Как эйнштейн учился в школе: Как на самом деле учился Эйнштейн?

Школа. Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная

Школа

В старости Эйнштейн будет рассказывать анекдот о своем дяде-агностике, который единственный из всей семьи ходил в синагогу. Когда его спрашивали, зачем он это делает, он отвечал: “Мало ли что!” А родители Эйнштейна, напротив, были “совершенно нерелигиозны” и не чувствовали желания подстраховаться. Они не соблюдали кашрут и не ходили в синагогу, а отец Эйнштейна и вовсе называл еврейские обычаи “древними суевериями”²⁴.

Соответственно, когда Альберту исполнилось шесть лет и он должен был пойти в школу, его родителей не волновало, что поблизости от дома нет ни одной еврейской школы, и его отправили в ближайшую большую католическую Petersschule[3]. Поскольку он был единственным евреем среди семидесяти учеников, он вместе со всеми прошел обычный курс католической религии, и в конце концов она ему очень понравилась. Действительно, у него так хорошо шло изучение католицизма, что он в этом предмете помогал своим одноклассникам²⁵.

Однажды учитель на урок принес большой гвоздь и сказал: “Гвозди, которыми Иисуса прибивали к кресту, выглядели так же”²⁶. Несмотря ни на что, Эйнштейн позднее говорил, что не чувствовал дискриминации со стороны учителей. Он писал: “Учителя были либеральными и не различали учеников по конфессиональному признаку”. Но, что касается соучеников, тут ситуация была иной. По его воспоминаниям, “среди учеников начальной школы преобладали антисемитские настроения”.

Из-за насмешек, которым он подвергался по дороге в школу и из школы по причине его “расовых особенностей, о которых дети имели странное представление”, он еще острее чувствовал себя чужаком, и это чувство не оставляло его в течение всей его жизни. Он вспоминал: “По дороге в школу на меня часто нападали и оскорбляли, но по большей части не слишком злобно. Тем не менее этого оказалось достаточно, чтобы даже в детстве у меня развилось четкое ощущение, что я чужак”²⁷.

Когда Эйнштейну исполнилось девять лет, он перешел в среднюю школу недалеко от центра Мюнхена – гимназию Луитпольда, известное своей свободой от предрассудков заведение с углубленным изучением математики и других наук, а также латыни и греческого. Кроме того, в школе имелся специальный учитель для обучения всех учащихся-евреев религиозным традициям иудаизма.

Несмотря на секуляризм родителей, а может быть, именно из-за него, у Эйнштейна внезапно развилась страстная тяга к иудаизму. Его сестра вспоминала: “Он был настолько пылок в своих чувствах, что, по его собственному признанию, вникал во все подробности канонов иудаизма. Он не ел свинины, питался по законам кашрута и соблюдал шабат. Все это было достаточно сложно, учитывая, что остальные члены семьи к таким проявлениям религиозных чувств были не просто равнодушны – их равнодушие граничило с презрением. Он даже сочинил собственный гимн, прославляющий Бога, и напевал его про себя по дороге из школы домой”²⁸.

Существует широко распространенный миф о том, что Эйнштейн в школе плохо успевал по математике. В десятках книг и на сотнях веб-сайтов такое утверждение часто сопровождается словами “как известно” и призвано успокоить неуспевающих студентов. Эта история даже была напечатана в известной газетной колонке Рипли “Хотите верьте, хотите нет!”.

Увы, в детстве Эйнштейна историки могут найти много пикантных историй, но этот апокриф не из их числа. В 1935 году один раввин из Принстона показал ему текст колонки Рипли, озаглавленной: “Величайший из ныне живущих математиков провалился на экзамене по математике”. Эйнштейн рассмеялся. “Я никогда не проваливал экзамена по математике, – возразил он вежливо, – когда мне не было еще и пятнадцати лет, я уже знал дифференциальное и интегральное исчисление”²⁹.

На самом деле он был замечательным учеником, по крайней мере в интеллектуальном смысле. В начальной школе он был лучшим в классе. “Вчера Альберт получил свои отметки, – писала его мать тете, когда ему было семь лет, – опять он стал лучшим”. В гимназии он невзлюбил механическое заучивание языков, таких как латынь и греческий, что усугублялось, как он позднее выразился, “плохой памятью на слова и тексты”. Но и по этим предметам он получал высшие оценки. Через много лет, когда праздновалось пятидесятилетие Эйнштейна и повсюду рассказывали истории о том, как плохо великий гений успевал в гимназии, тогдашний директор гимназии поставил точку в дискуссии, опубликовав письмо, из которого стало ясно, насколько хороши на самом деле были его оценки³⁰.

Что касается математики, он не только не был неуспевающим, но его знания “намного превосходили школьный уровень”. Его сестра вспоминала, что “к двенадцати годам у него проявилась склонность к решению сложных задач по прикладной арифметике”, и он решил попробовать, сможет ли он самостоятельно выучить геометрию и алгебру. Его родители купили ему учебники для следующих классов, чтобы он мог их проштудировать во время летних каникул. И он не только выучивал доказательства из этих учебников, но и придумывал новые теории и пытался самостоятельно доказать их. “Игры и товарищи по играм были забыты, – писала она, – целыми днями напролет он сидел в одиночестве, пытаясь найти решение, и не сдавался, пока не находил его”³¹.

Благодаря его дяде Якобу, инженеру, он узнал об удовольствии, которое могут доставить алгебраические вычисления. “Это веселая наука, – объяснял Якоб, – животное, на которое мы охотимся и пока не можем поймать, временно обозначим как X и будем охотиться до тех пор, пока его не подстрелим”. Он продолжал занятия и задавал мальчику все более трудные задачи, при этом, как вспоминала Майя, “добродушно сомневаясь, что тот сможет решить их”. А когда Эйнштейн находил решение, как это неизменно и бывало, он “казался переполненным радостью и уже тогда знал, в каком направлении ведут мальчика его таланты”.

Среди теорем, которые подбросил Альберту дядя Якоб, была теорема Пифагора (квадрат длины гипотенузы в прямоугольном треугольнике равен сумме квадратов длин катетов). “Приложив массу усилий, я “доказал” теорему, используя подобие треугольников, – вспоминал Эйнштейн, – мне казалось “очевидным”, что отношение сторон в прямоугольном треугольнике полностью задается одним острым углом”³². Это еще одна иллюстрация того, как он мыслил образами.

Сестра Майя, гордившаяся старшим братом, называла доказательство Эйнштейном теоремы Пифагора “совершенно оригинальным и новым”. Хотя, возможно, оно и было новым для Эйнштейна, трудно представить, что его подход был совершенно оригинальным. Наверняка он был похож на стандартный, основывающийся на пропорциональности сторон подобных треугольников. Тем не менее этот пример демонстрирует, как юный Эйнштейн восхищался возможностью доказательства элегантных теорем с помощью простых аксиом, а также развеивает миф о том, что он провалился на экзамене по математике. “Когда я был двенадцатилетним мальчиком, я пришел в возбуждение, обнаружив, что можно найти решение задачи самостоятельно, не прибегая к помощи чужого опыта, – рассказал он спустя годы репортеру из газеты, выходившей в одной из школ в Принстоне, – я все больше и больше убеждался, что природу можно описать как сравнительно простую математическую структуру”³³.

Больше других к интеллектуальным занятиям Эйнштейна подтолкнул бедный студент-медик, который приходил в дом к Эйнштейнам раз в неделю на семейный обед. Это старинный еврейский обычай – делить субботнюю трапезу с бедным учащимся иешивы. Но Эйнштейны слегка изменили традиции и звали вместо этого студента-медика, и не по субботам, а по четвергам. Его звали Макс Талмуд (позднее, когда он переехал в США, он сменил фамилию на Талмей). Его еженедельные визиты к Эйнштейнам начались, когда ему был двадцать один год, а Альберту – десять. “Это был симпатичный темноволосый парнишка, – вспоминал Талмуд, – и все эти годы я никогда не видел, чтобы он читал какую-либо легкую книжицу. Не видел я его и в компании товарищей-одноклассников или других мальчишек его возраста”³⁴.

Талмуд приносил ему научные книги, включая книги из иллюстрированной серии “Популярные книги по естественной истории”, про которые Эйнштейн говорил, что он “читал эти книги, затаив дыхание”. Двадцать один небольшой томик был написан Аароном Бернштейном, причем особый упор делался на взаимосвязь физики и биологии. Автор очень подробно описывал научные эксперименты, проводившиеся в то время, особенно те, что велись в Германии³⁵.

Во введении к первому тому Бернштейн рассказывал о скорости света – очевидно, эта тема весьма интересовала автора. Он возвращался к ней и в последующих томах, посвятил ей одиннадцать очерков в восьмом томе. Судя по тем мысленным экспериментам, которые Эйнштейн проводил при создании своей теории относительности, книги Бернштейна, по-видимому, оказали на него влияние.

Например, Бернштейн просил читателей вообразить, что они едут в скором поезде. Если пуля влетит в окно, будет казаться, что она летела под углом, поскольку поезд сдвинулся за то время, что пуля летела от окна, в которое влетела, к окну с другой стороны. Похожее явление должно происходить при движении луча света через телескоп, из-за того что Земля летит через космическое пространство с большой скоростью. Что удивительно, говорил Бернштейн, так это то, что во всех экспериментах наблюдался один и тот же эффект независимо от того, с какой скоростью движется источник света. В предложении, которое, кажется, произвело на Эйнштейна впечатление, учитывая его сходство с его более поздним знаменитым заключением, Бернштейн утверждал: “Поскольку любой свет, как оказалось, распространяется абсолютно с одной и той же скоростью, закон, описывающий скорость света, может быть назван наиболее общим законом природы”.

В другом томе Бернштейн пригласил своих юных читателей в воображаемое путешествие по космосу. Способ передвижения – на волне электромагнитного поля. Его книги излучали радостное восхищение перед научными исследованиями, а иногда там встречались и пафосные пассажи вроде, например, такого (посвященного правильному предсказанию положения новой планеты Уран): “Слава этой науке! Слава людям, сделавшим это! И хвала человеческому разуму, более зоркому, чем человеческий глаз”³⁶.

Бернштейн, как позже и Эйнштейн, пытался объединить все силы природы. Например, после обсуждения того факта, что все электромагнитные явления, такие как свет, могут рассматриваться как волны, он предполагает, что это же может относиться и к гравитации. Бернштейн писал, что единство и простота лежат в основе всех концепций, основанных на нашем восприятии. Цель науки состоит в построении теорий, описывающих основы реальности. Позже Эйнштейн вспоминал это откровение, так же как и реалистический подход, который усвоил в детстве: “Там, вдалеке, был этот огромный мир, окутанный для нас великой вечной тайной и существовавший независимо от нас, людей”³⁷.

Через годы, когда во время первой поездки в Нью-Йорк Эйнштейн встретился с Талмудом, тот спросил, что с высоты прожитых лет Эйнштейн думает о трудах Бернштейна. “Очень хорошая книга, – сказал он, – она оказала очень большое влияние на мое общее развитие”³⁸.

Еще Талмуд помог Эйнштейну продолжить постигать чудеса математики, принеся ему учебник геометрии за два года до того, как этот предмет начинали изучать в гимназии. Впоследствии Эйнштейн назовет этот учебник “маленькой библией геометрии” и вспомнит о нем с благоговением: “Там содержались утверждения, например, о пересечении трех высот в треугольнике в одной точке, хотя и не очевидные, но доказанные с такой определенностью, что любые возникающие сомнения, казалось, исчезали. Эта прозрачность и определенность произвела на меня неописуемое впечатление”. Много лет спустя, читая лекцию в Оксфорде, Эйнштейн заметил: “Если Евклиду не удалось зажечь ваш юношеский энтузиазм, значит, вы не рождены быть учеными”³⁹.

В ту пору, когда Талмуд приходил в их дом каждый четверг, Эйнштейну нравилось показывать ему задачи, которые он решил за предыдущую неделю. Вначале Талмуд мог помочь ему, но вскоре ученик превзошел своего учителя. Талмуд вспоминал: “Уже через небольшое время – примерно через несколько месяцев – он проработал весь учебник. После этого он занялся высшей математикой… Вскоре его математический гений поднял его на такие высоты, что я уже не мог за ним угнаться”⁴⁰.

И тогда восхищенный успехами Эйнштейна студент-медик пошел дальше и познакомил его с философией. “Я рекомендовал ему почитать Канта, – вспоминал он, – и хотя в это время он был ребенком – ему только исполнилось тринадцать лет, – книги Канта, непонятные простым смертным, ему казались ясными”. На какое-то время Кант стал любимым философом Эйнштейна, а его “Критика чистого разума” в конце концов подвела его к тому, что он углубился в чтение трудов Давида Юма, Эрнста Маха и других авторов по проблемам познаваемости реальности.

Увлечение Эйнштейна наукой привело его в возрасте двенадцати лет – как раз тогда, когда мальчики готовятся к бар-мицве[4], – к неожиданному разочарованию в религии. Бернштейн в своих научно-популярных книгах попытался примирить науку и религиозные чувства. Он использовал следующее выражение: “Религиозные чувства вырастают из туманных представлений человеческих существ о том, что все сущее, включая людей, возникло никак не в результате игры случайностей, а как результат действия закономерностей, которые и составляют основную причину всего сущего”.

Позднее Эйнштейн придет к похожему заключению, но тогда его отход от веры был радикальным. “Читая научные книги, я вскоре пришел к убеждению, что многие библейские рассказы не могут быть правдивыми. Как следствие, в моей голове возникла фанатичная вакханалия свободомыслия, сочетающаяся с ощущением того, что власти сознательно обманывают молодежь и подсовывают им ложь; это произвело сокрушительное впечатление”⁴¹.

В результате Эйнштейн всю остальную жизнь избегал участия в религиозных ритуалах. Как позже отметил его друг Филипп Франк, “у Эйнштейна росло чувство отвращения к ортодоксальной иудейской и всем другим традиционным религиям и богослужениям, и от этого чувства он никогда не избавился”. Однако он с детства сохранил религиозное чувство глубокого преклонения перед красотой и гармонией того, что он называл Божественным разумом, воплощенным в создании Вселенной и ее законов⁴².

Бунт Эйнштейна против религиозных догм в значительной мере определил его общее критическое отношение к традиционным истинам. Он подвергал сомнению любые догмы и авторитеты, и это повлияло как на его занятия наукой, так и на политические взгляды. Позже он скажет: “Подозрительное отношение к авторитетам любого рода выросло из этого опыта и уже никогда больше не покидало меня”. И в самом деле, до конца его дней именно эта, удобная ему позиция нонконформиста определяла как его образ мыслей в науке, так и его общественную позицию.

Позже, когда он уже был признанным гением, он мог с присущим ему милым изяществом заставить всех считаться со своим своеволием. Но, когда он был еще только нахальным учеником мюнхенской гимназии, это не выглядело таким милым. Согласно воспоминаниям его сестры, “он в школе был несносен”. Метод обучения, основанный на механическом зазубривании и раздражении от вопросов, был ему отвратителен. “Военная муштра и систематические требования уважать начальство, по-видимому, призванные приучать детей с раннего возраста к военной дисциплине, были особенно неприятны”⁴³.

Эта прусская приверженность к прославлению милитаристского духа чувствовалась даже в Мюнхене, где баварский дух ослаблял строгую регламентацию. Дети обожали играть в солдатики, и, когда мимо проходили отряды военных с трубами и барабанами, ребятишки выбегали на улицы, чтобы присоединиться к параду и промаршировать вместе с солдатами в ногу. Но это все было не для Эйнштейна. Однажды, увидев эту картину, он заплакал и сказал родителям: “Когда вырасту, я не хочу быть таким, как эти бедняги”. Позднее он объяснял: “Если человеку доставляет удовольствие маршировать в ногу под музыку, этого достаточно, чтобы оттолкнуть меня от него. Значит, он получил свой замечательный мозг по ошибке”⁴⁴.

Неприятие им всех видов строгой дисциплины делало его обучение в гимназии все более трудным и неэффективным. Он жаловался, что механическое заучивание в гимназии “очень походило на муштру в прусской армии, где дисциплины добивались бесконечным повторением бессмысленных команд”. В поздние свои годы он сравнит своих учителей с военными разных рангов. “Учителя начальной школы казались мне сержантами на строевой подготовке, – говорил он, – а учителя в гимназии – лейтенантами”. Однажды он спросил Ч. П. Сноу, английского писателя и ученого, знает ли он, что означает немецкое слово Zwang. Сноу сказал, что, вероятно, знает: это принуждение, ограничение, обязательство, насилие. Но почему Эйнштейн спрашивает? И тот ответил, что в мюнхенской школе он нанес свой первый удар по Zwang и с тех пор это помогало ему определять свою позицию⁴⁵.

Скептическое отношение к азбучным истинам и стало отличительной чертой его стиля жизни. В 1901 году он писал в письме к другу отца: “Слепая вера в авторитеты – самый главный враг истины^”46.

В течение шести десятилетий его научной деятельности, и когда он участвовал в совершении квантовой революции, и позже, когда он стал ее оппонентом, этот подход помогал Эйнштейну формулировать научную позицию. “Его критическое отношение к авторитетам, возникшее в раннем возрасте и никогда полностью не исчезавшее, должно быть, оказало решающее влияние, – говорил Банеш Хоффман, работавший с Эйнштейном в последние его годы, – без этого качества он бы не выработал такую сильную независимость мышления, давшую ему мужество противостоять установившимся научным догмам и тем самым произвести революцию в физике”⁴⁷.

Это презрение к авторитетам не прибавило любви к нему у немецких “лейтенантов”, учивших его в школе. Дошло до того, что один из учителей заявил: высокомерие Эйнштейна делает его присутствие в классе нежелательным. Когда Эйнштейн стал настаивать, что никого не оскорблял, учитель ответил: “Да, это правда, но вы сидите в последнем ряду и улыбаетесь, одним своим присутствием подрывая мой авторитет перед классом”⁴⁸.

Дискомфорт, ощущаемый Эйнштейном, стремительно вел его к депрессии, а может, даже к нервному срыву, но как раз в это время в судьбе бизнеса его отца произошел резкий разворот. Крах был стремительным. Большую часть времени, пока Эйнштейн учился в школе, дела компании братьев шли вполне успешно. В 1885 году в ней было двести сотрудников, и она обеспечивала первое уличное электрическое освещение Мюнхена во время праздника “Октоберфест”[5]. В течение нескольких последующих лет она выиграла контракты на проведение электричества в Швабинге – пригороде Мюнхена с населением десять тысяч человек – с использованием газовых моторов, приводящих в движение пару динамо-машин, сконструированных Эйнштейнами. Якоб Эйнштейн получил шесть патентов на усовершенствованные дуговые лампы, автоматические прерыватели электрических цепей и электросчетчики. Компания готовилась составить конкуренцию “Сименсу” и другим процветающим тогда компаниям. Чтобы поднять деньги, братья заложили свои дома и заняли больше шестидесяти тысяч марок под 10 %, то есть влезли по уши в долги⁴⁹.

А в 1894 году, когда Эйнштейну стукнуло пятнадцать лет, компания обанкротилась, после того как проиграла конкурсы на электрификацию центрального района Мюнхена и других мест. Его родители с сестрой и дядя Якоб переехали в Северную Италию – сначала в Милан, а затем в ближайший к нему городок Павия, где, как думали итальянские партнеры компании, имелись более комфортные условия для маленьких фирм. Их элегантный особнячок был снесен, поскольку застройщик решил возвести на этом месте многоквартирный дом. Эйнштейна оставили в Мюнхене в доме дальних родственников, чтобы он окончил там три последних класса школы.

Не вполне понятно, было ли Альберту в ту печальную осень 1894 года приказано уйти из гимназии Луитпольда или ему просто вежливо дали понять, что будет лучше, если он ее покинет. Несколькими годами позже он утверждал, что учитель, который заявлял, что его “присутствие подрывает уважение к нему класса”, продолжил “выражать желание, чтобы я ушел из школы”. В более ранних воспоминаниях какого-то члена его семьи говорилось, что это было его собственным решением. “Альберт все больше склонялся к решению не оставаться в Мюнхене и для этого разработал некий план”.

Этот план включал письмо от семейного доктора, старшего брата Макса Талмуда, который написал, что Эйнштейн страдает нервным истощением. Он использовал письмо, чтобы оправдать свой уход из школы во время рождественских каникул и больше туда не возвращаться. Вместо этого он сел в поезд и отправился через Альпы в Италию, где проинформировал своих “встревоженных” родителей, что никогда не вернется в Германию. Вместо этого он пообещал, что будет учиться самостоятельно и попытается поступить в технический колледж в Цюрихе следующей осенью.

Возможно, у него была еще одна причина уехать из Германии. Если бы он остался там до семнадцати лет – а это должно было случиться через год, – ему пришлось бы пойти в армию, а о такой перспективе, как говорила его сестра, “он думал с ужасом”. Поэтому, кроме того что он объявил о том, что не вернется в Мюнхен, он вскоре попросил отца помочь ему оформить отказ от немецкого гражданства⁵⁰.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Школа

Школа
Я еще застал в школе старых учителей. Антаева преподавала математику, она говорила мне: «Ты по математике успевать не будешь, я учила твою маму, она тоже у меня по математике не успевала…» И действительно, контрольные работы я, как правило, списывал, чаще всего у моей

ШКОЛА

ШКОЛА
Кто из ребят не ждал этого дня… Ты идешь по улице с портфелем, с букетом георгинов и астр, наглаженный, чистый, с промытыми руками и шеей. Идешь, запинаясь новыми ботинками, сам весь новый, незнакомый для себя. Идешь первый раз в школу первого сентября.Как долго не

Школа

Школа
Я вырос в семье военнослужащего, мы часто переезжали, и за свою жизнь я сменил несколько школ: начинал учиться в первом классе в белорусском городе Полоцке, затем во время отцовской учебы в академии Генерального штаба два года проучился в Москве, а с третьего по

Школа

Школа
Школа – рядом. Быстро перебежать Покровку, перемахнуть трамвайные рельсы, и вот он, Колпачный переулок, где второй дом от угла – школа.Многих своих учителей я помню до сих пор. Математик Красников, молодой человек в сапогах, галифе и френче без погон, отлично понял,

Школа

Школа
В старости Эйнштейн будет рассказывать анекдот о своем дяде-агностике, который единственный из всей семьи ходил в синагогу. Когда его спрашивали, зачем он это делает, он отвечал: “Мало ли что!” А родители Эйнштейна, напротив, были “совершенно нерелигиозны” и не

Школа — раз, школа — два, закружилась голова

Школа — раз, школа — два, закружилась голова
Когда мне было шесть лет, мама вышла замуж, и мы уехали в Усть-Каменогорск. Поселились в большом частном доме. Там я пошел в первый класс.Школа, в которой я начал учиться, находилась далеко от дома. Мне сразу она не понравилась,

Школа

Школа
Вскоре после моего океанского рейса на «Щорсе» я снова получил назначение на теплоход «Смольный», но уже старшим помощником. Капитана Зузенко на нем не было. Судном командовал Михаил Петрович Панфилов.«Смольный», как и прежде, держал линию между Ленинградом и

Школа

Школа
В школу я поступила сразу во второй класс, так как дома меня научили уже хорошо читать и писать. В девять лет характер был у меня еще открытый и веселый, я легко завоевала авторитет в классе и была два года старостой. Учительница часто опаздывала к первому уроку.Тогда

ШКОЛА

ШКОЛА
Пронзительный свист ласточки, пронесшейся мимо широко раскрытого окна… Он будто и сейчас еще стоит в ушах.Почему память выхватывает подчас что-то совершенно случайное? Или только кажется, что это случайное?Ласточка пролетела… Каким давним кажется этот день. И как

Школа

Школа
Давно уж не было на полянах ягод. Утрами от инея седела степь. В выцветшем за лето небе журавлиные клинья, курлыча, медленно уплывали на юг. Подпаски Гриша и Федотка с грустью провожали их взглядом. Они уже теперь с азартом не щелкали пастушьими арапниками, как бывало

Школа

Школа
Семнадцать лет ему исполнилось за два с половиной месяца до смерти. Ученик 11 «Г» класса школы № 1198 Западного округа Москвы.Да, шли выпускные экзамены.Первый, сочинение по литературе, он сдал на «5/4» — «Тема семьи в романе Л. Толстого «Война и мир».Второй, русский язык

Школа

Школа
Всё-таки удивительная вещь — память. Вот сейчас, когда пишу эти строчки, медленно, страничка за страничкой раскрываются до мельчайших подробностей многие события тех очень далёких лет. Они хранятся в памяти в очень туго упакованном виде. Но при желании эту

Узнаем как учился в школе Эйнштейн: оценки и поведение

Существует достаточно распространенный миф о том, как учился в школе Эйнштейн. Знаменитого ученого-физика регулярно включают в перечень гениев, которые были двоечниками в школе. Однако в действительности проблем с успеваемостью у будущего лауреата Нобелевской премии не было. В отличие, например, от его известного коллеги Томаса Эдисона. Двойки в аттестате Эйнштейна — миф, который по-прежнему продолжает активно тиражироваться, несмотря на то, что в 1980-х годах были обнаружены документальные подтверждения тому, как учился физик. В этой статье мы расскажем, как складывалась школьная жизнь гениального ученого.

Детство

То, как учился в школе Эйнштейн, многие приводят как доказательство того, что совсем необязательно прилежно заниматься, чтобы многого добиться в будущем. Даже если это действительно так, приводить в данном случае Эйнштейна в качестве примера будет некорректно.

Альберт родился в городе Ульм в 1879 году. Тогда это была территория Германской империи. При этом его детство прошло в Мюнхене, куда его небогатые родители переехали вскоре после появления сына на свет.

Отец и мать героя нашей статьи были евреями, но при этом в пятилетнем возрасте они отправили его в католическую школу, так как она находилась в двух шагах от их дома.

Известно, что Альберт Эйнштейн в школе испытывал ненависть практически ко всему, что его окружало, так как классическая модель образования не пришлась ему по душе. Школьников в этом учебном заведении обязывали ходить по струнке, а в случае неправильного ответа на уроке применяли физические наказания — били линейкой по руке.

К тому же в то время в Германии усиливались антисемитские настроения, поэтому положение Альберта было непростым. Сверстники постоянно задирали и дразнили его из-за происхождения.

Луитпольдовская гимназия

В католической школе герой нашей статьи оставался до девяти лет — именно в этом возрасте он поступил в Луитпольдовскую гимназию. Это произошло в 1888 году. Учебное заведение было весьма престижным, оно славилось высоким уровнем преподавания естественных наук, математики, древних языков, имело современную по тем временам лабораторию.

Однако появление в жизни Эйнштейна новой школы практически ничего не изменило в его отношении к самому процессу получения знаний. Он по-прежнему негативно относился к вдалбливанию в головы учеников бесполезной информации и зубрежке, которая активно практиковалась в то время. Заучивая наизусть целые страницы текста, ученики часто не понимали ничего из написанного.

Также Альберту не нравились учителя, которые уходили от уточняющих вопросов, демонстрируя свою малограмотность, и казарменная дисциплина, которая применялась в гимназии.

С детства Эйнштейн был ребенком с пытливым умом. Например, читая истории о его обучении в школе, практически нельзя встретить упоминаний о том, чтобы Альберт лазил по деревьям или гонял мяч со сверстниками. Вместо этого он разбирался, например, в принципах работы телефона. При необходимости мог доходчиво объяснить это любому. Ровесники считали его большим занудой.

Отрицание того, как был организован процесс образования, не сказывалось негативно на том, как учился в школе Эйнштейн. Он получал исключительно высокие оценки, постоянно входил в число лучших учеников в своем классе.

Академические записи

Документальным подтверждением этому служат академические записи, которые были обнаружены в 1984 году. По этим свидетельствам можно установить, какими были оценки Эйнштейна в школе. Например, получается, что Альберта можно с полным правом назвать вундеркиндом, так как уже к одиннадцати годам он освоил физику на уровне колледжа.

К тому же будущий лауреат Нобелевской премии был отменным скрипачом. Вообще, успеваемость Эйнштейна в школе была очень высокой по большинству предметов. Не давался ему только французский язык.

Более того, в свободное от учебы время он занимался самообразованием. Родители покупали ему учебники по геометрии, которые он осваивал на летних каникулах, уходя далеко вперед по программе от своих сверстников.

Наставники

Дядя героя нашей статьи Якоб Эйнштейн, который вместе с отцом Альберта Германом возглавлял фирму по продаже электрического оборудования, сочинял для племянника сложные задачи по алгебре. К тому времени задания из учебника он щелкал как орешки. А вот над задачами своего дяди сидел по много часов, не выходил из дома, пока не находил решения.

Еще одним наставником юного Альберта был студент медицинского института Макс Талмуд, который каждый четверг посещал дом Эйнштейнов для занятий с юным гением.

Макс приносил Альберту книги, среди которых, например, были научно-популярные очерки Аарона Бернштейна по естествознанию. В них Бернштейн рассуждал о сути скорости света, описывая невероятные ситуации. Например, предлагал представить себя в скоростном поезде, в окно которого влетает пуля.

Считается, что как раз под влиянием этих очерков Эйнштейн и задался проблемой, которая увлекла его на несколько последующих десятилетий. С детства он пытался понять, как в действительности мог бы выглядеть луч света, если бы можно было отправиться с ним в путешествие на транспорте с сопоставимой скоростью. Уже тогда ему казалось, что такой луч света не может оказаться волной, так как в этом случае он был бы неподвижным. Но представить себе неподвижные световые лучи было бы совсем невозможно.

Священная книга

В двенадцать лет своей священной книгой Эйнштейн называл учебник по геометрии, который ему принес Талмуд. Мальчик буквально залпом прочитал эту книгу.

Вскоре от математики он перешел со своим наставником к философским теориям. Так Эйнштейн познакомился с работами Иммануила Канта, который стал его любимым мыслителем на всю оставшуюся жизнь.

Проблемы с дисциплиной

Рассказывают, что Альберт с детства не переносил глупых людей, невзирая при этом на их социальное положение или возраст. Он не умел скрывать своих чувств. Из-за этого с поведением юного гения не все было идеально, у него нередко возникали конфликты с учителями. Например, его могли выгнать с урока за то, что он сидел на последней парте и ухмылялся, когда учитель объяснял новый материал. Преподаватели нередко заявляли, что он ничего не сумеет добиться в этой жизни.

В действительности родители продолжали восхищаться тем, как учился в школе Альберт Эйнштейн. Он продолжал делать успехи. А вот его отца преследовали неудачи. В 1894 году его фирма разорилась, и семья переехала в Милан.

Альберту нужно было окончить учебное заведение в Мюнхене, поэтому он остался в общежитии. Существует заблуждение, что Эйнштейна выгнали из школы. В действительности он сам ее бросил, так как не смог выносить разлуку с близкими.

К тому же он оказался в положении подростка, который скрывается от службы в армии. Ему вот-вот должно было исполниться семнадцать лет, а этот возраст в Германии считался призывным. Положение осложнялось еще и тем, что за время учебы он не приобрел никаких навыков, которые позволили бы ему устроиться на работу.

Высшая техническая школа

Выходом для Эйнштейна стала подача документов в техническую школу в Цюрихе. К обучению в ней допускали без диплома о среднем образовании, который Альберт так и не получил. Юноша блестяще сдал экзамены по математике и физике, но провалил остальные предметы, поэтому поступить не смог.

При этом директор цюрихского техникума настолько был впечатлен его успехами в точных науках, что посоветовал попробовать к ним вернуться, окончив учебу в школе. Эйнштейн так и поступил.

В 1896 году Альберт за несколько месяцев до своего семнадцатилетия официально отказался от немецкого гражданства. Следующие несколько лет он считался апатридом, пока не получил швейцарский паспорт.

В этом же году он окончил кантональную школу в городе Арау на севере Швейцарии. Его успеваемость и здесь была достаточно высокой, так что все истории о том, что Эйнштейн плохо учился в школе, не соответствуют действительности. По математике и физике у него были блестящие оценки, по рисованию и географии он получил четверки (по шестибалльной системе), а по французскому языку у Альберта была тройка.

Как родился миф

Существует предположение, откуда изначально появился миф о том, как учился в школе Эйнштейн. Скорее всего, историки были введены в заблуждение его академическими записями из швейцарской школы. Именно из-за них биографы и стали в один голос считать его двоечником.

В последнем триместре администрация школы решила перевернуть с ног на голову оценочную школу, сделав «6» наивысшей оценкой. При этом в предыдущих триместрах шкала была обратной, поэтому Эйнштейн получал «1» по физике и математике, что в действительности свидетельствовало о том, что у него блестящие знания по этим предметам.

Критика системы образования

Сам Эйнштейн до конца своей жизни оставался непримиримым критиком немецкой системы образования. Он был убежден, что бессмысленной зубрежкой нельзя ничего добиться. А все, чем занимаются учителя, это промывка мозгов.

Эйнштейн говорил, что если человека заставляют маршировать под музыку, а он от этого начинает получать удовольствие, для него это достаточные основания, чтобы презирать такую личность. Лауреат Нобелевской премии высказывался достаточно резко, уверяя, что такому человеку мозг был дан по ошибке.

Эйнштейн учился в колледже?

Эйнштейн известен как гений и один из самых влиятельных мыслителей, которые когда-либо были в мире. Учился ли когда-нибудь этот уважаемый интеллектуал в колледже?

Альберт Эйнштейн учился в Швейцарской федеральной политехнической школе в Цюрихе и в 1900 году получил диплом преподавателя физики и математики. Пять лет спустя, когда Эйнштейну было 26 лет, он получил степень доктора философии. из Цюрихского университета за опубликованные им революционные статьи.

Узнайте больше о молодости и образовании Эйнштейна, а также о его карьере университетского профессора.

Молодость и образование

Эйнштейн родился в Германии и до 15 лет ходил в школу. С юных лет он всегда преуспевал в математике и физике, которые он привнес во взрослую жизнь.

Когда ему было 12 лет, Эйнштейн проштудировал всю книгу по геометрии, которую дал ему наставник, нашел свое собственное новаторское доказательство теоремы Пифагора и начал самостоятельно изучать исчисление, которое он освоил к 14 годам.

Он играл на скрипке с 6 лет, но открыл для себя скрипичные сонаты Моцарта в 13 и влюбился в музыку.

В интервью, когда он был старше, Эйнштейн рассказал о своей любви к музыке, сказав: «Жизнь без музыки немыслима для меня. Я воплощаю свои мечты в музыке. Я вижу свою жизнь с точки зрения музыки… Больше всего радости в жизни я получаю от музыки». Если бы Эйнштейн не стал известным теоретиком, он, вероятно, посвятил бы больше времени игре на скрипке.

Эльза, вторая жена Эйнштейна, размышляла о взаимосвязи между его музыкой и работой. «Музыка помогает ему, когда он думает о своих теориях. Он идет в свой кабинет, возвращается, берет несколько аккордов на фортепиано, что-то записывает, возвращается в свой кабинет».

Многие ученые и музыканты сегодня размышляют об этих отношениях между двумя профессиями в постах, подобных этому, который гласит: «Наука и музыка идут рука об руку» и как наука и музыка «принадлежат к одной сфере».

Когда Эйнштейну было 16 лет, он отлично сдал вступительный экзамен в Швейцарскую федеральную политехнику по математике и физике, но не получил достаточно высоких баллов по разделу общих знаний. В результате он закончил свое среднее образование в арговийской кантональной школе в Арау, а в 17 лет поступил в колледж по четырехлетней программе обучения математике и физике.

Странствующий профессор

Время, проведенное в Швейцарской федеральной политехнической школе, было не единственным временем, которое Эйнштейн провел в колледже. После публикации революционных статей по таким предметам, как эквивалентность массы и энергии, специальная теория относительности и фотоэлектрический эффект, Цюрихский университет присвоил ему степень доктора философии.

По мере того, как его работа привлекала все больше и больше внимания, ему было предоставлено много возможностей преподавать и читать лекции в различных университетах по всему миру. В начале своей карьеры профессора он преподавал в Бернском университете, Цюрихском университете, Карловом университете и Федеральной политехнической школе, которую он окончил.

Затем, в 1914 году, он начал работать в Прусской академии наук в Берлине, где проработал 19 лет и сделал большую часть своих работ по гравитационным полям и общей теории относительности.

В начале 1930-х Гитлер и нацистская партия неуклонно набирали силу в Германии. Он официально пришел к власти в 1933 году, когда Эйнштейн находился с визитом в Соединенных Штатах, и поскольку Эйнштейн родился евреем-ашкенази, он не мог вернуться домой.

Итак, Эйнштейн остался в Соединенных Штатах и ​​стал частью Института перспективных исследований в Принстоне, штат Нью-Джерси, и стал гражданином Соединенных Штатов в 1940 году. Он провел большую часть своей жизни, путешествуя по разным университетам и читая лекции, и остается вдохновляющая, интеллектуальная надежда даже сегодня.

Посмотрите видео на YouTube ниже, чтобы узнать больше о жизни Эйнштейна в Соединенных Штатах.

Был ли Альберт Эйнштейн на домашнем обучении?

Нобелевский лауреат по физике Альберт Эйнштейн считается одним из самых влиятельных физиков 20-го века. Невозможно закончить школу, не изучив его теории, но где Эйнштейн получил свое образование?

Альберт Эйнштейн учился в школе, но ему не нравилось структурированное обучение. Он дополнил школьное обучение самообразованием и решил изучать сложные математические понятия в своем собственном темпе при поддержке родителей.

Читайте дальше, чтобы узнать больше о нетрадиционном образовании Эйнштейна и его больших прорывах.

Тяжелые времена в школе

Хотя сейчас Альберт Эйнштейн считается гением, поначалу он учился медленно, настолько, что его матери пришлось обратиться к врачу. Будущий ученый заговорил только в четыре года, а свободно говорил только в девять лет.

Эйнштейн, однако, приписывает свою теорию относительности этой задержке развития: «обычный взрослый человек никогда не утруждает себя проблемами пространства и времени. Но я развивался так медленно, что стал задумываться о пространстве и времени только тогда, когда стал уже взрослым».

Школа была борьбой для Эйнштейна, и он нашел ее жалкой. Его учителя, как сообщается, оценивали его как «умственно медлительного, нелюдимого и вечно блуждающего в своих глупых мечтах».

Структурированное обучение, похоже, просто не согласовывалось с любознательным подходом Эйнштейна, и он сопротивлялся «механическому» обучению. Выступая в 1931 г. с речью о структуре образования, Эйнштейн утверждал, что «развитие общей способности к независимому мышлению и суждению всегда должно ставиться на первое место», подчеркивая свое неудовлетворение собственным школьным образованием.

Эйнштейн не хотел делать домашнее задание и восстал против власти, в конце концов бросив школу в 15 лет с плохими оценками.

Эйнштейн, бросивший школу, решил подать заявку на место в Швейцарской федеральной политехнической школе в Цюрихе, но, несмотря на успехи в физике и математике, ему сказали, что он должен закончить формальное образование, чтобы начать курс обучения.

Итак, Эйнштейн снова пошел в школу. Он закончил свое формальное образование в Арау, Швейцария, и, наконец, закончил его в возрасте 17 лет, в 189 году.6, прежде чем официально поступить в Политехнический институт.

Неудивительно, что Эйнштейн и здесь сопротивлялся традиционному обучению и часто пропускал лекции. Ему удалось получить высшее образование, но без благосклонности кого-либо из его профессоров.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

#ThrowbackThursday: Сегодня в 1905 году Эйнштейн закончил свою диссертацию по физике в Цюрихском университете.

Сообщение, опубликованное Альбертом Эйнштейном (@alberteinstein) 30 апреля 2020 г. в 5:59 утра по тихоокеанскому времени

Дух первооткрывателя

Креативность и воображение Эйнштейна должным образом развивались вне школьного образования. Вне классной комнаты Эйнштейн был любознательным и быстрым. В возрасте 12 лет он самостоятельно изучил евклидову геометрию, а к 15 годам он освоил дифференциальное и интегральное исчисление.

Его семья поддержала его стремление к самообразованию, покупая ему учебники и присылая ему головоломки и задачи для решения. Помимо семьи, Эйнштейна воодушевляли две ключевые фигуры, которые стимулировали его научные интересы: его дядя Якоб, который был инженером, и молодой студент-медик по имени Макс Талмуд, который снабжал Эйнштейна научными книгами и платил за обучение.

Домашнее образование дало ему свободу исследовать свои собственные мысли и использовать свой ум разными способами.

Интересно, что Эйнштейн писал, что были «два чуда», которые поглотили его ранние годы. Это были «компас» и «священная книга по геометрии», которые оказали сильное влияние на его мировосприятие.

О компасе Эйнштейн писал: «Должно быть, за вещами скрывается что-то глубоко скрытое». Возможно, именно здесь зародилось увлечение Эйнштейна невидимыми силами.