божественное или сверхъестественное происхождение Вселенной основывалась на чем-то, что может быть научно опровергнуто?
Я очень открыто говорю о том, что не сам человек веры, но испытываю огромное уважение к верующим. Замечательная вещь в науке заключается в том, что она предназначена для всех, кто готов заглянуть в саму Вселенную, чтобы узнать о ней больше информации. Почему ваша вера в Бога требует, чтобы наука дала конкретный ответ на этот вопрос, на который мы еще не знаем ответа? Поколеблется ли ваша вера, если мы обнаружим, что, эй, знаете что, химия работает для формирования жизни в других мирах так же, как в прошлом она работала в этом? Почувствуете ли вы, что достигли какой-то духовной победы, если мы прочесаем галактику и обнаружим, что люди — самый разумный вид во всех мирах Млечного Пути?
Или могут ли ваши убеждения — какими бы они ни были — противостоять любым научным истинам, которые Вселенная открывает о себе, независимо от того, что они из себя представляют? По профессиональному мнению практически всех ученых, изучающих Вселенную, очень вероятно, что в других мирах есть жизнь, и есть очень хорошие шансы — если мы вложимся в ее поиски — что мы сможем найти первые биологические подписи на других мирах в пределах одного поколения. Есть ли разумная жизнь за пределами Земли или, точнее, разумная жизнь за пределами Земли в нашей галактике, которая все еще жива прямо сейчас, является более сомнительным предположением, но результат этого научного вопроса никоим образом не в пользу или не в пользу существования Бога, более чем порядок появления рыб или птиц первыми на Земле благоприятствует или неблагоприятствует существованию божества.
Могут быть или не быть другие миры, очень, очень похожие на наш, но ни один из результатов не является… [+] обязательно индикатором божественного присутствия. Изображение предоставлено: Wikimedia Commons/Lucianomendez.
Истины Вселенной записаны там, в самой Вселенной, и доступны всем нам в процессе исследования. Позволить неуверенной вере выступать в качестве ответа там, где требуется научное знание, оказывает всем нам медвежью услугу; Иллюзия знания — или получение заключения до получения доказательств — плохая замена тому, что мы могли бы на самом деле узнать, если бы только задавали правильные вопросы. Наука никогда не может доказать или опровергнуть существование Бога, но если мы используем наши убеждения в качестве предлога, чтобы делать выводы, к которым мы не готовы с научной точки зрения, мы серьезно рискуем лишить себя того, что мы могли бы действительно узнать. .
Так как президентство Обамы подходит к концу и начинается президентство Трампа , я умоляю вас: не позволяйте вашей вере, какой бы она ни была, закрыть вас от радостей и чудес мира природы. Радость знания — нахождения ответов на вопросы для себя — это та радость, от которой никто из нас не должен быть обманут. Пусть ваша вера, если она у вас есть, только укрепляет и обогащает вас, а не лишает вас чуда науки!
Существование Бога доказано наукой
Атеист Джерри Койн ответил на мой пост в прошлое воскресенье о молитве и пандемии коронавируса. Я утверждал, что молитва имеет смысл, потому что Бог существует, и Его существование можно доказать с помощью обычного метода научного вывода. У этой демонстрации есть название — естественная теология, наука о демонстрации существования Бога с использованием доказательств и логики. Естественное богословие можно противопоставить богословию откровения, которое представляет собой изучение Бога через откровение в Писании.
Естественная теология имеет обширную историю — она восходит как минимум к древнему философу Аристотелю (384–322 гг. до н. э.) (аргумент Перводвигателя). Вершиной естественного богословия были «Пять путей» Фомы Аквинского, которые представляют собой научные (то есть основанные на доказательствах) аргументы в пользу существования Бога. Фактически, краеугольным камнем метафизики Аквината является то, что сущность (то, чем является вещь) совершенно отлична от существования (чем является вещь).
Существование не является свойством в том смысле, что «Боб существует» — это не то же самое утверждение, что «Боб есть 49».лет и у него голубые глаза». Существование предшествует всем без исключения категориям. Это звучит эзотерически, но имеет глубокое значение: существование Бога доказуемо и должно быть доказуемо с помощью обычных научных методов — по схеме свидетельство-логический вывод. Существование Бога не может быть доказано только одной логикой или разумом. Вы не можете доказать, что что-либо существует, просто с помощью логики. Вы не можете рассуждать от чистой сущности (логики) к реальному существованию (свидетельству). Вы не можете доказать, что пирамиды Египта существуют только с помощью евклидовой геометрии треугольников. Вы можете доказать существование реальных пирамид, только предоставив им вещественные доказательства.
Доказательство существования Бога есть и должно быть одним и тем же: оно должно быть логическим выводом — оно должно исходить из очевидности. Естествознание использует точно такую же структуру вывода: свидетельство-логический вывод
Вот краткое изложение научных аргументов в пользу Большого Взрыва:
- Галактики демонстрируют красное смещение, пропорциональное расстоянию от Земли (свидетельство)
- Это означает, что галактики удаляются и, следовательно, Вселенная в прошлом была единой точкой (логика и тензорные уравнения гравитации Эйнштейна). (логика)
- Вселенная началась с сингулярности Большого Взрыва (заключение)
Вот Первый Путь Аквинского:
- Изменение существует в природе (свидетельство)
- Изменение — это приведение в действие потенциальности, и существенная цепь приведения в действие не может дойти до бесконечного регресса. Необходим полностью реальный Перводвигатель (логика)
- Этот Перводвигатель есть то, что все люди называют Богом (заключение)
Обратите внимание, что обе научные теории имеют одинаковую структуру:
- Свидетельства природы
- Логическая (или математическая) структура
- Вывод к заключению
Койн признает это тождество, но он не согласен с логической структурой аргумента Фомы Аквинского. Койн утверждает: «Нет причин, по которым цепочка срабатываний не может «идти к бесконечному регрессу». Если есть мультивселенная, это более или менее то, что вы получаете. См. обсуждение Шона Кэрролла ниже». (Шон Кэрролл, «Нужен ли Вселенной Бог?»)
Ни Койн, ни Кэрролл не понимают аргумента — аргумент Аквинского не имеет ничего общего с мультивселенной и действителен независимо от того, существует мультивселенная или нет.
Есть четыре (явных и неявных) компонента Первого Пути Фомы Аквинского (Фома Аквинского справа) .
Первые улики:
- Доказательства изменения природы. Это очевидно. Все постоянно меняется — атомы вибрируют, вода течет, листья желтеют, люди стареют. Изменения происходят повсюду, и доказательная часть Первого Пути Фомы Аквинского повсеместна и более обширна, чем доказательная база любой другой научной теории.
Тогда логика:
- Изменение — это приведение в действие потенции.
- Инструментальные (эссенциальные) причинно-следственные цепи существуют в природе, и они не могут уходить в бесконечный регресс.
- Закон Исключенного Середины: вещь не может быть и быть противоположной себе в одном и том же отношении в одно и то же время. Нечто есть либо А, либо не А, но не то и другое одновременно.
Давайте рассмотрим логику шаг за шагом, потому что это то, чего Койн и Кэрролл не понимают.
2) Изменение активация потенции: Возможно, это самое фундаментальное метафизическое понимание Аристотеля. Аристотель заметил, что существует три способа описания существования: есть небытие, есть актуальность и есть промежуточное состояние, которое он назвал потенцией. Пример прояснит это. Я 64-летний мужчина. Вот кто я на самом деле. Мне потенциально 65 лет. Если мое здоровье устоит, через некоторое время мне будет 65. Однако я не собака. Я никогда не стану собакой. Для меня «собака» — это не состояние моего существования, актуальное или потенциальное. Итак, мне 64 года (действие), потенциально 65 лет (потенция), и я не и никогда не могу быть собакой (несуществование). Когда Аристотель и Фома Аквинский говорят, что изменение есть приведение в действие потенции, они имеют в виду только то, что когда что-то изменяется в природе, оно переходит от чего-то потенциально к чему-то актуальному. Осенью зеленый лист из потенциально желтого становится фактически желтым. Желудь превращается из потенциального дуба в настоящий дуб, когда растет. Это очевидная концепция, и вклад Аристотеля состоял в том, чтобы сделать ее точным метафизическим принципом. Есть удивительно глубокие принципы, которые следуют из простой метафизики потенции и действия. Во-первых, это доказывает существование Бога, как мы увидим.
3) Инструментальные (эссенциальные) причинно-следственные цепи существуют в природе, и они не могут уйти в бесконечный регресс: Это часть самая тонкая, но истинная и жизненная. В природе существуют причинно-следственные связи — вещи вызывают другие вещи. Причинные цепи означают, что потенция возвышается, так что она действует последовательно в вещах. Вещь способна быть чем-то, и она действительно становится этим чем-то, потому что на нее действует что-то другое. Зеленый лист, способный быть желтым, становится на самом деле желтым, когда погода осенью становится холоднее, а погода осенью становится холоднее, потому что Земля вращается вокруг Солнца так, что его ось не полностью перпендикулярна плоскости орбиты, а Земля вращается вокруг Солнца. солнце, потому что импульс изначальной Солнечной системы сохраняется и т. д.
Причинные цепи бывают двух типов: некоторые цепи, называемые случайными цепями, включают в себя причины, которые не обязательно должны постоянно присутствовать, чтобы возник эффект. Классический пример случайной причинно-следственной цепи — генеалогическое древо. Мой дед стал причиной моего отца, мой отец стал причиной меня, а я стал причиной своего сына. Однако мой сын может существовать даже тогда, когда все его генеалогическое древо погибнет. Его прадеду, деду и отцу не нужно постоянно существовать, чтобы поддерживать его существование. Причины моего сына могут действовать, потом уходят, а следствие (мой сын) остается.
Инструментальная (эссенциальная) причинно-следственная цепь иная. В инструментальной причинно-следственной цепи каждая причина должна продолжать существовать, чтобы следствие продолжало существовать. Если одновременно не существует причины, то не существует и следствия. Аристотель (внизу слева) использовал пример человека, толкающего камень палкой. Палка — инструментальная причина движения камня: если палка исчезнет, камень перестанет двигаться. Палка является необходимым инструментом для непрерывного движения камня.
Возможен бесконечный регресс случайных (дед-отец-и т.д.) причинно-следственных цепочек. Нет никакой логической причины, по которой эта причинно-следственная цепочка не может восходить к бесконечности.
Бесконечный регресс невозможен для инструментальных (эссенциальных) причинно-следственных цепочек. Причина в том, что инструментальная цепь причин (цепь палок, которыми толкают камень) не может начаться сама по себе. Причинность влечет за собой возвышение способности действовать, но способность не существует полностью, поэтому она должна быть вызвана чем-то, что действительно существует. Бесконечный регресс возможностей в инструментальной цепочке ничего не может сделать, поэтому он не может начаться сам по себе. Бесконечная цепь палок не может сдвинуть камень. Кто-то должен подтолкнуть палки. Что-то в начале цепочки должно быть актуальным само по себе и не зависеть ни от чего другого, что могло бы привести его в действие.
4) Закон Исключенного Середины: вещь не может быть и быть противоположной себе в одном и том же отношении в одно и то же время. Нечто есть либо А, либо не-А, но не одновременно и А, и не-А: Некоторые комментаторы утверждали, что звено в инструментальной цепи причин может активировать себя — оно может заставить себя перейти от потенции к действию. Это извечный аргумент «вселенная сама себя вызвала». Но это невозможно. Потенциальность означает «не актуальная» — если вещь является потенциально чем-то, то на самом деле она не является чем-то. Если бы это было чем-то на самом деле, то потенциально уже не было бы таковым.
Вещь в потенции не может активировать себя, потому что потенция не актуальна, а что-то нереальное не может вызывает что угодно, даже собственное существование. Если бы что-то могло вызвать себя — если бы вселенная могла вызвать себя — и, таким образом, запустить цепь инструментально упорядоченных причин, то оно должно было бы быть в потенции, чтобы быть вселенной, и в действии, чтобы быть вселенной одновременно, что нарушает Закон исключенного третьего. Чтобы вызвать себя, вселенная должна потенциально существовать и реально существовать одновременно. Вселенная может потенциально существовать или реально существовать, но не может одновременно потенциально и реально существуют. Логически и метафизически невозможно, чтобы что-то вызывало само себя. Логически невозможно, чтобы цепь инструментально упорядоченных причин вызывала сама себя.
Инструментальная причинно-следственная цепь — а таких цепочек в природе бесчисленное множество — требует причины, которая сама по себе не является причиной, — Первопричины (Второй путь Аквината) или Перводвигателя (Первый путь Аквината). Первый и Второй Пути Фомы Аквинского слегка отличаются тем, что Первый Путь основывается на изменении в природе, а Второй Путь — на причине в природе.
Его Третий Путь — доказательство Необходимого Существования — имеет схожую структуру. Вместе эти доказательства называются космологическими аргументами, потому что они приводят аргумент от характеристик природы (космоса) через логику к Перводвигателю, Первопричине или Необходимому Существованию.
Космологические аргументы следуют той же формальной структуре, что и любая теория в науке. Они ссылаются на свидетельства природы (вещи изменяются, вещи вызываются, вещи существуют), анализируют свидетельства на логической основе и приходят к индуктивному заключению.
Доказательства космологических аргументов огромны, логика безупречна, а вывод неизбежен. Бог существует, и определенно больше , чем мы знаем о существовании чего-либо в науке.
Койн поднимает другие вопросы о космологических аргументах — откуда мы знаем, что Перводвигатель — это Бог откровения, почему всему нужна причина, что вызвало Бога и т. д. Summa Contra Gentile s — здесь мы назовем его Summa Contra Coyne), и я отвечу на дополнительные вопросы в следующих постах.
Дальнейшее чтение в дискуссии между Майклом Эгнором и Джерри Койном:
Почему молитва мудра во время пандемии. Биолог-эволюционист Джерри Койн считает, что только дураки будут молиться о коронавирусе. Он ошибается, и вот почему. Если Бог реален, то молитва — это, вероятно, первое, что вы хотите сделать в кризисной ситуации. Обращение к Боссу — прекрасная преамбула к рутинной работе по преодолению кризиса. Я нейрохирург и молюсь перед каждой операцией. Это действительно помогает.
и
У Джерри Койна нет молитвы Он не разбирается ни в естественной теологии, ни в естественных науках. С научной точки зрения мы более уверены в существовании Бога, чем в квантовой механике, ньютоновской или релятивистской гравитации. Логика строгая.
Как наука перестала поддерживать атеистов и начала указывать на Бога
Мнение
Наука
Религия
Бог
Заголовки новостей в последнее время не радуют верующих. Опрос Gallup показывает, что процент американцев, верящих в Бога, упал до 81 процента — падение на 10 процентов за последнее десятилетие и рекордно низкий уровень. Эта тенденция к ускорению особенно заметна среди молодежи. Согласно опросу Pew Research Center, 18-29годовалые дети непропорционально представлены среди так называемых «нет» — атеистов, агностиков и религиозно неаффилированных.
Пасторы и другие религиозные лидеры связывают эту тенденцию со многими факторами: молодые люди воспитываются вне церкви, незнание литургии и церковной культуры, даже COVID-19.
В ходе нашего общенационального опроса мы нашли еще один ответ на вопрос о глубинных причинах растущего неверия: непонимание науки.
Как ни странно, наше исследование обнаружило, что воспринимаемое научное послание сыграло ведущую роль в потере веры. Мы обнаружили, что научные теории о неуправляемой эволюции жизни, в частности, привели к тому, что больше людей отказались от веры в Бога, чем от беспокойства по поводу страданий, болезней или смерти. Это также показало, что 65 процентов самопровозглашенных атеистов и 43 процента агностиков считают, что «научные открытия [в целом] делают существование Бога менее вероятным».
Легко понять, почему такое восприятие распространилось. В последние годы многие ученые стали известными представителями атеизма. Ричард Докинз, Лоуренс Краусс, Билл Най, Майкл Шермер, покойный Стивен Хокинг и другие опубликовали популярные книги, в которых утверждалось, что наука делает веру в Бога ненужной или неправдоподобной. «Вселенная, которую мы наблюдаем, обладает именно теми свойствами, которых мы должны ожидать, если в ее основе нет ни цели, ни замысла… ничего, кроме слепого, безжалостного безразличия», — писал Докинз.
Тем не менее, между сообщением и реальностью есть большой разрыв. За последнее столетие важные научные открытия бросили серьезный вызов научному атеизму, и три из них, в частности, теперь рассказывают явно более благоприятную для Бога историю.
iStock
Во-первых, ученые обнаружили, что у физической вселенной было начало. Этот вывод, подкрепленный наблюдательной астрономией и теоретической физикой, противоречит ожиданиям ученых-атеистов, которые долгое время изображали вселенную вечной и самосущей, а значит, не нуждающейся во внешнем творце.
Доказательства того, что ученые называют Большим взрывом, вместо этого подтвердили ожидания традиционных теистов. Лауреат Нобелевской премии Арно Пензиас, который помог сделать ключевое открытие в поддержку теории Большого Взрыва, отметил очевидную связь между ее утверждением о космическом начале и концепцией божественного творения. «Лучшие данные, которые у нас есть, — это именно то, что я бы предсказал, если бы мне не оставалось ничего, кроме пяти книг Моисея… [и] Библии в целом», — пишет Пензиас.
Во-вторых, открытия физики о структуре вселенной подкрепляют этот теистический вывод. С 19В 60-х годах физики определили, что фундаментальные физические законы и параметры нашей Вселенной точно настроены, несмотря ни на что, чтобы сделать нашу Вселенную пригодной для жизни. Даже незначительные изменения многих независимых факторов, таких как сила гравитационного или электромагнитного притяжения или первоначальное расположение материи и энергии во Вселенной, сделали бы жизнь невозможной. Ученые обнаружили, что мы живем в своего рода «Вселенной Златовласки», или в том, что австралийский физик Люк Барнс называет чрезвычайно «удачной Вселенной».
Неудивительно, что многие физики пришли к выводу, что эта невероятная точная настройка указывает на космический «тонкий тюнер». Как утверждал бывший астрофизик из Кембриджа сэр Фред Хойл, «интерпретация данных, основанная на здравом смысле, предполагает, что сверхразум манипулировал физикой», чтобы сделать жизнь возможной.
В-третьих, молекулярная биология выявила присутствие в живых клетках изысканного мира информационных нанотехнологий. К ним относятся цифровой код в ДНК и РНК — крошечные молекулярные машины сложной конструкции, которые значительно превосходят наши собственные цифровые высокие технологии по своим возможностям хранения и передачи. И даже Ричард Докинз признал, что «машинный код генов невероятно похож на компьютерный», что, по-видимому, подразумевает деятельность мастера-программиста, создавшего жизнь. По крайней мере, открытия современной биологии — это не то, чего можно было бы ожидать от слепых материалистических процессов.
Все это подчеркивает растущее несоответствие между общественным восприятием послания науки и тем, что на самом деле показывают научные данные. Великие открытия прошлого века вовсе не указывают на «слепое, безжалостное безразличие», они указывают на изысканный замысел жизни и вселенной и, возможно, на разумного творца, стоящего за всем этим.
Стивен С.