Первые полеты на ракетах с участием собак. Кто больше всех летал в космос
Космонавты – вечные «Герои»?
О чем говорят эти результаты опроса: о продолжающейся интеллектуально-нравственной деградации российского общества, в котором с одной стороны продолжает пропадать интерес к развитию науки и техники, а с другой – обесцениваться такие понятия, как мужество и героизм? Или же, наоборот – о выходе россиян из «гипноза», в который их десятилетиями вводила и удерживала сначала советская, а потом и российская пропаганда?
Попробуем разобраться.
Вспомним, как все начиналось
С самого начала космической эры в сознании советских людей прочно укоренился стереотип: «Космонавт, значит – герой». Причем, герой не только по существу, но и по официальному признанию. Все космоплаватели СССР в 1960-х–1970-х годах за каждый полет автоматически получали звание «Героя Советского Союза». А разве могло быть иначе? Ведь каждая миссия за пределы атмосферы была настоящим героизмом.
С этим постулатом трудно спорить. Через много лет после полета Юрия Гагарина специалисты по теории вероятности с использованием современных методик определили, что шансов на благополучный исход у миссии «Востока-1» было… меньше 50%. Другими словами на весах фортуны чаша с надписью «катастрофа», или, как минимум «авария» перетягивала ту, на которой было написано «успех».
То же применимо и к другим пятерым «Востокам». Ведь это были однотипные корабли, которым, кстати, с каждым новым полетом предстояло решать все более сложные задачи по длительности миссии и по сложности операций, проводимых в ее ходе.
Невозможно представить, чтоб в наши дни где-нибудь в мире был бы запущен космический корабль с экипажем, с такими же шансами вернуться на Землю целым и невредимым, как у «Востоков». Но это был период жесточайшей космической «гонки» между СССР и США, которая, как отметил известный американский исследователь политических аспектов освоения космоса Уолтер Макдугал, «полностью изменила суть “холодной войны”».
«То, что раньше было военным и политическим сражением, в котором США [и СССР] достаточно было предоставлять помощь и спокойствие своим союзникам на переднем крае, – подчеркнул Макдугал, - стало тотальной борьбой за преданность и доверие всех народов [Советскому Союзу или Соединенным Штатам]». Столь высокие ставки в этой «игре» естественно понижали цену жизни тех, чьи полеты должны были обеспечить выигрыш в ней. Относилось это в равной степени, как к программе «Восток», так и к американской программе «Меркурий».
«Двухгеройный» и «одногеройный» потолки
Традиция «слетал в космос – получи «звезду»» дала трещину в 1970-е годы, когда некоторые космонавты стали совершать уже по три полета. Присвоить третье звание «Героя Советского Союза»? Как маршалам и некоторым генералам? А если четвертый полет? Тогда уже четыре «звезды»?
Так ведь и самого генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева, получившего за свою любовь к наградам прозвище «иконостаса» обойти можно было. Поэтому «наверху» было решено: давать по «Герою» за два первых полета. Потом – ордена Ленина.
В 1980-х годах оценка героизма космонавтов еще больше усложнилась. С одной стороны это было связано с тем, что счет миссиям за пределы атмосферы перевалил за несколько десятков, и на первый план вышли уже не полет «туда и обратно», а жизнь и работа на борту орбитальной станции. Именно там, на борту «Салютов», космонавты должны были проявлять свой героизм.
С другой стороны неудачную стыковку со станцией уже трудно было объяснить народу, как «отработку маневра сближения» достойную присвоения звания «Героя» тем, кто эту «отработку» осуществил. Поэтому экипаж Владимира Титова, которому не удалось в 1983 году состыковаться с «Салют-7», получил лишь ордена Ленина, несмотря на то, что для Титова это был первый полет.
В конце 1980-х годов процесс «обезгероивания» космонавтов получил новый импульс. Было решено (применительно не только к космоплавателям, но и к представителям других профессий) давать звание «Героя Советского Союза» лишь один раз. Потом сколько не летай – лишь ордена.
Одной из первых «жертв» нововведения стал космонавт Александр Серебров, который за три полета в космос, совершенные еще в советские времена, получил лишь одну звезду «Героя» (второй полет, за который он потенциально мог стать дважды «Героем» как раз и был в составе упомянутого экипажа Титова).
Правило это распространялось и на присвоение звания «Герой России». Его можно было получить лишь однажды, причем если у человека уже было звание «Героя Советского Союза», то это шло в зачет, как «Герой России». Поэтому Серебров, совершивший четвертый полет уже после распада СССР, не получил российскую «золотую звезду».
Впрочем, были два исключения, когда космонавты «Герои Советского Союза» становились еще и «Героями России». Первый – Сергей Крикалев. В 1992 году он стал «Героем России» №1 за то, что отстоял на орбите две «вахты» подряд (из-за отсутствия в сменном экипаже бортинженера его некому было заменить на станции). Второй - Валерий Поляков. Он стал «Героем России» в 1995 году за самый длительный в истории 437-суточный полет.
Космос, или колбаса?
Во второй половине 1980-х – первой половине 1990-х годов космонавтика с трудом пережила наиболее острый период люмпенизации сознания советского/российского общества, одним из наиболее популярных лозунгов, которого был: «не надо нам космоса, дайте лучше колбасы». Полеты в космос продолжились, но падение «железного занавеса», доступ к благам западного мира, появление в российском обществе «быстрых» богачей, да и просто «олигархов», серьезно девальвировали значимость профессии космонавта, да и космонавтики в целом.
Принцип ««звезда» за первый полет» уже не всегда применялся даже к тем космонавтам, которые успешно выполнили программу полета. Так, бывший высокопоставленный сотрудник администрации президента РФ Юрий Батурин (немало, кстати, сделавший для выживания космонавтики в 1990-е годы) за свою первую миссию в 1998 году получил только Орден Мужества. «Героем» он стал лишь после своей второй миссии в 2001 году. Однако, в целом традиция присвоения звания «Героя России» за первый полет продолжает сохраняться.
А как там у «них»?
Пилотируемым полетам в космос в США, особенно после прихода в Белый дом президента Джона Кеннеди в 1961 году, придавалось не меньшее значение, чем в СССР. Так же, как космонавты в Советском Союзе, астронавты США стояли на вершине пирамиды, в основание которой была положена вся научно-техническая и экономическая мощь их страны. Именно за астронавтами оставалось последнее слово в «космической гонке», поэтому, вполне естественно, что любая космическая победа ассоциировалась в первую очередь с ними, превращая их в национальных героев.
Но шли ли публичное и официальное признание их героизма рука об руку? Скорее нет, чем да. Астронавты встречались с президентами (особенно, когда Белый дом занимали Кеннеди и его преемник Линдон Джонсон), принимали участие в различных официальных мероприятиях, ездили по миру в качестве «послов» американского образа жизни, рассказывая о преимуществах политической и социально-экономической системы Нового Света.
Но на этом их интеграция в государственный официоз заканчивалась. Никто из шести астронавтов, летавших по программе «Меркурий» (эквивалент советской программы «Восток»), не получил ни одной высшей гражданской награды США. К числу таких наград относятся «Медаль свободы», которую вручает президент, и «Золотая медаль Конгресса», которая вручается от имени американских законодателей.
Все, что получили «меркурианцы» вскоре после своих миссий - это «Медаль НАСА за выдающуюся службу». Данная награда носит ведомственный характер и может быть приравнена к значку «Отличник Аэрофлота», или «Почетный железнодорожник», хоть и значительно более высокого ранга. Причем, этой медалью НАСА награждались не только астронавты, но и административные сотрудники агентства.
Если десятки советских и российских космонавтов становились депутатами Верховного Совета СССР, Госдумы, или региональных дум, депутатами съездов КПСС, то в США есть только один астронавт, сделавший успешную политическую карьеру. Это – Джон Гленн, неоднократно избиравшийся в Сенат. Был еще избран в Конгресс астронавт Джек Свайгерт, но он умер до того, как приступил к обязанностям. Сенатор Джейк Гарн и конгрессмен Билл Нельсон, летавшие на «шаттлах», не в счет, ибо свои полеты они совершили, будучи уже обитателями Капитолийского холма.
Впрочем, была пара исключений, когда астронавты США получили высшие государственные награды своей страны. Это – «первопроходцы Луны» астронавты «Аполлона-11», каждый из которых был в 1969 году удостоен «Медали свободы». В 2011 году они и Джон Гленн – первый американец, совершивший орбитальный полет, получили еще и «Золотые медали Конгресса».
Никто из прочих астронавтов, летавших по программе «Аполлон», не получил аналогичные награды, хотя все они были удостоены высших ведомственных наград НАСА. Заслуги астронавтов, летавших на шаттлах и на МКС, также получили признание лишь на уровне аэрокосмического агентства США.
Разумеется, каждый американский астронавт имеет множество наград, но все они были вручены ему теми службами и организациями, в рамках которых он когда-то работал, или имел к ним какое-либо отношение (речь идет, разумеется, как о мужчинах, так и женщинах, летавших в космос). От американского государства в целом таких наград за исключением пары упомянутых случаев, нет.
Подводя итог, можно сказать, что космоплаватели США, в отличие от своих советских/российских коллег никогда не интегрировались в государственную структуру США и практически никогда не возводились в официальный ранг героев на федеральном уровне.
Космический «пантеон»
Чем же объяснить особое положение советских/российских космонавтов по сравнению с их американскими коллегами?
Первая причина заключалась в исключительно важной социальной роли космонавтов. Американская система гарантировала лояльность к себе со стороны собственных граждан обеспечением им высокого уровня жизни и предоставлением равных возможностей для успеха.
Что же касается советской системы, то она, отвергнув религию, взяла за основу религиозную веру в «светлое будущее», ради которого следует терпеть лишения в настоящем. Именно эта вера и была одной из главных гарантий преданности советских людей государству «рабочих и крестьян».
А где религия, там и боги. Главные из них – Ленин, Сталин, затем в меньшей степени Хрущев и Брежнев. Им следовало внимать, принимая все сказанное ими за непреложную истину. Но «богам» нужны были «полубоги», осуществлявшие связь между ними и простым народом.
В мирное время этими «полубогами» был многочисленный сонм «Героев Социалистического Труда», олицетворявших собой людей «нового типа», благодаря которым будет построен коммунизм. В ту же когорту входили и космонавты. Разве отважные «Колумбы Вселенной», в массе своей будучи простыми парнями из рабочих семей, не доказали бесспорное преимущество социалистической системы над капиталистической, попутно продемонстрировав то, что в СССР «все пути открыты всем»?
Этим и объяснялось «обожествление» космонавтов, выражавшееся в «золотом дожде», который проливался на них виде наград, должностей, почестей, званий, а главное – всенародного поклонения, культивировавшегося официальной пропагандой. Ведь поклоняясь «покорителям космоса», люди поклонялись советскому строю, воспитавшему их.
Данный вывод косвенно подтверждается периодом правления Михаила Горбачева. Именно при «перестройке», положившей началу процессу освобождения советского общества от марксистко-ленинской «религии», было принято решение ограничиться однократным присвоением звания «Героя Советского Союза», в том числе и космонавтам.
Космонавты - «наше всё»
О второй причине, по которой работа космонавтов превозносилась и героизировалась куда в большей степени, чем астронавтов, написал в своем дневнике генерал-полковник Николай Каманин, курировавший их подготовку в 1960-е-1970-е годы:
«Всё это (превозношение и героизация - Ю.К.) делается с целью ознакомления нашего народа и народов зарубежных стран с достижениями в космосе советской науки и техники, но делается, по установившейся традиции, в основном так, что все эти достижения представляются заслугой одних лишь космонавтов. Такая традиция, – подчеркнул Каманин, – очень вредна, но, к сожалению, круг людей, связанных с космонавтикой (а их тысячи), крайне ограничен для показа широкой общественности».
Таким образом, излишняя секретность приводила к тому, что публичные лавры, предназначенные инженерам, конструкторам, рабочим доставались одним лишь космонавтам.
В США была другая ситуация. Имена создателей ракетно-космической техники, включая Вернера фон Брауна, руководителей НАСА, а также процесс принятия решений в области космической политики были открыты для широкой публики. Поэтому там не было необходимости представлять астронавтов едва ли не единоличными творцами космических побед с возданием им соответствующих почестей.
Сохранение традиции или видимость заботы?
И в наши дни космонавтам за каждый первый полет продолжают присваивать звание «Героя России». Была попытка отойти от этой традиции, начиная с Максима Сураева, совершившего свой полет в 2009-2010 годах. Центр подготовки космонавтов дважды представлял Сураева на это звание, но Министерство обороны дважды данное представление отклоняло. И лишь после вмешательства президента, в то время еще Дмитрия Медведева, Сураев получил звезду «Героя».
Сохранение данной традиции выглядит, по меньшей мере, странным на фоне следующего, всем хорошо известного факта. Американские, европейские, канадские, японские астронавты делают в космосе по качеству и продолжительности ту же работу, что и российские космонавты (полет на «Союзе» к МКС, работа на станции, возвращение на «Союзе»), но не получают за это никаких государственных наград своих стран.
Более того, в космос по той же схеме «Союз»-МКС-«Союз» уже летали семь космических «туристов» (один даже дважды). Готовится полететь в космос в том же туристическом качестве известная певица Сара Брайтман.
Зачем же нужно чтить традицию: стал космонавтом – получи «Героя»? Для того, чтобы у российской молодежи были моральные и нравственные «ориентиры»? Или причина здесь кроется в стремлении российской власти сохранить видимость того значения, которое космонавтика продолжает якобы играть в российском обществе и государстве, показать свою заботу о ней? Ведь продолжать давать золотые «звезды» намного легче, чем разработать четкую, реализуемую стратегию развития космической отрасли, которая привела бы к качественному подъему космонавтики, а заодно и престижа государства.
Цена полета
И наконец, есть еще одна, четвертая причина. Не будет преувеличением сказать, что привлекательность профессии космонавта в России по сравнению с 1960-ми, 1970-ми, и даже 1980-ми годами катастрофически упала. В 2006 году проводился набор в космонавты среди инженеров РКК «Энергия». Желающих практически не нашлось.
Чтобы как-то компенсировать «дефицит кадров», руководство РКК «Энергия» решило поискать кандидатов даже… среди выпускников и дипломников технических вузов. Результат был не менее удручающим. Подавляющее большинство студентов не только не желали стать космонавтами, но и не собирались идти работать в РКК «Энергия». Те же несколько, которые согласились стать тружениками «космической нивы», не прошли медкомиссию.
В последующем в России проводились еще открытые наборы в космонавты. Из кандидатов удалось выбрать несколько десятков человек, но комментируя данную ситуацию, начальник ЦПК им. Гагарина Сергей Крикалев сделал вывод, что «желающих полететь в космос становится все меньше».
Не нужно много времени, чтобы найти ответ на вопрос, почему так происходит. Нынешние космонавты уже совсем не такие «небожители», как их коллеги из советского прошлого, в массовом порядке становившиеся частью государственной и партийной элиты, председателями обществ дружбы с зарубежными странами, других общественных организаций и т. д…
Российская публика лишила космонавтов и роли «свадебных генералов», отдав ее отечественным и зарубежным звездам эстрады и экрана, спортсменам, политикам и просто «светским львицам». СМИ также не балуют космонавтов своим вниманием, уделяя старту новой экспедиции на МКС лишь небольшую заметку в перечне других новостей. Ничего странного – разве кого-нибудь в наше время удивишь очередным полетом на околоземную орбиту?
Во многом сошла на «нет» и материальная привлекательность работы космонавта. Если в «былые времена» космонавт получал от государства бесплатную квартиру в Звездном городке, в Москве, или даже особняк на Хованской улице в районе ВДНХ, не считая других льгот и благ, то теперь лишь ту денежную сумму, которую заработает за свой полет по контракту.
На первый взгляд она не так и мала. Один из космонавтов, например, получил за свою миссию, длившуюся около полугода, сумму эквивалентную 90 тыс долларов. Но, вот, как он прокомментировал ее реальную значимость в интервью «Голосу Америки»: «Я за эти деньги даже «однушку» (однокомнатную квартиру - Ю.К.) в Москве купить не могу, а шел к своему полету 12 лет, получая гроши и кормя на них семью!».
Бонус, или награда?
Таким образом, «золотая звезда» остается одним из немногих «бонусов» (почти ничего не стоящий государству), на который практически гарантированно может рассчитывать космонавт.
Но правильно ли делать из звания «Героя России» бонус, или по аналогии со званием «Героя Советского Союза» нужно оставить его наградой за подлинные мужество и героизм, проявленные при выполнении профессионального долга? Никто не усомнится в справедливости награждения «золотыми звездами» тех космонавтов, которые тушили пожар на «Мире», спасали станцию после столкновения с «Прогрессом», или совершили сверхдлительные полеты в космосе.
Но если речь идет о штатной полугодовой орбитальной «командировке», то не пора ли понять, что признавая «героизмом» то, что для астронавтов других стран является обычной работой, российские власти делают антирекламу отечественной космонавтике и космонавтам.
www.golos-ameriki.ru
Новости дня: Иностранные космонавты, совершившие полеты на советских и российских кораблях - Свободная Пресса
14 марта 1995 года на космическом корабле впервые полетел американский астронавт — Норман Тагард, в прошлом боевой летчик, воевавший во Вьетнаме. Он стал 20-м иностранным гражданином, воспользовавшимся российской ракетой. А всего на наших кораблях отправлялись на орбиту космонавты из 26 стран мира. Во времена СССР космические дороги активнее всего осваивали граждане из бывшего соцлагеря.
Чехословакия
Первым на борт «Союза» поднялся чех Владимир Ремек. Будучи военным пилотом ВВС Чехословакии, Ремек в 70-е годы получил высшее военное образование в Военно-воздушной академии им. Гагарина в Москве. И после кратковременной «побывки» на родине вернулся в СССР, чтобы начать подготовку в отряде космонавтов.
В космос он полетел 2 марта 1978 года, проработав на космической станции «Салют-6» 7 суток в качестве космонавта-исследователя.
Вернувшись после полета на родину, Ремек занимал ряд постов в военном ведомстве. Не потерялся он и после «бархатной революции», длительное время являясь депутатом Европарламента. А в этом году он вновь вернулся в Москву, заняв пост посла Чехии в России.
Польша
Через полгода после Ремека на станцию «Салют-6» прилетел представитель Польши Мирослав Гермашевский. В советский отряд космонавтов он также пришел пилотом ВВС. Однако перед этим, в детстве, ему пришлось хлебнуть лиха. В годы войны его семья пострадала от украинских националистов: были заколоты вилами его дед, а чуть позже — отец. Полуторагодовалого Мирослава «бойцы» УПА выбросили зимой на снег. Когда наутро его нашел старший брат, будущий космонавт был едва жив.
После полета принимал активное участие в урегулировании политического кризиса в стране, учился в Академии Генштаба в Москве, возглавлял политуправление польской армии. А после его упразднения в звании бригадного генерала возглавлял Высшую офицерскую летную школу. В отставку вышел в 2000 году, будучи заместителем командующего ВВС и ПВО Польши.
ГДР, Германия
Космонавтов из стран Социалистического содружества выпускали в космос, словно «Жигули» с конвейера Волжского автозавода. Через месяц после поляка полетел немец из ГДР Зигмунд Йен. И он был пилотом ВВС. И он окончил советскую военную академию. И пробыл в космосе также 7 суток.
А после полета его путь был несколько иным. Занялся наукой и получил степень доктора в Центральном институте физики Земли. После объединения двух Германий длительное время работал в Европейском космическом агентстве.
Следующим на станции «Салют» стал уже чисто западный немец Клаус Дитрих Фладе. Его полет состоялся в 1992 году. До подготовки к полету он служил летчиком-испытателем. После — продолжил испытание военных крылатых машин. Выйдя на пенсию в звании подполковника, продолжил работать испытателем на Airbus.
Немецкий отряд космонавтов, летавших на наших кораблях, оказался многочисленным. Томас Артур Райтер стал истинным марафонцем. Прилетев на «Союзе» на станцию «Мир» в сентябре 1995 года, он провел на ней 179 суток. А в 2006 году, воспользовавшись для полета на МКС уже американским шаттлом, пребывал в невесомости 171 сутки.
А в феврале 1997 года четвертым «союзным» немцем стал Райнхольд Эвальд, пробывший в космосе 19 суток. В отличие от своих предыдущих коллег-соотечественников, он был не пилотом, а ученым и проводил на «Мире» полноценные исследования.
Болгария
В апреле 1979 года полетел представитель Болгарии — военный пилот Георгий Иванов. В действительности его фамилия была Какалов. По настоянию советской стороны ввиду неблагозвучности фамилии для русского уха человек был вынужден сменить фамилию.
Впоследствии дослужился до генеральского звания. А после «отмены» социализма стал большим боссом — управляющим директором авиакомпании «Эйр София»
В 1988 году Александр Панайотов стал вторым «космическим» болгарином. До полета был пилотом ВВС. После пошел по административной линии, дослужившись до замминистра транспорта. Сейчас занимается частным бизнесом.
Венгрия
В соответствии с программой «Интеркосмос» после болгар наступила очередь венгров. Честь представлять страну доверили Берталану Фаркашу — пилоту ПВО. Он совершил полет в 1980 году. После полета дослужился до звания бригадного генерала. Затем занялся охраной окружающей среды и стал совладельцем авиакомпании.
Вьетнам
В 1980 году полет на советском корабле совершил Фам Туан, не просто пилот, а боевой летчик, сбивший B-52, чего во Вьетнаме никто кроме него не сделал. До 2000 года занимал большие посты в Министерстве обороны Вьетнама.
Куба
1980 год оказался урожайным на запуски в космос социалистических космонавтов. В сентябре полетел кубинский пилот-истребитель Арнальдо Тамайо Мендес. О нем известно, что он отличился в период Карибского кризиса, патрулируя кубинское небо на МиГ-15. И в отряд космонавтов поступил, будучи командующим авиабригады. Еще о нем известно, что в год он стал сиротой. А в 13 начал работать на мебельной фабрике.
Монголия
Жугдэрдэмидийн Гуррагча совершил полет в 1981 году. Он не был пилотом ВВС. В монгольской армии прошел службу в радиотехнических войсках. После окончания Академии им. Жуковского стал инженером по авиационному оборудованию. Провел в космосе строго отмеренные по программе «Интеркосмос» 7 суток. Вернувшись на землю, стал начальником штаба войск ПВО, а в новом тысячелетии — министром обороны.
Румыния
В мае 1981 году полетел последний «социалист» — румын Думитру Дорин Прунариу. Был он не пилотом, а крепким инженером, получившим авиационно-космическое образование. После полета получил международное образование в Канаде. Стал доктором философии. Представлял Румынию в Евросоюзе, был послом в России.
Франция
Для Советского Союза космос был в значительной мере инструментом идеологии и политики. После того, как список социалистических стран был исчерпан, настала очередь пригласить космонавта из капиталистической страны. Выбор пал, естественно, на Францию. Поскольку в Пятой республике были наиболее сильны социалистические настроения. И в 1982 году на корабле «Союз Т-6» на орбиту отправился Жан-Лу Кретьен, военный пилот, входивший во французский отряд космонавтов. Естественно, этот полет был использован в качестве демонстрации Советским Союзом доброй воли по отношению к Западу.
Кретьен летал на «Союзе» и еще один раз — в 1988 году, побывав на станции «Мир».
По количеству иностранных космонавтов, летавших на наших кораблях, Франция занимает второе место, после США. После Кретьена на них выходили на орбиту Мишель Тонини (1992), Жан-Пьер Эньере (1993), Клоди Андре-Дэе (1996 и 2001), Леопольд Эйартц (1998).
Индия
В 80-е годы Советский Союз совершил еще три одиночных «иностранных» запуска. В 1984 году полетел индиец Ракеш Шарма.
Сирия
В 1987 году на «Союзе» взлетел Мухаммед Ахмед Фарис, профессиональный врач.
Япония
1988 год стал в какой-то мере историческим. Если прежде на наших кораблях летали исключительно военные пилоты из разных стран, то на сей раз на орбиту отправился японский профессиональный журналист Тоехиро Акияма.
Великобритания
Еще более оригинальную фигуру направила в космос в мае 1991 года Великобритания. Победительницей конкурса по отбору добровольцев стала химик-технолог кондитерской фабрики Хелен Патрисия Шармен.
Австрия
В 90-е годы начало сходить на нет подавляющее господство в космосе профессиональных военных пилотов. Им остался сектор командиров корабля и пилотов. Австрия осенью 1991 года отправила на советском корабле специалиста по промышленной электронике Франца Артура Фибёка. До полета он работал на крупных фирмах руководителем проектов, после полета продолжил заниматься тем же самым.
США
Как было сказано в начале, 14 марта 1995 года США стали 16-й страной, которая отправила в космос своего представителя на российском корабле. Этой чести был удостоен Норман Тагард, родившийся в 1943 году. Его биография уникальна. Получил степень бакалавра инженерных наук. Во время войны во Вьетнаме совершил 163 боевых вылета на F-4. После чего получил степень доктора медицины в Университете Техаса. Придя в NASA, совершил 5 полетов в космос.
И еще девять
После этого на «Союзах» летали граждане Словакии — Иван Балла (1999), ЮАР — космический турист Марк Шаттлеворт (2002), Италии — Роберто Виттори (2002), Бельгии — Франк де Винне (2002), Нидерландов — Андре Кауперс (2004), Бразилии — Маркус Понтис (2006), Малайзии — Шейх Музафар Шукор (2007), Республики Корея — Ли Со Ён (2008), Канады — Ги Лалиберте (2009).
Фото: ИТАР-ТАСС/Архив
svpressa.ru
Первые полеты на ракетах с участием собак - Космос
60 лет назад, 3 ноября 1957 года, на орбиту Земли впервые вывели космический аппарат с живым существом на борту — советский "Спутник-2" с собакой Лайкой. ТАСС рассказывает про эту и другие попытки отправить животных в космос.
Экспериментальные полеты с участием собак (на геофизических ракетах, искусственных спутниках и кораблях-спутниках) проводились Советским Союзом в 1950-1960-х гг. с целью подготовки будущих пилотируемых космических полетов. Перед полетом человека в космос влияние условий невесомости и переносимость перегрузок при запусках исследовались на животных.
Спецпроект на тему
В 1949 г. решениями президиумов Академии наук СССР (ныне Российская академия наук) и Академии медицинских наук СССР была утверждена доктрина космической биологии и медицины, предусматривающая экспериментальные полеты в космос животных и, в частности, собак.
В качестве подопытных животных были выбраны непородистые собаки, поскольку они более выносливы и неприхотливы. Они должны были иметь вес не более 6 кг и рост (в холке) не выше 35 см. Подготовка собак велась в специальной лаборатории Научно-исследовательского института авиационной медицины ВВС Минобороны СССР (НИИ АМ; ныне Государственный научно-исследовательский испытательный институт военной медицины Минобороны РФ, ГНИИИ ВМ, Москва).
Полеты на геофизических ракетах
С июля 1951 г. по июнь 1960 г. с полигона Капустин Яр в Астраханской области проводились суборбитальные запуски геофизических ракет (Р-1Б, Р-1В, Р-1Д, Р-1Е, Р-2А, Р-5А) разработки Сергея Королева, главного конструктора ОКБ-1 (ныне Ракетно-космическая корпорация "Энергия" им. С.П. Королева).
- Ракеты, на которых устанавливались специальные герметичные отсеки с собаками, достигали высоты свыше 100 км. Затем их отделяющиеся головные части с животными спускались на Землю на парашютах.
- С 1954 г. собак стали катапультировать в скафандрах, смонтированных на специальной тележке, имеющей парашютную систему и систему жизнеобеспечения. Полеты продолжались от 15 до 20 мин.
Полет Дезика и Цыгана
Первыми в экспериментальный полет были отправлены собаки Дезик и Цыган. 22 июля 1951 г. ракета Р-1В подняла на высоту 100,8 км герметичную кабину с животными. Спустя 15 мин. собаки, находящиеся в кабине-контейнере, благополучно приземлились на парашюте в 20 км от места старта.
Спецпроект на тему
В кабине животные фиксировались ремнями. Системой регенерации воздуха поддерживался необходимый для дыхания газовый состав атмосферы.
В момент приземления при вхождении кабины в плотные слои атмосферы у собак наблюдалось учащение пульса и дыхания. Но в целом животные хорошо перенесли невесомость и перегрузку примерно в 5,5 g. Никаких физиологических отклонений и изменений у собак обнаружено не было. Весь полет снимался пленочной кинокамерой, установленной в кабине.
- Впоследствии Цыган в полетах больше не участвовал. Его забрал к себе домой председатель государственной комиссии по организации исследований на геофизических ракетах, академик Академии наук СССР Анатолий Благонравов.
- Дезик во второй раз стартовал на следующей ракете вместе с собачкой по кличке Лиса 29 июля 1951 г. Обе собаки погибли при приземлении из-за нераскрывшегося парашюта.
- Всего было осуществлено 29 полетов на геофизических ракетах с участием 36 собак (некоторые летали по несколько раз), из них 15 погибли.
Полеты на космических аппаратах
Первым живым существом, совершившим орбитальный полет и побывавшим в космосе, стала собака Лайка. 3 ноября 1957 г. с космодрома Байконур она была отправлена в космос на "Спутнике-2". В то время еще не были проработаны технологии по возвращению космических аппаратов на Землю, поэтому животное провело в невесомости около шести часов и погибло на орбите от удушья и жары.
Первыми собаками, побывавшими на орбите и благополучно вернувшимися на Землю, были Белка и Стрелка. 19 августа 1960 г. они стартовали с Байконура на корабле-спутнике ("Спутник-5") — прототипе пилотируемого корабля "Восток". Животные провели на околоземной орбите 25 ч.
Впоследствии, для принятия окончательного решения о полете в космос человека, в 1961 г. на кораблях "Восток" на орбиту дважды запускали собак — Чернушку (9 марта) и Звездочку (25 марта). Они полностью проделали путь, который предстоял первому космонавту планеты Юрию Гагарину: взлет, один виток вокруг Земли и посадку.
Также на околоземной орбите побывали Мушка и Пчелка (2 декабря 1960 г.; погибли при возвращении), Ветерок и Уголек (совершили 22 февраля — 17 марта 1966 г. полет на биоспутнике).
Всего в рамках проводимых Советским Союзом исследований "космонавтами" стали девять собак, из них шесть благополучно вернулись на Землю.
Запуски ракет с собаками Китаем
Помимо СССР, запуски с собаками проводились также Китаем. В июле 1966 г. состоялось два успешных пуска на геофизических ракетах T-7A-S2 с собаками Сяо Бяо и Шаньшань.
Кроме того, в 1999-2002 гг. во время беспилотных запусков кораблей "Шэньчжоу" ("Священный челн") на их борту находились различные биологические объекты.
Китай не раскрывал информацию о том, какие именно животные летали на кораблях. Однако, по информации британского агентства Reuters, в январе 2001 г. на "Шэньчжоу-2" находилась собака.
Память о животных
В память о животных, погибших в научных экспериментах:
- В 1958 г. перед Парижским обществом защиты собак была воздвигнута гранитная колонна. Ее вершину венчает устремленный ввысь спутник, из которого выглядывает мордочка Лайки.
- На острове Крит (Греция), на территории музея Homo Sapiens ("Homo sapiens" с лат. — "Человек разумный"), установлен памятник собакам — Лайке, Белке и Стрелке.
- В Москве на здании лаборатории ГНИИИ ВМ, где готовили Лайку к полету, была открыта мемориальная доска (1997), перед институтом установлен памятник Лайке (2008).
- В Ижевске в 2006 г. был открыт памятник собаке Звездочка.
Материал подготовлен по данным ТАСС-ДОСЬЕ (Инна Климачева).
Спецпроект на тему
tass.ru
Первыми были они
Без малого полвека отделяют нас от того апрельского утра 1961 года — с его обречённо-отчаянным гагаринским «Поехали!..». Гагарин был первым человеком, увидевшим Землю со стороны, но не он первым увидел её оттуда. Дорогу в космос ему проложили другие — почти безымянные тогда и почти забытые ныне. Они не улыбались в кинокамеры и не раздавали интервью. Просто и молча делали они своё дело, жизнями своими спасая жизни будущих героев-космонавтов. Первыми в космосе были они…
Полёты в космос начались за десять лет до Гагарина, и никакого корабля-спутника «Восток» тогда ещё не было, а были модифицированные немецкие ракеты «Фау-2» — такие же, с которыми в конце войны ничего не могли поделать англичане. «Р-1А» — так называлась советская «Фау-2» с отделяемой боеголовкой. В самом начале 50-х ракета была поставлена на вооружение Советской Армии, и именно этой ракете суждено было открыть эру успешных полётов разумных существ к пределам земной атмосферы.
Первыми нашими космонавтами были обычные собаки. В этих словах нет никакой иронии — фактически, предполётная подготовка собак-космонавтов мало чем отличалась от той, которую потом будут проходить космонавты-люди: те же интенсивные тренировки, то же привыкание к многократным перегрузкам, к невесомости, к кабине, к скафандру, те же проблемы стресса и жизнеобеспечения. Да и как же могло быть иначе? Собаки ведь летали не ради сенсации или чисто научного опыта — они просто заменяли людей собою именно тогда, когда риск неудач и неизвестности был непомерно велик…
Первыми нашими космонавтами-испытателями были обычные беспородные дворняги — маленькие, неприхотливые и выносливые. Цыган, Дезик, Лиса, Мишка, Чижик, Смелый, Рыжик, Непутёвый, Зиб — вот они были первыми разумными существами, кто летом 1951 года, за 10 лет до полёта Гагарина, начал прокладывать дорогу в космос.
Первые собаки-космонавты, Цыган и Дезик, в головной части ракеты
Ракета «Р-1А» с собаками в отделяемой головной части впервые стартовала ранним утром 22 июля 1951 года с космодрома Капустин Яр. Для первого полёта были отобраны Цыган и Дезик. В специальных лотках, опутанные проводами и датчиками, накормленные тушёнкой и молоком, всеобщие любимцы были размещены в приборном отсеке на самом верху многометровой ракеты. Больше других, как вспоминают, волновался Сергей Королёв — потому, наверное, что он лучше других понимал всю колоссальную значимость того события, которое вскоре могло произойти…
Этот первый полёт продолжался всего несколько коротких минут. Стартовав под мощный рёв двигателя, ракета быстро достигла высоты около ста километров, а потом приборный отсёк с собаками отделился и стал неудержимо падать вниз со скоростью нынешнего реактивного самолёта. О том, что испытывают во время такого короткого полёта собаки, рассказывают сохранившиеся кадры киносъёмки. Вот короткий фрагмент из документального фильма Романа Газенко «Отряд космических дворняг» (2004 год). Текст читает Александр Клюквин:
Кадры киносъёмки в кабине приборного отсека
На высоте около семи километров над приборным отсеком раскрылся купол парашюта. Все, кто был тогда на полигоне — конструкторы, академики, врачи — все бросились к приборному отсеку. Что с собаками? Живы?.. Нет?.. Успешное возвращение первых собак-космонавтов на Землю было отмечено бурной радостью с обеих сторон: Цыган и Дезик носились как угорелые, и все стремились взять их на руки, погладить, приласкать… Вспоминает Александр Серяпин — медик, теперь уже глубокий старик, а тогда один из тех, кто открывал после приземления люк приборного отсека:
… Первый полёт оказался очень удачным, собаки были живы. Когда мы их освобождали, подъехало много машин, в одной из них был Сергей Павлович Королев. Когда он увидел собак — по-моему, счастливее человека там не было. Он этих собак схватил, бегал с ними вокруг этой самой кабины. Поил их водой, колбасы давал, сахару. Потом взял их к себе в машину…
Долгие десятилетия всё, что было связано и с этим, и с другими первыми полётами в космос, составляло важнейшую государственную тайну и разглашению не подлежало. Впервые публичное сообщение о полёте Цыгана и Дезика было сделано на научной конференции в Калуге сорок лет спустя (источник). Вообще, секретность была такая, что даже клички одних и тех же собак меняли иногда по нескольку раз — с этим мы ещё столкнёмся…
Цыган сразу после успешного приземления (слева) и Дезик в кабине во время полёта
Александр Дмитриевич Серяпин: «У меня к Цыгану была какая-то любовь — больше, чем к другим собакам. Если есть какой-нибудь хороший кусочек, я даю его, в первую очередь, Цыгану»… Видимо, Цыган понравился не только Серяпину. Председатель госкомиссии академик Анатолий Благонравов, который присутствовал при том первом полёте, просто забрал Цыгана к себе домой, прекратив тем самым его космическую карьеру: «Пусть этот герой теперь живёт у меня». Судьба щедро вознаградила Цыгана: остаток своей жизни он, таким образом, провёл у академика Благонравова — в сытости и в покое.
Жизнью напарника Цыгана, Дезика, судьба распорядилась совсем иначе. Медикам очень интересно было узнать, будет ли собачья психика готова снова перенести связанный с полётом немалый стресс. И уже через неделю после первого полёта, в воскресенье 29 июля 1951 года, Дезик отправился в свой второй космический полёт. На этот раз с ним вместо Цыгана была собака по кличке Лиса. Всё шло нормально: двигатель отработал, приборный отсек отделился и стал падать вниз. Дезик вёл себя совершенно спокойно и, вероятно, ждал уже знакомого ему рывка при раскрытии парашюта. Но на этот раз никакого рывка не последовало. Парашютная система на этот раз не сработала, и приборный отсек с Дезиком и Лисой на полной скорости врезался в землю. Первый полёт Лисы и второй полёт Дезика — оказался для них последним…
В то лето ракеты с собаками стартовали с Капустина Яра ещё четыре раза. Через полмесяца после гибели Дезика и Лисы, 15 августа 1951 года, свой первый и успешный полёт совершили Мишка и Чижик, а 19 августа — Смелый и Рыжик. И вот 28 августа в полёт снова были отправлены Мишка и Чижик. Но из второго своего полёта они живыми не вернулись: отказ клапана привёл к разгерметизации приборного отсека, и собаки погибли от удушья…
Из семи побывавших в космосе собак — Цыган, Дезик, Лиса, Мишка, Чижик, Смелый, Рыжик — погибли четыре. Что-то надо было срочно делать с системами жизнеобеспечения и спасения космонавтов. И было принято решение сосредоточиться именно на этом, а всех оставшихся собак-космонавтов вернуть в Москву. Для последнего запланированного на 3 сентября старта в Капустином Яре оставили лишь Непутёвого и Смелого (на его счету, как мы знаем, уже был один успешный полёт). И тут произошёл курьёзный случай: буквально накануне старта Смелый… попросту сбежал во время прогулки, исчез, испарился!..
Смелый, который по-человечески не выдержал (слева) и Зиб, первый из «космических туристов»
Исчез… но как же быть? Пора снаряжать собак — двух собак, подготовленных по специальной программе! — а в наличии есть только один лишь Непутёвый… Но не было бы счастья, да несчастье помогло. С докладом Сергею Павловичу Королёву медики решили не торопиться (сами же ведь вроде и упустили Смелого!), а потихоньку провести нечто вроде медицинского эксперимента: заменить уже подготовленную собаку на совершенно не подготовленную. Подходящего кандидата на роль первого космического туриста удалось быстро отыскать среди тех безымянных собак, которые постоянно обитали возле солдатской столовой. Собака, даром что необученная, оказалась на редкость понятливой и послушной, и уже через несколько часов ей вместе с Непутёвым (которого ведь немало тренировали) довелось испытать на себе и рёв двигателя, и пятикратные перегрузки. Полёт и приземление прошли нормально, но каково же было удивление С.П. Королёва, когда он увидел вместо Смелого совершенно незнакомую ему собаку!.. Впрочем, победителей не судят, а эксперимент ведь действительно получился очень удачным. Собака немедленно получила кличку Зиб — «Запасной Исчезнувшего Бобика». Именно тогда довольный С.П. Королёв произнёс свою знаменитую фразу насчёт того, что-де наступит такое время, когда в космос будут летать по профсоюзным путёвкам. Идея «эксперимента» ему настолько понравилась, что в своём докладе на Политбюро он представил дело так, будто «эксперимент» этот был запланирован заранее. Но вот в космос Зиб больше не летал, и его, кажется, тоже забрал к себе академик Благонравов…
Ни в 1952 году, ни в 1953 году собаки в космос не летали: огромная работа проводилась, так сказать, в земных условиях. С помощью собак испытывались различные средства спасения, космические катапульты, а тем временем на полигоне Капустин Яр проводились всё новые и новые испытания ракетной техники.
Суборбитальные космические полёты с собаками на борту продолжились летом 1954 года, и в первом же полёте собакам-космонавтам предстояло испытать новый способ возвращения: катапультирование прямо в космосе и обратный путь к Земле уже не под защитой относительно надёжного приборного отсека, а в индивидуальном скафандре. Этот исторический эксперимент состоялся 26 июня 1954 года: скафандры испытывали собаки Рыжик и Лиса (конечно, это уже была не та первая Лиса, которая тремя годами ранее погибла вместе с Дезиком; будем называть её Лиса-2). Посмотрите фрагменты киносъемки того эксперимента:
Kатапультирование в космосе (Лиса-2 и Рыжик)
Между прочим, в разных источниках встречаются небольшие расхождения в датировке некоторых полётов. Так, упомянутый выше фильм Романа Газенко (откуда и взяты те кадры, которые вы видели) называет в качестве даты, когда Рыжик и Лиса-2 испытали скафандры, не 26-е, а 24 июня. Я не знаю, чем вызваны такие расхождения. Во избежание недоразумений следует подчеркнуть, что, приводя те или иные даты, я всюду ориентируюсь на материалы, опубликованные в книге «История отечественной космической медицины» (2001 год).
Тот полёт Рыжика и Лисы-2 закончился удачно: собаки благополучно вернулись на Землю. Уже через неделю, 2 июля 1954 года, в космос стартовали Дамка и Мишка (или, лучше сказать, Мишка-2 — ведь первый Мишка, как мы знаем, погиб вместе с Чижиком в конце августа 1951 года). Но на этот раз произошла трагедия: Мишка-2 — погиб. Дамка же осталась в живых, и 17 июля именно с ней в полёт снова отправили Рыжика. Живым из этого полёта Рыжик уже не вернулся…
Из первых двух испытателей катапультирования в космосе — оставалась ещё Лиса-2. В начале следующего года, 25 января, в очередной полёт отправили её и собаку по кличке Рита. Лисе-2 повезло: она опять уцелела. Зато погибла Рита…
Словно испытывая заодно со скафандрами и собачью судьбу, в полёт 5 февраля 1955 года вместе с собакой Бульбой снова отправили и Лису-2. В фильме «Отряд космических дворняг» Александр Серяпин, волнуясь, так рассказывает о том полёте:
… Настало время, когда мне пришлось сажать в скафандр Лису и отправлять её в полёт. Я прекрасно знал, что то животное, которое отстреливается на высоте 110 километров, — оно меньше переносит перегрузок. Поэтому я Лису посадил так, чтобы она у меня спокойненько спускалась с высоты 90 километров и обозревала своим взором Землю. А получилась очень неприятная вещь: ракету повело в сторону, но рули начали ставить её на место — то есть, в прямое положение. И такой был сильный рывок, что из кабины животное, Лиса, пробило дверь и вместе со скафандром вылетело в атмосферу. Но удар был слишком большой, и животное спустилось уже мёртвым. Ну, пришлось мне её захоронить там, в степи. Вот так я простился со своей любимицей…
Так погибла Лиса-2. Бульба, её напарница, погибла тоже…
Серия таких медико-биологических экспериментов, связанных с полётами в скафандрах, продолжилась ещё четырьмя запусками на высоту около 100 километров. Все участвовавшие в них собаки остались живы, хотя, например, Малышка, Козявка и Альбина успели тогда слетать по два раза. К 1957 году этап «скафандровых» полётов был завершён. К тому времени в распоряжение исследователей или уже поступила, или должна была вот-вот поступить гораздо более мощная ракетная техника. На повестку дня вставал вопрос перехода от суборбитальных космических полётов — к орбитальным.
Всего за эти десять лет, начиная с 1951 года, было выполнено 29 суборбитальных полётов, в которых участвовали свыше сорока собак-космонавтов (точнее, сорок одна). В зависимости от возможностей используемых ракет (полёты выполнялись ракетами типа Р-1, Р-2 и Р-5) собаки поднимались на высоту около 100, свыше 200 и около 450 километров. В течение 1957 года было осуществлено пять суборбитальных космических полётов, и лишь один из них закончился неудачно: в мае погибли Джойна и Рыжая. Последний в 1957 году такой полёт состоялся 6 сентября, а уже 4 октября… 4 октября 1957 года двухступенчатая ракета Р-7, знаменитая «семёрка», вывела на орбиту первый в мире искусственный спутник Земли.
В наши дни трудно даже представить себе тот резонанс, который вызвал в мире полёт первого спутника. Русское слово «спутник» моментально стало понятным всем без перевода. Радиолюбители всего мира в течение двух недель (пока работал передатчик) жадно ловили сигналы со спутника — эти сигналы вы только что слышали.
Впрочем, хотя спутник пробыл на орбите три месяца, но уже через месяц произошло другое событие, на фоне которого, наверное, поблек даже этот фантастический полёт: «семёрка» впервые в мире вывела на орбиту живое существо — собаку по кличке Лайка.
Ракета стартовала с Байконура 3 ноября 1957 года. Изначально было ясно, что в любом случае собака обратно не вернётся: вопросы возвращения с орбиты на Землю ни в 1957 году, ни даже в 1958 году решены ещё не были. Выбор «кого послать?» стоял между Альбиной и Лайкой. Остановили выбор на Лайке: у Альбины были щенки. По идее, Лайка в случае удачного вывода герметичной кабины на орбиту могла прожить ещё примерно неделю: именно на такой срок был рассчитан запас вещества для регенерации воздуха и запас из трёх литров специальной желеобразной массы — для утоления одновременно и голода, и жажды…
Об этой самой «одной неделе» весь мир, конечно же, ничего не знал. Многие искренне считали, что Лайка непременно будет возвращена на Землю. Полёт второго спутника с собакой на борту призван был сыграть огромную пропагандистскую роль, ведь он приходился как раз на празднование 40-летия Великого Октября. Несколько дней ведущие советские газеты регулярно информировали о нормальном самочувствии Лайки — до тех пор, пока связь со спутником не была однажды «утеряна». Общественное мнение полагало, что, во всяком случае, собака была безболезненно умерщвлена путём какой-то инъекции…
Информация о том, как на самом деле погибла Лайка, была обнародована лишь в октябре 2002 года. Всё на втором спутнике происходило намного, намного трагичнее. Спешка из чисто пропагандистских соображений (а ведь первый успешный запуск «семёрки» состоялся лишь в конце августа 1957 года) привела к тому, что отстыковка герметичной кабины от последней ступени ракеты, пышущей жаром, не была предусмотрена вообще. Кроме того, спутник был выведен на ярко выраженную эллиптическую орбиту (228 км в перигее и 947 км в апогее), и на каждом витке кабина длительное время нагревалась солнечными лучами. В результате слабая принудительная вентиляция кабины просто не могла справиться с отводом поступавшего в кабину тепла. Температура в кабине быстро повышалась, и уже после первых нескольких витков Лайка была мертва…
Рассказывает Александр Серяпин, который непосредственно готовил тогда Лайку к полёту:
Александр Серяпин имеет в виду, наверное, те наземные эксперименты с собаками, которые были по требованию «самого большого начальства» проведены в 1958 году и целью которых было выяснить, через сколько же времени должны погибнуть собаки, поставленные в те же самые условия, в которых оказалась на орбите Лайка…
Таким образом, ведущие советские газеты, публикуя в октябрьский юбилей информацию о нормальном самочувствии собаки, попросту врали: к тому времени Лайка уже давно умерла мучительной смертью.
Второй спутник с мёртвой Лайкой на борту, сделав две с половиной тысячи оборотов вокруг Земли, сгорел в плотных слоях атмосферы в середине апреля 1958 года. Тихая, послушная Лайка для всего мира осталась символом начала космической эры…
Орбитальные полёты собак-космонавтов возобновились лишь в августе 1960 года — уже на ракетно-космической системе «Восток». А до той поры было запущено несколько ракет с собаками на высоту 210 и 450 километров. Не все эти запуски закончились благополучно: 21 февраля 1958 года погибли Пальма и Пушок, а 31 октября того же года — Жульба и Кнопка. Никаких подробностей обо всех этих полётах в прессе, естественно, не сообщалось.
И знаменитый впоследствии орбитальный полёт Белки и Стрелки тоже был вначале строго засекречен. Прототип будущего гагаринского «Востока» был выведен на орбиту 19 августа 1960 года. В предназначенном для катапультирования герметичном контейнере создали настоящий «живой уголок»: помимо собак Белки и Стрелки, туда поместили мышей, насекомых, там были несколько видов растений, грибков, а также семена. Орбитальный полёт продолжался около суток, корабль-спутник сделал 17 оборотов вокруг Земли — именно такой полёт повторит всего несколько месяцев спустя второй космонавт Герман Титов.
Лисичка и Чайка. Мир о них ничего не узнал
Неторопливость официальной пропаганды, в общем-то, вполне понятна. Ведь те же Белка и Стрелка были всего лишь дублёрами других двух собак-космонавтов — Чайки и Лисички. Именно Чайке и Лисичке предстояло 28 июля 1960 года совершить то, что удалось сделать Белке и Стрелке тремя неделями позже.
Да, первыми на корабле-спутнике «Восток» должны были лететь Чайка (Барс) и Лисичка. Очевидцы рассказывают, что С.П. Королёв, с нежностью относившийся к Лисичке, шепнул ей перед стартом: «Я очень хочу, чтобы ты вернулась»… Обе собаки не вернулись. Ракета взорвалась, не выведя корабль на орбиту…
Неудивительно, что полёт Белки и Стрелки было решено предать гласности только после их успешного приземления. Наши Белка и Стрелка в мгновение ока стали знаменитыми на весь мир. И в представлении людей всего мира именно Белка и Стрелка были первыми разумными существами, побывавшими в космосе и благополучно вернувшимися оттуда. Теперь-то мы знаем, что это было не так, но вот в отношении орбитального полёта — так ведь оно и было…
Изображения Белки и Стрелки, этих милых дворняг, были растиражированы во многих миллионах экземпляров. Вдруг оказалось, что собачьи морды могут быть вполне узнаваемы, словно человеческие лица. Американец Ван Клиберн, которого и самого-то едва ли не на руках носили, был в восторге от того, что ему довелось подержать собачек на руках. Одного из родившихся через некоторое время щенков Стрелки ехидный Н.С. Хрущёв подарил семье президента Кеннеди, и американская ветвь потомков знаменитой собаки продолжилась уже в Белом доме. До конца своих дней Белка и Стрелка являлись всеобщими любимицами.
Белка и Стрелка, всеобщие любимицы
Конец 1960 года ознаменовался ещё двумя стартами «Востока». Орбитальный полёт Пчёлки и Мушки мог бы оказаться не менее триумфальным, чем полёт Белки и Стрелки. В принципе, он и был вполне успешным — почти до самого конца. Корабль-спутник был выведен на орбиту утром 1 декабря 1960 года. После 17-го витка пора было возвращать корабль на Землю. И тут произошло непредвиденное: вместо тормозящего импульса корабль получил ускоряющий и перешёл на более высокую орбиту. Возникла реальная опасность его падения за пределами советской территории. И вот тогда корабль с собаками на борту был подорван находившейся на нём взрывчаткой. Пчёлка и Мушка погибли вместе с ним…
Ровно через три недели, 22 декабря 1960 года, с космодрома Байконур стартовал «Восток» с собаками-космонавтами Шуткой (она известна также под кличками Дамка, Альфа, Жемчужная) и Кометой (а у этой собаки также были «псевдонимы» — Красавка и Жулька). В результате отказа двигателя вместо орбитального полёта получился суборбитальный, до высоты примерно 200 километров. В том полёте отказали ещё несколько систем, и собаки непременно должны были погибнуть, но… они не погибли. Упав где-то в сибирской глуши, в районе Подкаменной Тунгуски, контейнер с собаками много-много часов пролежал в снегу на лютом декабрьском морозе. Все насекомые, крысы и прочее — все погибли. Шутка и Комета выжили…
Чтобы читатели могли хоть чуточку представить себе то напряжение, в котором находились в 1960 году и С.П. Королёв, и его коллеги, и ребята из первого отряда космонавтов, достаточно сказать, что тестовая версия «Востока» была выведена на орбиту лишь 15 мая 1960 года: посадка спускаемого модуля вообще не предусматривалась, но даже и в этих условиях отказала система ориентации, и корабль не смог затормозиться. Запуск «Востока» №1 первой серии — отказ одного из ракетных блоков и взрыв секунд через 20 после старта (именно тогда погибли Чайка и Лисичка). «Восток» №2 первой серии — удачно (Белка и Стрелка). «Восток» №3 первой серии — отказ системы ориентации (Пчёлка и Мушка). «Восток» №4 первой серии — отказ двигателя (Дамка и Красавка). Выходит, что из пяти запусков успешным оказался лишь один…
Высшее политическое руководство страны, желая непременно выиграть у американцев в космической гонке, требовало запустить человека в космос обязательно до конца 1960 года. В принципе, эти сроки вполне соответствовали и настроениям С.П. Королёва, который, однако, считал, что полёт человека должен состояться только после двух подряд успешных запусков кораблей-спутников «Восток» с собаками.
Испытания абсолютно тех же самых «Востоков», на которых предстояло лететь человеку, состоялись в марте 1961 года. Программы тех двух полётов были также совершенно идентичны «гагаринской». Первый такой полёт был 9 марта: один виток вокруг Земли совершил корабль-спутник, на борту которого рядом с собакой Чернушкой находился полномасштабный манекен человека в настоящем скафандре. Манекена в шутку прозвали «Иван Иванович». Всё должно было происходить так, словно бы вместе с Чернушкой летел человек: на Земле ловили заранее записанные биения человеческого сердца, а вместо голоса космонавта с орбиты звучала песня. Полёт Чернушки прошёл на удивление благополучно. И в тот же самый день ребята из отряда космонавтов отмечали день рождения одного из своих товарищей, Юрия Гагарина.
В следующий такой же полёт должна была отправиться собака по кличке Удача. Кто-то из будущих космонавтов — говорят, что Гагарин — посчитал такую кличку слишком вызывающей, и ему пошли навстречу: Удача стала именоваться Звёздочкой.
Удача, ставшая Звёздочкой
«Восток» со Звёздочкой и неизменным «Иваном Ивановичем» вышел на орбиту 25 марта 1961 года. Будущие космонавты из первая шестёрки — Валерий Быковский, Юрий Гагарин, Григорий Нелюбов, Андриян Николаев, Павел Попович и Герман Титов — провожали Звёздочку на Байконуре. Накануне в Харьков увезли хоронить их товарища по отряду, Валентина Бондаренко, который 23 марта получил смертельные ожоги во время тренировки в сурдобарокамере. Но они отправились на Байконур: ведь в случае благополучного завершения полёта Звёздочки кому-то из них предстояло сменить её в следующем «Востоке»…
Напомню печальный итог полётов «Востока» в 1960 году: с 14 мая четыре из пяти запусков оказались, так или иначе, неудачными. Из восьми собак-космонавтов погибли четыре. Плюс к этому — ужасная катастрофа на Байконуре 24 октября 1960 года, когда при подготовке к старту у ракеты Р-16 неожиданно включился маршевый двигатель, вся ракета вспыхнула, как свечка, и в огне заживо сгорели несколько десятков человек, в том числе и маршал Митрофан Неделин, заместитель министра обороны СССР и главнокомандующий ракетными войсками (то, что от него осталось, опознали лишь по оплавленной золотой звезде Героя). И ещё плюс к этому — нелепая гибель Валентина Бондаренко, самого молодого из всех будущих космонавтов первого отряда. Вот на таком мрачном фоне происходила подготовка к первому полёту человека…
Десять лет собаки заменяли собою людей и гибли ради того, чтобы потом не гибли люди. И теперь наступило время, когда в кабине космического корабля уже человек должен был сменить собаку. Говорят, что впоследствии Гагарин на одном из банкетов произнёс такую фразу: «До сих пор не пойму, кто я: «первый человек» или «последняя собака»… Вспоминает Павел Попович:
Полёт Звёздочки и «Ивана Ивановича» завершился благополучно. А всего лишь через две с половиной недели, 12 апреля 1961 года, на орбиту стартовал точно такой же «Восток» с никому пока что не известным военным лётчиком, старшим лейтенантом Юрием Гагариным:
В тот апрельский день могло случиться всякое: даже сообщение ТАСС подготовлено было в трёх различных вариантах, от радостного до трагического. Да и не обошлось ведь без неполадок и в этом полёте! Но для его успеха собаки сделали всё, что они могли сделать.
Первыми были они…
Валентин Антонов, апрель 2009 года
www.vilavi.ru
