Содержание
В космосе американец и русские дружили. Что будет после возвращения на Землю
В 14 часов 28 минут по московскому времени в 147 км юго-восточнее города Жезказган в Казахстане сел спускаемый аппарат пилотируемого корабля «Союз МС-19». С орбиты вернулся международный экипаж — российские космонавты Антон Шкаплеров и Петр Дубров, а также американский астронавт Марк Ванде Хай.
Дубров и Ванде Хай отработали на Международной космической станции без малого год. А точнее — 355 суток. Они прилетели на МКС 9 апреля 2021 года на корабле «Ю.А. Гагарин» («Союз МС-18») вместе с космонавтом Олегом Новицким. В октябре на этом же корабле Новицкий вернулся на Землю с членами первого в истории «киноэкипажа» — актрисой Юлией Пересильд и режиссером Климом Шипенко, которые снимали на орбите фильм «Вызов». А Петр и Марк продолжили работу в невесомости. На станции остался и Антон Шкаплеров, который привез киногруппу. Именно он все эти месяцы был командиром МКС.
Кстати, и Дубров, и Ванде Хай стали рекордсменами: дольше них на МКС не работал еще никто.
А годовой полет — это всегда очень непросто. Сил надо много, восстанавливаться придется дольше, чем обычно. Но это уникальный опыт и уникальные знания, полученные в разнообразных научных экспериментах и исследовательских проектах.
«Главное — это возможность в реальных условиях космоса, невесомости отработать элементы системы обеспечения будущих межпланетных полетов, — говорил «РГ» директор ИМБП, академик РАН, доктор медицинских наук Олег Орлов. — Экипаж межпланетного корабля должен быть готов к любым нештатным ситуациям, вплоть до проведения на борту хирургических операций. Сейчас это не нужно, ведь МКС летает на земной орбите под постоянным наблюдением и контролем. Другой пример: важно изучить, смогут ли космонавты работать на поверхности той или иной планеты после долгого полета».
Экипаж провел десятки экспериментов. В июле 2021 года Петр Дубров вместе с Олегом Новицким встретили на МКС многоцелевой лабораторный модуль «Наука», а в ноябре уже с Антоном Шкаплеровым — узловой модуль «Причал».
На счету Дуброва — четыре выхода в открытый космос общей продолжительностью 29 часов 44 минуты. Один из них продолжительностью 7 часов 11 минут он выполнил со Шкаплеровым.
Завершившийся полет стал четвертым в карьере космонавта «Роскосмоса» Антона Шкаплерова: это 176 суток напряженнейшей работы на орбите. А в общей сложности он провел в невесомости уже 709.
У россиян внушительный багаж длительных полетов еще со станции «Мир». К примеру, трудно сказать, удастся ли кому-то перекрыть миссию Валерия Полякова, который в 1994-1995 годах провел на орбите почти 438 суток. И на своих ногах, без посторонней помощи сумел дойти от спускаемого аппарата до палатки спасателей! Американцы такого опыта только набираются — как раз на МКС.
Те, кто видел трансляцию закрытия люков между «Союзом МС-19» и МКС, могли убедиться, насколько теплая, дружеская атмосфера на борту станции
Но всю науку в космосе сегодня задвигает куда подальше санкционная истерия на Земле. Американские СМИ договорились даже до того, что из-за санкций США, введенных против российской ракетно-космической отрасли, могут возникнуть проблемы с возвращением Ванде Хая на Землю, которое должен обеспечить «Роскосмос».
Нетрудно представить, что испытывала, читая и слушая подобное, семья самого Марка. «Роскосмос» выступил с опровержением слухов: он никогда не давал повода сомневаться в своей надежности как партнера.
Весь мир в прямом эфире наблюдал: американский астронавт возвращен на Землю штатно и в срок. Как и планировалось.
Кстати, те, кто видел трансляцию закрытия люков между «Союзом МС-19» и МКС, могли сами убедиться, насколько теплая, дружеская атмосфера царит на борту орбитальной станции. Сколько искренности в рукопожатиях, улыбках, дружеских объятиях «на прощание»…
Это действительно единая команда, говорящая на одном профессиональном языке. А сколько юмора! «Так, все на месте, сейчас пересчитаю…». — эти слова Олега Артемьева перед задраиванием люка станции слышали миллионы.
На космической станции продолжается трудовая вахта. Накануне командование МКС временно передано американскому астронавту Томасу Маршберну: Шкаплеров вручил ему символический ключ от станции. «Том, я знаю тебя, ты профессионал и будешь профессиональным командиром МКС», — сказал Антон.
Маршберн, в свою очередь, на русском языке пожелал членам экипажа «Союз МС‑19» мягкой посадки. Об этих деталях рассказал Олег Артемьев, который является одновременно спецкором ТАСС.
«Союз» доставил на землю американского астронавта точно по расписанию. Фото: Сергей Савостьянов/ ТАСС
Именно Артемьев в конце апреля примет ключ уже от Маршберна, когда тот будет возвращаться на Землю.
Сейчас в экипаже 67-й длительной экспедиции на МКС трое космонавтов «Роскосмоса» — Олег Артемьев, Денис Матвеев и Сергей Корсаков, трое астронавтов NASA — Томас Маршберн, Раджа Чари, Кейла Бэррон и астронавт Европейского космического агентства Маттиас Маурер.
Между тем на состоявшейся за день до возвращения экипажа «Союза МС‑19» рабочей встрече с представителями экспертного совета глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин напомнил, что ждет от космических агентств стран — партнеров по МКС — NASA, ESA и CSA — ответов на письма с требованием снятия санкций с предприятий «Роскосмоса» ЦНИИмаш и РКЦ «Прогресс».
По его словам, в зависимости от них будет выработано решение о дальнейшем участии России в проекте МКС.
В том числе наверняка — и судьба так называемых перекрестных полетов. Ванде Хай на данный момент последний американский астронавт, прибывший на Международную космическую станцию на российском корабле. Напомним: с 2011 года, когда американские шаттлы встали на прикол, экипажи на орбиту возили только наши «Союзы». А до этого действовала перекрестная система, по которой американские астронавты получали места на российских кораблях, а российские космонавты — на американских.
В ноябре 2020 года состоялся первый в истории регулярный рейс космического частника: на МКС прилетел новый пилотируемый корабль Илона Маска Crew Dragon. США вновь начали отправлять астронавтов из своего космопорта на своем корабле. Сразу возник вопрос: будут ли российские космонавты летать на Crew Dragon?
Марк Ванде Хай на данный момент последний американский астронавт, прибывший на Международную космическую станцию на российском корабле
В ноябре прошлого года «Роскосмос» и NASA достигли принципиального согласия по возобновлению перекрестных полетов.
В «Роскосмосе» рассказывали: в случае подписания соглашения космонавта Анну Кикину (на сегодня она единственная женщина в российском звездном отряде) планируется ввести в состав основного экипажа Crew Dragon, запуск которого предполагается в августе 2022‑го. А вместо нее в состав основного экипажа корабля «Союз МС‑22», который должен полететь в сентябре, — астронавта NASA Франциско Рубио.
Впрочем, по словам Дмитрия Рогозина, перекрестные полеты — далеко не самый главный элемент сотрудничества по МКС. Нужный при хороших, добрых отношениях.
Срок работы станции истекает в 2024 году, однако Россия и США обсуждают продление работы станции. Руководство NASA не раз заявляло, что рассчитывает продлить эксплуатацию МКС минимум на десять лет. Но «Роскосмос» не может закрывать глаза на враждебные действия американцев.
Кстати
Как подчеркнул на встрече с экспертами Дмитрий Рогозин, в текущих внешнеполитических условиях «Роскосмос» занял активную позицию с целью обеспечения безопасного развития отрасли в условиях антироссийских санкций: были прекращены программа запусков спутников OneWeb ракетами-носителями «Союз-2», поставка в США ракетных двигателей РД‑181 и авторское сопровождение оставшихся двигателей РД‑180, реализация совместных с Германией научных экспериментов на Международной космической станции и с Францией — программы «Союз» в Гвианском космическом центре».
В пилотируемой программе «Роскосмос» ориентируется на развертывание Российской орбитальной служебной станции. Ее эскизный проект РКК «Энергия» должна завершить в этом году.
Кроме того, глава «Роскосмоса» рассказал, что программа импортозамещения для российских ракет-носителей была завершена в 2019 году, а запрет на поставку в Россию электронной компонентной базы для космических аппаратов решается унификацией технических решений. Санкции не помешают выполнению программы производства спутников в период до 2028 года, но реализация части работ, возможно, сдвинется по срокам. Приоритетом в текущей обстановке становится производство аппаратов в интересах Минобороны России.
Несмотря на санкции, успешно завершены испытания системы высокоточной посадки для автоматической станции «Луна‑25», и в середине лета ожидается ее запуск с космодрома Восточный. По словам Рогозина, сохраняются планы создания последующих станций — «Луна‑26» и «Луна‑27», а также ультрафиолетовой космической обсерватории «Спектр‑УФ».
Российские космонавты досрочно вернулись из открытого космоса на МКС — РБК
www.adv.rbc.ru
www.adv.rbc.ru
www.adv.rbc.ru
Скрыть баннеры
Ваше местоположение ?
ДаВыбрать другое
Рубрики
Курс евро на 8 октября
EUR ЦБ: 59,98
(+1,74)
Инвестиции, 07 окт, 16:10
Курс доллара на 8 октября
USD ЦБ: 61,25
(+0,99)
Инвестиции, 07 окт, 16:10
Генсек ООН призвал Совбез срочно ввести военный контингент в Гаити
Политика, 01:49
Стремоусов сообщил о взятии в плен двух украинских разведчиков
Политика, 01:43
Ученые нашли доказательства гипотезы о жизни на спутнике Сатурна
Общество, 01:17
www.
adv.rbc.ru
www.adv.rbc.ru
Сколько потеряли западные компании из-за ухода из России. Инфографика
Экономика, 00:30
Медведев заявил о наличии «стандартного раздолбайства» при мобилизации
Политика, 00:29
В ВМС США исключили связь полета «Посейдона» с ЧП на «Северных потоках»
Политика, 00:24
Болтон назвал Путина «законной целью» в случае применения ядерного оружия
Политика, 00:23
Объясняем, что значат новости
Вечерняя рассылка РБК
Подпишитесь за 99 ₽ в месяц
Восстановились ли вы после коронавирусной инфекции. Экспресс-тест
РБК и Stada, 00:15
Медведев призвал к «прямому уничтожению террористов» из-за удара по мосту
Политика, 00:14
Президент Австрии переизбрался на новый срок
Политика, 00:10
Экс-госсекретарь США счел безрассудными слова Байдена о ядерной войне
Политика, 00:07
Какие последствия для полуострова будет иметь взрыв на Крымском мосту
Общество, 00:00
Продажа статуса: как монетизировать желание водителей выделиться
Партнерский проект, 09 окт, 23:28
Маск предупредил о всемирной катастрофе, вспомнив притчу о золотой рыбке
Политика, 09 окт, 23:01
www.
adv.rbc.ru
www.adv.rbc.ru
www.adv.rbc.ru
Фото: Роскосмос
Российские космонавты Олег Артемьев и Денис Матвеев, которые проводили работы в открытом космосе, вернулись на Международную космическую станцию (МКС), не завершив их, сообщает госкорпорация «Роскосмос» в Telegram.
«Российские космонавты завершили работы в открытом космосе и вернулись на МКС. Самочувствие экипажа хорошее», — говорится в сообщении. Незаконченные работы будут выполнены во время дальнейших выходов, добавили в «Роскосмосе».
Артемьев и Матвеев открыли выходной люк малого исследовательского модуля «Поиск», который состыкован с МКС, в 16:53 мск 17 августа. Предполагалось, что выход в космос продлится 6 часов и 44 мин., за это время космонавтам предстояло подготовить европейский дистанционный манипулятор ERA.
www.adv.rbc.ru
Однако в 19:36 корпорация сообщила, что «Артемьев в связи с возникшей аномалией в работе аккумуляторной батареи в скафандре» вернулся на МКС.
Как следовало из трансляции, в аккумуляторе упало напряжение, из-за чего с космонавтом могла быть потеряна связь. Центр управления полетами, который следил за выходом, рекомендовал Артемьеву вернуться.
www.adv.rbc.ru
Это был пятый в этом году выход российских космонавтов в открытый космос. Первые три выхода совершили только отечественные космонавты: 18 и 28 апреля — Артемьев и Матвеев, 19 января — Антон Шкаплеров и Петр Дубров. 22 июля в космос вышли Артемьев и итальянская астронавт Саманта Кристофоретти. Все выходы прошли без происшествий.
Космонавт должен оставаться человеком земли
Человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством, сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство.
К. Э. Циолковский
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
‹
›
Открыть в полном размере
Огромная роль в подготовке первого и всех последующих полетов в космос принадлежит одному из основоположников отечественной космической медицины академику Олегу Георгиевичу Газенко, члену редакционного совета журнала «Наука и жизнь».
Редакция попросила Олега Георгиевича рассказать о том, как начиналась работа по подготовке пилотируемых полетов, с какой целью проводятся многочисленные биологические и медицинские эксперименты на орбите, что наиболее важно сегодня в профессии космонавта и что дает нам освоение космоса.
Что влечет человека в космос? Страх или корысть? Любопытство или амбиции? Стремление проверить собственные возможности или суровая необходимость? Желание взглянуть на Землю со стороны или походить по Луне? Всего понемногу…
Мечта о полете к звездам возникла у людей, вероятно, в ту пору, когда они впервые взглянули в ночное небо и вдруг поняли, что туда их манит неодолимая сила. Но прошли тысячи, а может, и сотни тысяч лет, прежде чем эта мечта осуществилась. Так или иначе, но с момента первого успешного полета человека на околоземную орбиту прошло 45 лет. С момента первых стартов аппаратов, способных покинуть земную атмосферу — тонкий, очень тонкий слой весьма неплотного газа, защищающего поверхность Земли от космоса, — чуть больше.
Много это или мало? В масштабе всемирной истории — мгновение, в масштабе научных и технических достижений — целая эпоха.
Первые полеты были, конечно, поисковыми, первые результаты — зачастую неожиданными, и здесь, на Земле, мы не знали, как их применить. Но прошло совсем немного лет, и уже построены системы связи, сделавшие доступными для обычного телефона и телевизора почти любую точку планеты. Координаты корабля, самолета, автомобиля, да чего угодно, можно теперь определить из космоса с точностью до нескольких сантиметров.
Космические аппараты могут следить за передвижениями войск и косяков рыбы, за пожарами и ураганами, «умеют» находить полезные ископаемые и оценивать качество посевов. А современная метеорология без космических аппаратов немыслима. Остается только удивляться, как она вообще существовала в докосмическую эру.
Технологические эксперименты со сверхчистыми материалами в космосе перешли в фазу реального производства.
Фантастические проекты энергоснабжения Земли из космоса постепенно обретают черты реальности. Космические исследования породили космическую медицину, космическое материаловедение, вызвали к жизни новые направления в астрономии, математике, физике, химии, биологии…
Должен ли человек летать в космос? Может быть, лучше отправлять туда автоматы? Это и дешевле и безопаснее. Да и возможности железных роботов во многих случаях куда внушительнее возможностей человека из плоти и крови. И все же…
Что дали человечеству полеты в космос кроме морального удовлетворения и ответа на вопрос: открыт ли путь к звездам? Много. И в науке, и в технике, и в осмыслении собственных наших возможностей. И только один вопрос остается открытым: одни ли мы во Вселенной?
*
Иногда спрашивают, а зачем нам нужно осваивать космос? Есть ли в этом что-нибудь, кроме романтики?
Если говорить в общефилософском смысле, то, прежде всего, для того, чтобы понять мир, который нас окружает.
До космической эры изучение Вселенной велось только путем наблюдений с Земли. Сейчас межпланетные космические аппараты побывали практически около всех планет Солнечной системы, передали на Землю фотографии и другую ценную научную информацию. С другой стороны, развитие космонавтики создает совершенно уникальные способы исследования самой Земли. Мы смогли посмотреть на нашу планету со стороны, ощутить ее уникальность и, может быть, научимся лучше о ней заботиться.
Благодаря освоению околоземного пространства появились новые технологические возможности. С помощью спутников мы объединили весь мир. Аппараты на геостационарных орбитах обеспечивают связь без проводов. Сеть метеорологических спутников повышает точность прогноза погоды. Дистанционное зондирование Земли, по существу, сводит на нет необходимость посылать на место шпионов, поскольку из космоса и так можно все увидеть и определить, где что скрыто. Можно сделать снимок отдельного дома, автомобиля, даже номера на автомобиле.
Спутниковая система получения информации с любой территории имеет такую же сдерживающую силу в отношении глобальных конфликтов, как и атомное оружие.
И конечно же космические исследования позволяют лучше понять человека. В отличие от обычной медицины, которая имеет дело только с больными, космическая медицина изучает здорового человека и его возможности. Еще одна сторона космического влияния — взаимодействие людей. Работа международных экипажей учит взаимопониманию представителей разных традиций, разных культур, разных языков. Мы все — дети одной планеты, и исследование космоса открывает возможность действовать вместе, единой человеческой семьей.
Стремление людей полететь в космос возникло много столетий назад. Можно проследить, как мифы постепенно переходят в научно-фантастические произведения, а те предугадывают реальные научно-технические решения. Первым автором, описавшим космическое путешествие, был Лукиан из Самосаты, города, находившегося на территории нынешней Сирии.
Лукиан, грек по национальности, жил в I веке нашей эры и был римским гражданином, а одно время даже римским государственным служащим. Он принадлежал к философской школе киников и относился к существующим порядкам критически. Коррупция, «откаты» — все было уже тогда, ничего нового с тех пор не придумано. Лукиан отправляет своего героя Мениппа в космическое путешествие, чтобы оттуда, из космоса, он мог критиковать земные порядки. Каким образом его герой попал в космос? Во время первого путешествия он воспользовался способом Икара — привязал ремнями к спине крылья орла и коршуна. Но в отличие от Икара Менипп сначала учился летать, тренировался. Когда обрел навыки и силы, смог долететь до Олимпа, и уж потом взмыл вверх, прорвал облака и очутился возле Луны. В другом произведении Лукиан описывает еще один полет в космос, совершенный иным способом. Мощный вихрь, образовавшийся в проливе между Средиземным морем и Атлантическим океаном, затягивает целый морской корабль и уносит его вверх. Что любопытно — герои Лукиана оказались вовлеченными в звездные войны, которые происходили между Солнцем и Венерой.
За этими первыми письменными сочинениями, рассказывающими о путешествиях в космос, последовало множество других. Например, Иоганн Кеплер написал фантастический рассказ о полете на Луну во сне. Как ученый, он понимал, что на крыльях в космос не улетишь, поэтому не стал предлагать никакого технического способа осуществить полет. Его герой попадает в космос с помощью духов, олицетворяющих науки. Кеплер впервые описал происходящее на Луне с точки зрения человека, который находится там, причем многое, например перепады температур в тени и на солнце, описал правильно. Любопытно, что примечания автора, составлявшиеся в течение 10 лет, занимают вдвое больше страниц, чем сам рассказ.
Первым, кто предложил ракету как средство полета в космос, наряду с еще нескольки ми совершенно фантастическими способами, был Сирано де Бержерак. А следующая ключевая фигура конечно же Жюль Верн. На него как на источник вдохновения указывают очень многие ученые и конструкторы, в том числе Вернер фон Браун.
Константин Эдуардович Циолковский прямо говорил, что в его увлечении космосом решающую роль сыграли два человека — библиотекарь Николай Федорович Федоров, русский философ-космист, и Жюль Верн. Циолковский сам написал семь научно-фантастических повестей, изложив в них последовательность операций, которые должны предшествовать полету на Марс, например, то, что сначала надо испытать на Земле ракетный двигатель, а потом сделать пробный полет и спуститься на Землю. Он поставил все основные вопросы в области биологических испытаний и предположил, что системы жизнеобеспечения космического экипажа будут строиться на основе биологического круговорота веществ.
Медико-биологические исследования, ориентированные на покорение космического пространства, стали проводить в США в 1948 году. У нас такая программа началась позже, в 1951 году. В тот период было осуществлено довольно много вертикальных запусков с животными на борту: запускают ракету, она поднимается на 100 километров, головная часть отделяется и на парашюте спускается на землю.
Американцам не везло — у них плохо раскрывались парашюты, и до 1951 года все головные части разбивались, животные гибли. Суборбитальные запуски проводили и французы, но уже позже: в 1961 году на ракете «Вероника» взлетела крыса Гектор. Никого крупнее крысы эта ракета поднять не могла. Зато это был первый опыт, когда животному во время полета сделали электроэнцефалограмму с помощью вживленных в мозг электродов. Чуть позже, в 1963 году, полетела кошечка Фелицита, которую до полета ошибочно считали котом Феликсом.
Американцы хотели первыми запустить человека в космос и открыто об этом говорили. Но не получилось. И причина их первых неудач — ракеты.
Давайте вспомним — вторая половина 40-х годов XX века, начало «холодной войны». В США существуют бомбардировщики — «летающие крепости», способные нести атомные бомбы, и они вполне могут, перелетев через Канаду и Северный полюс, нанести удар по любой нашей территории. У нас нет ни таких самолетов, ни бомб.
Что нам требовалось сделать? Во-первых — атомную бомбу, а во-вторых — средства ее доставки. Поэтому интенсивно, день и ночь, шли работы по созданию межконтинентальных ракет, то есть таких, которые могли бы долететь до Америки. Во время испытаний их запускали с территории европейской части страны в район Камчатки. Удалось сделать мощные ракеты, которые могли поднимать достаточно большой груз. В США о создании подобных ракет не очень заботились — зачем, если есть бомбардировщики?
Запуск первого искусственного спутника Земли и мы и американцы собирались осуществить в Международный геофизический год, который проходил с 1 июля 1957 года по 31 декабря 1958-го, в течение 18 месяцев. Идею запуска спутника активно продвигал Михаил Клавдиевич Тихонравов, один из пионеров ракетостроения. Сначала хотели начинить спутник разными приборами — спектрометрами, рентгеновскими детекторами. Но когда поняли, что сроки подходят, а спутник не готов, сделали более простую модель — шарик с четырьмя усиками-антеннами.
Его и запустили 4 октября 1957 года. О том времени я вспоминаю как о времени, когда, бывало, не спал сутками. Через месяц полетел спутник с собакой Лайкой, которая стала первым живым существом, запущенным на орбиту. Потом дошла очередь и до научной аппаратуры. С этих орбитальных полетов, собственно, и начинался настоящий космос.
Американцы в подготовке первых полетов были вынуждены ориентироваться на те маломощные ракеты, которые у них были. Вынести на орбиту большой вес они не могли, приходилось облегчать конструкцию, делать маленькие кабины с тонкими стенками. А чтобы кабина не разрушилась, надо было понижать давление воздуха внутри и либо выдавать космонавтам кислородные маски, либо довольно сильно обогащать воздух кислородом. Повышенное содержание кислорода было на всех аппаратах серий «Джемини» и «Меркурий». Наши ракеты могли поднять гораздо больше груза, 3,5 тонны, поэтому мы имели возможность сохранить в корабле обычный земной воздух, хотя тоже отрабатывали системы с кислородом, и не всегда удачно.
Среда, обогащенная кислородом, взрыво- и пожароопасна. Один из первых кандидатов в космонавты, Валентин Бондаренко, погиб в наземной кислородной камере из-за пожара. Американцы потеряли двух астронавтов на старте из-за пожара в кабине, который возник вследствие большого содержания кислорода. На «шаттлах» и на «скайлэбе» была уже нормальная атмосфера.
В дальнейшем американцы обошли нас, создав носитель «Сатурн-5» — ракету на водороде. Мы с этой задачей не справились. У нас была водородная ракета Н1, но она все время взрывалась. Мало того, что сама взрывалась, она еще и разрушала стартовую площадку. А «Сатурн-5» — мощная ракета, которая обеспечивала возможность достижения Луны, это ракета Вернера фон Брауна.
По существу, вся реальная космонавтика началась с него по одной простой причине: он создал не только ракету, способную летать и поднимать большой груз, но и ракетную индустрию. Если говорить о практическом отце современной космонавтики, то это он.
Вернер фон Браун происходил из аристократической немецкой семьи, закончил в Берлине французскую гимназию, свободно изъяснялся на разных иностранных языках. Примерно в 16 лет или чуть позже написал первую книгу под названием «Астрономия». В 17 лет окончил музыкальную школу, писал музыку. Он учился в Берлинском политехническом институте, а несколько лекционных курсов прослушал в Швейцарии, в Цюрихе. Кстати, там в 1931 году Вернер фон Браун вместе со студентом-медиком Константином Дженералесом поставили первые биологические опыты, чтобы выяснить, как влияют на мышей перегрузки, которые должны возникать на ракете, летящей к Луне. Они взяли 10 белых мышей, посадили в мешочки, привязали к велосипедному колесу и начали его раскручивать. Этот проект они назвали «Мыши на Луне». Дженералес потом продолжил опыты в Париже и опубликовал их результаты. А фон Браун посвятил себя конструированию ракет и построил ракету «Сатурн», которая доставила американских космонавтов на Луну.
По какому принципу поначалу шел отбор космонавтов в СССР? Поскольку речь шла о том, перенесет человек полет или не перенесет (хотя нам — врачам и физиологам — уже тогда было ясно, что перенесет), и у нас, и в США делали ставку на людей, имевших опыт полетов, перегрузок, то есть на летчиков.
Разница была в подходах, которые в течение очень многих лет своеобразно «окрашивали» две линии развития космонавтики. Мы жили в особой системе, и, что бы там ни говорили, все равно решения принимала Старая площадь. Могли отвергнуть хорошего кандидата только потому, что его зовут Герман. В США система другая. Она, например, подразумевает, что командир сам подбирает экипаж.
Первые запуски ракет в нашей стране находились в руках артиллеристов. Но артиллерист запускает снаряд, поэтому это должен быть хороший, гладкий снаряд; выстрелил и смотришь — перелет или недолет. Наши космические аппараты не требовали участия человека в управлении. Можно было посылать собаку, крысу, песок, что хотите, любую полезную нагрузку. Первые американские космические аппараты «Меркурий» и «Джемини» имели системы с ручным управлением, а значит, для полетов требовался не просто летчик, а летчик, имеющий летный опыт. Поэтому американцы отбирали, главным образом, летчиков-испытателей, имевших не менее 1500 летных часов, в возрасте до 40 лет.
У нас при отборе ориентировались на кандидатов 27-29 лет, рассчитывая, что в этом возрасте человек еще не начал терять здоровье. А поскольку кабина корабля сравнительно небольшая — 5 м3, требовался космонавт небольшого роста. Сколько часов он налетал на самолетах, было не столь важно. Отбирали летчиков из провинции. Всего просмотрели около двух тысяч человек, главным образом по документам, затем из них отобрали примерно двести, а из этих двухсот — двадцать. Поначалу о предстоящем космическом полете им ничего не говорили, отбор проводили под предлогом испытаний новой техники. После тщательного медицинского обследования в авиационном госпитале в Сокольниках начались испытания, которые должны были дать ответ на вопрос: насколько у кандидатов в космонавты велики резервные возможности организма, чтобы перенести то, с чем они могут столкнуться. А с чем они могут столкнуться? Например, с разгерметизацией кабины — перепад давления, кислородное голодание. Поэтому проводили испытания в барокамере, с кислородной маской.
Далее, при спуске на землю аппарат может разогреться внутри до 40-45 градусов Цельсия, и, чтобы проверить, выдержит космонавт это или нет, его помещали в термокамеру и доводили температуру до 60 градусов. Затем перегрузки — взлет, посадка. На тренировках ребятам давали перегрузки, превышающие те, что могли реально возникнуть. Поначалу шли одиночные полеты, и возникал вопрос: как человек будет переносить одиночество? Его помещали в сурдокамеру на трое суток. Никакой связи с внешним миром, часов нет. Происходит приблизительная оценка, может ли человек просидеть в кабине сутки или несколько суток, есть ли клаустрофобия или нет.
Подобного рода исследования и эксперименты позволяли определить субпредельную устойчивость человека. В США тоже была похожая система испытаний, но чуть более легкие нагрузки, и, кроме того, летчики знали, к чему их готовят.
У нас постоянно шла борьба между военным и гражданским ведомствами. Военно-воздушные силы хотели все держать в своих руках, поэтому давали только военных летчиков, а Сергей Павлович Королев хотел запускать инженеров, и правильно хотел, потому что не летчики развивают космическую технику, а инженеры и конструкторы.
Вот их и нужно посылать в космос, чтобы они всю технику пропустили через себя. В результате была достигнута договоренность о том, что командиром будет военный летчик, а бортинженером — гражданский человек. Бортинженер — это другая категория, и возраст постарше, и к выносливости требований поменьше. Уже было ясно, что не нужно так сильно нагружать кандидатов во время тренировок. Окончательный отбор для подготовки и для участия в полете регламентировался специальным «расписанием болезней» — списком свойств и качеств личности, которым должен отвечать кандидат. Если отвечает — значит годен. Динамическое наблюдение за состоянием здоровья, за реакциями позволяло допускать к соответствующей подготовке, а затем и к полетам.
Ну а дальше Мстислав Всеволодович Келдыш добился, чтобы и ученые подключились к полетам. Для них в нашем «расписании» появилась третья графа — «Исследователи». Они, может быть, не очень хорошо видят и слышат, но зато хорошо разбираются в звездах, значит, нужно менять требования, снижать их до разумных пределов.
Сейчас мы стоим на пороге того, что пора создавать следующую графу — «Туристы». Королев мечтал о том, чтобы в космос могли летать по профсоюзным путевкам. По существу, мы к этому уже подошли. Сейчас космическому туристу может быть и 60 лет. Кстати, первый американский космонавт Джон Глен в 70 лет полетел второй раз. Романтика первых полетов — это супермены, а сегодня — уровень профсоюзных путевок.
Я должен сказать, что представлять первый полет в космос как «шаг в неведомое» — это романтическое преувеличение. На самом деле объем данных, накопленных в области физиологии человека, медицины, наук о жизни в целом, показывал, что все трудности можно преодолеть, создав соответствующую систему защиты человека. Спрашивается, для чего же тогда делалось так много биологических опытов, предваряющих полеты человека? Чтобы продемонстрировать, что наши прогнозы правильны. Для этого и проводили суборбитальные полеты на ракетах, запускали собак, обезьянок, мышей, крыс. Доказывали, что животные полетели, вернулись, и все с ними в порядке.
Хотя, строго говоря, этого можно было и не делать, потому что анализ накопленных сведений давал достаточно надежный прогноз.
Полеты в космос были менее опасны, чем первые полеты на воздушном шаре — тогда люди взлетали в небо, не зная, с чем они столкнутся. И поэтому гибли. А в космосе мы не имеем ни одного случая гибели космонавта по состоянию здоровья. Несчастья происходили, только если отказывала техника. Это как раз говорит о том, что по сравнению с освоением воздушного пространства в освоении космоса была принципиально иная ситуация: отправились в полет тогда, когда достаточно ясно себе представляли, с чем столкнется человек и что нужно сделать для того, чтобы обеспечить его безопасность.
В наземных лабораториях разработаны модели, воспроизводящие физиологические реакции, которые могут возникнуть у людей в условиях полета. Модели эти необычайно просты. Скажем, можно положить человека в постель, голову опустить, а ноги поднять, создав наклон примерно 6-9 градусов, и получить всю гамму физиологических сдвигов, которые возникают в условиях невесомости.
Невесомость на Земле — это секунды при полете на параболе Кеплера. Получить ощущение невесомости можно, но исследовать нельзя, потому что это состояние длится 35-40 секунд. А вот эксперимент с лежанием в постели (его называют «бедрест», от английского bed rest — постельный режим) очень близок по результатам к тому, что происходит в условиях полета. Бедрест — слабая форма имитации действия невесомости. Существенно более сильная модель — так называемая водная иммерсия. Когда человека помещают в бассейн или ванну с чуть подсоленной водой температуры тела и он плавает, как в Мертвом море, происходит все то же самое, что в невесомости и даже чуть резче. И такие опыты мы научились ставить. Люди до 50 дней находятся в бассейнах. Если человек выдерживает, то он вполне может месяц летать.
Опыты с бедрестом и водной иммерсией начали проводить, когда зашла речь об увеличении продолжительности полетов. Надо было выяснить, каким образом происходит адаптация к невесомости и насколько тяжело она будет сказываться при возвращении на Землю.
Основная проблема — не полет, полет космонавты переносят хорошо. И если они там будут летать годами, ничего с ними не случится, но они потеряют возможность вернуться на Землю. Когда люди, привыкнув к невесомости, потеряв там до полутора килограммов мышц, почти 0,7 литра крови, часть кальция из костей и многое другое, возвращаются обратно, они становятся беззащитными перед силой земного тяготения. Мы же с вами все время, с рождения, учимся подниматься, ходить, мы все время боремся с гравитацией, даже во сне. В космосе этого нет, и возникает феномен разгрузки. Там все легко: чуть-чуть оттолкнулся и поплыл, не затрачивая никаких усилий. А когда человек возвращается, на него наваливается сила земного тяготения, сопротивляться же он разучился.
Очень многое зависит от того, насколько доверительно и сознательно космонавты относятся к тем профилактическим мероприятиям, которые им рекомендовано выполнять на орбите. Основной принцип защиты — не дать отвыкнуть от Земли. То есть человек Земли не должен стать человеком космоса, тогда он может спокойно вернуться домой.
Если же космонавт не будет готовиться к возвращению, не будет тренировать мышцы, то у него не хватит сил для преодоления земной гравитации. Может быть, это не так страшно, если все идет по плану и к месту посадки устремляются вертолеты, самоходные устройства, спасатели следят, как аппарат спускается, помогают космонавту выбраться и т.д. Хуже, если произойдет нерасчетный спуск и человек останется один в аварийной ситуации. Ему нужно быстро покинуть кабину, а сил нет. Вот это страшно. Поэтому самое важное — обеспечить такое функциональное состояние космического экипажа, которое бы гарантировало самостоятельные действия после возвращения на Землю. К сожалению, добиться этого удается не всегда, потому что космонавты не полностью выполняют все то, что предписано. Им кажется, что совсем не обязательно заставлять себя каждый день в течение двух часов заниматься на тренажерах. Вот когда завершают второй полет или третий, тогда уже знают, что все-таки это нужно делать для того, чтобы вернуться.
А в первом полете чаще всего космонавты сильно отходят от рекомендованной программы и поэтому возвращаются не в самом лучшем состоянии. И мы видим телевизионные картинки, когда космонавтов вынимают и несут на руках. Этого не должно быть. Это огромный недостаток, до сих пор существующий в практике пилотируемых полетов.
Очень важно подчеркнуть, что последовательное увеличение продолжительности полета стало возможным потому, что мы имели хорошую систему текущего контроля состояния здоровья космонавтов. Конечно, это обременительно — человек каждый день должен сообщать, как он себя чувствует, как спал, что съел, сколько выпил. Это стриптиз, если хотите знать. Космонавтов может видеть весь мир, они все время под контролем. Если возникнет неблагоприятная ситуация, опасная для здоровья и жизни, — можно в любое время прекратить полет. Космонавтов можно вернуть на Землю через несколько часов, максимум через сутки, причем именно в тот район, в какой вы хотите. Если не выбирать район посадки, то можно начать спуск сразу, и через полтора часа они приземлятся.
Может возникнуть вопрос: зачем продолжать биологические эксперименты, если уже доказано, что человек способен нормально переносить длительные полеты? Затем, что мы еще мало знаем о внутренних изменениях, которые происходят в организме человека под действием всего комплекса космических факторов. Надо точно знать, что происходит в организме человека, чтобы не допустить развития болезни, страдания, укорочения продолжительности жизни или каких-либо наследственных изменений. Задача состоит не только в том, чтобы человек остался жив, но чтобы не потерял качества своего здоровья во время работы. Чтобы работа космонавта была не хуже любой другой работы на Земле и чтобы риск для здоровья и жизни не превышал разумные пределы.
Риск «демографического отказа» (так деликатно медицинская статистика называет смерть) у космонавтов на сегодня соответствует риску демографических отказов у летчиков вертолетной авиации. А это не самая опасная профессия. Самое опасное — автомобильные гонки и скачки.
У космонавтов риск меньше, чем у летчиков-испытателей. До сих пор гибель космонавтов была связана только с техникой, других случаев не было.
Одна из задач биологических экспериментов — изучение возможных отрицательных наследственных эффектов. Классический тест-объект для этих целей — мушка-дрозофила. Двадцать один день — и новое поколение. Мы отправляем дрозофил в полет и смотрим, возникают или нет мутации и каков характер этих мутаций. Другой объект — рыбки-гуппи. Они плавают в космическом аквариуме, успешно размножаются. Но эти опыты не дают возможности сделать окончательные выводы, потому что рыбы и на Земле плавают почти как в невесомости. Более надежный эксперимент — с млекопитающими, крысами. Посадили в космический корабль беременную крысу, она слетала, родила нормальное потомство, значит, беременным летать можно. А что произойдет, если кавалер с дамой встретятся там? Ставится такой опыт: специальные контейнеры, мужская половина — два кавалера и гарем — четыре дамы.
По команде с Земли на биоспутнике открывается задвижка, они встречаются, знакомятся, происходит оплодотворение, развиваются плоды, рождаются дети — крысята. Затем этих крысят изучают: как они развиваются, отличаются ли чем-то от тех, что родились на Земле. Приходят к выводу: крыса вполне может пройти в космосе весь цикл размножения.
Много лет тому назад начали большую серию экспериментов с обезьянами, которые дают возможность исследовать механизмы человеческих ошибок, скорость реакции. В полете перед обезьянами — приборные доски, на которых зажигаются лампочки, появляются разные сигналы, а обезьяна должна правильно реагировать, так, как ее учили на Земле. Обезьяны очень сообразительны, любят работать с компьютерами. Но нельзя посылать обезьяну одну, они — животные социальные. Наши обезьянки летают парочками, разделенные перегородкой, через которую можно общаться.
Биологические опыты очень важны для выяснения действия радиации. В космосе радиационный фон слегка повышен по сравнению с земным.
Мы можем измерить радиацию в кабине. Но как узнать, действует она так же, как на Земле, или космические условия ее модифицируют? Мы решали эту задачу на биоспутнике и выяснили, что лучевую нагрузку нужно умножать на коэффициент 1,2.
Словом, есть много обстоятельств, которые заставляют использовать в экспериментах самые разные биологические объекты. Мало кто знает, что до американцев вокруг Луны (а их первый полет был вокруг Луны, без высадки) два раза летали наши черепахи. Почему отправили черепаху? Потому что ее не обязательно кормить. Она может полторы недели ничего не есть. Слетала, приземлилась в Индийском океане, ее подхватили, привезли.
Каждый объект исследования дает определенный ответ на какой-то из имеющихся вопросов. Микроорганизмы, одноклеточные водоросли, грибы позволяют изучать одно, многоклеточные организмы — другое.
Считается, что до сих пор, несмотря на все наши катаклизмы, мы занимаем лидирующее положение в том, что касается развития космической техники и космической биологии и медицины.
Пока еще это, может быть, и соответствует правде, но быстро будет нами утрачено, поскольку сегодня мы живем тем, что наработали раньше.
После краха нашей лунной программы отечественная космонавтика была сконцентрирована на создании орбитальных станций. Орбитальные станции позволяют совершать длительные полеты, находиться и работать на орбите почти сколь угодно долго. Станция «Мир» работала 15 лет. Благодаря ей мы смогли последовательно увеличивать и продолжительность и эффективность работы, накапливать знания, данные, ставить исследовательские эксперименты. Американцы только один раз в конце своей лунной программы запустили орбитальную станцию «Скайлэб», в 1971 году. А все остальное — короткие полеты. «Шаттлы» летали 7-10 дней, это маловато. В тесное пространство большое количество приборов не возьмешь, людей много, а отдача не очень велика. По идее, «шаттл» — хорошее транспортное средство, предполагалось, что каждый аппарат будет летать 100 раз. Но не получилось.
Нередко возникают споры о том, кто должен заниматься исследованием космоса — человек или автомат.
Но на самом деле серьезных противоречий не существует, потому что и тот и другой способ имеют свои определенные границы компетенции. Конечно, для исследования физики пространства, планет, природных условий Венеры, Марса и других небесных тел сначала необходимы автоматы. Но если речь идет об истинном освоении человеком космического пространства, то мы должны научиться там жить и работать, причем вполне комфортно, без каких-либо опасений за состояние своей жизни и здоровья.
С другой стороны, нельзя посылать человека в космос просто для того, чтобы он совершал какие-то технические операции, связанные с обеспечением полета или ремонтом оборудования. Нужно расширять научно-исследовательскую составляющую полетов. Она, к сожалению, пока не очень велика. Техника еще несовершенна, какие-то системы выходят из строя, что-то происходит из-за ошибок экипажа, и немалое время тратится на то, чтобы устранить последствия. Но, кроме того, космонавты — живые люди, им нужно и помыться, и поспать, и почитать, и посмотреть кино или послушать музыку.
Сейчас очень важно оптимизировать условия, чтобы больше времени оставалось на творческую часть. Естественно, космонавтами должны быть люди достаточно интеллигентные. Ведь в каждом полете открываются новые страницы познания мира.
На заре космической эры внимание людей привлекала романтическая сторона. Сейчас пришло время рутинной работы, цель которой — дальнейшее развитие космических технологий. Возьмем хотя бы такую драматичную проблему, как нехватка энергии. Основные ресурсы, которые сейчас используются, исчерпаемы. Рано или поздно они закончатся, если не через 40 лет, то через 100. Интенсивно ведутся работы по освоению так называемых альтернативных источников, но приливные волны или ветер мало что дают. Атомные станции — немного опасны. Один из очень важных возможных путей решения энергетической проблемы, над которым сейчас уже начали работать, — создание концентраторов солнечной энергии на орбите и передача энергии на Землю. Солнце-то еще несколько миллиардов лет будет работать.
Истощающиеся минеральные ресурсы тоже может обеспечить Луна, она же рядом.
Я глубоко убежден в том, что освоение космоса — один из магистральных путей дальнейшего развития человеческой цивилизации, пусть пока еще не очень ясный для большинства людей. Космос уже сейчас, может быть, незримо, дает нам очень много. Рано или поздно люди это поймут.
См. в номере на ту же тему
Кандидат физико-математических наук В. СУРДИН — Нужно ли человеку лететь на марс?
Одиноки ли мы во вселенной?
Доктор физико-математических наук А. ЗАЙЦЕВ — Межзвездные радиопослания.
Кандидат физико-математических наук С. ПОПОВ — Поиски внеземного разума в начале XXI века: взгляд скептика.
Вода на марсе.
А. ДУБРОВСКИЙ — «Главное — чтобы костюмчик сидел».
У этих «астронавтов» были нужные вещи, но они так и не попали в космос
Это одна из самых трудных работ в мире.
И даже если вас выберут космонавтом, полет в космос вам все равно не гарантирован.
По
Дуг Адлер |
Опубликовано: среда, 9 декабря 2020 г.
ПОХОЖИЕ ТЕМЫ:
ЭКИПАЖНЫЕ МИССИИ | NASA
Сотни людей отправились в космос, но многие из тех, кто был выбран в качестве «астронавтов», так и не попали туда.
НАСА
Вскоре после запуска 28 января 1986 года уплотнительное кольцо на правом твердотопливном ускорителе космического корабля «Шаттл » «Челленджер » потерпело катастрофический отказ. Шаттл развалился на высоте 46 000 футов, чуть менее 9 миль (14,5 км) над уровнем моря, в результате чего погиб экипаж. Среди погибших в тот день была учительница Кристина МакОлифф, которая вскоре должна была представить школьникам два урока из космоса по всемирному телевидению.
Хотя весь злополучный экипаж Challenger , несомненно, был героями, справедливо задаться вопросом, получил ли МакОлифф когда-либо официально звание астронавта .
В то время как многие утверждают, что МакОлифф действительно отвечает всем требованиям — учитывая ее специальную подготовку и возможный запуск на борту настоящего космического корабля — большинство организаций, которые управляют такими титулами, скажут, что Маколифф никогда не летала в космос. Следовательно, она не была космонавтом.
Криста Маколифф плавает в невесомости в рамках подготовки космонавтов.
НАСА
Линия в небе
Хотя точной границы, определяющей место, где небо встречается с космосом, не существует, для того, чтобы человека можно было считать космонавтом, необходимо преодолеть определенные пределы или пороги.
В целом считается, что американцы, летающие выше высоты 50 миль (80 км), заслужили звание астронавта — решение частично принято в честь трех пилотов, летавших на ракетоплане X-15 выше этой высоты. Однако Управление полетами НАСА ранее приняло высоту 76 миль (122 км) в качестве границы космоса. За пределами США Международная авиационная федерация объявила 62 мили (100 км), известную как линия Кармана, границей космоса.
Однако ни по одному из этих определений Маколифф вместе со своими новичками в команде Майком Смитом и Грегом Джарвисом не летали в космос и не должны считаться астронавтами.
Это кажется справедливым, так как просто подготовка к космическому полету не дает статус космонавта. Тем не менее, в литературе НАСА люди, принятые на обучение, называются членами класса астронавтов, а иногда люди, готовящиеся к космическим полетам (но которые еще не летали в космос), называются кандидатами в астронавты, членами группы астронавтов или просто астронавтами. .
Эта двусмысленная терминология стирает границы, возможно, для связей с общественностью и/или в целях повышения боевого духа. С определенной точки зрения НАСА использует термин «астронавт» в качестве названия должности, не обязательно для описания того, кто побывал в космосе. И чтобы сделать ситуацию еще более туманной, люди, которые летают в космос, подразделяются на подклассы в зависимости от того, как они туда попадают — например, коммерческие астронавты против частных астронавтов.
Статуя Роджера Чаффи, погибшего в результате пожара Аполлона-1, находится в Гранд-Рапидс, штат Мичиган.
Предоставлено Marni и Scott Vyn
Неоконченные симфонии
Помимо этого, интересно посмотреть на некоторых конкретных людей, которые были приняты в класс астронавтов НАСА, но никогда не летали в космос. Причины, по которым эти люди так и не пробились в небеса, разнообразны и убедительны, и они проливают свет на некоторые ловушки и опасности карьеры астронавта.
Некоторые из них трагически погибли еще до того, как у них появилась возможность полететь в космос. Новичок Роджер Чаффи (вместе с ветеранами космических полетов Гасом Гриссомом и Эдом Уайтом) погиб во время пожара «Аполлона-1» в 1919 году.67. Эллиот Си и Чарли Бассет, с другой стороны, тренировались летать во время проекта Близнецы, когда они погибли в авиакатастрофе Т-38 в Ламберт-Филд, буквально задев завод Макдоннелл-Дуглас, где собиралась их капсула. Их коллеги Тед Фриман и К.С.
Уильямс также погиб в авариях Т-38.
Тем временем Эдвард Гивенс, который тренировался летать во время программы «Аполлон», погиб в автокатастрофе, когда его машина улетела в кювет. Патрисия Робертсон, которая должна была лететь на Международную космическую станцию, погибла в результате крушения частного самолета.
Но преждевременная смерть — не единственное, что может помешать кандидату в космонавты отправиться в космос. Некоторые препятствия носят политический и даже эмоциональный характер.
Эд Дуайт был афроамериканским пилотом ВВС США, который был выбран администрацией Кеннеди для прохождения подготовки космонавтов в Школе пилотов аэрокосмических исследований. Однако в конечном итоге НАСА не выбрало его для участия в классе подготовки космонавтов, поэтому он никогда не летал в космос. СМИ широко освещали Дуайта как первого «черного астронавта». И некоторые считали, что расовая политика того времени помешала ему получить зеленый свет, хотя другие оспаривают это утверждение.
Американский ас-истребитель и летчик-испытатель Чак Йегер, который, как известно, первым преодолел звуковой барьер, даже не рассматривался на кандидатуру космонавта, поскольку он не был выпускником колледжа. (Йигер, воплотивший то, что автор Том Вулф назвал «Правильным материалом», скончался на этой неделе в возрасте 97 лет). в космос.
NASA
Брайан О’Лири отказался от крысиных бегов в космос. У него была докторская степень. в астрономии и был выбран в качестве члена группы астронавтов НАСА 6 — класса ученых-астронавтов, многие из которых никогда не ловили места на ракете — но О’Лири боролся с требованием, действовавшим в то время, что он научился летать струи. Он также считал, что организация недостаточно посвящена науке. Итак, после некоторого самоанализа и неприятного одиночного полета на реактивном самолете О’Лири ушел из НАСА, прежде чем отправиться в космос.
Точно так же Филип К. Чепмен, одноклассник О’Лири, которого также раздражал несерьезный, по его мнению, подход НАСА к науке, уклонился от полета в космос.
Мало того, что Чепмен конфликтовал с тогдашним главой отдела астронавтов Диком Слейтоном, он также открыто высмеивал космический шаттл. Чепмен (который даже назвал себя «непокорным») ушел из НАСА перед полетом в космос, в конечном итоге став критиком космического агентства.
По словам Криса Флинна, психиатра и бывшего летного хирурга НАСА, «я полагаю, что ученые, которые не летали, сочли ожидание слишком долгим по сравнению с их профессиональными интересами».
Настойчивость окупается!
Стоит также упомянуть некоторых из тех, кто согласился жить в серой зоне между космонавтами и некосмонавтами в течение чрезмерного количества времени.
Пер Флинн: «Человек должен преодолеть огромные препятствия, чтобы стать космонавтом, поэтому он склонен проявлять настойчивость. Они не откажутся от цели полетов в космос без огромной борьбы за успех».
Ярким примером этого является Дик Слейтон, упомянутый выше. Слейтон был допущен к полетам во время программы «Меркурий», но из-за сердечного приступа он был лишен свободы на долгие 13 лет.
В конце концов, однако, он получил последнее место в последнем полете программы «Аполлон»: испытательном проекте «Аполлон-Союз». Дон Линд, тем временем, ждал умопомрачительных 19лет в НАСА, прежде чем он наконец вывел шаттл на орбиту.
Личные путешествия и испытания вышеперечисленных показывают, что принятие в программу астронавтов НАСА не является гарантией того, что вы действительно попадете в космос. Однако, несмотря на то, что они так и не получили официального обозначения астронавт , эти кандидаты, несомненно, олицетворяли дух, стоящий за этим словом.
Дуг Адлер — соавтор книги From The Earth to the Moon: The Miniseries Companion 9.0086
Астронавты задаются вопросом, будут ли они когда-нибудь летать
Космос поддерживается своей аудиторией. Когда вы покупаете по ссылкам на нашем сайте, мы можем получать партнерскую комиссию. Вот почему вы можете доверять нам.
КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР, Хьюстон (AP) — Джордж Замка был астронавтом почти семь лет, но до сих пор не побывал в космосе.
Но он далеко не один. Находясь на земле в течение двух лет, треть из почти 150 астронавтов страны никогда не летала в космос, и некоторые задаются вопросом, когда они это сделают.
«Часть работы в НАСА заключается в том, что очень немногие люди могут летать в космос, — сказал Замка. — Все остальные получают удовольствие, внося свой вклад в космическую миссию».
Последний класс астронавтов уже предупрежден, что неясно, будет ли кто-нибудь из них летать в эпоху шаттлов, которая закончится через пять лет. Всех ждет неопределенное будущее, и разработка космического корабля следующего поколения может занять до 2015 года.
«Они прекрасно знали, что прибыли на закате шаттла и на рассвете нового корабля, и они могут быть подвержены разрыву. между двумя, — сказал Замка о новейшем классе космонавтов, — для последних классов были предприняты усилия, чтобы убедиться, что они проинформированы о том, на что может быть похоже ожидание. И они все равно приходят».
Сорок шесть из 142 астронавтов страны не летали в космос; некоторые из них новички, другие ждали годами.
Замка не думал, что его ожидание будет таким долгим. Он рассчитывает, что ему назначат летать еще через два года, и надеется полететь в ближайшие четыре года.
К тому времени он уже будет ждать десять лет.
«Характер бизнеса таков, что это рискованное дело, и, конечно, часть этого риска — задержки и непредвиденные события, — сказал Замка. — Многие из этих вещей просто находятся вне моего контроля».
Астронавт Марк Полански, совершивший одну космическую миссию и собирающийся возглавить миссию в следующем году, сказал, что некоторые из его коллег выразили беспокойство по поводу того, где они находятся в очереди и когда у них появится возможность полетать.
Замка старается не заострять на этом внимание и говорит, что это приходит ему в голову только тогда, когда он бездействует.
«Мы здесь не паримся, потому что не летаем, — сказал он. — Мы все заняты попытками вернуться к полетам. Мы все обращаемся к поставленной задаче, и именно так мы с ней справляемся».
Они черпают вдохновение у бывших астронавтов, таких как Стори Масгрейв, который ждал 16 лет, чтобы летать. Он был выбран астронавтом в 1967 году и не летал в космос до 1983 года. как я думал.»
Вместо этого Масгрейв сказал, что сосредоточился на задачах, стоящих перед ним, и работает, чтобы быть лучшим в бизнесе.
«Космос — это мое призвание, — сказал Масгрейв. — Это не было ступенькой к чему-то более зеленому. Это было призвание, поэтому я просто использовал его, насколько мог».
В конечном итоге Масгрейв совершил шесть полетов на шаттлах, прежде чем покинуть НАСА в 1997 году. После своего ухода Масгрейв написал множество научных статей и работал консультантом.
Полеты шаттлов были остановлены после аварии на корабле «Колумбия» два года назад, в результате которой погибли все семь членов экипажа. Следующий полет шаттла запланирован на май, но даже это предварительная дата.
Аналогичное заземление шаттлов произошло после взрыва «Челленджера» в январе 1986 года во время ремонта.
Но в то время только два или три астронавта работали полный рабочий день над устранением проблемы с твердотопливным ускорителем, вызвавшей эту катастрофу, говорит астронавт Пэм Мелрой.
На этот раз все иначе.
Практически все астронавты принимают непосредственное участие в усовершенствовании шаттла, в том числе в возможности производить ремонт в космосе.
«Очень большое внимание уделяется астронавтам и экипажу, потому что им действительно придется выходить и делать это», — сказал Мелрой о ремонте на орбите. космонавты говорят, что подготовка, учеба и дополнительная работа были неустанными.0005
Тем, кто не входит в экипаж шаттла, поручаются различные задачи по возвращению в полет и исследования по разработке нового космического корабля и плана президента Буша по полету с Луны на Марс, намеченного в прошлом году.
Астронавт Энди Томас, один из членов экипажа, предварительно отправившегося в полет в мае, сосредоточился на трех выходах в открытый космос для следующей миссии, в ходе которой будут проверены различные методы осмотра и ремонта.
«Хоть мы и не летаем, это очень занятое время, это действительно так, — сказал Томас, следя за тем, чтобы двое его коллег были должным образом пристегнуты ремнями и опущены в лабораторный бассейн нейтральной плавучести. амбициозное предприятие».
НАСА хотело бы совершить еще несколько полетов на своих трех устаревших шаттлах, построенных по технологии 30-летней давности, до того, как они будут выведены из эксплуатации в 2010 году. чтобы у НАСА был новый автомобиль, готовый к работе.
«Люди не отказываются от этой возможности только потому, что впереди их ждет ожидание, — сказала Замка. — Это прекрасная возможность оказаться в очереди или в окне, чтобы когда-нибудь полететь в космос».
Присоединяйтесь к нашим космическим форумам, чтобы продолжать обсуждать последние миссии, ночное небо и многое другое! А если у вас есть новость, исправление или комментарий, сообщите нам об этом по адресу: [email protected].
Экипаж, который так и не вернулся домой: Несчастья «Союза-11» (часть 2)
Трагический экипаж «Союза-11» — Георгий Добровольский (слева), Владислав Волков (справа) и Виктор Пацаев (на заднем плане) — должны запомниться как первые люди занять настоящую космическую станцию и людей, установивших эмпирический рекорд продолжительности пребывания в космосе более 23 дней.
Их наследие заключается в том, что они заложили основу для будущих космических станций. Фото: Иоахим Беккер/SpaceFacts 900:02 Рано утром 30 июня 1971 года Советский Союз готовился приветствовать трех своих последних героев-космонавтов, вернувшихся на Землю после рекордной миссии. Команда «Союз-11» — Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев — не только провела на орбите более 23 суток, но и успешно заняла первую в мире настоящую космическую станцию. Это был достойный ответ на достижение США по размещению человека на Луне. Когда командир одного из спасательных вертолетов заметил парашют спускаемого аппарата корабля «Союз-11», это было великолепное зрелище. Вертолеты приземлились, и будущие спасатели бодро направились к космическому кораблю, все еще перегретому и обугленному после входа в атмосферу.
Они не могли предвидеть тот ужас, который они найдут внутри.
Приземление корабля «Союз-11» было полностью автоматическим, от раскрытия парашюта до пуска твердотопливных ракет с мягкой посадкой в основании спускаемого аппарата.
Было 2:16 ночи по московскому времени, когда машина прибыла по адресу terra firma . Трое космонавтов побили предыдущий рекорд продолжительности пребывания в космосе в 18 дней, установленный другим экипажем «Союза» в 1970 году, и почти вдвое превзошли рекорд американского корабля «Джемини-7». И вот уже три недели Россия гудит именами Добровольского, Волкова и Пацаева: у мужчин был свой эфир на московском телевидении, молодые девушки превратили Волкова в кумира подростков и звезду пин-ап, а их приземление сопровождалось карнавальной атмосферой.
Никто не мог быть более потрясен, чем Николай Каманин, командир отряда космонавтов, и ветеран-космонавт Алексей Елисеев, которые более часа ждали известия об успешном выздоровлении… но были встречены известием о катастрофе, в форме из трех чисел: 1-1-1. Эти цифры говорили о чем-то неизбежно трагическом… весь экипаж погиб.
Система пяти чисел, как позже объяснил Елисеев, шла от 5 до 1 для объяснения состояния здоровья космонавтов: они означали, что он в отличном состоянии (5), что он в хорошем состоянии (4), что у него получили телесные повреждения (3), травмы носили тяжелый характер (2) и привели к летальному исходу (1).
У каждого члена экипажа был свой номер. Тройка «1» означала, что все трое мертвы. Немедленно Елисеев, Каманин и ветеран-космонавт Владимир Шаталов были доставлены прямо на место посадки в Казахстане, чтобы своими глазами увидеть то, во что никто не мог до конца поверить.
В особенно душераздирающем образе потенциальные спасатели предлагают первую помощь бородатому Георгию Добровольскому. Мало ли они знали в то время, что все трое были мертвы слишком долго, чтобы реанимация могла иметь какой-либо положительный эффект. Фото предоставлено Иоахимом Беккером/SpaceFacts
«Внешне никаких повреждений не было», — вспоминает Керим Керимов, председатель Государственной комиссии. «Они постучали в сторону, но ответа изнутри не последовало. Открыв люк, они обнаружили всех троих в своих кушетках, неподвижных, с синими пятнами на лицах и кровавыми дорожками из носов и ушей. Их сняли со спускаемого аппарата. Добровольский был еще теплым. Врачи сделали искусственное дыхание. По их сообщениям, причиной смерти стало удушение…»
Поскольку корабль приземлился на бок, извлечение тел было затруднено, и в течение некоторого времени продолжались попытки реанимации, что, несомненно, объясняет длительное отсутствие связи.
Тем не менее тепло трупа Добровольского, несомненно, заставило их еще больше попытаться спасти жизни людей. Однако в ходе последующего расследования будет установлено, что вентиляционное отверстие было открыто во время разделения орбитального и спускаемого модулей и что все трое были мертвы более получаса. При этом не менее 11 минут из этого времени они находились в вакууме. «Люди и подопытные животные иногда подвергались быстрой декомпрессии в наземных лабораториях или на научных аэростатах на большой высоте, — писал Груица Иванович в своей книге 9.0159 Салют: Первая в мире космическая станция , «но экипаж корабля «Союз-11» был первым человеком, испытавшим космический вакуум на высоте более 100 км. Сердечно-легочная реанимация, вероятно, будет эффективной только в том случае, если она будет проведена в течение шести минут после остановки сердца, поскольку после этого мозг необратимо поврежден. У спасателей не было шансов оживить космонавтов».
К моменту прибытия Шаталова и Елисеева тела уже были вывезены с места приземления.
Стоя в бесплодной степи, Елисеев — человек, который так часто разговаривал с ними за последние три недели, — был поражен и доведен до слез абсурдностью всего происходящего: идеальной посадки, спускаемого аппарата в хорошая форма, выдающаяся миссия, отличная погода, ровное поле… «и ребята мертвы». Как и многие другие, он винил себя. Герметичный люк после расстыковки был плотно закрыт?
Также задавался вопросом, мог ли он сделать больше, Алексей Леонов, человек, который мог бы быть на месте Добровольского, как описано во вчерашней исторической статье. В своих мемуарах Two Sides of the Moon Леонов отметил, что он посоветовал экипажу «Союза-11» закрыть ряд вентиляционных отверстий между спускаемым и орбитальным модулями и снова открыть их при раскрытии парашютов. «Несмотря на то, что это отклонялось от правил полетов, — писал он, — я долгое время готовился к миссии, которую они выполняли, и, по моему мнению, это была самая безопасная процедура. Согласно программе полета, вентиляционные отверстия должны были закрываться, а затем автоматически открываться после раскрытия парашюта после входа в атмосферу.
Но я считал, что существует опасность, что если следовать этой автоматической процедуре, вентиляционные отверстия могут открыться преждевременно на слишком большой высоте, и космический корабль разгерметизируется». К сожалению, совету Леонова космонавты не последовали, вместо этого решив следовать собственным тренировкам.
В Соединенных Штатах реакция была такой же шокирующей, но по другим причинам. С лета 1969 года Том Стаффорд был главой отряда астронавтов НАСА, и среди его обязанностей он помогал контролировать направление, в котором будут осуществляться пилотируемые космические полеты после высадки на Луну Аполлона. Америка планировала запустить собственную большую орбитальную станцию под названием «Скайлэб» в 1973 году. Экипажи из трех человек проведут на борту этого аванпоста от одного до двух полных месяцев, выполняя различные научные и биомедицинские исследования в невесомости. Во время полета «Союза-11» Стаффорд вместе с женой и дочерьми находился в Европе и должен был выступить на конференции Международной авиационной федерации в Белграде.
«Прежде чем я добрался до Белграда, — писал он, — я услышал новость о том, что… космонавты погибли по возвращении на Землю. Моим первым беспокойством было то, что стресс от длительного полета убил их, и я задавался вопросом, что это будет означать для наших экипажей Скайлэба. Очевидно, нам нужно было знать больше, чем то, что было в новостях». Вернувшись в Хьюстон, Дик Слейтон был того же мнения: годом раньше Николаев и Севастьянов едва выдерживали после 18-дневной миссии, а теперь вернулись Добровольский, Волков и Пацаев.0159 погибших с орбиты через 24 дня. — Было ли что-то в том, что ты так долго был в невесомости, что могло тебя убить? Слейтон задавался вопросом в своей автобиографии, Deke .
Новости из Советского Союза давали поверхностную и не слишком полезную информацию, но не могли обойти стороной правду о том, что это была трагедия огромных масштабов. Тем не менее, даже эта правда была ограничена периферией первоначального отчета, в котором подчеркивались сильные стороны полета и пытались преуменьшить постигшее его бедствие.
Доклад начинался лаконично со слов « ТАСС сообщает о гибели экипажа космического корабля «Союз-11…», после чего следует продолжительное обсуждение необычайного успеха миссии и ее повторного входа в атмосферу, а затем резко заканчивается словами «при открытии люка… [спасатели] обнаружили экипаж космического корабля в своих кушетках без признаков жизни. Причины гибели экипажа выясняются…»
Первоначальный «Союз-11» — слева Валерий Кубасов, Алексей Леонов и Петр Колодин — был остановлен незадолго до запуска из-за ошибочного медицинского диагноза. Фото: Иоахим Беккер/SpaceFacts
По всей России стихия вызвала невиданную волну траура. Люди открыто оплакивали на улицах трех мужчин, которые в течение трех недель каждую ночь появлялись на экранах их телевизоров — космонавтов, которых представляли людьми, а не холодными, безликими суперменами, — и которые дали ясный ответ Аполлону, что Советский Союз вернулся в пилотируемый космический бизнес и прочно лидировал. Теперь вместо трех широко улыбающихся героев, украшенных медалями и гирляндами цветов, у советских людей было… трое похороны .
Эти похороны должны были стать днем траура, когда волны скорби захлестнули всю нацию в память о несбывшейся мечте. Все трое, как показало вскрытие в московском военном госпитале имени Бурденко, умерли от кровоизлияния в мозг, подкожного кровотечения, повреждения барабанных перепонок и кровотечения из среднего уха. «Азот, — писал Груица Иванович, — в крови отсутствовал; она вместе с кислородом и углекислым газом вскипела и достигла сердца и мозга в виде пузырьков. Образование газов в крови было признаком быстрой декомпрессии. В крови всех троих мужчин содержалось огромное количество молочной кислоты, в десять раз превышающее норму, что свидетельствовало об ужасном эмоциональном напряжении и кислородном голодании».
Примерно через день после катастрофы их тела были погребены в Центральном Доме Советской Армии, все одеты в гражданские костюмы и сверкают золотыми звездами Героя Советского Союза. Только на теле Пацаева имелись видимые следы перенесенной травмы: темно-синяя отметина, похожая на большой синяк, покрывала большую часть его правой щеки.
Десятки тысяч убитых горем москвичей вместе с семьями космонавтов и эмоциональным Леонидом Брежневым, в какой-то момент закрывшим лицо рукой, прошли мимо открытых гробов, чтобы отдать последний долг.
Примерно в это же время Том Стаффорд получил известие от Малкольма Туна, посла США в Советском Союзе, что он должен представлять президента Ричарда Никсона на похоронах. Четыре года назад администрация Линдона Джонсона предлагала отправить астронавта на похороны Владимира Комарова, но эта инициатива была отклонена на том основании, что это «частное» дело. Теперь отношения между двумя космическими державами казались несколько более теплыми, и по прибытии в Москву Стаффорд отправился в лимузине космонавта Георгия Берегового прямо на похороны… прах для погребения в Кремлевской стене. Вместе с экипажем из трех человек аэростата «Осоавиахим-1», разбившегося в 1934 после установления нового рекорда высоты Добровольский, Волков и Пацаев представляют собой одно из двух «групповых захоронений», когда-либо имевших место в кремлевском некрополе.
Ко времени похорон становилось все более очевидным, что смерть космонавтов произошла из-за механической неисправности их космического корабля и не имела ничего общего с их индивидуальным физиологическим состоянием или длительным пребыванием в невесомости. Первоначально врач НАСА Чак Берри был настолько уверен, что ничего физиологического тут быть не может, что указал на выброс токсичного вещества внутри спускаемого аппарата как на одну из возможных причин. Декомпрессия и ее последствия казались наиболее разумным объяснением, что и подтвердили патологоанатомические исследования космонавтов.
Одна из самых горьких ироний заключается в том, что если бы Добровольскому, Волкову и Пацаеву дали скафандры, они бы выжили. Это стало ясно, когда через несколько недель Государственная комиссия под председательством Мстислава Келдыша написала свой отчет. Было создано десять подкомитетов для расследования всех аспектов «Союза», которые могли способствовать катастрофе, хотя врачи почти сразу после обнаружения тел пришли к выводу, что наиболее вероятной причиной смерти была декомпрессия.
Специалисты из Москвы, прибывшие на место посадки 1 июля, подтвердили отсутствие трещин и пробоин в корпусе спускаемого аппарата.
По данным бортового запоминающего устройства, орбитальный и приборный модули разошлись на высоте около 80 миль и длились всего 0,06 секунды. «Давление в спускаемом аппарате, — писал Иванович, — в этот момент начало быстро падать. В 1:47:26,5 по московскому времени, за две секунды до сброса орбитального модуля, давление в спускаемом аппарате было 915 мм рт. ст., что было нормальным. Но через каких-то 115 секунд давление упало до 50 мм и продолжало падать. По сути, воздуха в кабине больше не было!»
Декомпрессия могла быть вызвана либо преждевременным открытием одного из двух клапанов в верхней части спускаемого аппарата, либо протечкой из люка. Когда главный конструктор Василий Мишин выступал перед группой Келдыша 7 июля, он представил схемы, которые, казалось, подтверждали первую из этих возможностей. Казалось маловероятным, что неправильная команда вызвала преждевременное открытие клапана, потому что оба клапана работали от одного и того же контура .
Если учесть толщину клапанной трубки, объем самого спускаемого аппарата и то, что воздух мог выйти при скорости звука , легко увидеть, как давление в кабине могло упасть почти до нуля и убить экипаж менее чем за минуту.
Роскошные похороны экипажа корабля «Союз-11» высветили огромное чувство утраты, которое испытал советский народ. Трое мужчин стали национальными и международными героями. Фото: Йоахим Беккер/SpaceFacts
Положение тел в спускаемом аппарате позволяет предположить, что Добровольский и Пацаев пытались отстегнуться, чтобы закрыть клапан, но не смогли действовать достаточно быстро. В момент разделения орбитального и приборного модулей частота пульса космонавтов колебалась в широких пределах: от 78-85 у Добровольского до 9.2-106 у Пацаева и 120 у Волкова. Через несколько секунд, когда они впервые узнали об утечке, их пульс резко подскочил — у Добровольского до 114, у Волкова до 180, и после этого конец был быстрым. Через 50 секунд после разделения двух модулей пульс Пацаева упал до 42 ударов, что указывало на кислородное голодание, а через 110 секунд у всех троих остановились сердца.
Было бы счастьем предположить, что их смерть, хотя и милостиво быстрая, была также безболезненной… но высотная декомпрессия и воздействие космического вакуума не дают безболезненных результатов. Официальные вскрытия в военном госпитале Бурденко по сей день остаются засекреченными, как и некоторые другие документы, имеющие отношение к катастрофе, но ряд выводов было изготовлено . Добровольский, Волков и Пацаев испытали бы сначала сильные боли в голове, груди и животе, после чего у них лопнули бы барабанные перепонки и потекла бы кровь из носа и рта. «Из-за дегазации кислорода из венозного кровоснабжения легких, — писал Иванович, — люди оставались бы в сознании 50—60 секунд. Однако они могли передвигаться и пытаться исправить свое положение только в течение первых 13 секунд; это «время полезного сознания», соответствующее времени, которое потребовалось для того, чтобы кровь, лишенная кислорода, прошла от легких к мозгу».
Добровольский и Пацаев располагались лучше всего, чтобы дотянуться и попытаться закрыть вентиль, но не могли определить источник утечки… и на поиски у них было всего несколько секунд.
Помня о своих прежних проблемах с герметическим уплотнением на носовом люке, это — , а не клапаны — вероятно, было бы их первым портом захода, вероятно, впустую тратив те драгоценные несколько секунд, которые у них остались. Может быть, наконец, они услышали свист воздуха и решили, что это действительно один из клапанов, но время истекло бы для них прежде, чем они успели бы закрыть любой из них. (После катастрофы Алексей Леонов пытался вручную закрыть всего один из клапанов… и это заняло 52 секунды!)
Лишь в октябре 1973 года — более чем через два года — западные СМИ в форме Washington Post наконец узнали о том, что виноват был клапан. Между тем, к началу августа 1971 года, когда отчет Келдыша был завершен, был сделан ряд рекомендаций для будущих миссий. Во-первых, клапан должен был быть более устойчивым к ударным нагрузкам. Во-вторых, нужны были быстродействующие дроссели, чтобы закрывать клапаны вручную за считанные секунды. Наконец, и это имело решающее значение, космические скафандры должны были носиться в течение 9 лет.
0159 все этапы миссии, на которых возможна разгерметизация.
Когда в прошлом месяце астронавт НАСА Крис Кэссиди летал на Международную космическую станцию, он был одет в потомок скафандра «Сокол», который был введен после катастрофы корабля «Союз-11». Фото предоставлено: NASA
В ответ на последнее требование был разработан костюм «Сокол-К» («Космический сокол») как легкая одежда, которую можно было сшить индивидуально для каждого космонавта и которая была совместима с подкладками сидений на борту корабля «Союз». Прототип был готов в течение нескольких недель после катастрофы и к весне 1972 были полностью испытаны и признаны готовыми к полету. Со времени полета космического корабля «Союз-12», который, наконец, состоялся в сентябре 1973 года, скафандр и его потомки носил каждый космонавт во время запуска, стыковки, расстыковки, входа в атмосферу и приземления. «В случае декомпрессии на «Союзе», — писали Рекс Холл и Дэйв Шейлер в своей книге «Союз : Универсальный космический корабль », — [Сокол] автоматически изолируется от окружающей среды кабины и напрямую снабжается либо чистым кислородом, либо кислородом.
-обогащенная смесь от запаса в кабине или от автономных систем».
Свидетельством успеха «Сокола» является то, что с 1971 года ни один другой космонавт не погиб из-за декомпрессии своего космического корабля.
Трагедия «Союза-11» во многом тоже сыграла на совести НАСА. Через несколько часов после того, как стало известно о катастрофе, космонавты и менеджеры задавались вопросом, не стало ли причиной смерти Добровольского, Волкова и Пацаева пребывание в космосе в течение трех недель. Когда во всем обвинили декомпрессию и отсутствие надлежащих скафандров, было внесено изменение в лунную миссию «Аполлон-15», запуск которой должен был состояться несколькими неделями позже, 19 июля.71. Было решено, что астронавты Дейв Скотт и Джим Ирвин будут носить свои скафандры во время подъема с лунной поверхности. «Решение, — говорится в пресс-релизе НАСА от 19 июля, — было основано на переоценке требований к членам экипажа носить скафандры на разных этапах миссии. Оценка проводилась после аварии на «Союзе-11»…»
И это не было просто рефлекторной реакцией: «повторная оценка» «Аполлона-15» включала проверку конструкции и испытания окон, люков, клапанов, фитингов и электропроводки в обоих лунный и командный модули.