Наука изучающая эмоции человека: как научиться распознавать ложь

Содержание

Физиогномика лица: простые правила анализа внешности

Физиогномика — сложный психологический инструмент, который в умелых руках
превращается в незаменимого помощника для профессионального HR-менеджера.
С его помощью вы сможете определить истинные чувства и эмоции человека, а
также его глубинные черты характера и мотивы поведения. Физиогномика лица
— один из важнейших разделов этой науки, и в сегодняшней статье мы
рассмотрим его основные принципы. Хотите научиться профессионально
“сканировать” кандидатов на собеседовании? Тогда принимайте участие в
мастер-классе
“Физиогномика на службе HR-менеджеров и рекрутеров: оцениваем
кандидатов без теста и полиграфов”

Физиогномика формы головы

Согласно физиогномике, человеческое лицо по своей форме условно можно
разделить на пять геометрических фигур: круг, овал, прямоугольник, конус и
треугольник. Каждой форме соответствуют свои особенности характера, которые
мы рассмотрим детальнее.

Прямоугольное лицо в физиогномике

Как правило, обладатели прямоугольного или квадратного лица — это люди
твердого нрава. Они могут отличаться упрямостью, резкостью и энергичностью.
Такие личности говорят мало, но всегда по делу. Они четко знают чего хотят и
как этого добиться. Практичные и прагматичные логики, обладают даром
убеждения и нередко в спорах могут доходить до софизма. Такие люди сильные
аналитики, всегда доводят работу до конца благодаря врожденному терпению и
упорству. Они крайне редко поддаются чувствам и эмоциям. Из негативных
качеств можно отметить некоторую жесткость и непоколебимость характера;
возможна также скупость и корыстолюбие.

Треугольное лицо в физиогномике

Обладатели треугольного лица — крайне неординарные личности. Они очень
находчивы, креативны и сообразительны. Такие люди — отличные ораторы и
обладатели прекрасного чувства юмора. Они так и пышут энергией для новых
свершений. Однако некоторые представители такого типа склонны к
переменчивости настроения, быстрому “перегоранию” и упадку сил.
Свободолюбивые личности, не признающие авторитарную власть над собой. Из
недостатков — возможна склонность к приукрашиванию действительности и
критиканство.

Круглое лицо в физиогномике

Невероятно энергичные, инициативные и импульсивные личности. Непоколебимые
оптимисты. Обладатели быстрого и живого ума; щедрые и благородные натуры.
Такие люди, как правило, всегда полны новых идей и целей, однако слишком
быстро берутся за дело, не продумав до конца все детали и возможные
последствия неудачи. Одна из их главных негативных черт характера —
непредусмотрительность и склонность к риску. Обладатели “круглого” лица, как
правило, очень властолюбивые и тщеславные личности. Из них получаются
отличные руководители, способные “зарядить” на успех свой коллектив.

Овальное лицо в физиогномике

Обладатели овальной формы лица — люди импульса и вдохновения. Они
интеллектуально развиты, любознательны, быстро обучаемы и схватывают все на
лету. Однако такие личности могут быстро “перегорать” в своей работе. Ими
сложно управлять и для эффективного руководства нужно к каждому искать свой
особый подход. Такие люди отличаются креативностью, из них получаются
прекрасные деятели искусства или другие специалисты творческих профессий. Из
недостатков — отсутствие практичности и упорства; могут бросить дело, не
доведя его до конца.

Трапециевидное лицо в физиогномике

Если вы видите человека с трапециевидной формой лица, знайте — перед вами
чистый прагматик и консерватор. Такие люди имеют очень практичный склад ума
и при этом слабое воображение. Как правило, они тяжело переживают изменения
и новшества. По характеру — общительные и позитивные. Честолюбивые,
отличаются большим стремлением к карьерному росту. Из недостатков:
корыстолюбие и избыточный консерватизм.

В физиогномике при анализе лица важен комплексный подход, и общий вывод о
характере человека складывается из пристального внимания к деталям.

Физиогномика и профиль лица

Внимательно проанализируйте профиль человека и обратите внимание на то,
какая из частей является доминирующей:

Если выступает лобная часть, то перед вами вполне активная и инициативная
личность, которая позитивно относится к окружающему миру. Такие люди
склонны к творчеству, однако нередко могут иметь плохую память.

Если выступает носовая часть, то перед вами прирожденный скептик, который
редко что принимает на веру и привык ко всем выводам приходить своим умом.

Если выступает ротовая зона, то перед вами человек, которому очень важно
получать удовольствие от того, что он делает. Это желание распространяется
как на работу, так и на отдых.

Люди с “заостренным” профилем очень проницательны и внимательны к деталям.
Они быстро соображают, легко адаптируются к новым обстоятельствам и имеют
хорошие аналитические способности.

Людям с более “закругленным” профилем требуется больше времени для
обдумывания информации, они медленнее соображают и принимают решения, но
зато твердо и уверенно стоят на своем.

Физиогномика и лоб человека

Лоб — прямой показатель стиля мышления человека. Именно по форме лба вы
можете понять как он обрабатывает информацию, насколько быстро соображает и
принимает решения.

Выпуклый лоб свидетельствует о богатом воображении человека, его
креативности и стремлении выйти за жесткие рамки. Такая персона думает
быстро, имеет аналитическое мышление и всегда ищет альтернативные пути
решения вопроса.

Покатый лоб (с отклонением назад) — это показатель хорошей памяти и
быстроты реакции. Как правило, люди с такой формой лба не любят тратить
много времени на размышления и предпочитают применять уже проверенные
методы и процедуры.

Прямой лоб характеризует людей, склонных к прямолинейному мышлению и
поэтапному решению задач. Как правило, им бывает очень трудно усвоить
информацию, которую они получили быстро и непоследовательно, поэтому им
нужно время для того, чтобы “разложить все по полочкам” в своей голове.

Физиогномика формы подбородка

Подбородок и нижняя челюсть свидетельствуют о силе характера человека.

Широкая нижняя челюсть с развитыми желваками — это показатель сильной и
решительной личности. Такой человек привык всегда добиваться своего,
тщеславен, любит власть и стремится занять лидерские позиции в коллективе.

Узкая челюсть свидетельствует о бесконфликтности человека. Такая личность
решает сложные ситуации через компромисс, не стремится подчинять себе
других и не терпит авторитарного руководства над собой.

Выступающий вперед подбородок — символ упорства, уверенности в себе и
умения стойко преодолевать трудности.

“Скошенный” подбородок наоборот свидетельствует об осторожном характере
человека, склонного избегать конфликтов и сложных жизненных ситуаций.

Согласно физиогномике ямочка на подбородке — отличительная особенность
уверенной в себе натуры. В некоторых случаях это уверенность может
доходить до самовлюбленности, горделивости и эгоцентризма.

Умение читать человека по лицу — ценный навык для HR-менеджера, помогающий
понимать глубинную психологию сотрудников или собеседуемых кандидатов.
Finassasment предлагает вам пройти дистанционный курс
“Физиогномика для HR-менеджеров и рекрутеров: принципы и практика
применения”. Этот онлайн-курс уникальный по своей природе, так как “заточен” под
специфику работы кадровых специалистов. За восемь занятий вы научитесь
собирать особенности внешности в единый психологический портрет, освоите
навыки трактовки мимики и жестов человека, сможете выявлять и оценивать soft
skills кандидатов. Старт курса 19 мая! Успейте записаться и освоить
эффективные навыки по оценке и работе с персоналом.

Научиться физиогномике

Автор: Наталья Гаврилова

Психология жестов и мимики — наука о чтении мыслей и эмоций

Наверное, каждый из нас неоднократно замечал, что при знакомстве с новым человеком буквально в первые минуты возникает чувство симпатии, предрасположенность к дальнейшему общению либо антипатия, желание прекратить коммуникацию. Причина такой, казалось бы, спонтанной реакции на нового знакомого кроется в его жестах и мимике — каждому свойственно интуитивно оценивать собеседника по его неосознанной жестикуляции и выражению лица. Психология жестов и мимики является наукой, призванной изучить связь между внутренним состоянием человека и внешними проявлениями, выявить закономерность между эмоциями, чувствами, и сопровождающими их жестами, определить влияние непреднамеренной жестикуляции и мимики на эффективность межличностных коммуникаций.

Изучая язык жестов, психология достигла немалых успехов: опытные специалисты по невербальным сигналам, подающихся человеческим телом, определяют настроение и переживания человека, распознают обман, выявляют основные черты характера. Однако знание основ психологии мимики и жестов полезно не только специалистам, проводящим исследования в данной сфере, но и людям, далеким от психологии — владея информацией об значении невербальных сигналов, можно не только научиться лучше понимать собеседника, распознавать ложь, но и использовать знания для достижения успеха в межличностном общении.

Язык жестов универсален для всех

Вне зависимости от воспитания, манеры поведения, привычек, на подсознательном, интуитивном уровне организм каждого человека реагирует на разные ситуации примерно одинаково, поэтому, наблюдая за непроизвольной жестикуляцией и мимикой даже незнакомого человека, с большой вероятностью можно сделать правильные выводы. Однако следует помнить, что все жесты необходимо рассматривать в комплексе, а не по-отдельности — жесты многозначны, их можно верно истолковать только в совокупности с другими невербальными сигналами. Владея начальными знаниями и некоторым опытом, можно правильно распознавать настроение собеседника, его личное отношение к оппоненту. Рассмотрим распространенные жесты.

Защитные жесты

В случае, когда человек чувствует опасность, дискомфорт, испытывает недоверие и антипатию к собеседнику, ощущает себя не комфортно в обществе определенных людей, он подсознательно стремится отгородиться, закрыться от них. Поэтому, если собеседник при общении скрещивает руки на груди, закладывает ногу на ногу, отодвигается назад, держит перед собой в качестве дополнительной преграды между ним и вами какой-либо предмет (папку с документами, бумаги), значит, конструктивного диалога, скорее всего, не выйдет — человек чувствует себя напряженно и подсознательно настроен на защиту. Еще одним красноречивым невербальным знаком негативной реакции и защиты психология жестов называет сжатые в кулаки руки.

Жесты, свидетельствующие об открытости и предрасположенности

В противовес жестам защиты существуют невербальные сигналы, свидетельствующие об предрасположенности, определенном доверии и положительной оценке услышанного (увиденного). Свободная, несколько расслабленная поза, расстегивание верхних пуговиц пиджака или верхней одежды, наклон к собеседнику, демонстрирование открытых ладоней, выпрямление ног, соединение пальцев рук на подобии купола — это жесты открытости. Если собеседник подает вам именно такие невербальные сигналы, значит, он чувствует себя комфортно в вашем обществе и с большой вероятностью общение принесет результаты, на которые вы рассчитываете.

Жесты скуки

Понять, что собеседнику скучно и вам необходимо перевести разговор в другое русло либо закончить беседу, довольно просто. Об скуке свидетельствует постукивание ногой об пол, переступание с ноги на ногу, подпирающая голову ладонь, разглядывание обстановки, «пустой» взгляд, постоянные поглядывания на экран мобильного телефона, перебирание в руках посторонних предметов (щелканье авторучкой, бессмысленное перелистывание страниц блокнота, др).

Жесты личной заинтересованности

В обществе понравившегося человека противоположного пола людям свойственны определенные жесты, свидетельствующие о симпатии. Для женщин такими знаками является поправление прически, одежды, приглаживание волос, покачивание бедрами, поглаживающие движения руками по коленям, блеск в глазах, долгий взгляд, направленный на собеседника. Мужчины в обществе понравившейся женщины поправляют одежду, прихорашиваются, выпрямляют спину, расправляют плечи.

Жесты неуверенности

Уметь замечать невербальные сигналы, свидетельствующие об неуверенности и сомнениях собеседника важно, ведь, заметив жесты этой группы, легко сделать выводы, что человеку нужны дополнительные аргументы, убеждения, чтобы он принял вашу сторону.По наблюдению психологов, такими жестами являются переплетение пальцев рук, потирание шеи, различные движения пальцами, потирание пальцем носа или глаз, подпирающая подбородок ладонь.

Жесты, демонстрирующие превосходство/подчинение

Психология жестов выделяет отдельную группу невербальных сигналов, свидетельствующих о доминировании/подчинении. К признакам внутреннего ощущения превосходства над собеседником и желания доминировать относятся соединенные за спиной руки, расправленные плечи, поднятый подбородок, крепкое рукопожатие (ладонь кладется поверх ладони оппонента), засунутые в передние карманы брюк либо пиджака руки так, что большие пальцы находятся снаружи. Если же человек сутулится, пытается физически оказаться ниже, чем его собеседник (сесть, когда тот стоит, наклонить голову), поворачивает ступни ног вовнутрь, при рукопожатии протягивает руку ладонью вверх, значит, он готов подчиняться и признает авторитет своего собеседника.

Мимика — лицо расскажет больше, чем слова

Мимика собеседника является не менее важной, чем язык жестов, так как по выражению лица психологи могут многое сказать о человеке. Психология мимики позволяет по малейшим изменениям в мимике понять настроение человека и его отношение к тому, что он слышит, видит или говорит сам. Так как люди не могут полностью контролировать все сокращения и расслабления лицевых мышц, именно они в первую очередь выдают все эмоции.

Спокойные глаза и немного приподнятые внешние уголки губ свидетельствуют об хорошем, приподнятом настроении, а тусклые глаза, сведенные брови и несколько опущенные уголки губ являются признаком печали, плохого настроения. Немного приподнятые брови, слегка расширенные веки — знак искренней заинтересованности, а если к такой мимике прибавлен немного приоткрытый рот — вероятно, человек удивлен. Если собеседник плотно сжимает губы, хмурит брови, ноздри его носа непроизвольно расширяются, значит, он испытывает злость или негодование. Также плохим знаком является вытянутое лицо и приподнятые брови собеседника — такое выражение лица зачастую свидетельствует об неуважении, презрении.

Психология жестов и мимики — это наука, позволяющая «читать» эмоции, подмечать малейшие изменения в настроении оппонента и чувствовать своего собеседника. Умея применять на практике знания этого подраздела психологии, можно достичь успеха в общении практически с каждым человеком и навсегда забыть, что такое недопонимание в разговоре.

Статистика по материалу: Психология жестов — наука о чтении мыслей и чувств
Просмотров 160443 комментариев 123

Исследователи выяснили, как можно отличить правду от вранья

Попытки распознать ложь, основываясь на мимике и жестах человека, по своей эффективности не превосходят подбрасывание монетки, заявили ученые. О том, как любой человек может уличить собеседника во вранье, рассказывает отдел науки «Газеты. Ru».

О том, что мимика и жесты человека могут уличить его во лжи, слышали наверняка не только поклонники сериала «Обмани меня». Традиционно считается: когда человек врет, он испытывает волнение, которое может проявляться не только в изменении интонации или высоты голоса. Популярные книги по психологии, телесериалы и фильмы, интернет-сайт пестрят перечнями жестов, которые якобы свидетельствуют о лжи. В «списке подозреваемых» — отведение взгляда в сторону, прикрывание рта рукой, прикосновение к носу, оттягивание воротника, потирание глаз.

Экстрасенсов судят, но сертифицируют

Узнав о приговоре банде экстрасенсов, отдел науки «Газеты.Ru» попробовал разобраться, как можно привлечь к…

14 августа 15:04

Так, ученые Алан Хирш и Чарльз Вульф, которые анализировали выступление Билла Клинтона в 1998 году (во время разбора дела о скандале, возникшем из-за обвинения Клинтона в сексуальной связи с Моникой Левински), заявили:

когда Клинтон говорил правду, он не прикасался к своему лицу, однако в моменты, когда президент лгал жюри, он дотрагивался до своего носа примерно один раз в четыре минуты.

Изучением мимики и жестов, которые могут рассказать о лжи, занимаются и ученые-психологи. К самым известным из них относится, например, Пол Экман — профессор Калифорнийского университета в Сан-Франциско. Именно он был главным научным консультантом и прототипом главного героя сериала «Обмани меня». Профессор Экман занимается исследованиями микромимики — смены тонуса мышц лица, которые придают ему разные выражения, — а также психологии эмоций. Несмотря на то что Пол Экман является признанным во всем мире авторитетом в этой области, некоторые ученые все же подвергают сомнениям научность его метода распознавания лжи.

Психологи проанализировали работы, целью которых было выяснить, действительно ли наблюдение за выражением лица человека и его телодвижениями может помочь распознать вранье. Всего были собраны данные 108 научных исследований, в которых принимали участие 16 537 человек. В результате выяснилось, что

среднестатистический человек может вычислить лжеца примерно с той же вероятностью, с какой бы сделал это, подбрасывая монетку.

Даже специалисты в этой области — детективы, психологи, судьи — не отличались повышенной точностью. Ученые утверждают, что с вероятностью выше 80% отличить вранье от правды смогли только 50 человек из 20 тысяч.

Профессор Томас Ормерод, глава Школы психологии Университета Сассекса, комментирует: «Не существует универсальных признаков, которые могут помочь распознать ложь. Допустим, я начинаю нервно хихикать, а другой человек, наоборот, становится серьезным. Кто-то смотрит собеседнику в глаза, а кто-то отводит взгляд в сторону». В качестве примера ученый приводит следующую ситуацию: например, сотрудники пограничной службы в аэропортах или службы безопасности на ответственных мероприятиях (Олимпийских играх) перед тем, как позволить человеку куда-либо пройти, задают ему серию стандартных вопросов, которые требуют односложного ответа, и при этом внимательно наблюдают за поведением опрашиваемого. Это мешает специалисту вникать в смысл того, что именно говорит человек, более того, он обращает внимание только на ограниченное число жестов, оставляя значительную часть вербальной и невербальной информации без внимания.

«Культура» верит в великанов на Кавказе

На канале «Культура» выходит цикл передач, авторы которого не только успешно излагают антинаучные теории…

14 мая 17:37

Профессор Ормерод и его коллега Корал Дандо провели масштабный эксперимент, доказав, что изобличить лжеца все-таки возможно, причем для этого не нужно иметь психологического или юридического образования. Подробнее ознакомиться с описанием эксперимента и его результатами можно в последнем выпуске The Journal of Experimental Psychology: General.

В исследовании приняли участие 97 мужчин и 65 женщин, работающих в службе безопасности аэропорта. Все специалисты прошли трехнедельную подготовку: 83 агента были обучены методикам, позволяющим вычислять лжеца по мимике и жестам, а оставшиеся 79 человек прошли тренинг по методике профессора Ормерода.

В течение восьми месяцев все агенты выполняли свою обычную работу — находились в аэропорту и беседовали со случайно выбранными людьми, стоявшими в очередях на паспортный контроль и досмотр багажа. Как всегда, специалистам требовалось изобличить обманщиков.

Особенностью работы в течение этих восьми месяцев было то, что среди настоящих пассажиров аэропорта имелись подставные — 113 мужчин и 91 женщина.

Всем пассажирам выдавались настоящие билеты и сообщалась «легенда» — краткая вымышленная история о том, кто они и куда едут, например: «В течение последних трех лет вы работали инженером в городе Нортгемптон, где вы родились и выросли. Вы едете в Чикаго, чтобы принять участие в международном конкурсе фехтования среди любителей».

Участникам эксперимента давалось несколько дней на то, чтобы придумать детали и заучить свою историю. По прибытии в аэропорт они становились в очереди вместе с настоящими пассажирами. Агентам указывали, людей из каких очередей им следует опрашивать.

В результате работы выяснилось: специалисты, действовавшие по методике профессора Ормерода,

смогли вычислить в 24 раза больше подставных пассажиров, чем те, кто руководствовался традиционными методами слежения за мимикой и жестами. В начале эксперимента первая группа агентов вычисляла 66% лжецов по сравнению с 3% второй группы. В конце испытательного периода показатели первой группы выросли до 72%, а второй — упали до 0%.

Как врут воспоминания

Обсуждение формата видеоинтервью в редакции «Газеты.Ru» вдохновило отдел науки выяснить, что сейчас ученые…

18 июня 18:26

Секрет методики заключается в том, что агентам не нужно обращать внимание на невербальную информацию и задавать серии стандартных вопросов. Им нужно беседовать с каждым человеком индивидуально, требуя от него развернутого рассказа, а не односложных ответов. Например, можно попросить детально описать какое-то событие из прошлого человека — рассказать о том, как он устроился на работу. Если собеседник утверждает, что учился в Оксфорде, можно узнать, сколько времени занимала дорога от места проживания до места учебы.

Психологи уверяют: если человек заранее готовил рассказ о своей жизни, он все равно не в состоянии продумать абсолютно все детали. Поэтому подозреваемый в красках может расписывать компанию, в которой он трудится, и свои должностные обязанности, но о том, как его приняли в эту компанию, скажет кратко и неохотно. Кроме того, если человек будет придумывать новую информацию, ему придется запоминать больше деталей, а затем он может начать противоречить сам себе. В этом случае агенту не рекомендуется показывать, что он заметил нестыковки. Нужно продолжать разговор — возможно, тогда лжец запутается еще больше.

Еще один способ вывести человека на чистую воду — напрямую спросить его, был ли он честен с собеседником. Удивительно, но этот способ приносит свои плоды, что было доказано еще одним опытом. В нем добровольцы парами отвечали на вопросы викторины, причем за каждый верный ответ получали денежное вознаграждение. Один человек из пары был «сообщником» ученых, о чем второй участник не знал. Когда ведущий на время покидал комнату, актер предлагал партнеру перевернуть лист с ответами и подсмотреть их. После окончания викторины детективам полиции предлагалось поговорить с участником опыта и определить, согласился ли он сжульничать. Полицейские использовали метод Ормерода, прося испытуемых детально описать ход игры или рассказать о своей реакции на те или иные вопросы и не обращая внимания на мимику и жесты человека.

Профессионалы справились с заданием — точность вычисления лжецов составляла более 90%. Даже новички справлялись с заданием более чем в 80% случаев. Один эксперт и вовсе оказался мастером своего дела: он верно определил, лжет человек или нет, в 33 случаях из 33.

Некоторые детективы начинали беседу с прямого вопроса: «Жульничали ли вы во время игры?» Как утверждают психологи, все люди хотят быть честными в глазах окружающих. Именно из-за этого часть солгавших сразу же признавалась, что они смошенничали, а оставшиеся — те, кто жульничал, но заявил, что играл честно, — чувствовали неловкость на протяжении всего разговора и не хотели распространяться о своих успехах.

Как считает Томас Ормерод, его методика может помочь не только полицейским. Сам профессор утверждает, что таким образом вычисляет, когда ему лгут его дети.

Психология общения — тест 8

Главная / Гуманитарные и социальные науки /
Психология общения / Тест 8

Упражнение 1:

Номер 1

Какая форма лица вызывает большее доверие собеседника?

Ответ:

&nbsp(1) овал&nbsp

&nbsp(2) квадрат&nbsp

&nbsp(3) треугольник&nbsp

Номер 2

Сколько зон выделяют при анализе профиля лица (в физиогномике)?

Ответ:

&nbsp(1) Одну&nbsp

&nbsp(2) Две&nbsp

&nbsp(3) Три&nbsp

&nbsp(4) Четыре&nbsp

Упражнение 2:

Номер 1

Что изучает наука «физиогномика»?

Ответ:

&nbsp(1) взаимосвязь строения лица и черт характера&nbsp

&nbsp(2) взаимосвязь строения лица и памяти&nbsp

&nbsp(3) взаимосвязь черт характера и внимания&nbsp

Номер 2

Физиогномика- это…

Ответ:

&nbsp(1) Наука, изучающая жизнедеятельность организма на различных уровнях организации&nbsp

&nbsp(2) Метод определения типа личности человека, его душевных качеств и состояния здоровья, исходя из анализа внешних черт лица и его выражения&nbsp

&nbsp(3) Наука, изучающая способности человека в зависимости от черт лица. &nbsp

&nbsp(4) Метод определения типа личности человека, его душевных качеств и состояния здоровья, исходя из мимики&nbsp

Упражнение 3:

Номер 1

Что характеризует верхняя часть лица (до глаз)?

Ответ:

&nbsp(1) Эмоции&nbsp

&nbsp(2) Интеллект&nbsp

&nbsp(3) Интуиция&nbsp

&nbsp(4) Желания&nbsp

Номер 2

Что характеризует нижняя часть лица (нижняя губа, подбородок)?

Ответ:

&nbsp(1) Эмоции&nbsp

&nbsp(2) Интеллект&nbsp

&nbsp(3) Интуиция&nbsp

&nbsp(4) Желания&nbsp

Номер 3

За что отвечает зона профиля лица от  нижней губы до подбородка?

Ответ:

&nbsp(1) за интеллект&nbsp

&nbsp(2) желания&nbsp

&nbsp(3) эмоции&nbsp

Упражнение 4:

Номер 1

В какой зоне профиля находится подбородок человека?

Ответ:

&nbsp(1) зона интеллекта&nbsp

&nbsp(2) зона эмоций&nbsp

&nbsp(3) витальная зона&nbsp

&nbsp(4) зона фрустрации&nbsp

Номер 2

По мнению некоторых физиономистов подбородок человека говорит нам:

Ответ:

&nbsp(1) О том какую поддержку человек оказывает другим&nbsp

&nbsp(2) О восприятии мира и мировоззрения этого человека&nbsp

&nbsp(3) О склонности и способности выжить, о его выносливости&nbsp

&nbsp(4) Об открытости и сердечности&nbsp

Упражнение 5:

Номер 1

Что можно сказать о человеке, у которого, «квадратная» форма лица?

Ответ:

&nbsp(1) Человек жесткий, даже жестокий, цепкий, хваткий&nbsp

&nbsp(2) Человек наивный, доверчивый&nbsp

&nbsp(3) Человек очень умный, но не приспособленный к жизни&nbsp

&nbsp(4) У человека проблемы с логикой, но имеет железную хватку &nbsp

Номер 2

Что означает квадратная форма лица согласно физиогномики?

Ответ:

&nbsp(1) гармония&nbsp

&nbsp(2) жесткость&nbsp

&nbsp(3) жестокость&nbsp

&nbsp(4) интуиция&nbsp

&nbsp(5) интеллект&nbsp

Упражнение 6:

Номер 1

На какие зоны «делится» наше лицо?

Ответ:

&nbsp(1) Интеллектуальная&nbsp

&nbsp(2) Витальная&nbsp

&nbsp(3) Сексуальная&nbsp

&nbsp(4) Эмоциональная&nbsp

Номер 2

Что говорит о человеке круглый тип головы?

Ответ:

&nbsp(1) Доверчив&nbsp

&nbsp(2) Имеет высокий уровень интеллекта&nbsp

&nbsp(3) Гармонично развит&nbsp

&nbsp(4) Спортивен&nbsp

Упражнение 7:

Номер 1

Какая часть лица по физиогномике  отвечает за эмоции человека?

Ответ:

&nbsp(1) Лоб и брови&nbsp

&nbsp(2) Лицо и щеки&nbsp

&nbsp(3) Подбородок&nbsp

&nbsp(4) Шея&nbsp

Номер 2

Где находиться зона интеллекта?

Ответ:

&nbsp(1) Уши&nbsp

&nbsp(2) Глаза&nbsp

&nbsp(3) Подбородок&nbsp

&nbsp(4) Лоб&nbsp

Главная / Гуманитарные и социальные науки /
Психология общения / Тест 8

Теория лжи: эксперты-профайлеры и спецпсихологи о том, как выявить лжеца по жестам

Также мужчины врут чаще женщин в несколько раз. Но значит ли это, что лгут все кругом? И если это так, возможно ли выявить обман на стадии зарождения? Да, возможно. Один из немногих эффективных способов распознать ложь является профайлинг – искусство определять эмоции по мимике.

Сайт телеканала «Звезда» встретился с экспертами в области распознавания лжи, которые и рассказали о методах детекции лжи и невербальных способах распознать обманщика.

Константин Митрошин, эксперт-профайлер научно-исследовательского центра корпоративной безопасности, проинструктировал сайт телеканала «Звезда» о том, что значат различные мимические сигналы, а также провел анализ знаменитого рукопожатия Путина и Трампа.

«Мимику мы контролируем меньше чем речь, поэтому моя работа заключается в том, чтобы ее правильно расшифровать. В зависимости от того, как двигается лицо, становится ясно, что чувствует человек. Подъем бровей в разговоре означает концентрацию внимания на какой-либо теме. Однако многое может поменяться от положения тела, головы. Важнее в мимике утечки, когда она не соответствует словам. Если скрестить брови домиком, и в диалоге сказать что все хорошо — то на самом деле не все ок, а все печально», — рассказывает Константин.

«Также брови домиком означают момент потери чего-либо. Однако не стоит забывать и о том, что есть люди, которые используют этот жест в базовом наборе лицевых знаков. И если это так, то это может быть неверно трактовано. Всегда нужно быть очень внимательным, опираться на другие реакции. По одному щелчку нельзя сделать вывод о эмоциях, это будет неверно. Кстати, есть характерный жест, используемый людьми при состоянии стресса и страха – это напряжение шеи, нервный тик. Мимикой вообще часто играют – с этим нужно работать. Всегда нужна правильная совокупность реакций, и чтобы найти ложь – нужно искать подтверждения во всем», — заявляет эксперт.

Константин уверен, что, когда человек имеет стимул что-то потерять, власть, уважение или деньги – то раскусить его гораздо легче. Причина этому – сильная эмоция страха, которая берет верх над остальными, значительно делая слабее его самоконтроль. Также эксперт не обошел стороной и тему рукопожатий, рассказав о том, как определить подавленную инициативу по направлению ладони, и о значении тонуса человека.

«Рукопожатия, кстати, тоже очень интересны. Если собеседник подает руку ладонью вверх, это может означать своеобразный жест о подавленной инициативе, но если посмотреть на положение его тела, то это может также говорить и о уважении. Вообще, есть определенная психогеометрия пространства, имеющая для нас определенный ресурс. Например, если человек жестикулирует сверху, ведя руку ладонью вниз, это говорит о возможном намерии задавить вас, показать силу», — рассказывает профайлер.

Тонус тела также играет важную роль в определении человеческих эмоций. Оказывается, если у человека вялая походка, слабое рукопожатие, то вся его энергия может быть сосредоточена в мыслях, голове. Об обратном говорит и напряженный плечевой пояс человека, с сильным мышечным тонусом, что свидетельствует об энергичном, взрывном характере.

Не ускользнула от внимания эксперта также и тема знаменитого рукопожатия двух мировых лидеров: Путина и Трампа.

«Трамп своими похлопываниями явно прощупывал почву и провоцировал Путина на какую-либо реакцию. Однако Путин вовремя пресек это, показав ему адресное обращение указательным пальцем», — сказал Митрошин.

Однако окончательное заключение и выводы о личности человека нельзя делать, опираясь только на его мимику и жесты, уверен эксперт. При любом элементе, разговоре и встрече должна учитываться любая мелочь: от светового режима дня до того, что происходит вокруг. Кто-то будет чувствовать себя хорошо при абсолютной тишине, а кто-то в режиме шума.

Татьяна Гуделова, штатный психолог ОМОНа Главного управления Росгвардии по г.Москва и специалист по графологии, также рассказала сайту телеканала «Звезда» о том, кого и в каких случаях проверяют на полиграфе и может ли лжец обмануть считывающее устройство.

«Основное значение графологии в том, чтобы отразить наши психологические составляющие. Проверка проходит в несколько уровней. Сначала нужно понять, как пишет человек в спокойном состоянии, а потом в стрессовом – и сравнить два результата. Если человек лжет, меняется его внутреннее состояние, и почерк тоже меняется. Наклон, ширина, читабельность – все зависит от стресса», — рассказывает Татьяна.

Также, Гуделова привела несколько интересных примеров из своей служебной практики, рассказав о психологии серийных убийц, и о преступлениях, которые удалось раскрыть благодаря методам графологии.

«Эмоциональная сфера, она у них пустая. Как солома пережженная. Эти люди абсолютно не чувствуют эмоций других людей. Это здорово отражается в штрихе. У них сухой почерк, представьте сеченый волос – почерк похож на это. Но это надо под микроскопом смотреть, представьте также линию, у которой есть края, а внутри она абсолютно пустая, прямая», — рассказывает Татьяна.

«Был интересный случай. Смотрю почерк человека, составляю портрет: добрый, отзывчивый… Удивительно, как он мог совершить убийство. В итоге оказалось, что он просто мстил, мстил за оскорбление своего близкого человека. Как в фильме «Ворошиловский стрелок»… Например, еще была одна записка с именами. Все имена у подозреваемого были идентичны с его основным почерком, и только одно имя выделялось, оно было написано нежнее, круглее, читабельнее. Я сделала вывод, что именно вот этот человек был эмоционально значимым для фигуранта. Диагноз подтвердился, следователю это помогло», — говорит эксперт.

«Еще был случай, когда мужчина госслужащий совершил должностное преступление, а потом суицид. Мы стали разбирать причины этого поступка, и в итоге, проанализировав его записи за последнее время, узнали, что после того как этот человек совершил преступление – им овладел стресс. И с каждым днем его чувство вины становилось сильнее, и когда он понял, что все скоро узнают, что он преступник – он ушел из жизни», – рассказывает психолог.

«Вот еще был человек, имеющий доступ к большим финансам, порядочный, и положительный. И вдруг, его все начинают подозревать в хищении средств… Вывод графолога был однозначен: на преступление этот человек может пойти в случае нужды денег на операцию любимой бабушке, или если необходимо выручить кого-то из сложной жизненной ситуации. В ходе следствия мотив подтвердился, «крайние обстоятельства» обнаружились», — поясняет эксперт.

Лжеца зачастую также видно по потере читабельности почерка, когда «бессознательное» берет верх над сознанием. У букв меняется размер, направление почерка будто уходит вниз, хотят скрыться. Увеличиваются поля, или уменьшаются расстояния. Все эти признаки собирают профессионалы, чтобы вывести обманщика на чистую воду, будь то профайлеры, полиграфисты или графологи. Но для того чтобы составить точное заключение об обмане, нужна не одна проверка, уверена Гуделова.

«Сам полиграф обмануть невозможно, потому что это устройство. Обмануть можно полиграфолога, человека. Также полиграф не составляет психологический портрет человека, это должен делать психолог. Нужно помнить о том, что ни один специалист не напишет о том, что человек лжет. На это нужно несколько проверок», — уверена Татьяна.

Психология жестов — наука о чтении мыслей и чувств. Линиза ЖалпановаКак читать человека

Основным способом передачи информации между людьми является речь. Однако этот способ не единственный. Немаловажную роль играет и невербальное общение. К основным средствам невербальной передачи информации относятся жесты, мимика, взгляд и поза. Они могут многое рассказать о характере человека и его отношению к собеседнику.

Кинесика в психологии представляет собой науку, изучающую совокупность жестов, мимики и пантомимики, которыми сопровождается процесс человеческого общения. Свои телодвижения люди контролируют не так сильно, как слова, поэтому наблюдение за выражением лица собеседника и его жестикуляцией дает возможность получить дополнительную информацию. Нередко жестами и мимикой человек может выразить гораздо более важную информацию, чем та, которую он пытается донести словами.

Существуют и другие отрасли психологии, занимающиеся изучением особенностей невербальной коммуникации. Сюда относятся проксемика, исследующая пространственные взаимоотношения людей, и такесика, изучающая язык прикосновений.

Мимика

Произвольные и непроизвольные движения мышц лица называются мимикой. Мимика является важным элементом невербальной коммуникации. Движения лицевых мышц помогают человеку более полно доносить информацию до собеседника, демонстрировать свое настроение и отношение к теме разговора. С помощью мимики люди выражают основной набор эмоций – радость, грусть, гнев, страх, удивление, разочарование. Одна только улыбка может иметь множество смыслов. Она бывает радостная, натянутая, презрительная, вежливая, печальная и т. д.

Поскольку человек способен произвольно двигать лицевыми мышцами, он может сознательно усиливать или, наоборот, сдерживать проявление эмоций. Поэтому для более полного усвоения информации, необходимо учитывать слова, которые говорит собеседник и его мимику.

Взгляд

Взгляд тесно связан с мимикой. Визуальный контакт очень важен в процессе беседы. По взгляду собеседника можно понять, говорит ли он правду или лжет, заинтересован ли он в беседе, чувствует себя уверенно или смущается.

Чем более раскованно чувствуют себя участники беседы, тем чаще их взгляды пересекаются. Собеседник, который прячет глаза, не вызывает доверия. Зрачки тоже о многом могут рассказать. Расширение зрачков указывает на то, что человек находится в хорошем расположении духа, возбужден или заинтересован в беседе. Сужение зрачков, наоборот, свидетельствует о плохом настроении.

Жесты

Жестами называются различные движения руками и головой. Жестикуляция во время разговора также как и мимика несет в себе немало информации. Чем активнее беседа, тем интенсивнее становится жестикуляция ее участников.

Выделяют несколько основных видов жестов:

Коммуникативные
– жесты, которые люди используют для приветствия, прощания, привлечения внимания и пр.
Модальные
– с их помощью человек выражает свое отношение к собеседнику или ситуации (одобрение, неодобрение, удовлетворение, доверие или недоверие).
Описательные
– жесты, которые используются только в контексте определенного разговора.

У представителей разных культур одни и те же жесты могут иметь совершенно разное значение. Например, приветствие у разных народов выражается по-разному: кивком, поклоном, поднятием руки, поцелуем, рукопожатием и даже столкновением головами. У некоторых национальностей принято обнюхивать друг друга, ударять приятеля кулаком по голове или плечу, изгибать руки в определенном жесте и многое другое.

Вследствие этого между представителями разных культур часто возникает недопонимание. Иностранцам многие жесты кажутся странными и необычными. Например, во многих странах основным жестом приветствия является рукопожатие. Но представители некоторых наций считают физический контакт между малознакомыми людьми неприемлемым.

Поза

Позы, которые принимает человек во время общения, тоже могут рассказать о многом. Положение тела меньше всего подвержено сознательному контролю, поэтому поза собеседника говорит о его истинном состоянии гораздо красноречивее, чем мимика и жесты.

Так происходит потому, что людей с самого раннего возраста обучают владеть своими эмоциями и мимикой, а контролировать позу не учат. Поэтому именно положение тела, которое принимает собеседник во время разговора, лучше всего выдает его истинные чувства. В процессе общения, в зависимости от того, в какое русло повернула беседа, позы ее участников могут существенно меняться. Это тоже важно учитывать при передаче деловой или личной информации.

Психологи выделяют три основные группы поз:

Открытость или закрытость.
Если человек расположен к общению, он улыбается, его поза расслаблена, ладони раскрыты, туловище повернуто к собеседнику. Если человек закрыт, он скрещивает руки и ноги, отклоняется от собеседника, сцепляет пальцы.
Зависимость или доминирование.
Человек, стремящийся к доминированию, может нависать над собеседником, похлопывать его по руке, плечу, смотреть сверху вниз. Зависимость выражается взглядом снизу вверх, опусканием головы.
Гармония или противостояние.
Гармония выражается в позе, которая соответствует позиции собеседника. Противостояние проявляется в виде сжатых кулаков, выставленного вперед плеча, воинственно приподнятого подбородка, руках, расположенных на боках или на бедрах.

Походка

Походка – это стиль передвижения человека. Сюда относятся ширина и ритм шага, движения во время ходьбы, положение туловища и головы. Походка включает в себя компоненты, которые могут рассказать о физическом и психическом самочувствии человека, особенностях его характера и темперамента.

Тяжелая походка присуща людям, находящимся в плохом, подавленном настроении, легкая, наоборот, свойственна оптимистам. Неуверенный в себе человек ходит с опущенной головой и сгорбленной спиной. Уверенный – держится прямо с высоко поднятой головой и расправленными плечами.

Активные и инициативные люди ходят быстро и уверенно, часто размахивают руками при ходьбе. Скрытные люди держат руки в карманах или прячут за спиной. Человек, занятый мыслительной деятельностью, ходит медленно, с задумчивым видом. Люди демонстративного склада характера высоко задирают подбородок, ходят на прямых ногах, стараясь подчеркнуть свое превосходство.

Наиболее распространенные жесты

Существует великое множество жестов, с помощью которых человек может выразить всю гамму чувств. В качестве примера можно рассмотреть наиболее часто встречаемые жесты и их значение.

Прикосновение к уху или почесывание его говорит о том, что человеку не нравится, о чем говорит собеседник.
Подпирание подбородка свидетельствует о скуке и желании поскорее закончить беседу.
Поглаживание или почесывание подбородка указывает на раздумья и размышления.
Постукивание пальцами или другими предметами по столу, бросание взгляда на часы, постукивание ногой по полу или покачивание ступней говорит о нетерпении.
Раскрытые ладони, расстегнутые пиджак или кофта указывают на готовность к общению и открытость.
Скрещивание рук и ног, закрытая поза свидетельствует о недоверии или нежелании общаться.
Потирание или почесывание шеи говорит о сомнении и неуверенности.
Руки, заложенные за спину или за голову, свидетельствуют о стремлении собеседника показать свое превосходство.
Снимание и протирание очков, покусывание дужки указывают на размышления.
Прикрывание рта ладонью означает скрытность или ложь, собеседник чего-то недоговаривает или говорит заведомо неправдивую информацию.
Руки в карманах говорят о скрытности или нежелании участвовать в беседе. Если же большие пальцы выступают из карманов наружу, собеседник стремится доминировать.

Существует немало литературы, посвященной средствам невербального общения. Изучая значения мимики, жестов, поз и взглядов можно научиться лучше понимать людей, видеть их истинные чувства, отличать правду от лжи в разговоре. Эти знания помогут существенно улучшить свою жизнь и добиться большего успеха в карьере и межличностном общении.

В современном мире язык жестов и мимики важен не меньше, чем вербальное общение, поэтому такое огромное значение придают их трактовке. Использование различных жестов и выражений лица при общении получило название «невербальное общение» — это отчетливые телодвижения, жесты, используемые человеком, также и при помощи различных предметов. Специалисты-психологи считают, что при помощи речи люди передают только семь процентов информации, а при помощи языка тела – 59 %. Из этого выходит, что КАК человек говорит гораздо важнее того, ЧТО он говорит.

Зачастую человек не фокусирует внимания на выражении своего лица и собственных жестах, а ведь они не просто являются отображением нашего восприятия входящей информации, но также могут оказать влияние на собеседника. По этим причинам язык тела получил такое широкое распространение среди политиков и крупных бизнесменов. Умело прибегнув к нему, можно добиться заинтересованности компаньонов, результативно презентовать услугу, товар, проект, добиться подписания выгодных договоров, заставить аудиторию внимательно следить за вашим выступлением… Но также понимание того, что кроется за определенной жестикуляцией, может пригодиться и в личных, интимных отношениях. Комплекс четких видимых знаков (поза, направленность взгляда, наличие предметов в руках, выражение лица) даст возможность предположить, что же на самом деле чувствует другой человек и расскажет об их намерениях. Стоит разобраться в значениях и запомнить главные сигналы, которые подает тело, и правильно ими пользоваться для более эффективного взаимодействия и общения с людьми.

Вместо тысячи слов

Часто при общении с людьми мы сами и наши собеседники подаем множество едва уловимых и весьма значительных сигналов. Данные жесты воспринимаются нашими визави неосознанно и таят в себе множество дельной информации. Интерпретировать данную информацию станет возможным после знакомства с языком жестов.

Если вы решили изучить язык тела, научится «читать» человека, анализируя жестикуляцию и мимику своих собеседников, вам следует помнить о том, что один и тот же жест можно истолковать по-разному. На толкование влияет общий фон и суть беседы. Также не следует забывать, что одни и те же жесты у жителей разных стран имеют свою различную интерпретацию.

Понимание невербальных коммуникаций при общении позволит «читать» оппонента, понимать, как воспринял собеседник услышанное, знать его мнение еще до того, как оно будет озвучено. Обладая знаниями в данной области человеческого подсознания, вы сможете вовремя подкорректировать свое поведение, чтобы достичь желаемого исхода при общении с другими людьми.

Общераспространенные мимика и жесты

Ключевые коммуникативные жесты, как и мимика человека, в различных странах не слишком разнятся. Тот, кто счастлив и доволен — улыбается, кто в печали — хмурится, у человека в приступе ярости и злости тоже своя отличительная мимика. Очень наглядный пример общезначимого, принятого повсеместно жеста – это пожатие плечами. Он понятен для всех народов и означает непонимание.

Невербальные знаки отлично отображают, какое место занимает данный человек в социуме, степень его воспитания и род деятельности. Учитывая вышеизложенное, крайне важно знать и применять язык жестов, чтобы всегда можно было преподнести себя в выгодном свете.

Многие люди не знают, куда деть руки при разговоре. Первое, что следует сделать, — это научиться держать руки спокойно
(не постукивать пальцами, не теребить в руках предметы, не чесать переносицу или затылок и тому подобное). При любом общении крайне желательно свести жестикуляцию к минимуму. Допустимо использование лишь самых простых и универсальных движений, которые сопровождают фразы, используемые при знакомстве или при светском общении.

Мимика. Чтение «с лица»

Даже если у человека получится солгать при помощи слов, то полностью проконтролировать язык тела не способен ни один из нас.

Мимика – это зеркало чувств и отчасти помыслов человека. По выражению лица человека можно понять все, что творится у него на душе. Понимание выражения лица поможет вам достигнуть взаимопонимания при общении друг с другом.

Так, широко распахнутые глаза, приподнятые брови и опущенные вниз уголки рта – признак того, что человек испытывает удивление; хмурый лоб, насупленные брови, сощуренные глаза и плотно сомкнутые губы — явный признак того, что оппонент в гневе. О печали и грусти свидетельствуют «угасшие» глаза, брови, сведенные вместе, опущенные уголки рта, а безмятежное выражение глаз и едва заметная улыбка, краешком губ, — отчетливое свидетельство того, что человек в данный момент доволен и счастлив.

Недаром говорят: глаза – зеркало нашей души. И действительно, наибольшей выразительностью на лице наделены именно они. Взгляд может передать все многообразие смысловой информации: иронию, испуг, радость, счастье, удивление, замешательство – весь спектр человеческих эмоций.

Безусловно, наука языка жестов очень многогранна и объёмна, чтобы можно было ее уместить в одной статье, поэтому мы рассмотрим и интерпретируем только самые распространенные невербальные сигналы, с которыми сталкиваемся при повседневном общении.

Защитные жесты

При явной антипатии и остром недоверии к собеседнику, чувстве дискомфорта или опасности, любой из нас на уровне подсознания будет стремиться оградить себя, «закрыться» от негативного фактора. Обязательно обратите внимание, если ваш визави отодвигается или выставляет «преграду», призванную разделить вас в виде своей сумки или стопки бумаг, сидит «нога на ногу» или же скрестивши на груди руки. Видимо, приятного и конструктивного диалога между вами не получится – ваш собеседник испытывает чувство дискомфорта и неосознанно настроен отбивать атаку. Также сжатые кулаки, являются еще одним из невербальных знаков с ярко выраженным отрицательным подтекстом.

Жесты, демонстрирующие уважение

«Уважительных» жестов, показывающих почтительное к вам отношение собеседника, на самом деле не так уж много. Самым характерным из этих жестов является рукопожатие. Уважительное рукопожатие предусматривает единовременность подачи рук друг другу собеседниками. Рука при этом вытянута, само рукопожатие обычно длительное. Если мужчина подает руку женщине при выходе из транспорта – это тоже жест уважения. Еще один расхожий жест – приветственный наклон головы.

Жесты расположения и открытости

В противовес защитным существуют жесты, которые показывают открытость собеседника, его определенное доверие к увиденному или услышанному. Понять, что человек открыт и расположен к вам можно по свободной, немного расслабленной позе. Если собеседник расстегивает верхние пуговицы одежды, слегка подается вперед к собеседнику, демонстрирует открытые ладони при жестикуляции, выпрямляет ноги или соединяет пальцы рук в «купол» – все это свидетельствует о чистосердечии собеседника. Если заметите данные сигналы, можете быть уверенны, что собеседнику легко и приятно вести с вами диалог, и вы можете получить желанный результат от встречи и разговора с ним.

Жесты скуки

Жесты, описанные ниже, позволяют понять, что собеседнику не интересно и он заскучал, а значит необходимо сменить тему разговора или вовсе завершить беседу. Чтобы понять, что вашему собеседнику стало скучно и есть необходимость сменить тему беседы либо закончить разговор, достаточно знать несколько правил языка жестов. О том, что ваш визави заскучал, свидетельствуют постоянное бросание взгляда на часы или телефон, осматривание обстановки, рассеянный взгляд, зевота, мелкие движения руками (постукивание, перебирание предметов), притопывание ногой и тому подобное.

Жесты, демонстрирующие неравнодушие и заинтересованность

Находясь в обществе интересного приятного собеседника, человек будет подавать особые знаки, сигнализирующие о симпатии. Женщины, общаясь с приятным мужчиной, поправляют прическу или одежду, «играют» с локонами, покачивают бедрами, поглаживают свои плечи или колени. Их отличает проникновенный и долгий взгляд, направленный на мужчину, а в глазах появляется «огонек». Полный список женских сексуальных сигналов читайте .

Мужчины же при общении с понравившейся женщиной обычно подтягиваются, выравнивают спину, расправив при этом плечи, поправляют одежду и прическу.

Жесты сомнения

Умение читать невербальные знаки из этой категории пригодится, чтобы привести доводы и дополнительные аргументы, необходимые собеседнику для принятия решения, на которое вы рассчитываете. Психологи утверждают, что человек, который не уверен в собеседнике или в принятии любого решения, трет кончик носа, чешет глаза, потирает шею, переплетает в замок пальцы рук, да и вообще его пальцы «ведут себя беспокойно»: постукивают, что-то вертят, теребят…

Жесты подчинения и превосходства

Приподнятый подбородок, плечи расправлены, руки сомкнуты за спиной, при пожатии руки ладонь оппонент кладет сверху (подает вам руку ладонью вниз), руки засунуты в передние карманы одежды, а большие пальцы снаружи – все это яркие признаки, что ваш визави чувствует внутреннее главенство. Явный знак превосходства и даже агрессии – оппонент садится на стул «верхом». Когда видите, что человек пытается казаться ниже, чем есть на самом деле (сутулится, садится, если вы при этом остаетесь стоять, наклоняет свою голову), ступни его ног смотрят вовнутрь, вы должны понимать, что он признает превосходство собеседника. Если ваш визави часто моргает, это выдает его растерянность и внутреннее стремление защититься.

Выражение лица (мимика)

О том, что человек позитивно настроен, красноречиво говорят такие факторы как спокойное выражение глаз, еле заметная улыбка одними уголками губ, а насупленные брови, отрешенность во взгляде и уголки рта опущенные вниз — явный признак того, что человек опечален и пребывает в плохом расположении духа. Признаком заинтересованности являются немного приподнятые вверх брови и шире обычного открытые глаза, а если при этом у собеседника будет чуть приоткрытый рот — верный признак удивления. Если собеседник демонстрирует плотно сжатые губы, нахмуренные бровные дуги и расширенные ноздри, по всей видимости, он пришел в ярость или негодование. Если при разговоре лицо собеседника принимает вытянутую форму и при этом приподнятые брови, это говорит о явном неуважении и даже презрении.

Каждую девушку интересует вопрос, как при помощи «считывания» жестов и интерпретации мимики понять, что ты нравишься мужчине, а может быть даже он влюблен? Для ответа на этот вопрос достаточно запомнить простые признаки, которые с головой выдадут влюбленного поклонника, в том числе и на этапе зарождения нежных чувств.

Итак, верными признаками заинтересованности мужчины являются:

Что первым приходит вам в голову, когда речь заходит об общении людей? Скорее всего, большинство сразу же начнёт представлять себя, разговаривающим с кем-либо, или других людей, ведущих беседу друг с другом. И это понятно, ведь все мы привыкли к тому, что общение – значит, разговор или хотя бы монолог.

Однако помимо того, что мы общаемся с другими людьми посредством речи, мы постоянно взаимодействуем с ними на уровне телесного языка, т. е. на уровне языка тела – , мимики, поз и т.д. Навык распознавания и чтения языка тела других людей и корректировки своего собственного языка тела является очень полезным для каждого человека, ведь он способен не просто наладить или улучшить взаимопонимание с другими людьми, но и помочь выстроить крепкие деловые, дружеские и даже романтические отношения.

Язык тела – что это?

Под словосочетанием «язык тела» принято понимать знаковые фрагменты движений различных частей тела и поз, с помощью которых, также как и с помощью слов, структурируются, оформляются и кодируются мысли людей, а также их чувства, и предаются эмоции и идеи. К языку тела можно отнести и незнаковые движения, например, позы, походку, жесты ног и головы, мимические жесты и т.д.

Отсюда и многообразие языков тела. Всего их выделяют несколько:

Язык тела, который существует и взаимодействует со словесным языком в процессе коммуникации
Язык пантомимы
Жестовые языки, не соотносящиеся с речью, созданные людьми со слуховыми нарушениями
Ритуальные жестовые языки
Профессиональные жестовые языки и диалекты
Жестовые изобразительные языковые подсистемы кино и театра
Языки танцев

Наука, которая занимается изучением языка тела и его составляющих, называется кинесикой. Вместе с наукой, изучающей звуковые коды невербальной коммуникации – паралингвистикой, она входит в центральную область невербальной семиотики – науки, занимающейся изучением невербальных знаковых систем. Но исследованиями в сфере невербальной коммуникации занимаются ещё и такие дисциплины как психолингвистика, история, этнография и прикладная .

Люди воспринимают и расшифровывают язык тела на подсознательном уровне, и, как правило, этот язык находится вне контроля человека, который на нём разговаривает. По этой причине, время от времени слова, мимика и жесты расходятся друг с другом.

Бытует мнение, что язык жестов постичь очень трудно. Но, вопреки этому заблуждению, научиться его понимать и распознавать весьма легко – для этого лишь нужно быть внимательным к тому человеку, с которым вы ведёте беседу.

Ниже мы сделали для вас подборку самых распространённых элементов языка тела, в которую входят жесты руками, рукопожатия, походка, осанка и некоторые другие. Смело включайте их в свой арсенал знаний и применяйте в своей повседневной жизнедеятельности.

Жесты руками

Руки, скрещенные на груди, говорят о том, что имеет место определённая . Такой жест является защитной и оборонительной позицией, вызванной, как правило, реакцией на потенциальную опасность или угрозу. Если вы заметили такой жест, то тему беседы лучше сменить. Подобное же действие следует произвести, если ваш собеседник сжал кулаки.
О том, что человек готов к разговору и открыт, вам скажут руки, повёрнутые ладонями вверх. Согласно языку тела, открытые ладони являются символом открытости и искренности человека. Люди, которые настроены дружественно, могут также расстегнуть пиджак или куртку, или даже снять их. А вот люди, которые в чём-то виноваты, лукавят или насторожены, будут прятать свои руки за спину или в карманы.
Мечтание или задумчивость выражаются на языке жестов в оценивающих жестах. К примеру, человек, который опирается на руку щекой, скорее всего, находится в состоянии глубокого раздумья. Об этом же может сказать и то, что человек опирается подбородком на ладонь.
Если голова собеседника наклонена к вам, значит, он проявляет к вам повышенное внимание.
Человек, принимающий решение, может протирать очки, почёсывать подбородок или вертеть в руках какой-то предмет.

Рукопожатия

Человек, располагающий при рукопожатии свою руку поверх вашей, хочет сказать о своём физическом превосходстве над вами. О превосходстве также могут сказать находящиеся снаружи большие пальцы рук человека, когда он держит их в карманах.
Если при рукопожатии рука человека повёрнута вверх ладонью, значит, он готов вам подчиниться.
Прямое и крепкое рукопожатие говорит о том, что человек уверен в себе, но не собирается ни давить на того, с кем здоровается, ни потакать ему. Также такое рукопожатие является признаком уважения.

Походка

Помните, что при походке очень важны такие показатели как постановка ног, величина шагов, степень напряжения и скорость.
Скорость походки зависит от и серьёзности его намерений. Об этом может сказать быстрая, активная, беспокойная, нервная, спокойная или расслабленная походка.
Если человек идёт медленно и ярко выражено широко расставляет ноги, скорее всего, он пытается показать себя.
Тяжесть и сила в походке говорит о том, что человек считает себя превосходящим, много значимым и сильным. Однако зачастую это лишь видимость.
Расслабленно идущий человек, вероятнее всего, не проявляет в данный момент ни к чему особого интереса, или же является .
«Деревянная походка», угловатая, с неестественно напряжёнными ногами – это отражение робости, зажатости и недостатка контактов с другими людьми.
Порывистые шаги и размахивание в разные стороны руками является признаком активности, и наличия каких-то желаний в данный момент времени.
Человек, широко шагающий – это целеустремлённый человек, деловой, предприимчивый и желающий чего-то достичь. Вероятно, что его действия направлены на .
Короткие и небольшие шаги у женщины считаются отражением осторожности, расчётливости, сдержанности, приспособляемости, быстрого мышления и хорошей реакции.
Если человек идёт быстро и часто шагает, нарушая ритм, он боится или взволнован.
Походка с чётким ритмом и раскачивающимися из стороны в сторону бёдрами присуща самоуверенным людям.
Ленивые, вялые и медлительные люди ходят, шаркая ногами.
Несколько театральная, гордая и грузная ходьба – признак высокомерия и самовлюблённости.

Осанка

Прямая и хорошая осанка является признаком открытости и восприимчивости личности, а также отражает ощущение безопасности и доверие.
Сутулость – яркий признак покорности, угодничества и смирения.
Напряжённая и неподвижная осанка означает, что человек стремится себя защитить, находится не на «своём месте» и хочет отстраниться.

Другие жесты

Если человек стучит ногой по полу, щёлкает ручкой, что-то рисует «на автомате» или имеет отсутствующий взгляд, значит ему скучно.
Человек, расхаживающий из стороны в сторону, пытается решить какую-то проблему или задачу. Об этом же говорит пощипывание переносицы при сомкнутых глазах.
Прихорашивание символизирует желание понравиться собеседнику. Как правило, женщины поправляют и приглаживают одежду и волосы, смотрятся в зеркало или крутятся перед ним; могут гладить себя по коленям и бёдрам, медленно скрещивать ноги или покачивать полуснятой туфелькой – всё это означает, что даме приятно в компании собеседника. Мужчины же, как правило, поправляют пиджак или галстук, поднимают и опускают подбородок, выпрямляют тело.
Человек, тело или ноги которого обращены по направлению к выходу, хочет поскорее окончить беседу или уйти.
Если руки человека прикрывают его рот или он смотрит в сторону, значит, он не особо желает раскрывать свою позицию по какому-то вопросу.
Частые покашливания и/или локти, поставленные на стол и образующие собой пирамиду, говорят о беспокойстве и нервозности, а также о желании что-то утаить.
Нечестность или подозрительность выражаются в потирании пальцами носа.

Это далеко не все жесты языка тела, но уже этого хватит, чтобы хотя бы немного «прочитать» человека. Наше , а сознание других их улавливает, и наоборот. Но главное – это научиться понимать эти сигналы. Учитесь языку тела, и вы сможете намного эффективнее использовать свой потенциал для более гармоничного и конструктивного взаимодействия с окружающими вас людьми.

Все особенности и свойства человеческой души находят выражение в теле: чертах лица, позе, мимике и жестах. Научиться определять их можно только комплексно: понимая психику и наблюдая за внешними ее проявлениями. Как это сделать?

И все-таки он врет! Пытается скрыть волнение, но жесты и мимика всегда выдадут человека. Вон как глаза бегают, пальцы по столу тарабанят. Хотя нет, в следующий момент прямо мне в глаза смотрит. И взгляд искренний такой, открытый, прямо в душу проникает… Верить ему или нет? Может, я вообще неправильно понимаю значение мимики его лица…

Как перестать нервничать при общении с людьми? Научиться бы читать человека как открытую книгу! Чтобы ни тени сомнений не оставалось в том, каковы его истинные намерения, мысли и чувства. Говорят, есть способ точно судить о характере и поведении человека – по его жестам и мимике. Это как читать людей по внешним признакам. У меня пока плохо получается. Может, есть способ стать профессионалом в этом деле?

Как понять человека по мимике и жестам: дорога проб и ошибок

В попытках понять, как читать человека по жестам и мимике, люди создали целую науку – физиогномику. Как было бы удобно проникать в тайники человеческой души через всем заметные и понятные мимику и жесты! И как легко было бы понимать психологию людей. По внешним признакам мы хотим:

распознать ложную информацию через понимание жестов людей и их значения,

получить расшифровку черт лица человека,

научиться по мимике и жестам определять состояние собеседника, определить скрытые эмоции человека в разговоре.

К сожалению, наши попытки определить с помощью жестов и мимики психологию человека и глубинные мотивы его поступков часто терпят крах.

Обладатель высокого лба на поверку оказывается не великим гением, а заносчивым пустозвоном. Тот, кто щурился, глядя на вас с явным недоверием, на самом деле просто забыл дома очки. Коллега, который нервно отстукивает ногой и теребит галстук, не пытается вас «подсидеть», а просто куда-то опаздывает. Вот и читай после этого книги по психологии людей…

Так имеют ли какое-то значение жесты и мимика в психологии? Может, мы просто неверно что-то определяем в языке тела и жестов? Недостаточно тренировались?

Жесты и мимика в психологии человека – вторичные признаки психических свойств

Мимика и жесты действительно имеют значение, они и правда отражают внутреннее состояние человека. Но их расшифровка – вторичный инструмент. Эффективно применять анализ мимики и жестов можно только на базе точного знания об устройстве человеческой психики. Иначе вы постоянно будете теряться в догадках, почему человек сейчас зачесал нос, к примеру? Врет или сомневается, смущается или вспоминает? А может, и правда чешется, и тайный язык жестов и мимики тут вообще ни при чем?

Тренинг Системно-векторная психология Юрия Бурлана предлагает другой подход к тому, как понять психологию людей. Она объясняет, что тело и душа человека действительно неразрывно связаны. Все особенности и свойства человеческой души находят выражение в теле: чертах лица, позе, мимике и жестах. Научиться определять их можно только комплексно: понимая психику и наблюдая за внешними ее проявлениями. Разбираясь в психологии человека – поведение, мимику и жесты наблюдают как уточняющие детали. Как это сделать?

Читаем жесты и мимику человека системно

Рассмотрим на простых примерах. Перед нами человек с кожным вектором. Что можно сказать о психологии этого человека и как по поведению и жестам это выражается?

От природы ему заданы такие свойства:

подвижность и целеустремленность,

соревновательность и высокая амбициозность,

устремление к имущественному и социальному превосходству – это природный добытчик.

Его психика гибкая и адаптивная, способна быстро перестраиваться под изменения среды.

Тело человека, его жесты и мимика полностью соответствуют психологии. Тело кожника стройное, подвижное, гибкое. И мужчины, и женщины с кожным вектором буквально «лавируют» в толпе, ни с кем не сталкиваясь. Если кожный человек достаточно реализован в своих свойствах (военный, спортсмен, руководитель среднего звена) – он организован и подтянут, ловок и точен – ни одного лишнего движения. Жесты такого человека и их значение действительно могут сказать о нем много.

Однако человек с такими же свойствами в состоянии стресса или при недостатке социальной реализации выглядит совсем иначе.

По его языку тела и жестам видно, что он буквально «мельтешит»:

крутится, постукивает пальцами рук по столу,

качает или стучит ногой,

попеременно хватается то за одно дело, то за другое, не в силах довести ничего до конца,

в состоянии раздражения его характерный жест – грозить пальцем.

Можем ли мы по таким жестам и мимике характеризовать психологию этого человека? Определить, способен ли он на деструктивные действия в наш адрес?

Выясняется, что одних внешних признаков недостаточно. Мимика лица имеет значение, но нужна точная системная диагностика, понимание психики изнутри, чтобы точно понять – кто перед нами?

Вариант 1.
Это развитый кожник. Руководитель серьезной фирмы или кадровый военный, инженер или технолог, профессиональный спортсмен. В ситуации сильного стресса он может демонстрировать описанные выше жесты и мимику. Поводом может стать серьезный крах его амбиций (не получил продвижение в карьере, «провалил» соревнование). Однако кожник с таким уровнем развития не станет лгать на каждом шагу или обворовывать вас.

Вариант 2.
Поведение человека, его жесты и мимика внешне выглядят так же. Однако глубокое системное распознание изнутри позволяет увидеть, что перед вами кожник недостаточно развитый. В силу детских психотравм и/или неблагоприятных обстоятельств он не научился реализовывать свои природные свойства в социуме. Тогда вместо «добытчика» он остается неразвитым, просто вором, склонным к покраже в той или иной степени. И лгать такой человек может «не моргнув глазом» – если ему это выгодно.

Поэтому без знания психологии человека только по поведению и жестам – у людей получаются ошибочные суждения.

Жесты и мимика человека с анальным вектором

Совсем другие жесты и мимика прослеживаются в психологии носителей анального вектора. Это от природы люди малоподвижные, усидчивые, скрупулезные. Обладают тщательностью и вниманием к деталям, феноменальной памятью. В потенциале это лучшие учителя, они устремлены передавать опыт и знания. Перфекционисты, люди качества, желающие исправить малейшую ошибку или неточность.

Природа дает им тело, мимику и жесты, идеально соответствующие устремлениям психики. Это коренастые, полноватые люди, предпочитают сидячий образ жизни.

Развитый и реализованный человек с анальным вектором:

Тщательность в работе и желание исправить ошибку делают его профессионалом.

Обладает открытым, честным лицом. Его язык мимики и жестов читать не трудно. Это люди, неспособные лгать от природы.

Прекрасный отец и муж (главная ценность обладателя анального вектора – это семья и дети).

Благодарный человек, с уважением относится к людям в целом.

Однако, когда носитель анального вектора испытывает сильный стресс или недостаток развития и реализации, мы наблюдаем совсем другую картину:

способность учить становится стремлением поучать всех и вся,

тщательность в деталях выражается в том, что человек подмечает и подчеркивает ошибки и несовершенства других, критиканствует,

честность выражается в том, что он «рубит правду-матку» в лицо, не задумываясь о причинении боли окружающим,

вместо благодарности человек зациклен на обидах и том, что ему «недодали» чего-либо,

в языке жестов и мимики такого человека читаются упрек и укоризна: тяжелый взгляд исподлобья, характерный жест – угроза кулаком.

Можно ли узнать по жестам и мимике намерения такого человека? Предсказать его поведение, понять, насколько он опасен для вас? Одни только внешние признаки (мимика и жесты) ничего не дадут. А вот при глубинном, системном распознании человека вы будете точно знать, кто перед вами:

Вариант 1.
Это развитый обладатель анального вектора. Профессионал своего дела, педагог, аналитик или критик, ученый. Его стресс временный и может быть вызван социальными или сексуальными фрустрациями.

Вариант 2.
Перед вами человек, который не получил достаточного развития своих свойств. Тогда он может быть пожизненным критиканом и «гряземазом». Более того: именно анальные мужчины имеют склонность к насильственным преступлениям. Понимание законов психики позволяет распознавать таких людей не по жестам, а по всем их проявлениям с первого взгляда. Ведь психология человека первична, а жесты, мимика и даже поведение – только следствие.

В каждом из векторов человеческой психики (всего их восемь) есть целая палитра состояний, степени развитости и реализации. А внешние проявления этих состояний, кроме мимики и жестов, дают голос, лицо человека, его слова и, конечно, его действия. Чтобы определять все это, не нужно ходить с многотомниками книг по психологии человека и читать их на ходу. Есть способ намного проще.

Мимика и жесты – вторичны

Жесты и мимика в поведении человека – вторичны. Они лишь «внешний фасад» тайников нашей души. Сегодня есть способ любые состояния людей. Для тех, кто освоил это, – нет тайны в том, как читать другого человека и понимать о нем все:

Если вы хотите не только понимать эмоции, язык жестов и мимики человека, но и читать его психику, как открытую книгу, начать можно с Системно-векторная психология Юрия Бурлана.

Статья написана по материалам тренинга «Системно-векторная психология
»

Язык жестов универсален для всех

Защитные жесты

Жесты, свидетельствующие об открытости и предрасположенности

Жесты скуки

Жесты личной заинтересованности

Жесты неуверенности

Жесты, демонстрирующие превосходство/подчинение

Мимика — лицо расскажет больше, чем слова

Наука об эмоциях: изучение основ эмоциональной психологии

То, как мы интерпретируем окружающий мир и реагируем на него, определяет то, кто мы есть, и влияет на качество нашей жизни. Изучение эмоциональной психологии позволяет исследователям погрузиться в то, что заставляет людей реагировать на определенные раздражители и как эти реакции влияют на нас как физически, так и умственно. Хотя изучение эмоциональной психологии обширно и сложно, исследователи многое узнали о том, что составляет наши эмоции и наши поведенческие и физические реакции на них.

Определение эмоций

Эмоции часто путают с чувствами и настроениями, но эти три термина не являются взаимозаменяемыми. По данным Американской психологической ассоциации (АПА), эмоция определяется как «сложная модель реакции, включающая эмпирические, поведенческие и физиологические элементы». Эмоции — это то, как люди справляются с вопросами или ситуациями, которые они считают значимыми для себя. Эмоциональные переживания состоят из трех компонентов: субъективного переживания, физиологической реакции и поведенческой или экспрессивной реакции.

Чувства возникают из эмоционального опыта. Поскольку человек осознает это переживание, оно относится к той же категории, что и голод или боль. Чувство является результатом эмоции и может зависеть от воспоминаний, убеждений и других факторов.

АПА описывает настроение как «любое кратковременное эмоциональное состояние, обычно низкой интенсивности». Настроения отличаются от эмоций тем, что им не хватает стимулов и нет четкой отправной точки. Например, оскорбления могут вызвать эмоцию гнева, в то время как гневное настроение может возникнуть без видимой причины.

Определение эмоций — задача, которая еще не завершена. Многие исследователи до сих пор предлагают теории о том, из чего состоят наши эмоции, и существующие теории постоянно подвергаются сомнению. Тем не менее, есть хорошая база знаний для анализа при изучении темы.

Процесс эмоций

Несмотря на споры о последовательности, существует общее мнение, что эмоции, как упоминалось ранее, состоят из трех частей: субъективных переживаний, физиологических реакций и поведенческих реакций. Рассмотрим каждую из этих частей более подробно.

Субъективные переживания

Все эмоции начинаются с субъективного переживания, также называемого стимулом, но что это значит? Хотя основные эмоции выражаются всеми людьми, независимо от культуры или воспитания, опыт, который их вызывает, может быть весьма субъективным.

Субъективные переживания могут варьироваться от чего-то такого простого, как видение цвета, до чего-то столь важного, как потеря любимого человека или женитьба. Каким бы интенсивным ни был опыт, он может спровоцировать множество эмоций у одного человека, и эмоции, которые каждый человек испытывает, могут быть разными. Например, один человек может чувствовать гнев и сожаление по поводу потери любимого человека, в то время как другой может испытывать сильную печаль.

Физиологические реакции

Мы все знаем, каково это, когда наше сердце быстро бьется от страха. Этот физиологический ответ является результатом реакции вегетативной нервной системы на эмоцию, которую мы испытываем. Вегетативная нервная система контролирует наши непроизвольные телесные реакции и регулирует нашу реакцию «бей или беги». По мнению многих психологов, наши физиологические реакции, вероятно, объясняются тем, как эмоции помогали нам развиваться и выживать как людям на протяжении всей истории.

Интересно, что исследования показали, что вегетативные физиологические реакции наиболее сильны, когда выражение лица человека больше всего напоминает выражение испытываемой им эмоции. Другими словами, выражение лица играет важную роль в соответствующей реакции на эмоцию в физическом смысле.

Поведенческие реакции

Поведенческий аспект эмоциональной реакции – это фактическое выражение эмоции. Поведенческие реакции могут включать улыбку, гримасу, смех или вздох, а также многие другие реакции в зависимости от социальных норм и личности.

В то время как многочисленные исследования показывают, что многие выражения лица универсальны, например, хмурый взгляд, указывающий на грусть, социокультурные нормы и индивидуальное воспитание играют роль в наших поведенческих реакциях. Например, то, как выражается любовь, отличается как от человека к человеку, так и в разных культурах.

Поведенческие реакции важны для того, чтобы сигнализировать другим о том, что мы чувствуем, но исследования показывают, что они также жизненно важны для благополучия людей. Исследование в журнале Journal of Abnormal Psychology обнаружил, что при просмотре негативных и позитивных эмоциональных фильмов подавление поведенческих реакций на эмоции оказывало физическое воздействие на участников. Эффекты включали учащенное сердцебиение. Это говорит о том, что выражение поведенческих реакций на стимулы, как положительные, так и отрицательные, лучше для вашего здоровья в целом, чем удержание этих реакций внутри. Таким образом, есть преимущества в улыбке, смехе и выражении негативных эмоций здоровым способом.

Физиологические и поведенческие реакции, связанные с эмоциями, показывают, что эмоция — это гораздо больше, чем психическое состояние. Эмоции влияют на все наше поведение и наше здоровье. Кроме того, наша способность понимать поведенческие реакции других играет огромную роль в нашем эмоциональном интеллекте, что будет обсуждаться более подробно позже.

Эмоции и психология

Теории и гипотезы об эмоциях уходят корнями в глубь веков. На самом деле базовые или первичные эмоции упоминаются в Книге Прав , китайской энциклопедии первого века. Эмоции гораздо сложнее измерить и правильно определить, чем многие другие человеческие реакции. Большая часть исследований, проведенных в области эмоциональной психологии, посвящена основным эмоциям, нашим психологическим и поведенческим реакциям и роли эмоционального интеллекта в нашей жизни.

Основные и сложные эмоции

В эмоциональной психологии эмоции делятся на две группы: основные и сложные.

Основные эмоции связаны с узнаваемыми выражениями лица и, как правило, возникают автоматически. Чарльз Дарвин был первым, кто предположил, что выражения лица, вызванные эмоциями, универсальны. Это предположение было центральной идеей его теории эволюции, подразумевая, что эмоции и их выражения были биологическими и адаптивными. Фактически, исследователи наблюдали эмоции у животных в течение нескольких лет, что позволяет предположить, что они имеют решающее значение для выживания и других видов. Базовые эмоции, вероятно, играли роль в нашем выживании на протяжении всей человеческой эволюции, сигнализируя окружающим реагировать соответствующим образом.

Эмоциональный психолог Пол Экман определил шесть основных эмоций, которые можно интерпретировать с помощью выражений лица. Они включали счастье, печаль, страх, гнев, удивление и отвращение. В 1999 году он расширил список, включив в него смущение, волнение, презрение, стыд, гордость, удовлетворение и развлечение, хотя эти дополнения не получили широкого распространения.

Список шести основных эмоций

Грусть
Счастье
Страх
Гнев
Сюрприз
Отвращение

Точно так же в 1980-х годах психолог Роберт Плутчик определил восемь основных эмоций, которые он сгруппировал в пары противоположностей, включая радость и печаль, гнев и страх, доверие и отвращение, удивление и ожидание. Эта классификация известна как колесо эмоций, и ее можно сравнить с цветовым кругом в том смысле, что определенные эмоции, смешанные вместе, могут создавать новые сложные эмоции.

Совсем недавно новое исследование Института неврологии и психологии Университета Глазго в 2014 году показало, что вместо шести легко узнаваемых базовых эмоций может быть только четыре. Исследование показало, что гнев и отвращение имеют схожие выражения лица, как и удивление и страх. Это говорит о том, что различия между этими эмоциями имеют социологическую, а не биологическую основу. Несмотря на все противоречивые исследования и адаптации, большинство исследований признают, что существует набор универсальных базовых эмоций с узнаваемыми чертами лица.

Интересуетесь психологией?

Если вы хотите пополнить ряды тех, кто изучает эмоции, подумайте о получении онлайн-степени бакалавра психологии. Степень бакалавра UWA даст вам основу для разработки экспериментов и анализа данных.

Исследовательская степень

Сложные эмоции проявляются по-разному и могут быть не так легко узнаваемы, как горе, ревность или сожаление. Сложные эмоции определяются как «любая эмоция, являющаяся совокупностью двух или более других». APA использует пример ненависти как сплава страха, гнева и отвращения. Базовые эмоции, с другой стороны, являются несмешанными и врожденными. Другие сложные эмоции включают любовь, смущение, зависть, благодарность, вину, гордость и беспокойство, среди многих других.

Сложные эмоции сильно различаются по тому, как они проявляются на лице человека, и не имеют легко узнаваемых выражений. Горе выглядит совершенно по-разному между культурами и отдельными людьми. Некоторые сложные эмоции, такие как ревность, могут вообще не сопровождаться выражением лица.

Теории эмоций

Как мы уже выяснили, эмоции многогранны и спорны. Таким образом, существует множество теорий эмоций. В то время как одни теории прямо опровергают другие, многие строятся друг на друге. Вот некоторые распространенные теории эмоциональной психологии, которые помогли сформировать область и то, как люди рассматривают эмоции.

Теория Джеймса-Ланге

Теория эмоций Джеймса-Ланге — одна из самых ранних теорий эмоций в современной психологии. Теория, разработанная Уильямом Джеймсом и Карлом Ланге в 19 веке, предполагает, что физиологические стимулы (возбуждение) вызывают реакцию вегетативной нервной системы, которая, в свою очередь, заставляет людей испытывать эмоции. Реакции нервной системы могут включать учащенное сердцебиение, напряжение мышц, потливость и многое другое. Согласно этой теории, физиологическая реакция предшествует эмоциональному поведению. Со временем теория Джеймса-Ланге была подвергнута сомнению, а также расширена в других теориях, предполагающих, что эмоции представляют собой смесь физиологических и психологических реакций.

Теория лицевой обратной связи

Теория эмоций с обратной связью по лицу предполагает, что выражения лица имеют решающее значение для переживания эмоций. Эта теория связана с работой Чарльза Дарвина и Уильяма Джеймса, которые выдвинули гипотезу о том, что выражение лица влияет на эмоции, а не является реакцией на эмоцию. Эта теория утверждает, что эмоции напрямую связаны с физическими изменениями лицевых мышц. Таким образом, тот, кто заставляет себя улыбаться, будет счастливее, чем тот, кто хмурится.

Кэннон-Бард Теория

Теория эмоций Кэннона-Барда, разработанная Уолтером Кэнноном и Филипом Бардом в 1920-х годах, была разработана для опровержения теории Джеймса-Ланге. Эта теория утверждает, что телесные изменения и эмоции происходят одновременно, а не одно за другим. Эта теория подкрепляется нейробиологической наукой, которая утверждает, что при обнаружении стимулирующего события информация одновременно передается как в миндалевидное тело, так и в кору головного мозга. Если это верно, возбуждение и эмоция являются одновременным событием.

Теория Шахтера-Зингера

Эта теория, разработанная Стэнли Шахтером и Джеромом Э. Сингером, вводит элемент рассуждения в процесс эмоций. Теория предполагает, что когда мы переживаем событие, вызывающее физиологическое возбуждение, мы пытаемся найти причину этого возбуждения. Затем мы испытываем эмоции.

Теория когнитивной оценки

Ричард Лазарус был пионером этой теории эмоций. Согласно теории когнитивной оценки, прежде чем испытывать эмоции, должно произойти мышление. Таким образом, человек сначала испытывает стимул, думает, а затем одновременно испытывает физиологическую реакцию и эмоцию.

Это далеко не единственные существующие теории эмоций, но они дают прекрасные примеры того, как идеи о том, как генерируются эмоции, отличаются друг от друга. Общим для всех теорий эмоций является идея о том, что эмоция основана на каком-то личностно значимом стимуле или опыте, вызывающем биологическую и психологическую реакцию.

Преимущества понимания эмоций

Как уже говорилось, эмоции помогают людям развиваться и выживать. По словам Экмана, разработавшего колесо эмоций, «было бы очень опасно, если бы у нас не было эмоций. Это также была бы очень скучная жизнь. Потому что, по сути, нами движут наши эмоции — волнение, удовольствие, даже гнев». Вот почему так важно, чтобы мы могли понимать эмоции, поскольку они играют такую важную роль в нашем поведении.

Экман утверждает, что эмоции в основе своей созидательны. На них влияет то, что хорошо для нашего вида в целом, и то, чему мы научились во время нашего воспитания. Они направляют наше поведение таким образом, чтобы привести нас к положительному результату. Однако эмоции могут стать разрушительными, если эмоции, которым мы научились, являются правильной реакцией, больше не соответствуют нашей ситуации или если подсознательные эмоции вызывают реакции, которые мы не в состоянии понять. Быть в контакте со своими эмоциями и превращать свое понимание в действие называется эмоциональным осознанием. Способность делать это с другими также называется эмоциональным интеллектом.

Эмоциональный интеллект — это способность воспринимать, контролировать и оценивать эмоции. Этот термин был впервые введен исследователями Питером Саловеем и Джоном Д. Майером и стал популярным благодаря книге Дэна Гоулмана 1996 года. Они определяют это как способность распознавать, понимать и управлять своими собственными эмоциями, а также распознавать, понимать и влиять на эмоции других. Изучение эмоционального интеллекта приобрело большую популярность с середины 1990-х годов, когда профессионалы бизнеса, тренеры по отношениям и многие другие используют этот термин, чтобы побудить других улучшить свою жизнь. Многие исследователи считают, что эмоциональный интеллект можно улучшить с течением времени, в то время как некоторые утверждают, что мы рождаемся с этой чертой или без нее.

Компоненты эмоционального интеллекта включают:

Оценка и выражение эмоций в себе и других: Распознавание или выражение вербальных или невербальных сигналов об эмоциях
Регулирование эмоций в себе и других: Управление эмоциями, чтобы все стороны были мотивированы на положительный результат.
Адаптивное использование эмоций: Использование эмоций и интерпретация эмоций для достижения положительных результатов.

Те, кто обладает эмоциональным интеллектом, открывают себя положительным и отрицательным эмоциональным переживаниям, определяют эмоции и сообщают об этих эмоциях соответствующим образом. Эмоционально интеллигентные люди могут использовать свое понимание своих эмоций и эмоций других, чтобы продвигаться к личному и социальному росту. Люди с низким эмоциональным интеллектом могут не понимать и контролировать свои эмоции или эмоции других. Это может заставить других чувствовать себя плохо, когда они не понимают своих эмоций, чувств или выражений.

Совершенно очевидно, что улучшение эмоционального интеллекта принесет пользу как личному, так и профессиональному. В Forbes сопредседатель кампании, номинированной на Нобелевскую премию мира, и автор бестселлеров New York Times Чейд-Мэн Тан рассказала о преимуществах улучшения эмоционального интеллекта. Он указал, что высокий эмоциональный интеллект коррелирует с лучшей производительностью труда, делает людей лучшими лидерами и создает условия для личного счастья. Он заявил: «Существуют также убедительные личные преимущества, и самые основные из них относятся к трем категориям: спокойствие и ясность ума, устойчивость и более удовлетворительные отношения».

Эмоциональный интеллект играет такую же роль в общем успехе, как и традиционный интеллект. На самом деле, некоторые исследователи утверждают, что это играет большую роль. В своей книге 1995 года «Эмоциональный интеллект: почему он может иметь большее значение, чем IQ» психолог Дэниел Гоулман представил идею EQ. Как и IQ, EQ — это измерение способности человека к эмоциональному интеллекту. Гоулман утверждает, что EQ в два раза важнее, чем IQ и технические навыки вместе взятые, когда речь идет о достижении успеха.

Можно спорить о том, правда это или нет, но эмоциональный интеллект хорошо служил людям на протяжении всей нашей эволюции и истории. Она сыграла свою роль задолго до того, как была официально определена, и, вероятно, будет играть еще долгие годы.

Будущее эмоциональной психологии

Несмотря на то, что уже проведены многочисленные исследования и основательные исследования эмоций, область эмоциональной психологии, несомненно, имеет захватывающее будущее. От искусственного интеллекта до новых вызовов и давних теорий невозможно сказать, каким будет наше понимание людей и их эмоциональных реакций.

Если вы хотите пополнить ряды тех, кто изучает эмоции, подумайте о получении онлайн-степени бакалавра психологии. Степень бакалавра Университета Западной Алабамы даст вам основу для планирования экспериментов и анализа данных.

Уже есть степень бакалавра? Продвиньте свою психологическую карьеру с онлайн-мастерами экспериментальной психологии. Наши опытные преподаватели имеют докторскую степень в различных областях экспериментальной психологии. Связи, которые вы устанавливаете, и навыки, которые вы приобретаете, подготовят вас к работе в этой области или дальнейшему обучению.

Получите степень полностью онлайн в одном из самых доступных учебных заведений штата. Наше культурно и интеллектуально разнообразное учреждение и гибкая структура позволяют вам бросить вызов себе, в то же время вписывая образование в свой напряженный образ жизни. Мы с гордостью предоставляем всем нашим студентам личную поддержку от подачи заявления до выпуска.

Теория эмоций и исследования: основные моменты, вопросы без ответов и возникающие проблемы

Список журналов
Рукописи авторов HHS
PMC2723854

Annu Rev Psychol. Авторская рукопись; доступно в PMC 2010 1 января. 2009 г.; 60: 1–25.

doi: 10.1146/annurev.psych.60.110707.163539

PMCID: PMC2723854

NIHMSID: NIHMS92055

PMID: 18729725

Информация об авторе Информация об авторских правах и лицензии Отказ от ответственности Схемы эмоций, наиболее часто встречающиеся эмоциональные переживания, представляют собой динамические взаимодействия эмоций и познания, которые могут состоять из мгновенных / ситуационных реакций или устойчивых черт личности, которые появляются с течением времени развития. Эмоции играют решающую роль в эволюции сознания и всех психических процессов. Типы эмоций по-разному соотносятся с типами или уровнями сознания. Необузданное воображение и способность к симпатической регуляции эмпатии могут представлять как потенциальные выгоды, так и потери от эволюции и онтогенеза эмоциональных процессов и сознания. Нерешенные проблемы включают игнорирование психологией уровней сознания, отличных от доступного или рефлексивного сознания, и использование термина «бессознательный разум» как мусорной корзины для всех психических процессов, которые считаются не подлежащими регистрации. Отношение мемов и системы зеркальных нейронов к эмпатии, симпатии и культурным влияниям на развитие социально-эмоциональных навыков — нерешенные вопросы, которым суждено привлечь внимание будущих исследований.

Ключевые слова: схемы эмоций, взаимодействие эмоций и познания, знание эмоций, регуляция эмоций, использование эмоций, мем, развитие, сознание, уровни осознания, эмоции, чувства

Эта вводная глава, как и любое эссе, обзор или данные- В основе статьи лежат чувства ее автора по поводу рассматриваемых тем и проблем, а также личность автора и его социальный и культурный опыт. Чтобы помочь уравновесить влияние таких влияний на эту статью и дать некоторое представление о ее содержании, ниже я представляю основные тезисы, которые возникли в моем теоретизировании и исследовании эмоций.

Ключевые принципы теории дифференциальных эмоций (DET; Izard 2007a) периодически менялись. Они меняются в первую очередь из-за достижений в методологии и исследованиях. Они также могут измениться в результате теоретических дебатов, которые подчеркивают необходимость некоторых уточнений и различий между конструкциями. Текущий набор принципов четко выделяет различные типы эмоций и их роли в эволюции и развитии различных уровней сознания/осознания и ума, человеческого менталитета и поведения. Текущим переформулировкам принципов DET способствуют достижения в науке об эмоциях, когнитивной нейробиологии и клинической науке о развитии, а также в социальной психологии и психологии личности. Для настоящей статьи семь принципов, приведенных ниже, определяли выбор тем и выборочный обзор литературы по эмоциям и их отношениям к познанию, действию и сознанию. Они привели к новому взгляду на связанные с эмоциями приобретения и потери в результате эволюции и открыли дверь для теоретического развития и исследований по возникающим темам, таким как роль системы зеркальных нейронов в эмоциональных переживаниях, эмпатии, сочувствии и мемах, а также их отношения к схемы эмоций.

Всеобъемлющий аспект теоретической точки зрения, представленный в следующих принципах и в этой статье, заключается в том, что эмоции и познание, хотя часто правильно рассматриваются как имеющие функционально отдельные функции и влияния (например, Bechara et al. 2000, Talmi & Frith 2007), интерактивны и интегрированы или смешаны в мозге (ср. Lewis 2005, Pessoa 2008, Phelps 2006). Этот тезис согласуется с давним признанием высокой степени взаимосвязи между нейронными структурами и системами мозга. Я предполагаю, что эмоция будет иметь существенное и измеримое влияние на познание и действие, когда стимул или ситуация являются личностно или социально значимыми. Предыдущий общий тезис и более конкретная гипотеза, по-видимому, противоречат крайним конструктивистским позициям. Такие позиции (например, Barrett 2006) определяют или локализуют эмоции на уровне восприятия и, по-видимому, не имеют места для идеи взаимодействия между отдельными характеристиками эмоций (например, мотивация/чувство) и познанием (например, концептуальные процессы более высокого порядка). . Настоящая позиция может иметь некоторое сходство с компонентно-динамическими подходами, по крайней мере, с точки зрения постоянно меняющихся аспектов или конфигураций психических процессов (например, Эллсворт 19).94, Шерер 2000). Однако нынешняя позиция может отличаться от последней тем, что рассматривает эмоции и познание как всегда взаимодействующие и, таким образом, обычно исключающие чистые когнитивные и эмоциональные состояния.

Эмоциональное чувство ( a ) является результатом эволюции и нейробиологического развития, ( b ) является ключевым психологическим компонентом эмоций и сознания и ( c ) чаще адаптивно по своей природе, чем неадекватно.
Эмоции играют центральную роль в эволюции сознания, влияют на возникновение более высоких уровней сознания в онтогенезе и во многом определяют содержание и направленность сознания на протяжении всей жизни.
Эмоции являются мотивационными и информационными, в первую очередь благодаря их эмпирическому или чувственному компоненту. Эмоциональные чувства составляют основной мотивационный компонент психических операций и явного поведения.
Базовые эмоциональные переживания помогают организовать и мотивировать быстрые (и часто более или менее автоматические, хотя и податливые) действия, которые имеют решающее значение для адаптивных ответов на непосредственные проблемы выживания или благополучия. В схемах эмоций нейронные системы и психические процессы, участвующие в эмоциональных переживаниях, восприятии и познании, постоянно и динамично взаимодействуют, генерируя и контролируя мысли и действия. Эти динамические взаимодействия (которые варьируются от мгновенных процессов до черт или феноменов, подобных чертам) могут генерировать бесчисленное количество специфических эмоциональных переживаний (например, схемы гнева), которые имеют одно и то же основное эмоциональное состояние, но разные тенденции восприятия (предубеждения), мысли и планы действий. .
Использование эмоций, обычно зависящее от эффективных взаимодействий между эмоциями и познанием, представляет собой адаптивное мышление или действие, которое частично проистекает непосредственно из переживания эмоционального чувства/мотивации и частично из усвоенных когнитивных, социальных и поведенческих навыков.
Схемы эмоций становятся неадаптивными и могут привести к психопатологии, когда обучение приводит к развитию связей между эмоциями, чувствами и неадаптивным познанием и действием.
Эмоция интереса постоянно присутствует в нормальном уме при нормальных условиях и является центральной мотивацией для участия в творческих и созидательных усилиях и для чувства благополучия. Интерес и его взаимодействие с другими эмоциями объясняют избирательное внимание, которое, в свою очередь, влияет на все другие психические процессы.

Подробную информацию и эмпирическое подтверждение принципов 1–6 можно найти в следующих источниках и их списках литературы (Ackerman et al. 1998; Изард 2002, 2007а; Изард и др. 2008а,б,в; Сильвия 2006). Принципы 1–3 применимы ко всем эмоциям, а принципы 4–6 в первую очередь касаются схем эмоций. Принцип 7 состоит из положений о самой распространенной из всех человеческих эмоций — интересе-возбуждении. Конкретной эмпирической поддержки гипотезы о постоянном интересе к нормальному разуму не существует.

В этой статье я обсуждаю вопросы определения термина «эмоция» и типов эмоций, взаимодействий эмоций и познания, эмоций и сознания, отношений между типами эмоций и типами сознания, а также отмечаю некоторые замечательные приобретения и потери от эволюция эмоций и многоуровневое сознание.

В этой статье рассматривается насущная потребность в четком разграничении основных положительных и основных отрицательных эмоций и, в частности, между краткими эпизодами базовых эмоций и схемами эмоций. В отличие от основных негативных эмоций, которые проявляются короткими эпизодами и предполагают очень мало познания, помимо минимальных процессов восприятия, схемы эмоций включают эмоции и познание (часто познание более высокого порядка) в динамических взаимодействиях (Изард, 1977, 1984; ср. эмоциональная интерпретация, Льюис, 2005).

В этой статье также противопоставляются феноменальное (первичное) и доступное (рефлексивное) сознание, рассматривается конструкция уровней сознания и ставится под сомнение целостность современных представлений о бессознательном. Как правило, психологи игнорируют понятия феноменального сознания и уровней сознания и не отличают эти конструкты от бессознательного. В заключение я обозначу некоторые оставшиеся без ответа вопросы и кратко прокомментирую несколько возникающих тем — непрерывные взаимодействия эмоций и познания, мемы и эмоции, а также систему зеркальных нейронов и эмпатию, — которым, похоже, суждено стать более заметными в психологической науке в ближайшие годы.

Ни одна из многих попыток дать широко приемлемое определение эмоции не оказалась успешной (Izard 2006, Panksepp 2003a). Тем не менее, я осмеливаюсь еще раз поднять легендарный вопрос 124-летней давности, заданный Джеймсом (1884): что такое эмоция? Случилось так, что ответ, который Джеймс дал на свой вопрос, имеет довольно популярную отсрочку в анналах современной нейронауки. Как и Джеймс, Дамасио (1999) утверждал, что реакция мозга представляет собой эмоцию или телесное выражение эмоции и что чувство эмоции является следствием нейробиологического (телесного) выражения. Напротив, я предлагаю рассматривать эмоциональные переживания как фазу (а не следствие) нейробиологической активности или телесного выражения эмоций (см. Langer 19).67/1982).

Происхождение эмоций

Рассел (2003) предположил, что основной аффект непрерывен в мозге и предоставляет информацию об удовольствии/неудовольствии и значении возбуждения стимулов. Напротив, я утверждал, что дискретная эмоция или модель взаимодействующих эмоций всегда присутствуют (хотя и не обязательно помечены или сформулированы) в сознательном мозгу (Izard 1977, ch. 6; Izard 2007a,b). Барретт (2006) предположил, что дискретные эмоции возникают в результате концептуального акта основного аффекта или как функция «концептуальной структуры, предоставляемой языком» (Барретт и др., 2007, стр. 304). Напротив, мы предположили, что дискретные эмоциональные чувства нельзя создать, научить или изучить с помощью когнитивных процессов (Изард и Малатеста 19). 87; Изард 2007а,б). Как заметили Эдельман и Тонони (2000), «…эмоции лежат в основе как происхождения сознательного мышления, так и аппетита к нему» (стр. 218, ср. Izard 1977, ch. 6). Итак, перцептивные и концептуальные процессы и само сознание являются скорее следствием эмоций, чем источниками их возникновения. Дискретные эмоциональные переживания возникают в онтогенезе задолго до того, как дети овладевают языком или концептуальными структурами, адекватно формирующими квалиа, известные нам как дискретные эмоциональные чувства. Более того, овладение языком не гарантирует, что эмоциональные переживания всегда можно идентифицировать и передать устно. Даже взрослые испытывают большие трудности с точным описанием своих эмоциональных переживаний (ср. Langer 19).67/1982).

Таким образом, эмоциональные чувства могут активироваться и подвергаться влиянию перцептивных, оценочных, концептуальных и некогнитивных процессов (Изард, 1993), но не могут быть ими созданы. Описывая происхождение квалиа — сознательных переживаний, включающих эмоциональные переживания, — Эдельман и Тонони (2000) писали: «Мы можем анализировать их и давать рецепты того, как они возникают, но, очевидно, мы не можем вызвать их, не породив сначала соответствующих мозговых процессов». структуры и их динамика в теле отдельного организма» (с. 15). Они утверждали, что такие структуры возникают в результате изменений мозга в результате «эволюционного отбора» (с. 79).), аспект нейронного дарвинизма. Избегая когнитивно-конструктивистского подхода, отстаиваемого Барреттом (2006), Эдельман и Тонони (2000) пришли к выводу, что «развитие самых ранних квалиа происходит в основном на основе мультимодальных, телесно-центрированных различений, осуществляемых проприоцептивными, кинестетическими и вегетативными системами, которые присутствует в мозге эмбриона и младенца, особенно в стволе мозга» (стр. 157).

Эмоция Чувство как нейробиологическая активность

По-видимому, соответствует позиции Edelman (2006), Langer (1967/1982) и Панксепп (2003a,b), я предполагаю, что эмоциональные переживания являются фазой нейробиологической активности, воспринимаемой организмом. Он ощущается и выражен даже у детей без коры головного мозга (Merker, 2007). Этот компонент эмоции всегда переживается или ощущается, хотя и не обязательно обозначается, артикулируется или присутствует в доступном сознании.

Эмоциональное чувство, как и любая другая нейробиологическая активность, варьируется от низкого до высокого уровня интенсивности. Вегетативная нервная система может модулировать эмоциональное чувство, но не меняет его качества или валентности (см. Tomkins 19).62, 1963). Для возникновения эмоциональных переживаний не требуется ни умеренный, ни высокий уровень активности вегетативной нервной системы. Сознательный разум способен обнаруживать и различать небольшие изменения в нейробиологической активности и возникающие в результате квалиа (Edelman 2006), которые включают эмоциональные переживания. [Вопреки более ранним формулировкам (Izard, 1971; Tomkins, 1962) нервные процессы в наблюдаемых выражениях лица могут быть, а могут и не быть частью критической нейробиологической активности, связанной с эмоциональным чувством.]

Эмоциональные ощущения возникают в результате интеграции параллельной активности в структурах и цепях мозга, которые могут включать ствол мозга, миндалевидное тело, островок, переднюю поясную извилину и орбитофронтальную кору (см. Damasio 2003; Lane et al. 1997; Panksepp 2003a,b) . Уровни эмоциональных переживаний, как и других нейробиологических активностей, варьируются от низких и едва уловимых до высоких и экстремальных. Текущая теория и данные свидетельствуют о том, что чувственный компонент эмоций способствовал эволюции сознания и аффективным, когнитивным процессам и процессам действия, связанным с целенаправленным поведением.

Определение чувства эмоции как фазы нейробиологического процесса обходит аргумент о том, что чувство нефизично и, следовательно, не может быть причинно-следственным. Однако контраргумент состоит в том, что в лучшем случае чувства являются лишь квалиа нейробиологических процессов, а не нейробиологической активностью как таковой. Однако, даже если бы это было правдой, Эдельман (2006) утверждает, что квалиа все же можно было бы описать как каузальные, потому что они являются истинными репрезентациями основной таламо-кортикальной активности. Таким образом, независимо от того, принимает ли кто-либо настоящее предположение о том, что чувства являются фазой нейробиологической активности, их все же можно рассматривать как каузальные процессы.

Существующая формулировка происхождения и природы эмоциональных переживаний отличается от тех, которые описывают эмоциональные переживания и эмоциональное состояние (или связанную с эмоциями нейробиологическую активность) как отдельные и независимые (например, Lambie & Marcel 2002). Более того, взгляд на эмоциональные переживания как на фазу нейробиологической активности или телесного выражения эмоций отличается от идеи о том, что нейробиологические или телесные проявления должны предшествовать эмоциональным переживаниям (Damasio 1999, p. 283). Нынешнее описание эмоционального чувства равносильно утверждению, что это развитая и невыученная нейробиологическая активность. Для тех, кто думает, что представление об эмоциональных переживаниях как эволюционных нейробиологических процессах кажется странным или необоснованным, возникает трудный вопрос: откуда еще могут возникнуть эмоциональные переживания? Что еще они могут быть?

Чувство — ключевой психологический аспект эмоции: мотивация и информация

Чувство — это динамический компонент эмоции (ср. Panksepp 2003a,b) и двух связанных психобиологических процессов — увлечения и индивидуации (ср. Langer 1967/1982). Мотивационная, сигнальная и информационная функции чувств позволяют им вовлекать или упрощать и организовывать то, что может превратиться (особенно в сложных ситуациях) в подавляющее число импульсов в сфокусированные когнитивные процессы и несколько адаптивных действий (см. Langer 19).67/1982). Такое опосредованное чувствами перенесение импульсов через ситуации и время развития способствует формированию паттернов чувство-познание-действие, составляющих индивидуацию — организацию черт и их объединение в уникальную личность. Однако ощущение эмоции не гарантирует, что она будет обозначена, сформулирована или воспринята в рефлексивном сознании или на высоком уровне осознания. Уровень осознания эмоционального чувства частично зависит от его интенсивности и выражения, а после овладения языком — от обозначения, артикуляции и признания эмоционального переживания. Эти способности, критически важные для личности и социального развития, зависят от нейронной активности и результирующих процессов, связанных с символизацией и языком.

По мере развития концептуальное «я» становится важным для процесса чувства и выражения эмоции, но концептуальное «я» более высокого порядка не является существенным ни для того, ни для другого. Младенцы испытывают и выражают базовые эмоции задолго до того, как они смогут предоставить какие-либо свидетельства Я-концепции (Izard et al., 1995), и то же самое происходит с детьми без коры головного мозга (Merker, 2007).

Мотивирующие и вызывающие сигналы эмоции-чувства предоставляют информацию, относящуюся к познанию и действию (Izard 1971, с. 185). Другие концептуализировали эмоции как информацию, и эта тема послужила источником вдохновения для значительного числа связанных исследований (Clore et al., 2001; Schwarz & Clore, 1983). В соответствии с идеей о том, что эмоции-чувства являются сигнально-производящими и информационными явлениями, они также могут предоставлять своего рода предвидение. Чувства могут предсказывать эффект будущих стимуляций, предвосхищая связь между будущими критическими ситуациями и последующими эмоциональными переживаниями и потребностями, например, опасность → страх → безопасность или потеря → печаль → социальная поддержка (ср. Langer 19).67/1982, Том. 1, с. 101). Такая предвосхищающая деятельность может облегчить процессы социализации, связанные с обучением социальным навыкам, связанным с эмоциями, в воображаемом или «как если бы» мире.

Хотя эмоциональное чувство может начать формировать взаимные отношения с восприятием или познанием к тому времени, когда оно полностью ощущается, нет оснований предполагать, что его качество изменяется перцептивными и концептуальными процессами (Panksepp 2003a,b). На самом деле особое качество каждого отдельного эмоционального чувства развилось, потому что его влияние на другие органы чувств, познание и действие в целом носило адаптивный характер (см. Edelman & Tononi 2000). Для всех основных эмоций процессы мотивации и действия происходят одинаково в разных ситуациях. Однако среди схем эмоций существуют большие различия в мотивационных, когнитивных и деятельностных процессах у разных людей. Детерминанты того, какое конкретное эмоциональное чувство и какое когнитивное содержание возникает в конкретной эмоциональной схеме, включают индивидуальные различия, обучение, культуру и концептуальные процессы, на которые они влияют (Izard 2007a; ср. Shweder 19).94).

Соглашение о компонентах и характеристиках эмоций

Хотя нет единого мнения относительно общего определения термина «эмоция» (см. Kleinginna & Kleinginna 1981), многие эксперты согласны с тем, что эмоции имеют ограниченный набор компонентов и характеристик ( Изард 2006). Хотя они не согласны во всех деталях, они согласны с тем, что у эмоций есть инфраструктура, которая включает нейронные системы, предназначенные, по крайней мере, частично, для эмоциональных процессов, и что эмоции мотивируют познание и действие и задействуют системы реагирования. Мы также можем прийти к консенсусу в отношении того, что существуют разные формы эмоций, например, базовые эмоции, уходящие корнями и определяемые в основном в эволюции и биологии, и схемы эмоций, включающие когнитивные компоненты, которые различаются у разных людей и культур (Izard 2007a, Panksepp 2007).

Эмоции как причинные процессы

Хотя эксперты согласны с тем, что эмоции мотивируют или влияют на познание и действие, не все согласны с тем, что именно опосредует эффекты эмоций. Ответ может зависеть от того, является ли это базовой эмоцией или схемой эмоций. Это также может зависеть от того, проводится ли различие между ролью нейрофизиологии эмоций и эмоциональных чувств и каким образом (ср. Panksepp 2003a,b).

Можно утверждать, что ни одна вещь (даже эмоция) никогда не является единственным посредником личностно или социально значимого поведения. Другой человек и контекстуальные переменные обычно вносят свой вклад в причинно-следственные процессы. Тем не менее, я предполагаю, что эмоциональное чувство практически всегда является одним из посредников действия в ответ на базовую эмоцию и посредником мысли и действия в ответ на эмоциональные схемы. Таким образом, конкретное влияние чувства эмоции на формирование и изменение поведения зависит от типа эмоции, вовлеченной в причинный процесс. Чувство в базовых эмоциях влияет на действие, но не на познание более высокого порядка, которое практически не присутствует в основных эмоциональных процессах. Чувство в эмоциональных схемах может часто влиять на действие и, несомненно, влияет на познание. Мышление является ключевым фактором в регулировании (иногда подавляющем; Gross 2002) и управлении поведением, которое проистекает из эмоциональных схем.

Эмоции можно с пользой разделить на два основных типа или вида — базовые эпизоды эмоций и динамические взаимодействия эмоций и познания или схемы эмоций. Неспособность провести и сохранить различие между этими двумя видами эмоциональных переживаний может быть самым большим источником непонимания и неверных представлений в современной науке об эмоциях (Izard 2007a, Gray et al. 2005). Я включил здесь обновленную информацию о различиях между типами эмоций по двум причинам. Во-первых, я считаю фундаментальную природу эмоций и тесно связанную с ними проблему процессов эмоции-познания-действия центральными в науке об эмоциях сейчас и в обозримом будущем. Во-вторых, я думаю, что исследователи часто ищут корреляты и эффекты основных эмоций (обозначенных просто как эмоции), когда переменные в их экспериментах на самом деле представляют собой взаимодействие эмоций и познания или схемы эмоций.

Базовые эмоции

В прошлом я использовал термин «базовая эмоция» для обозначения любой эмоции, которая считается фундаментальной для человеческого мышления и адаптивного поведения (Изард, 1977). В последнее время непонимание и споры о его значении привели меня к тому, что я провел четкое различие между базовыми эмоциями и аффективно-когнитивными структурами или схемами эмоций (Izard 2007a). Здесь, в соответствии с этим различием, термин «базовая эмоция» относится к аффективным процессам, генерируемым эволюционно старыми системами мозга при восприятии экологически значимого стимула (Izard 2007a).

Основные положительные эмоции

Основные положительные эмоции интереса и радости (например, интерес младенца, вызванный человеческим лицом; Langsdorf et al., 1983) и радость, вызванная знакомым лицом матери (Izard et al., 1995) одинаково необходимы для выживания, эволюции и развития. Однако их структура и ход времени могут существенно отличаться друг от друга. Переживание радости младенцем может быть относительно кратким по сравнению с переживанием интереса. Основная положительная эмоция интереса мотивирует игру в раннем развитии и поэтому может иметь короткую или относительно большую продолжительность.

Основные положительные эмоции появляются в раннем онтогенезе (Izard et al., 1995). Как и основные отрицательные эмоции, они подвержены изменениям в процессе развития. Наиболее важные из этих изменений опосредуются приобретением языковых и эмоциональных ярлыков и способностью передавать (или делиться) эмоциональными переживаниями посредством символических процессов или языка (Izard 1971, Izard et al. 2008).

Основные отрицательные эмоции

Основные отрицательные эмоции (печаль, гнев, отвращение, страх) обычно проходят автоматически и стереотипно за короткий промежуток времени. Базовая эмоция страха (или эпизод страха-действия) была довольно точно описана в самых ранних человеческих записях: «Человек, наткнувшийся на гадюку, отпрыгнет в сторону: как дрожь охватывает колени, бледнеют щеки; он пятится и пятится. ..» (Гомер Илиада , ок. 7000 г. до н.э., с. 68).

Исследования неоднократно демонстрировали, что у млекопитающих переживание и выражение основного страха опосредуется миндалевидным телом (LeDoux 1996, Mobbs et al. 2007). Как правило, базовые негативные эмоции активируются подкорковыми сенсорно-дискриминационными процессами в ответ на экологически обоснованные стимулы (Ekman 2003, LeDoux 1996, Öhman 2005). Перцептивные процессы и действия обычно следуют своим курсом быстро и автоматически, повышая вероятность получения адаптивного преимущества (см. LeDoux 19).96, Оман 2002, Томкинс 1962). Некоторые базовые отрицательные эмоции (например, грусть, гнев, страх) в силу своей природы трудно изучать в лаборатории. Таким образом, большинство существующих исследований того, что обычно называют эмоциями (чаще всего отрицательными эмоциями), на самом деле касаются схем отрицательных эмоций.

Основные или фундаментальные эмоции?

Отдельные эмоции стыда, вины и презрения (иногда называемые социальными эмоциями или эмоциями самосознания) и модели эмоций любви и привязанности можно считать базовыми в том смысле, что они имеют фундаментальное значение для человеческой эволюции, нормативного развития, человеческая психика и эффективная адаптация. После овладения языком эмоции, связанные с я-концепцией или самосознанием, обычно представляют собой схемы эмоций, которые включают познание более высокого порядка (например, о себе и отношениях с другими) и имеют когнитивные компоненты, связанные с культурой (Tangney et al. 2007). ).

Схемы эмоций: динамические взаимодействия эмоций и познания

Основная идея динамического взаимодействия между эмоциями и познанием имеет долгую и почтенную историю, восходящую, по крайней мере, к самым ранним письменным источникам: «… Пелей… набросился на него, выплеснув гнев ездить в проклятии…» (Гомер, Илиада , ок. 7000 г. до н. э.). Эта идея ярко проявилась в философии семнадцатого века (Бэкон 1620/1968, Спиноза 1677/1957) и была наиболее красноречиво развита Лангером (19).67/1982).

В просторечии, а также в большей части литературы по науке об эмоциях термин «эмоция» чаще всего относится к тому, что описывается здесь как схема эмоций. Схема эмоций — это эмоции, динамически взаимодействующие с перцептивными и когнитивными процессами, чтобы влиять на разум и поведение. Эмоциональные схемы часто вызываются процессами оценки, а также образами, воспоминаниями и мыслями, а также различными некогнитивными процессами, такими как изменения нейротрансмиттеров и периодические изменения уровней гормонов (Izard 19).93). Любое одно или все эти явления, а также цели и ценности могут составлять их когнитивный компонент. Процессы оценки, обычно рассматриваемые как механизмы активации эмоций (обзор см. в Ellsworth & Scherer 2003), помогают обеспечить когнитивную основу для эмоционального компонента эмоциональных схем. Их основной мотивационный компонент эмоциональных схем состоит из процессов, связанных с эмоциональными чувствами. На схемы эмоций, особенно на их когнитивные аспекты, влияют индивидуальные различия, обучение, а также социальные и культурные контексты. Тем не менее чувственный компонент данной схемы эмоций (например, схемы печали) качественно идентичен чувству базовой эмоции печали. Хотя могут быть некоторые различия в лежащих в их основе нервных процессах, чувство грусти в каждом типе эмоций имеет общий набор мозговых цепей или нейробиологических активностей, которые определяют его качество (ср. Edelman 2006, Edelman & Tononi 2000).

Схемы положительных и отрицательных эмоций могут иметь относительно короткую продолжительность или продолжаться в течение неопределенно долгого времени. Основная причина, по которой они могут существовать более или менее неопределенно долго, заключается в том, что их постоянно взаимодействующий когнитивный компонент предоставляет средства для их регулирования и использования. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что экспериментально облегченное формирование эмоциональных схем (просто обучение маркировке и передаче эмоциональных чувств) создает адаптивные преимущества (Izard et al. 2008a; см. Lieberman et al. 2007). Хотя у нас очень мало данных, касающихся их нормативного развития, нейробиологи начали расширять наши знания о субстратах взаимодействия эмоций и познания (Fox et al. 2005, Gross 2002, Lewis 2005, Northoff et al. 2004, Phelps 2006).

Эмоциональные схемы и черты темперамента/личности

Часто повторяющиеся эмоциональные схемы могут стабилизироваться как эмоциональные черты или как мотивационные компоненты темперамента/личностных черт (Diener et al. 1995, Goldsmith & Campos 1982, Izard 1977, Magai & Hunziker 1993, Magai & McFadden 1995; ср. Mischel & Shoda 1995, Tomkins 1987). При нормальном развитии когнитивное содержание эмоциональных схем должно усиливать регуляторные, мотивационные и функциональные способности их чувственных компонентов. Однако при некоторых взаимодействиях с окружающей средой гена X группа взаимосвязанных эмоциональных схем может стать формой психопатологии (например, тревожные и депрессивные расстройства: Davidson 19).94, 1998; Дж.А. Грей 1990; Дж. Р. Грей и соавт. 2005 г.; Изард 1972; Магаи и Макфадден, 1995).

Ранние схемы эмоций

Помимо простых связей между эмоциями и познанием, которые формирует доязыковой младенец (например, между его собственным чувством интереса и радости и восприятием/образом лица матери), самые ранние схемы эмоций, вероятно, состоят навешивания ярлыков на выражения эмоций и чувств. Развитие обозначения эмоций и процесс словесного выражения чувств начинаются к концу второго года жизни и продолжаются в дошкольном и младшем школьном возрасте (Изард 19). 71) и на протяжении всей жизни. Действительно, игры и действия, которые способствуют точной маркировке выражений эмоций и переживаний, в течение многих лет были компонентом интервенционных процессов (см. обзоры Domitrovich & Greenberg 2004 и Denham & Burton 2003).

Эмоциональные схемы или аффективно-когнитивные единицы?

Концепция аффективно-когнитивной структуры или схемы эмоций (Izard 1977, 2007a) кажется очень похожей на концепцию аффективно-когнитивной единицы, как она описана в когнитивно-аффективной системе личности (CAPS) теории личности (Mischel & Shoda 1995, 1998). Существенным отличием может быть то, что в подходе CAPS аффективно-когнитивная единица понимается в основном как устойчивый или характерный опосредующий процесс или часть системы личности. В DET схема эмоций может быть либо устойчивым во времени явлением, подобным чертам (аффективно-когнитивная структура), либо кратким взаимодействием эмоций и познания, которое может опосредовать поведение в конкретной ситуации. По сравнению с подходом CAPS, DET отводит эмоциям большую роль в мотивации и предполагает, что эмоциональный компонент схемы эмоций управляет поведением, отображаемым или формируемым перцептивно-когнитивными процессами. DET также подчеркивает, что, как это особенно ясно видно в раннем развитии и в профилактических вмешательствах, основанных на эмоциях, соединение надлежащего познания с эмоциональными чувствами увеличивает способность человека к модуляции эмоций и саморегуляции (Izard et al. 2008a). DET и CAPS сходятся во мнении, что динамическому взаимодействию эмоций и познания в определении поведения человека отводится значительная причинно-следственная роль. Оба подхода также концептуализируют взаимодействие эмоций и когнитивных процессов как источники данных об идеографических или внутрисубъектных различиях в отношениях между эмоциями, познанием и поведением.

Вкратце, схемы эмоций — это причинные или опосредующие процессы, состоящие из эмоций и познания, постоянно динамически взаимодействующих, чтобы влиять на разум и поведение. Именно динамическое взаимодействие этих отдельных характеристик (эмоций и познания) позволяет схеме эмоций, действующей в форме специфического для ситуации фактора или черты темперамента/личности, оказывать особое и сильное влияние на саморегуляцию и саморегуляцию. на восприятие, мысль и действие (Изард и др., 2008а).

Переходы от базовых эмоций к схемам эмоций

В раннем развитии первые шаги в переходе от базовых положительных эмоций к схемам положительных эмоций заключаются просто в том, что младенец использует свои возрастающие когнитивные способности и способности обработки эмоций для установления связи между положительными эмоциональными чувствами и позитивные мысли, воспоминания и ожидания людей, событий и ситуаций. Благодаря обучению и опыту те же стимулы, которые когда-то вызывали базовые положительные эмоции, могут стать стимулами для схем положительных эмоций и больших ожиданий (ср. Fredrickson 19).98, 2007).

Основные отрицательные эмоции относительно чаще возникают в младенчестве, чем в более позднем развитии. Более того, переход от базовых негативных эмоций к схемам базовых негативных эмоций и регуляторному преимуществу, обеспечиваемому их когнитивным компонентом, может оказаться трудным и сложным. Переход от основного гнева (протестов) и печали (отстранения) малыша, разлученного с мамой, к реакции заинтересованности и радости четырехлетнего ребенка, которого бросили в детский сад, может включать в себя несколько довольно напряженных периодов для многих детей.

У взрослых переход от базовой эмоции к эмоциональной схеме может начинаться резко, но заканчиваться плавно и быстро. Простое ощущение, что объект на вашем пути и всего в шаге от вас длинный, круглый и движется, может активировать базовую эмоцию страха и сопровождающие ее высокоинтенсивные нейробиологические реакции. Однако, если язык, обучение и еще 50 мс позволяют вам распознать и обозначить объект как безобидную садовую змею (т. е. построить схему эмоций), вы можете даже мягко взять его в свои руки, а не прибегать к экстремальному поведению. Сопутствующее изменение в нейронных и нейромоторных цепях представляет собой парадигматический переход между типами и валентностями эмоций и явлений, связанных с эмоциями. В этом случае можно было бы совершить переход от основного страха к последовательностям интерес-познание-действие в схеме положительных эмоций.

Что бы это ни было, эмоция, чувство, в основе лежит ощущение. Таким образом, эмоции, чувства, как и другие ощущения, по определению являются процессами, которые ощущаются или, по крайней мере, доступны (в широком смысле этого термина) на каком-то уровне сознания. Уровень когнитивного развития, а также нисходящие процессы, такие как переключение внимания и фокусировка, могут влиять (или препятствовать) регистрации чувств в рефлексивном или когнитивно доступном сознании (Buschman & Miller 2007). Когда это происходит, эмоциональные переживания/переживания возникают в феноменальном сознании (или на низком уровне осознания). Феноменальное осознание эмоционального чувства, самого переживания обычно сопутствует некоторому уровню рефлексивного/сообщаемого сознания (ср. Chalmers 19).96). Таким образом, я предполагаю, что между нейронными системами, которые поддерживают эти два типа сознания, обычно существует взаимодействие (см. Pessoa 2008). Эти взаимодействия между двумя наборами нейронных систем позволяют эмоциональным чувствам сохранять свою функциональность при влиянии на мысли и действия даже у доязыковых младенцев (Izard et al. 2008b).

Факторы, влияющие на отношения между эмоциями и сознанием

Другим определяющим фактором нашего уровня осознания эмоций является интенсивность нейробиологической активности, связанной с эмоциональным чувством. Эмоциональное чувство низкой интенсивности (например, возбуждение интереса, мотивирующее навыки обучения, связанные с аспектами работы) обычно не привлекает внимание так же, как гадюка, и может остаться незамеченным. В этом случае (и в других случаях слабого возбуждения) «незамеченное» не означает, что чувство «бессознательно». Он может регистрироваться и быть полностью функциональным на каком-то уровне сознания (см. Lambie & Marcel 2002). Развитие теории и методов для изучения операций эмоций и чувств на разных уровнях осознания должно помочь уменьшить количество психологических процессов, которые в настоящее время относятся к неоднозначной концепции бессознательного (Izard et al., 2008b; ср. Bargh & Morsella, 2008). ).

Эмоции Чувства и сознание

Как следует из приведенной выше формулировки, нейробиологические процессы, связанные с эмоциями, порождают сознательные переживания чувств (эмоциональные ощущения), точно так же, как нейробиологическая активность зеленого цвета в зрительном мозгу создает опыт/ощущение зелени (ср. Хамфри 2006). Сенсорные процессы, связанные с эмоциональными чувствами, такими как радость, печаль, гнев и страх, могут представлять собой прототипы эмоциональных переживаний. Такие эмоциональные переживания имеют решающее значение для эволюции человеческого менталитета и рефлексивного сознания (ср. Edelman 2006, Langer 19).67/1982).

Эмоциональные переживания/ощущения продолжают играть решающую роль в поддержании и функционировании сознания. Когда травма приводит к повреждению или дисфункции сенсорной системы, она затрагивает всего человека, включая ощущение себя и других как самосознательных. Например, когда дисфункция зрительной коры привела к слепоте, слеповидящий человек мог довольно точно угадывать расположение объектов в окружающей среде и учиться ориентироваться вокруг них. Тем не менее, она воспринимала свое бесчувственное видение как лишенное эмоций и сообщала, что «видение без эмоций невыносимо» (Хамфри 2006, стр. 68–69).). Она также может думать о себе как о «менее самости» и о том, что не может чувствовать себя «вовлеченным в «здесь, сейчас и я» переживания момента» (Хамфри 2006, стр. 70). В социальном мире слепому человеку не хватает основы для эмпатии и для понимания психических состояний других посредством симуляции.

В совокупности эти наблюдения за последствиями потери зрительной сенсорной системы (которая обеспечивает большую часть поступающей информации) позволяют предположить, что наличие ощущений может быть отправной точкой сознания (Хамфри 2006, стр. 66–71). Появление способности испытывать эмоции и реагировать на них, возможно, было самым важным шагом в ее эволюции (ср. Langer 19).67/1982). Дискретные эмоциональные переживания играют центральную роль в предвидении эффектов будущих стимуляций, а также в организации и интеграции связанной информации для предвидения стратегий и захвата импульсов для целенаправленных целенаправленных когнитивных процессов и действий. Слияние управляемых эмоциями предвосхищающих процессов, вовлечения (организационных и интегративных процессов) и возникающих в результате индивидуации и чувства свободы действий могло составить зарю человеческого сознания (ср. Edelman 2006, Humphrey 2006, Langer 19).67/1982).

В современной психологии очень мало внимания уделяется понятиям сознания и сознания. За некоторыми исключениями, авторы недавно изданного тома об эмоциях и сознании касались многих интересных вопросов, помимо некоторых критических вопросов о природе сознания и его связи с эмоциями (Barrett et al. 2005b). Большинство участников прямо или неявно предполагали, что доступное или рефлексивное сознание было либо единственным видом сознания, либо единственным, имеющим значение для психологов (см. Lambie & Marcel 2002, Merker 2007).

Базовые эмоции и феноменальное сознание

Вполне разумно предположить, что человеческие младенцы (и все нечеловеческие млекопитающие; Panksepp 2003a,b) обладают той или иной формой сознания (Izard et al. 2008b, Merker 2007). Более широкое признание этого понятия должно избавить младенцев от многих страданий. Различные инвазивные процедуры (в том числе обрезание и уколы иглой для взятия крови на анализ) по-прежнему выполняются без обезболивания. Выражение лица младенцев, подвергающихся таким процедурам, представляет собой прототип выражения боли. С возрастом прототипическое выражение боли в ответ на эти процедуры чередуется с прототипическим выражением гнева (Izard et al. 19).87).

Данные о развитии предполагают, что маленькие дети испытывают базовые эмоции (Izard et al. , 1995). Их неспособность сообщать о своих эмоциональных переживаниях с помощью языка исключает идею о том, что они испытывают эмоции в доступном (вербально сообщаемом) сознании, и предполагает, что их эмоциональные переживания должны возникать на каком-то другом уровне осознания или в феноменальном сознании. Однако современные представления о феноменальном сознании не могут объяснить все эмоциональные переживания в младенчестве (Izard et al., 2008b).

Ученые, занимающиеся проблемами развития, получили данные, свидетельствующие о том, что доязыковые младенцы не только воспринимают объекты и события, но также осмысленно реагируют и невербально сообщают об объектах и событиях (Izard et al. 2008b). Более того, их опыт часто включает в себя эмоции, которые индексируются поведением, выражающим эмоции, и другими формами действий, влияющими на социальный и физический мир (Клэкстон и др., 2003; Изард и др., 1995). По-видимому, такое поведение отражает развитие различных уровней или сложностей осознания, и дальнейшие их исследования могут предложить возможности для расширения существующих концептуальных представлений о способах доступа к феноменологическому опыту. Эти переживания не вписываются точно в категории «феноменального» или «доступного» сознания, как они традиционно определяются. Тем не менее, эти переживания, безусловно, являются частью феноменологии младенца, и функциональность этих эмпирических процессов ясно демонстрирует, что они доступны некогнитивными путями (Izard et al. 2008b, Merker 2007; ср. Block 2008).

Эмоции Чувства и феноменальное сознание

Концептуализация эмоционального чувства как фазы нейробиологического процесса согласуется с идеей о том, что эмоции можно ощущать и регистрировать в феноменальном сознании и на низких уровнях осознания, не будучи воспринятыми. Я думаю, что такие эмоциональные переживания часто ошибочно описывают как бессознательные эмоции (см. Clore et al. 2005, Lambie & Marcel 2002). То, что может быть бессознательным, — это не чувство, а восприятие чувства, и это отсутствие восприятия может объяснить неспособность чувства зарегистрироваться в доступном сознании. Поскольку эмоция-чувство есть в своей основе ощущение, то порождение чувства ipso facto порождает состояние сознания. Таким образом, эмоциональное чувство всегда регистрируется в феноменальном сознании. Часто, если не всегда, оно также регистрируется на каком-то другом уровне сознания, доступном различными путями. После овладения языком об эмоциональных переживаниях часто (но не всегда) можно сообщить через символические процессы. У доязыковых младенцев, детей младшего возраста и других лиц с недостаточным словарным запасом эмоций это может проявляться в поведении, опосредованном эмоциями (см. Izard et al., 2008b). Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что эмоциональные чувства действуют и выражаются через движения лица и тела и другое поведение, даже если о них не сообщается (см. Lambie & Marcel 2002).

К счастью, огромное количество информации обрабатывается очень хорошо в сфере бессознательного, но я полагаю, что функциональность эмоциональных чувств (которые не находятся в доступном или рефлексивном сознании) можно было бы лучше объяснить с точки зрения феноменальных или других уровней. сознания. Термин «бессознательная» эмоция подразумевает непрочувствованную эмоцию. Кажется очень трудным, если не невозможным, идентифицировать и объяснить медиаторы эффектов неощутимых или бессознательных эмоций (например, de Gelder 2005). Многое из того, что было названо бессознательными эмоциями, не отвечает «требованию преднамеренного исследования косвенными мерами» (Lambie & Marcel 2002, стр. 16). Данные о бессознательных эмоциях также не изучались с точки зрения функциональных коррелятов гипотетических эмоциональных переживаний. Такое исследование могло бы предложить заменить понятие психологического бессознательного понятием феноменального сознания или какого-либо другого уровня сознания, о котором невозможно сообщить словами.

Концепция немаркированного, неартикулированного и лингвистически недоступного чувства эмоции в феноменальном сознании или на каком-либо другом когнитивно недоступном уровне сознания совместима с представлением о том, что этот компонент эмоции ощущается и функционирует как посредник поведения (см. Clore et al. , 2005, Изард и др., 2008b, Ламби и Марсель, 2002). Эмоциональное чувство, поскольку оно ощущается, сохраняет характерные для него мотивационные и информационные качества. Утверждение, что чувственный компонент эмоции может оставаться непрочувствованным в феноменальном сознании, на любом другом уровне сознания или в бессознательном, кажется чистой нелогичностью.

Признание того, что субъективный компонент эмоции ощущается и реален на феноменальном и других когнитивно недоступных уровнях сознания, может вдохновить на теорию и исследование того, как эмоциональные чувства остаются функциональными и мотивационными, не будучи символизированными и доступными в рефлексивном сознании посредством языка. Доказательства функциональности эмоциональных ощущений у доязыковых младенцев и детей без коры головного мозга, по-видимому, подтверждают аргумент в пользу дополнительных исследований функциональности эмоциональных чувств в феноменальном сознании. То же самое можно сказать и о наблюдениях, когда пациенты, страдающие слепотой, сообщают о своих чувствах, не имея соответствующих визуальных переживаний (Weiskrantz, 2001). С другой стороны, слеповидящие субъекты могут воспринимать объекты и делать точные перцептивные суждения вообще без каких-либо соответствующих ощущений или чувств (Хамфри, 2006). Пока неясно, в какой степени эти, казалось бы, разрозненные наблюдения за слеповидящими людьми влияют на нормативные отношения между восприятием, ощущениями и эмоциями. Также не являются последствиями и ограничениями нисходящего контроля ощущений по отношению к восприятию и эмоциональным чувствам и их регистрации на каком-то уровне сознания (Buschman & Miller 2007).

Схемы эмоций и доступ к сознанию

Эмоциональные чувства могут действовать в феноменальном сознании с небольшим когнитивным содержанием или вообще без него. Этот факт легко оценить, если вспомнить, что феноменальный опыт является модальным разнообразием у доязыковых младенцев и нечеловеческих млекопитающих. Хотя доязыковые младенцы, по-видимому, демонстрируют более высокий уровень осознания, чем феноменальное сознание, они определенно не могут демонстрировать рефлексивное сознание, традиционно определяемое с точки зрения когнитивной доступности.

Как только развитие позволяет эмоциональным переживаниям стать связанными с познанием более высокого порядка, дети начинают связывать эмоции, чувства и понятия и формировать все более и более сложные схемы эмоций. Язык, связанный с данным эмоциональным чувством, в определенных ситуациях становится инструментом управления эмоциями, саморегуляции и других исполнительных функций (Izard et al. 2008a).

Приобретения и потери в эволюции эмоций и сознания

Дарвин обнаружил множество поворотов в эволюции, которые указывали на кажущуюся жестокость естественного отбора — опасные для жизни паразиты, рептилии-убийцы и кровавая работа хищников (Докинз 1989). Он также признавал адаптивные преимущества положительных эмоций и их выражения в социальных взаимодействиях: «…мать одобрительно улыбается и таким образом ободряет своих детей на правильном пути или неодобрительно хмурится» (Дарвин 1872/1965, с. 304). Достижения, так или иначе связанные с эмоциями и их взаимодействием с восприятием и познанием, могут представлять собой лучшие — и, возможно, самые сложные — продукты эволюции.

Одним из лучших и наиболее интересных продуктов эволюции было приобретение способности к языку и, в конечном счете, изучение словарного запаса для обозначения эмоций, описания и обмена эмоциональными переживаниями. Эти достижения также помогли людям предвидеть будущие желательные и нежелательные эмоциональные переживания. Взятые вместе, эти недавно появившиеся способности представляют собой огромный прогресс в исполнительных функциях, особенно в понимании и управлении эмоциями и саморегуляции (Izard 2002, Izard et al. 2008a). Они оказывают прямое и косвенное влияние на процессы познания и действия, связанные с адаптивным идиосинкразическим и социальным функционированием (Izard et al. 2008b, Lieberman et al. 2007). Некоторые утверждают, что огромные успехи, ставшие результатом эволюции мозга, овладения языком и сопутствующим увеличением когнитивных способностей, не обошлись без некоторых сопутствующих потерь (Langer 19).67/1982).

Возможная потеря: эволюционный обмен эмпатия-симпатия

Базовая эмпатия зависит главным образом от систем нейрофизиологических реакций, которые не требуют и не включают когнитивные процессы более высокого порядка, связанные с симпатией (Hoffman 2000). Таким образом, задолго до того, как эволюция человека привела к появлению языка и сопутствующего ему когнитивного мастерства, у нечеловеческих животных появилась высокая способность к эмпатии и эмпатическому реагированию (Langer 1967/1982). Эта большая способность к эмпатии, по-видимому, объясняет отсутствие хищничества и каннибализма среди нечеловеческих млекопитающих. «Среди высших животных лишь немногие из плотоядных — медведи, волки, львы и другие большие кошки — обычно охотятся на себе подобных» (Лангер 19).67/1982, Том. 1, с. 141). Их удерживают от хищничества не сигналы умиротворения или капитуляции, а «готовая эмпатическая реакция, настолько распространенная и эффективная, что не требуется никаких принципов, моральных или иных, чтобы защитить представителей вида от аппетитов друг друга в обычных условиях». (Лангер 1967/1982, т. 1, с. 142).

Эмпатия животных, представляющая собой защиту от хищничества сородичей, устанавливает особого рода отношения, которые позволяют по существу физиологическую передачу «чувства одного существа другому так, что оно кажется последнему своим собственным» (Langer 19). 67/1982, Том. 1, с. 140). Напротив, как средства массовой информации имеют обыкновение напоминать нам в подробностях о вопиюще агрессивном и этически и морально коварном поведении, люди довольно часто охотятся друг на друга. И такое хищничество часто приводит к гибели и разрушениям, вплоть до геноцида. Кроме того, хотя каннибализм (полный отказ от эмпатии) обычно отсутствует среди животных более высокого порядка, кроме человека, он наблюдался во многих человеческих культурах.

По сравнению с мгновенной эмпатией сочувствие во многом зависит от концептуальных процессов (включая прогнозируемые затраты и выгоды от помощи), которые значительно медленнее и менее гарантированы. Симпатические реакции также в большей степени подвержены нисходящему контролю (например, психические манипуляции, возникающие из-за предубеждений и воображаемых последствий), чем быстрая, автоматическая животная эмпатия. Таким образом, сочувствие часто может быть слишком слабым и слишком запоздалым для жертв бедствий, некоторые из которых являются результатом лишь слегка замаскированного человеческого хищничества, примером которого являются сделки между богатыми и бедными, а также между этническими группами с высоким и низким статусом. Таким образом, остается потенциально серьезный вопрос: представляет ли собой эволюционный сдвиг в способностях к эмпатии и сочувствию чистую потерю или чистую выгоду?

Плюсы и минусы необузданного воображения

Есть также некоторый вопрос, следует ли рассматривать эволюционное увеличение силы воображения как чистую прибыль или потерю при взвешивании продуктов эволюции, связанных с эмоциями. У некоторых людей и обстоятельств необузданное воображение может способствовать трагедиям как в личном, так и в национальном и глобальном масштабах. Воображение может подпитываться как положительными, так и отрицательными эмоциональными чувствами или их взаимодействием, и, в свою очередь, оно может производить изобилие как положительных, так и отрицательных эмоциональных стимулов и поведенческих реакций (ср. Langer 19).67/1982). Воображение, несомненно, сыграло роль в создании ядерного оружия и до сих пор играет роль в планировании его предполагаемого использования. Это также фактор в развитии заводов, продуктов и политики, которые увеличивают глобальное потепление и загрязнение земли и атмосферы с опасной скоростью.

Напротив, в раннем онтогенезе паттерны чувство-мысль необузданного воображения способствуют когнитивному и социальному развитию с первого момента, когда маленький ребенок участвует в придуманной или симулированной игре. В этих процессах развития и на протяжении всей жизни воображение остается отчасти эмоциональным чувством и отчасти познанием. Он продолжает добавлять к индивидуальным и культурным достижениям благодаря творческим усилиям художников и ученых.

Таким образом, «в эволюции разума воображение столь же опасно, сколь и необходимо» (Langer 1967/1982, т. 1, с. 137). Воспитание воображения на протяжении всей жизни с хорошим балансом эмоций, чувств и поощрением сочувствия, сочувствия и разума, а также понимание того, как эти ингредиенты могут взаимодействовать и работать вместе для общего блага, вездесущего мира, а также сохранения и процветания. виды кажутся одинаково важными.

Замечательные результаты от связывания эмоций, чувств и языка

Процесс символизации эмоций в осознании может значительно улучшить адаптивную личность и социальное функционирование. Язык на сегодняшний день является наиболее распространенным методом символизации среди людей и культур, и исследователи подтвердили на поведенческом и нейронном уровнях положительный эффект связывания слов с отдельными выражениями эмоций и чувств (L. Greenberg & Paivio 1997, Izard 1971, Izard et al. и др., 2008a, Кеннеди-Мур и Уотсон, 1999, Либерман и др., 2007). Основные положительные эффекты, которые возникают, когда мы можем использовать язык для обозначения эмоций, особенно в раннем развитии, но также и на протяжении всей жизни, связаны с увеличением знаний об эмоциях, их регуляцией и использованием эмоций.

Использование эмоций — это использование присущей эмоциям адаптивной мотивации/чувственного компонента в конструктивных аффективно-когнитивных процессах и действиях (Izard 1971, 2002, 2007a; Izard et al. 2008c; ср. Mayer & Salovey 1997). Использование эмоций включает как спонтанные, так и запланированные действия, и концептуально оно отличается от прямых попыток регулировать эмоции или поведение, связанное с эмоциями (см. Eisenberg & Spinrad 2004). Хотя регуляция эмоций и использование эмоций — разные конструкции, они динамично взаимодействуют. Использование эмоций можно рассматривать как оптимальный способ регуляции эмоций, и различные формы последних усиливают первые.

Трудно переоценить значение цивилизационных и социализирующих эффектов обучения распознавать, формулировать и конструктивно использовать эмоциональные чувства не только в раннем развитии, но и на протяжении всей жизни. Ключевым процессом здесь является развитие связей между чувствами, словами и мыслями. К сожалению, связывание эмоциональных переживаний с неадекватными мыслями, такими как те, которые характеризуют расизм, сексизм, эйджизм, необузданные мотивы наживы и планы мести, мести или терроризма, может нанести огромный ущерб отдельным людям, этническим группам и всему человечеству. Для получения множества доказательств, подтверждающих вышеизложенное утверждение, почитайте историю и посмотрите или послушайте любую ежедневную новостную программу.

Два нерешенных вопроса, похоже, мешают научным достижениям в изучении сознания и уровней осознания. Первый касается роли феноменального сознания и различных лингвистически недоступных уровней осознания в исследованиях сознания и поведения. Второй касается соотношения феноменального сознания и психологического бессознательного, их сходства и различия.

Игнорирование психологами феноменального сознания

Несколько факторов могли способствовать общему игнорированию феноменального сознания в психологической теории и исследованиях. Во-первых, это давнее нежелание признать, в какой степени эмоции управляют познанием и действием, и возможность того, что некоторые движущие эмоции регистрируются только в феноменальном сознании. Во-вторых, это сильная тенденция господствующей психологии пренебрегать перспективами развития в критических вопросах и, таким образом, игнорировать доказательства существования и функциональности феноменального сознания и других лингвистически недоступных уровней осознания в раннем развитии и, возможно, при различных формах психопатологии. Третья проблема заключается в том, что многие психологи считают, что большинство эмоций носят эпизодический характер, имеют ограниченную продолжительность и сосредоточены в сознании. Связанное с этим заблуждение состоит в том, что после окончания эмоционального эпизода разум освобождается для чисто рациональных процессов. Это представление сохраняется, несмотря на красноречивые аргументы, предполагающие, что чистой причины не существует (Creighton 19).21, Langer 1967/1982), особенно в отношении личных или общественно значимых вопросов. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что у людей невозможно изучать познание и эмоции по отдельности (Lewis 2005, Phelps 2006). Этот вывод вполне согласуется с настоящей позицией, если термин «эмоция» относится к схемам эмоций.

Более подходящей целью была бы разработка более эффективных способов изучения взаимодействий эмоций и познания, а также интеграции/смешивания и последующего изменения поведения, особенно в исследованиях, которые включают такие конструкции, как схемы эмоций (Izard 1977, 2007a), эмоциональные интерпретации (Lewis, 2005) или аффективно-когнитивные единицы (Mischel & Shoda, 1995). Это включает в себя большинство исследований эмоций, которые не фокусируются на основных эпизодах негативных эмоций.

Последняя и, пожалуй, самая тревожная причина, по которой феноменальное сознание до сих пор не вызывает особого интереса у психологов, заключается в том, что оно смешивается с психологическим «бессознательным». Ясно, что огромное количество процессов мозга и остального тела (кровообращение, пищеварение) часто происходят без нашего ведома и, в нормальных условиях, без прямого влияния на мысли и действия. Когда значительные поведенческие эффекты действительно возникают без видимых причин, их часто относят к психологическому бессознательному, механизмы которого трудно идентифицировать и объяснить (Kihlstrom 19).99).

Более экономные и точные объяснения бессознательного поведения могли бы получиться, если бы мы искали посредников мысли и действия (например, эмоций), которые находятся в феноменальном сознании. Примером может служить феноменологический (чувственный) компонент немаркированного и, следовательно, невыразимого эмоционального переживания, чувства, которое вы знаете, что испытываете, но не можете конкретно идентифицировать или описать. Неспособность облечь чувство в слова закрывает его от лингвистической доступности и, следовательно, от доступа к сознанию, как обычно определяется, но не от феноменального сознания и различных уровней осознания. Эмоциональное чувство на феноменальном и других неязыковых уровнях сознания сохраняет свои свойства, в том числе способность мотивировать и регулировать познание и действие. Таким образом, концептуализация полностью функциональных эмоциональных переживаний как процессов в феноменальном сознании (Panksepp 2005) обеспечивает альтернативный способ объяснения большей части того, что другие приписывают психологическому бессознательному (например, Kihlstrom 19).99, Винкельман и др. 2005 г.; ср. Клор и др. 2005, Ламби и Марсель, 2002).

Забота о типах сознания может стимулировать дальнейшие размышления и исследования о том, какие психические процессы относятся к феноменальному сознанию, а какие действительно бессознательны. Такое исследование могло бы искать процессы, находящиеся на уровне осознания, который недоступен через когнитивный или вербальный доступ, но не обязательно через другие формы доступа. Несколько типов невербального поведения отражают операции психических процессов, которые явно не находятся в лингвистически доступном сознании и могут находиться в феноменальном сознании (Izard et al. 2008b; ср. Merker 2007). Отсутствие лингвистической доступности не делает эмоцию или ощущение эмоции нефункциональными.

Феноменальное сознание и другие формы лингвистически недоступного сознания могут быть лучшими понятиями для психологии, чем понятие бессознательного. Последняя концепция общеизвестно расплывчата и плохо определена в психологической литературе. Словарные определения характеризуют его как бессознательное как состояние, без осознания или ощущения, практически нефизическое, и, таким образом, делают его использование очень близким к областям призрачности и картезианского дуализма.

Психологическое бессознательное: объяснительная конструкция по умолчанию?

Хотя существует значительное согласие относительно качеств мыслительных процессов в психологическом или доступном (устно сообщаемом) сознании, нет единого мнения о содержании и процессах бессознательного (см. Bargh & Morsella 2008). Поведение доязыковых младенцев свидетельствует о том, что неблагоразумно обозначать все вербально не сообщаемые процессы как бессознательные, практика, которая может препятствовать поиску причинных процессов или сбивать их с толку. Лучшие эвристики могут быть получены путем концептуализации механизмов причинно-следственной связи, действующих на разных уровнях осознания и доступных посредством множественного поведения, отличного от вербального отчета. Разделение разума и всех психических процессов на две области — сознательную и бессознательную — может быть величайшим упрощением современной психологической науки. Более того, неправильное приписывание причинных процессов бессознательному может открыть ящик Пандоры, полный тупиков и тупиков.

Четыре вещи способствовали склонности психологов приписывать причинные процессы бессознательному, а не эмоциональным чувствам, включая эмоциональные чувства в феноменальном сознании. Во-первых, многие психологи обычно ищут посредников, не связанных с эмоциями, для объяснения изменений в познании и действии. Во-вторых, эмоциональные переживания (и их роль во влиянии на когнитивные процессы), как известно, трудно идентифицировать и описать словами (Creighton 1921, Langer 1967/1982). Однако младенцы и маленькие дети испытывают эмоции и осмысленно реагируют на них задолго до того, как они смогут обозначить или описать эмоции (Izard et al., 2008b). Такие данные указывают на полезность оценки эмоциональных переживаний путем измерения их функциональных коррелятов. В-третьих, многие психологи по-прежнему неохотно приписывают эмоциям значительную причинно-следственную роль как в обычном, так и в критическом мышлении, принятии решений и действиях, несмотря на растущее количество доказательств обратного (например, Bechara et al., 2000; DeMartino et al., 2006). , Лернер и Тиденс, 2006 г., Миллер, 2006 г., Накви и др., 2006 г.). В-четвертых, многие ученые-психологи склонны считать, что эмоции, как правило, кратковременны, а эмоциональные переживания всегда достаточно интенсивны, чтобы привлечь и удержать внимание. На самом деле правдоподобные аргументы предполагают, что эмоциональные переживания — это явления, которые варьируются в очень широком диапазоне интенсивности, сохраняя при этом свои функциональные/каузальные свойства (Izard 2007a).

Новые проблемы: непрерывные эмоции, мемы и система зеркальных нейронов

Темы непрерывных эмоций или непрерывного взаимодействия и интеграции эмоций и познания, мемов и системы зеркальных нейронов (ЗНС) могут оказаться критически важными для науки об эмоциях и к психологии в целом. Идею непрерывной эмоции в феноменальном сознании или доступа к сознанию будет сложно реализовать в эмпирических исследованиях, но вскоре это может измениться с улучшением технологии изучения взаимосвязей между мозгом, эмоциями и поведением. Теоретики и исследователи уже сходятся во мнении, что не существует такой вещи, как сознательный разум без эмоций или аффектов (Izard 2007a; ср. Lewis 2005, Phelps 2006, Russell 2003). Два других, мемы и ПНС, связаны с эмоциями и поведением не совсем понятным образом. Тем не менее, они уже стали горячей темой для тех, кто интересуется новыми подходами к пониманию внутрипоколенческой и межпоколенческой передачи когнитивных структур и структур действия, а также нейробиологических основ передачи эмоциональных чувств при эмпатии и процессов эмпатического и симпатического реагирования.

Непрерывное взаимодействие эмоций и познания

Представление о том, что некоторые эмоции или взаимодействие эмоций и познания являются непрерывными в феноменальном или доступном сознании или на каком-то уровне осознания, не ново (например, Bacon 1620/1968). Гипотезу, скрытую в этой идее, может оказаться трудно опровергнуть. Тем не менее, без приписывания причинной силы эмоциям (чувствам) и концепции постоянного взаимодействия эмоций и познания у нас может не быть способа объяснить избирательное внимание. И избирательное внимание является необходимым фактором в простейших формах исследования и обучения, а также в познании более высокого порядка и последовательностях организованного поведения.

Я предположил, что мозг автоматически генерирует эмоцию интереса, чтобы удерживать внимание на определенных объектах, событиях и целях. Этот режим работы является стандартным, когда мозг не реагирует на внутренние или внешние условия, которые активируют другие эмоции, эмоциональные схемы или взаимодействие эмоций, познания и окружающей среды (Izard 2007a; ср. Panksepp 2003a,b).

Основной задачей будущих исследований является понимание того, как эмоции и познание ведут себя в своем постоянном взаимодействии. Одна возможность состоит в том, что они достигают полной интеграции и влияют на поведение как единая сила или единый фактор. Однако я предполагаю, что хотя эмоции и познание постоянно взаимодействуют, они не теряют своей отдельной идентичности. Они сохраняют отдельные и отличные функциональные свойства (см. Pessoa 2008). В то время как эмоциональные переживания, несомненно, содержат своего рода информацию (Clore et al. 2001) или сигналы для поведения (Izard 1971, 2007a), эмоция по-прежнему связана в первую очередь с мотивацией. Познание (особенно в отношении концепций целей, которые обычно содержат эмоциональный компонент) можно рассматривать как имеющее мотивационный аспект, но оно остается в основном связанным со знанием.

Мемы и эмоции

Мемы являются одним из нескольких эпигенетических механизмов, бросающих вызов доминированию ДНК как центральной жизненной силы (см. Noble 2006). Естественный отбор может действовать не только на гены, ДНК или РНК. Он также может воздействовать на «репликантные» единицы (мимы), состоящие из моделей познания и действий, то есть вещей, отличных от биологических структур, которые могут быть переданы посредством имитационного обучения (Докинз 19).89). По-видимому, мемы возникли, чтобы выполнять уникальные адаптивные функции в социальных взаимодействиях.

В ходе эволюции мозг продолжал развиваться и усложняться, пока обучение через подражание не стало основным инструментом в человеческом репертуаре и способом приобретения мемов. Подражание и воображаемая игра в раннем развитии должны стать благодатной почвой для изучения передачи мемов. Даже новорожденные дети могут имитировать простое выражение лица (Meltzoff & Moore, 1994), что может составлять часть выражений эмоций, которые они проявляют позже в младенчестве (Izard et al. 19).95). К трем годам дети демонстрируют отличные подражательные навыки, наслаждаясь миром фантазий воображаемой игры и обучаясь социально-эмоциональным навыкам, принимая на себя роли людей, намного превосходящих их по возрасту, знаниям, навыкам и опыту. Таким образом, как филогенетическая передача, так и высокотворческие процессы онтогенетического развития (Noble 2006) создали способность к подражательному обучению, что, в свою очередь, по существу создало контекст, в котором мемы могли воспроизводиться и конкурировать (Jablonka & Lamb 2005).

Хотя первоначально мемы описывались в терминах познания и паттернов действий (Dawkins 1989), исключение эмоций как компонента могло быть непреднамеренным. Действительно, схемы эмоций кажутся идеальными кандидатами на получение статуса мемов. Они имеют не только когнитивный компонент, но также эмоциональный компонент и своего рода компонент действия (тенденции действия в эмоциональных состояниях; Izard 2007a,b). Таким образом, схемы эмоций хорошо подходят для того, чтобы возникать и функционировать как мемы. Их эмоциональный компонент часто выражается через сигналы лица, голоса и движений тела, которые легко имитируются даже маленькими детьми. Кроме того, имитация экспрессивного поведения другого человека может активировать нервные и сенсомоторные процессы, повышающие вероятность переживания эмоций (и склонностей к действиям) другого человека (Изард 19).90, Ниденталь, 2007). Имитация маленькими детьми выражений положительных эмоций и взаимодействий своих родителей может способствовать развитию мемов, представляющих важные социальные навыки. Таким образом, мемы схемы эмоций (ЭСМ) как репликантные единицы с чувственно-мотивационным компонентом кажутся ожидаемым (эпигенетическим) продолжением биогенетически-эволюционных процессов.

Поскольку эмоции заразительны (Hatfield et al., 1993; Tomkins, 1962), мемы, которые по сути являются схемами эмоций, могут широко распространяться. Они могут сделать это по двум причинам. Во-первых, такие схемы привлекают внимание и мотивируют силой эмоции (Youngstrom & Izard 2008). Во-вторых, они представляют собой высокофункциональные феномены, не зависящие от их отношения к биологической приспособленности и выживанию (см. Aunger 2002, Blackmore 19).99, Дистин 2004). Идея о том, что эмоциональная схема может образовывать репликантную единицу, открывает еще одну дверь для исследований передачи как адаптивных, так и неадаптивных паттернов эмоций, познания и действий внутри и между поколениями.

Мемы схемы эмоций начинают развиваться в раннем онтогенезе, становятся многочисленными и могут иметь существенное отношение к ПНС. Наблюдается всплеск интереса к ПНС, отчасти потому, что она может быть одним из нейронных субстратов восприятия социальной перспективы и эмпатии (например, Carr et al., 2003, Keysers & Perrett, 2004, Rizzolatti & Craighero, 2004).

Системы зеркальных нейронов, эмоции и эмпатия

Если концепция мемов станет основной в психологии, это может произойти по двум причинам. Во-первых, пожалуй, самые интересные и социально значимые мемы содержат эмоциональный компонент и представляют собой схемы эмоций, поведенческие проявления которых (мимика, голос, жестикуляция эмоций) легко поддаются наблюдению и анализу. Во-вторых, они могут частично зависеть от ПНС, которая, по-видимому, опосредует способности к принятию точки зрения и эмпатии. ПНВ может позволить человеку принять точку зрения другого и обеспечить разделяемое эмоциональное чувство, которое определяет суть эмпатии (см. Dapretto et al. 2006, Keysers & Perrett 2004). СЗН, по-видимому, переводит сенсорно-перцептивные переживания и сопутствующие представления о выражениях и движениях других людей в паттерны нейронной активности наблюдателя (см. Лангер 19).67/1982). Эта нейронная активность и ее продукты помогают наблюдателю понять и предсказать мысли и чувства наблюдаемого человека.

ПНВ также может относиться к сочувствию и альтруизму. Когнитивный компонент схемы эмоций во взаимодействии с его чувственным компонентом может трансформировать эмпатию в сочувствие. Эта трансформация повлечет за собой переход от реакции, определяемой преимущественно нейрофизиологическим или двигательным заражением, к реакции, требующей концептуальных процессов (ср. Langer 19).67/1982). ПНС, которая способствует сочувствию, альтруизму и миметическим процессам, будет способствовать высоким адаптивным преимуществам (Miller 2008, Talmi & Frith 2007).

Одной только эмпатии не всегда достаточно для мотивации помогающего поведения (Rosenthal 1964/1999). Познание (особенно планы действий) в ESM обеспечивает контекст для его чувствительного компонента, а взаимодействие познания и чувства в меме может направлять симпатические действия. Дисфункция ПНС может помочь объяснить дефицит социализации, который наблюдается при расстройствах аутистического спектра (Oberman & Ramachandran, 2007) и при антисоциальной личности или, возможно, при любом расстройстве, связанном с дефицитом или дисфункцией социальных навыков (Iacoboni 2007).

Возможность того, что ПНС и связанные с ней системы эмоций опосредуют генерацию и распространение мемов, предполагает плодотворность изучения мемов, которые можно четко идентифицировать как ЭСМ. ESM должны оказаться в изобилии, потому что они имеют огромную привлекательность для сил, которые генерируют и распространяют мемы. Эмоциональный компонент ESM обладает мотивационной способностью влиять на восприятие, привлекать внимание, генерировать больше структур эмоций и познания и влиять на действия. ESM могут представлять собой основной фактор, формирующий сознание, личность, социальное функционирование и культуру (Youngstrom & Izard 2008).

Исследования эмоций расширились в геометрической прогрессии с тех пор, как знаменательные тома Томкинса (1962, 1963) помогли поставить зарождающуюся науку об эмоциях в неравномерное соревнование с силами современной революции, породившей когнитивную науку. Эти две дисциплины все больше сотрудничают и постепенно становятся единым целым. По мере реализации этой захватывающей перспективы перед учеными стоят большие задачи, которые будут стремиться понять, как мозг придает вес или значение эмоциям и познанию (которые предположительно сохраняют различные функции), когда они интегрируются или смешиваются в разные периоды развития, личности, и контексты. Они найдут не менее интересные проблемы в исследованиях способов облегчения этих процессов для получения адаптивных преимуществ, поддержки конструктивных и творческих усилий и предотвращения деструктивного и неадекватного поведения.

РЕЗЮМЕ

Эмоции чувства являются фазой нейробиологической активности и ключевым психологическим/мотивационным аспектом эмоций. Они составляют основные мотивационные системы человеческого поведения.
Эмоции чувства являются основными факторами эволюции, организации и работы сознания и различных уровней осознания.
Способность символизировать чувства и выражать их словами предоставляет мощный инструмент для регуляции эмоций, влияния на отношения между эмоциями и познанием и развития социальных навыков высокого уровня.
Термин «эмоция» не поддается определению главным образом потому, что он многогранен, а не является единым явлением или процессом. Использование безоговорочного термина «эмоция» приводит к недоразумениям, противоречиям и путанице в теории и исследованиях.
Базовые эмоции, схемы эмоций и мемы-схемы эмоций явно различаются по своему происхождению, содержанию, причинам и следствиям.
Переходы от основных эмоций к схемам эмоций и мемам схемы эмоций являются важными вехами в развитии и достижении социальной и эмоциональной компетентности.
Термин «психологическое бессознательное» плохо определен и может ввести в заблуждение. Нет единого мнения относительно его содержания и функций. Концепция уровней осознания может обеспечить лучший мост к пониманию человеческого менталитета и процессов мозга/разума.
Использование эмоций — это использование присущей эмоциям адаптивной мотивации/чувственного компонента в конструктивных аффективно-когнитивных процессах и действиях. Символизация и эффективная передача эмоций играют ключевую роль в использовании эмоций, особенно в реальных или смоделированных социальных взаимодействиях.
Концепция взаимодействия эмоций и познания, хорошо зарекомендовавшая себя в неврологии и поведенческих исследованиях, предполагает, что наличие функционально различных характеристик у взаимодействующих увеличивает как гибкость, так и универсальность результирующих процессов.

ПРОБЛЕМЫ БУДУЩЕГО

Экспериментальное подтверждение гипотезы о том, что чувственный компонент некоторых эмоций или эмоциональных схем непрерывен на каком-то уровне осознания, должно стать интересной задачей для будущих исследований. Так же, как и исследования, предназначенные для проверки гипотезы о том, что интерес или схема интереса является эмоцией по умолчанию или взаимодействием эмоций и познания.
Информация о раннем развитии и росте продолжительности жизни мемов схемы эмоций должна существенно расширить наше понимание вклада социальных и культурных факторов в психические процессы и поведение.
Различие между регуляцией эмоций и использованием эмоций может дать новое представление о независимости и взаимозависимости этих двух конструкций.
Определение того, как эмоции и когнитивные компоненты эмоциональных схем и мемов эмоциональных схем интегрируются или смешиваются в мозгу, должно стать основой для трансляционных исследований. Результаты таких исследований должны способствовать профилактическим вмешательствам, которые способствуют развитию эмоций и социальной компетентности, а также предотвращению психопатологии.

Работа над этой статьей была поддержана грантами Национального института психического здоровья R21 MH068443 и R01 MH080909.

мгновенные процессы в личностно-подобные феномены (например, схемы гнева, схемы интереса)

. стремятся стать более единым целым

DET	Теория дифференциальных эмоций
Система зеркальных нейронов (ЗНС)	Предполагается, что она состоит из нейронов, которые возбуждаются как когда один действует, так и когда один наблюдает за тем же действием, выполняемым другим; нейроны, «отражающие» поведение другого
Мемы	поведенческие (когнитивные, эмоциональные, деятельностные) единицы, которые могут размножаться (легко копироваться) и становиться объектом естественного отбора
схемы эмоций
Эмоция чувство	фаза нейробиологической активности, переживаемая как мотивационная и информационная и влияющая на мысли и действия, ощущаемое познание или склонность к действию
Уровни осознания	уровни сознания, начиная от феноменального сознания до доступного (вербально сообщаемого) и рефлексивного сознания, которые поддерживают процессы в схемах познания-эмоций более высокого порядка нейропсихологические процессы, определяющие относительную значимость эмоций и познания в планировании, принятии решений и действиях
Феноменальное сознание	уровень осознания, при котором объекты, события и эмоциональные переживания могут фиксироваться и оставаться вербально несообщаемыми переживаниями. Эмоциональные чувства в феноменальном сознании сохраняют свою функциональность
Сознание доступа	Уровень осведомленности, который включает в себя устно,
Основные эмоции	эмоции, которые организуют и мотивируют быстрые, практически автоматические, но податливые реакции, которые имеют решающее значение для решения непосредственных проблем выживания или благополучия полученный из мимикрии эмоционально-выразительного познания и действия и наделенный мотивацией влиять на развитие и поведение

ПОЛОЖЕНИЕ О РАСКРЫТИИ

Автору не известны какие-либо предубеждения, которые могут быть восприняты как влияющие на объективность этого обзора.

Акерман Б.П., Абэ Дж.А., Изард К.Э. Теория дифференциальных эмоций и эмоциональное развитие: помнить о модульности. В: Mascolo M, Griffn S, редакторы. Что развивается в эмоциональном развитии? Эмоции, личность и психотерапия. Нью-Йорк: Пленум; 1998. С. 85–106. [Google Scholar]
Ангер Р. Электрический мем: новая теория нашего мышления. Нью-Йорк: Свободная пресса; 2002. 392 стр. [Google Scholar]
Bacon F. Novum Organum. В: Спеддинг Дж., Эллис Р.Л., Хит Д.Д., редакторы. Работы Фрэнсиса Бэкона: барон Веруламский, виконт Сент-Олбан и лорд-канцлер Англии. Нью-Йорк: Гарретт Пресс; 1620–1968. С. 47–69. [Google Scholar]
Барг Дж. А., Морселла Э. Бессознательное. Перспектива. Психол. науч. 2008; 3:73–79. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Barrett LF. Являются ли эмоции естественными видами. Перспектива. Психол. науч. 2006; 1: 28–58. [PubMed] [Академия Google]
Барретт Л.Ф., Линдквист К.А., Блисс-Моро Э., Дункан С., Гендрон М. и др. О мышах и людях: естественные виды эмоций в мозгу млекопитающих? Ответ Панксеппу и Изарду. Перспектива. Психол. науч. 2007; 2: 297–312. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Барретт Л.Ф., Ниденталь П.М. , Винкельман П. Эмоции и сознание. Нью-Йорк: Гилфорд; 2005а. [Google Scholar]
Барретт Л.Ф., Ниденталь П.М., Винкельман П. Введение. 2005б: 1–18. См. Барретт и др. 2005а. [Академия Google]
Бечара А., Дамасио Х., Дамасио А. Эмоции, принятие решений и орбитофронтальная кора. Церебр. кора. 2000; 10: 295–307. [PubMed] [Google Scholar]
Блэкмор С. Мем-машина. Нью-Йорк: Оксфордский ун-т. Нажимать; 1999. [Google Scholar]
Блок Н. Сознание, доступность и связь между психологией и неврологией. Поведение наук о мозге. 2007; 30: 481–99. [PubMed] [Google Scholar]
Buschman TJ, Miller EK. Контроль внимания «сверху вниз» и «снизу вверх» в префронтальной и задней теменной коре. Наука. 2007; 315:1860–1862. [PubMed] [Академия Google]
Карр Л., Якобони М., Дюбо М.-К., Мацциотта Дж. К., Ленци Г. Л. Нейронные механизмы эмпатии у людей: переход от нейронных систем для подражания к лимбическим областям. проц. Натл. акад. науч. США. 2003; 100:5497–5502. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Chalmers DJ. Сознательный разум: в поисках фундаментальной теории. Нью-Йорк: Оксфордский ун-т. Нажимать; 1996. [Google Scholar]
Claxton LJ, Keen R, McCarty ME. Доказательства моторного планирования в поведении младенцев. Психол. науч. 2003; 14: 354–356. [PubMed] [Академия Google]
Clore GL, Storbeck J, Robinson MD, Centerbar DB. Семь грехов в изучении бессознательного аффекта. 2005: 384–408. См. Барретт и др. 2005а. [Google Scholar]
Clore GL, Wyer RS, Jr, Dienes B, Gasper K, Gohm C, Isbell L. Аффективные чувства как обратная связь: некоторые когнитивные последствия. В: Мартин Л.Л., Клор Г.Л., редакторы. Теории настроения и познания: руководство пользователя. Махва, Нью-Джерси: Эрлбаум; 2001. С. 27–62. [Google Scholar]
Creighton JE. Разум и чувство. Филос. Откр. 1921;30:465–481. [Google Scholar]
Дамасио АР. Ощущение того, что происходит: тело и эмоции в формировании сознания. Нью-Йорк: Харкорт Брейс; 1999. [Google Scholar]
Дамасио А. Человек внутри. Природа. 2003;423(6937):227. [PubMed] [Google Scholar]
Dapretto M, Davies MS, Pfeifer JH, Scott AA, Sigman M, et al. Понимание эмоций других: дисфункция зеркальных нейронов у детей с расстройствами аутистического спектра. Нац. Неврологи. 2006; 9: 28–30. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Дарвин К. Выражение эмоций у человека и животных. Нью-Йорк: Оксфордский ун-т. Нажимать; 18721965. [Google Scholar]
Дэвидсон Р.Дж. Асимметричная функция мозга, аффективный стиль и психопатология: роль раннего опыта и пластичности. Дев. Психол. 1994; 6: 741–758. [Google Scholar]
Дэвидсон Р.Дж. Аффективный стиль и аффективные расстройства: перспективы аффективной нейронауки. Познан. Эмот. 1998; 12: 307–330. [Google Scholar]
Докинз Р. Эгоистичный ген. Лондон: Оксфордский ун-т. Нажимать; 1989. [Google Scholar]
де Гелдер Б. Бессознательные эмоции: новые открытия и взгляды на бессознательное распознавание выражения лица, его голоса и контекста всего тела. 2005: 123–149. См. Барретт и др. 2005а. [Google Scholar]
Де Мартино Б., Кумаран Д., Сеймур Б., Долан Р.Дж. Рамки, предубеждения и рациональное принятие решений в человеческом мозгу. Наука. 2006; 313: 684–687. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Denham SA, Burton R. Программирование социальной и эмоциональной профилактики и вмешательства для дошкольников. Нью-Йорк: Kluwer Acad./Plenum; 2003. [Google Академия]
Динер Э., Смит Х., Фуджита Ф. Структура аффекта личности. Дж. Личное. соц. Психол. 1995; 69: 130–141. [Google Scholar]
Дистин К. Эгоистичный мем: критическая переоценка. Нью-Йорк: Кембриджский ун-т. Нажимать; 2004. [Google Scholar]
Домитрович С.Э., Гринберг М.Т. Профилактические вмешательства с маленькими детьми: построение на основе программ раннего вмешательства. Раннее образование. Дев. 2004; 15: 365–370. [Google Scholar]
Эдельман Г.М. Вторая природа: преобразование знания. В: Эдельман Г.М., редактор. Вторая природа: наука о мозге и человеческие знания. Нью-Хейвен, Коннектикут: Йельский университет. Нажимать; 2006. С. 142–157. [Академия Google]
Эдельман Г. М., Тонони Г. Вселенная сознания: как материя становится воображением. Нью-Йорк: Основные книги; 2000. 274 стр. [Google Scholar]
Eisenberg N, Spinrad TL. Регулирование, связанное с эмоциями: уточнение определения. Детский Дев. 2004; 75: 334–339. [PubMed] [Google Scholar]
Экман П. Эмоции раскрыты. Нью-Йорк: Таймс Букс; 2003. [Google Scholar]
Ellsworth PC. Уильям Джеймс и эмоции: стоит ли век славы века непонимания? Психол. Откр. 1994;101:222–229. [PubMed] [Google Scholar]
Ellsworth PC, Scherer KR. Оценочные процессы в эмоциях. В: Дэвидсон Р.Дж., Шерер К.Р., Голдсмит Х.Х., редакторы. Справочник аффективных наук. Нью-Йорк: Оксфордский ун-т. Нажимать; 2003. стр. 572–595. [Google Scholar]
Фокс Н.А., Хендерсон Х.А., Маршалл П.Дж., Николс К.Е., Гера М.М. Поведенческое торможение: связывание биологии и поведения в рамках развития. Анну. Преподобный Психолог. 2005; 56: 235–262. [PubMed] [Google Scholar]
Fredrickson BL. Что хорошего в положительных эмоциях? Преподобный генерал-психолог. 1998;2:300–319. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Fredrickson BL. Позитивные эмоции. В: Снайдер К.Р., Лопес С., редакторы. Справочник по позитивной психологии. Нью-Йорк: Оксфордский ун-т. Нажимать; 2007. С. 120–134. [Google Scholar]
Goldsmith HH, Campos JJ. К теории детского темперамента. В: Emde RN, Harmon RJ, редакторы. Развитие привязанности и партнерских систем. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум; 1982. стр. 231–283. [Google Scholar]
Грей Дж.А. Системы мозга, которые опосредуют как эмоции, так и познание. Познан. Эмот. 1990;4:269–288. [Google Scholar]
Грей М.Р., Шефер А., Бравер Т.С., Мост С.Б. Аффект и решение дилемм когнитивного контроля. 2005: 67–94. См. Барретт и др. 2005а. [Google Scholar]
Greenberg LS, Paivio SC. Работа с эмоциями в психотерапии. Нью-Йорк: Гилфорд; 1997. [Google Scholar]
Gross JJ. Регуляция эмоций: аффективные, когнитивные и социальные последствия. Психофизиология. 2002; 39: 281–291. [PubMed] [Google Scholar]
Hatfield E, Cacioppo JT, Rapson RL. Эмоциональное заражение. Курс. Реж. Психол. науч. 1993;2:96–99. [Google Scholar]
Хоффман М.Л. Эмпатия и нравственное развитие: значение для заботы и справедливости. Нью-Йорк: Кембриджский ун-т. Нажимать; 2000. [Google Scholar]
Хамфри Н. Seeing Red. Кембридж, Массачусетс: Гарвардский ун-т. Нажимать; 2006. [Google Scholar]
Якобони М. Лицом к лицу: нейронная основа социального отражения и эмпатии. психиатр. Анна. 2007; 37: 236–241. [Google Scholar]
Изард CE. Лицо эмоций. Нью-Йорк: Appleton-Century-Crofts; 1971. [Google Scholar]
Изард СЕ. Паттерны эмоций: новый анализ тревоги и депрессии. Нью-Йорк: академический; 1972. [Google Scholar]
Изард CE. Человеческие эмоции. Нью-Йорк: Пленум; 1977. [Google Scholar]
Изард CE. Эмоционально-познавательные отношения и развитие человека. В: Изард К.Э., Каган Дж., Зайонц Р.Б., редакторы. Эмоции, познание и поведение. Нью-Йорк: Кембриджский ун-т. Нажимать; 1984. С. 17–37. [Google Scholar]
Изард CE. Мимика и регуляция эмоций. Дж. Личное. соц. Психол. 1990;58:487–498. [PubMed] [Google Scholar]
Izard CE. Четыре системы активации эмоций: когнитивные и некогнитивные процессы. Психол. 1993; 100:68–90. [PubMed] [Google Scholar]
Izard CE. Превращение теории эмоций и исследований в профилактические вмешательства. Психол. Бык. 2002; 128: 796–824. [PubMed] [Google Scholar]
Izard CE. Экспертные определения эмоции и их оценки ее компонентов и характеристик. Делавэр, Ньюарк: неопубликовано. манускр., ун-т; 2006. [Google Академия]
Изард СЕ. Основные эмоции, естественные виды, схемы эмоций и новая парадигма. Личный. Психол. науч. 2007а; 2: 260–280. [PubMed] [Google Scholar]
Izard CE. Уровни эмоций и уровни сознания. Поведение наук о мозге. 2007б; 30:96–98. [Google Scholar]
Izard CE, Fantauzzo CA, Castle JM, Haynes OM, Rayias MF, Putnam PH. Онтогенез и значение мимики детей первых 9 месяцев жизни. Дев. Психол. 1995; 31: 997–1013. [Академия Google]
Izard CE, Hembree EA, Huebner RR. Выражение эмоций младенцев в ответ на острую боль: изменение развития и устойчивость индивидуальных различий. Дев. Психол. 1987; 23: 105–113. [Google Scholar]
Izard CE, King KA, Trentacosta CJ, Laurenceau JP, Morgan JK и др. Ускорение развития эмоциональной компетентности у детей Head Start. Дев. Психол. 2008а; 20: 369–397. [PubMed] [Google Scholar]
Izard CE, Malatesta CZ. Перспективы эмоционального развития: теория дифференциальных эмоций раннего эмоционального развития. В: Ософски JD, редактор. Справочник по развитию младенцев. 2-е изд. Нью-Йорк: Wiley Intersci.; 1987. стр. 494–554. [Google Scholar]
Izard CE, Quinn PC, Most SB. Множество способов осознания: перспектива развития когнитивного доступа. Поведение наук о мозге. 2008b; 30: 506–507. [Google Scholar]
Изард С., Старк К., Трентакоста С., Шульц Д. Помимо регуляции эмоций: использование эмоций и адаптивное функционирование. Детский Дев. Перспектива. 2008c В печати. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Jablonka E, Lamb MJ. Эволюция в четырех измерениях: генетические, эпигенетические, поведенческие и символические вариации в истории жизни. Кембридж, Массачусетс: MIT Press; 2005. 462 стр. [Google Scholar]
Джеймс В. Что такое эмоции? Разум. 1884; 4: 188–204. [Google Scholar]
Kennedy-Moore E, Watson JC. Выражение эмоций: мифы, реальность и терапевтические стратегии. Нью-Йорк: Гилфорд; 1999. [Google Scholar]
Keysers C, Perrett DI. Демистификация социального познания: точка зрения Хебба. Тенденции Познан. науч. 2004; 8: 501–507. [PubMed] [Google Scholar]
Kihlstrom JF. Психологическое бессознательное. В: Первин Л.А., Джон О.П., редакторы. Справочник личности: теория и исследования. Нью-Йорк: Гилфорд; 1999. стр. 424–442. [Google Scholar]
Kleinginna PR, Kleinginna AM. Категоризированный список определений эмоций с предложениями по согласованному определению. Мотив. Эмот. 1981; 5: 345–379. [Google Scholar]
Лэмби Дж. А., Марсель А. Дж. Сознание и разновидности эмоционального опыта: теоретическая основа. Психол. 2002; 109: 219–259. [PubMed] [Google Scholar]
Lane RD, Ahern GL, Schwartz GE, Kaszniak AW. Является ли алекситимия эмоциональным эквивалентом слепоты? биол. Психиатрия. 1997;42:834–844. [PubMed] [Google Scholar]
Langer SK. Разум: эссе о человеческих чувствах. Балтимор, Мэриленд: Университет Джона Хопкинса. Нажимать; 1967–1982. [Google Scholar]
Langsdorf P, Izard CE, Rayias M, Hembree E. Выражение интереса, визуальная фиксация и изменения частоты сердечных сокращений у младенцев в возрасте от 2 до 8 месяцев. Дев. Психол. 1983; 19: 375–386. [Google Scholar]
LeDoux JE. Эмоциональный мозг: таинственные основы эмоциональной жизни. Нью-Йорк: Саймон и Шустер; 1996. [Google Академия]
Лернер Дж.С., Тиденс Л.З. Портрет разгневанного лица, принимающего решения: как склонность к оценке влияет на влияние гнева на познание. Дж. Бехав. Реш. Мак. 2006; 19: 115–137. [Google Scholar]
Льюис М. Объединение теории эмоций и нейробиологии посредством моделирования динамических систем. Поведение наук о мозге. 2005; 28: 169–245. [PubMed] [Google Scholar]
Либерман, доктор медицинских наук, Айзенбергер Н.И., Крокетт М.Дж., Том С.М., Пфайфер Дж.Х., Уэй Б.М. Облекая чувства в слова. Психол. науч. 2007; 18: 421–428. [PubMed] [Академия Google]
Magai C, Hunziker J. Толстой и загадка трансформации развития: анализ роли эмоций в развитии личности на протяжении всей жизни. В: Льюис М.Б., Хэвиленд Дж.М., редакторы. Справочник эмоций. Нью-Йорк: Гилфорд; 1993. С. 247–259. [Google Scholar]
Magai C, McFadden SH. Роль эмоций в социальном развитии и развитии личности: история, теория и исследования. Нью-Йорк: Пленум; 1995. [Google Scholar]
Майер Дж. Д., Саловей П. Что такое эмоциональный интеллект? В: Саловей П., Слейтер Д., редакторы. Эмоциональное развитие и эмоциональный интеллект: последствия для педагогов. Нью-Йорк: Основные книги; 1997. С. 3–31. [Google Scholar]
Мельцофф А.Н., Мур М.К. Подражание, память и репрезентация лиц. Младенческое поведение. Дев. 1994; 17:83–99. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Меркер Б. Сознание без коры головного мозга: вызов нейробиологии и медицине. Поведение наук о мозге. 2007; 30: 63–134. [PubMed] [Google Scholar]
Миллер Г. Неврология: эмоциональный мозг взвешивает свои варианты. Наука. 2006; 313: 600–601. [PubMed] [Академия Google]
Миллер Г. Нейронаука: Зеркальные нейроны могут помочь певчим птицам оставаться в гармонии. Наука. 2008; 319:269. [PubMed] [Google Scholar]
Мишель В., Шода Ю. Когнитивно-аффективная системная теория личности: переосмысление ситуаций, диспозиций, динамики и инвариантности в структуре личности. Психол. 1995; 102:246–268. [PubMed] [Google Scholar]
Мишель В., Шода Ю. Согласование динамики обработки и личностных диспозиций. Анну. Преподобный Психолог. 1998; 49: 229–258. [PubMed] [Академия Google]
Моббс Д., Петрович П., Маршан Дж.Л., Хассабис Д., Вайскопф Н. и др. Когда рядом страх: Неизбежность угрозы вызывает у людей префронтально-периакведуктальные серые сдвиги. Наука. 2007;317(5841):1079–1083. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Накви Н., Шив Б., Бечара А. Роль эмоций в принятии решений: точка зрения когнитивной нейробиологии. Курс. Реж. Психол. науч. 2006; 15: 260–264. [Google Scholar]
Niedenthal PM. Воплощение эмоций. Наука. 2007; 316:1002–1005. [PubMed] [Академия Google]
Ноубл Д. Музыка жизни. Нью-Йорк: Оксфордский ун-т. Нажимать; 2006. [Google Scholar]
Northoff G, Heinzel A, Bermpohl F, Niese R, Pfennig A, et al. Взаимная модуляция и затухание в префронтальной коре: исследование эмоционально-когнитивного взаимодействия с помощью фМРТ. Гум. Карта мозга. 2004; 21: 202–212. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Оберман Л.М., Рамачандран В.С. Моделирование социального сознания: роль системы зеркальных нейронов и симуляции в социальных и коммуникативных нарушениях при расстройствах аутистического спектра. Психол. Бык. 2007; 133:310–327. [PubMed] [Академия Google]
Оман А. Автоматизм и миндалевидное тело: бессознательные реакции на эмоциональные лица. Курс. Реж. Психол. науч. 2002; 11: 62–66. [Google Scholar]
Оман А. Роль миндалевидного тела в человеческом страхе: автоматическое обнаружение угрозы. Психонейроэндокринология. 2005; 30: 953–958. [PubMed] [Google Scholar]
Панксепп Дж. Нейрологизация психологии аффектов: как могут сосуществовать основанный на оценке конструктивизм и теория базовых эмоций. Личный. Психол. науч. 2007; 2: 281–295. [PubMed] [Академия Google]
Ошибка Панксеппа Дж. Дамасио? Сознательный. Эмот. 2003а; 4:111–134. [Google Scholar]
Панксепп Дж. На стыке аффективной, поведенческой и когнитивной нейробиологии: расшифровка эмоциональных ощущений мозга. Познание мозга 2003б; 52:4–14. [PubMed] [Google Scholar]
Панксепп Дж. Аффективное сознание: основные эмоциональные чувства у животных и людей. Сознательный. Познан. 2005; 14:30–80. [PubMed] [Google Scholar]
Пессоа Л. О взаимосвязи между эмоциями и познанием. Нац. Преподобный Нейроски. 2008;9: 148–158. [PubMed] [Google Scholar]
Phelps EA. Эмоции и познание: выводы из исследований миндалевидного тела человека. Анну. Преподобный Психолог. 2006; 57: 27–53. [PubMed] [Google Scholar]
Rizzolatti G, Craighero L. Система зеркальных нейронов. Анну. Преподобный Нейроски. 2004; 27: 169–192. [PubMed] [Google Scholar]
Розенталь AM. Тридцать восемь свидетелей: Дело Китти Дженовезе. Беркли: ун-т. Калифорния Пресс; 19641999. [Google Scholar]
Рассел Дж.А. Ядро аффекта и психологическая конструкция эмоции. Психол. 2003; 110:145–172. [PubMed] [Академия Google]
Шерер К. Эмоции. В: Хьюстон М., Стробе В., редакторы. Введение в социальную психологию: европейская перспектива. Оксфорд: наука Блэквелла; 2000. С. 151–191. [Google Scholar]
Шварц Н., Клор Г.Л. Настроение, атрибуция и суждения о благополучии: информативные и директивные функции аффективных состояний. Дж. Личное. соц. Психол. 1983; 45: 513–523. [Google Scholar]
Шведер Р.А. «Ты не болен, ты просто влюблен»: атрибутивная теория мотивации и эмоций. В: Экман П., Дэвидсон Р., редакторы. Природа эмоций: фундаментальные вопросы. Нью-Йорк: Оксфордский ун-т. Нажимать; 1994. стр. 32–44. [Google Scholar]
Сильвия П.Дж. Изучение психологии интереса. Нью-Йорк: Оксфордский ун-т. Нажимать; 2006. [Google Scholar]
Спиноза Б. Этика Спинозы. Нью-Йорк: Цитадель; 16771957. [Google Scholar]
Талми Д., Фрит С. Нейробиология: чувствовать себя хорошо, когда поступаешь правильно. Природа. 2007; 446: 865–866. [PubMed] [Google Scholar]
Tangney JP, Stuewig J, Mashek DJ. Нравственные эмоции и нравственное поведение. Анну. Преподобный Психолог. 2007; 58: 345–372. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Томкинс СС. Аффект, образы, сознание: Vol. I. Положительные аффекты. Нью-Йорк: Спрингер; 1962. [Google Scholar]
Tomkins SS. Аффект, образы, сознание: Vol. II. Негативные эффекты. Нью-Йорк: Спрингер; 1963. [Google Scholar]
Tomkins SS. Теория сценария. В: Аронофф Дж., Рабин А.И., Цукер Р.А., редакторы. Возникновение личности. Нью-Йорк: Спрингер; 1987. С. 72–97. [Google Scholar]
Weiskrantz L. Незрячий, откладывающий бета-версию (β) на задний план. В: De Gelder B, De Haan EHF, Heywood CA, редакторы. Из ума: разновидности бессознательных процессов. Нью-Йорк: Оксфордский ун-т. Нажимать; 2001. С. 20–31. [Академия Google]
Винкельман П., Берридж К.С., Уилбаргер Дж.Л. Эмоции, поведение и сознательный опыт: снова без чувств. 2005: 335–362. См. Барретт и др. 2005а. [Google Scholar]
Youngstrom EA, Izard CE. Функции эмоций и связанные с эмоциями дисфункции. В: Эллиот А.Дж., редактор. Справочник по мотивации подхода и избегания. Махва, Нью-Джерси: Эрлбаум; 2008. С. 363–380. [Академия Google]

Сколько существует различных человеческих эмоций?

Пролистать наверх

Новое исследование определяет 27 категорий эмоций и показывает, как они сочетаются друг с другом в нашем повседневном опыте.

По

Ясмин Анвар

| 8 сентября 2017 г.

Когда-то психологи предполагали, что большинство человеческих эмоций подпадают под универсальные категории счастья, печали, гнева, удивления, страха и отвращения. Но новое исследование, проведенное директором факультета Greater Good Science Center Дачером Келтнером, предполагает, что существует по крайней мере 27 различных эмоций, и они тесно связаны друг с другом.

Используя новые статистические модели для анализа ответов более 800 мужчин и женщин на более чем 2000 эмоционально вызывающих воспоминания видеоклипов, Кельтнер и его коллеги из Калифорнийского университета в Беркли создали многомерную интерактивную карту, показывающую, как такие чувства, как зависть, радость, гордость и грусть связана друг с другом.

«Мы обнаружили, что 27 различных измерений, а не шесть, необходимы для того, чтобы сотни людей достоверно сообщали о своих чувствах в ответ на каждое видео», — сказал старший автор исследования Келтнер, результаты которого недавно были опубликованы в Труды Национальной академии наук .

Рекламное объявление
Икс

Познакомьтесь с набором инструментов «Большое добро»

Из GGSC на вашу книжную полку: 30 научно обоснованных инструментов для хорошего самочувствия.

Карта человеческих эмоций

Более того, в отличие от представления о том, что каждое эмоциональное состояние представляет собой остров, исследование показало, что «существуют плавные градиенты эмоций между, скажем, трепетом и умиротворением, ужасом и грустью, весельем и обожанием». «, — сказал Кельтнер.

«Мы не получаем конечных групп эмоций на карте, потому что все взаимосвязано», — сказал ведущий автор исследования Алан Коуэн, докторант в области неврологии в Калифорнийском университете в Беркли. «Эмоциональные переживания намного богаче и разнообразнее, чем считалось ранее».

«Мы надеемся, что наши результаты помогут другим ученым и инженерам более точно фиксировать эмоциональные состояния, лежащие в основе настроения, активности мозга и экспрессивных сигналов, что приведет к улучшению психиатрического лечения, пониманию мозговой основы эмоций и технологии реагирования к нашим эмоциональным потребностям», — добавил он.

В ходе исследования демографически разнообразная группа из 853 мужчин и женщин вышла в интернет, чтобы просмотреть случайную выборку немых пяти-десятисекундных видеороликов, призванных вызвать широкий спектр эмоций.

Темы из 2185 видеоклипов, собранных из различных онлайн-источников для исследования, включали рождение и младенцев, свадьбы и предложения, смерть и страдания, пауков и змей, физические падения и рискованные трюки, половые акты, стихийные бедствия, чудесную природу, и неловкие рукопожатия.

«Есть плавные переходы эмоций между благоговением и спокойствием, ужасом и печалью, весельем и обожанием»

―Дачер Кельтнер, доктор философии.

Три отдельные группы участников исследования просматривали последовательности видеороликов и после просмотра каждого клипа выполняли отчетное задание. Первая группа свободно сообщала о своих эмоциональных реакциях на каждый из 30 видеоклипов.

«Их ответы отражали богатый и нюансированный набор эмоциональных состояний, от ностальгии до чувства «отвратительности», — сказал Коуэн.

Вторая группа ранжировала каждое видео в соответствии с тем, насколько сильно оно вызывало у них восхищение, обожание, эстетическую оценку, веселье, гнев, тревогу, благоговение, неловкость, скуку, спокойствие, замешательство, презрение, страстное желание, разочарование, отвращение, эмпатическую боль, очарование, зависть, волнение, страх, вина, ужас, интерес, радость, ностальгия, гордость, облегчение, романтика, печаль, удовлетворение, половое влечение, удивление, сочувствие и триумф.

Здесь экспериментаторы обнаружили, что участники сошлись на схожих ответах, причем более половины зрителей сообщали об одной и той же категории эмоций для каждого видео.

Последняя группа оценивала свои эмоциональные реакции по шкале от 1 до 9 на каждое из дюжины видеороликов, основываясь на таких дихотомиях, как позитивное и негативное, возбуждение и спокойствие, доминирование и покорность. Исследователи смогли предсказать, как участники будут оценивать видео, основываясь на том, как предыдущие участники оценивали эмоции, вызванные видео.

В целом, результаты показали, что участники исследования, как правило, разделяли одинаковые или похожие эмоциональные реакции на каждое из видео, предоставляя множество данных, которые позволили исследователям определить 27 различных категорий эмоций.

С помощью методов статистического моделирования и визуализации исследователи организовали эмоциональные реакции на каждое видео в семантический атлас человеческих эмоций. На карте каждая из 27 различных категорий эмоций соответствует определенному цвету.

«Мы стремились пролить свет на всю палитру эмоций, которые окрашивают наш внутренний мир», — сказал Коуэн.

Первоначально эта статья была опубликована в Berkeley News. Прочитайте оригинальную статью.

Greater Good хочет знать: как вы думаете, эта статья повлияет на ваше мнение или поведение?

Отправка оценки

Получите науку о значимой жизни на свой почтовый ящик.

Отправить

Об авторе

Аффективная наука — психология и наука о мозге

Аффективная наука — это междисциплинарная область, сосредоточенная на понимании эмоциональных и аффективных процессов. Аффективная наука включает в себя исследования эмоций, регуляции эмоций, расстройств настроения и аффективной нейронауки. Аффективные ученые используют в своей работе самые разные методы и подходы, от чисто поведенческих и организационных исследований у людей до молекулярных и клеточных исследований у животных. На факультете психологических наук и наук о мозге есть несколько преподавателей, работающих в разных областях программы, которые сосредотачиваются на аффективных процессах в своих исследовательских программах. Этот исследовательский кластер сформировал дискуссионную группу с преподавателями на кафедре и в кампусе с целью активизировать исследования эмоций, которые пересекают традиционные дисциплины и методы для решения важных социальных проблем, таких как злоупотребление психоактивными веществами и расстройства страха.

Аффилированные факультеты:

Брайан Андерсон
9093 Использование как поведение человека, которые мы. Участие в ней. будущее. С этой целью мы разработали подход, в котором простые произвольные стимулы сочетаются с вознаграждением в процедуре обучения, а затем появляются как не относящиеся к задаче отвлекающие факторы во время выполнения следующей задачи. Мы исследуем, как эти ранее связанные с вознаграждением стимулы обрабатываются как у здоровых участников, так и у людей, которые борются с зависимостью и другими психопатологиями. Другие, связанные направления исследования изучают, как научение наказанием влияет на последующее внимание, и механизмы, с помощью которых можно задействовать целенаправленный контроль внимания, чтобы свести к минимуму отвлечение.

Карлос Боланьос-Гусман

Целью моего исследования является установление причинно-следственных связей между ранним жизненным опытом, мозгом, биохимией и поведением. В частности, мой исследовательский интерес сосредоточен на изучении того, как воздействие психотропных препаратов (например, стимуляторов, антидепрессантов, отпускаемых по рецепту лекарств) и стресс (будь то физический или эмоциональный) изменяют биохимическую целостность нейронных путей, участвующих в регуляции настроения и мотивированного поведения, и как эти фармакологические, экологические и/или генетические манипуляции в раннем возрасте влияют на биохимическое и поведенческое функционирование в более позднем возрасте. Понимание взаимосвязи между мозгом и поведением с точки зрения развития может дать новые идеи для разработки терапии стресса и лекарственной зависимости.

Ребекка Брукер

Основные вопросы моего исследования связаны с пониманием механизмов и траекторий типичного и атипичного эмоционального развития. В первую очередь меня интересует взаимодействие между биологией и окружающей средой, поскольку они связаны с индивидуальными различиями в эмоциональном развитии, адаптации и психическом здоровье. Факторы, способствующие развитию детей, а также их взаимодействие изучаются в моей лаборатории с использованием нескольких взаимодополняющих методологий в различных исследованиях. В этих исследованиях особое внимание уделяется (1) мультиметодной оценке аффективного поведения, (2) детскому темпераменту, (3) ближайшим и отдаленным контекстам, (4) физиологическим коррелятам аффективного поведения и (5) ранним факторам риска развития интернализации и экстернализации. проблемы.

Джош Хикс

Моя лаборатория исследует, как личностные и ситуационные факторы влияют на счастье, психологическое благополучие и употребление алкоголя. Основное направление исследований направлено на то, чтобы понять, как эти переменные влияют на веру в то, что жизнь имеет смысл. Однако мы также исследуем, как аффект и мотивация влияют на когнитивные процессы, связанные с употреблением наркотиков и алкоголя. Последнее направление исследований исследует побочный продукт счастья путем изучения того, как положительные эмоции влияют на суждения о благополучии и предсказывают важные объективные жизненные результаты (например, рождение ребенка).

Хизер Ленч

Основная предпосылка моего исследования заключается в том, что эмоциональные процессы лежат в основе поведения и мышления. Мы исследуем роль аффективных реакций и эмоций в том, как люди думают о будущем и что, по их мнению, с ними произойдет в будущем. Мы также изучаем, когда и почему определенные эмоции могут улучшить функционирование и принятие решений.

Эннмари МакНамара

Эмоции передают важную информацию о событиях и людях в нашем окружении. Однако, когда эмоциональная реакция не соответствует ситуации (например, звук выхлопа автомобиля вызывает страх), она перестает быть адаптивной и может препятствовать способности человека эффективно функционировать в обществе. Работа в лаборатории Multimethod Affect and Cognition (MAC) использует мозг и психофизиологические измерения у людей для изучения эмоциональной реакции при психическом здоровье и заболевании. Долгосрочной целью этого исследования является снижение затрат и страданий, связанных с эмоциональными расстройствами (например, беспокойством, депрессией), путем улучшения диагностики и разработки новых методов лечения.

Стив Марен

Память об эмоциональных, особенно травмирующих и пугающих переживаниях необходима для предотвращения угроз в будущем. У некоторых людей воспоминания о страхе могут стать навязчивыми и подавляющими, что приводит к тревожным и травматическим расстройствам, включая посттравматическое стрессовое расстройство. Моя лаборатория использует модели животных для расшифровки мозговых цепей и нейронных кодов, обеспечивающих эмоциональное обучение и память. Нас особенно интересует, как можно погасить или даже стереть воспоминания о страхе с целью разработки новых нейротерапевтических вмешательств при патологическом страхе у людей.

Вани Матур

Мое исследование сосредоточено на боли и сопереживании с целью понять источники различий в боли. Эмпатия влияет на то, как люди реагируют на страдания других. В моей лаборатории мы изучаем эмпатию к физической, социальной и эмоциональной боли и страданиям, используя поведенческие методики и методологии нейровизуализации человека. Недавняя работа также была сосредоточена на влиянии когнитивных и аффективных процессов на физиологию боли и реакцию мозга. Другие направления исследований включают кросс-культурные исследования боли и эмпатии, а также исследования воздействия социальной среды на здоровье.

Мэри Мигер

Исследования в моей лаборатории изучают, как боль изменяется под воздействием эмоций и стресса, а также механизмы, опосредующие эти взаимодействия. Недавние исследования изучают влияние психологической травмы на сенсибилизацию боли и смягчающие эффекты письменного раскрытия эмоций. В другой работе исследуется влияние постоянной боли на мотивацию и принятие решений с использованием ЭЭГ для оценки изменений в префронтальной регуляции. В большинстве наших исследований используются процедуры количественного сенсорного тестирования в сочетании с самоотчетом, поведенческими, ЭЭГ, вегетативными, эндокринными и воспалительными показателями для выяснения основных механизмов. Мы также исследуем вклад регуляции аффекта и стресса в клиническую боль.

Джастин Москарелло

Контроль и страх находятся в обратной зависимости. Способность оказывать влияние на опасные или рискованные ситуации может превратить угрозу в разрешимую проблему, тогда как отсутствие влияния может усилить воздействие неприятного события. Мозг содержит системы обучения и памяти, которые постоянно определяют, что находится в пределах нашего контроля, а что нет. Моя лаборатория использует методы современной неврологии для анализа этой схемы, чтобы понять механизмы, с помощью которых выученный контроль влияет на аверсивную память. Поскольку преодоление неблагоприятных обстоятельств является мощным средством уменьшения страха и беспокойства, эта работа имеет отношение к посттравматическому стрессу и другим расстройствам, связанным с травмой.

Naomi Nagaya

Тревожные расстройства затрагивают почти треть взрослого населения США на протяжении всей жизни, и многие из этих расстройств чаще встречаются у женщин, чем у мужчин. Например, вероятность развития посттравматического стрессового расстройства у женщин более чем в два раза выше, чем у мужчин. Половые различия в тревожности могут быть результатом различий в нейронных цепях, а также циркулирующих гонадных гормонов. Используя хорошо зарекомендовавшую себя модель тревоги у грызунов, моя лаборатория фокусируется на роли гонадных гормонов в регуляции структур мозга, опосредующих страх и тревогу. Изучение клеточных и молекулярных механизмов, лежащих в основе половых различий в этой модели грызунов, имеет большое значение для понимания половых различий в тревожности человека.

Марк Паккард

Исследования нейробиологических основ организации памяти в головном мозге показывают, что память состоит из множества систем, которые имеют различную нейроанатомию и принципы работы. В нашей лаборатории нас особенно интересует изучение различных факторов, определяющих, какая система памяти контролирует приобретение и выражение усвоенного поведения. Одним из факторов, который кажется критическим, является эмоциональное состояние организма, так что сильное эмоциональное возбуждение благоприятствует использованию «привычной» системы памяти, а не «когнитивной» системы памяти. Наше исследование включает в себя манипулирование различными областями мозга, которые опосредуют это явление, с целью выяснения анатомических и нейрохимических основ связи между эмоциями и памятью.

Брэндон Шмейхель

Я и мои ученики изучаем самоконтроль, особенно динамику самоконтроля и влияние контроля на последующую мотивацию и поведение. Нас особенно интересует регуляция эмоций и факторы, которые способствуют успеху или неудаче в регуляции эмоций. Один из аспектов этой исследовательской программы рассматривает когнитивно-эмоциональные взаимодействия и вклад индивидуальных различий в когнитивных способностях (например, исполнительных функций) в успешное регулирование эмоций с использованием сочетания поведенческих, психофизиологических и нейрофизиологических методов.

Рэйчел Смит

Наркомания — это хроническое заболевание, характеризующееся потерей контроля над употреблением наркотиков и навязчивым желанием искать наркотики, несмотря на пагубные последствия или желание бросить. В исследованиях в моей лаборатории используются животные модели самостоятельного приема наркотиков для изучения нейробиологических механизмов, лежащих в основе поиска наркотиков и рецидивов. Нас особенно интересует понимание нейронных схем, связанных с тягой и рецидивами, вызванными сигналами, связанными с наркотиками, и стрессом.

Жестокие чувства: борьба науки за определение эмоций

Когда Пол Экман был аспирантом в 1950-х годах, психологи в основном игнорировали эмоции. Большинство психологических исследований в то время были сосредоточены на бихевиоризме — классической обусловленности и тому подобном. Сильван Томкинс был еще одним известным Экману человеком, изучавшим эмоции, и он проделал небольшую работу над выражением лица, которое Экман считал чрезвычайно многообещающим.

«Для меня это было очевидно, — говорит Экман. «В этих холмах есть золото; Я должен найти способ добыть его».

Для своих первых межкультурных исследований в 1960-х годах он путешествовал по США, Чили, Аргентине и Бразилии. В каждом месте он показывал людям фотографии с разными выражениями лица и просил их сопоставить изображения с шестью разными эмоциями: счастьем, печалью, гневом, удивлением, страхом и отвращением. «Согласие было очень высоким, — говорит Экман. Люди, как правило, сопоставляли улыбающиеся лица со «счастьем», нахмуренные лица с поджатыми губами — со «гневом» и так далее.

Но на эти ответы могла повлиять культура. Он думал, что лучший способ проверить, действительно ли эмоции универсальны, — это повторить свой эксперимент в совершенно отдаленном обществе, которое не освещалось западными СМИ. Поэтому он запланировал поездку в Папуа-Новую Гвинею, его уверенность подкрепляли просмотренные им фильмы об изолированных культурах острова: «Я никогда не видел выражения, с которым я не был бы знаком в нашей культуре», — говорит он.

Оказавшись там, он показал местным жителям те же фотографии, что и другим субъектам исследования. Он дал им выбор между тремя фотографиями и попросил выбрать изображения, соответствующие разным историям (например, «ребенок этого мужчины только что умер»). Взрослые участники выбирали ожидаемую эмоцию от 28 до 100 процентов времени, в зависимости от того, какие фотографии они выбирали. (28 процентов были чем-то вроде выброса: тогда людям приходилось выбирать между страхом, удивлением и печалью. Следующим самым низким показателем было 48 процентов.)

Итак, шесть эмоций, использованных в исследованиях Экмана, стали известны как «базовые эмоции», которые признают и испытывают все люди. Некоторые исследователи теперь говорят, что существует менее шести основных эмоций, а некоторые говорят, что их больше (сам Экман теперь увеличил их до 21), но идея остается прежней: эмоции биологически врождены, универсальны для всех людей и проявляются через выражение лица. выражения. Экман, ныне почетный профессор психологии Калифорнийского университета в Сан-Франциско со своей собственной компанией The Paul Ekman Group, был назван одним из Time 100 самых влиятельных людей 2009 года благодаря этой работе.

Но, несмотря на известность теории, есть ученые, которые не согласны с ней, и в последние годы споры о природе эмоций возобновились. Хотя было бы легко изобразить аргумент как двусторонний — сторонники универсальности против антиуниверсальности или друзья Экмана против его критиков — я обнаружил, что все, с кем я говорил для этой статьи, думают об эмоциях немного по-разному.

В разных культурах люди, как правило, сопоставляли улыбающиеся лица со «счастьем», нахмуренные лица с сжатыми губами — со «гневом» и так далее.

«Говорят, что существует столько же теорий эмоций, сколько и теоретиков эмоций», — говорит Джозеф Леду, профессор неврологии и директор Института эмоционального мозга и Института психиатрических исследований Натана Клайна при Нью-Йоркском университете.

Суть этих дискуссий и теоретизирования заключается в том, что чрезвычайно трудно определить, о чем люди спорят и теоретизируют по поводу . Потому что нет четкого определения, что такое эмоция.

Слово «эмоция» не существовало в английском языке до начала 17 века. Она перебралась из Франции в Великобританию, когда британский лингвист Джон Флорио перевел эссе философа Мишеля де Монтеня; Сообщается, что Флорио извинился за то, что включил это слово вместе с другими «неотесанными терминами» из французского языка. Неотесанным, возможно, потому, что, как объясняет Томас Диксон в своей истории этого слова, тогда оно относилось к волнениям, движениям тела или волнениям — например, могло быть «общественное волнение».

На протяжении многих веков виды психических состояний, к которым теперь относятся «эмоции», обычно назывались либо страстями, либо привязанностями. Древнегреческие и римские стоики были заведомо настроены против страстей; они учили, что человек должен использовать разум для борьбы со всеми чувствами, чтобы избежать страданий. Христианские богословы Фома Аквинский и Августин Гиппопотам посчитали, что это многовато, поэтому выделили отдельную категорию добрых, добродетельных чувств, которые назвали привязанностями — такими, как семейная любовь и сострадание к другим, — и отделили их от «зла». страсти, такие как похоть и гнев.

Примерно в середине 18 века, пишет Диксон, эти страсти и привязанности были объединены под эгидой эмоций. В начале 19 века шотландский философ Томас Браун первым предложил эмоцию в качестве теоретической категории, открыв дверь для научных исследований. Но хотя он очень хотел ее изучить, Браун не мог ее определить.

«Точное значение термина эмоция, трудно выразить в какой-либо словесной форме», — сказал Браун на лекции. Так оно и осталось.

«Единственное, что можно сказать наверняка в области эмоций, это то, что никто не согласен с тем, как определять эмоции», — написал мне по электронной почте Алан Фридлунд, доцент кафедры психологии и наук о мозге Калифорнийского университета в Санта-Барбаре. Многие современные статьи на эту тему начинаются со ссылки на статью 1884 года влиятельного психолога Уильяма Джеймса «Что такое эмоция?», а затем сетуют на то, что наука до сих пор не ответила на этот вопрос. Если исследователь предлагает рабочее определение в исследовании, маловероятно, что кто-либо, кроме автора, будет использовать его или согласится с ним. Автор может классифицировать эмоции на основе поведения, физиологических реакций, чувств, мыслей или любой их комбинации.

«Семантика имеет отношение к указанию», — говорит Джеймс Рассел, профессор психологии Бостонского колледжа. «Под «эмоциями» мы подразумеваем «те вещи».

В повседневной жизни отсутствие формализованного определения эмоции (или любого из более конкретных терминов, вытекающих из нее — счастья, гнева, печали и т. д.) может не так уж и важно. Это не значит, что если кто-то говорит вам, что он сердится, вы понятия не имеете, что она имеет в виду. Там есть некоторый уровень понимания. Но попросите людей объяснить словами, что такое эмоция («объясните это роботу, который только что стал разумным», как я люблю выражаться), и они быстро окажутся в тупике.

Я попросил нескольких своих коллег попробовать и получил такие ответы, как «индивидуально-специфические реакции на переживания», «чувствительность к событиям», «реакция вашего разума на переживания» и, выражаясь поэтически, «описание нематериальных человеческих чувств, мощные внутренние ощущения, которые окрашивают каждый наш опыт».

Все эти определения очень хороши. Все они чувствуют себя правыми. Но в основе своей, как сказал тот последний человек, эмоции неосязаемы. Они определенно что-то. Они не ничто. И этого может быть достаточно для жизни, но недостаточно для науки.

«Психология — это действительно экспериментальная философия», — говорит Лиза Фельдман Барретт, заслуженный профессор психологии Северо-восточного университета и автор готовящейся к выходу книги How Emotions Are Made . Биология, например, — это дисциплина, которая опирается исключительно на наблюдения за миром природы, в то время как исследователи психологии «берут категории здравого смысла, которые люди используют в повседневной жизни, и пытаются обращаться с ними как с научными категориями».

«Удивление» — эмоция, которую испытуемые Экмана часто путают со «страхом» или «печалью» (© Пол Экман). феномен. В своей статье 2006 года «Являются ли эмоции естественными видами?», она бросила перчатку, решительно выступая против точки зрения Экмана о том, что эмоции являются биологически базовыми. (Термин «естественный вид» относится к группе элементов, которые по своей сути эквивалентны. ) «Естественно-видовой взгляд изжил свою научную ценность, — писал Барретт, — и теперь представляет серьезное препятствие для понимания того, что такое эмоции и как они проявляются». Работа.»

По словам Экмана, доказательства универсальности «чрезвычайно убедительны и надежны статистически». В метаанализе аналогичных экспериментов по сопоставлению фотографий люди из разных культур смогли правильно классифицировать выражения эмоций в среднем в 58% случаев — выше для одних эмоций и ниже для других. Это значительно больше, чем случайность. Вопрос в том, достаточно ли?

По мнению Барретта, такие слова, как «радость» и «ярость», описывают целый ряд сложных процессов в мозге и теле, которые не обязательно связаны между собой.

Барретт говорит нет. Она не считает, что категоризация выражений показывает, что эмоции являются биологически базовыми, и она не убеждена, что эти конкретные выражения появляются каждый раз, когда кто-то испытывает соответствующую эмоцию. Она указывает, например, на тонкость и диапазон эмоционального выражения актеров. «Когда вы в последний раз видели, как актер получает премию Оскар за хмурый взгляд?» она спрашивает.

В своей статье 2006 года она признает, что «метааналитические и нарративные обзоры ясно указывают на то, что воспринимающие из разных культур лучше, чем случайность, соглашаются в отношении наилучшего ярлыка, который можно присвоить постановке, статике, конфигурации лица… Но сверхслучайная точность — это всего лишь часть картины».

Остальная часть изображения является интерпретацией. Либо 58 процентов достаточно для вас, либо нет. Если происходит что-то действительно универсальное и врожденное, почему мы не можем сделать что-то лучше, чем просто «выше случайности»?

Человеческая ошибка, могут сказать некоторые. Тот факт, что эмоция выражена на лице, не означает, что человек, смотрящий на лицо, может точно ее прочитать. Или, может быть, одно и то же выражение может быть прочитано разными людьми по-разному. Барретт предполагает, что, рассказывая людям такие истории, как «у этого человека умер ребенок», они могут квалифицировать надутое лицо как грусть, тогда как они могли бы назвать это чем-то другим без контекста.

У Рассела, который также был видным критиком естественного взгляда на эмоции, есть похожая жалоба. «Принуждение наблюдателя к выбору ровно одного варианта рассматривает набор вариантов как взаимоисключающие, а они таковыми не являются. Субъекты относят одно и то же выражение лица… к более чем одной категории эмоций».

По мнению Барретта, эмоции полностью выдуманы. Не то чтобы они не имели смысла — просто такие слова, как «радость», «стыд» и «ярость», описывают целый ряд сложных процессов в мозге и теле, которые не обязательно связаны между собой. Мы просто объединили некоторые из этих вещей и назвали их. Она сравнивает понятие эмоций с понятием денег.

«Единственное, что объединяет эту категорию, — это согласие людей, — говорит она. «Валюта существует, потому что мы все согласны с тем, что что-то можно обменять на материальные блага. Поскольку мы согласны, это имеет ценность. Одна из замечательных вещей, которые люди могут делать, чего не могут другие животные, заключается в том, что мы можем придумывать вещи и делать их реальными. Мы можем создавать реальность».

Одна из распространенных критических замечаний по поводу подхода с маркировкой фотографий состоит в том, что выражения на фотографиях являются постановочными. Исследование, проведенное в 1980-х годах, показало, что, когда людям показывали фотографии искренних, спонтанных эмоций, уровень распознавания снижался с более чем 80 процентов для постановочных изображений до всего 26 процентов.

Это правда, что в повседневной жизни вы, вероятно, не будете видеть лицо Эдварда Мунка Крик каждый раз, когда кто-то боится. Крайняя, преувеличенная версия эмоционального выражения лица может появиться только в экстремальных ситуациях — когда умер любимый человек или когда кому-то угрожает смертельная опасность. Согласно теории Экмана, для более тонких эмоций соответствующие выражения также более тонкие.

И люди также могут активно подавлять свои более драматичные выражения лица, если они не хотят, чтобы люди знали, что они чувствуют. То, что Экман называет микровыражением, — это маленькие, быстрые движения лица, которые иногда все равно просачиваются наружу, даже когда кто-то пытается скрыть это.

Чтобы подтвердить свою теорию микровыражений, Экман провел исследование, измерив движения лицевых мышц при возникновении эмоций. (Это привело к созданию системы кодирования лицевых движений Экмана, справочника по движениям лицевых мышц, используемого как учеными, так и художниками, в том числе Pixar, говорит он.) Меньшие движения труднее увидеть, что может объяснить, почему искренние выражения в этом исследовании из 1980-е годы были труднее распознать испытуемыми — едва уловимые эмоции — это чаще всего то, что исследователи могут вызвать в лаборатории. Дачер Келтнер, бывший студент Экмана и профессор психологии Калифорнийского университета в Беркли, говорит об этом так: «Вы должны сделать шаг назад и напомнить себе, что на самом деле изучают эти ученые. Чаще всего мы изучаем реакцию людей на видеоклипы. Я люблю кино, но маленькие двухминутные отрывки из фильмов ниже по шкале мощных пробуждающих эмоции».

Даже если брови на мгновение нахмурятся, это не значит, что кто-то это заметит или даже воспримет это как гнев. Большинство людей этого не сделает, говорит Экман. Вот почему он создал инструменты, которые теперь продает на своем веб-сайте, которые, как утверждается, учат пользователя распознавать эти микровыражения и, таким образом, лучше читать, какие эмоции испытывают другие люди. Это было бы довольно большой силой.

«Эти [инструменты] использовались различными организациями — всеми трехбуквенными разведывательными и правоохранительными органами на национальном уровне», — говорит Экман. «Мое исследование не ограничивалось маркировкой неподвижных фотографий». Он жалуется, что удаление его работ полностью игнорирует этот компонент. «Мои критики делают вид, что [исследование измерений] не было опубликовано, но оно было опубликовано, и над ним было проделано много работы».

Это исследование на самом деле является основой для телевизионной криминальной драмы «Обмани меня », в которой рассказывается об исследователе, который помогает правоохранительным органам, обнаруживая обман по выражению лица и языку тела. «Я просматривал каждый сценарий, — говорит Экман, — и давал им отзывы, которые иногда они принимали, а иногда нет».

Но по большей части именно основная идея Экмана — что эмоции одинаковы для всех людей в разных культурах — вызывает наибольшую критику. За десятилетия до того, как Барретт или Рассел раскритиковали его модель, он подвергся резкой критике со стороны известного антрополога Маргарет Мид, которая считала, что эмоции являются продуктом культуры. «[Мид] обращался со мной довольно небрежно, — говорит Экман. В 19В 75 выпуске The Journal of Communication Мид написал пренебрежительную рецензию на книгу Экмана Дарвин и выражение лица , назвав ее «примером ужасающего состояния гуманитарных наук».

«Я так и не узнал, шутит ли она над моим именем», — говорит Экман, имея в виду «Пол» в слове «ужасно».

Но эмоции не существуют в вакууме, и для некоторых исследователей контекст — это все. (Хотя, как бы то ни было, Экман признает, что на базовый набор эмоций, общих для всех людей, может влиять опыт. ) «Когда у людей в разных культурах есть слова для обозначения гнева, это не означает, что гнев означает одно и то же, что он развивается одинаково, что одни и те же ситуации считаются гневом, что гнев действует в отношениях одинаково», — говорит Батья Гомеш де Мескита, директор Центра социальной и культурной психологии в Университете Левена в Бельгия.

Когда Мескита рассматривает фотографии Экмана, она говорит: «Мне непонятно, выражают ли эти лица эмоции. Но бесспорно, что то, что они выражают, имеет отношение к эмоциям. Я думаю, что многие проблемы связаны не столько с данными, сколько с выводами из этих данных».

Если не выражение лица, то как лучше всего измерять эмоции? Статья 2007 года, соавторами которой были Барретт и Мескита, призывала «сосредоточиться на неоднородности эмоциональной жизни». Авторы утверждали, что «использование языка, контекст, культура или индивидуальные различия в предыдущем опыте будут вызывать различия в том, переживаются ли эмоции, какие эмоции испытываются и как они переживаются». Существует ряд методологий, которые исследователи могут использовать, чтобы уловить эту неоднородность, от визуализации мозга до измерения физиологических реакций, но узнать, что кто-то на самом деле чувствует, говорит Барретт, трудно сделать с помощью чего-либо, кроме самоотчета — просьбы людей описать, как они себя чувствуют. Чувствуете или отвечаете на вопросы анкеты.

«Золотой стандарт — это самоотчет», — говорит Мария Гендрон, научный сотрудник лаборатории Барретта на Северо-Востоке. «Потому что он не делает предположений».

Конечно, эта методология также подлежит обсуждению. «Память об эмоциональных переживаниях крайне ненадежна, — говорит Экман. «Если используется [самоотчет], я не буду читать статью».

Одна из проблем, на которую мне указывали многие ученые, заключается в непоследовательности языка, особенно языка эмоций. «Если кто-то говорит: «Я очень хочу тебя увидеть», на самом деле он говорит: «Я очень хочу тебя увидеть», — говорит Экман. «Если они беспокоятся о встрече с вами, это означает, что они очень обеспокоены перспективой встречи с вами. Неспециалист употребляет эти слова очень небрежно».

Что касается биологии, то некоторые исследователи пытаются определить структуры и системы мозга, из которых берутся эмоции. Один ученый, Яак Панксепп, профессор неврологии в Университете штата Вашингтон, определил семь цепей нейронов, которые, по его словам, соответствуют семи основным эмоциям. Работа Панксеппа согласуется с работой Экмана в вопросе универсальности, но на самом деле он идет еще дальше — он работает с животными и говорит, что в эмоциях есть что-то, что является биологически основным не только для людей, но и для всех млекопитающих.

ЛеДу, нейробиолог Нью-Йоркского университета, находится где-то посередине. Он считает, что реакция на раздражители заложена в мозгу, что совпадает с выводами Экмана и Панксеппа. Но, как и Барретт, он считает, что сознательный мозг и анализ, который там происходит, необходимы для переживания эмоций. По этой логике, поскольку мы не можем знать, что испытывают животные, невозможно узнать, есть ли у животных эмоции.

Он подчеркивает роль человеческого сознания в изучении таких вещей, как эмоции. (Что такое сознание и как оно работает — это совсем другой спорный вопрос.) «В физике не имеет значения, верят ли люди в восход солнца или нет», — говорит он. «Это не влияет на движение планет и звезд. В то время как в психологии представления людей о том, как работает разум, влияют на предмет. Другими словами, наша народная психология не может быть отделена от науки».

Рассмотрим миндалевидные тела, два маленьких продолговатых самородка, по одному с каждой стороны мозга, которые широко считаются местонахождением страха. В недавнем выпуске шоу NPR Invisibilia была показана женщина, страдающая редким заболеванием, из-за которого ее миндалины кальцифицируются. Пациент, который носит инициалы С.М., не сообщает о том, что испытывает страх, факт, который, казалось бы, укрепляет связь между анатомией и эмоциями. Но в 2013 году исследователи смогли вызвать реакцию страха у С.М. и другие пациенты с повреждением миндалины из-за вдыхания углекислого газа. Это заставляет тело чувствовать, что оно задыхается, и так называемые «бесстрашные» пациенты паникуют, как и любой другой.

«У всех был заголовок на эту тему — «Бесстрашная женщина чувствует страх», — говорит Леду. «Единственная причина, по которой вас это удивит, — это если вы думаете, что страх исходит от миндалевидного тела».

В 2013 году исследователи смогли вызвать реакцию страха у пациентов с повреждением миндалины, заставив их вдыхать углекислый газ.

Леду определяет страх как то, что происходит в сознательном мозге в ответ на реакцию на опасность со стороны схемы выживания мозга. Если это так, то переживание страха у человека исходит не от самой миндалевидного тела, а от структур мозга, отвечающих за познание.

«Чувство страха возникает только у организмов, которые могут осознавать, что им угрожает опасность», — написал он в статье, опубликованной в январе. Когда я разговаривал с ним, он добавил: «Если мы говорим людям, что миндалевидное тело непосредственно ответственно за страх, мы даем неверный сигнал».

Со своей стороны, даже Экман больше не сказал бы, что одна только мимика равна эмоциям. «Тридцать лет назад я подчеркивал выражение лица и мог бы сказать вам: «Выражение — это эмоция», — говорит он. «[Но] это не единичный феномен. Это группа организованных явлений. Некоторые теоретики подчеркивали один из них».

Теперь Экман считает физиологию, оценку, субъективный опыт и предшествующие события (у вас есть эмоция по поводу чего-то) отличительными характеристиками эмоции, наряду с выражением лица и некоторыми другими факторами.

Тем не менее, «в основе «эмоции» лежит переживание эмоции, и это невозможно измерить», — пишет Фридлунд. Записано, может быть, но не измерено. «Это заставляет ученых, изучающих «эмоции», вместо этого пытаться измерить все, что их окружает».

Рассел делает то же самое. Он считает, что эмоции лучше всего изучать, измеряя их составляющие — выражение лица и активацию нервной системы, а также поведение и внутренние ощущения. Но он говорит, что было бы слишком далеко складывать все эти вещи вместе и называть результат «эмоциями». «Мы выделяем определенные кластеры из них и даем им имена», — говорит он. «Когда ваша физиология высока, вы в опасности, и ваше лицо искажается, вы говорите: «О, это страх». Я думаю, что мы, ученые, не сможем хорошо определить кластеры. Они слишком расплывчаты». Лучше, говорит он, просто спросить: «При каких условиях лицевые мышцы сокращаются определенным образом?» вместо того, чтобы говорить, что сокращение сигнализирует об эмоциях.

Даже если нет единого мнения о том, что такое эмоции , есть по крайней мере некоторое совпадение в том, что, по мнению ученых, они включают. В 2010 году Кэрролл Изард, который вместе с Экманом внес большой вклад в теорию универсальных базовых эмоций, опросил 34 исследователя эмоций по поводу их определений эмоций. Хотя «никакой краткий синтез не мог охватить все 34 определения «эмоции», данные участвовавшими в исследовании учеными», — пишет он, — вот описание, которое придумал Изард, основанное на вещах, которые имели наибольшую согласованность:

Эмоция состоит из нейронных цепей (которые, по крайней мере, частично выделены), систем реагирования и чувственного состояния/процесса, который мотивирует и организует познание и действие. Эмоции также предоставляют информацию человеку, испытывающему их, и могут включать в себя предшествующие когнитивные оценки и текущие познания, включая интерпретацию его чувственного состояния, выражения или социально-коммуникативные сигналы, и могут мотивировать приближающееся или избегающее поведение, осуществлять контроль/регулирование реакций и носить социальный или реляционный характер.

Затем Изард продолжает, что «приведенное выше примечательное и в высшей степени плюралистическое описание структур и функций эмоций не является определением». Ученые больше пришли к единому мнению о том, какая эмоция влияет на , чем о том, что это такое. (Из моего исследования следует, что есть некоторые разногласия и по поводу того, чем не является эмоция . Такие состояния, как «голод» или «сонливость», обычно исключаются, но хотя один исследователь может назвать «любовь» эмоцией, например, , другой может сказать, что это недостаточно короткое чувство, чтобы его можно было квалифицировать.)

Странно, что в такой неопределенной области, как исследование эмоций, так много разногласий. Я редко слышал, чтобы ученые так нахально рассказывали о своих исследованиях. Экман обвинил некоторых своих критиков в карьеристских мотивах. «Если вы бросите вызов кому-то, кто хорошо зарекомендовал себя, это может привлечь внимание прессы. [Баррет] выпускала пресс-релизы, вот что привлекает внимание». Когда я спрашиваю, что не так с пресс-релизами, он отвечает: «Я этим не занимаюсь. Я никогда этого не делал… Есть и другие способы добиться признания вашей науки».

Панксепп говорит, что чувствует, что его часто втягивают в дебаты, хотя он рассматривает свою работу на «первичном уровне» мозга как основу для таких исследователей, как Леду и Барретт, которые делают упор на когнитивных функциях, на которые они могут опереться. «Я считаю, что могу оказать большую помощь другим [ученым], если они желают такой помощи», — говорит он, добавляя: «Люди всегда соревнуются. Так было всегда и всегда будет».

Кельтнер, психолог из Беркли, говорит: «Я думаю, что мы всегда будем спорить о том, что представляет собой широкая конструкция эмоций. Есть что-то в эмоциях, которые вызывают эти споры. Может быть, мы думаем, что приближаемся к сути человеческой природы».

Когда нет согласованного определения того, что ищут исследователи, наука может выглядеть как своего рода религия. Люди идут разными путями в поисках одного и того же. Некоторые убеждаются, что их путь правильный. Другие агностики — уверены только в том, что вещи неопределенны. Третьи довольствуются тем, что игнорируют вопросы, на которые нет ответов, и сосредотачиваются на анализе того, что не поддается анализу. Данные есть данные, это правда, но люди могут интерпретировать их, как им заблагорассудится.

Рассел уподобляет наименования эмоций своего рода психологической астрологии. «Многие культуры признавали созвездия, давали им имена и сочиняли о них истории. Люди, которые верят в астрологию, все еще думают, что они влияют на людей. Но в астрономии эти звезды не имеют никакого отношения друг к другу».

Фридлунд рассматривает эмоциональное поле как своего рода пятно Роршаха, «в котором психология является предлогом, а идеология — подтекстом». Он описывает вражду Мида и Экмана, например, как в первую очередь идеологическую. Он считает, что теория универсальности Экмана была попыткой вернуть психологию от идеи Мида о культурном разнообразии к «хорошему посланию Кумбая», где «в глубине души мы все одинаковы».

Наука — это не всегда набор ответов на вопросы, набор с трудом добытых фактов о том, как устроен мир. Иногда научный метод охватывает десятилетия, даже столетия, и каждое исследование — капля в ведре, которое никогда не наполнится. Трудно сказать, насколько близки исследователи эмоций к решению и есть ли оно вообще. «С философской точки зрения можно утверждать, что «опыт» не является чем-то внутренне измеримым», — пишет Фридлунд. «Это может навсегда сделать его недоступным для науки».

Было бы неплохо подумать, что в наш век ответов может возникнуть вечный вопрос. Не о Боге или смысле жизни, а просто о людях и о том, как мы работаем. Может быть, эмоции — это просто совокупность физиологии, поведения и ситуационного контекста, не более того. Но, возможно, в них есть что-то большее, чем просто это — более глубокий смысл, который возникает из созвездий, которые мы создаем, что-то преобразующее и, в конечном счете, непознаваемое.

Аффективная наука и исследования эмоций

Автор: Дональд Верс, Обернский университет

Современная аффективная наука и исследования эмоций обеспечивают важный контекст и направление для исследования литературных универсалий. Однако они делают это на фоне нечетких и спорных представлений в гуманитарных науках о том, что обозначают «аффект» и «эмоция» и как одно влияет на другое. Отражая философское наследие дуализма сознания и тела, «аффект», связанный с физиологией, преобладал в естественнонаучном дискурсе, как и «эмоция», связанная с субъективностью, в социальных и гуманитарных науках. По мере того как в конце двадцатого — начале двадцать первого века наука все больше обращала внимание на взаимопроникновение материального и ментального, смешение того, что ранее было дисциплинарно разделено (психологии познания, эмоций, морали и восприятия), оба термина, однако, стали использоваться, если не взаимозаменяемо, по крайней мере способами, наводящими на мысль о взаимном переплетении. Гуманитарные науки, напротив, были подчинены нескольким интеллектуальным наследиям, которые имплицитно усиливали остаточный дуализм, и делали это таким образом, что подрывали легитимность любого понятия универсалий, а значит, и литературных.

Бихевиоризм учил, что эмоции отражают обусловленность, манипулирование которой может привести к желаемому типу человека, а марксизм утверждал, что субъективность отражает материальные условия и поэтому может быть радикально реконфигурирована путем изменения этих условий. Оба этих, казалось бы, противоположных дискурса утверждали, что человеческий «материал» настолько податлив, что разговоры об универсалиях могут быть только сентиментальными или политически ретроградными. Хотя неокантианская психология развития (Пиаже, Кольберг) постулировала универсальность когнитивных стадий, она рассматривала трансформацию абстрактного мышления как основу и проводник эмоционального созревания. Психология Фрейда аналогичным образом сформулировала универсализм, рассматривая и аффект, и эмоцию как следствия биологического влечения (принцип удовольствия), но также предположила, что психическое действие (узнавание, принятие) может придавать эмоциональной жизни такое не обманчивое, не основанное на фантазиях направление, как он может иметь. Постструктуралистская теория унаследовала от этих и других источников общее представление о том, что эмоции человека отражают образ мышления, а образ мышления культурно изменчив и поэтому подвержен радикальному изменению. Его эпистемологическая критика всех универсалий имплицитно отделяла телесные аффекты, часто связанные с метапсихологическими влечениями к желанию, власти или освобождению, от порожденных идеями, имплицитно имплицитных, лингвистически опосредованных эмоций. Построение разделения «аффекта» и «эмоции» в этом ключе стало основой постструктуралистской теории аффекта (часто с заглавной буквы), которая была начата в середине XIX века.90-х Брайаном Массуми и с тех пор разработан Патрисией Клаф, Лорен Берлант, Сарой Ахмед и другими. Для такой теории телесная непосредственность аффективности выходит за пределы и распутывает лингвистически зафиксированные различия. Поступая таким образом, он представляет собой путь к освобождению от навязчивых концепций, в которых все разговоры об универсалиях, по этой причине, неизбежно соучаствуют и кооптируются (Массуми).

Напротив, примерно в то же время, в середине 1990-х годов, в гуманитарных науках возник интерес к современным тенденциям в естественных и социальных науках, которые двигались в противоположном направлении. Этот интерес стимулировал новаторские попытки исследовать, как работа, происходящая за пределами гуманитарных наук, может плодотворно информировать литературную критику, моральную философию и эстетику. Особенно поразительными были исследования, результаты которых, казалось, требовали теоретических рамок, способных отделить понятие универсалий от зависимости от метафизического мышления и, таким образом, от соучастия эссенциализму. Примечательно, что переосмысление отношений между аффектом и эмоцией оказалось решающим для вытягивания универсалий из царства платонического идеализма и прочного помещения их в мир воплощенной, материальной, исторической жизни и опыта, тем самым предлагая альтернативы программным постструктуралистским бинарностям (релятивизм или эссенциализм, ко вариант или аномия, тотализация или деконструкция), которые, по крайней мере некоторым, казались чрезмерно ограничивающими и предопределяющими то, что теория и анализ в гуманитарных науках могли сказать и признать.

Начиная с 1960-х годов, в серии тогда еще мало читаемых работ Сильван Томкинс, желая оспорить как бихевиоризм, так и фрейдистскую метапсихологию, утверждал, что аффекты, а не продукты влечения, функционируют отдельно. Он утверждал, что существует девять пар первичных аффектов, которые могут испытываться с большей или меньшей степенью интенсивности, но, тем не менее, являются врожденными для всех людей (111–12). Хотя он проводил различие между «базовыми» аффектами и более изменчивыми в культурном отношении «сложными», он настаивал на том, что для людей повсюду лицо было «первичным местонахождением аффекта» (205). Чтобы проверить утверждения Томкинса, его бывший ученик Пол Экман представил изображения различных выражений лица людям из разных культур и спросил, какие эмоции они приписывают изображенным лицам («Универсальные и культурные различия в выражении эмоций на лице», 9).0037 Лица человека , Эмоции раскрыты ). Результаты показали степень кросс-культурной конвергенции, достаточную для того, чтобы бросить вызов представлениям, которые культуры могут навязывать посредством языка или иным образом «чистому листу» разума, какой бы вид субъективного желания или хитрости ни возникал. Хотя последующие исследования предполагают, что взаимодействие между общевидовыми (универсальными) ограничениями, строго повторяющимися, но не неизменными паттернами и тем, что является культурным своеобразием, может принимать различные формы, результаты сравнительной лингвистики и исследований по категоризации подтверждают общую направленность работы Экмана (Rosch and Lloyd). , Берлин, Гумперц и Левинсон).

В самом деле, начиная с 1970-х годов огромное количество исследований в различных дисциплинах представило убедительные доказательства того, что общевидовые когнитивные процессы и аффективные тенденции настолько укоренены в воплощении, свойственном людям, которое само по себе является продуктом сложной и своеобразной эволюционной истории, что в то время как гетерогенные культуры, безусловно, задействуют такие процессы и тенденции и влияют на них, они не могут просто деактивировать их. Замечательные повторения подобных паттернов среди географически и хронологически разделенных народов в археологических, антропологических и исторических записях свидетельствуют об актуальности и важности неэссенциалистских универсалий (см., например, Trigger, Mithen, 9).0037 Поющие неандертальцы , Белла 2011, Фланнери и Маркус). Сравнительные исследования поддерживаются новаторскими исследованиями взаимодействия младенца и опекуна, которые в совокупности подчеркивают, насколько сильно социальность встроена в эмоциональную жизнь маленьких детей, и насколько сильна подражательная реакция на мимику, язык тела и невербальные звуковые паттерны (тон, ритм, и т. д.) лежит в основе передачи аффекта и поддержания общих интенциональных миров (Мельцофф и Мур, Гопник и Мельцофф, Диссанаяке, Блум, 9).0037 Младенец Декарта , Митен, Поющие неандертальцы , 69-84, 192-204, Стерельный).

Такая работа основана на увязке психологии восприятия с эволюционной биологией, которая впервые была предложена в 1970-х годах Джеймсом Дж. Гибсоном, который утверждал, что зрение ориентировано на различение в окружающей среде таких особенностей, которые создают «возможности» для физического и социального процветания человека — например, потенциальные каменные укрытия и богатые кормами речные долины (Гибсон). Представив внимание, атрибуцию значимости, эмоциональную валентность и интенциональность как обязательно связанные друг с другом, Гибсон создал аналитическую основу, согласующуюся с аргументом Магды Арнольд, позднее развитым Китом Оутли, о том, что оценка обстоятельств по отношению к целям вызывает эмоции. Арнольд, Оутли, Хоган, 9 лет0037 Когнитивные науки, литература и искусство ). В том же духе Умберто Р. Мантурана и Франсиско Дж. Варела, отмечая, как стремление организмов к выживанию и процветанию побуждает их приспосабливаться к изменяющейся среде, утверждали, что процессы творческого «самозавершения» или «самопоэза» являются неотъемлемой частью биологических процессов. и, в более широком смысле, культурная эволюция. Параллельные эмпирические исследования в области сравнительной социальной психологии были направлены на уточнение Томкинсом перечисления основных аффектов или основных эмоций и их связи со сложными, смешанными аффектами или социальными эмоциями. Это исследование часто предполагало, что мощные взаимно усиливающие петли обратной связи лежат в основе значительных корреляций определенных видов культуры и концептуализации с усилением и/или комбинациями определенных видов эмоций (Rozin et al., «The Cultural Evolution of Disgust», Rozin et al. , «Гипотеза триады CAD», Graham et al., Haidt).

Растущее понимание того, что эволюционные атрибуты человеческого воплощения налагают ограничения и шаблоны на познание, эмоции и оценку, а также фокусирует внимание на возможностях и быстрой аутопоэтической активности, со временем стимулировало переосмысление ценности концепции универсалий (в естественнонаучном и социальнонаучном смысле) по отношению к традиционным предметам гуманитарных исследований. Решающее значение для этих усилий имела работа Джорджа Лакоффа и Марка Джонсона. Их исследование 1980 года, посвященное опоре метафор на логику, основанную на человеческом телесном и социальном опыте, а также внедрению метафорического мышления как в повседневный, так и в концептуальный язык, было продолжено в 1980 году.87 благодаря анализу Джонсоном влияния воплощения на абстрактное и образное мышление и описанию категоризации Лакоффом, в котором утверждалось, что размеры человеческого тела и потребности породили системы организации и разграничения, которые казались «нечеткими» или иррациональными, но на самом деле регулировались ссылкой на прототипы образцовых или типичными примерами, и делали это таким образом, что это приводило к возникновению универсальных когнитивных паттернов (Lakoff and Johnson, Metaphors We Live By , Johnson, Lakoff). Объединение теоретизирования воплощенного разума с аффективной наукой и эволюционными исследованиями получило дальнейшее развитие благодаря появлению в 1991 описания воплощенного познания Варелой, Томпсоном и Рошем в терминах аутопоэтической биологической эволюции и новаторского аргумента Мерлина Дональда о том, что биокультурная эволюция является предпосылкой, а не следствием специфически человеческого познания и аффективности (Варела, Томпсон, и Рош, Дональд, Истоки современного разума ). Прямо бросая вызов постструктуралистским эпистемологическим предположениям, Лакофф и Джонсон в 1999 г. утверждали, что телесный опыт, формируя то, что люди могут визуализировать как возможное или желаемое, порождает и ограничивает то, что они склонны воспринимать как последовательное, правдоподобное, привлекательное и хорошее (9).0037 Философия во плоти ). Ценность симметрии и равновесия, например, не произвольна, а отражает отношение телесного опыта (неприятность и угроза благополучию постоянного головокружения) к языку и концептуальности (как в ассоциации «прямохождения» с нравственным здоровьем, разделяемым многими людьми). разные культуры). Кроме того, взаимодействие внутри групп и между ними, а также переговоры с похожей средой могут способствовать конвергентному развитию в разных местах и в разные времена — столько же исследований в области эволюционной деятельности социальности и заметок о предыстории человека (Dunbar, Tomasello, Естественная история человеческого мышления , Почему мы сотрудничаем , Митен, После льда ). Из этого следует, что повторение среди людей и обществ, географически и культурно не связанных между собой паттернов, сходных и достаточно устойчивых, чтобы их можно было рассматривать как универсальные, не должно быть неожиданным, и что идентификация таких паттернов не обязательно должна отрицать культурную изменчивость или исторические изменения. Такая идентификация могла бы, скорее, позволить исследовать значение изменчивости, а также мотивы, ставки и последствия конкретных изменений.

В самом деле, идея о том, что познание и эмоция могут действовать независимо друг от друга, так что одно из них может «определять» другое и, таким образом, в одностороннем порядке навязывать свои собственные (фиктивные) универсалии, получила своего рода смертельный удар в 1994 году с публикацией работы Антонио Дамасио. Ошибка Декарта . Начиная с рассказа о Финеасе Гейдже, железнодорожном девятнадцатом веке, который потерял часть своего мозга в результате несчастного случая, и продолжая исследованиями пациентов, ставших жертвами инсульта и других неврологических расстройств, Дамасио убедительно документирует, как повреждение мозга ослабляет эмоции. также ухудшает практическое мышление. Он предполагает, что ментальные образы, с помощью которых мы размышляем, «соматически маркированы», то есть спонтанно порождают телесно выраженные эмоции, тем самым заранее вызывая чувства, которые вызовет переживание этих эмоций. Таким образом, на нас воздействуют телесно, прежде чем мы вступаем в сознательное, формальное обсуждение способами, которые подталкивают нас к определенному выбору или отклоняют его (127-222). Отмечая теорию конца девятнадцатого века Уильяма Джеймса о том, что телесные аффективные реакции лежат в основе эмоций, Дамасио представляет познание, эмоции, рассуждение и оценку как неразрывно переплетенные вместе, как вовлеченные в формы умственной обработки, вносящие взаимные взаимные модификации эволюционно более ранние и эволюционно более поздние анатомические формы. нейрофизиологические структуры и системы. Вскоре последовала работа в том же духе (ЛеДу, Гриффитс, Панксепп), и в 1999 исследования сознания ( Ощущение того, что происходит, ) и прослеживание происхождения эмоций в 2003 году до приспособления одноклеточных организмов к поддержанию гомеостаза ( В поисках Спинозы ), Дамасио обосновал когнитивно-аффективное сотрудничество. эволюция в целом сходится с разработанным Дональдом в 2001 году биокультурным описанием роли социальности в обеспечении когнитивной эволюции (Donald, A Mind so Rare ).

Работа Дамасио сигнализировала о преобразующем сближении аффективной нейронауки с эмпирической социальной наукой, последствия которого для гуманитарных наук были драматически подчеркнуты открытием, сделанным в середине XIX века.90-х годов, мозг приматов проявлял признаки, описанные как «нейронное отражение». При наблюдении за чужим действием или просто при предвидении или воображении такого действия, по-видимому, активируется нейронная активность, «отражающая» то, что было бы вовлечено в выполнение или переживание действия. В результате утверждалось, что когнитивная регистрация того, что делает или переживает другой человек, и аффективный резонанс с телесными ощущениями, связанными с этим действием или опытом, не могут не происходить спонтанно, непроизвольно (Gallese et al.). По мере накопления данных, свидетельствующих об интенсивности и широте нейронного отражения человека, в отличие от ограниченного отражения, различимого у обезьян и человекообразных приматов, все более вероятным казалось, что радикально усиленное нейронное отражение как побуждается, так и является результатом биокультурно опосредованного, глубоко нюансированного аффективного воздействия. социальность, характерная для человека. Эмпатия, привязанность и способность понимать отличие разума других от нашего, по-видимому, были запутанно вовлечены в биокультурно порожденную зеркальную аффективность, смешивающую познание и эмоции, оставляя границы между собой и другими поразительно проницаемыми, не аннулируя и не лишая эмоционального веса. Галлезе и Гольдман, Якобини, Риццолатти и Сингалья). Примечательно, что исследования, утверждающие, что нейронное отражение человека происходит в ответ на мимические действия и действия, просто предполагающие намерение (Буччиано и др., Маэда и др., Катмур и др., ван дер Ганг и др.), в целом согласуются с утверждением Дональда. что невербальная миметическая культура развила и усовершенствовала когнитивно-эмоциональное общение задолго до появления символического языка. В то время как объем и перестановки нейронного зеркального отображения обсуждались, и некоторые (Хикок, Пинкер) настаивали на скупой точке зрения, редкая возможность имплантировать провода в мозг человека во время исследования эпилепсии привела к идентификации одиннадцати отдельных нейронов, которые разряжаются как во время, так и во время эпилепсии. наблюдение и выполнение действия (Кейзерс и Газзола). Эти результаты убедительно подтверждают реальность человеческого нейронного зеркального отображения, хотя они не устанавливают его степень или диапазон его влияния).

Как я утверждал в другом месте, наша способность без усилий проникать в телесные переживания и интенциональные миры других людей, не теряя из виду свой собственный, порождает аффективный диссонанс, противоположность эмоций, к которым неоднократно обращается культурный дискурс и исследование которых острым и новаторским образом характеризует многие из наиболее устойчивых литературных произведений (Верс, «Введение: аффекты и тексты», «Повествование и аффекты в эпосе, романе и романе», «Аффективные диссонансы и литературное опосредование», «Размещение человеческих констант в истории литературы»). ). Проще говоря, человек осознает одновременно вызванные им эгоистические желания и импульсы присвоения, с одной стороны, и, с другой, движимый ощущаемым авторитетом и собственной аффективной привязанностью к ценностям или взглядам, которые могли бы обуздать или подавлять такие желания и импульсы. Таким образом, Джейн Остин описывает конфликт в эмоциях Элизабет в тот момент, когда она осознает, что поведение ее сестры Лидии почти наверняка разрушило ее шансы на счастье с Дарси, таким образом, который одновременно легко понятен и неизменно интересен читателям: после признания того, что «никогда она не была так честно чувствовала, что могла бы полюбить его», «самолюбие, хотя и мешало бы, но не могло завладеть ею. Лидия — унижение, страдания, которые она навлекла на них всех, вскоре поглотили все личные заботы. . ». ( Гордость и предубеждение 190).

«Я», своекорыстная и эгоцентричная аффективность, воспринимается как внешняя сила, которая, тем не менее, вдавливается внутрь: она «вторгается». Но хотя он вторгается в кого-то, он не берет над ним контроль, не занимает и не овладевает им. Оно «не могло захватить», потому что его всеобъемлющая сила притупляется внутренним сопротивлением чего-то — что Остин по-разному называет «чувством», «правильным мышлением» и «правильным чувством» — что не будет охвачено им или сведено к нему. Примечательно, что сила этого сопротивления не воспринимается как абстрактная или бестелесная потребность подчиняться правилам или кодексу. Наоборот, оно не менее интуитивное, непосредственное и неумолимое. «Всякая личная забота» «проглатывается», причем проглатывание является телесно-основным и противостоит внешним/внутренним границам, действие, которое может ощущаться сознанием. С точки зрения истории литературы Остин отличает Элизабет от неправдоподобно и идеологически сомнительных скромных героинь современных любовных романов, с одной стороны (см. Уолдрон), и от редуктивных психологий, основанных на представлениях консервативной религии или светского материализма, которые проследил бы всю мотивацию и аффективность до желания личного счастья.

Конечно, Остин понимает, что не все испытывают такие аффективные противоречия, и что их переживания прерывисты и разной интенсивности для всех нас (иначе их повторения не привлекали бы наше внимание и не побуждали к размышлениям). Ее персонажи, мистер Коллинз, леди Кэтрин, Уикхем и Лидия, не имеют проблем с тем, чтобы постоянно быть поглощенными собой, но такая эмоционально-познавательная жизнь для Остин не является «правильной» в двояком смысле: она не этична и не подходит людям. Сама способность читателей распознавать то, что Остин описывает в отношении Элизабет, следовать в воображении за смыслом ее прозы, позволяет понять, что достойно порицания и самоуничижения в таких персонажах, как Коллинз и Лидия, и в реальных людях, которые на них похожи. . Более того, читательские симуляции аффективных противоречий Элизабет выносят их динамику и последствия на передний план сознания, даже если их опосредованное разыгрывание в чтении делает привычной восприимчивость к переплетениям мыслей и чувств, которые одновременно углубляют самопонимание и постоянно преображают.

Внутреннее напряжение между эгоцентрической и неэгоцентрической оценкой и обработкой эмоций, порожденное вхождением во внутреннюю аффективно-познавательную жизнь других, не теряя при этом ощущения своей обособленности, вполне может отражать эволюционное прошлое, в котором воображение, предвосхищение и отождествление с общими эмоциями и нейтральной точкой зрения от третьего лица приобрело преимущество естественного отбора, помогая обуздать халявное поведение, запугивание или иное поведение, отказывающееся от сотрудничества, которое может оттолкнуть человека от группы, от отношения к которой зависело его благополучие и выживание (Tomasello, 9). 0037 Естественная история человеческой морали ). В самом деле, осознание такого противоречия, его постоянного повторения и неразрешимости и, следовательно, желание превзойти или улучшить его, может лежать в основе мотивации искусства. Однако отсутствие наскальных рисунков до появления человека разумного и других свидетельств символической культуры (Mithen, After the Ice , 242-43) предполагает, что возможности искусства также требовали способности направлять миметические импульсы в симуляции, которые путем рекомбинации опыт и материал из разнородных областей (соединение изображений лошадей со стенами пещеры, смешение атрибутов львов и людей, например) проецировали воображаемые миры, в которых аффективный диссонанс можно было смягчить, объяснить или сделать предметом изображения и размышления. Конечно, можно возразить, что наличие таких противоречий в человеческом воплощении отражается в разнообразии и истории литературных универсалий.

Если эмоция понимается как средство, с помощью которого организмы со сложным мозгом побуждаются действовать так, чтобы повысить выживаемость, то отсюда следует, что то, что ассоциируется с «биологической ценностью» для нас, естественным образом рассматривается нами как благо само по себе ( Дамасио, «Я приходит на ум» , 31-60). Положительные эмоции могут быть вызваны прямым нейротрансмиттерным «вознаграждением» (Фарари и Дельгадо) или косвенно благоприятными оценками обстоятельств по отношению к целям (Арнольд, Оутли). В той мере, в какой родственное и групповое благополучие воспринимается как неотделимое от собственного процветания, избирательная социальность может следовать из эгоцентрической обработки эмоций (Damasio, 9).0037 Я приходит на ум , 108-29, Rolls 172-99, Churchland 27-94). Но непроизвольный аффективный резонанс с чужим телесным опытом будет периодически нарушаться и, таким образом, переживаться на феноменологическом уровне как ставящий под сомнение эгоцентрические и, следовательно, этноцентрические меры релевантности и ценности (Зингер, Сингер и др., Климецки и Сингер).

Если регистрация чужой физической боли является немедленной, то есть неврологически прямой (как Avenanti et al., «Транскраниальная магнитная стимуляция подчеркивает сенсомоторную сторону эмпатии к боли», «Управляемая стимулом модуляция моторно-вызываемых потенциалов во время наблюдения за чужой болью» предположить), то непроизвольный соматический резонанс, скорее всего, будет ощущаться на феноменологическом уровне как наполненный атрибутами силы, авторитета и приоритета. Однако эмпатия к чужому психологическому или социальному чувству включает значительно более косвенные нейрофизиологические процессы (Климицки и Зингер). Следовательно, многие недавние работы в области аффективной нейронауки изо всех сил стараются подчеркнуть, что автоматическое отражение «разделения эмоций» не обязательно должно обеспечивать эмпатию «высшего порядка» (психологическую или моральную) (Decety and Meltzoff 63). Напротив, снижение активности в областях префронтальной коры, участвующих в восприятии других как полноценных людей, когда субъекты находятся в конкурентных или враждебных контекстах, предполагает, что в таких обстоятельствах вступают в действие предсознательные механизмы избирательного подавления эмпатии (Klimecki and Singer 542-542). 43, Заки и Окснер). Более того, эмпатия сама по себе не является гарантией этического чувства или этически рационального мышления и действия (Bloom, 9).0037 Против Эмпатии ). Тем не менее, нейронное отражение, по-видимому, нормативно коррелирует со стимуляцией префронтальных областей коры, связанных с выводом о психическом состоянии и социальным познанием (Rameson et al. , Zaki and Oschner 29, Klimecki and Singer 539-40). Если последнее действительно имеет место, то нейронное отражение, по-видимому, облегчает прямое, непроизвольное восприятие аспектов чужой психической жизни (Голдман, Крюгер), хотя и восприятие общих ощущений, а не точных воспоминаний или идей.

Общая направленность исследований в области аффективной науки и изучения эмоций за последние пятнадцать лет обеспечивает обогащенный контекст для понимания ценности концепции литературных универсалий для литературной теории и критики. Когда Патрик Колм Хоган ввел этот термин в середине 1990-х годов, он утверждал, что рассказывание историй, вызывающее воспоминания об основных эмоциях и аффективной амбивалентности, присущих человеческому воплощению, порождает прототипические сюжеты, которые, в свою очередь, устанавливают общие парадигмы, общие для многих различных культурных традиций («Красота, политика и культурная инаковость»). Следуя примеру теории категоризации, Хоган отметил, что прототипы не статичны, а создают возможность для перестановок, смесей и побочных эффектов в зависимости от различных контекстов и целей. Таким образом, «эффекты-прототипы», функционирующие как когнитивно-аффективные вмешательства, по-разному задействующие основные и сложные эмоции в разных культурных и исторических ситуациях, играют центральную роль в формировании литературной истории, трансформации жанров и модусов и даже в развитии отдельных личностей. авторская работа (Хоган, Разум и его истории , Аффективная нарратология , Как мысли авторов создают истории , Красота и возвышенность ). В то же время универсальность как прототипических сюжетов, так и репертуаров прототипических эффектов, которая может быть подтверждена эмпирически путем статистического анализа повторяемости отдельных черт среди нарративов из разных времен и мест, позволяет предположить, насколько литературы, казалось бы, радикально не связанные друг с другом, на самом деле говорить друг с другом, говоря об общевидовых аспектах человеческого познания и эмоциональной жизни.

Исследование связи литературных универсалий с культурным разнообразием и историческими изменениями способствует осознанию взаимодополняемости универсальности и особенности, которая является одной из самых поразительных черт литературы (Джойс писал о Дублине на рубеже читателей, потому что то, что он написал, казалось, говорило непосредственно с их личным опытом, ощущениями и интуицией и освещало их). То, как литературные универсалии задействуют аффекты и привносят познание и эмоции в определенные виды диалога, может стать еще более ясным благодаря исследованиям, посвященным взаимодействию инкультурации и нейронной пластичности (Ленде и Дауни, Такер и Луу), а также роли повествования и перформанса в формировании диалога. аффективная общительность в течение homo sapiens — длинная биокультурная предыстория (Бойд, Коломбетти, МакКоначи, Данбар). Обращение к рассмотрению того, как тексты, жанры и формы вызывают аффекты и стремятся повлиять на взаимодействие между различными формами и уровнями обработки эмоций, стало характерным для недавней критики (Плантинга, Вермель, Армстронг, Фафлак и Ша). Чем больше такая работа уничтожает оставшиеся остатки разделения познания и эмоций, релятивизма «чистого листа» и абстрагирования человеческой субъективности от аффективной социальности, тем более уместными и неотвратимыми становятся литературные универсалии для критики и теории.

Будущие исследования

Исследования литературных универсалий совершенно правильно включают эмпирические, статистические расчеты определенных паттернов, тропов и родовых признаков, таких как преобладание говорящих животных в фольклоре и героинь, являющихся дарителями «мудрости» (часто сконфигурировано с точки зрения тонкого социального познания или понимания взаимности между природными, социальными и космическими/божественными сферами). Можно также увидеть эндемический аффективный диссонанс, мотивирующий артикуляцию определенных видов литературных универсалий. Можно также исследовать, как усилия по преодолению когнитивно-аффективных противоречий, которые никогда не могут быть полностью разрешены ни у отдельных людей, ни у обществ, формируют повторение жанровых паттернов и жанровой истории среди культурно и географически разных народов. Действительно, ни разу не прибегая к термину «литературные универсалии», выдающийся исследователь устной литературы Гарольд Шойб в своей книге 2012 г.0037 Трикстер и Герой . Там он определяет фигуры-трикстеры, символизирующие непомерное своеволие и мастеров хитрости, одновременно разрушительных, безответственных, антиобщественных и в то же время творческих, производящих новые порядки и порождающих человеческое сообщество, как повторяющуюся черту нарративных традиций культур во всем мире. . Затем он утверждает, что по мере того, как атрибуты персонажей-трикстеров тяготеют к атрибутам героев, персонажей, которые служат мостами между старым порядком и новым, делая мир безопасным для социального существования, очищая его от монстров, устные рассказы приближаются к эпическому — по мере того как в цикле Winnebago Hare или 9 Гомера0037 Одиссея .

Можно также утверждать, что эгоистические, пожирающие и антиобщественные животные качества персонажей-обманщиков становятся основой для монстров, таких как Минотавр или демоны ( ракшасы ) из санскритского эпоса. В своих монстрах различные культуры представляют себе возможность и результаты конкурентной социальности, совершенно не сдерживаемой кооперативной социальностью или эмпатической аффективностью. Поскольку в героях есть элементы обманщика, их побеждающие монстры подавляют или смягчают самовозвеличивающие, хищные аспекты самих себя и, следовательно, мира. Такие нарративы, распространенные во всем мире, говорят об аффективно-когнитивном наследии трудной эволюционной предыстории. Привлекательность фигур трикстера для публики и то, как их хитрость часто представляется как необходимая часть творчества, говорит о сохранении в людях и ценности для них способов познания и аффективности, привязанных к конкурентной социальности. Но тревога, которую вызывают такие фигуры, побуждает нарративы исследовать, могут ли и каким образом качества, которые они олицетворяют, давать или сосуществовать с кооперативными, добрыми формами социальности. Современные романы, описывающие этические и эмоциональные страдания, вызванные перспективой эмиграции из несостоятельных или глубоко беспокоящих национальных государств, где личное процветание, по-видимому, требует выхода из сообществ, с которыми связаны идентичность и аффекты, формулируют общие черты, достаточно широко распространенные и повторяющиеся, чтобы их можно было назвать универсальные, которые в конечном итоге коренятся в загадках эмоциональной и аффективной жизни, мало чем отличающихся от тех, которые структурируют сказки о богомолах среди сан на юге Африки.

Библиография

Армстронг, Пол Б. Как литература играет с мозгом . Балтимор, Мэриленд: Издательство Университета Джона Хопкинса, 2013.

Арнольд, Магда Б. Эмоции и личность , том. 1: Психологические аспекты , том. 2: Неврологические и физиологические аспекты . Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета, 1960.

Остин, Джейн. Гордость и предубеждение . Эд. Дональд Дж. Гэри. Нью-Йорк: Нортон, 19 лет.66.

Avenanti, A.D. et al. «Управляемая стимулом модуляция моторно-вызванных потенциалов во время наблюдения за болью других». NeuroImage 32 (2006): 316-324.

—–. «Транскраниальная магнитная стимуляция подчеркивает сенсомоторную сторону сопереживания боли». Nature Neuroscience 8 (2005): 955-960.

Белла, Роберт Н. Религия в эволюции человека: от палеолита до осевого века . Кембридж, Массачусетс: Belknap Press Гарвардского университета, 2011.

Берлин, Брент. Этнобиологическая классификация: принципы категоризации растений и животных в традиционных обществах . Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета, 1992.

Блум, Пол. Против эмпатии: доводы в пользу рационального сострадания . Нью-Йорк: Экко, 2016.

—–. Ребенок Декарта: как наука о детском развитии объясняет, что делает нас людьми . Нью-Йорк: Basic Books, 2004.

Бойд, Брайан. О происхождении историй: эволюция, познание и вымысел . Кембридж, Массачусетс: Belknap Press of Harvard University Press, 2009.

Буччино Джованни и др., «Наблюдение за действием активирует премоторные и теменные области соматотопическим образом: исследование фМРТ». Европейский журнал неврологии 13 (2001): 400-404.

Катмур, Кэролайн В. и др. «Сенсомоторное обучение настраивает систему человеческого зеркала». Текущая биология 17 (2007): 1527-1531.

Черчленд, Патрисия С. Braintrust: что нейробиология говорит нам о морали . Принстон: Издательство Принстонского университета, 2011.

Коломбетти, Джованна. Чувствующее тело: аффективная наука встречается с активным разумом . Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 2014.

Дамасио, Антонио Р. Ошибка Декарта: эмоции, разум и человеческий разум (Нью-Йорк: Г. П. Патнэм, 1994.

—–. Ощущение того, что происходит) : Тело и эмоции в формировании сознания . Нью-Йорк: Harcourt Brace and Company, 1999.

—– В поисках Спинозы: радость, печаль и чувствующий мозг . Орландо, Флорида: Harcourt, 2003.

—–. Я приходит в голову: создание сознательного мозга . Лондон: Винтаж, 2010.

Десити, Джин и Эндрю Н. Мельцофф. «Эмпатия, имитация и социальный мозг», в Empathy: Philosophical and Psychological Perspectives , под редакцией Эми Коплан и Питера Голайда, 58–81. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 2011.

Диссанаяке, Эллен. «Предшественники временных искусств в раннем взаимодействии матери и ребенка». В Истоки музыки . Эд. Н. Л. Валлин, Б. Микер и С. Браун. Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 2000. 389–410.

Дональд, Мерлин. Редкий разум: эволюция человеческого сознания . Нью-Йорк: Нортон, 2001.

—–. Истоки современного разума: три этапа эволюции культуры и познания . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1991.

Данбар, Робин. Эволюция человека: наш мозг и поведение . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 2016.

Экман, Пол. Раскрытие эмоций: понимание лиц и чувств . Лондон: Вайденфельд и Николсон, 2003.

—–. Лица человека . Нью-Йорк: Гарленд, 1980.

—–. «Универсальные и культурные различия в выражении эмоций на лице». Небраска Симпозиум по мотивации 19. Изд. Дж. Коул. Линкольн: Университет Небраски, 1971. 207–82.

Фафлак, Джоэл и Ричард С. Ша, ред. Романтизм и Эмоции . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2014.

Фарери, Доминик С. и Маурисио Р. Дельгадо, «Обучение с вознаграждением: вклад цепей кортикобазальных ганглиев в сигналы ценности вознаграждения». В Кембриджский справочник по аффективной неврологии человека , под редакцией Хорхе Армони и Патрика Вуиллеумера, 444-464. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2013.

Фланнери, Кент и Джойс Маркус. Создание неравенства: как наши доисторические предки подготовили почву для монархии, рабства и империи . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 2012.

Галлезе, Витторио и др., «Распознавание действий в премоторной коре». Мозг 119 (1996): 593-609.

Галлезе, Витторио и Элвин Голдман. «Зеркальные нейроны и имитационная теория чтения мыслей». Trends in Cognitive Science 2 (1998): 493-501.

Гибсон, Джеймс Дж. Экологический подход к визуальному восприятию . Хиллсдейл, Нью-Джерси; Erlbaum, 1979.

Голдман, Элвин. «Два пути к эмпатии: идеи когнитивной нейронауки», в Эмпатия: философские и психологические перспективы , под редакцией Эми Коплан и Питера Голди, 31-44. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 2011.

Гопник, Элисон и Эндрю Н. Мельцофф. Слова, мысли и теории . Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 1997.

Гопник, Элисон Эндрю Мельцофф и Патрисия Кул. Как думают младенцы: наука о детстве . Лондон: Феникс, 1999.

Грэм, Джесси и др. «Карта моральной области». Журнал личности и социальной психологии 101, вып. 2 (2011): 366-385.

Гриффитс, Пол Э. Чем на самом деле являются эмоции: проблема психологических категорий . Чикаго: University of Chicago Press, 1997.

Гумперц, Джон Дж. и Стивен С. Левинсон, ред. Переосмысление лингвистической относительности . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1996.

Хайдт, Джонатан. Праведный разум: почему хороших людей разделяют политика и религия . Нью-Йорк: Пантеон, 2012.

Хоган, Патрик Колм. Аффективная нарратология: эмоциональная структура историй . Линкольн: University of Nebraska Press, 2011.

—–. «Красота, политика и культурная инаковость: Индия в изучении сравнительной литературы. В Литературная Индия: сравнительные исследования эстетики, колониализма и культуры , под редакцией Патрика Колма Хогана и Лалиты Пандит, 3–43. Олбани: SUNY, 1995.

—–. Красота и возвышенность: познавательная эстетика литературы и искусства . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2016.

—–. Когнитивные науки, литература и искусство: руководство для гуманитариев . Нью-Йорк: Routledge, 2003.

—–. Как мысли авторов создают истории . Кембридж: Издательство Кембриджского университета , 2013.

—–. Разум и его истории: повествовательные универсалии и человеческие эмоции . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2003.

Якобини, Марко. Отражение людей: новая наука о том, как мы общаемся с другими. Нью-Йорк: Фаррар, Штраус и Жиру, 2008.

Джонсон, Марк. Тело в уме: телесная основа смысла, воображения и разума . Чикаго: University of Chicago Press, 1987.

Кейзерс, Кристиан и Валерия Газзола. «Социальная неврология: зеркальные нейроны, зарегистрированные у людей». Актуальная биология 20, вып. 8 (2010): 353-54.

Климецки, Ольга и Таня Зингер, «Эмпатия с точки зрения социальной неврологии», в Кембриджском справочнике по аффективной нейронауке человека , под редакцией Хорхе Армони и Патрика Вуиллеумира, 533-549. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2013.

Крюгер, Джоэл В. «Феноменология восприятия личности». In Cognition, Literature, History , под редакцией Марка Дж. Брюна и Дональда Р. Верса, 153–173. Нью-Йорк: Routledge, 2014.

Лакофф, Джордж. Огонь, женщины и опасные вещи: какие категории говорят о разуме . Чикаго: University of Chicago Press, 1987.

Лакофф, Джордж и Марк Джонсон. Метафоры, которыми мы живем . Чикаго: University of Chicago University Press, 19.80.

—–. Философия во плоти: воплощенный разум и его вызов западной мысли . Нью-Йорк: Basic Books, 1999.

Леду, Джозеф. Эмоциональный мозг . Нью-Йорк: Саймон и Шустер, 1996.

Ленде, Дэниел Х. и Грей Дауни, ред. Инкультурированный мозг: введение в нейроантропологию . Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 2012.

Maeda, Fumiko et al. «Моторное облегчение при наблюдении за действиями рук: специфика эффекта и роль ориентации наблюдателя». Журнал нейрофизиологии 87 (2002): 1329-1335.

Массуми, Брайан. Притчи виртуального: движение, аффект, ощущение . Дарем, Северная Каролина: Duke University Press, 2002.

Матурана, Умберто Р. и Франсиско Г. Варела. Автопоэзис и познание: реализация жизни. Бостон, Массачусетс: Д. Рейхел, 1980.

МакКоначи, Брюс. Эволюция, познание и производительность . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2015.

Мельцофф, Эндрю Н. и М.К. Мур. «Имитация лицевых и мануальных жестов новорожденными». Science 198 (1977): 75-78.

Митен, Стивен. После льда: глобальная история человечества, 20 000–5 000 лет до н. э. . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 2004.

—–. Поющие неандертальцы: происхождение музыки, языка и тела . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 2006.

Оутли, Кит. Лучшие схемы: психология эмоций . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1992.

Панксепп, Яак. Аффективная неврология: основы эмоций человека и животных . Oxford: Oxford University Press, 1998.

Плантинга, Карл Р. Движущиеся зрители: американский фильм и опыт зрителя. Беркли: University of California Press, 2009.

Рамесон, Лиан Т., Сильвия А. Морелли и Мэтью Д. Либерман. «Нейронные корреляты эмпатии: опыт, автоматизм и просоциальное поведение». Журнал когнитивной нейронауки 24, вып. 1 (2011): 235-245.

Риццолатти, Джакомо и Коррадо Синигалья. Зеркала в мозгу: как наш разум разделяет действия и эмоции . Перевод Фрэнсис Андерсон. Oxford: Oxford University Press, 2008.

Роллс, Эдмунд Т. Нейрокультура: значение науки о мозге . Oxford: Oxford University Press, 2012.

Рош, Элеонора и Барбара Б. Ллойд, ред., Познание и категоризация . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Erlbaum, 1978.

Розин, Пол, Джонатан Хайдт, Ч. Р. Макколи и Сумио Имада. «Культурная эволюция отвращения». В пищевых предпочтениях и вкусах: преемственность и изменение , под редакцией HH, Macbeth, 65-82. Oxford: Berghahn, 1997.

Розин, Пол, Лаура Лоури, Сумио Имада и Джонатан Хайдт. «Гипотеза триады CAD: сопоставление трех моральных эмоций (презрение, гнев, отвращение) и трех моральных кодексов (сообщество, автономия, божественность», Journal of Personality and Social Psychology 76, № 4 (1999): 574- 586.

Шойб, Гарольд Трикстер и герой: два персонажа в устных и письменных традициях мира . Мэдисон: University of Wisconsin Press, 2012.

Певица Таня. «Нейрональная основа эмпатии и чтения мыслей: обзор литературы и последствия для будущих исследований». Neuroscience and Behavioral Review 30, вып. 6 (2006): 855-863.

Сингер, Таня, Х. Д. Кратчли и К. Преушофф. «Общая роль островка в чувствах, сопереживании и неуверенности». Тенденции в когнитивной науке 13, вып. 8 (2009): 334-340.

Стерельный Ким. Эволюционировавший ученик: как эволюция сделала людей уникальными . Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 2012.

Томаселло, Майкл. Естественная история человеческой морали . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 2016.

——. Естественная история человеческого мышления . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 2014.

—–. Почему мы сотрудничаем . Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 2009.

Томкинс, Сильван С. Влияние, образы и сознание , том. 1. Нью-Йорк: Спрингер, 1962.

Триггер, Брюс Г. Понимание древней цивилизации: сравнительное исследование . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2003.

Такер, Дон М. и Фан Луу. Познание и развитие нервной системы . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 2012.

Ван дер Гааг, Кристиан и др. «Выражения лица: что система зеркальных нейронов может и не может нам сказать». Социальная неврология 2 (2007): 179-222.

Варела, Франсиско Дж., Эван Томпсон и Элеонора Рош. Воплощенный разум: когнитивная наука и человеческий опыт . Кембридж: MIT Press, 1991.

Vermeule, Blakey. Почему мы заботимся о литературных персонажах? Балтимор, Мэриленд: Издательство Университета Джона Хопкинса, 2010.

Уолдрон, Мэри. Джейн Остин и фантастика ее времени . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1999.

Верс, Дональд Р. «Аффективные диссонансы и литературное посредничество: обработка эмоций, этическое значение и эстетическая автономия в искусстве романа Сервантеса». Сервантес: Бюллетень Американского общества Сервантеса 31, вып. 2 (2012): 201-230.

—–.

Физиогномика лица: простые правила анализа внешности

Физиогномика формы головы

Прямоугольное лицо в физиогномике

Треугольное лицо в физиогномике

Круглое лицо в физиогномике

Овальное лицо в физиогномике

Трапециевидное лицо в физиогномике

Физиогномика и профиль лица

Физиогномика и лоб человека

Физиогномика формы подбородка

Психология жестов и мимики — наука о чтении мыслей и эмоций

Язык жестов универсален для всех

Защитные жесты

Жесты, свидетельствующие об открытости и предрасположенности

Жесты скуки

Жесты личной заинтересованности

Жесты неуверенности

Жесты, демонстрирующие превосходство/подчинение

Мимика — лицо расскажет больше, чем слова

Исследователи выяснили, как можно отличить правду от вранья

Психология общения — тест 8

Теория лжи: эксперты-профайлеры и спецпсихологи о том, как выявить лжеца по жестам

Психология жестов — наука о чтении мыслей и чувств. Линиза ЖалпановаКак читать человека

Мимика

Взгляд

Жесты

Поза

Походка

Наиболее распространенные жесты

Язык тела – что это?

Жесты руками

Рукопожатия

Походка

Осанка

Другие жесты

Как понять человека по мимике и жестам: дорога проб и ошибок

Жесты и мимика в психологии человека – вторичные признаки психических свойств

Читаем жесты и мимику человека системно

Жесты и мимика человека с анальным вектором

Мимика и жесты – вторичны

Язык жестов универсален для всех

Защитные жесты

Жесты, свидетельствующие об открытости и предрасположенности

Жесты скуки

Жесты личной заинтересованности

Жесты неуверенности

Жесты, демонстрирующие превосходство/подчинение

Мимика — лицо расскажет больше, чем слова

Наука об эмоциях: изучение основ эмоциональной психологии

Определение эмоций

Процесс эмоций

Субъективные переживания

Физиологические реакции

Поведенческие реакции

Эмоции и психология

Основные и сложные эмоции

Список шести основных эмоций

Интересуетесь психологией?

Теории эмоций

Теория Джеймса-Ланге

Теория лицевой обратной связи

Кэннон-Бард Теория

Теория Шахтера-Зингера

Теория когнитивной оценки

Преимущества понимания эмоций

Будущее эмоциональной психологии

Теория эмоций и исследования: основные моменты, вопросы без ответов и возникающие проблемы

Происхождение эмоций

Эмоция Чувство как нейробиологическая активность

Чувство — ключевой психологический аспект эмоции: мотивация и информация

Соглашение о компонентах и ​​характеристиках эмоций

Эмоции как причинные процессы

Базовые эмоции

Основные положительные эмоции

Основные отрицательные эмоции

Основные или фундаментальные эмоции?

Схемы эмоций: динамические взаимодействия эмоций и познания

Эмоциональные схемы и черты темперамента/личности

Ранние схемы эмоций

Эмоциональные схемы или аффективно-когнитивные единицы?

Соглашение о компонентах и характеристиках эмоций