Эту задачку решают претенденты на работу в NASA, как предварительную для даль... (1 фото). Работа в наса
Как российские специалисты работают в NASA
Национальное управление США по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA) — лучший государственный работодатель 2016 и 2017 годов, свидетельствует исследование Deloitte и некоммерческой организации Partnership for Public Service. Из 80 тыс человек, которые трудятся в NASA, 20 тыс — штатные сотрудники и 60 тыс — работающие по контрактам сотрудники компаний-подрядчиков.
Условия действительно отличные, рассказывает контрактор Сергей Гусев: средняя зарплата — выше $100 тыс в год, есть социальные льготы. Гусев — один из многих русскоязычных работников NASA. Журнал РБК нашел нескольких выходцев из СССР и России работников NASA и выяснил, как вышло, что они развивают американскую, а не отечественную космическую отрасль.
Из Балашихи в Вашингтон
35-летний Сергей Коркин родился в Балашихе и окончил Московский энергетический институт по специальности «оптика и электронные приборы». В 2006 году молодой человек окончил магистратуру, спустя три года — аспирантуру.
Однажды научный руководитель Коркина спросил, не хочет ли тот поработать в Америке. Сергей мечтал заниматься наукой, но в аспирантуре «ничего не платили». Параллельно с учебой Коркин ремонтировал камеры наружного наблюдения и занимался конференц-связью, чтобы заработать на жизнь.
«Я поддерживаю контакты с бывшими коллегами по университету. Москвичи, которые были более способны к науке, чем я, ушли в частные компании», — говорит он.
В 2010 году Коркин приехал в США на годовую стажировку, но живет в стране уже восьмой год. Все это время он работает в Центре космических полетов Годдарда (Goddard Space Flight Center), исследовательской лаборатории NASA неподалеку от Вашингтона. Живет Коркин с женой и двумя детьми в Крофтоне, штат Мэриленд, дорога до работы на автомобиле занимает около получаса. Дочь ходит в частный детский сад при NASA.
От ракет до человекоподобных роботов: 60 лет NASA в его разработках
Формально Коркин работает на некоммерческую корпорацию USRA GESTAR, у которой контракт с NASA. Центр Годдарда тестирует спутники, изучает экологию и погоду, но может заниматься и неспециализированными исследованиями. Когда несколько лет назад автомобили Toyota начали произвольно разгоняться на дорогах, именно в NASA искали причину неполадки, вспоминает математик.
Сейчас Коркин участвует в разработке софта, который рассчитывает, как свет рассеивается в атмосфере. Полученные данные сравниваются с данными спутника дистанционного зондирования Земли Landsat:
«Это позволяет судить о чистоте атмосферы. В частности, отслеживать появление и перемещение мелких частиц, способных через легкие попадать в кровь и вызывать болезни у жителей городов».
Информация, полученная с помощью этих программ и Landsat, хранится в открытом доступе, ее может использовать любая организация. «У нас, к сожалению, нет подобного спутника, хотя страна большая, ей требуется мониторинг лесов и полей», — сетует Коркин.
Он говорит «мы», «у нас», «наша страна», всегда имея в виду Россию: «Я не имею права говорить «наша страна» про Америку — я не гражданин». Вокруг Коркина вообще много выходцев из СССР, что «негативно сказывается на уровне английского языка», смеется он.
Программистам из NASA в целом «все равно, где работать», — они просто «пишут код». Коркин мог бы трудиться на родине, но не знает, «кто в России может платить нормальную зарплату за работу с интегралом». Когда Сергей общается с коллегами, осевшими в Германии, которые периодически, как и он, жалуются на западную жизнь, они сходятся в одном: если возвращаться в Россию, о науке придется забыть.
В NASA Коркин занимается «больше наукой, чем технологиями». Ему не нужно строго соблюдать график: главное — результат, хотя отсутствовать неделю без причины тоже нельзя. У людей, которые занимаются в агентстве производством спутников, наоборот, все расписано по минутам. USRA GESTAR Коркин называет типичной американской компанией: у сотрудников есть жесткая иерархия и система бонусов — «можно получить прибавку к пенсии».
Американцы сразу ориентируются на потребителя, рассуждает специалист о том, почему в России нет ни одной успешной частной космической компании.
«Первый суперкомпьютер в Европе был создан в Советском Союзе и сразу засекречен. Как только европейцы создали суперкомпьютер, они начали его продавать», — разводит руками Коркин.
Фундаментальный космос
«Когда говорю, что работаю в NASA, слышу в ответ: «О, расскажи!», — говорит научный сотрудник агентства Наталья Бузулукова.
Она родилась и выросла в Минске в семье инженеров. В детстве зачитывалась журналами «Юный техник» и «Техника — молодежи». До восьмого класса училась музыке, «как все девочки того времени», а после восьмого поступила в физико-математический класс и поняла, что физика — ее призвание.
Советский Союз распался, когда Наталья училась на первом курсе Московского физико-технического института (МФТИ). Бузулукова называет счастливым стечением обстоятельств тот факт, что осталась в науке, так как в 1990-е про науку «все забыли».
В аспирантуре в Институте биохимической физики им. Н. М. Эмануэля РАН Бузулукова в течение года занималась фуллеренами (особые соединения углерода, применяющиеся во множестве областей — от медицины до сверхпроводниковых и квантовых технологий. — ред.) и нанотрубками.
«Там были интересные люди, но в целом царила атмосфера легкого застоя», — вспоминает она.
Друзья позвали ее в Институт космических исследований РАН (ИКИ РАН), где она три года работала с известным физиком Юрием Гальпериным и изучала взаимодействие магнитосферы Земли с солнечным ветром в рамках проекта «Интербол».
«Это были очень важные годы, которые сформировали то, чем я стала заниматься потом», — объясняет ученая.
В 2003 году Наталья защитила диссертацию и получила премию президента России для молодых ученых, благодаря которой смогла купить себе компьютер.
Бузулукова решила не ждать интересных предложений о работе и осенью 2006-го сама подала заявку в NASA на стипендию для молодых специалистов с ученой степенью. Когда пришел положительный ответ, Наталья удивилась, но в мае 2007 года переехала в Вашингтон и начала работать на космическое агентство по контракту через Университет Мэриленда. Ей сразу предложили «конкурентную» зарплату, на которую можно было снимать жилье в столице США, «нормально жить» и посещать научные конференции.
Молодые специалисты со степенью PhD, «постдоки» — движущая сила науки в США и в NASA в частности, говорит Бузулукова: они «энергичные, недорого стоят, но вносят большой вклад в развитие научной базы».
Бузулукова занимается фундаментальными исследованиями — изучает магнитосферу Земли и геомагнитные бури, пишет научные статьи, рецензии на работы других ученых. Она также принадлежит к группе разработчиков, которые связаны с «космической погодой».
Значительную часть времени ученым в NASA приходится тратить на составление заявок на финансирование:
«Нужно доказать, что твоя работа будет интересна и важна: здесь денег просто так никто никому не дает», — предупреждает Бузулукова.
Но о корпоративной культуре она рассказывает с восторгом. Сотрудники NASA могут посещать многочисленные клубы по интересам — так находят друг друга любители лыж, авиации, йоги, спортивной рыбалки и т.д. Есть много программ для работы со школьниками и студентами, которые могут увидеть, как устроено агентство, и под руководством ученых и инженеров принять участие в проектах.
В 2016 году NASA открыло прием заявок для желающих стать астронавтами, и резюме прислали более 18 тыс человек — это рекорд. Одним из критериев отбора был опыт полетов.
«В России какой опыт полетов у молодежи? Никакого. А в США развита частная авиация и весь народ считает, что астронавты — это герои», — говорит Бузулукова.
Когда NASA сообщает, что будет заниматься освоением космического пространства, то уточняет, что это «на благо американцев и всего человечества», напоминает Наталья.
«Когда Илон Маск успешно запускает очередную ракету, вы тоже можете этим гордиться. Мне кажется, это правильно, космос объединяет, а не разъединяет людей», — заключает она.
Побег из СССР
71-летний ведущий научный сотрудник компании Science Systems and Applications Александр Васильков признается, что до сих пор не ушел на пенсию, потому что жена не разрешает. Его работодатель более 40 лет поставляет кадры для NASA по контракту, а Васильков сотрудничает с Science Systems and Applications 16 лет.
Выпускник факультета аэрофизики и космических исследований МФТИ, он с детства мечтал стать ученым. Год занимался исследованиями гиперзвуковой газодинамики в головной структуре Роскосмоса ЦНИИмаше, затем перешел на кафедру физической механики МФТИ, где несколько лет работал над дистанционным исследованием атмосферы из космоса.
Следующие 18 лет Васильков был старшим научным сотрудником Института океанологии им. П.П.Ширшова РАН и занимался зондированием океана из космоса.
«У меня были хорошие задумки, связанные с космосом, но их не удалось воплотить», — сетует исследователь.
С помощью данных со спутника он хотел узнавать о распределении хлорофилла в Мировом океане и вычислять места, где водится больше всего рыбы. Информацию Васильков получал от Государственного научно-исследовательского центра изучения природных ресурсов.
«Однако в России тогда не было инфраструктуры обработки данных. По-моему, и сейчас на это не обращают должного внимания», — констатирует ученый.
Такая инфраструктура требует не меньших по объему вложений, чем построение спутника, отмечает он.
После распада СССР в семье Василькова, как во многих других в стране, наступили трудные времена: выживать помогала премия Фонда Сороса, которую получил ученый. Когда Василькова пригласили на работу в Бельгийский королевский институт естествознания в Брюсселе заниматься зондированием Северного моря, он сразу согласился. Там он создал группу из трех ученых, которая до сих пор изучает загрязнение прибрежной зоны Бельгии.
Супруга не хотела возвращаться в Москву, поэтому Васильков продолжил искать работу за границей.
«В семейной жизни боссом является жена», — с улыбкой рассказывает ученый.
Васильков разослал резюме и получил работу в NASA в статусе контрактора, он занимается дистанционным зондированием атмосферы и океана с помощью метеорологического спутника Suomi NPP.
«В отличие от Советского Союза, тут все мобильно: закончились деньги — все увольняются», — рассказывает Васильков.
У контракторов нет рабочих договоров с агентством, поэтому можно уволиться в любой момент, но «могут и уволить без причины, что часто случается». Когда он объявил коллегам в Брюсселе, что получил работу в США, те первым делом спросили, на сколько лет подписан контракт.
«Когда я сказал, что нет никакого контракта, они очень сильно удивились: в Европе все подписывают, чтобы быть социально защищенными», — вспоминает ученый.
Данные, которые Васильков и его коллеги получают со спутников, также хранятся в открытом доступе. При этом в агентстве много людей работают над тем, чтобы информацию могли использовать даже неподготовленные люди. В последние годы работа Василькова связана с атмосферными загрязнениями — автомобильными и промышленными выхлопами и кислотными дождями. На эту и другие темы ученый написал около 80 работ, которые опубликованы в научной периодике.
«Самое загрязненное место на планете — Китай. Большинство районов России чистые, но Москву я вижу в виде огромного красного пятна», — рассказывает ученый.
Эта информация могла бы пригодиться для контроля за состоянием атмосферы в стране, но «никто в России сейчас не занимается экологическим мониторингом», подытоживает Васильков.
Фото с источника
nash-nyc.com
NASA ищет специалиста, который защитит Землю от инопланетян
NASA открыло необычную вакансию: на работу в ведомство будет приглашен офицер планетарной защиты. Что нужно делать на этой должности? Пытаться предотвратить инопланетное вторжение или заражение всего человечества каким-либо опасным вирусом из космоса. Работенка не из легких. А сколько за это платят? Зарплата выражается в шестизначных цифрах: соискателю предлагают в год до 187 000 долларов плюс различные бонусы от работодателя.
Редкая и космически важная вакансия
На самом деле многие агентства нанимают офицеров планетарной защиты, но чаще всего в этих случаях речь идет о совместительстве или неполной занятости. Только две штатные единицы во всем мире работают на этой должности по 8 часов 5 дней в неделю: одна — в Европейском космическом агентстве, другая — в NASA.
Рассказ офицера планетарной защиты о своей работе
В NASA на этой должности с 2014 года работает Катарина Конли. Она поделилась в интервью для Business Insider интересными деталями, связанными со своей работой: «Новая вакансия возникла из-за внутренних изменений в структуре ведомства. На данный момент я работаю в Управлении обеспечения безопасности миссий».
Интересно, что такая позиция — офицер планетарной защиты — в NASA существует достаточно давно, с 1967 года. Тогда был ратифицирован межправительственный Договор о космосе. В частности его статья IX подразумевает, что государства-участники могут изучать космическое пространство, но должны вести работу в этом направлении таким образом, чтобы избегать его потенциального загрязнения, а также неблагоприятных изменений среды на Земле в результате внедрения вещества внеземного происхождения, и в случае необходимости они принимают надлежащие меры с этой целью.
Бесспорно, важная задача человечества — не допустить загрязнения или разрушения во время проведения исследований чужих миров. И эту работу тоже выполняет офицер планетарной защиты.
Конли рассказывает, что на этой должности ей приходилось периодически приезжать в космические центры во всем мире и анализировать состояние и функционирование роботов, спускаемых на поверхности космических тел. Офицер планетарной защиты помогает гарантировать, что мы случайно не загрязним первозданные миры, когда наши зонды будут приземляться на другие планеты или фотографировать небесные тела из космоса.
Рассмотрим пример
К примеру, Конгресс и президент Соединенных Штатов дают NASA зеленый свет для исследования Европы — скрывающей ледяной океан и потенциально обитаемой луны Юпитера. Цель миссии NASA — поиск внеземной жизни на Европе и фотографирование ее поверхности. Задача Катарины Конли — сделать все возможное, чтобы исследовательский зонд не упал на поверхность спутника Юпитера.
Кроме того, она должна проследить, чтобы на нашу планету не проникло что-то потенциально опасное из космоса, и в особенности это актуально в отношении другого объекта Солнечной системы — Марса. Ученые давно исследуют Красную планету и считают, что на ее поверхности когда-то давно была вода, а значит, там могли сохраниться остатки живых организмов. Многие специалисты настаивают на том, что мы должны исследовать пробы грунта с Марса, чтобы найти следы пришельцев.
При этом ученые должны учитывать и потенциальную опасность образцов марсианской почвы. В них могут содержаться микроорганизмы, древние и уже окаменевшие, конечно, но это не исключает того, что они могут оказаться патогенными. Оценку рисков, разработку оборудования и программы работы с образцами в этом случае должен провести офицер планетарной защиты.
Однако, конечно же, работа офицера не сводится только к героической защите Земли от инопланетного вторжения или борьбе за чистую окружающую среду иных космических тел. Конли рассказывает, что приходится также обрабатывать большое количество электронных писем и различных документов, а также исполнять многие более приземленные функции.
Какой должна быть квалификация кандидата
Ознакомившись с описанием вакансии, вы, скорее всего, предположите, что соискатель должен иметь очень высокую квалификацию и быть на самом деле экстраординарным специалистом. Что ж, это действительно так.
Кандидат на эту должность должен иметь 1 год опыта работы в качестве госслужащего высшего уровня, а также отличаться превосходными знаниями в области защиты нашей планеты. В описании вакансии указано, что тем людям, которые не имеют опыта планирования, выполнения или контроля космических программ, не следует подавать заявку, так как она не будет одобрена.
Кроме того, эта работа подразумевает скоординированность действий со специалистами и правительствами других стран, а значит, соискатель на должность обязан обладать хорошими дипломатическими навыками.
А мы уже упомянули ученую степень в области физических наук, инженерии или математики? Да, кандидат на эту должность обязан еще и иметь хорошее образование.
Вывод
Что ж, как видите, требования к соискателям действительно очень и очень серьезные. Но разве может быть иначе, когда речь идет о безопасности нашей планеты и выживании всего человечества?
fb.ru
10 секретов работы в центре управления полетами НАСА
«Хьюстон, Хьюстон, у нас проблемы» — все наши представления о работе центра управления полетами сформированы массовым кинематографом. Подобрали для вас 10 фактов о ЦУП НАСА, которые рассеют ваши иллюзии и прольют свет на то, как в действительности происходит обеспечение безопасности космических полетов.
Базовая команда. Безопасность полета каждой миссии обеспечивает группа инженеров, ученых, менеджеров, техников, биомедицинских инженеров, инспекторов контроля качества и конструкторов. Состав команды и количество специалистов варьируются от 6-и человек, которые составляют базовую команду, до нескольких десятков сотрудников. В напряженные дни, например, когда происходит стыковка модулей или выход космонавтов в открытый космос, за процессом следит минимум дюжина человек за центральным пультом и множество специалистов в отдельных кабинетах. Представители базового состава отвечают за следующие направления: наземный комплекс управления, система регулирования окружающей среды и обеспечения жизнедеятельности, системы двигателей, системы навигации и системы связи и обмена данных. Независимо от количества человек в команде, вся ответственность лежит на директоре полета. 
Молодость не грех. Многие удивляются, насколько молоды сотрудники НАСА, работающие в центре управления полетами. Например, средний возраст специалистов, управлявших полетом миссии «Аполлон-11», которая отвечала за первую высадку людей на Луну, составлял 28 лет. Сегодня средний возраст сотрудников ЦУП еще меньше — около 25 лет. Молодость становится важным преимуществом, когда речь заходит о необходимости работать в бешеном ритме и ненормированном режиме, не разбирая дня и ночи. Вдобавок, многие из них пока не обременены семьями, что позволяет все силы уделять работе. 
Тернистый путь в профессию. Будущие сотрудники ЦУП проходят не менее суровую подготовку, чем сами космонавты. Как правило, туда приходят выпускники ВУЗов, специализирующиеся в области естественных наук, технологий, инженерии и математики. Некоторые получают образование в области бизнеса и коммуникаций, что делает их потенциально хорошими управленцами. По окончании университета, желающие попасть в НАСА могут подать заявку на стажировку или сразу получить работу по контракту. Переступив порог заветного учреждения, молодым и вдохновленным специалистам предстоит интенсивное обучение. В зависимости от специализации, новые сотрудники проходят курс определенных занятий, за которыми следуют строгие тестирования. После этого их ждет череда тренингов с помощью симулятора, которые дают возможность отработать различные модели поведения во время ЧП и подготовиться к нештатным ситуациям. В процессе обучения и подготовки за каждым кандидатом наблюдает супервизор, и только по окончании подготовительного процесса, сдав все нормативы, молодой сотрудник получает индивидуальный сертификат и право работать без надзора супервизора. Обычно все эти процедуры занимают один год. 
Коммуникация и стрессоустойчивость. Вам знаком стереотип о хмуром, замкнутом ученом, не любящим общение и не способном внятно объясняться? Такой вариант категорически не подходит для работы в ЦУП. Во время первого года обучения, о котором мы рассказывали выше, немало сил и времени уделяется развитию коммуникативных навыков. Над обеспечением полета трудятся специалисты самого разного профиля, и в экстренных ситуациях чрезвычайно важно быстро и доходчиво объяснить другим коллегам суть проблемы. От этого нередко зависит успех миссии и жизнь космонавтов. 
Бумажная работа, увы, и здесь нашла себе место. Работа диспетчера ЦУП, который спасает жизни космонавтов, представляется романтичной. А вот протоколирование каждого своего действия — уже не очень привлекательно. Однако это необходимо: в любой сфере с таким уровнем ответственности очень важно фиксировать абсолютно все, что происходит, каждую деталь, и за эту фиксацию также ответственны сотрудники ЦУП. Помимо этого, бумажная составляющая кроется еще и в строгом соблюдении протокола действий: для любой миссии, еще задолго до ее старта, готовится отдельный пакет документации, который регламентирует большинство действий всех сотрудников. 
Недостаток витамина D. Центр управления полетами работает 24 часа в сутки 7 дней в неделю 365 дней в году. Сотрудники проводят все основное время в большой темной комнате в искусственном свете собственных мониторов. Многие не видят дневной свет целыми неделями, работая в ночные смены. Не удивительно, что недостаток витамина D — типичный «побочный эффект» работы в ЦУП. 
Главней всего — погода в ЦУПе. Одна из самых больших проблем диспетчеров — погодные катаклизмы. Если ураган или другое стихийное бедствие наносит удар по Хьюстону, из-за чего отключается электропитание ЦУП, НАСА подключает к работе Космический центр Маршала, что расположен в Хантсвилле, штат Алабама. На случай, если погода одновременно поразит и Хьюстон, и центр Маршарала, в Ханствилле есть еще один центр НАСА, откуда можно управлять полетами, но он, по словам сотрудников, небольшой и предназначен для работы малочисленной команды. 
«Кофе и закуски» — так мог бы назвать фильм режиссер Джармуш, снимай он картину про будни сотрудников ЦУП. При тяжелых сменах, которые могут длиться сутками, с ограниченными обеденными перерывами, кофе и закуски как никогда поддерживают диспетчеров центра управления полетами. 
Аббревиация как способ словообразования, оказывается, характерна не только для российских реалий, но и для всей документации НАСА. Порой кажется, что сотрудники центра управления полетами разговаривают на каком-то внеземном наречии, употребляя бесконечные и непонятные обывателю сокращения. Если вдруг читаете какие-то сообщения НАСА, не спутайте ISS (International Space Station, т. е. МКС) с ISIS (ИГИЛ, запрещенная в России организация). 
Заповеди. Не все можно прописать в трудовом договоре. Поэтому у сотрудников ЦУП есть нечто наподобие заповедей, которые, как и клятва Гиппократа у медиков, выражают некоторые морально-этические максимы. Среди пунктов, призывающих к дисциплине, командной работе и твердости духа, есть еще и отдельное обязательство помнить, что в любой момент в руках сотрудника могут оказаться жизни людей, и что каждое неверное действие может иметь непоправимые последствия. 
www.popmech.ru
Как российские специалисты работают в NASA :: Технологии и медиа :: Журнал РБК
Журнал РБК поговорил с выходцами из СССР и России, переехавшими в США ради работы в NASA, и узнал, как выглядит агентство изнутри и чем оно отличается от российских государственных структур
Фото: Chris Gunn / Nasa
Национальное управление США по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA) — лучший государственный работодатель 2016 и 2017 годов, свидетельствует исследование Deloitte и некоммерческой организации Partnership for Public Service. Из 80 тыс. человек, которые трудятся в NASA, 20 тыс. — штатные сотрудники и 60 тыс. — работающие по контрактам сотрудники компаний-подрядчиков.
Условия действительно отличные, рассказывает контрактор Сергей Гусев: средняя зарплата — выше $100 тыс. в год, есть социальные льготы. Гусев — один из многих русскоязычных работников NASA (сколько таких в агентстве, представитель организации не ответил). Журнал РБК нашел нескольких выходцев из СССР и России работников NASA и выяснил, как вышло, что они развивают американскую, а не отечественную космическую отрасль.
Из Балашихи в Вашингтон
35-летний Сергей Коркин родился в Балашихе и окончил Московский энергетический институт по специальности «оптика и электронные приборы». «МФТИ, конечно, круче, но у меня была только одна попытка поступить, иначе бы отправился в армию», — вспоминает он. В 2006 году молодой человек окончил магистратуру, спустя три года — аспирантуру: «Катился по жизни, как бильярдный шар...»
Однажды научный руководитель Коркина спросил, не хочет ли тот поработать в Америке. Сергей мечтал заниматься наукой, но в аспирантуре «ничего не платили». Параллельно с учебой Коркин ремонтировал камеры наружного наблюдения и занимался конференц-связью, чтобы заработать на жизнь. «Я поддерживаю контакты с бывшими коллегами по университету. Москвичи, которые были более способны к науке, чем я, ушли в частные компании», — говорит он.
В 2010 году Коркин приехал в США на годовую стажировку, но живет в стране уже восьмой год. Все это время он работает в Центре космических полетов Годдарда (Goddard Space Flight Center), исследовательской лаборатории NASA неподалеку от Вашингтона. Живет Коркин с женой и двумя детьми в Крофтоне, штат Мэриленд, дорога до работы на автомобиле занимает около получаса. Дочь ходит в частный детский сад при NASA.
От ракет до человекоподобных роботов: 60 лет NASA в его разработках Еще 8 фотоФормально Коркин работает на некоммерческую корпорацию USRA GESTAR, у которой контракт с NASA. Центр Годдарда тестирует спутники, изучает экологию и погоду, но может заниматься и неспециализированными исследованиями. Когда несколько лет назад автомобили Toyota начали произвольно разгоняться на дорогах, именно в NASA искали причину неполадки, вспоминает математик.
Сейчас Коркин участвует в разработке софта, который рассчитывает, как свет рассеивается в атмосфере. Полученные данные сравниваются с данными спутника дистанционного зондирования Земли Landsat: «Это позволяет судить о чистоте атмосферы. В частности, отслеживать появление и перемещение мелких частиц, способных через легкие попадать в кровь и вызывать болезни у жителей городов».
Фото: из личного архива Сергея Коркина
Информация, полученная с помощью этих программ и Landsat, хранится в открытом доступе, ее может использовать любая организация. «У нас, к сожалению, нет подобного спутника, хотя страна большая, ей требуется мониторинг лесов и полей», — сетует Коркин. Он говорит «мы», «у нас», «наша страна», всегда имея в виду Россию: «Я не имею права говорить «наша страна» про Америку — я не гражданин». Вокруг Коркина вообще много выходцев из СССР, что «негативно сказывается на уровне английского языка», смеется он.
Программистам из NASA в целом «все равно, где работать», — они просто «пишут код». Коркин мог бы трудиться на родине, но не знает, «кто в России может платить нормальную зарплату за работу с интегралом». Когда Сергей общается с коллегами, осевшими в Германии, которые периодически, как и он, жалуются на западную жизнь, они сходятся в одном: если возвращаться в Россию, о науке придется забыть.
В NASA Коркин занимается «больше наукой, чем технологиями». Ему не нужно строго соблюдать график: главное — результат, хотя отсутствовать неделю без причины тоже нельзя. У людей, которые занимаются в агентстве производством спутников, наоборот, все расписано по минутам. USRA GESTAR Коркин называет типичной американской компанией: у сотрудников есть жесткая иерархия и система бонусов — «можно получить прибавку к пенсии».
Американцы сразу ориентируются на потребителя, рассуждает специалист о том, почему в России нет ни одной успешной частной космической компании. «Первый суперкомпьютер в Европе был создан в Советском Союзе и сразу засекречен. Как только европейцы создали суперкомпьютер, они начали его продавать», — разводит руками Коркин.
Фундаментальный космос
«Когда говорю, что работаю в NASA, слышу в ответ: «О, расскажи!» — говорит научный сотрудник агентства Наталья Бузулукова. Она родилась и выросла в Минске в семье инженеров. В детстве зачитывалась журналами «Юный техник» и «Техника — молодежи». До восьмого класса училась музыке, «как все девочки того времени», а после восьмого поступила в физико-математический класс и поняла, что физика — ее призвание.
Советский Союз распался, когда Наталья училась на первом курсе Московского физико-технического института (МФТИ). «Я не поверила, когда мне сказали [про распад СССР], решила, что розыгрыш», — признается она. Бузулукова называет счастливым стечением обстоятельств тот факт, что осталась в науке, так как в 1990-е про науку «все забыли».
В аспирантуре в Институте биохимической физики им. Н.М.Эмануэля РАН Бузулукова в течение года занималась фуллеренами (особые соединения углерода, применяющиеся во множестве областей — от медицины до сверхпроводниковых и квантовых технологий. — РБК) и нанотрубками. «Там были интересные люди, но в целом царила атмосфера легкого застоя», — вспоминает она. Друзья позвали ее в Институт космических исследований РАН (ИКИ РАН), где она три года работала с известным физиком Юрием Гальпериным и изучала взаимодействие магнитосферы Земли с солнечным ветром в рамках проекта «Интербол». «Это были очень важные годы, которые сформировали то, чем я стала заниматься потом», — объясняет ученая. В 2003 году Наталья защитила диссертацию и получила премию президента России для молодых ученых, благодаря которой смогла купить себе компьютер.
Фото: из личного архива Натальи Бузулуковой
Бузулукова решила не ждать интересных предложений о работе и осенью 2006-го сама подала заявку в NASA на стипендию для молодых специалистов с ученой степенью. Когда пришел положительный ответ, Наталья удивилась, но в мае 2007 года переехала в Вашингтон и начала работать на космическое агентство по контракту через Университет Мэриленда. Ей сразу предложили «конкурентную» зарплату, на которую можно было снимать жилье в столице США, «нормально жить» и посещать научные конференции.
Молодые специалисты со степенью PhD, «постдоки» — движущая сила науки в США и в NASA в частности, говорит Бузулукова: они «энергичные, недорого стоят, но вносят большой вклад в развитие научной базы». В разные годы она работала с «постдоками» из Испании, Южной Кореи, Китая и США.
Бузулукова занимается фундаментальными исследованиями — изучает магнитосферу Земли и геомагнитные бури, пишет научные статьи, рецензии на работы других ученых. Она также принадлежит к группе разработчиков, которые связаны с «космической погодой». «Работаю с большими кодами, добавляю в них возможности, отлаживаю — обычная работа программиста, только научного», — с улыбкой рассказывает Наталья. Эти коды нужны для моделирования поведения магнитосферы во время бурь. В 2017 году в издательстве Elsevier вышел посвященный «космической погоде» сборник под редакцией Бузулуковой.
Значительную часть времени ученым в NASA приходится тратить на составление заявок на финансирование: «Нужно доказать, что твоя работа будет интересна и важна: здесь денег просто так никто никому не дает», — предупреждает Бузулукова. Но о корпоративной культуре она рассказывает с восторгом. Сотрудники NASA могут посещать многочисленные клубы по интересам — так находят друг друга любители лыж, авиации, йоги, спортивной рыбалки и т.д. Есть много программ для работы со школьниками и студентами, которые могут увидеть, как устроено агентство, и под руководством ученых и инженеров принять участие в проектах. «Школьники, конечно, не успеют провести серьезную научную работу за пару месяцев стажировки, но на выбор профессии это, скорее всего, повлияет», — уверена Бузулукова.
В 2016 году NASA открыло прием заявок для желающих стать астронавтами, и резюме прислали более 18 тыс. человек — это рекорд. Одним из критериев отбора был опыт полетов. «В России какой опыт полетов у молодежи? Никакого. А в США развита частная авиация и весь народ считает, что астронавты — это герои», — говорит Бузулукова. Когда NASA сообщает, что будет заниматься освоением космического пространства, то уточняет, что это «на благо американцев и всего человечества», напоминает Наталья.
«Когда Илон Маск успешно запускает очередную ракету, вы тоже можете этим гордиться. Мне кажется, это правильно, космос объединяет, а не разъединяет людей», — заключает она.
Побег из СССР
71-летний ведущий научный сотрудник компании Science Systems and Applications Александр Васильков признается, что до сих пор не ушел на пенсию, потому что жена не разрешает. «Казалось бы, в этом возрасте давно пора на покой, но она считает, что мне работать полезно для здоровья», — смеется Васильков. Его работодатель более 40 лет поставляет кадры для NASA по контракту, а Васильков сотрудничает с Science Systems and Applications 16 лет.
Выпускник факультета аэрофизики и космических исследований МФТИ, он с детства мечтал стать ученым. Год занимался исследованиями гиперзвуковой газодинамики в головной структуре Роскосмоса ЦНИИмаше, затем перешел на кафедру физической механики МФТИ, где несколько лет работал над дистанционным исследованием атмосферы из космоса. «Мне там нравилось, потому что было свободнее, чем в ЦНИИмаше», — вспоминает ученый.
Фото: из личного архива Александра Василькова
Следующие 18 лет Васильков был старшим научным сотрудником Института океанологии им. П.П.Ширшова РАН и занимался зондированием океана из космоса. «У меня были хорошие задумки, связанные с космосом, но их не удалось воплотить», — сетует исследователь. С помощью данных со спутника он хотел узнавать о распределении хлорофилла в Мировом океане и вычислять места, где водится больше всего рыбы. Информацию Васильков получал от Государственного научно-исследовательского центра изучения природных ресурсов. «Однако в России тогда не было инфраструктуры обработки данных. По-моему, и сейчас на это не обращают должного внимания», — констатирует ученый. Такая инфраструктура требует не меньших по объему вложений, чем построение спутника, отмечает он.
После распада СССР в семье Василькова, как во многих других в стране, наступили трудные времена: выживать помогала премия Фонда Сороса, которую получил ученый. Когда Василькова пригласили на работу в Бельгийский королевский институт естествознания в Брюсселе заниматься зондированием Северного моря, он сразу согласился. Там он создал группу из трех ученых, которая до сих пор изучает загрязнение прибрежной зоны Бельгии.
Супруга не хотела возвращаться в Москву, поэтому Васильков продолжил искать работу за границей. «В семейной жизни боссом является жена», — с улыбкой рассказывает ученый. Васильков разослал резюме и получил работу в NASA в статусе контрактора, он занимается дистанционным зондированием атмосферы и океана с помощью метеорологического спутника Suomi NPP.
«В отличие от Советского Союза, тут все мобильно: закончились деньги — все увольняются», — рассказывает Васильков. У контракторов нет рабочих договоров с агентством, поэтому можно уволиться в любой момент, но «могут и уволить без причины, что часто случается». Когда он объявил коллегам в Брюсселе, что получил работу в США, те первым делом спросили, на сколько лет подписан контракт. «Когда я сказал, что нет никакого контракта, они очень сильно удивились: в Европе все подписывают, чтобы быть социально защищенными», — вспоминает ученый.
Данные, которые Васильков и его коллеги получают со спутников, также хранятся в открытом доступе. При этом в агентстве много людей работают над тем, чтобы информацию могли использовать даже неподготовленные люди. В последние годы работа Василькова связана с атмосферными загрязнениями — автомобильными и промышленными выхлопами и кислотными дождями. На эту и другие темы ученый написал около 80 работ, которые опубликованы в научной периодике.
О распределении загрязняющих примесей по земному шару он узнает с помощью прибора Ozone Monitoring Instrument (OMI), который расположен на борту спутника NASA Aura. В офисе Василькова висит карта загрязнений атмосферы Земли. «Самое загрязненное место на планете — Китай. Большинство районов России чистые, но Москву я вижу в виде огромного красного пятна», — рассказывает ученый. Эта информация могла бы пригодиться для контроля за состоянием атмосферы в стране, но «никто в России сейчас не занимается экологическим мониторингом», подытоживает Васильков.
www.rbc.ru
Как российские специалисты работают в NASA / Наука и Техника / magSpace.ru
Журнал РБК поговорил с выходцами из СССР и России, переехавшими в США ради работы в NASA, и узнал, как выглядит агентство изнутри и чем оно отличается от российских государственных структур
Фото: Chris Gunn / Nasa
Национальное управление США по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA) — лучший государственный работодатель 2016 и 2017 годов, свидетельствует исследование Deloitte и некоммерческой организации Partnership for Public Service. Из 80 тыс. человек, которые трудятся в NASA, 20 тыс. — штатные сотрудники и 60 тыс. — работающие по контрактам сотрудники компаний-подрядчиков.
Условия действительно отличные, рассказывает контрактор Сергей Гусев: средняя зарплата — выше $100 тыс. в год, есть социальные льготы. Гусев — один из многих русскоязычных работников NASA (сколько таких в агентстве, представитель организации не ответил). Журнал РБК нашел нескольких выходцев из СССР и России работников NASA и выяснил, как вышло, что они развивают американскую, а не отечественную космическую отрасль.
Из Балашихи в Вашингтон
35-летний Сергей Коркин родился в Балашихе и окончил Московский энергетический институт по специальности «оптика и электронные приборы». «МФТИ, конечно, круче, но у меня была только одна попытка поступить, иначе бы отправился в армию», — вспоминает он. В 2006 году молодой человек окончил магистратуру, спустя три года — аспирантуру: «Катился по жизни, как бильярдный шар...»
Однажды научный руководитель Коркина спросил, не хочет ли тот поработать в Америке. Сергей мечтал заниматься наукой, но в аспирантуре «ничего не платили». Параллельно с учебой Коркин ремонтировал камеры наружного наблюдения и занимался конференц-связью, чтобы заработать на жизнь. «Я поддерживаю контакты с бывшими коллегами по университету. Москвичи, которые были более способны к науке, чем я, ушли в частные компании», — говорит он.
В 2010 году Коркин приехал в США на годовую стажировку, но живет в стране уже восьмой год. Все это время он работает в Центре космических полетов Годдарда (Goddard Space Flight Center), исследовательской лаборатории NASA неподалеку от Вашингтона. Живет Коркин с женой и двумя детьми в Крофтоне, штат Мэриленд, дорога до работы на автомобиле занимает около получаса. Дочь ходит в частный детский сад при NASA.
Формально Коркин работает на некоммерческую корпорацию USRA GESTAR, у которой контракт с NASA. Центр Годдарда тестирует спутники, изучает экологию и погоду, но может заниматься и неспециализированными исследованиями. Когда несколько лет назад автомобили Toyota начали произвольно разгоняться на дорогах, именно в NASA искали причину неполадки, вспоминает математик.
Сейчас Коркин участвует в разработке софта, который рассчитывает, как свет рассеивается в атмосфере. Полученные данные сравниваются с данными спутника дистанционного зондирования Земли Landsat: «Это позволяет судить о чистоте атмосферы. В частности, отслеживать появление и перемещение мелких частиц, способных через легкие попадать в кровь и вызывать болезни у жителей городов».
Фото: из личного архива Сергея Коркина
Информация, полученная с помощью этих программ и Landsat, хранится в открытом доступе, ее может использовать любая организация. «У нас, к сожалению, нет подобного спутника, хотя страна большая, ей требуется мониторинг лесов и полей», — сетует Коркин. Он говорит «мы», «у нас», «наша страна», всегда имея в виду Россию: «Я не имею права говорить «наша страна» про Америку — я не гражданин». Вокруг Коркина вообще много выходцев из СССР, что «негативно сказывается на уровне английского языка», смеется он.
Программистам из NASA в целом «все равно, где работать», — они просто «пишут код». Коркин мог бы трудиться на родине, но не знает, «кто в России может платить нормальную зарплату за работу с интегралом». Когда Сергей общается с коллегами, осевшими в Германии, которые периодически, как и он, жалуются на западную жизнь, они сходятся в одном: если возвращаться в Россию, о науке придется забыть.
В NASA Коркин занимается «больше наукой, чем технологиями». Ему не нужно строго соблюдать график: главное — результат, хотя отсутствовать неделю без причины тоже нельзя. У людей, которые занимаются в агентстве производством спутников, наоборот, все расписано по минутам. USRA GESTAR Коркин называет типичной американской компанией: у сотрудников есть жесткая иерархия и система бонусов — «можно получить прибавку к пенсии».
Американцы сразу ориентируются на потребителя, рассуждает специалист о том, почему в России нет ни одной успешной частной космической компании. «Первый суперкомпьютер в Европе был создан в Советском Союзе и сразу засекречен. Как только европейцы создали суперкомпьютер, они начали его продавать», — разводит руками Коркин.
Фундаментальный космос
«Когда говорю, что работаю в NASA, слышу в ответ: «О, расскажи!» — говорит научный сотрудник агентства Наталья Бузулукова. Она родилась и выросла в Минске в семье инженеров. В детстве зачитывалась журналами «Юный техник» и «Техника — молодежи». До восьмого класса училась музыке, «как все девочки того времени», а после восьмого поступила в физико-математический класс и поняла, что физика — ее призвание.
Советский Союз распался, когда Наталья училась на первом курсе Московского физико-технического института (МФТИ). «Я не поверила, когда мне сказали [про распад СССР], решила, что розыгрыш», — признается она. Бузулукова называет счастливым стечением обстоятельств тот факт, что осталась в науке, так как в 1990-е про науку «все забыли».
В аспирантуре в Институте биохимической физики им. Н.М.Эмануэля РАН Бузулукова в течение года занималась фуллеренами (особые соединения углерода, применяющиеся во множестве областей — от медицины до сверхпроводниковых и квантовых технологий. — РБК) и нанотрубками. «Там были интересные люди, но в целом царила атмосфера легкого застоя», — вспоминает она. Друзья позвали ее в Институт космических исследований РАН (ИКИ РАН), где она три года работала с известным физиком Юрием Гальпериным и изучала взаимодействие магнитосферы Земли с солнечным ветром в рамках проекта «Интербол». «Это были очень важные годы, которые сформировали то, чем я стала заниматься потом», — объясняет ученая. В 2003 году Наталья защитила диссертацию и получила премию президента России для молодых ученых, благодаря которой смогла купить себе компьютер.
Фото: из личного архива Натальи Бузулуковой
Бузулукова решила не ждать интересных предложений о работе и осенью 2006-го сама подала заявку в NASA на стипендию для молодых специалистов с ученой степенью. Когда пришел положительный ответ, Наталья удивилась, но в мае 2007 года переехала в Вашингтон и начала работать на космическое агентство по контракту через Университет Мэриленда. Ей сразу предложили «конкурентную» зарплату, на которую можно было снимать жилье в столице США, «нормально жить» и посещать научные конференции.
Молодые специалисты со степенью PhD, «постдоки» — движущая сила науки в США и в NASA в частности, говорит Бузулукова: они «энергичные, недорого стоят, но вносят большой вклад в развитие научной базы». В разные годы она работала с «постдоками» из Испании, Южной Кореи, Китая и США.
Бузулукова занимается фундаментальными исследованиями — изучает магнитосферу Земли и геомагнитные бури, пишет научные статьи, рецензии на работы других ученых. Она также принадлежит к группе разработчиков, которые связаны с «космической погодой». «Работаю с большими кодами, добавляю в них возможности, отлаживаю — обычная работа программиста, только научного», — с улыбкой рассказывает Наталья. Эти коды нужны для моделирования поведения магнитосферы во время бурь. В 2017 году в издательстве Elsevier вышел посвященный «космической погоде» сборник под редакцией Бузулуковой.
Значительную часть времени ученым в NASA приходится тратить на составление заявок на финансирование: «Нужно доказать, что твоя работа будет интересна и важна: здесь денег просто так никто никому не дает», — предупреждает Бузулукова. Но о корпоративной культуре она рассказывает с восторгом. Сотрудники NASA могут посещать многочисленные клубы по интересам — так находят друг друга любители лыж, авиации, йоги, спортивной рыбалки и т.д. Есть много программ для работы со школьниками и студентами, которые могут увидеть, как устроено агентство, и под руководством ученых и инженеров принять участие в проектах. «Школьники, конечно, не успеют провести серьезную научную работу за пару месяцев стажировки, но на выбор профессии это, скорее всего, повлияет», — уверена Бузулукова.
В 2016 году NASA открыло прием заявок для желающих стать астронавтами, и резюме прислали более 18 тыс. человек — это рекорд. Одним из критериев отбора был опыт полетов. «В России какой опыт полетов у молодежи? Никакого. А в США развита частная авиация и весь народ считает, что астронавты — это герои», — говорит Бузулукова. Когда NASA сообщает, что будет заниматься освоением космического пространства, то уточняет, что это «на благо американцев и всего человечества», напоминает Наталья.
«Когда Илон Маск успешно запускает очередную ракету, вы тоже можете этим гордиться. Мне кажется, это правильно, космос объединяет, а не разъединяет людей», — заключает она.
Побег из СССР
71-летний ведущий научный сотрудник компании Science Systems and Applications Александр Васильков признается, что до сих пор не ушел на пенсию, потому что жена не разрешает. «Казалось бы, в этом возрасте давно пора на покой, но она считает, что мне работать полезно для здоровья», — смеется Васильков. Его работодатель более 40 лет поставляет кадры для NASA по контракту, а Васильков сотрудничает с Science Systems and Applications 16 лет.
Выпускник факультета аэрофизики и космических исследований МФТИ, он с детства мечтал стать ученым. Год занимался исследованиями гиперзвуковой газодинамики в головной структуре Роскосмоса ЦНИИмаше, затем перешел на кафедру физической механики МФТИ, где несколько лет работал над дистанционным исследованием атмосферы из космоса. «Мне там нравилось, потому что было свободнее, чем в ЦНИИмаше», — вспоминает ученый.
Фото: из личного архива Александра Василькова
Следующие 18 лет Васильков был старшим научным сотрудником Института океанологии им. П.П.Ширшова РАН и занимался зондированием океана из космоса. «У меня были хорошие задумки, связанные с космосом, но их не удалось воплотить», — сетует исследователь. С помощью данных со спутника он хотел узнавать о распределении хлорофилла в Мировом океане и вычислять места, где водится больше всего рыбы. Информацию Васильков получал от Государственного научно-исследовательского центра изучения природных ресурсов. «Однако в России тогда не было инфраструктуры обработки данных. По-моему, и сейчас на это не обращают должного внимания», — констатирует ученый. Такая инфраструктура требует не меньших по объему вложений, чем построение спутника, отмечает он.
После распада СССР в семье Василькова, как во многих других в стране, наступили трудные времена: выживать помогала премия Фонда Сороса, которую получил ученый. Когда Василькова пригласили на работу в Бельгийский королевский институт естествознания в Брюсселе заниматься зондированием Северного моря, он сразу согласился. Там он создал группу из трех ученых, которая до сих пор изучает загрязнение прибрежной зоны Бельгии.
Супруга не хотела возвращаться в Москву, поэтому Васильков продолжил искать работу за границей. «В семейной жизни боссом является жена», — с улыбкой рассказывает ученый. Васильков разослал резюме и получил работу в NASA в статусе контрактора, он занимается дистанционным зондированием атмосферы и океана с помощью метеорологического спутника Suomi NPP.
«В отличие от Советского Союза, тут все мобильно: закончились деньги — все увольняются», — рассказывает Васильков. У контракторов нет рабочих договоров с агентством, поэтому можно уволиться в любой момент, но «могут и уволить без причины, что часто случается». Когда он объявил коллегам в Брюсселе, что получил работу в США, те первым делом спросили, на сколько лет подписан контракт. «Когда я сказал, что нет никакого контракта, они очень сильно удивились: в Европе все подписывают, чтобы быть социально защищенными», — вспоминает ученый.
Данные, которые Васильков и его коллеги получают со спутников, также хранятся в открытом доступе. При этом в агентстве много людей работают над тем, чтобы информацию могли использовать даже неподготовленные люди. В последние годы работа Василькова связана с атмосферными загрязнениями — автомобильными и промышленными выхлопами и кислотными дождями. На эту и другие темы ученый написал около 80 работ, которые опубликованы в научной периодике.
О распределении загрязняющих примесей по земному шару он узнает с помощью прибора Ozone Monitoring Instrument (OMI), который расположен на борту спутника NASA Aura. В офисе Василькова висит карта загрязнений атмосферы Земли. «Самое загрязненное место на планете — Китай. Большинство районов России чистые, но Москву я вижу в виде огромного красного пятна», — рассказывает ученый. Эта информация могла бы пригодиться для контроля за состоянием атмосферы в стране, но «никто в России сейчас не занимается экологическим мониторингом», подытоживает Васильков.
Автор: Ирина Юзбекова.
www.rbc.ru
magspace.ru
Эту задачку решают претенденты на работу в NASA, как предварительную
Автор: 18 марта 2016 21:09 Эту задачку решают претенденты на работу в NASA, как предварительную для дальнейшего собеседования. Каков ответ?
Понравился пост? Поддержи Фишки, нажми:
Новости партнёров
fishki.net
Стажёр NASA написала пост о новой работе так, что лишилась её
Пользовательница твиттера под ником Naomi H получила стажировку мечты в NASA и тут же её лишилась. Виной всему стал твит, где девушка нецензурными словами выражала радость по случаю новой должности. Когда один из юзеров сделал ей замечание, она отшила его так грубо, как только можно. Кто же знал, что им окажется куратор всего аэрокосмического агентства.
Вероятно, самая короткая стажировка года выпала на долю пользовательницы твиттера под ником Naomi H, и всё из-за неосторожных слов самой девушки. История началась 21 августа, когда Наоми, чей аккаунт теперь удалён из социальной сети, написала на своей странице, что получила отличное предложение об интернатуре в американском аэрокосмическом агентстве.
ВЫ ВСЕ, [закройте рты], ПОТОМУ ЧТО МЕНЯ ПРИНЯЛИ НА СТАЖИРОВКУ В NASA.
В твите обрадованная Наоми использовала слова, считающиеся нецензурными в английском языке (да, то самое, на букву F). Спустя почти сутки на выражения девушки обратил внимание один из пользователей социальной сети по имени Хомер Хикэм. Мужчина лаконично попросил её тщательнее выбирать средства для выражения своих мыслей.
— ВЫ ВСЕ, [закройте рты], ПОТОМУ ЧТО МЕНЯ ПРИНЯЛИ НА СТАЖИРОВКУ В NASA.
— Следите за языком.
Похоже, в тот момент торжеству Наоми были неведомы этика или снобские правила приличия. Недолго думая (всего час), она заявила собеседнику, что после получения работы в NASA ей плевать на такие мелочи, как язык.
Отсоси мой член и яйца! Я работаю в NASA!
Не заставил себя ждать и ответ Хикэма. Люди, знакомые с деятельностью космического агентства, уже в ужасе рвут на себе волосы, потому что мужчина оказался ни кем иным, как бывшим инженером, а ныне членом консультативной группы Национального совета по космосу США, назначенным на эту должность в начале 2018 года вице-президентом Америки Майком Пенсом.
То есть собеседник Наоми работал в NASA и занимал там не последнюю должность, о чём и поспешил сообщить.
А я работаю в Национальном космическом совете и курирую NASA.
Когда скриншоты беседы разошлись по твиттеру как пример сокрушительного фейла, пользователи были потрясены безрассудством пользовательницы.
America Offline
Оригинал Я не могу поверить, что NASA дала стажировку тому, кто не знает, кем является Хомер Хикэм.ОригиналTedGandaJ
[Обновление резюме] …работаЛА в NASA. ОригиналBruce Warren
… работаЛА в NASA около пяти минут. ОригиналПозже Хикэм подтвердил в своём блоге, что действительно переписывался с Наоми в твиттере под её постом, но не потому, что решил, будто она оскорбляет агентство. (Позже запись была удалена, но пользователи нашли копию страницы, автоматически сохранённой в Google-кэше).
Недавно я узнал, что в твиттере кто-то, кто нанят в NASA, использует слово на букву F в посте об этом. Я служил во Вьетнаме и совсем не обижаюсь на F-слова. Однако, когда я увидел NASA и это слово в одном предложении, мне пришло в голову, что у девушки могут начаться проблемы, если NASA увидит это. Поэтому я написал ей, чтобы следила за языком, и намеревался на этом забыть о публикации.
Там же Хикэм сообщил, что вскоре от коллег он услышал об увольнении девушки. Из-за своего поста Наоми потеряла стажировку мечты, но инженер заверил, что не имеет к этому никакого отношения.
Позже я узнал, что она потеряла своё место на стажировке в NASA. И я здесь ни при чём, потому что не имею права нанимать или увольнять кого-либо из агентства и не могу влиять на работу сотрудников.
Как объяснил мужчина, внимание NASA на пост Наоми обратили сами пользователи социальных сетей. В реплаях к твиту они не раз упомянули аккаунт агентства с тегом и активной ссылкой на страницу.
Читайте на Medialeaks: Байкер спас котёнка от машин и хотел оставить его на трассе. Но животное оказалось слишком упрямым
Сама же Наоми, по словам Хикэма, впоследствии обратилась к нему с извинениями в личной переписке, которые мужчина назвал излишними. После беседы и новостей об отстранении от стажировки он посмотрел резюме девушки и отметил, что она заслуживает должность в аэрокосмической индустрии. Более того, Хикэм решил этому поспособствовать.
Я уверен, что она должна получить позицию в космической промышленности, и я сделаю всё возможное, чтобы обеспечить её работой получше той, что она потеряла. Я уже поговорил с людьми, которые отвечали за её стажировку, и позаботился о том, чтобы на её резюме не ставили крест. Они сказали мне, что она может снова появиться в агентстве.
Сейчас обе страницы — и Хикэма (@HomerHickam), и Наоми (@NaomiH_official) — удалены из твиттера. Инженер объяснил, что всё дело в негативных комментариях, которые полились на обоих после короткой переписки.
В Британии резюме для работы девушке испортил родной отец. Шестнадцатилетняя англичанка опрометчиво попросила родителя перечислить её личные качества и составить о ней отзыв. Но мужчина сделал это так, что теперь на работу подростка вряд ли кто-то возьмёт.
Американец Чейз Зрит, наоборот, не стал обращаться за помощью, а сам снял очень нестандартный ролик, чтобы попасть в рекламисты компании Sprite. Мужчина записал самый упоротый из возможных рэпов, снял на трек клип и отправил руководителям предприятия. И знаете что? Это сработало!
medialeaks.ru
