Наука медицина а: Ошибка 404. Запрашиваемая страница не найдена

Наука и медицина | Наука в Сибири

Ежегодная конференция «Фундаментальные науки – медицине» прошла в сентябре в Институте химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН. О результатах исследований, среди которых разработка лекарства от болезни Альцгеймера и имплантаты нового поколения, нам рассказала председатель оргкомитета конференции доктор биологических наук Марина Аркадьевна Зенкова.

— Институт химической биологии и фундаментальной медицины проводит эту конференцию уже семь лет, за это время идея сотрудничества между учёными и медиками-практиками оправдала себя?

— Ещё как! Я считаю, что многих исследований, про которые рассказывали на конференции, вообще могло не быть, если бы не программа «Фундаментальные науки – медицине». Потому что для научной работы необходимо финансирование. А как только мы выходим на какие-то эксперименты in vivo (на живом организме), то на исследования становятся нужны совсем большие деньги. Например, Лаборатория физики наноструктурных биокомпозитов (Институт физики полупроводников СО РАН) Юрия Петровича Шаркеева, результаты которой представляла на конференции кандидат физико-математических наук Елена Викторовна Легостаева, над имплантатами работает уже более десяти лет. Когда этот коллектив начинал работать по программе, у них был только наноструктурированный титан и попытки сделать из него дентальные импланты . Сейчас у них уже организовано производство,  получены патенты, причём, не только на сами имплантаты, но и на их покрытие. Это гигантский прогресс.

— Можно ли по итогам конференции выделить какие-то вопросы, которые сегодня волнуют многих исследователей?

— В 2012 году мы сформировали тематику по четырём основным направлениям: внеклеточные и циркулирующие нуклеиновые кислоты; новые лекарственные препараты и материалы для медицины; антитела и патогенез в лечении заболеваний и новые технологии в клинической диагностике. Также было пять пленарных докладов. И вот в первом докладе академик РАН Владимир Вячеславович Болдырев рассказал о том, что такое механохимия и показал наиболее яркие достижения своей лаборатории. И, конечно, у аудитории сразу возник вопрос: как все эти открытия, связанные с новыми формами лекарственных веществ, внедрять?

Проблема в том, что сейчас нет специальных институтов, которые взяли бы у исследователя из рук технологию и попытались ввести её в практику. Эта тема потом много раз поднималась во время докладов. Заслуженные учёные говорили о том, что нет путей передачи технологии в промышленность.

— А в чём главная проблема, почему никто не берётся за промышленное производство?

— В том, что затраты завтра не окупятся. Для такого производства нужны «длинные деньги». Чтобы вложение себя оправдало, понадобится не один год. Нужно не только построить  маленький заводик (любые таблетки это всё равно мини-производство: три-четыре комнаты с соответствующим оборудованием), но и освоить маркетинговые технологии. Необходимо показать врачам и пациентам, что этот препарат, полученный вот такими инновационными технологиями, действительно лучше, чем его устаревший аналог. Хотя само действующее вещество в нём тоже самое, но сделано оно биодоступным, быстрее растворяется, имеет кристаллическую форму, которая лучше взаимодействует с организмом.

— Какие доклады, с Вашей точки зрения, были особенно значимыми?

— Из пленарных выступлений мне особенно понравились два. Доктор медицинских наук, заведующая лабораторией нейрогеномики поведения в Институте цитологии и генетики СО РАН Нина Константиновна Попова в своём докладе рассказала о факторе BDNF (нейротрофический фактор мозга  — белок человека, кодируемый геном BDNF, и контролирующий способность головного мозга к изменению в процессе жизни.) в коррекции генетически детерминированных патологических форм поведения. Учёные изучают мозг, его когнитивные и креативные способности, а также процессы старения. Фактически экспрессия этого белка связана и с болезнью Альцгеймера, то есть со старческими поражениями. Н.К.Попова представила комплекс своих исследований, которые ясно показывают, что если сейчас решить проблему доставки в мозг генно-инженерного белка BDNF, то мы получим способ, если не лечения, то облегчения состояния у больных с Альцгеймером. Это пример ситуации, когда фундаментальные исследования привели, во-первых, к пониманию процессов, происходящих в мозге, во-вторых, к идее, как можно улучшить клиническое состояние в сторону нормализации, в-третьих, какие проблемы ещё не решены. Такие доклады очень стимулируют работу мысли.

— Какая главная цель этой конференции?

— Конференции «Фундаментальные науки медицине» ИХБФМ проводит традиционно. Они призваны показать уровень тех разработок, которые могут быть применимы в медицине. Но, к сожалению, медики не так активно участвуют в нашем мероприятии, как нам хотелось бы, потому что оно сделано в научном формате. Вообще, меня в последнее время поражает малая наполненность залов на конференциях в России. Почему-то отсутствует молодёжь, которая должна была бы, с моей точки зрения, сидеть и слушать-слушать, так, чтобы ничего не упустить. Ведь некоторые учёные здесь представляют работу за два года, а те, кого мы попросили сделать пленарные лекции, рассказывали вообще о десятилетних исследованиях. И делали  это понятно, в доступной форме, без лишней детализации, но зато с глобальными выводами, которые уже приняты научным сообществом.

Мы организуем конференцию, чтобы люди, которые работают по программе фундаментальных исследований Президиума РАН «Фундаментальные науки —  медицине», могли бы показать свои достижения, обсудить результаты и просто посмотреть, в каком направлении движется наука.

— Сколько учёных приняли участие в конференции в этом году?

— В этот раз зарегистрировались 60 человек, а на заседаниях присутствовало в районе 40.  Мы провели «Фундаментальные науки – медицине» в таком маленьком формате, потому что наши коллеги из Красноярска, Иркутска и Томска, не смогли участвовать: в это же время у них проходили свои конференции. Мы в свою очередь не поехали к ним по этой же причине. Наверное, лучше организовывать всё-таки одну большую конференцию, чем несколько маленьких в разных городах. Но выступления в этом году были очень достойные. Например, доктор биологических наук, профессор Аркадий Львович Маркель рассказывал про то, как возникает почечная гипертензия. Оказывается, образуется петля: сначала давление влияет на почки, а потом, почки запускают повышенное давление. Это очередное подтверждение того, что ничего не бывает случайно: когда вы лечите одно, то нельзя забывать про другое. Это исследование сделано на крысах как на модельном животном, которые позволяют изучать то, что невозможно увидеть, работая с человеком. Глядя на больного, мы видим картину в целом.  А мышку или крысу можно сначала полечить, а потом, создать угрожающую ситуацию и наблюдать ответ организма.

— У сотрудника ИХБФМ Владимира Алексеевича Рябинина доклад был связан со свиным гриппом, расскажите  о результатах его исследования?

— На конференции Владимир Алексеевич сообщил, что они создали чип, который позволяет определить, является ли конкретный сезонный грипп склонным к образованию пандемически опасного штамма, способного вызвать эпидемию, или нет. Учёные проанализировали все субштаммы гриппа, которые уже отсеквенированы, и сопоставили полученную информацию с тем, вызывал ли этот грипп сезонные заболевания или вызывал пандемии. Затем, они искали общие маркеры, которые показывают, может ли этот штамм вызвать эпидемию. Учёные доказали, что если в сезонном гриппе появляются определённые маркеры, которые показывают, что он теоретически может стать пандемическим, то нужно применять особые меры борьбы с инфекцией. Рябинин считает, что если бы при появлении свиного гриппа не было такой гиперреакции всего мирового сообщества, то вполне возможно, что он пошёл бы по планете и стал бы более опасным.

Первые показатели по смертности от h2N1 были высокими, но благодаря проявленной  бдительности,  число заболевших, в итоге, было небольшим. А с помощью изобретённого чипа можно сразу узнать, если ли у вируса пандемический потенциал  или нет.

— Если судить по конференциям, которые проводит ИХБФМ, то, как изменились исследования на стыке науки и медицины за последние годы?

— По докладам видно, что прогресс за последние два года есть. Кроме тех исследований, про которые я уже упоминала, интересным ещё был рассказ о новых методах диагностики. Доктор биологических наук, профессор Алексей Сергеевич Иванов объяснял, как использовать прибор BIACORE (высокочувствительная полуавтоматическая система для изучения и анализа взаимодействия различных молекул и объектов нанодиапазона) в биомедицинских исследованиях на опыте собственных научно-исследовательских работ.

— Последний день конференции был медицинским, про что говорили врачи?

— Завершающий день конференции мы посвятили флебологии – разделу медицины, который изучает строение и функционирование вен, их заболевания и патологические состояния. Во многих докладах освещалась именно экспериментальная флебология.  Я бы отметила доклад доктора медицинских наук, профессора Евгения Владимировича Шайдакова из Санкт-Петербурга: «Экспериментальное обоснование выбора характеристик лазерного излучения для повышения эффективности эндовазальных вмешательств».   Он подробно рассказал, как они проводили своё многоцентровое исследование, в каком случае и для каких сосудов, нужно применять определённые лазеры. Мне кажется, этот доклад показал, что в клинической медицине России есть место для исследований чрезвычайно высокого уровня. Потрясает объём данных, который исследователи смогли проанализировать: за два года они рассмотрели около 10 000 случаев, при этом, отбор пациентов был очень жёстким. Это пример исследования, которое проведено на уровне мировой науки.

Ангелина Иванова

Фото: анонс — ipim.ru, 2 — А. Иванова, 3, 4, 5 — Ю. Позднякова.

эффективны ли акупунктура, остеопатия и гомеопатия, правда ли, что травы лучше таблеток, нужно ли чистить организм от шлаков

Екатерина Кушнир

поговорила о лжемедицине

Профиль автора

Алексей Водовозов

терапевт, медицинский журналист

Профиль автора

Поговорили с Алексеем Водовозовым — научным журналистом, терапевтом высшей категории, автором книги «Лжедиагностика».

Почему альтернативная медицина существует до сих пор, есть ли от нее какая-то польза, работают ли такие методики, как остеопатия, гомеопатия, фитотерапия и другие.

Что вы узнаете

• Почему современные люди продолжают верить в ненаучные методы лечения, в том числе странные?
• Может быть, альтернативная медицина все-таки чем-то полезна? Или она однозначно вредит?
• Что не так с остеопатией и почему ее признает Минздрав?
• Что не так с «древнейшим» китайским методом лечения — акупунктурой?
• Правда ли, что организм нужно чистить от шлаков и паразитов?
• Стоит ли лечиться гомеопатией?
• Правда ли, что лекарственные травы лучше, чем химические лекарства?
• Откуда берутся ненаучные методы лечения коронавирусной инфекции?
• Как отличить шарлатанство от настоящей медицины, если нет медицинского образования?

Сходите к врачу

Наши статьи написаны с любовью к доказательной медицине. Мы ссылаемся на авторитетные источники и ходим за комментариями к докторам с хорошей репутацией. Но помните: ответственность за ваше здоровье лежит на вас и на лечащем враче. Мы не выписываем рецептов, мы даем рекомендации. Полагаться на нашу точку зрения или нет — решать вам.

Почему современные люди продолжают верить в ненаучные методы лечения, в том числе странные?

Наука — это не всегда легко и понятно. Многим людям сложные вещи куда проще объяснить терминами вроде энергоинформационного взаимодействия, чакр, космических лучей и тому подобного. Иногда даже ретроградным Меркурием — это понятное объяснение всего, что происходит.

Потенциальные факторы обращения к альтернативной медицине — систематический обзор в BMC

Распространенность альтернативной медицины — ВОЗPDF, 216 КБ

Кроме того, к сожалению, часто получается так, что наука говорит такую страшную вещь: человек в чем-то виноват сам. Он что-то сделал неверно, например ел слишком много жирной пищи или злоупотреблял алкоголем.

Альтернативная информация обычно делает виноватым кого угодно, только не самого человека — это удобно. Можно решить любые проблемы, устранив некую внешнюю причину: блок ци, вещи, расставленные не по фэншую, сглаз, порчу и так далее.

Причем образование — не гарантия того, что человек понимает, как работает наука и что такое научное знание. И научная степень этого не гарантирует. Даже некоторые врачи могут говорить такое, что волосы дыбом встают.

Может быть, альтернативная медицина все-таки чем-то полезна? Или она однозначно вредит?

Альтернативная медицина в первую очередь опасна тем, что создает иллюзию альтернативы научной медицине. Однако это не так: не может быть никакой другой медицины, кроме той, что опирается на науку. Иначе можно нанести вред людям.

Многие говорили про вакцину от коронавирусной инфекции: «Она плохо изучена, ее надо проверить». А про непроверенные альтернативные препараты никто так не говорит — покупают и пьют всей семьей.

Получается странное искажение: альтернативные методики сразу получают кредит доверия, а с научной медицины требуют долгих клинических исследований.

Вторая опасность — реальный вред для пациентов. К альтернативной медицине обращаются невероятно мотивированные люди, готовые на все. Они будут выполнять все требования врача и выкладывать любые деньги. В обычной медицине таких пациентов меньше.

В чем вред альтернативной медицины — Фонд исследования рака Великобритании

И хорошо, если врач на «темной» стороне понимает, что это полная ерунда, а тяжелых пациентов отправляет к обычным врачам. Но в альтернативной среде много верующих врачей, у которых вместо медицинского образования огромный пробел, — они даже онкологические заболевания будут до упора лечить неработающими методами.

Отказ от официальной медицины в пользу альтернативной увеличивает смертность — Национальный институт рака, США

Получается, что людей отводят в сторону от нормальной медицинской помощи. К настоящему врачу они попадают, когда все уже плохо и нечем помочь. А потом этот врач еще и виноват, что не смог вылечить четвертую стадию рака. При этом никто не видит несостыковок: раньше же было хорошо, а умер в больнице. Значит, больница виновата, все просто.

Третья опасность заключается в том, что альтернативная медицина не остается в своей нише, она начинает распространяться во все сферы жизни.

С ней можно было бы смириться как с нишевым явлением. Ведь есть мнительные люди, которым не нужно серьезное лечение, есть люди с хроническими болями, которым нужна психологическая помощь. Альтернативную медицину можно было бы отнести к чему-то вроде психотерапии. Контролировать, чтобы не было вреда, — и пусть будет.

/somatic-symptom-disorder/

Что такое ипохондрия и сколько стоит ее вылечить

Однако альтернативная медицина — бизнес, которому нужно захватывать новые рынки, увеличивать объемы продаж. Значит, надо готовить новых адептов, то есть двигаться в сторону медицинского образования, — и это мы сейчас видим.

Гомеопатию преподают в медицинских вузах — такого быть не должно, но это есть. Студенты зависят от преподавателей, они не могут говорить, что с научной точки зрения гомеопатия не работает, — такой студент не сдаст ни зачет, ни экзамен.

А потом врач, который отказывается назначать препараты с недоказанной эффективностью, включенные в российские руководства, будет получать дисциплинарные взыскания.

Еще одна неприятность со стороны альтернативной медицины — она тащит за собой дополнительную лженауку. Та же гомеопатия не может существовать без объяснения себя при помощи других феноменов из альтернативных вселенных. Это может быть что угодно: лазерные биополя, свойства биоплазмы и прочая чушь с точки зрения химии, физики и других наук. Но без этого гомеопатию не объяснить — и такую ерунду добавляют в учебники для студентов.

Плохо то, что существование альтернативной медицины в рамках официального поля, в том числе медицинского и правового, легализует альтернативные методы в глазах людей.

Они думают так: врач назначил БАД, гомеопатию, травяной чай — значит, это правильно и полезно. А в следующий раз мы совсем не пойдем к врачу, будем сразу покупать вот эти средства.

Что делать? 02. 07.20

Врач вместе с обычным лекарством назначил БАД. Это нормально?

Что не так с остеопатией и почему ее признает Минздрав?

С признанием остеопатии — вопрос к Минздраву, если честно. Ее придумал один человек — Эндрю Тейлор Стилл. Нельзя назвать человека, который придумал педиатрию, нейрохирургию, ядерную медицину и так далее, а у остеопатии есть конкретный автор и год появления — 1874. Стилл решил придумать другую медицину — и придумал. Но он хотя бы был врачом.

Если говорить о второй интересной специальности в том же направлении, хиропрактике, — у человека, который ее придумал, даже не было медицинского образования. Дэниел Палмер в 1895 году рассказал, что идею ему нашептал дух врача, умершего пятьдесят лет назад.

Сомнительные аспекты остеопатии — статья из блога ученых-скептиков Quackwatch

Эффективность остеопатии не доказана. Ее автор провел наблюдения, сделал из них неправильные выводы и решил, что функции внутренних органов и скелетно-мышечный каркас связаны определенным образом и работают так, как он думает. Никакого научного объяснения до сих пор нет.

Разбор хиропрактики — статья в Theoutline

В США и сейчас есть остеопатические школы, потому что это традиция, они там впервые появились. Еще Марк Твен продвигал остеопатию по принципу «а мне помогало». Он в свое время произнес замечательную фразу: «Просить мнение врача об остеопатии все равно что спрашивать сатану о христианстве». И это было на фоне не самой совершенной медицины конца 19 — начала 20 века.

Потом официальная медицина стала собирать научные знания, появились фармацевтические препараты, методики спасения жизней и многое другое. А остеопатия осталась на изначальном уровне, потому что не вписывается в научную реальность. Любая альтернативная медицина — это не про науку, а про монетизацию тех знаний, которые не вошли в официальную медицину.

История альтернативной медицины в Америке — книга Джеймса Уортона

Настоящая медицина — это история и побед, и поражений. Победы в медицине остаются — например, иногда мы пользуемся лекарственными средствами, которые описаны еще в древности. Так, некоторые растения содержат природные салицилаты, их отвар действительно сбивает температуру. Сегодня мы пьем аспирин, но если нарвать коры ивы белой и сделать отвар, то тоже получится жаропонижающее средство.

Единичные открытия в медицине закрепились на века, а большая часть отпала как недоказанная. Но люди привыкают чем-то пользоваться, поэтому методику не выкидывают, а начинают им продавать. Так и работает вся альтернативная медицина, включая остеопатию.

/osteopathy/

Что такое остеопатия и правда ли она помогает

В традиционных остеопатических школах в США сейчас все больше используют обычную медицину и все меньше — остеопатические манипуляции. А в России есть люди, заинтересованные в продвижении остеопатии: это хорошо оплачивается и, к сожалению, стало легальной медицинской специальностью. Получается, что на родине от нее уже отказываются, а мы у себя ее приютили в 1988 году и продолжаем взращивать.

Приказ Минздрава № 21н «Об утверждении порядка медицинской помощи по профилю „Остеопатия“»

Остеопат вправляет шею, чтобы вылечить эпилепсию. Источник: Internet Archive

Что не так с «древнейшим» китайским методом лечения — акупунктурой?

Акупунктура не помогает ни от чего. В целом то, что называют традиционной китайской медициной, возникло в 50-х годах 20 века. Это разрозненный набор знаний из старых источников, которому придали современный и понятный вид. И стали считать традиционными знаниями, проверенными тысячелетиями, а значит, работающими, как будто не может быть тысячелетнего опыта ошибок.

Кокрановские систематические обзоры об акупунктуре

Побочные эффекты иглоукалывания — журнал Nature

Некоторое рациональное зерно в традиционной китайской медицине есть. Например, можно вспомнить артемизинин — средство против малярии, которое нашли в древних источниках. Другой вопрос — как нашли.

Краткая история акупунктуры — журнал «Ревматология»

Открытие артемизинина — подробный отчет китайских ученых

Ученые перебрали более 2000 растений-кандидатов, про которые писали в китайских трактатах. Все их проверили, дошли до полыни горькой. Потом с трудом извлекли из нее артемизинин и выяснили, что он лечит малярию, за что ученые получили Нобелевскую премию. То есть в итоге это победа научного подхода над традиционной китайской медициной, которая подсовывала несколько тысяч ложных путей, и только один из них оказался верным.

Акупунктура же не имеет доказательств эффективности. Кроме того, китайская традиционная медицина строится на иных принципах, чем западная. Не получится напрямую перевести на американский или европейские языки сложные философские категории вроде ци и тому подобного. К нам импортировали антураж: таинственную обстановку, приглушенный свет, соответствующую музыку, иголочки. А при проверке в нормальных исследованиях эффект близок к нулю.

/lyapko-applicator/

Что такое аппликатор Ляпко и правда ли он помогает при хронических болезнях?

В официальной медицине остается то, что работает, — не важно, китайское это, индийское или шумерское. Акупунктура не работает, поэтому в медицине ее быть не может.

Акупунктура в современном виде появилась не так давно, и доказательств ее эффективности нет. Источник: mapo_japan / Shutterstock

Правда ли, что организм нужно чистить от шлаков и паразитов?

Начнем с того, что шлаков, которыми якобы забит весь организм, никто не видел. У нас сейчас есть возможность заглянуть в любой уголок организма, существует множество великолепных визуализационных методик. Можно даже запустить видеокапсулу внутрь кишечника и целиком весь рассмотреть. Но никто не может показать шлаки или назвать химическую формулу этих соединений.

В настоящей медицине понятие шлаков мелькает один раз — это азотистые шлаки, то есть продукты белкового обмена, которые не выводятся из организма из-за болезни почек. Такое состояние приводит в том числе к тяжелому поражению головного мозга. От этих реальных медицинских шлаков никак не избавиться, кроме как подключить человека к аппарату искусственной почки. Никакие смузи и детоксы тут не помогут.

Развенчание детоксикации — Sense about Science

Условно можно назвать шлаками токсины. Например, уксусный альдегид, образующийся при распаде алкоголя. Если его быстро из организма вывести, то проявления похмелья действительно минимизируются. Однако вывести токсины можно лишь при помощи инвазивных методик — например, в токсикологическом стационаре при помощи плазмафереза и гемодиализа. В ином случае придется ждать, пока организм справится сам.

Шлаки, о которых обычно рассказывают в сфере альтернативной медицины, придуманы. Их существование никак не доказывают, просто утверждают, что «пластик загрязняет организм шлаками», «вокруг плохая экология, поэтому все мы загрязнены шлаками» и так далее. Этот постулат надо принимать на веру и не подвергать сомнению, а потом чистить организм, пока не опустеет кошелек.

/list/charlatan-doctors/

Как отличить врача от шарлатана в «Инстаграме», чтобы не потратить деньги впустую

С паразитами похожая история: на них списывают любые проблемы со здоровьем — от проблемной кожи и трещин на пятках до онкологических заболеваний.

О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации в 2020 году — РоспотребнадзорPDF, 8,2 МБ

При этом паразитозы распространены только в странах, где всегда тепло и влажно, а еще низкий уровень жизни, например в Африке или Юго-Восточной Азии. Специалисты альтернативной медицины берут статистику ВОЗ по этим странам, складывают все паразитозы, включая малярию, и получают впечатляющие цифры — миллионы зараженных.

Однако у нас в стране, по самым пессимистичным прогнозам, гельминтами заражено менее 1% населения, а малярия практически не встречается. Конечно, бывают разные случаи: кто-то съездил в Африку и что-то привез, кто-то съел медведя и получил что-то неприятное. Но нельзя сказать, что в каждом человеке сидят паразиты.

Это воздействие с помощью страха: люди боятся, что внутри кто-то опасный, после этого готовы отдать любые деньги.

Лжедиагностика — книга Алексея Водовозова

Еще существуют альтернативные диагностические методики, потому что с помощью настоящей диагностики нельзя обнаружить несуществующих паразитов. Но если использовать диагностику по Фоллю или по живой капле крови, сканирование организма, биорезонансную диагностику — паразит обязательно найдется. Человека получится обмануть, поставив ему диагноз, которого нет, а потом продав «лекарство».

Настоящие паразитозы лечат тяжелыми препаратами, которые плохо переносятся. А несуществующих паразитов лечат приятно: биодобавками, заряженной водой, аппаратами и тому подобным.

В «Инстаграме» множество альтернативных врачей с различными теориями загрязнения организма и методиками очищения от шлаков Паразиты в каждом, и надо регулярно очищать от них организм — причем не с помощью медицинских препаратов. Это обычная аргументация сторонников альтернативной медицины

Стоит ли лечиться гомеопатией?

Гомеопатия появилась в 1796 году благодаря одному человеку — Самуэлю Ганеману — и его ошибкам. Он был виталистом, то есть придерживался идеалистического учения о жизненной силе. Эта теория уже ушла в прошлое, так как никакой жизненной силы не существует.

Вся гомеопатия построена на том, чтобы пробудить эту несуществующую жизненную силу, дать ей некую инструкцию, как восстановить организм.

Меморандум № 2 Комиссии РАН по борьбе со лженаукой и фальсификацией научных исследований «О лженаучности гомеопатии»

О неэффективности гомеопатии — статья в «Ланцете»

Сейчас гомеопатию пытаются объяснить и другими теориями — тоже ненаучными. Ведь научную теорию можно проверить в исследованиях и экспериментах, а гомеопатия в них проваливается. Нельзя доказать, что она работает на несуществующем энергоинформационном уровне или с помощью неких «квантово-частотных характеристик», что несовместимо с физикой.

Еще пытались объяснить действие гомеопатических препаратов памятью воды. Сейчас про память воды гомеопаты стараются не упоминать, потому что возникает много вопросов. Например, как стереть информацию, записанную на препарат? Получается, он подействовал, попал в канализацию, там еще набрался «знаний» и возвращается к людям? Как убедиться в том, что вода запомнила и что она не помнит чего-то другого? Нет никаких методик, позволяющих это проверить.

Краткая история гомеопатии — статья в JRSM

Кроме того, если обнаружить действующее вещество в препарате нельзя, сразу возникает еще один вопрос: а как отличать подделки, проверять качество? Лекарственные препараты проверить просто: можно пойти в химическую лабораторию и разобрать препарат до молекул, а гомеопатию, получается, никак не проверить.

Еще можно услышать такой аргумент: наука просто не доросла до гомеопатии. Тогда зачем непроверенные средства давать людям? Давайте подождем, пока наука выяснит, как они работают, а потом будем использовать.

Бывают гомеопатические капли, мази, таблетки и даже масла — но ни одно гомеопатическое средство нельзя считать работающим. Источник: «Озон»

Правда ли, что лекарственные травы лучше, чем химические лекарства?

В медицине есть фармакогнозия — это направление фармакологии, которое занимается изучением растительного сырья и извлечением из него действующих субстанций. При этом в медицине используют и фитопрепараты, в том числе в рамках научных знаний. Фитотерапию отделяют от медицины исключительно в рамках отстройки от конкурентов — это маркетинг, а не наука.

Фитотерапия: наука или большой бизнес? — статья в журнале Nature

Фармакогнозия — Американское общество фармакогнозии

Все в мире состоит из атомов, молекул, ионов, химических соединений. Не важно, откуда конкретно взялась молекула лекарства: ее сделали на предприятии или она была в натуральном растительном сырье.

Еще есть множество натуральных растительных и животных ядов, которые могут быстро свести человека в могилу. Например, бледная поганка или аконит — натуральнее некуда. При этом тот же аконитин, то есть яд аконита, в альтернативной медицине считают средством против раковых опухолей. Люди готовы есть эти токсичные и опасные вещества и не слушать никаких рекомендаций со стороны научной медицины.

/list/toxic-plants/

10 ядовитых растений, которые могут испортить путешествие по России

Еще одна тонкость — с любым натуральным растительным сырьем есть ряд проблем, прежде всего загрязнение. Нет абсолютно чистой почвы, а у растений нет такой системы очистки в виде почек, как у нас. Поэтому растение из почвы тянет все, что там есть, например соли тяжелых металлов. Не обязательно из-за промышленного загрязнения, просто рядом может быть какая-то горная порода.

Загрязняющие вещества лекарственных трав и растительных продуктов — Архив промышленной гигиены и токсикологии

Так, когда токсикологи изучают аюрведические препараты, в них обнаруживают ртуть и свинец. Тем не менее их считают натуральными и полезными.

Еще одна проблема: любое растение — смесь смесей, сотни и тысячи химических соединений. Никто никогда не проверял, как они взаимодействуют, потому что это нереально. Именно поэтому фармакогнозия работает так: выявляют основное действующее вещество, выделяют его и учатся синтезировать.

Например, можно найти все ту же белую иву и сделать отвар из ее коры — но в нем, кроме салицилатов, снижающих температуру, будет много других неизвестных веществ. Еще невозможно управлять дозой — неизвестно, сколько там салицилатов. При этом чем выше доза, тем выше эффект — как прямой, так и побочный.

Лекарственные травы — Национальная служба здравоохранения Великобритании

То есть если сбивать температуру отваром коры белой ивы, проще заработать неожиданные осложнения. Поэтому лучше купить аспирин в аптеке: он очищен, доза действующего вещества точно известна. Точно известно, как он действует, какие бывают побочные эффекты.

Лечение растениями намного рискованнее, чем использование аптечной химии, так не одобряемой альтернативной медициной.

Аконит — красивое, но очень ядовитое растение, которым лучше не лечиться. Источник: Tony Baggett / Shutterstock

Откуда берутся ненаучные методы лечения коронавирусной инфекции?

Ненаучные методы лечения COVID-19 берутся из желания заработать. Нет такого, чтобы кто-то изобрел чудо-прибор или чудо-лекарство, а потом стал раздавать его людям, чтобы спасти их от пандемии.

COVID-19: страх, шарлатанство, ложные представления и закон — статья в журнале «Закон и психиатрия»

Нет контроля, поэтому можно открыть производство неизвестно чего — это бизнес, налоги, рабочие места, значит, имеет право на существование. При этом то, что производят, может не помогать и даже вредить здоровью.

Так не только в России — люди везде не готовы заниматься своим здоровьем на постоянной основе: ходить к врачам, соблюдать разные ограничения. Все хотят волшебную таблетку — и эту надежду им и продают в сфере альтернативной медицины. Вера в чудо хорошо монетизируется.

Как отличить шарлатанство от настоящей медицины, если нет медицинского образования?

Лечение назначают даже тем, кто здоров. Любая альтернативная медицина направлена на изъятие денег у пациентов: будут находить несуществующее заболевание и лечить до бесконечности — точнее, пока деньги не кончатся.

Если человек пришел на прием, он не уйдет оттуда без назначений. Обычный врач вполне может сказать: вы здоровы, ничего не нужно, до свидания. Специалист альтернативной медицины всегда будет объяснять, что здоровых людей не бывает:

• если заболевания нет, оно может наступить, поэтому надо пить биодобавки, фиточаи, смузи или еще что-нибудь — пожизненно, круглогодично, непрерывно;
• если получается за что-то зацепиться и увидеть болезнь, ее раздувают до размеров слона. Затем назначают одни «лекарства», потом дополнительные обследования, потом еще «лекарства» — эта цепочка не прервется никогда. При этом болезни, как правило, несуществующие, а лекарства не имеют отношения к медицине.

7 точных признаков, которые выдают мошенническую медицинскую рекламу

Невероятные обещания. В медицине не существует волшебных таблеток. В альтернативной медицине часто обещают подобрать чудо-лечение, которое решит все проблемы со здоровьем, ничего делать не надо, только его принимать. Часто обещают золотые горы, а один специалист может поставить диагноз и назначить лечение от всего — от дерматологии до гинекологии.

Не выдают официальных документов. Вы не сможете получить больничный или экспертное заключение, которое примет военно-врачебная комиссия либо медико-санитарная экспертная комиссия, например, для оформления инвалидности. Все официальные инстанции потребуют документы из обычной больницы с подтверждением фактов: снимков, анализов, осмотров настоящих врачей и так далее.

/list/medical-evidence/

14 авторитетных медицинских источников

Запомнить

1. Люди часто верят в альтернативную медицину из-за веры в волшебные таблетки и сложности научного знания.
2. Альтернативная медицина опасна, так как уводит людей от официальной медицины, приводит к тому, что они лечат серьезные болезни неработающими методами и сильно вредят своему здоровью.
3. Эффективность остеопатии не доказана, несмотря на то, что в России ее признает Минздрав.
4. Современная акупунктура — не древний метод лечения, а довольно молодое явление. Эффективность ее также не подтверждена достаточно весомыми доказательствами.
5. В организме не накапливаются шлаки, а паразиты в наших широтах встречаются редко, поэтому чистить организм от загрязнений и лечить паразитозы всем подряд точно не стоит.
6. Гомеопатия не работает, так как не имеет под собой никакой научной основы.
7. Лекарственные травы используют в медицине, выделяя из них действующие вещества и делая препараты. Так безопаснее и эффективнее: лекарство не содержит загрязнений, точно известны доза и ожидаемый эффект.
8. Чудо-средства от коронавирусной инфекции появляются не только в России: недостаток контроля благоприятен для подобного бизнеса.
9. Отличить шарлатана от настоящего врача можно по таким признакам: вам ставят несуществующие диагнозы и назначают ненастоящие лекарства, обещают чудесное исцеление и никогда не дадут никаких официальных документов.

| ДГМУ

КАФЕДРА НЕРВНЫХ БОЛЕЗНЕЙ, МЕДИЦИНСКОЙ ГЕНЕТИКИ

И НЕЙРОХИРУРГИИ

Заведующий кафедрой: к.м.н., доцент Бурлият Абусуевна Абусуева – член правления Всероссийского общества неврологов, председатель правления Дагестанского общества неврологов и нейрохирургов

Адрес: г. Махачкала, ул. Ляхова 47, Республиканская клиническая больница,  нейрохирургический корпус

Телефон: +7 (8722) 550-311

e-mail: neurologia. [email protected]

Страница кафедры в Facebook http://www.facebook.com/neurodsmu

Канал кафедры в Youtube http://www.youtube.com/channel/UCnoTEbiy-e_SVQV6StHTRnw

Труды сотрудников кафедры на сайте Academia http://independent.academia.edu/КафедраНервныхБолезнейДаггосмедуниверситета

ПРОФЕССОРСКО-ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКИЙ СОСТАВ КАФЕДРЫ

• Бурлият  Абусуевна  Абусуева – к.м.н., доцент, заведующий кафедрой
• Бася Ильягуевна Михайлова – к.м.н., доцент
• Альбина Гамидовна Маликова – к.м.н., ассистент
• Аида Серажутдиновна Койчакаева – к.м.н., ассистент
• Раисат Магомедовна Магомедова – к.м.н., ассистент
• Амалия Раидиновна Абиева – к.м.н., ассистент
• Асият Алиевна Алиева – к.м.н., ассистент
• Саида Багавдиновна Ханмурзаева – к. м.н., ассистент
• Муминат Джабраиловна Шанавазова – ассистент
• Ксения Борисовна Манышева – ассистент
• Мариям Абдулмажитовна Аскевова – ассистент
• Аманула Магомедович Абдулмуталипов – ассистент

Коллектив кафедры

Основные сведения

Б.И. Михайлова 

Основные сведения

А. Г. Маликова

Основные сведения

 А.С. Койчакаева

Основные сведения

Р.М. Магомедова

Основные сведения

А.Р. Абиева

Основные сведения

С.Б. Ханмурзаева

Основные сведения

М. Д. Шанавазова

Основные сведения

К.Б. Манышева

Основные сведения

М. А. Аскевова 

Основные сведения

КАФЕДРА НЕРВНЫХ БОЛЕЗНЕЙ, МЕДИЦИНСКОЙ ГЕНЕТИКИ И НЕЙРОХИРУРГИИ

ИЗ ИСТОРИИ КАФЕДРЫ

Кафедра нервных болезней была создана в Дагестанском медицинском институте в начале 1936 года. Первым ее заведующим был назначен доктор медицинских наук М.С. Доброхотов (1878–1952). Михаил Сергеевич – яркий представитель московской неврологической школы, ученик одного из основоположников отечественных нейронаук В.К. Рота. 

В первые годы после создания кафедры тематика научных исследований сотрудников в основном была связана с изучением минеральных вод Дагестана. В частности, влияния Талгинских минеральных источников на течение различных форм заболеваний нервной системы. Сам же Михаил Сергеевич занимался исследованиями связи зрительного бугра с образованиями продолговатого мозга.  

Именно М.С. Доброхотов в годы Великой Отечественной войны возглавлял дагестанское консультационное бюро, которое оказывало практическую помощь органам здравоохранения. В это время им были написаны статьи «Комплексное лечение боевых травм», «Рефлекторные синдромы при ранении конечностей», в которых обобщен его опыт работы в эвакогоспиталях Дагестана.

После смерти М.С. Доброхотова в декабре 1952 года курс нервных болезней возглавил выпускник Киевского медицинского института кандидат медицинских наук Владимир Абрамович Лихтенштейн (1909–1989), чьи труды определили ведущие направления в работе кафедры на последующие десятилетия: к традиционному со времен М. С. Доброхотова изучению клинической картины и методов диагностики бруцеллеза нервной системы добавилось перспективное для того времени исследование надсегментарного отдела вегетативной нервной системы, процессов терморегуляции, вариабельности вегетативных реакций под влиянием температурных раздражителей. Поистине новаторским стало запатентованное в 1969 году изобретение – термопульсатор, который отличался от существовавших ранее возможностью осуществлять ритмические температурные раздражения с заданной частотой и интенсивностью. В 1977 году В.А. Лихтенштейн разработал уникальный метод местного теплового воздействия при помощи термопульсатора, предназначенный для лечения невралгии тройничного нерва.

Направления исследований В.А. Лихтенштейна, нашедшие отражение в трех монографиях – «О температурном анализаторе и его роли в норме и патологии» (1961), «Температурная топография тела человека» (1967), «Сухожильные рефлексы у человека (биологическое значение и клинические проявления)» (1968), – задали вектор научной деятельности кафедры. Под руководством В.А. Лихтенштейна были защищены 7 кандидатских и 1 докторская диссертация.

Владимира Абрамовича сменил на посту заведующего доктор медицинских наук Рашидбек Умаханович Умаханов (1925–2003), возглавлявший кафедру с 1984 по 1997 год. Именно он стоял у истоков дагестанской нейрохирургии и всю свою жизнь посвятил ей.

С 1997 по 1999 год объединенную кафедру возглавлял ученик В.А. Лихтенштейна доктор медицинских наук Тажутдин Магомедович Мугутдинов (1942–2019), внесший огромный вклад в дело повышения квалификации практикующих врачей.

После выделения кафедры нервных болезней факультета постдипломного образования, кафедру нервных болезней, медицинской генетики и нейрохирургии в 1999 году возглавил кандидат медицинских наук Энвер Джавидович Давлетханов. Ему на смену в 2000 годы пришел кандидат медицинских наук Магомед-Арип Магомедович Магомедов (1936–2014). Под его руководством проводилась большая лечебно-консультативная деятельность.

В разные годы на кафедре работали С.М. Войнгардт, К.А. Кунаков, У.Г. Сулейманова, Р.П. Богоявленская, Т.И. Миронова, А.Е. Соломянский, Г.М. Гашимов, Г.А. Айдиев, П.Р. Тидулаева, З.Н. Саидова, И.Д. Калияев.

С 2014 года кафедрой заведует кандидат медицинских наук Бурлият Абусуевна Абусуева.

УЧЕБНАЯ РАБОТА

На кафедре проходят обучение студенты 4 курса лечебного, педиатрического, стоматологического и медико-профилактического факультетов. Кроме того, ежегодно ведется обучение по программам ординатуры и аспирантуры.

Учебная работа ведется в виде клинико-практических и лекционных занятий. Для контроля знаний разработаны проблемные кейсы и ситуационные задачи.

Кроме того, для студентов каждого факультета разработан банк данных тестовых заданий, который включает разноуровневые вопросы по всем разделам изучаемых дисциплин.

Для студентов лечебного факультета реализуется дисциплина «Неврология, медицинская генетика, нейрохирургия», изучение которой ведется в VII и VIII семестрах и оканчивается промежуточным контролем в виде устного экзамена в VIII семестре.

Для студентов педиатрического факультета реализуется дисциплина «Неврология, медицинская генетика», изучение которой ведется в VII и VIII семестрах и оканчивается промежуточным контролем в виде устного экзамена в VIII семестре.

Для студентов медико-профилактического факультета реализуется дисциплина «Неврология, медицинская генетика», изучение которой ведется в VII и VIII семестрах и оканчивается промежуточным контролем в виде устного зачета в VIII семестре.

Для студентов стоматологического факультета реализуется дисциплина «Неврология», изучение которой ведется в VII семестре и оканчивается промежуточным контролем в виде устного зачета в VII семестре.

За последние годы сотрудниками кафедры издан целый ряд учебно-методических пособий, активно используемых в образовательном процессе. Учебно-методическое пособие «История болезни неврологического больного» стало лауреатом V Всероссийского инновационного общественного конкурса на лучший учебник, учебное пособие и монографию.

Ассистент кафедры К.Б. Манышева в 2019 году стала призером Всероссийского конкурса молодых преподавателей вузов, проводимого на базе Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

СТУДЕНЧЕСКАЯ НАУКА

На кафедре действует студенческий научный кружок, руководит которым ассистент К. Б. Манышева.

Высокие результаты члены научного кружка продемонстрировали на Третьей Всероссийской студенческой олимпиаде по неврологии (Казань), где получили спецприз жюри, Пятой Евразийской международной олимпиаде по неврологии (Новосибирск), где капитан команды М. Омарова была признана лучшим игроком олимпиады, IV, V и VI Национальных олимпиадах по неврологии «Будущие неврологи XXI века» (Москва), Международном медицинском турнире (Новосибирск), Всероссийской Олимпиаде по хирургии им. М.И. Перельмана (Москва).

Члены кружка представили результаты своих научных исследований в рамках Всероссийской молодежной медицинской конференции с международным участием «Алмазовские чтения» (Санкт-Петербург), LXXIX научно-практической конференции «Актуальные вопросы экспериментальной и клинической медицины» (Санкт-Петербург), Всероссийской научной конференции молодых ученых и студентов с международным участием «Знания молодых для развития теоретической и клинической медицины» (Махачкала), Всероссийского молодежного форума с международным участием «Неделя науки» (Ставрополь). Был отмечен высокий научный уровень представленных работ: студенты А. Керимов и М. Вазиров получили приз жюри конференции «Актуальные вопросы экспериментальной и клинической медицины» за доклад, вызвавший наиболее живое обсуждение, а А. Гасанова и П. Абдусаламова были награждены дипломом жюри форума «Неделя науки» за проявленную эрудицию.

Члены научного кружка кафедры регулярно публикуют результаты своих исследований. За последние три года вышли из печати более 50 научных публикаций, в том числе 5 в журналах из списка ВАК,  2 – в изданиях, входящих в международную реферативную базу Scopus.

НАУЧНАЯ РАБОТА

За последние годы на кафедре возродилась научно-исследовательская работа. Сегодня 10 аспирантов работают над своими диссертационными исследованиями, посвященными разнообразным проблемам неврологии. В октябре 2019 г. ассистент кафедры С.Б. Ханмурзаева в Российском национальном исследовательском медицинском университете им. Н.И. Пирогова защитила кандидатскую диссертацию под руководством доцента Б. А. Абусуевой.

Способ диагностики выраженности аффективных и вегетативных расстройств при синдроме хронической тазовой боли у женщин, разработанный и запатентованный доцентом Б.А. Абусуевой и ассистентом С.Б. Ханмурзаевой получил золотую медаль Международного фонда биотехнологий имени академика И.Н. Блохиной «РосБиоТех – 2017».

Ассистентом кафедры К.Б. Манышевой на средства грантов Фонда президентских грантов, Главы Республики Дагестан в области науки, техники и инноваций и фонда Гаджи Махачева по поддержке науки, образования и культуры был реализован научный проект «Предупреждение и профилактика ишемического инсульта у женщин в Республике Дагестан». Подготовлены клинические рекомендации и монография.

В 2018 году ассистент К.Б. Манышева была признана лучшим молодым ученым Республики Дагестан.

Начиная с 2016 г. кафедрой проводятся ежегодные междисциплинарные «Доброхотовские чтения», участие в которых принимают ведущие отечественные и зарубежные неврологи.

Ежегодно сотрудники публикуют свои научные разработки в ведущих отечественных отраслевых журналах. В последнее время на кафедре издается периодический сборник статей «Acta Neurologica Daghestanica».

За последние несколько лет сотрудниками кафедры подготовлено около 10 научно-методических пособий, выпущены биобиблиографические указатели трудов М.С. Доброхотова и В.А. Лихтенштейна.

В настоящее время завершается подготовка монографического исследования по истории кафедры.

По результатам 2018 года кафедра нервных болезней, медицинской генетики и нейрохирургии была признана лучшей кафедрой ДГМУ в области научной и инновационной деятельности. 

ЛЕЧЕБНАЯ РАБОТА

Сотрудники кафедры ведут консультативную работу на базе отделений неврологического и реанимационного профиля Республиканской клинической больницы. Ряд преподавателей кафедры совмещает педагогическую деятельность с лечебной работой на базе клиник республики. 

Научные разработки ассистентов и доцентов кафедры внедрены и широко используются в деятельности медицинских учреждений республики и за ее пределами.

Заведующий кафедрой доцент Б.А. Абусуева награждена благодарственным письмом администрации города Махачкалы за большой вклад в дело развития здравоохранения.

Положение о кафедре

Новости кафедры

Очередной сборник научных трудов Acta Neurologica Daghestanica.

Мероприятие к 30-летию со дня смерти В.А. Лихтенштейна

Вопросы зачета мед.-проф. факультета 2019 г.

Вопросы зачета на стоматологическом факультете 2019-2020 гг.

Вопросы зачета на стоматологическом факультете 2018-2019 гг.

Вопросы дифференцированного зачета на стоматологическом факультете

Схема истории болезни неврологического больного

Рабочие программы  и аннотации 2022 г.

Дисциплина «Неврология, медицинская генетика, нейрохирургия»  лечебного факультета

Рабочие программы  и аннотации 2021 г.

Дисциплина «Цереброваскулярные заболевания, когнитивные нарушения, болевые синдромы, головокружения и

расстройства сна в первичном звене здравоохранения» лечебного факультета

Дисциплина «Неврология, медицинская генетика, нейрохирургия»  лечебного факультета

Аннотация «Неврология, медицинская генетика, нейрохирургия» лечебного факультета

Дисциплина «Неврология, медицинская генетика, нейрохирургия» педиатрического факультета

Аннотация «Неврология, медицинская генетика, нейрохирургия» педиатрического факультета

Дисциплина «Неврология» стоматологического факультета

Аннотация «Неврология» стоматологического факультета

Дисциплина «Неврология, медицинская генетика, нейрохирургия» медико-проф-го факультета

Аннотация «Неврология, медицинская генетика, нейрохирургия» медико-проф-го факультета

Рабочие программы  2020 г.

Дисциплина “Неврология” лечебного факультета

Дисциплина “Неврология” педиатрического факультета

Дисциплина “Неврология” стоматологического факультета

Дисциплина “Неврология” медико-профилактического факультета

Аннотации 2020 г.

Дисциплина “Неврология” лечебного факультета

Дисциплина “Неврология” педиатрического  факультета

Дисциплина “Неврология” стоматологического факультета

Дисциплина “Неврология” медико-профилактического факультета

Рабочие программы и аннотации 2018-2019 гг.

Рабочие программы и аннотации

Рабочие программы для аспирантов, клинических ординаторов и интернов размещены на странице кафедры неврологи ФПК и ППС

Самообследование

Критерии оценки знаний студентов

Материалы по самообследованию кафедры

Самообследование кафедры нервных болезней, медицинской генетики и нейрохирургии

Список публикаций 2011-2015, дополнение

Список научных публикаций сотрудников кафедры

Краткая схема истории болезни кафедры нервных болезней, медицинской генетики и нейрохирургии 2019 г.

Научный аудит кафедры нервных болезней, медицинской генетики и нейрохирургии 2019 г.

Фонд оценочных средств кафедры 

Аспирантура

Вопросы вступительных испытаний для аспирантов.

Клиническая интернатура и ординатура

Вопросы промежуточной аттестации клинических интернов и ординаторов

Тесты итоговой аттестации клинических ординаторов и интернов

Вопросы вступительных испытаний для аспирантов.

Тематические планы лекций

Календарно-тематический план лекций лечебного факультета 2016 7 сем.

Экзаменационные задачи

Экзаменационные задачи для студентов лечебного факультета 

Экзаменационные задачи для студентов мед.-профилактического факультета 

Экзаменационные задачи для студентов педиатрического факультета  

Экзаменационные задачи для студентов стоматологического факультета

Экзаменационные вопросы

Экзаменационные вопросы лечебного факультета 2019-2020 гг.

Экзаменационные вопросы педиатрического факультета 2019-2020 гг.

Экзаменационные вопросы для студентов мед.-профилактического факультета  

Тесты 4 курса лечебного факультета

Тесты 4 курса педиатрического факультета

Тесты стоматологического факультета

Тесты медико-профилактического факультета

Экзаменационные тесты 2020 г.

Экзаменационные тесты неврология 4 курс лечебный факультет

Экзаменационные тесты неврология 4 курс педиатрический факультет

Ситуационные задачи

Ситуационные задачи к зачету лечебного факультета

Ситуационные задачи к зачету педиатрического факультета

Ситуационные задачи к зачету стоматологического факультета

Ситуационные задачи к зачету медико-профилактического факультета

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Леонид Рошаль: Медицина – это философия

Медицинский ученый так и называется: доктор философии. Медицина — это система взглядов на болезни.
Болезней сотни тысяч, а число их комбинаций бесконечно.
Законы болезней отличаются от законов физики.
Они не вписываются в графики и формулы. Их нельзя описать математической моделью и просчитать даже на самом мощном процессоре.
В законах болезней правил ровно столько же, сколько исключений, а исключения столь значительны, что имеют свои собственные правила.
Любой третьекурсник меда знает, что инфаркт может протекать как пневмония, аппендицит — как грипп, грипп — как аппендицит, а гастрит — как инфаркт, и что все эти болячки могут иметь стертую или абсолютно «немую» клиническую картину.

Законы болезней нелегко загнать в рамки компьютерных программ и клинических протоколов.

Медицина – область знаний, в которой закономерности диагнозов нагло попираются нетипичными симптомами, а исходы болезней часто непредсказуемы.

Здесь все вероятно.

В медицинской науке принято считать факт статистически достоверным и доказанным при пятипроцентной частоте ошибки. Что это значит? Это значит, что даже самые серьезные научные доказательства обеспечивают лишь 95%-ю вероятность верного диагноза и результата лечения.

Итак, вывод первый.

У медицинского диагноза и прогноза не бывает ста процентов точности. Никогда.
Далее – внимание. В нашем с вами продвинутом мире ни супер-пупер-интернет, ни японский-преяпонский робот-андроид, ни мега-ядерный-переядерный томограф – не поставят вам диагноз, если у вас заболит живот. Или голова.

Даже если вам под силу автоматизировать и подчинить технологиям и алгоритмам всю вашу жизнь – диагноз вам будет ставить живой человек в слегка помятом халате.
И этот диагноз будет иметь — в лучшем случае — девяностопятипроцентную точность.

Итак, диагноз ставит врач. Как и пару сотен лет назад, собственно.
И это вывод номер два.
Третье. Ни один врач в мире не заинтересован в осложнениях или гибели своего пациента. Точка. Принимаем третий пункт за аксиому и идем дальше.

Итак, 95% заболеваний имеют типичное течение: симптомы известны, тактика отработана и прописана протоколами: ангина – антибиотик, перитонит – лапаротомия и антибиотик, кровотечение – кесарево. Или трепанация. Смотря что у вас болит.
Результат лечения предсказуем… снова-таки процентов на 95.
Итак, четвертое. В большинстве случаев врачи вас лечат с уверенностью в результате.
Пятое — те самые пять процентов, будь они неладны.

Атипичные, мать их, симптомы или «стертая клиника».

Неожиданное течение болезни или операции. Или родов. Редкая реакция на лечение.

Неожиданное сочетание нескольких болезней. Именно в таких ситуациях стандартные протоколы не работают, а врач практически в одиночку принимает решение.

Переключает стрелку — на невидимой развилке дорог вашей судьбы.

Решает — оперировать или вести консервативно.
Взять кроху на операционный стол – или не брать.
Кесарить или выжидать. Удалить орган, пораженный опухолью, или сохранить, удалить гипотоничную матку или рискнуть, не удалять.
Госпитализировать ребенка — или оставить дома.

Идти ли на повторную операцию, назначить ли тромболиз и шунтировать ли мозг.

Во многих подобных случаях риск вмешательства бывает практически равен риску невмешательства.

Иногда для принятия решения есть пара дней, иногда – одна ночь, иногда – несколько секунд.
И вот он решает.

— нужна ли операция ребенку?

— есть риски анестезии, интраоперационные риски …

— внутриутробная смерть плода – или кесарский рубец …

— дефект органа — или отдаленные поздние метастазы…

— осложнения нерациональной антибиотикотерапии или

прогрессирующий септический процесс…

— риск контаминации внутрибольничной инфекцией…

— риск молниеносного течения болезни…
Риски, риски, риски…

И да. Любое лечение затратно.

Вы, возможно, удивитесь, но вся эта калькуляция, все взвешивания, сравнения и просчеты прогнозов, все бинарные выборы в таких случаях основываются на совершенно эфемерной субстанции: на интуиции и опыте врача.
На каких-то мистических вещицах из факирского сундучка, короче.
Поверьте, так и принимаются решения в сложнейших случаях: ин-ту-и-тив-но.

На глазок. Орел или решка. Пан или пропал.

И если вам, к примеру, довелось оказаться в пяти этих процентах – считайте, здесь обоим не повезло: и вам, и вашему врачу.

Здесь, к сожалению, математика другая: пятьдесят-на пятьдесят.
Если врач вытягивает неверную карту – это и называется врачебной ошибкой.

Именно в этой точке, на перекрестке, врач берет на себя ответственность за решение.
Ну а если риски изначально были равны – выходит, врач чаще будет неправ. И попадет под шквал обвинений, под расстрел критики. Надо было действовать не так! – будут кричат ему в интернете, в телеэфире или на врачебной планерке.

А вы представьте себе, как это — принимать решение в такой момент. Попробуйте, примите. Сделайте выбор. С адреналином, с мокрым лбом. Рядом с асистолией, с клинической смертью. С кулаком на аорте. С матами в три этажа эхом в операционной. С бессонницей, с тахикардией у дверей реанимации. С запавшими глазами. С грузом на всю оставшуюся жизнь.
Представили? Отож.
Вывод главный. Винить врача за ошибку в решении, принимаемом такой ценой – значит, совсем убить профессию. Сделать бессмысленным весь этот опыт.
Берегите врачей.

Молодежь и так скоро в медицину не загонишь.
Глядя на нынешнюю охоту на ведьм, скоро никто не захочет там с вами стоять — на ключевых перекрестках ваших линий жизни.
Все в айтишники и в веб-дизайнеры пойдут. Ну или в косметологи.

С гладкой кожей будете у компьютера сидеть и в интернете лечиться. На красивых сайтах.

К сожалению я понимаю в каком тайфуне мы находимся…. хотел давно как то обобщить всю безысходность врачебной практики у нас, но не хватало времени и опыта для такого глубокого анализа…. попробуй же ошибиться- заклюют как со стороны больного так и коллеги….
А сколько случаев грубой ошибки вплоть до летальности после операции в Германии,Израиле , ОАЕ, Ю.Кореи….. У меня несколько таких случаев в хваленной Англии и США…. и что самое унизительное — молчок в их сторону… ну типа они все сделали …они Божественные…
И еще обидно когда тратят бешеные деньги на Чекап зарубежом и приезжая сюда просят посмотреть проведенные исследования…..понятно без оплаты….
причем наши консультации стоят самый мизер по сравнению с мнением Иностранного Доктора…который даже не прикоснулся ……
Раньше артисты были в роли шутов при дворцах . Врачей же относили к очень привилегированному сословию! А ныне Шуты — Мы…..- те, которые трудимся и живём ради нашего народа!
Обязательно отошлите эту статью ценящим белый халат людям, своим коллегам и признательным пациентам…. пусть узнают об ухудшающемся отношении к нам и нашей спасающей жизни людей профессии.

Леонид Рошаль

Статья 2. Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе \ КонсультантПлюс

• Главная
• Документы
• Статья 2. Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе

Подготовлены редакции документа с изменениями, не вступившими в силу

Федеральный закон от 21.11.2011 N 323-ФЗ
(ред. от 11.06.2022, с изм. от 13.07.2022)
«Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»
(с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2022)

Статья 2. Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе

1. Для целей настоящего Федерального закона используются следующие основные понятия:

1) здоровье — состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма;

2) охрана здоровья граждан (далее — охрана здоровья) — система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи;

3) медицинская помощь — комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг;

4) медицинская услуга — медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение;

5) медицинское вмешательство — выполняемые медицинским работником и иным работником, имеющим право на осуществление медицинской деятельности, по отношению к пациенту, затрагивающие физическое или психическое состояние человека и имеющие профилактическую, исследовательскую, диагностическую, лечебную, реабилитационную направленность виды медицинских обследований и (или) медицинских манипуляций, а также искусственное прерывание беременности;

(в ред. Федерального закона от 29.12.2015 N 389-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

6) профилактика — комплекс мероприятий, направленных на сохранение и укрепление здоровья и включающих в себя формирование здорового образа жизни, предупреждение возникновения и (или) распространения заболеваний, их раннее выявление, выявление причин и условий их возникновения и развития, а также направленных на устранение вредного влияния на здоровье человека факторов среды его обитания;

7) диагностика — комплекс медицинских вмешательств, направленных на распознавание состояний или установление факта наличия либо отсутствия заболеваний, осуществляемых посредством сбора и анализа жалоб пациента, данных его анамнеза и осмотра, проведения лабораторных, инструментальных, патолого-анатомических и иных исследований в целях определения диагноза, выбора мероприятий по лечению пациента и (или) контроля за осуществлением этих мероприятий;

8) лечение — комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни;

9) пациент — физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния;

10) медицинская деятельность — профессиональная деятельность по оказанию медицинской помощи, проведению медицинских экспертиз, медицинских осмотров и медицинских освидетельствований, санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий и профессиональная деятельность, связанная с трансплантацией (пересадкой) органов и (или) тканей, обращением донорской крови и (или) ее компонентов в медицинских целях;

11) медицинская организация — юридическое лицо независимо от организационно-правовой формы, осуществляющее в качестве основного (уставного) вида деятельности медицинскую деятельность на основании лицензии, предоставленной в порядке, установленном законодательством Российской Федерации о лицензировании отдельных видов деятельности. Положения настоящего Федерального закона, регулирующие деятельность медицинских организаций, распространяются на иные юридические лица независимо от организационно-правовой формы, осуществляющие наряду с основной (уставной) деятельностью медицинскую деятельность, и применяются к таким организациям в части, касающейся медицинской деятельности. В целях настоящего Федерального закона к медицинским организациям приравниваются индивидуальные предприниматели, осуществляющие медицинскую деятельность;

(в ред. Федеральных законов от 29.12.2015 N 408-ФЗ, от 27.12.2019 N 478-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

12) фармацевтическая организация — юридическое лицо независимо от организационно-правовой формы, осуществляющее фармацевтическую деятельность (организация оптовой торговли лекарственными средствами, аптечная организация). В целях настоящего Федерального закона к фармацевтическим организациям приравниваются индивидуальные предприниматели, осуществляющие фармацевтическую деятельность;

13) медицинский работник — физическое лицо, которое имеет медицинское или иное образование, работает в медицинской организации и в трудовые (должностные) обязанности которого входит осуществление медицинской деятельности, либо физическое лицо, которое является индивидуальным предпринимателем, непосредственно осуществляющим медицинскую деятельность;

14) фармацевтический работник — физическое лицо, которое имеет фармацевтическое образование, работает в фармацевтической организации и в трудовые обязанности которого входят оптовая торговля лекарственными средствами, их хранение, перевозка и (или) розничная торговля лекарственными препаратами для медицинского применения (далее — лекарственные препараты), их изготовление, отпуск, хранение и перевозка;

15) лечащий врач — врач, на которого возложены функции по организации и непосредственному оказанию пациенту медицинской помощи в период наблюдения за ним и его лечения;

16) заболевание — возникающее в связи с воздействием патогенных факторов нарушение деятельности организма, работоспособности, способности адаптироваться к изменяющимся условиям внешней и внутренней среды при одновременном изменении защитно-компенсаторных и защитно-приспособительных реакций и механизмов организма;

17) состояние — изменения организма, возникающие в связи с воздействием патогенных и (или) физиологических факторов и требующие оказания медицинской помощи;

18) основное заболевание — заболевание, которое само по себе или в связи с осложнениями вызывает первоочередную необходимость оказания медицинской помощи в связи с наибольшей угрозой работоспособности, жизни и здоровью, либо приводит к инвалидности, либо становится причиной смерти;

19) сопутствующее заболевание — заболевание, которое не имеет причинно-следственной связи с основным заболеванием, уступает ему в степени необходимости оказания медицинской помощи, влияния на работоспособность, опасности для жизни и здоровья и не является причиной смерти;

20) тяжесть заболевания или состояния — критерий, определяющий степень поражения органов и (или) систем организма человека либо нарушения их функций, обусловленные заболеванием или состоянием либо их осложнением;

21) качество медицинской помощи — совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата;

22) телемедицинские технологии — информационные технологии, обеспечивающие дистанционное взаимодействие медицинских работников между собой, с пациентами и (или) их законными представителями, идентификацию и аутентификацию указанных лиц, документирование совершаемых ими действий при проведении консилиумов, консультаций, дистанционного медицинского наблюдения за состоянием здоровья пациента;

(п. 22 введен Федеральным законом от 29.07.2017 N 242-ФЗ)

23) клинические рекомендации — документы, содержащие основанную на научных доказательствах структурированную информацию по вопросам профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, в том числе протоколы ведения (протоколы лечения) пациента, варианты медицинского вмешательства и описание последовательности действий медицинского работника с учетом течения заболевания, наличия осложнений и сопутствующих заболеваний, иных факторов, влияющих на результаты оказания медицинской помощи.

(п. 23 введен Федеральным законом от 25.12.2018 N 489-ФЗ)

2. Понятия, указанные в настоящей статье, могут быть уточнены в соответствии с программой экспериментального правового режима в сфере цифровых инноваций, утверждаемой в соответствии с Федеральным законом от 31 июля 2020 года N 258-ФЗ «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации».

(часть 2 введена Федеральным законом от 02.07.2021 N 331-ФЗ)

Комментарии к статье

Каковы общие требования к медицинской организации

Статья 1. Предмет регулирования настоящего Федерального закона
Статья 3. Законодательство в сфере охраны здоровья

«Регенеративная медицина — это не новая технология, а другая медицина». «В мире науки» №1-2, 2020

Выращивание новых органов из стволовых клеток, генная терапия,
редактирование генома, клонирование, генетически модифицированные
организмы… Наверное, нет сегодня более горячих и актуальных
тем, чем эти. В то же время трудно найти темы, которые бы
сопровождались таким количеством мифов, как вышеперечисленные.
Внести ясность в эту сложную и интересную проблематику мы
попросили академика Всеволода Арсеньевича
Ткачука, декана факультета фундаментальной медицины,
директора Института регенеративной медицины МГУ им. М.В.
Ломоносова.

— Всеволод Арсеньевич, в этом году была утверждена
Федеральная научно-техническая программа развития генетических
технологий на 2019-2027 гг. Эта же тема возникла в связи с
созданием научно-технологической долины «Воробьевы горы». Почему
сейчас такой интерес к генетическим технологиям? Это только у нас
или во всем мире?

— Интерес к генетике был всегда и везде. Особый подъем был вызван
в середине прошлого века открытием Уотсона— Крика, созданием
модели двойной спирали ДНК и постулированием механизма передачи
наследственной информации: один ген— один белок— один признак. Мы
полстолетия думали, что на всей молекуле ДНК записана структура
белков. Но оказалось, что все намного сложнее. В геноме человека
лишь 2% структуры ДНК ответственны за структуру молекул в нашем
организме. Большая часть структуры ДНК содержит информацию,
которую мы прочитали, но пока не поняли.

— Есть какие-то гипотезы?

— Кто-то думает, что это память об эволюции. генетические архивы;
кто-то— что это память о каких-то эпидемиях; а кто-то. в том
числе я, считает, что основной процент этой нетранскрибируемой
части ДНК содержит информацию о длинных регуляторных РНК и
коротких микроРНК. Для ми- кроРНК уже показано, что это
маленькие, состоящие из 20-22 нуклеотидов молекулы, которые умеют
перепрограммировать клетки. делать недифференцированную клетку

дифференцированной или же возвращать ее обратно к
недифференцированному состоянию и даже перепрограммировать одни
зрелые клетки в другие зрелые клетки. Это очень важное открытие,
основополагающее для многих разделов биологии и медицины.

Существенно расширились возможности клонирования тканей человека.
В арсенале науки появился также новый и весьма эффективный метод
редактирования генома. С его помощью можно исправлять и устранять
мутации, а можно вносить мутации в геном животного, бактерии,
вируса, той или иной клетки человека. Есть вероятность таким
образом узнать, какие структуры ДНК отвечают за определенные
признаки. Появилась возможность изменять эти признаки,
манипулируя структурой ДНК.

Программа развития генетических технологий — это очень серьезная
поддержка генетических исследований. Три центра выиграли гранты,
но я надеюсь, что поддержку будут давать и другим коллективам для
проведения этих работ.

— Научно-технологическую долину «Воробьевы горы» создают
для этих исследований?

— В том числе. Что касается технологической долины, все великие
университеты мира создают себе такое инновационное окружение. И
вот на территории МГУ выделена площадка, это десятки гектаров, на
которой будут создаваться научно- производственные кластеры. Один
из них биомедицинский, в котором мы тоже будем участвовать.
Начнется строительство   лабораторий и офисов, чтобы
привлекать бизнес, частные компании к сотрудничеству с
университетом. Здесь надо научиться слышать друг друга. Ученый
увлечен фундаментальной наукой, он не обязан думать, как
реализовать получаемые знания в решение сиюминутных общественных
потребностей. А бизнес знает рынок, потребности, но не знает, как
может ответить на этот запрос. Нужно общаться, проводить
совместные конференции, чтобы возникло взаимопонимание. На этой
площадке будут некие преференции фирмам, которые займутся
наукоемкой продукцией. Государство предусмотрело освобождение их
от налогов. Я знаю, что есть студенты, которые нацелены на то,
чтобы сразу после получения диплома найти хорошую работу, ездить
на хорошей машине, носить «правильные» галстуки и часы. А есть
студенты, которые настроены на какое-то романтическое действо, их
цели на горизонте или за ним. Они занимаются чаще всего
фундаментальными исследованиями, про которые никогда не знаешь,
чем они закончатся. Не угадаешь, кому из ученых повезет, кому
нет. Открытия приходят случайно, но не к случайным людям. Их надо
увидеть, услышать. Мой покойный учитель, академик С.Е. Северин,
говорил, что к каждому ученому хоть раз в жизни приходит удача.
Надо терпеливо ждать ее, заниматься своим делом и «быть дома,
когда она придет». Этим людям нужна государственная поддержка.

Такая комбинация специалистов и будет работать в пространстве
технологической долины Московского государственного университета.
Это очень хорошее решение, которое принято нашим ректором. В. А.
Садовничий стал говорить об этом лет 15-20 назад. И сейчас
наконец принят закон.

— Академия наук будет в этом участвовать?

— Да, разумеется. На самом деле мы — взаимопроникающие друг в
друга организации. В МГУ работают несколько сотен академиков,
членов-корреспондентов РАН. Только в этом году членами академии
наук было избрано более 25 сотрудников МГУ. Это традиция, что
первые лица науки приглашаются читать лекции в Московский
университет. И поэтому мы едины, мы работаем вместе.

— Многие воспринимают регенеративную медицину как
возможность регулярно менять себе органы, печатать их на
ЗВ-принтере, бесконечно омолаживать организм. Что такое
регенеративная медицина? Каковы ее возможности?

— Регенеративная медицина— это совершенно новое направление
медицины. Это не новая технология в медицине, а другая медицина.
Современная медицина нацелена на регуляцию живых клеток.
Лекарства тормозят или ускоряют какие-то процессы в клетках, из
которых состоит наш организм. А регенеративная медицина— это
направление, которое предполагает выращивание органов и тканей,
которые погибли или почему-либо не сформировались в организме.
Она стала появляться в конце прошлого века и сейчас стремительно
развивается. Есть такое явление— обновление нашего организма. Это
очень мощный процесс. За время жизни тело человека производит
десятки тонн клеток. Мы все время обновляемся. И мы долго не
знали, как управлять этим процессом. Есть десятки механизмов
убийства клеток, эволюционно заложенные в каждый живой организм.
Это специальные способы убирать старые клетки, взамен которых
образуются новые. Здоровье, гармония, благополучие — это когда
два этих процесса, гибель и образование клеток в организме,
сбалансированы.

Только в последние десятилетия мы стали понимать, как запускаются
процессы гибели клеток. Открылись также новые возможности
регулировать образование клеток. В XIX в. считали, что клетки
образуются только из зрелых клеток, то есть из материнской
получаются две дочерние, ее точные копии. И это верно. Но вот эти
тонны клеток (лишь клеток крови за время жизни образуется 3 т) не
могут возникнуть за счет деления только дифференцированных
клеток. Есть биологический лимит— больше 50 раз зрелая клетка не
может поделиться.

Но есть стволовые клетки — гематопоэтические, которые способны к
неограниченному делению и дифференцированию в клетки крови, и
мезенхимные, которые дают начало клеточным линиям мышечной,
жировой, хрящевой и костной тканей. Это было открыто в России в
начале и в середине прошлого века, что положило начало
регенеративной медицине— стало возможным выращивать вне организма
искусственные органы с их последующей имплантацией. Это
перспективное направление, потому что всегда будет не хватать
донорских тканей. Чем лучше будет справляться медицина с
болезнями, чем дольше мы будем жить, тем больше нужно будет
трансплантировать износившиеся, сломавшиеся в организме
структуры.

С возрастом или во время болезни стволовые клетки расходуются. Их
научились выделять из разных тканей, выращивать, приумножать и
возвращать обратно. Это начиналось еще в прошлом веке. И вот
буквально в последние десятилетия выяснилось, что в организме
одни зрелые клетки могут превращаться в другие. Понемногу мы
стали понимать роль регуляторных РНК. которые записаны на
нетранскрибируемой части ДНК, и появилась новая возможность
регулировать процессы репарации, регенерации, обновления клеток в
теле человека. Есть перспектива появления новой терапии, которая
будет направлена не только на регуляцию живых клеток, но и на
выращивание новых клеток, тканей, структур в нашем организме.

— Вы сказали, что эти открытия были сделаны в
России…

— Да. Русский ученый-гистолог, профессор Военно-медицинской
академии А.А. Максимов в 1908 г. открыл гематопоэтические клетки,
из которых образуются все другие клетки крови. Благодаря этому
открытию, когда случилась чернобыльская катастрофа, в Советском
Союзе очень эффективно применяли трансплантацию костного мозга. А
это на самом деле была трансплантация гематопоэтической стволовой
клетки, которая восстанавливает у реципиента всю иммунную
систему, а также эритроциты, несущие кислород во все органы и
ткани.

Еще один ученый-гистолог А.Я. Фриденштейн открыл в 1960-х гг.
стволовые клетки. из которых образуются мышцы, жир,
соединительная ткань, кости. Он скончался, так и не получив
достойного признания. Прошло 15 лет и он стал самым цитируемым
ученым России.

— А какие еще органы можно выращивать?

— Можно выращивать сосуды, нервные волокна, кожу, другие ткани.
Можно, например, мочевой пузырь, мочеточник. Пока не удается
полностью воссоздать вне организма такие сложные структуры, как
сердце, почки.

— А мозг?

— Там такая сложнейшая сеть межклеточных связей, что мы ее пока
не понимаем. не можем и вырастить, разумеется. К сожалению, еще
многие заболевания, такие как болезни Альцгеймера и Паркинсона,
находятся на стадии экспериментальных попыток восстановить
функцию за счет улучшения кровоснабжения, каких-то других
приемов, а не восстановления структуры. Но цель регенеративной
медицины — полностью восстановить структуру, сделать ее новой,
обладающей теми же свойствами, той же функцией. Вот это сделать с
головным мозгом пока не удается. Но нервные окончания
выращиваются. После трансплантации пальца или кисти руки можно
ускорять прорастание нервных волокон, добиться полного
функционирования этих конечностей. В науке все развивается
не по линейной траектории. Мы находимся в начале, а дальше
возможен стремительный подъем. И если сейчас мы чего-то не можем,
это не значит, что не сделаем этого через несколько лет.
Регенеративная медицина — это серьезная, наукоемкая медицина.
Сейчас заканчиваются тысячи клинических испытаний и в Соединенных
Штанах, и в Японии, и в Китае. В России тоже ведутся такие
исследования. Но это оружие очень серьезного калибра. Это может
оказаться столь же опасно, сколь и эффективно.

Поэтому основное внимание сейчас сосредоточено на том, чтобы не
навредить. То же самое — в случае редактирования генома. Мы можем
исправить нужный ген, но не можем гарантировать, что при этом мы
не вмешиваемся в геном где-то в другом месте и не сделаем того,
чего не ожидали и что нежелательно. Мы не можем предсказать, что
это совершенно безопасный метод, — как клеточная терапия, так и
генная терапия, когда мы выращиваем ткани, восстанавливает
функции. Это требует долголетних преклинических, клинических
испытаний, чтобы удостовериться, что данное средство не только
эффективно, но и безопасно.

— Что такое биомедицинские клеточные продукты? В ряде
стран есть многоступенчатая система контроля, гарантирующая
качество и безопасность применения клеточного продукта. Принятый
в России закон «О биомедицинских клеточных продуктах» касается
медицинской отрасли?

— Биомедицинскими клеточными продуктами у нас назвали средства
клеточной терапии. Это те клетки, которые вводятся для
восстановления какой-то структуры. Они могут быть аутологичными,
взятыми из организма пациента. Когда человек болеет, стареет,
стволовые клетки расходуются, их можно в сотни раз приумножить
вне организма и вернуть в нужное место. Но в организме эти клетки
могут изменить свой фенотип. Они имеют постоянную возможность
превращаться в другие типы клеток. И это определяется не только
их геномом, структурой генов, и не только эпигенетическими
воздействиями. но еще и микроокружением клетки. Поэтому мы можем
внести стволовую клетку, но мы не уверены, по соседству с какими
клетками она окажется и какой росток она даст, во что она начнет
превращаться. Нужно обезопасить ее превращение, например. в
жировую клетку или хрящ, что нежелательно, когда лечат мозг или
сердце. Поэтому надо отработать технику дифференцировки,
направленной в одну сторону, желаемую для нас. И только потом
ввести в организм. Вот такой закон принят Государственной Думой,
подписан президентом. Он предполагает, что терапевтические клетки
должны проходить преклинические испытания на животных, а потом
полноценные клинические испытания, как это делается с любыми
новыми препаратами. Закон регламентирует, в каких условиях и кто
может производить эти клеточные лечебные препараты.

— Редактирование генома человека открывает невероятные
перспективы, и это уже не остановить. Но этическая сторона такого
вмешательства активно обсуждается в международных организациях.
Мы недавно брали интервью у академика А.Г. Чучалина, который
возглавляет комитет по биоэтике. Он говорил, что в мире
неоднозначное отношение к редактированию генома. Как здесь
быть?

— Я с глубочайшим почтением отношусь к А.Г. Чучалину. мы с ним
многолетние друзья. В Минздраве я возглавляю комиссию по этике
биомедицинских препаратов. Мы с ним встречаемся, обсуждаем
возникающие проблемы, проводим конференции. Это междисциплинарная
проблема. Кроме медиков и биологов в этой работе должны
участвовать философы, социологи, журналисты и т.д. Должна быть
договоренность между обществом и специалистами.

Что же касается конкретно редактирования генома, я уже говорил,
что мы знаем. как исправить нужный ген. и это в ряде случаев
резонно сделать. Но у человечества нет опыта применения этого
метода.

Мы не знаем, что будет с человеком через 10-20 лет. Поэтому надо
проводить исследования на животных. Если применять это в клинике,
то только в том случае, когда других средств спасения нет, когда
страдание так тяжело или смерть настолько неизбежна, что другого
способа помочь уже не найти. Но в ближайшие десятилетия надо
применять этот метод так, чтобы не затронуть половые клетки,
чтобы не передать эти геномные изменения в следующие поколения.

— А как быть с генетическими заболеваниями?

— Кажется очевидным, что эта техника должна быть направлена на
излечивание генетических заболеваний. Но и здесь нужна
осторожность. Великий физиолог И.П. Павлов еще 100 лет назад
говорил, что болезни — это не наказание господне, это —
лаборатория Создателя. Это формирование биоразнообразия, которое
позволит выжить твоей семье, роду, племени, человечеству в
каких-то других критических ситуациях. Поэтому нужно очень многое
взвесить и принять решение с большой осторожностью, чтобы не
навредить ни пациенту, ни нашему роду-племени. Вот такова моя
позиция. Мне кажется, что все серьезные ученые относятся к этому
взвешенно. Есть, конечно, некие увлеченные люди, которые готовы
делать это хоть сейчас. На уровне изменения генома у
человеческого эмбриона есть еще и этические и религиозные
проблемы. Не думаю, что в нашей стране кто- либо готов решиться
на подобную работу с эмбрионами. Это и небезопасно, и потребует
договоренности в обществе, твердого знания того, что мы
можем себе позволить и чего мы не должны себе позволять.

— А международные соглашения должны быть
заключены?

— Они должны быть, но у разных национальностей, религий свои
особенности. Например, у христиан уже с момента зачатия эмбрион
считается особью, с которой следует поступать по тем же правилам,
по каким и с родившимся человеком. А у китайцев до рождения
эмбрион—не особь, не личность. С ним можно экспериментировать. В
иудаизме свое толкование эмбриона, в исламе иное. А у нас
многоконфессиональное государство, и этически безупречный, всех
устраивающий закон принять очень трудно. А как это сделать на
международном уровне? Поэтому ЮНЕСКО, а академик А.Г. Чучалин
представляет там нашу страну по биоэтике, разрабатывает единые
принципы. Сейчас во всех странах между философами, религиозными
деятелями, политиками, учеными достигнуто согласие о запрете
клонирования человека. Наша страна тоже подписала эту конвенцию.
Нельзя множить копии одного и того же человека, даже если он
самый гениальный или красивый. Это плохо закончится для общества,
для популяции, всего человечества. Мы не знаем, как эти клоны
поведут себя спустя десятилетия. Даже обычные лекарственные
препараты, которые мы употребляем при заболевании, имеют 20 лет
отсрочки. Через 20 лет каждый препарат проверяется, и если
обследование тысяч людей показало, что он укорачивает жизнь,
препарат изымается директивным решением. Это делается во всем
цивилизованном мире. А уж что будет с измененными генами, клонами
или химерными организмами, нельзя предсказать. А если будет
плохо, куда мы их денем?

В последние десятилетия в этой области произошли великие
открытия. Мне кажется, уместно сравнить их с обнаружением
радиации в начале XX в. Тогда она была открыта как некое полезное
свойство материи, и даже какое-то время французские дамы
пудрились радием, потому что кожа становилась чистой, но потом
они страдали лучевой болезнью. Все, что человек открыл, он рано
или поздно применяет. Остановить это нельзя, но нужна известная
осторожность. Долг специалиста — предупреждать об этом общество.

— У нас в стране в 2016 г. запретили использовать ГМО —
генно-модифицированные организмы, а сейчас собираются
редактировать геном человека. В этом нет противоречия?

— Тут аналогия уместна. Я знаю, что это может не встретить
понимания утех, кто имеет твердую негативную точку зрения на ГМО.
но вот в чем проблема: без генетически модифицированных растений
людям не обойтись. Во всем мире правила относительно ГМО такие
же. как для лекарственных препаратов. Если в магазине продают
такую генно-модифицированную картошку, которая не гниет или
долгоносик ее не ест, то она не вредна человеку, потому что ее
проверили по таким же протоколам, как проверяются новые
лекарственные препараты, и пришли к выводу, что вреда нет. В
нашей стране, к сожалению, в 1990-е гг. не было условий для
проведения подобных исследований. И многие люди испугались ГМО,
причем справедливо. Надо следить за агротехникой. Есть нормы
гербицидов, которые убьют все сорняки, но не убьют нужные нам
растения. Однако если эти нормы значительно превышены. то избыток
гербицида может накапливаться в пищевом продукте. Это уже не
проблема генетиков, которые внесли эти гены. Никто никогда не
доказал, что внесенный ген навредил человеку, употребившему этот
продукт питания. Хотя это тоже надо каждый раз проверять. Я
говорю об этом потому, что очень опасаюсь, как бы и с применением
генно-клеточных методов в медицине не произошло такое же
недоразумение. Нужно просвещать об этих методах как
специалистов-врачей, так и общество.

Сейчас в США родители платят за страховку детей сумму, которая
учитывает их дожитие до 100 лет. Там говорят, что тот, кто
родился в XXI в., будет жить 100 лет. Почему? Из-за
регенеративной медицины. Появляется надежда на создание «запасных
частей» для тела человека. Выращивание органов, тканей может дать
такой же эффект продления жизни, как было с антибиотиками в
середине прошлого века.

— Это ведь очень дорогие технологии?

— Сегодня дорогие.

— Не получится ли, что ими смогут пользоваться только
богатейшие люди и таким образом произойдет своего рода селекция
человечества?

— Ваши опасения совершенно резонны. Поэтому я говорю, что в этой
области нужна общественная договоренность, чтобы это не создало
социального напряжения. Нужно учитывать и возможности медицины, и
готовность общества.

— Если удастся с помощью этой медицины избавиться от
самых страшных болезней, от чего люди будут умирать?

— Если люди не будут умирать, это будет конец жизни на Земле.
Надо освобождать пространство новым поколениям, а они должны
эволюционировать с учетом изменяющихся условий на Земле. Это
очевидно. Но. похоже, есть некая программа жизни, заложенная в
нас. В Библии написано, что человек может жить 120 лет. Видимо,
так и есть. В некоторых регионах живут старики, которым 110, 115
лет, но нет 200-летних. Наверное, есть какой-то временной лимит,
когда в организме накапливаются дефекты, с которыми система
обновления уже не может справиться. Может быть, медицина немного
продлит этот лимит, но она не устранит его полностью.

Жизнь так устроена, что уход организма предусмотрен эволюцией.
Помимо биологических часов к этому отбору, наверное, причастны и
эпидемии, а может и социальные конфликты. Я не хочу размышлять на
эту тему, мы многого пока не знаем. Пока мы знаем только один
лимитирующий жизнь закон: человеческая клетка способна делиться
не более 50 раз, поскольку при каждом делении укорачивается ДНК,
теряются жизненно важные гены.

— Расскажите, пожалуйста, о конгрессе по регенеративной
медицине, который сейчас проходит в МГУ.

— Это четвертый конгресс. На него съехалось больше 1,4 тыс.
человек из всех крупных городов России. Приехали из 18 зарубежных
стран— США, Англии, Франции, Китая, из стран СНГ— Казахстана,
Беларуси, с Украины. Это очень горячая, актуальная и интересная
научная область. Живое общение и разговор об удачах и неудачах не
менее важны, чем просто информация о результатах. У нас здесь
интересные доклады. конкурсы молодых ученых, мемориальные
симпозиумы в память о тех. кто был в начале этой науки. Молодежь,
которая идет в науку, должна их знать. Но и общество должно знать
о нас. Ученых нельзя обижать. Никто не знает, из какого
исследования вырастет что-то нужное и великое. Может быть, это
станет спасением для человечества. Или это будущая слава нашей
страны. Поэтому надо очень уважительно относиться к тем людям,
которые трудятся в лабораториях и честно развивают свою науку.
Вдохновляет то. что нас не единицы, а сотни. И делаются сейчас
очень достойные работы мирового уровня, как это было и в прошлом
веке.

■

Беседовала Ольга Беленицкая

От науки к медицине: деятельность CME/CE

Национальные институты здравоохранения

En español

Описание

Принимая во внимание последние исследования и делясь идеями клиницистов по их внедрению в клиническую практику, «Наука в медицину» представляет реальные примеры из различных медицинских учреждений и типов клиницистов — операционные исследования для улучшения ухода за пациентами.

Начало деятельности

Информация CME/CE

Клиницисты в действии От науки к медицине для улучшения ухода за пациентами

• Совместно предоставлен Институтом последипломного медицинского образования и Национальным институтом по борьбе со злоупотреблением наркотиками
• Дата выпуска: 15 июля 2021 г.
• Срок действия: 15 сентября 2023 г.
• Расчетное время для завершения каждого модуля:
  • Медикаментозное лечение расстройств, связанных с употреблением опиоидов: 45 минут
  • Скрининг на употребление психоактивных веществ: 45 минут
  • Налоксон в аптеке: 30 минут
  • Уменьшение боли у пациентов: советы основного лечащего врача: 30 минут
• Общее расчетное время выполнения действия: 2,5 часа
• Механизм связи учащегося с PIM

Целевая аудитория

Это занятие предназначено для врачей, фельдшеров, фармацевтов, дипломированных медсестер, практикующих медсестер/других APRN и стоматологов, занимающихся уходом за пациентами с расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ/зависимостью, в неотложной медицине, федеральных медицинских центрах, стационарных больница, педиатрическая/подростковая медицина, первичная медико-санитарная помощь, обезболивание, стоматология, семейная медицина/акушерство или аптека.

Образовательные цели

После завершения этого задания участник должен лучше уметь:

• Описывать недавнее рецензируемое исследование медикаментозного лечения расстройств, связанных с употреблением опиоидов; скрининг на употребление психоактивных веществ; предоставление налоксона в аптечных условиях; управление болью пациентов.
• Продемонстрируйте, когда и как следует проводить скрининг на употребление психоактивных веществ.
• Определить соответствующие инструменты скрининга и оценки употребления психоактивных веществ.
• Объясните дальнейшие действия после получения положительного результата скрининга от пациента.
• Объясните пациентам, их семьям и коллегам, как начать медикаментозное лечение расстройств, связанных с употреблением опиоидов.
• Практикуйтесь в том, как обеспечить медикаментозное лечение расстройства, связанного с употреблением опиоидов, в вашей практике.
• Опишите лекарства для лечения пациентов с расстройством, связанным с употреблением опиоидов.
• Объясните важность распределения налоксона фармацевтами.
• Разработайте шаги для выявления людей, подверженных риску передозировки, и объясните, как можно реализовать распространение налоксона в условиях аптеки.
• Оцените варианты лечения боли, которые будут подходить для пациентов.

Факультет и раскрытие конфликта интересов

Факультет

Имя/Квалификация специалиста	Название и принадлежность
Криста Брукер, доктор медицины
Алистер Мартин, MD, MPP	Врач скорой помощи Массачусетской больницы общего профиля (MGH) Основатель — получить отказ
Аманда Дэвис-Хаушен, FNP-C, CEN	Служба общественного здравоохранения LifeSpring, Индиана
Кларисса Джонстон, MD	Адъюнкт-профессор медицины Кафедра внутренних болезней, Отделения госпитальной медицины и паллиативной помощи Медицинская школа Делл при Техасском университете, Остин
Ричард Боттнер, PA-C	Доцент кафедры внутренних болезней Медицинской школы Делл Техасского университета в Остине
Элизабет Беннетт, RN, BSN
Дипа Каменга, Мэриленд	Педиатр и специалист по наркологии, доцент Йельской школы медицины, Нью-Хейвен, Коннектикут
Марла Д. Кушнер, DO, SC	Президент Марла Д. Кушнер, DO, SC
Бернард Штутц, Пенсильвания, Массачусетс,	Помощник врача Практика первичной медико-санитарной помощи, Филадельфия, Пенсильвания
Стивен Станос, DO	Исполнительный медицинский директор отдела реабилитации и медицины Медицинский директор шведской системы здравоохранения, медицины боли и услуг Seattle, Washington
Бретт Х. Кесслер, DDS	Попечитель, Американская стоматологическая ассоциация
Стефани Боттс, BSDH	ГОРОД Центр Стоматологии и Ортодонтии
Типу В. Хан, доктор медицинских наук, FAAFP	Калифорнийская больница Медицинский центр/Университет Южной Калифорнии Стипендия акушерства Сертифицированный совет по семейной и наркологической медицине Медицинский директор Prototypes Южная Калифорния Стипендия Директор Медицинского центра округа Вентура Стипендия по лечению наркомании Основной факультет Резидентуры семейной медицины Вентура Ассистент Клинический профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, Медицинская школа Дэвида Геффина
Дженнифер Джордж Коффаро, PA-C	University of Kentucky HealthCare, Детская больница Кентукки, Отделение педиатрии Отделение подростковой медицины и программы молодых родителей Лексингтон
Дон Ли Гарзон Маакс, доктор философии, CPNP-PC, PMHS, FAANP	Практикующая медсестра LifeStance Health Сент-Питерс и Честерфилд, Миссури
Анита Н. Джейкобсон, PharmD	Клинический профессор Фармацевтический колледж Университета Род-Айленда (URI)
Уильям Беккер, доктор медицины	Адъюнкт-профессор, Йельская школа медицины Ведущий исследователь, Инновационный центр исследований боли, информатики, мультиморбидности и образования VA Connecticut Healthcare System

Раскрытие конфликта интересов

Медицинский институт последипломного образования (PIM) требует, чтобы преподаватели, специалисты по планированию и другие лица, контролирующие образовательный контент, раскрывали все свои финансовые отношения с неподходящими компаниями. Все выявленные конфликты интересов (COI) тщательно проверяются и устраняются в соответствии с политикой PIM. PIM стремится предоставить своим учащимся высококачественные аккредитованные мероприятия по непрерывному обучению и соответствующие материалы, которые способствуют улучшению или повышению качества здравоохранения, а не конкретным коммерческим интересам неподходящей компании.

Факультет сообщил о следующих соответствующих финансовых отношениях с неправомочными организациями, связанными с образовательным содержанием этой деятельности CE:

Стивен Станос, DO: Консультационные услуги от Hisamitsu, Lilly, Emergent BioSolutions, Pfizer, BDSI, Vertex.

Типу В. Хан, доктор медицинских наук, FAAFP: Консультационные услуги от Abbvie

Дон Ли Гарзон Маакс, доктор философии, CPNP-PC, PMHS, FAANP: Роялти от Elsevier, педиатрической первичной медико-санитарной помощи Бернса

Anita N. Jacobson, PharmD: Консультационные услуги от Американской ассоциации фармацевтов

Следующие преподаватели не имеют ничего раскрывать : Криста Брукер, доктор медицины; Алистер Мартин, MD, MPP; Аманда Дэвис-Хаушен, FNP-C, CEN; Кларисса Джонстон, доктор медицины; Ричард Боттнер, PA-C; Элизабет Беннетт, RN, BSN; Дипа Каменга, доктор медицины; Марла Д. Кушнер, DO, SC; Бернард Штутц, Пенсильвания, Массачусетс; Бретт Х. Кесслер, DDS; Стефани Боттс, BSDH; Дженнифер Джордж Коффаро, Пенсильвания; и Уильям К. Беккер, MD

Планировщикам PIM и прочим нечего раскрывать.

Следующие специалисты по планированию и другие лица не раскрывают ничего: Мишель Корбин из Национального института по борьбе со злоупотреблением наркотиками, Эрика Капингян, Сьюзан Хаяши, Эшли Матус и Лаура Нолан из JBS International, Inc.

Способ участия и запрос кредита

Чтобы получить сертификат CE, выполните следующие действия по завершении мероприятия:

• Перейти на cmeuniversity.com
• Войдите или создайте новую учетную запись (займет менее 1 минуты)
  1. Если при создании новой учетной записи вы получаете сообщение о том, что «введенный вами адрес электронной почты уже используется», нажмите кнопку  Забыли имя пользователя или пароль  ссылка для отправки имени пользователя и пароля по электронной почте
  2. После входа в систему вас могут попросить подтвердить/обновить вашу информацию; после этого нажмите Сохранить внизу страницы
• Введите  16518  в верхней части страницы в разделе «Поиск пост-теста/оценки по курсу» и нажмите «Ввод

«.

• Нажмите на название занятия, когда оно появится
• Выберите желаемый тип кредита
• Завершить пост-тест с проходным баллом 75% или выше
• Пройдите онлайн-оценку
• Немедленно получите сертификат CE для загрузки и/или печати ваших файлов

Для фармацевтов: после успешного завершения пост-теста с результатом 75% или выше (если применимо) и заполнения формы оценки деятельности информация о расшифровке будет отправлена ​​в службу мониторинга CPE NABP.

Если у вас есть вопросы относительно сертификации этой деятельности, свяжитесь с PIM по электронной почте [email protected].

Заявление о совместной аккредитации

Изображение

В поддержку улучшения ухода за пациентами это мероприятие было спланировано и реализовано Институтом последипломного образования по медицине и Национальным институтом по борьбе со злоупотреблением наркотиками. Медицинский институт последипломного образования совместно аккредитован Советом по аккредитации непрерывного медицинского образования (ACCME), Советом по аккредитации фармацевтического образования (ACPE) и Американским центром аттестации медсестер (ANCC) для обеспечения непрерывного образования для команды здравоохранения.

 

Кредитное обозначение

Врач непрерывного медицинского образования

Медицинский институт последипломного образования оценивает этот долговечный материал максимум как 2,50 AMA PRA категории 1 Credit(s)™. Врачи должны претендовать только на кредит, соизмеримый со степенью их участия в деятельности.

Каждый курс одобрен для следующего количества кредитов AMA PRA категории 1 ™ :   

Медикаментозное лечение расстройств, связанных с употреблением опиоидов: 0,75 Скрининг на употребление психоактивных веществ Кредит: 0,75 Налоксон в аптечных условиях: 0,5 Снятие боли у пациентов: информация от поставщика первичной медико-санитарной помощи: 0,5

Непрерывное обучение сестринскому делу

Максимальное количество часов, отведенных для этого мероприятия по непрерывному обучению медсестер, составляет 2,50 контактных часа.

Каждый курс одобрен для следующего количества  кредитов ANCC :    

• Медикаментозное лечение расстройств, связанных с употреблением опиоидов Кредит: 0,75
• Скрининг на употребление психоактивных веществ Кредит: 0,75
• Налоксон в аптеке: 0,5
• Лечение боли у пациентов: информация от основного лечащего врача: 0,5

Непрерывное фармацевтическое образование

Медицинский институт последипломного образования назначает эту деятельность по непрерывному образованию максимум на 2,50 контактных часа (0,25 CEU) Совета по аккредитации фармацевтического образования.

• Медикаментозное лечение расстройств, связанных с употреблением опиоидов Универсальный номер активности (UAN) #: JA4008162-9999-21-2829-H01-P
  • 0,75 кредит-часа
• Скрининг на употребление психоактивных веществ № UAN: JA4008162-9999-21-2830-H01-P
  • 0,75 кредит-часа
• Налоксон в аптеке № UAN: JA4008162-9999-21-2831-H01-P
  • 0,5 кредит-часа
• Лечение боли у пациентов: информация от основного поставщика медицинских услуг UAN #: JA4008162-9999-21-2832-H01-P
  • 0,5 кредит-часа

Вид деятельности : Знание

Аппаратные/программные требования:
Контент доступен независимо от интернет-браузера. Однако чаще всего лучше всего работает браузер Google Chrome.

Политика конфиденциальности и конфиденциальности:
Пожалуйста, ознакомьтесь с последним действием, чтобы ознакомиться с политикой конфиденциальности и конфиденциальности, относящейся к этой деятельности в Интернете.

Непрерывное стоматологическое образование

Медицинский институт последипломного образования

является признанным поставщиком ADA CERP. ADA CERP — это служба Американской стоматологической ассоциации, которая помогает стоматологам в поиске качественных поставщиков непрерывного стоматологического образования. ADA CERP не одобряет и не поддерживает отдельные курсы или инструкторов, а также не подразумевает принятие кредитных часов советами стоматологов. Проблемы или жалобы в отношении поставщика CE могут быть направлены поставщику или в Комиссию по признанию поставщиков услуг непрерывного образования на сайте ADA.org/CERP.

Медицинский институт последипломного образования назначает эту деятельность максимум на 2,50 кредита непрерывного образования.

Проблемы или жалобы на поставщика CE могут быть направлены поставщику или в Комиссию по признанию поставщиков услуг непрерывного образования на сайте ADA.org/CERP.

Каждый курс утвержден для следующего количества кредитов непрерывного образования:    

• Медикаментозное лечение расстройств, связанных с употреблением опиоидов Кредит: 0,75
• Скрининг на употребление психоактивных веществ Кредит: 0,75
• Налоксон в аптеке: 0,5
• Лечение боли у пациентов: информация от основного лечащего врача: 0,5

Требования к компьютерной системе

Контент доступен независимо от интернет-браузера. Однако чаще всего лучше всего работает браузер Google Chrome.

Раскрытие информации о немаркированном использовании

Это образовательное задание может содержать обсуждение опубликованных и/или исследовательских применений агентов, которые не указаны FDA. Планировщики этой деятельности не рекомендуют использовать какие-либо агенты за пределами указанных показаний. Мнения, выраженные в образовательной деятельности, принадлежат преподавателям и не обязательно отражают точку зрения планировщиков. Пожалуйста, обратитесь к официальной информации о назначении каждого продукта для обсуждения одобренных показаний, противопоказаний и предупреждений.

Отказ от ответственности

Участники несут подразумеваемую ответственность за использование вновь полученной информации для улучшения результатов лечения пациентов и собственного профессионального развития. Информация, представленная в этом упражнении, не предназначена для использования в качестве руководства по ведению пациента. Любые процедуры, лекарства или другие курсы диагностики или лечения, обсуждаемые или предлагаемые в этом упражнении, не должны использоваться клиницистами без оценки состояния их пациентов и возможных противопоказаний и/или опасностей при использовании, обзора любой применимой информации о продукте производителя и сравнения. с рекомендациями других органов.

23 февраля 2022 г.

PLOS Medicine

6 сентября 2022 г.

Редакторы PLOS Medicine обсуждают значение парашютной науки и стратегии для решения этой проблемы во всем мире.

Изображение предоставлено: Gerd Altmann, Pixabay

15.09.2022

Исследовательская статья

В ходе вложенного исследования случай-контроль Цзянвэй Сунь и его коллеги изучают взаимосвязь между инфекциями, получающими лечение в больнице, и риском диагностики болезни Альцгеймера. , болезнь Паркинсона и БАС с использованием данных общенационального регистра от 1970-2016 в Швеции.

Изображение предоставлено Стивеном ХВГ, Unsplash

.

Недавно опубликованные статьи

• Связь травм после начала приема опиоидов по рецепту с риском побочных эффектов, связанных с опиоидами, среди пожилых получателей Medicare в США: вложенное исследование случай-контроль
• Траектории индекса массы тела у детей и связь с хронической болезнью почек у взрослых в Дании: популяционное когортное исследование
• Воздействие PM 9, связанного с лесными пожарами0426 2,5 и местная смертность от рака в Бразилии с 2010 по 2016 год: ретроспективное исследование

Просмотреть все статьи

Просмотреть выпуски за 2004–2022 гг.

15 сентября 2022 г.

Перспектива .

Изображение предоставлено Кеном Кахири, Unsplash

.

15.09.2022

Исследовательская статья

В ходе когортного исследования Эндрю Эдмондс и его коллеги изучают клинические и программные результаты воздействия ВИЧ-инфицированных детей на лечение в географически разных клиниках с 1997 по 2021 год.

Изображение предоставлено: CDC, CDC

06.09.2022

Исследовательская статья

Цянь Ян и его коллеги исследуют связь между бессонницей и мертворождением, невынашиванием беременности, гестационным диабетом, гипертоническими расстройствами беременности, перинатальной депрессией, преждевременными родами, а также низкой и высокой массой тела при рождении.

Изображение предоставлено: Джоуи Томпсон, Unsplash

08.09.2022

Исследовательская статья

Мариам О. Фофана и ее коллеги исследуют распространенность серотипа SARS-CoV-2 в городских трущобах Бразилии.

Изображение предоставлено Фернандо Сантосом, Unsplash

.

08.09.2022

Исследовательская статья

Кэролайн А. Кроутер и ее коллеги исследуют, снижают ли более или менее жесткие гликемические целевые показатели для женщин с гестационным сахарным диабетом материнскую и перинатальную заболеваемость в Новой Зеландии.

Изображение предоставлено: Москва, Pixabay

01. 09.2022

Исследовательская статья

Нона Саргисян и ее коллеги исследуют риск детского рака у детей, рожденных после переноса замороженных-размороженных эмбрионов в Дании, Финляндии, Норвегии и Швеции.

Изображение предоставлено: Елена Έλενα Kontogianni Κοντογιάννη, Pixabay

01.09.2022

Исследовательская статья

Mie Agermose Gram et al оценивают эффективность вакцины против COVID-19инфекционное заболевание.

Изображение предоставлено: Муфид Меджнун, Unsplash

01.09.2022

Исследовательская статья

Leen Farouki et al. обсудить глобальную распространенность и распространение калечащих операций на женских половых органах.

Изображение предоставлено: Крисси Кремер, Unsplash

02.09.2022

Исследовательская статья

Клара Понс-Дюран и ее коллеги изучают клиническую малярию во время беременности.

Изображение предоставлено: Мика Мами, Pixabay

• Сложные ассоциации здоровья в различных контекстах требуют индивидуальных и основанных на правах человека решений

  В редакционной статье приглашенные редакторы Пол Шпигель, Терри Макговерн и Кол Викрэмидж обсуждают специальный выпуск.

• Страдания и потребность в уходе беженцев-рохинджа и лиц, осуществляющих уход, в Бангладеш

  Меган Доэрти и ее коллеги сообщают о болезнях, страданиях и потребностях в лечении среди беженцев-рохинджа и лиц, обеспечивающих уход, в Бангладеш.

• Медицинские факторы, связанные с риском мертворождения у мигрантов в Западной Австралии

  Марьям Мозуни и ее коллеги выявили более высокий риск интранатального мертворождения у женщин-мигрантов в Австралии по сравнению с женщинами, родившимися в Австралии.

• Изучение источников незащищенности эфиопских женщин оромо и сомалийцев, родивших в лагере беженцев Какума

  Эмбер Лалла и колл. изучить источники незащищенности эфиопских и сомалийских женщин, родивших в лагере беженцев Какума.

• Сборник по гармонизации регулирования

  В этом Специальном сборнике представлен обзор Инициативы по гармонизации регулирования лекарственных средств в Восточной Африке, описывается ее прогресс и раскрывается дорожная карта инициативы на следующий этап.

• Употребление психоактивных веществ, злоупотребление ими и зависимость

  В этом специальном выпуске рассказывается о различных сообществах, которые работают для поддержки людей и групп населения, пострадавших от употребления психоактивных веществ и злоупотребления ими.

• Здоровье и питание матери и ребенка

  В этом специальном выпуске за 2019 г. подчеркивается важность питания для здоровья матери и ребенка.

Твиты пользователя @plosmedicine

Доверие к ученым-медикам в США выросло, но в основном среди демократов (Вин МакНэми/Getty Images)

Pew Research Center провел это исследование, чтобы понять, как американцы продолжают реагировать на вспышку коронавируса, их оценки ученых и роль научных экспертов в политике. По большинству вопросов в этом анализе мы опросили 10 957 взрослых жителей США с 29 апреля по 5 мая 2020 года. Вопросы о доверии общества к ученым и ученым-медикам, которые действуют в интересах общества, и вопросы об этических стандартах врачей. были заданы в ходе опроса 10 139Взрослые жители США с 20 по 26 апреля 2020 года.

Каждый, кто принял участие в любом из опросов, является членом группы американских тенденций (ATP) Исследовательского центра Pew, группы онлайн-опросов, которая набирается путем случайной выборки адресов проживания по всей стране. Таким образом, почти все взрослые американцы имеют возможность выбора. Опрос взвешен, чтобы быть репрезентативным для взрослого населения США по полу, расе, этнической принадлежности, партийной принадлежности, образованию и другим категориям. Узнайте больше о методологии ATP.

Подробнее о вопросах, использованных в этом отчете, а также ответах и ​​методологии см. здесь.

Доверие американцев к ученым-медикам выросло с тех пор, как вспышка коронавируса впервые начала менять жизнь в Соединенных Штатах, равно как и мнение о том, что врачи придерживаются очень высоких этических стандартов. И, по их собственной оценке, большинство взрослых американцев считают, что вспышка повышает важность научных разработок.

Ученые сыграли заметную роль в консультировании государственных деятелей и информировании общественности о ходе пандемии. Такие врачи, как Энтони Фаучи и Дебора Биркс, среди прочих, появлялись на пресс-конференциях вместе с президентом Дональдом Трампом и другими государственными чиновниками.

Но растут партийные разногласия по поводу риска, который новый коронавирус представляет для общественного здравоохранения, а также общественного доверия к научному и медицинскому сообществу и роли, которую такие эксперты играют в государственной политике.

Тем не менее, большинство американцев считают, что меры по социальному дистанцированию помогают хотя бы некоторым замедлить распространение коронавирусной болезни, известной как COVID-19. Люди видят сочетание причин новых случаев заражения, в том числе ограниченное тестирование, людей, не соблюдающих меры социального дистанцирования, и природу самой болезни.

Это одни из ключевых результатов нового общенационального опроса, проведенного Pew Research Center с 29 апреля по 5 мая среди 10 957 взрослых жителей США, и нового анализа национального опроса, проведенного с 20 по 26 апреля среди 10 139 взрослых американцев. Панель американских тенденций Центра.

Доверие общественности к ученым-медикам, которые действуют в интересах общества, выросло с 35% до вспышки до 43% в апрельском опросе Центра. Точно так же наблюдается скромный рост общественного доверия к ученым: с 35% в 2019 г.до 39% сегодня. (Случайная половина респондентов оценила свое доверие к одной из двух групп.)

Рост общественного доверия к научным группам резко контрастирует с ростом доверия к другим группам и институтам. Например, доверие к военным за тот же период было стабильным, а к журналистам снизилось.

Но общественное доверие выросло благодаря демократам, а не республиканцам. Среди демократов и тех, кто склоняется к Демократической партии, 53% очень уверены в том, что ученые-медики будут действовать в общественных интересах, по сравнению с 37% в январе 2019 года.. Но среди республиканцев и тех, кто склоняется к республиканцам, 31% выражают большое доверие ученым-медикам, примерно так же, как и в 2019 году (32%). В результате сейчас существует разница в 22 процентных пункта между партийными группами, когда речь идет о доверии к ученым-медикам.

В то время как большинство взрослых американцев (59%) считают, что меры социального дистанцирования очень помогают замедлить распространение коронавируса, демократы чаще говорят об этом, чем республиканцы (69% против 49%). И когда его спрашивают о возможных причинах продолжающегося присутствия новых инфекций в США, сторонники расходятся, особенно когда речь идет о роли тестирования. Три четверти демократов (75%) считают недостаточное количество тестов основным фактором новых случаев заболевания в США по сравнению с 37% республиканцев.

Большинство людей считают, что данные экспертов в области общественного здравоохранения влияют на политику правительства в отношении коронавируса, по крайней мере, в достаточной степени, но больше людей считают, что такие данные имеют большое влияние на политику их штата (43%), чем на федеральную политику (26%). %).

Как и в случае со взглядами правительства на борьбу с коронавирусом, сторонники видят пересечение общественного здравоохранения и политики через другую призму. Например, примерно в два раза больше республиканцев (38%), чем демократов (17%) считают, что федеральная политика по контролю за распространением коронавируса во многом зависит от данных экспертов в области общественного здравоохранения.

Кроме того, новое исследование показало, что демократы по-прежнему больше, чем республиканцы, поддерживают ученых, играющих активную роль в вопросах политики, связанных с наукой. Но баланс мнений среди обеих партийных групп изменился, когда речь идет о роли общественности. Большинство взрослых американцев теперь говорят, что общественное мнение должно играть важную роль в принятии политических решений, связанных с наукой, «потому что эти вопросы слишком сложны»; 55% придерживаются этого мнения в новом опросе по сравнению с 44% в 2019 году..

Большинство американцев считают, что меры по социальному дистанцированию, действующие на большей части территории страны, помогают значительно снизить распространение COVID-19, и широко распространено мнение, что эти меры помогают хотя бы немного.

Люди связывают новые случаи коронавируса с сочетанием факторов. Большинство говорит, что COVID-19 распространяется легче, чем другие инфекционные заболевания (68%), недостаточное количество тестов на коронавирус (58%) и недостаточное количество людей, соблюдающих меры социального дистанцирования (57%), являются основными причинами, по которым в США наблюдаются новые случаи заболевания. коронавирус.

Около половины или более представителей разных полов, рас и национальностей, поколений и образовательных групп считают, что меры социального дистанцирования во многом помогают уменьшить распространение коронавируса. Те, у кого есть ученая степень, особенно склонны считать меры социального дистанцирования очень полезными по сравнению с теми, у кого есть аттестат о среднем образовании или меньше образования (74% против 55%). (Подробности см. в Приложении А.)

Но в том, как американцы воспринимают эти меры и ограничения, предназначенные для их осуществления по всей стране, есть явный пристрастный оттенок.

Больше демократов (69%), чем республиканцев (49%) считают, что меры по социальному дистанцированию помогают значительно снизить распространение коронавируса, хотя подавляющее большинство обеих партийных групп говорят, что социальное дистанцирование хоть немного помогает. (Только 14% республиканцев и 8% демократов говорят, что меры по социальному дистанцированию помогают не слишком много или совсем не помогают.)

Политические группы также расходятся во мнениях относительно причин продолжающегося заражения коронавирусом, особенно в отношении роли тестирования и социального дистанцирования.

Большинство демократов считают, что недостаточное количество тестов на COVID-19 является основной причиной новых случаев заражения этой болезнью; Так говорят 82% либеральных демократов и 71% умеренных или консервативных демократов. Напротив, 31% консервативных республиканцев и 47% умеренных или либеральных республиканцев считают отсутствие тестирования основной причиной новых инфекций.

Около семи из десяти демократов считают, что основной причиной новых случаев заболевания коронавирусом является то, что недостаточно людей соблюдают меры социального дистанцирования. Около половины умеренных или либеральных республиканцев (49%) и 36% консервативных республиканцев согласны с тем, что это основная причина новых случаев коронавируса.

Но большинство как демократов (76%), так и республиканцев (59%) рассматривают само заболевание как фактор, говоря, что основной причиной продолжающегося распространения инфекции является то, что COVID-19 распространяется легче, чем другие инфекционные заболевания.

Примерно половина американцев (49%) считают, что доля людей с коронавирусом в США выше, чем в большинстве других стран, 18% считают, что доля в США ниже, и примерно три из десяти (31%) считают, что Опыт США примерно такой же, как и у большинства других стран.

Важно иметь в виду, что, хотя на такое восприятие могут влиять новости и информация о распространении болезни, глобальные статистические данные о количестве инфекций продолжают меняться по мере появления новых случаев и уточнения классификаций инфекций.

Больше демократов (66%, включая стройных), чем республиканцев (30%, включая худых) считают, что доля людей с COVID-19 выше в США, чем в большинстве других стран.

Образование также имеет тенденцию согласовываться с убеждениями по этому вопросу среди демократов, но не республиканцев. Около семи из десяти демократов с высшим образованием (72%) говорят, что доля коронавирусных инфекций в США выше, чем в других странах, по сравнению с 61% демократов с дипломом средней школы или ниже. Но среди республиканцев нет разницы во взглядах на этот вопрос по уровням образования. Подробности см. в приложении А.

Мнение американцев о том, как страны справляются со вспышкой, см. в статье «Американцы дают более высокие оценки Южной Корее и Германии, чем США, за борьбу с коронавирусом».

Взгляды американцев на роль общественного здравоохранения в политике связаны с пристрастием

Должностные лица общественного здравоохранения играют заметную роль в новостях и информации о распространении коронавируса и способах ограничения его воздействия на здоровье населения. В опросе Центра людей просили оценить, в какой степени данные, полученные от таких экспертов, повлияли на политику правительства.

Более четырех из десяти американцев (43%) говорят, что на политику правительства их штата по контролю за распространением коронавируса в значительной степени влияют данные экспертов в области общественного здравоохранения, 40% говорят, что такие данные имеют значительное влияние и 17% говорят, что это не слишком сильно или совсем не влияет на политику их государства.

Для сравнения, меньшая доля взрослого населения США (26%) считает, что на политику федерального правительства по контролю за распространением коронавируса большое влияние оказывают данные экспертов в области общественного здравоохранения. Около четверти американцев (24%) считают, что такие доказательства не слишком сильно повлияли на реакцию федерального правительства или вообще не повлияли на нее. (В ходе опроса случайной половине респондентов было предложено оценить роль, которую эти данные сыграли в федеральной политике, а другой половине — оценить их роль в политике правительства их штата. )

Восприятие демократами государственной политики зависит от того, где они живут. Большинство демократов (57%), проживающих в штатах, где по состоянию на 5 мая действовали приказы о пребывании дома или другие ограничения, говорят, что данные экспертов в области общественного здравоохранения оказывают большое влияние на политику их штата. Напротив, 28% демократов, проживающих в штатах, где ограничения были сняты к 5 мая или никогда не действовали, говорят то же самое.

Но взгляды республиканцев на этот вопрос схожи, независимо от распоряжений их штата о самоизоляции; 38% говорят, что данные экспертов в области общественного здравоохранения имеют большое влияние на политику их штатов по борьбе с COVID-19..

Тот же опрос Центра также показал, что большинство демократов и независимых сторонников демократов (87%) говорят, что их больше беспокоит то, что штаты будут снимать ограничения слишком быстро, по сравнению с 47% республиканцев и сторонников республиканцев. Мнения людей о необходимости дополнительных ограничений общественной деятельности на их территории также зависят как от партийности, так и от уровня ограничений в их штате. (Подробнее см. «Американцы по-прежнему обеспокоены тем, что штаты слишком быстро отменят ограничения, но межпартийные разногласия углубляются».)

В целом 38% республиканцев говорят, что на политику федерального правительства большое влияние оказывают данные экспертов в области общественного здравоохранения, по сравнению с 17% демократов. Демократы как минимум в три раза чаще, чем республиканцы, говорят, что эксперты в области общественного здравоохранения не слишком сильно влияют на политику федерального правительства в отношении коронавируса или вообще не влияют (36% против 10%).

Существуют различия во взглядах на этот вопрос между молодыми и пожилыми республиканцами. Около половины республиканцев из поколения бэби-бумеров или старшего поколения (47%) говорят, что на политику федерального правительства в отношении распространения коронавируса большое влияние оказывают эксперты в области общественного здравоохранения, в то время как только 22% молодых республиканцев из поколения миллениалов или поколения Z сказать то же самое.

Среди демократов младшее и старшее поколения придерживаются примерно одинаковых взглядов на этот вопрос.

Когда дело доходит до политики в отношении научных вопросов, большинство взрослых американцев (55%) говорят, что общественное мнение должно играть важную роль, а не , «поскольку эти вопросы слишком сложны для понимания среднего человека», в то время как 43% думаю, что общественность должна помочь принять такие решения. Баланс мнений по этому вопросу изменился с 2019 года, когда опрос Центра показал, что большинство (54%) заявили, что общественное мнение должно играть важную роль в решениях в области научной политики.

Изменение взглядов на роль общественности в таких вопросах с 2019 года произошло в образовательных и политических партийных группах. Тем не менее, демократы больше изменились в этом вопросе (с 54%, говорящих, что общественное мнение должно играть важную роль в 2019 году, до 38% в 2020 году), в то время как республиканский сдвиг был более скромным (с 54% в 2019 году до 48% в 2020 году).

В то же время шесть из десяти американцев говорят в новом опросе, что ученых должны играть активную роль в дебатах о государственной политике, а 39% американцев говорят, что ученые должны сосредоточиться на установлении научных фактов и держаться подальше от политических дебатов, связанных с наукой. Мнение по этому вопросу не изменилось по сравнению с прошлым годом.

Чуть меньше половины американцев (47%) считают, что ученые-эксперты обычно лучше других принимают политические решения по научным вопросам, что соответствует показателю прошлого года (45%).

Однако политические разногласия по поводу роли и ценности научных экспертов сохраняются. Демократы гораздо чаще, чем республиканцы, считают, что ученые должны играть активную роль в политических дебатах (75% против 43%). Шесть из десяти демократов говорят, что научные эксперты обычно лучше других принимают политические решения по научным вопросам, по сравнению с примерно третью республиканцев (34%). Около двух третей республиканцев (64%) считают, что научные эксперты либо хуже, либо не лучше и не хуже принимают решения в области научной политики.

Образование также связано со взглядами на роль научных экспертов в вопросах политики для демократов, но не для республиканцев. Среди демократов люди с послевузовским образованием чаще говорят, что ученые должны играть активную роль в политике (85% по сравнению с 64% среди демократов со средним или низким образованием). А вот среди республиканцев в этом вопросе не более чем скромные различия по образованию. Подробности см. в приложении А. Аналогичная картина наблюдалась в 2019 г.опрос между политической партией и уровнем знаний людей о научных проблемах (на основе индекса из 11 пунктов фактических знаний), когда речь шла о взглядах ученых на суждения по вопросам политики.

Доверие американцев к ученым-медикам выросло после вспышки коронавируса, но этот рост наблюдается среди демократов, а не среди республиканцев общественный интерес, что на 8 процентных пунктов выше, чем 35% в 2019 году., до вспышки. Точно так же доля с большим доверием к ученым в новом опросе выросла до 39% по сравнению с 35% в 2019 году.

большое доверие к этой группе). Меньшие доли американцев выражают большое доверие к другим институтам, таким как журналисты (9%) или выборные должностные лица (3%).

Доверие к ученым-медикам выросло среди демократов, но не среди республиканцев, что привело к растущим различиям в доверии между политическими группами после вспышки коронавируса.

Чуть более половины демократов и независимых сторонников Демократической партии (53%) в опросе 20-26 апреля сообщают о большой уверенности в том, что ученые-медики действуют в общественных интересах, по сравнению с 37% в 2019 году. Республиканцы и сторонники республиканцев, доверие к ученым-медикам за этот период времени оставалось примерно одинаковым: 31% по состоянию на апрель очень доверяют, как и 32% в 2019 году. ученых-медиков со скромных 5 процентных пунктов в 2019 г.до 22 баллов в апрельском опросе Центра.

Аналогичный сдвиг общественного доверия к ученым. Среди демократов 52% очень верят в то, что ученые будут действовать в общественных интересах, по сравнению с 43% в 2019 году. Напротив, доверие республиканцев не изменилось: 27% очень доверяют ученым. , так же, как и в 2019 году. Таким образом, в доверии к ученым наблюдается растущий межпартийный раскол. (В ходе опроса случайным образом половине респондентов было предложено оценить степень их доверия к ученым-медикам, а другой случайной половине – степень их доверия к ученым.)

Американцы с высоким уровнем образования чаще доверяют ученым-медикам. Существует аналогичная корреляция между образованием и доверием к ученым.

Однако роль образования в уровне доверия людей к ученым зависит от политической партии. Семь из десяти демократов с ученой степенью (70%) очень доверяют ученым, которые действуют в общественных интересах, по сравнению с 40% тех, кто имеет диплом средней школы или более низкое образование. Среди республиканцев такой закономерности нет; 27% лиц с аспирантурой и столько же лиц со средним или средним образованием очень доверяют ученым (27%). Подробности см. в приложении А.

Отчет Центра за 2019 год показал, что люди с более высоким уровнем фактических знаний о науке, согласно индексу из 11 пунктов, склонны выражать больше уверенности в том, что ученые действуют в интересах общества. Там тоже научные знания были связаны с доверием демократов к ученым, но не с доверием республиканцев.

В среднем белые протестанты-евангелисты с меньшей вероятностью, чем протестанты-неевангелисты, доверяют ученым-медикам (31% против 41% соответственно) и ученым (25% против 36%). Эти различия сохраняются даже после учета партийной идентификации и образования.

Большинство американцев (76%) считают научные разработки более важными после вспышки коронавируса. Только 4% говорят, что считают такие события менее важными, а еще 19% говорят, что вспышка не повлияла на уровень важности.

В этих взглядах также проявляются партийные разногласия: 84% демократов и 66% республиканцев считают, что развитие науки более важно в свете вспышки коронавируса. (Подробности см. в Приложении А.)

Белые взрослые чаще, чем чернокожие, в целом положительно относятся к врачам и ученым-медикам

В целом, большинство американцев говорят, что они в основном положительно относятся к врачам (72%), верно для ученых-медиков-исследователей (66%). Взгляды этих ученых существенно не изменились с тех пор, как последний раз вопрос задавался в январе 2019 года, до вспышки COVID-19.

Американцы со степенью бакалавра или последипломного образования (оба 81%) чаще, чем взрослые, которые учились в каком-либо колледже (73%) или имеют аттестат средней школы или меньше (63%), в целом положительно относятся к врачам. Аналогичная модель образования существует для мнений медицинских исследователей.

Белые взрослые (75%) чаще, чем чернокожие взрослые (61%), положительно относятся к врачам. Чернокожие американцы также выделяются более низким рейтингом ученых-медиков: около половины (53%) имеют положительное мнение по сравнению с большинством белых (68%) и латиноамериканцев (67%). ¹

Существуют определенные различия во взглядах медицинских работников. Демократы (75%) чаще, чем республиканцы (58%), в основном положительно относятся к ученым-медикам. Демократы также несколько чаще заявляют, что положительно относятся к врачам (75% против 69%). % республиканцев). В опросе Центра 2019 года республиканцы и демократы примерно в равной степени положительно относятся к врачам (77% и 73% соответственно).

Растущая доля американцев описывают этические стандарты врачей как очень высокие

В целом 35% взрослого населения США говорят, что врачи придерживаются очень высоких этических стандартов, по сравнению с 23% в опросе Центра 2019 года.

Рейтинги этики врачей растут во всех демографических группах. Подробности см. в приложении А.

В то время как «очень высокие» рейтинги значительно выросли у обеих сторон с 2019 года, демократы (39%) чаще, чем республиканцы (31%), оценивают этические стандарты врачей как очень высокие.

Кроме того, люди с последипломным образованием (40%) чаще, чем те, кто учился в каком-либо колледже или средней школе или ниже, оценивают этические стандарты врачей как очень высокие (по 34%).

Но американцы более сдержанно относятся к оценке того, насколько хорошо медицинские эксперты разбираются в конкретных проблемах коронавирусного кризиса.

Треть взрослых американцев говорят, что медицинские эксперты очень хорошо понимают, кто подвергается наибольшему риску серьезного заболевания коронавирусом, и около половины (52%) говорят, что они достаточно хорошо понимают, кто подвергается риску. Еще 15% говорят, что эксперты в области здравоохранения понимают, кто больше всего подвержен риску заражения COVID-19.не слишком или совсем не хорошо.

Оценки экспертов общественного здравоохранения ниже по сравнению с этим. Примерно четверть (23%) взрослого населения США говорят, что эксперты в области общественного здравоохранения очень хорошо понимают, как замедлить распространение коронавируса, половина считает, что эксперты в области общественного здравоохранения понимают это достаточно хорошо, а еще 26% говорят, что эксперты понимают это не слишком или совсем не понимают. Что ж.

Больше демократов, чем республиканцев, высоко оценивают понимание экспертов в этих областях. Например, 37% демократов (включая худеющих) и 29% республиканцев (в том числе стройных) говорят, что эксперты в области здравоохранения очень хорошо понимают, кто подвергается наибольшему риску заболевания коронавирусом. Около трех из десяти демократов (31%) говорят, что эксперты в области общественного здравоохранения очень хорошо понимают, как замедлить распространение COVID-19, по сравнению с примерно вдвое меньшим числом республиканцев (15%).

Доктор Джон Иоаннидис разоблачает дурную науку коллег

В 2001 году в греческих больницах ходили слухи о том, что резиденты хирургии, стремящиеся набрать время скальпелем, ложно диагностировали у несчастных албанских иммигрантов аппендицит. В клинической больнице медицинского факультета Университета Янины новоявленный врач по имени Афина Тациони обсуждала слухи с коллегами, когда подслушавший их профессор спросил ее, не хочет ли она попытаться доказать, правдивы ли они. смел ее. Она приняла вызов и с помощью профессора и других коллег провела формальное исследование, показывающее, что по какой-то причине аппендиксы, удаленные у пациентов с албанскими именами в шести греческих больницах, более чем в три раза чаще оказываются совершенно здоровыми. как снятые с пациентов с греческими именами. «Было трудно найти журнал, готовый его опубликовать, но мы это сделали», — вспоминает Тациони. «Я также обнаружил, что мне очень нравятся исследования». Хорошо, потому что исследование на самом деле было своего рода прослушиванием. Профессор, как выяснилось, собирал команду исключительно дерзких и любознательных молодых клиницистов и докторов наук, чтобы вместе с ним решать необычную и противоречивую задачу.

Прошлой весной я присутствовал на одном из еженедельных совещаний команды в кампусе медицинской школы, который безумно раскинулся по ряду крутых холмов. Здание, в котором мы встретились, как и большинство в школе, имело вид казармы и было украшено политическими граффити. Но группа собралась в просторном конференц-зале, который был бы уместным в стартапе Кремниевой долины. Вокруг большого стола растянулись Тациони и восемь других молодых греческих исследователей и врачей, которые, в отличие от бледного молодого персонала, часто встречающегося в больницах США, выглядели как небрежно гламурный актерский состав телевизионной медицинской драмы. Председательствовал профессор, щеголеватый и тихий человек по имени Джон Иоаннидис.

Один из исследователей, специалист по биостатистике по имени Джорджия Саланти, включила ноутбук и проектор и начала знакомить группу с исследованием, которое она и несколько ее коллег завершали, задав вопрос: манипулируют ли фармацевтические компании опубликованными исследованиями, чтобы производить свои лекарства? хорошо выглядишь? Саланти отметил данные, которые, казалось, указывали на это, но другие члены команды почти сразу же начали перебивать. Один отметил, что исследование Саланти не учитывало тот факт, что исследования фармацевтических компаний не измеряли критически важные «жесткие» результаты для пациентов, такие как выживание по сравнению со смертью, а вместо этого, как правило, измеряли «более мягкие» результаты, такие как самооценка. симптомы («моя грудь сегодня болит не так сильно»). Другой указал, что исследование Саланти игнорировало тот факт, что, когда данные фармацевтических компаний, казалось бы, свидетельствовали об улучшении здоровья пациентов, эти данные часто не могли показать, что в этом виновато лекарство, или что улучшение было более чем незначительным.

Саланти сохраняла самообладание, как будто гриль был в порядке вещей, и мужественно признала, что все предложения хороши, но одно исследование не может доказать всего, сказала она. Как только я понял, что данные исследований лекарств бесконечно податливы, Иоаннидис, который в основном слушал, произнес то, что было похоже на смертельный удар: возможно ли, спросил он, что фармацевтические компании тщательно отбирают темы своих исследований — например, сравнение своих новых лекарств с теми, которые, как уже известно, уступают другим на рынке — так, чтобы они были впереди игры еще до того, как началось жонглирование данными? «Возможно, иногда предвзяты вопросы, а не ответы», — сказал он, дружелюбно улыбаясь. Все кивнули. Хотя результаты исследований наркотиков часто попадают в заголовки газет, вы должны задаться вопросом, доказывают ли они что-либо вообще. Действительно, учитывая широту потенциальных проблем, поднятых на совещании, можно ли можно доверять любым медицинским исследованиям?

Этот вопрос был центральным в карьере Иоаннидиса. Его называют мета-исследователем, и он стал одним из ведущих мировых экспертов в области достоверности медицинских исследований. Он и его команда снова и снова доказывали разными способами, что многое из того, к чему приходят биомедицинские исследователи в опубликованных исследованиях — выводы, которые врачи имеют в виду, когда прописывают антибиотики или лекарства от кровяного давления, или когда они советуют нам потреблять больше клетчатки или меньше мяса, или когда они рекомендуют операцию при сердечных заболеваниях или болях в спине, — это вводит в заблуждение, преувеличивает и часто совершенно неверно. Он заряжает это целых 90 процентов опубликованной медицинской информации, на которую полагаются врачи, ошибочна. Его работа была широко принята медицинским сообществом; она была опубликована в ведущих отраслевых журналах, где ее активно цитируют; и он пользуется большой популярностью на конференциях. Учитывая это разоблачение и тот факт, что его работа нацелена на работу всех остальных в медицине, а также на все, что делают врачи, и на все советы по здоровью, которые мы получаем, Иоаннидис может быть одним из самых влиятельных ученых из ныне живущих. Тем не менее, при всем его влиянии, он обеспокоен тем, что область медицинских исследований настолько повсеместна и пронизана конфликтами интересов, что может хронически сопротивляться изменениям или даже публичному признанию наличия проблемы.

Город Янина — большой студенческий городок, расположенный в нескольких минутах езды от руин амфитеатра на 20 000 мест и святилища Зевса, построенного на месте оракула Додоны. Говорят, что оракул издавал предсказания жрецам через шелест священного дуба. Сегодня другой дуб на этом месте дает посетителям возможность попробовать свои силы в извлечении пророчества. «Я беру сюда всех исследователей, которые посещают меня, и почти каждый из них задает дереву один и тот же вопрос», — говорит мне Иоаннидис, когда мы созерцаем дерево на следующий день после встречи команды. «Будет ли одобрен мой исследовательский грант?» Он усмехается, но Иоаннидис (произносится как йо-НИЭ-ди) склонен смеяться не столько весело, сколько смягчая остроту своей атаки. И, конечно же, он продолжает предполагать, что одержимость получением финансирования в значительной степени ослабила надежность медицинских исследований.

Он впервые столкнулся с проблемами, преследующими эту область, объясняет он, будучи молодым врачом-исследователем в начале 1990-х годов в Гарварде. В то время он интересовался диагностикой редких заболеваний, для которых отсутствие данных о случаях может оставить врачам мало что, кроме интуиции и эмпирических правил. Но он заметил, что врачи, похоже, поступали примерно так же, даже когда дело доходило до рака, сердечных заболеваний и других распространенных заболеваний. Где достоверные данные, подтверждающие их решения о лечении? Было много опубликованных исследований, но многие из них были в высшей степени ненаучными, основанными в основном на наблюдениях за небольшим числом случаев. Новое движение за «доказательную медицину» только начинало набирать силу, и Иоаннидис решил с головой окунуться в него, работая сначала с известными исследователями в Университете Тафтса, а затем заняв должности в Университете Джона Хопкинса и Национальных институтах здравоохранения. Он был необычайно хорошо вооружен: в старшей школе в Греции он был математическим вундеркиндом и был почти знаменитостью, и последовал за своими родителями, которые оба были врачами-исследователями, в медицину. Теперь у него будет шанс совместить математику и медицину, применив строгий статистический анализ к тому, что казалось на удивление небрежным. «Я предполагал, что все, что мы, врачи, делали, было в основном правильно, но теперь я собирался помочь проверить это», — говорит он. «Все, что нам нужно было бы сделать, это систематически просматривать доказательства, доверять тому, что они нам говорят, и тогда все будет идеально».

Так не вышло. Изучая медицинские журналы, он был поражен тем, как много результатов всех типов были опровергнуты более поздними открытиями. Конечно, медицинские научные «неважно» вряд ли являются секретом. И они иногда попадают в заголовки, например, когда в последние годы крупные исследования или растущий консенсус исследователей пришли к выводу, что маммография, колоноскопия и тесты на ПСА являются гораздо менее полезными инструментами обнаружения рака, чем нам говорили; или когда было обнаружено, что широко назначаемые антидепрессанты, такие как прозак, золофт и паксил, не более эффективны, чем плацебо, в большинстве случаев депрессии; или когда мы узнали, что полный отказ от пребывания на солнце может фактически увеличить риск развития рака; или когда нам сказали, что совет пить много воды во время интенсивных упражнений потенциально смертелен; или когда в апреле прошлого года нам сообщили, что прием рыбьего жира, физические упражнения и решение головоломок на самом деле не помогают бороться с болезнью Альцгеймера, как это давно утверждается. Рецензируемые исследования пришли к противоположным выводам о том, может ли использование сотовых телефонов вызывать рак мозга, полезен или опасен сон более восьми часов в сутки, повышает ли вероятность того, что ежедневный прием аспирина спасет вашу жизнь или сократит ее, и работает ли рутинная ангиопластика лучше, чем таблетки, чтобы прочистить сердечные артерии.

Но помимо заголовков, Иоаннидис был потрясен диапазоном и размахом отклонений, которые он наблюдал в повседневных медицинских исследованиях. «Рандомизированные контролируемые испытания», в которых сравнивается реакция одной группы на лечение с тем, как идентичная группа чувствует себя без лечения, долгое время считались практически неопровержимыми доказательствами, но они тоже иногда оказывались ошибочными. «Я понял, что даже у нашего золотого стандарта исследований было много проблем», — говорит он. Сбитый с толку, он начал искать конкретные причины, по которым исследования шли не так, как надо. И вскоре он обнаружил, что диапазон совершаемых ошибок был поразителен: от того, какие вопросы задавали исследователи, до того, как они организовывали исследования, каких пациентов они набирали для исследований, какие измерения они проводили, до того, как они анализировали данные. , как они представляли свои результаты, как конкретные исследования публиковались в медицинских журналах.

Этот массив указывает на большую скрытую дисфункцию, и Иоаннидис думал, что знает, что это такое. «Исследования были предвзятыми, — говорит он. «Иногда они были откровенно предвзяты. Иногда было трудно увидеть предвзятость, но она была». Исследователи приступили к своим исследованиям, желая получить определенные результаты, и, о чудо, они их получили. Мы думаем, что научный процесс является объективным, строгим и даже безжалостным в отделении того, что верно, от того, что мы просто хотим, чтобы было правдой, но на самом деле результатами легко манипулировать, даже непреднамеренно или бессознательно. «На каждом этапе процесса есть место для искажения результатов, способ сделать более сильное заявление или выбрать, что будет выводом», — говорит Иоаннидис. «Существует интеллектуальный конфликт интересов, который заставляет исследователей искать то, что, скорее всего, принесет им финансирование».

Возможно, лишь небольшая часть исследователей поддалась этому предубеждению, но их искаженные результаты оказали огромное влияние на опубликованные исследования. Чтобы получить финансирование и штатные должности, а часто просто чтобы остаться на плаву, исследователям приходится публиковать свои работы в авторитетных журналах, где процент отказов может превышать 90 процентов. Неудивительно, что исследования, которые, как правило, получают высокую оценку, имеют привлекательные результаты. Но хотя придумывать привлекательные теории относительно легко, заставить реальность их подтверждать — совсем другое дело. Подавляющее большинство рушится под тяжестью противоречивых данных при тщательном изучении. Представьте себе, однако, что пять разных исследовательских групп проверяют интересную теорию, получившую широкое распространение, и четыре из них правильно доказывают, что эта идея ложна, а одна менее осторожная группа неправильно «доказывает» ее истинность посредством некоторой комбинации ошибки, случайности и грамотный подбор данных. Угадайте, о чьих выводах ваш врач читает в журнале, а вы слышите в вечерних новостях? Исследователи иногда могут привлечь внимание, опровергнув выдающееся открытие, что может помочь, по крайней мере, вызвать сомнения в результатах, но в целом гораздо полезнее добавить новый взгляд или захватывающий поворот в существующее исследование, чем перепроверить его основные предпосылки. в конце концов, простое повторное доказательство чужих результатов вряд ли приведет к публикации, а попытка подорвать работу уважаемых коллег может иметь ужасные профессиональные последствия.

В конце 1990-х Иоаннидис создал базу в Университете Янины. Он собрал воедино свою команду, которая по большей части остается неизменной и сегодня, и начал разбирать проблему в серии статей, в которых указывалось, как определенные исследования приводили к вводящим в заблуждение результатам. Другие мета-исследователи также начали обращать внимание на тревожно высокий уровень ошибок в медицинской литературе. Но Иоаннидис хотел получить общую картину, и сделать это с помощью надежных данных, четких рассуждений и хорошего статистического анализа. Проект затянулся, пока, наконец, он не удалился на крошечный остров Сикинос в Эгейском море, где он черпал вдохновение в относительно примитивном окружении и интеллектуальных традициях, которые они напоминали. «Распространенная тема древнегреческой литературы заключается в том, что вам нужно стремиться к истине, какой бы она ни была», — говорит он. В 2005 году он опубликовал две статьи, бросившие вызов основам медицинских исследований.

Он решил опубликовать одну статью в онлайн-журнале PLoS Medicine , который стремится опубликовать любую методологически обоснованную статью, независимо от того, насколько «интересными» могут быть результаты. В статье Иоаннидис изложил подробное математическое доказательство того, что, предполагая умеренный уровень предвзятости исследователя, типично несовершенные методы исследования и хорошо известную тенденцию сосредотачиваться на захватывающих, а не на весьма правдоподобных теориях, исследователи в большинстве случаев будут приходить к неверным выводам. время. Проще говоря, если вас привлекают идеи, которые с большой вероятностью могут оказаться ошибочными, и если вы заинтересованы в том, чтобы доказать их правоту, и если у вас есть небольшая свобода маневра в том, как вы собираете доказательства, вы, вероятно, добьетесь успеха. в доказательстве неправильности теорий. Его модель предсказывала в различных областях медицинских исследований уровень ошибочности, примерно соответствующий наблюдаемому уровню, при котором результаты впоследствии были убедительно опровергнуты: 80% нерандомизированных исследований (самый распространенный тип) оказываются ошибочными, поскольку провести 25 процентов рандомизированных исследований, предположительно соответствующих золотому стандарту, и целых 10 процентов крупных рандомизированных испытаний платинового стандарта. В статье изложено его мнение о том, что исследователи часто манипулируют анализом данных, гоняясь за открытиями для карьерного роста, а не за хорошей наукой, и даже используют процесс рецензирования, в котором журналы просят исследователей помочь решить, какие исследования публиковать, чтобы подавить противоположные точки зрения. . «Вы можете подвергнуть сомнению некоторые детали расчетов Джона, но трудно утверждать, что основные идеи не совсем верны», — говорит Дуг Альтман, исследователь из Оксфордского университета, который руководит Центром статистики в медицине.

Тем не менее, Иоаннидис ожидал, что сообщество может отмахнуться от его результатов: конечно, многие сомнительные исследования попадают в журналы, но мы, исследователи и врачи, умеем игнорировать их и сосредотачиваться на хороших вещах, так что в этом такого? Другая газета опровергла это утверждение. Он сосредоточил внимание на 49 из наиболее высоко оцененных результатов исследований в области медицины за предыдущие 13 лет, судя по двум стандартным показателям научного сообщества: статьи были опубликованы в журналах, наиболее часто цитируемых в научных статьях, и 49сами статьи были наиболее цитируемыми статьями в этих журналах. Это были статьи, которые привели к широкой популярности таких методов лечения, как заместительная гормональная терапия для женщин в менопаузе, витамин Е для снижения риска сердечных заболеваний, коронарные стенты для предотвращения сердечных приступов и ежедневные низкие дозы аспирина для улучшения самочувствия. контролировать артериальное давление и предотвращать сердечные приступы и инсульты. Иоаннидис проверял свои утверждения не на заурядных исследованиях или даже просто на общепринятых исследованиях, а на абсолютной вершине исследовательской пирамиды. Из 49статей, 45 утверждали, что обнаружили эффективные меры вмешательства. Тридцать четыре из этих утверждений были проверены повторно, и 14 из них, или 41 процент, оказались ошибочными или значительно преувеличенными. Если от трети до половины наиболее известных исследований в области медицины оказывались недостоверными, масштабы и последствия проблемы были неоспоримы. Эта статья была опубликована в журнале Американской медицинской ассоциации .

Отвозя меня обратно в кампус на своем маленьком внедорожнике — после того, как он настоял, как он, очевидно, делает со всеми своими посетителями, на том, чтобы показать мне близлежащее озеро и шесть монастырей, расположенных на островке внутри него, — Иоаннидис долго извинялся за то, что проехал на желтый свет, объясняя со смехом, что он не верил, что грузовик позади него остановится. Учитывая его готовность, даже рвение, дать пощечину научно-медицинскому сообществу, Иоаннидис производит впечатление вдумчивого, оптимистичного и глубоко вежливого человека. Он внимательный слушатель, и из-за его частой ухмылки и полуизвиняющегося смешка острые аргументы его аргументов могут показаться почти добродушными. Он так же быстро, если не быстрее, ставит под сомнение свои собственные мотивы и компетентность, как и все остальные. Аккуратный и компактный 45-летний мужчина с аккуратными усами, он представляет собой своего рода лихого ботаника — Джанкарло Джаннини с небольшим количеством мистера Бина.

Смирение и любезность, кажется, сослужили ему хорошую службу в передаче сообщения, которое нелегко переварить или, если на то пошло, поверить: даже уважаемые исследователи в престижных учреждениях иногда штампуют привлекающие внимание результаты, а не результаты, которые могут быть правым. Но Иоаннидис отмечает, что явно сомнительные результаты заполняют страницы ведущих медицинских журналов, не говоря уже об утренних заголовках. Подумайте, говорит он, о бесконечном потоке результатов исследований в области питания, в которых исследователи наблюдают за тысячами людей в течение нескольких лет, отслеживая, что они едят и какие добавки принимают, а также как меняется их здоровье в ходе исследования. «Тогда исследователи начинают спрашивать: «Что делает витамин Е? Что сделали витамин С, D или А? Что изменилось с потреблением калорий, белков или жиров? Что случилось с уровнем холестерина? У кого какой тип рака?», — говорит он. «Они пропускают все через мельницу, по одному, и начинают находить ассоциации, и в конце концов приходят к выводу, что витамин X снижает риск рака Y, или эта пища помогает с риском этого заболевания». Этой осенью за одну неделю новостная страница Google поместила такие заголовки: «Больше омега-3 жиров не помогло сердечным больным»; «Фрукты и овощи снижают риск рака у курильщиков»; «Соя может облегчить проблемы со сном у пожилых женщин»; и десятки подобных историй.

Когда пятилетнее исследование с участием 10 000 человек обнаруживает, что у тех, кто принимает больше витамина X, меньше шансов заболеть раком Y, вы можете подумать, что у вас есть достаточно веская причина принимать больше витамина X, и врачи регулярно передают эти рекомендации пациенты. Но эти исследования часто резко противоречат друг другу. Были проведены исследования противораковых свойств витаминов A, D и E; о пользе жиров и углеводов для здоровья сердца; и даже на вопрос о том, продлевает или укорачивает ли лишний вес вашу жизнь. Как мы должны выбирать среди этих противоречивых, громких открытий в области питания? Иоаннидис предлагает простой подход: игнорировать их все.

Во-первых, объясняет он, вероятность такова, что в любой большой базе данных многих факторов питания и здоровья будет несколько очевидных связей, которые на самом деле являются просто случайностями, а не реальными последствиями для здоровья — это немного похоже на прочесывание длинных, случайные цепочки букв и утверждение, что в любых словах, которые случайно появляются, есть важное сообщение. Но даже если в исследовании удалось выявить подлинную связь с каким-либо питательным веществом для здоровья, вы вряд ли выиграете от его увеличения, потому что мы потребляем тысячи питательных веществ, которые действуют вместе как своего рода сеть, и изменение потребления только одного из них обязательно вызовет пульсации по всей сети, которые слишком сложны для обнаружения этими исследованиями, и которые могут с такой же вероятностью навредить вам, как и помочь вам. Даже если изменение этого одного фактора действительно приводит к заявленному улучшению, все равно есть большая вероятность, что это не принесет вам много пользы в долгосрочной перспективе, потому что эти исследования редко продолжаются достаточно долго, чтобы проследить десятилетнее течение болезни и в конечном итоге смерть. Вместо этого они отслеживают легко измеримые «маркеры» здоровья, такие как уровень холестерина, кровяное давление и уровень сахара в крови, и мета-эксперты показали, что изменения этих маркеров часто не так хорошо коррелируют с долгосрочным здоровьем, как мы. заставили поверить.

В относительно редких случаях, когда исследование продолжается достаточно долго, чтобы отслеживать смертность, результаты часто опровергают результаты более коротких исследований. (Например, хотя подавляющее большинство исследований людей с избыточным весом связывают избыточный вес с плохим здоровьем, самые продолжительные из них не показали убедительно, что люди с избыточным весом, вероятно, умрут раньше, а некоторые из них, по-видимому, продемонстрировали, что люди с умеренным избыточным весом вероятно, проживут на 90 716 дольше 90 717 . ) И эти проблемы, помимо повсеместных ошибок измерения (например, люди обычно неверно сообщают о своем питании в исследованиях), рутинного неправильного анализа (исследователи полагаются на сложное программное обеспечение, способное манипулировать результатами так, как они не всегда понимают). понимаете), и менее распространенная, но серьезная проблема откровенного мошенничества (которое, как выяснилось в ходе конфиденциальных опросов, гораздо более распространено, чем признают ученые).

Если исследование каким-то образом избегает каждой из этих проблем и находит реальную связь с долгосрочными изменениями в состоянии здоровья, вам все равно не гарантируется польза, поскольку исследования сообщают о средних результатах, которые обычно представляют широкий диапазон индивидуальных исходов. Если вы принадлежите к счастливому меньшинству, которое выиграет, не ожидайте заметного улучшения вашего здоровья, потому что исследования обычно обнаруживают лишь скромные эффекты, которые просто уменьшают ваши шансы поддаться той или иной болезни от небольшого до несколько меньшего. «Вероятность того, что из этих исследований выживет что-то полезное, невелика», — говорит Иоаннидис, отмахиваясь от значительной части исследований, в которые мы вкладываем около 100 миллиардов долларов в год только в Соединенных Штатах.

И так со всеми медицинскими исследованиями, говорит он. Действительно, диетологические исследования — не самое худшее. Исследования наркотиков имеют дополнительную развращающую силу финансового конфликта интересов. Захватывающие связи между генами и различными заболеваниями и чертами, которые неустанно раздуваются в прессе, предвещая чудесные способы лечения всего, от рака толстой кишки до шизофрении, в прошлом оказались настолько уязвимыми для ошибок и искажений, как обнаружил Иоаннидис, что в некоторых случаях вы поступили бы так же, бросив дротики в схему генома. (Похоже, что эти исследования несколько улучшились в последние годы, но остаются открытыми вопросы о том, приживутся ли они или будут ли они полезны в лечении). контролируемые испытания до того, как лекарства были изъяты с рынка как небезопасные или не очень эффективные, или и то, и другое.

«Зачастую заявления, сделанные в ходе исследований, настолько экстравагантны, что их можно сразу же вычеркнуть, не особо разбираясь в конкретных проблемах, связанных с исследованиями», — говорит Иоаннидис. Но, конечно же, именно эта экстравагантность утверждений (одно большое рандомизированное контролируемое исследование даже доказало, что тайная молитва неизвестных лиц может спасти жизни пациентов, перенесших операцию на сердце, в то время как другое доказало, что тайная молитва может им навредить) помогает поместить эти результаты в журналы. а затем в наши методы лечения и образ жизни, особенно когда утверждение основано на впечатляющих доказательствах. «Даже когда данные показывают, что конкретная исследовательская идея ошибочна, если у вас есть тысячи ученых, которые посвятили ей свою карьеру, они будут продолжать публиковать статьи о ней», — говорит он. «Это похоже на эпидемию в том смысле, что они заражены этими неправильными идеями и распространяют их среди других исследователей через журналы».

Хотя ученые и научные журналисты постоянно говорят о ценности процесса рецензирования, сами исследователи признают, что через него легко проскальзывают необъективные, ошибочные и даже откровенно мошеннические исследования. Nature , великая дама научных журналов, заявила в редакционной статье 2006 года: «Ученые понимают, что рецензирование само по себе обеспечивает лишь минимальную гарантию качества, и что общественное представление о рецензировании как о удостоверении подлинности далеко от истинного. правда.» Более того, процесс рецензирования часто вынуждает исследователей уклоняться от прорыва в действительно новых направлениях и вместо этого опираться на выводы своих коллег (т.0716 кажутся прорывами — как и в случае с захватывающими связями генов (идентифицированы гены аутизма!) и открытиями в области питания (оливковое масло снижает кровяное давление!), которые на самом деле являются просто сомнительными и противоречивыми вариациями на тему.

Большинство редакторов журналов даже не претендуют на защиту от проблем, от которых страдают эти исследования. Университетские и правительственные наблюдатели за исследованиями редко вмешиваются, чтобы непосредственно обеспечить качество исследований, и когда они это делают, научное сообщество приходит в ярость из-за вмешательства извне. Окончательная защита от ошибок и предвзятости в исследованиях должна исходить от того, что ученые постоянно перепроверяют результаты друг друга, но это не так. Только самые выдающиеся результаты, скорее всего, будут подвергнуты проверке, потому что, вероятно, будет вознаграждение за публикацию в подтверждении доказательства или опровержении его.

Но даже для самых влиятельных медицинских исследований доказательства иногда остаются на удивление узкими. Из тех 45 суперцитируемых исследований, на которых сосредоточился Иоаннидис, 11 никогда не подвергались повторному тестированию. Хуже того, Иоаннидис обнаружил, что даже когда исследовательская ошибка обнаруживается, она обычно сохраняется годами или даже десятилетиями. Он изучил три выдающихся медицинских исследования 1980-х и 1990-х годов, каждое из которых впоследствии было убедительно опровергнуто, и обнаружил, что исследователи продолжали ссылаться на первоначальные результаты как на верные чаще, чем как на ошибочные — в одном случае в течение как минимум 12 лет после того, как результаты были дискредитированы. .

Врачи могут заметить, что их пациенты, кажется, не так хорошо справляются с некоторыми видами лечения, как можно было бы ожидать из литературы, но это поле подготовлено соответствующим образом, чтобы подчинить такие анекдотические свидетельства результатам исследований. Тем не менее, многое, а может быть, даже большинство из того, что делают врачи, никогда не подвергалось официальной проверке в заслуживающих доверия исследованиях, учитывая, что необходимость в этом стала очевидной для специалистов только в 1990-х годах, оставив их играть в догонялки на столетие или более. более не основанной на доказательствах медицине, что способствовало шокирующе высокой оценке Иоаннидисом степени несовершенства медицинских знаний. То, что мы обычно не серьезно заболеваем из-за этого недостатка, утверждает он, во многом связано с тем фактом, что большинство медицинских вмешательств и советов не касаются ситуаций жизни и смерти, а скорее направлены на то, чтобы сделать нас немного более здоровыми или менее нездоровыми. , так что мы обычно не получаем и не рискуем так много.

Медицинские исследования не особенно подвержены ошибкам. Другие эксперты по мета-исследованиям подтвердили, что подобные проблемы искажают исследования во всех областях науки, от физики до экономики (где уважаемые экономисты Дж. Брэдфорд ДеЛонг и Кевин Лэнг однажды показали, как поразительно последовательная нехватка веских доказательств в опубликованных экономических исследованиях привела к маловероятно, что любых из них были правы). И нет необходимости говорить, что все становится только хуже, когда дело доходит до поп-экспертизы, которая бесконечно извергается на нас диетами, отношениями, инвестициями и воспитанием гуру и ученых мужей. Но мы ожидаем большего от ученых, и особенно от ученых-медиков, учитывая, что мы верим, что ставим свою жизнь на кон их результатов. Публика вряд ли осознает, насколько плоха эта ставка. Само медицинское сообщество могло бы до сих пор не обращать внимания на масштабы проблемы, если бы Иоаннидис не спровоцировал конфронтацию, когда опубликовал свои исследования в 2005 г.

Иоаннидис изначально думал, что сообщество может начать борьбу. Вместо этого он казался облегченным, как будто виновато ждал, что кто-то даст свисток, и страстно желал услышать больше. Дэвид Горски, хирург и исследователь из Детройтского онкологического института Барбары Энн Карманос, отметил в своем известном медицинском блоге, что, когда он представил статью Иоаннидиса о широко цитируемом исследовании на профессиональном собрании, «ни один из моих коллег-хирургов ничуть не удивился». или обеспокоен его выводами». Иоаннидис предлагает теорию относительно спокойного приема. «Я думаю, что люди не чувствовали, что я просто пытаюсь их спровоцировать, потому что я показал, что это проблема сообщества, вместо того, чтобы указывать пальцем на отдельные примеры плохих исследований», — говорит он. В каком-то смысле он дал ученым возможность кудахтать по поводу неправильности, не признавая при этом, что они сами поддаются ей — так делали все остальные.

Сказать, что творчество Иоаннидиса было воспринято, было бы преуменьшением. Его статья PLoS Medicine является самой загружаемой за всю историю журнала, и это даже не самая цитируемая работа Иоаннидиса — это может быть статья, которую он опубликовал в Nature Genetics о проблемах исследований генетической связи. Другие исследователи очень хотят работать с ним: по его словам, он опубликовал статьи с 1328 разными соавторами в 538 учреждениях в 43 странах. В прошлом году он получил, по его оценке, приглашения выступить на 1000 конференциях и в учреждениях по всему миру, и он принимал в среднем около пяти приглашений в месяц, пока в прошлом году случай головокружения, вызванного чрезмерными поездками, не заставил его сократить . Тем не менее, за несколько недель до моего визита к нему он выступил на конференции по СПИДу в Сан-Франциско, Европейском обществе клинических исследований, Гарвардской школе общественного здравоохранения и медицинских школах Стэнфорда и Тафтса.

Ирония в том, что он добился такого рода успеха, обвинив научно-медицинское сообщество в погоне за успехом, не упускает из виду его, и он отмечает, что это должно поднять вопрос о том, может ли он сам преувеличивать свои открытия. «Если бы я провел исследование, и результаты показали бы, что на самом деле в исследовании не так уж много предвзятости, был бы я готов его опубликовать?» он спросил. «Это создало бы для меня настоящий психологический конфликт». Но больше всего его беспокоит, по его словам, то, что, хотя его коллеги-исследователи, кажется, поняли суть, он не обязательно заставлял кого-то работать лучше. Он боится, что в конце концов не сделает многого для улучшения чьего-либо здоровья. «Не может быть яростных возражений против того, что я говорю», — объясняет он. «Но трудно изменить то, как думают и ведут себя обычные врачи, пациенты и здоровые люди».

Каким бы беспорядочным ни казался кампус Медицинской школы Университета Янины, примыкающая к нему больница выглядит обнадеживающе флегматичной. Афина Тациони предложила провести мне экскурсию по учреждению, но мы доходим только до входа, когда ее встречает — на самом деле к ней пристает — взволнованная пожилая женщина. Тациони, обычно немного сдержанный, тепло и оживлен с женщиной, и у них есть короткий, но напряженный разговор, прежде чем обняться и попрощаться. Тациони объясняет мне, что эта женщина и ее муж много лет назад были ее пациентами; теперь мужа госпитализировали с болями в животе, и Тациони пообещала, что позже зайдет к нему в палату, чтобы поздороваться. Вспоминая историю с аппендицитом, я слегка подталкиваю ее, и она признается, что планирует пройти собственное обследование. Однако ей нужно быть осмотрительной, чтобы не показаться, что она сомневается в других докторах.

Тациони не так сильно боится, что кто-то вырезает у мужчины здоровый аппендикс. Скорее, она обеспокоена тем, что, как и многим пациентам, ему будут выписывать рецепты на несколько лекарств, которые мало чем помогут ему, но вполне могут навредить. «Обычно случается так, что врач запрашивает набор биохимических тестов — жир в печени, функцию поджелудочной железы и так далее», — говорит она мне. «Тесты могут что-то выявить, но они, вероятно, не имеют значения. Просто хороший разговор с пациентом и сбор подробного анамнеза с гораздо большей вероятностью подскажут мне, что не так». Конечно, все врачи обучены назначать эти тесты, отмечает она, и это намного быстрее, чем долгая беседа у постели больного. Они также обучены накачивать пациента любыми препаратами, которые могут помочь привести в норму любые ошибочные результаты тестов. Чего они не умеют делать, так это возвращаться и просматривать исследовательские работы, которые помогли сделать эти лекарства стандартом лечения. «Когда вы просматриваете газеты, вы часто обнаруживаете, что лекарства действуют даже не лучше, чем плацебо. И никто не проверял, как они работают в сочетании с другими препаратами», — говорит она. «Просто оторвав пациента от всего, можно сразу же улучшить его здоровье». Но не только проверка результатов исследования является еще одной трудоемкой задачей, пациенты часто даже не , как , когда они перестают принимать наркотики, объясняет она; они находят свои рецепты обнадеживающими.

Позже Иоаннидис сказал мне, что считает обязательным наличие в своей команде нескольких клиницистов. «Исследователи и врачи часто не понимают друг друга; они говорят на разных языках», — говорит он. Зная, что некоторые из его исследователей тратят более половины своего времени на прием пациентов, он чувствует, что команда лучше подготовлена ​​для преодоления этого разрыва; их опыт наполняет исследовательскую группу информацией из первых рук и помогает команде формировать свои документы таким образом, чтобы они с большей вероятностью понравились врачам. Дело не в том, что он представляет врачей, принимающих все свои решения исключительно на основании убедительных доказательств — просто в лечении пациентов слишком много сложностей, чтобы точно определить каждую ситуацию с помощью большого исследования. «Врачи должны полагаться на инстинкты и суждения, чтобы сделать выбор», — говорит он. «Но этот выбор должен быть максимально основан на доказательствах. И если доказательства неубедительны, врачи тоже должны об этом знать. Как и пациенты».

На самом деле, вопрос о том, следует ли доводить до сведения общественности проблемы, связанные с медицинскими исследованиями, является щекотливым в мета-исследовательском сообществе. Уже чувствуя, что они борются за то, чтобы пациенты не обращались к альтернативным методам лечения, таким как гомеопатия, или не ставили себе неправильный диагноз в Интернете, или просто вообще пренебрегали лечением, многие исследователи и врачи не стремятся давать еще больше причин для скептицизма. того, что делают врачи, не говоря уже о том, как общественное разочарование в медицине может повлиять на финансирование исследований. Иоаннидис отвергает эти опасения. «Если мы не расскажем общественности об этих проблемах, то мы ничем не лучше неученых, которые ложно утверждают, что могут лечить», — говорит он. «Если лекарства не действуют, и мы не знаем, как что-то лечить, почему мы должны требовать другого? Некоторые опасаются, что финансирование может сократиться, потому что мы перестанем утверждать, что можем доказать, что у нас есть чудодейственные методы лечения. Но если мы действительно не можем обеспечить эти чудеса, как долго мы все равно сможем обманывать публику? Научное предприятие, вероятно, является самым фантастическим достижением в истории человечества, но это не значит, что мы имеем право преувеличивать то, что делаем».

Мы могли бы решить большую часть проблемы неправильности, говорит Иоаннидис, если бы мир просто перестал ожидать, что ученые будут правы. Это потому, что ошибаться в науке — это нормально и даже необходимо — до тех пор, пока ученые признают, что они все испортили, открыто сообщают о своей ошибке, а не маскируют ее под успех, а затем переходят к следующему, пока не придут к выводу. очень редкий подлинный прорыв. Но до тех пор, пока карьера будет зависеть от проведения исследований, которые выглядят более правильными, чем они есть на самом деле, ученые будут продолжать делать именно это.

«Наука — дело благородное, но малоприбыльное, — говорит он. «Я не уверен, что более чем очень небольшой процент медицинских исследований когда-либо приведет к значительному улучшению клинических результатов и качества жизни. Мы должны быть очень довольны этим фактом».

Исследования в области ветеринарии и медицины

перейти к содержанию

Только точные совпадения

Точные совпадения только

Поиск по заголовку

Поиск по названию

Поиск по содержанию

Поиск по содержанию

Искать в отрывке

Скрытый

Скрытый

Фильтровать по категориям

Оригинальная статья об образовании

Образование, оригинальный артикул

Обзорная статья об образовании

Образование, Обзор Артикул

Статья с обзором рыбы

Рыба, Обзор Артикул

Онкология Оригинальная статья

Онкология, оригинальный артикул

Оригинальная статья

Оригинальный артикул

Обзорная статья о паразитологии

Паразитологический обзор Статья

Паратуберкулез в Иране Обзорная статья

Паратуберкулез в Иране, Обзорная статья

Обзорная статья

Обзор статьи

Ветеринарная иммунология Оригинальная статья

Ветеринарная иммунология, оригинальная статья

Обзорная статья о вирусологии

Вирусология, Обзорная статья

Обзорная статья по зоологической медицине

Зоологическая медицина, Обзорная статья

Только точные совпадения

Точные совпадения только

Поиск по заголовку

Поиск по названию

Поиск по содержанию

Поиск по содержанию

Искать в отрывке

Скрытый

Скрытый

Фильтровать по категориям

Оригинальная статья об образовании

Образование, оригинальный артикул

Обзорная статья об образовании

Образование, Обзор Артикул

Статья с обзором рыбы

Рыба, Обзор Артикул

Онкология Оригинальная статья

Онкология, оригинальный артикул

Оригинальная статья

Оригинальный артикул

Обзорная статья о паразитологии

Паразитологический обзор Статья

Паратуберкулез в Иране Обзорная статья

Паратуберкулез в Иране, Обзорная статья

Обзорная статья

Обзор статьи

Ветеринарная иммунология Оригинальная статья

Ветеринарная иммунология, оригинальная статья

Обзорная статья о вирусологии

Вирусология, Обзорная статья

Обзорная статья по зоологической медицине

Зоологическая медицина, Обзорная статья

Обзор последних разработок в область ветеринарных медицинских наук, таких как анестезиология, поведение животных, благополучие животных, птицы, крупный рогатый скот, собаки, кардиология, клиническая патология, клиническая фармакология.

E-ISSN: 2831-8951

Периодичность публикации : Постоянно | Язык публикации : английский
Начальный год : 2021 | Формат публикации : Только онлайн

The Research in Veterinary Science and Medicine (RVSM) — это рецензируемый журнал с открытым доступом, посвященный науке о здоровье животных. Журнал охватывает научно-технические аспекты основных ветеринарных медицинских наук, таких как анестезиология, поведение животных, благополучие животных, птицы, крупный рогатый скот, кинологи, кардиология, клиническая патология, клиническая фармакология.

• 
  Онлайн-подача

• 
  Более широкая видимость благодаря открытому доступу

• 
  Более сильное воздействие с более широкой видимостью

• 
  Быстрый обзор

Мы принимаем новые

рукописи, пожалуйста, присылайте свои

рукопись нам

Нажмите здесь, чтобы отправить

О журнале

The Research in Veterinary Science and Medicine (RVSM) — это рецензируемый журнал с открытым доступом, предназначенный для публикации высококачественных статей в области ветеринарных медицинских наук, таких как анестезиология, поведение животных, благополучие животных. , Птицы, Крупный рогатый скот, Собак, Кардиология, Клиническая патология, Клиническая фармакология. Журнал принадлежит и издается научным ученым.

Реферирование и индексация информации

Журнал зарегистрирован у следующих партнеров по реферированию:

Google Scholar, ProQuest, ReadCube, CrossRef, Portico, EBSCO

Недавно опубликованные статьи

Только точные совпадения

Точные совпадения только

Поиск по заголовку

Поиск по названию

Поиск по содержанию

Поиск по содержанию

Искать в отрывке

Скрытый

Скрытый

Фильтровать по категориям

Оригинальная статья об образовании

Образование, оригинальный артикул

Обзорная статья об образовании

Образование, Обзор Артикул

Статья с обзором рыбы

Рыба, Обзор Артикул

Онкология Оригинальная статья

Онкология, оригинальный артикул

Оригинальная статья

Оригинальный артикул

Обзорная статья о паразитологии

Паразитологический обзор Статья

Паратуберкулез в Иране Обзорная статья

Паратуберкулез в Иране, Обзорная статья

Обзорная статья

Обзор статьи

Ветеринарная иммунология Оригинальная статья

Ветеринарная иммунология, оригинальная статья

Обзорная статья о вирусологии

Вирусология, Обзорная статья

Обзорная статья по зоологической медицине

Зоологическая медицина, Обзорная статья

© Copyright 2022 — Исследования в области ветеринарии и медицины — Все права защищены.
Опубликовано компанией Scientific Scholar LLC США.

ISSN (онлайн): 2831-8951

Согласие на использование файлов cookie

Доказательная медицина: наука неопределенности и искусство вероятности | Journal of Ethics

Наука о неопределенности и искусство вероятности  [1] — так Уильям Ослер изобразил медицину в том виде, в каком он ее практиковал на рубеже прошлого века, но с тем же успехом он мог описывать Нынешняя эра «доказательной» медицины.

Прозвище «доказательная база» впервые появилось в начале 1990-х. Как Гордон Гайятт, врач из Университета Макмастера, впервые описал этот термин:

Клиницисты раньше учились обращаться к авторитету (будь то учебник, лектор-эксперт или местный старший врач) для решения вопросов ведения пациентов. Доказательная медицина использует дополнительные стратегии, в том числе быстрый поиск публикаций исследований, имеющих непосредственное отношение к клинической проблеме, критическую оценку этих исследований и применение результатов лучших исследований к решаемой клинической проблеме [2].

Остальное уже история. За два десятилетия навыки, заложенные Гайатом, стали неотъемлемым компонентом медицинской практики и обучения. Сегодня почти все медицинские школы США сообщают о преподавании доказательной медицины как части обязательного курса [3], а Совет по аккредитации последипломного медицинского образования (ACGME) включил доказательную медицину в требования к обучению в резидентуре США [4].

За это время методы ДМ эволюционировали. В первой статье Гаята, например, использовался термин «микрокомпьютер» и отмечалось, что стоимость извлечения нескольких цитат из MEDLINE составляла 0,79 доллара США.. Сегодня Национальная медицинская библиотека делает ссылки на опубликованные исследования в MEDLINE бесплатным доступом через PubMed; рефераты исследований во многих журналах были реструктурированы для более эффективной оценки; и многочисленные вторичные ресурсы, такие как ACP Journal Club и Dynamed, обобщают и рассматривают оригинальные исследования на предмет их клинической значимости [5].

Идеи, лежащие в основе EBM, также претерпели изменения. Например, были уточнены представления о совместном принятии решений. В недавних дискуссиях о ДМ особое внимание уделяется важности «помощи для принятия решений» и других средств, с помощью которых пациенты участвуют в собственном лечении [6, 7]. Распространенное текущее определение ДМ — это «интеграция лучших научных данных с клиническим опытом и ценностями пациентов» [8] — описание, которое кажется не таким уж далеким от науки и искусства Ослера.

Однако EBM не старая шляпа [9]. Данные систематических исследований более многочисленны и доступны, чем когда-либо прежде, и ДМ обеспечивает оригинальную основу для интеграции результатов этих исследований в клиническую практику [10]. В нем также предлагаются новые методы оценки того, как данные исследований должны применяться в клинической практике, с акцентом на прозрачность и ясность в их интерпретации и роли в выработке рекомендаций [11].

Обоснование ДМ кажется очевидным: если результаты клинически значимых исследований могут быть легко доступны и могут принести пользу пациентам, мы должны учитывать такие исследования при принятии медицинских решений [12].

Тем не менее, практика ДМ не всегда так проста. Статьи в этом выпуске Virtual Mentor иллюстрируют, насколько сложным может быть внедрение ДМ в клиническую практику, политику и образование. Они проливают свет на многие развивающиеся сильные стороны ДМ, а также подчеркивают контуры и границы этого нового инструмента современной медицины.

Многие аспекты EBM касаются не только фактов, но и ценностей. Они тесно связаны с обычными соображениями медицинской этики, включая автономию, справедливость, благодеяние и непричинение вреда, и поднимают важные вопросы, касающиеся этих принципов.

Автономия:  Какой должна быть роль пациента в интерпретации и применении данных исследований при принятии клинических решений? Более того, если способ передачи данных пациентам может повлиять на их решения [13], то как следует сообщать данные исследований?

В этом выпуске вдумчивый комментарий Лауриса Калджяна и Пола Кристин посвящен сложным и взаимосвязанным решениям, с которыми сталкиваются врачи, обсуждая с пациентами данные исследований. Валери Рейна и Эван Вильхельмс рассказывают, что они узнали из своих исследований и исследований других об эффективных стратегиях информирования о рисках и преимуществах.

Томас Леблан размышляет о своем опыте работы онкологом, чтобы ответить на связанный с этим вопрос:  Может ли предоставление пациенту научных данных нанести вред? Наряду с его вкладом перепечатано эссе покойного Стивена Джея Гулда о том, как разобраться в статистике и вероятностях, с которыми он столкнулся в своей собственной борьбе с раком.

Правосудие:  Кто должен иметь право определять приоритетность вопросов исследования и финансирования? Чьи интересы следует учитывать при интерпретации и распространении научных данных?

Четан Худед, Джилл Росно и Винай Прасад представили превосходное резюме эссе Джона Иоаннидиса «Почему большинство опубликованных результатов исследований ложны», одной из самых цитируемых статей в истории журнала PLoS Medicine [14]. Они исследуют предвзятость «доказательной базы» медицины и вносят предложения по исправлению этих недостатков, основанные на выводах из их собственных исследований «медицинских отклонений» [15].

Джоди Халперн и Ричард Кравиц предлагают обсуждение роли «организаций по защите здоровья» в распространении и интерпретации данных исследований и рассматривают особый случай, когда интерпретации данных исследований противоречат друг другу. Джоанна Сигел из Агентства исследований и качества в области здравоохранения (AHRQ) и ее коллеги из Американского института исследований (AIR) описывают методы «общественного обсуждения», чтобы вовлечь общественность в решения, касающиеся исследований в области здравоохранения. Они отмечают недавнее исследование, проведенное AHRQ, чтобы узнать о способах сбора общественного мнения об использовании медицинских данных в руководстве медицинской практикой [16].

Польза и невредность:  При каких условиях врач должен игнорировать систематизированные «наилучшие доказательства» в пользу отдельного пациента? И как врачи должны принимать решения в интересах своих пациентов при отсутствии надежных научных данных?

Обеспокоенность по поводу внедрения доказательной медицины становится особенно заметной, когда руководства по клинической практике, показатели качества и возмещения связаны с данными научных исследований. Уильям Дейл и Эрика Рамсдейл подробно описывают, как эти опасения применимы к уходу за пожилыми пациентами, чье здоровье часто особенно сложно и трудно обобщить, и которые часто исключаются из участия в исследованиях по этим причинам. Валари Блейк исследует смежный вопрос: роль руководств по клинической практике в судах.

Salima Punja и Sunita Vohra представили описание «исследований n-of-1», которые использовались в клинической практике для получения данных исследований, специфичных для пациентов. Этот метод был впервые реализован Гордоном Гайатом и Дэвидом Сакеттом в 1980-х годах [17] и в настоящее время используется в клинических службах по всему миру, в том числе в Университете Альберты под руководством доктора Вохры [18].

Доказательная медицина по своей сути связана с медицинским образованием — ДМ подчеркивает не только роль традиционной медицинской подготовки в распространении своих новых методов [19].], но это требует, чтобы все врачи участвовали в постоянном процессе обучения, чтобы использовать данные текущих исследований. Таким образом, вопросы, связанные с использованием ДМ, должны быть предметом заботы стажеров, преподавателей и всех, кто заинтересован в обучении современных врачей.

Вклад Ариэля Цимермана, историка медицины и врача в этот выпуск, посвящен истокам ДМ в медицинском образовании Университета Макмастера. А в эссе, написанном Мартой Карвур (которая, надо отметить, научила меня многому из того, что я знаю о доказательной медицине), содержатся рекомендации по обучению студентов-медиков тому, как критически относиться к включению научных данных в клиническую практику. Дьен Хо дает краткий обзор некоторых способов концептуализации «доказательства» философами науки на протяжении всей истории.

Наконец, комментарий Росса Апшера подводит нас к мысли, которую читатели должны вынести из всего этого выпуска: образование в области доказательной медицины должно быть интегрировано с образованием в области клинической этики.

Как ясно из статей в этом выпуске, ДМ является мощным инструментом, способным улучшить процесс принятия клинических решений и, в конечном счете, улучшить здоровье пациентов. Но, как отметили Гайятт и его коллега Виктор Монтори, ДМ также может быть опасна при неправильном использовании [7].

Медицину, основанную на доказательствах, можно рассматривать как скальпель или сильнодействующее лекарство с возможными побочными эффектами. Эффект «доказательного» подхода к медицине зависит от точного и надлежащего включения научных данных в уход за пациентами. Использование EBM требует точности, внимания и смирения.

Подобно другим инструментам и методам из арсенала современной медицины, использование ДМ должно требовать обдуманного, вдумчивого и наставнического опыта. Это не новая идея [19]. Но это важное соображение для тех, кому доверено обучать следующее поколение врачей как науке, так и медицинскому искусству.

Каталожные номера

1. Бин РБ, Бин ВБ. Сэр Уильям Ослер: Афоризмы из его поучений и сочинений у постели больного.

   Академия Google

2. Гайят ГХ. Доказательная медицина. ACP Джей Клуб.  1991;114:А-16.

   Академия Google

3. Ассоциация американских медицинских колледжей. Фундаментальная наука, фундаментальные знания и материалы для подготовки к работе: включение тем в обязательные и/или факультативные курсы. По состоянию на 1 декабря 2012 г.

4. Наска Т.Дж., Филиберт И., Бригам Т., Флинн Т.С.
   Следующая система аккредитации GME – обоснование и преимущества .
   N Engl J Med

   2012;366(11):1051-1056.

   Посмотреть статью
   пабмед
   Академия Google

5. Гайатт Г., Кук Д., Хейнс Б.
   Доказательная медицина прошла долгий путь .
   БМЖ

   2004;329(7473):990-991.

   Посмотреть статью
   пабмед
   Академия Google

6. Хейнс Р.Б., Деверо П.Дж., Гайятт Г.Х.
   Клиническая экспертиза в эпоху доказательной медицины и выбора пациента .
   Журнальный клуб АШП

   2002;136(2):А11-А14.

   ПабМед
   Академия Google

7. Монтори В.М., Гайятт Г.Х.
   Прогресс в доказательной медицине .
   ДЖАМА

   2008;300(15):1814-1816.

   Посмотреть статью
   пабмед
   Академия Google

8. Сакетт Д.Л., Штраус С.Э., Ричардсон В.С., Розенберг В.М., Хейнс Р.Б. Доказательная медицина: как практиковать и преподавать ДМ.

   Академия Google

9. Сакетт Д.Л., Розенберг В.М., Грей Дж.А., Хейнс Р.Б., Ричардсон В.С.
   Доказательная медицина: что это такое и чем она не является .
   БМЖ

   1996;312(7023):71-72.

   Посмотреть статью
   пабмед
   Академия Google

10. Норман ГР.
    Изучение предположений доказательной медицины .
    J Eval Clin Pract

    1999;5(2):139-147.

    Посмотреть статью
    пабмед
    Академия Google

11. Guyatt GH, Oxman AD, Vist GE, et al.
    GRADE: формирующийся консенсус в отношении оценки качества доказательств и силы рекомендаций .
    БМЖ

    2008;336(7650):924-926.

    Посмотреть статью
    пабмед
    Академия Google

12. Гудман КВ.
    Комментарий к М. Р. Тонелли, «Проблема доказательств в клинической медицине» .
    J Eval Clin Pract

    2010;16(2):390-391.

    Посмотреть статью
    пабмед
    Академия Google

13. Фагерлин А., Зикмунд-Фишер Б.Дж., Убель П.А.
    Помощь пациентам в принятии решения: десять шагов к лучшему информированию о рисках .
    J Natl Институт рака

    2011;103(19):1436-1443.

    Посмотреть статью
    пабмед
    Академия Google

14. Фридман Д. Х. Ложь, наглая ложь и медицинская наука. Атлантика. , ноябрь 2010 г. http://www.theatlantic.com/magazine/archive/2010/11/lies-damned-lies-and-medical-science/308269/. По состоянию на 12 декабря 2012 г.

15. Прасад В., Чифу А., Иоаннидис Дж. П. Отказ от установленной медицинской практики: доказательства того, что нужно покинуть корабль. ЯМА.  2012;307(1):37–38.

16. Агентство медицинских исследований и качества (AHRQ). Форум сообщества AHRQ. http://efficienthealthcare.ahrq.gov/index.cfm/who-is-involved-in-the-efficient-health-care-program1/ahrq-community-forum/. По состоянию на 1 декабря 2012 г.

17. Гайатт Г., Сакетт Д., Тейлор Д.В., Гонг Дж., Робертс Р., Пагсли С.
    Определение оптимальной терапии — рандомизированные исследования у отдельных пациентов .
    N Engl J Med

    1986;314(14):889-892.